| По тематическому принципу была составлена и Кормчая Вассиана (Патрикеева) 1-й трети XVI в. Корогодина выделила 8 списков этой К. к., которые отличаются между собой по составу (наиболее полный и поздний - в собрании Владимиро-Суздальского музея-заповедника). Правила расположены в ней в соответствии с Указателем 14 титулов, хотя и с рядом отступлений. Кроме того, Вассиан внес в К. к. свой трактат «Собрание некоего старца», в к-ром обличал современную ему монашескую жизнь. Согласно Указателю 14 титулов расположены и правила в К. к. Нифонта (Кормилицына) , игум. Иосифова Волоколамского в честь Успения Пресв. Богородицы монастыря (РГБ. Егор. 156, 30-е гг. XVI в.), не одобренные митрополитами Даниилом и Макарием . Наиболее новаторской явилась работа митр. Даниила по составлению Сводной Кормчей, которая была использована в суде над прп. Максимом Греком 1531 г. (РГБ. Унд. 27, 30-е гг. XVI в.). В этой работе правила были собраны в разных редакциях и к ним были добавлены выписки из разных источников: имп. постановлений, житий святых, поучений. Составитель во многом руководствовался «Пандектами» Никона Черногорца. Главы из рус. редакций К. к. широко использовались в постановлении Стоглавого Собора 1551 г. (см. «Стоглав» ) и церковного Собора 1620 г. В XVI в. появились и другие типы К. к., построенные по принципу объединения разных редакций: Никифоровская (РГБ. Муз. 6379), Погодинская, Толстовская. К объединенному типу относится К. к., также созданная митр. Даниилом, в которой к Сербской редакции были добавлены тексты из Русской редакции, статьи из Студийского устава и «Алфавитной синтагмы» Матфея Властаря или собрания Иоанна Зонары при требниках (известно 5 списков, относящихся ко 2-й пол. XVI в.). Объединение Новгородско-Софийской и Чудовской редакций было сделано в Годуновской редакции (известны 2 списка, один был вложен Годуновым в Московский Успенский собор). На основании Даниловской редакции была сделана не позднее 1-й четв. XVII в. Кирилло-Белозерская редакция, представляющая собой сокращенный свод правил, пополненный статьями на актуальные темы, в т. ч. из «Стоглава». В XVII в. в сборниках К. к. может объединяться и с «Алфавитной синтагмой» Матфея Властаря, Псевдо-Зонарой и Номоканоном (РГБ. Рум. 238). В 1604 г. в Люблине свящ. Василий пополнил К. к. Русской редакции по парижскому изданию Номоканона 1531 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАСИЛИЙ ЗАРЗМСКИЙ [ Басил Зарзмели; груз. ], груз. агиограф IX-X вв., настоятель мон-ря Зарзма , автор «Жития и деяний благословенного Богом и блаженного отца нашего Серапиона». Прп. Серапион Зарзмский приходился В. З. дядей и был основателем мон-ря. Рукопись жития (единственная рукопись XVI в., метафраст XI в.- Кекл. А-69) обнаружил и издал в 1909 г. груз. историк и этнограф М. Г. Джанашвили. Ряд исследователей (С. Н. Какабадзе, П. И. Ингороква, В. В. Беридзе, Г. Н. Чубинашвили, М. С. Чхартишвили) относят описанные в житии события ко 2-й пол. VI в., а сам памятник датируют 2-й пол. VII в. Они основываются на том, что Михаил (Микаэл) Парехели, учитель Серапиона Зарзмского, назван учеником св. Шио Мгвимского , одного из сир. отцов сер. VI в.; при этом в тексте отсутствуют к.-л. упоминания о деятельности прп. Григория Хандзского (Хандзтели) в Кларджети в VIII-IX вв., а также сведения о разрушительных нашествиях арабов. Др. ученые (И. А. Джавахишвили, К. С. Кекелидзе, Э. С. Такайшвили, Н. З. Вачнадзе, Д. Рейфилд) считают, что события имели место во 2-й пол. IX в., а житие было написано в 1-й пол. X в. Эти выводы были сделаны на основании изучения морфологических и синтаксических особенностей текста рукописи, характерных для груз. языка X-XI вв.; отмечалось наличие лексических единиц и имен собственных араб. и персид. (новоперсид.) происхождения, вероятность заимствования к-рых относится к IX в., а зафиксированы они были только в письменных памятниках XI-XII вв. ( Андроникашвили М. К. Об арабских словах, проникших в груз. язык через персидский//Тр. ТГУ: Сер. Филол. наук. Тбилиси, 1965. С. 306 (на груз. яз.); она же. Очерки по ирано-груз. языковым взаимоотношениям. Тбилиси, 1966. Т. 1. С. 336 (на груз. яз.)); также в житии упоминаются представители груз. родов Чорчанели и Лаклакисдзе, Бахлаунди, к-рые впервые появляются в письменных источниках XI в.; почитание упомянутой в тексте иконы Преображения началось на христ. Востоке с VIII в., следов., и в Грузии она была неизвестна до этого времени. |
| Ко 2-й пол. XV - нач. XVI в. относятся еще 2 проложных Жития, включенные в качестве синаксарных чтений на 1 июля (в честь перенесения мощей из Тырнова в Рильский мон-рь). В Первом рильском стишном житии 2-й пол. XV в. (Болгария. Б-ка Рильского мон-ря. 2/20) рильский мон. Спиридон, возможно создатель кодекса, скомпилировал рассказы о посмертных чудесах святого, упоминаемые у Димитрия Кантакузина и Владислава Грамматика, сопроводив их эпиграммами в подражание др. текстам стишного Пролога ( Христова. 1981. С. 311-319). Второе рильское стишное житие, сохранившееся в единственном списке в рукописном стишном Прологе 1636 г. из Этропольского мон-ря , по мнению открывшего его Б. Райкова, было составлено в Рильском монастыре ок. 80-х гг. XV в. ( Райков. 1970). Оно кратко рассказывает о перенесениях мощей И. Р. из Средеца в Тырново и в Рильский монастырь и также сопровождается стихами. Гимнография И. Р. представлена службами в дни успения святого (18 авг.), перенесения его мощей в Тырново (19 окт.), их возвращения в Рильский монастырь (1 июля) и несколькими молебными канонами (параклисами). В общей сложности гимнографический цикл И. Р. состоит не менее чем из 11 канонов (включающих свыше 380 тропарей) и более чем из 150 однострофных песней (стихир, тропарей, кондаков, седальнов и светильнов). Многочисленность произведений объясняется неоднократными перенесениями мощей и вызванными ими установлениями новых дат празднований, а также переходом богослужения со Студийского на Иерусалимский устав. Кроме того, повлияло существование неск. центров почитания святого. Состав и датировка древнейших гимнографических текстов, посвященных И. Р. (до XV в.), подверглись в последнее время кардинальному переосмыслению. До нач. XXI в. в исследовательской лит-ре (прежде всего в болгарской) было широко распространено мнение о возникновении гимнографических текстов в честь святого уже вскоре после его смерти, начиная со 2-й пол. X в. (см., напр.: Иванов. 1931. С. 345-368; Кожухаров. 1979. С. 217-234; Он же. |
| Важной стороной деятельности З. было восстановление поминальной практики в Черниговской епархии. По его повелению в Елецком черниговском монастыре был написан Елецкий синодик («Синодик, или помянник, Пресвятой Богородице Елецкой»), составленный на основе «давняго тоея обители помянника». Елецкий синодик не сохранился, его использовал архим. Иоанникий (Галятовский) при создании в бытность настоятелем Елецкого черниговского мон-ря соч. «Скарбница, потребная и пожиточная всему свету» (Новгород-Северский, 1676); Елецкий синодик также был известен архиеп. Филарету (Гумилевскому) . Для вечного поминания в синодик были внесены правосл. архиереи, князья, бояре, шляхта и нек-рые миряне Киевской и Чернигово-Северской земель X - нач. XVII в. Кроме того, в синодике были приведены сведения о начале Елецкого мон-ря, в частности о явлении в 1060 г. Елецкой иконы Божией Матери и об устроении обители по повелению черниговского кн. Святослава (Николая) Ярославича . З. имел значительную б-ку. Среди принадлежавших ему рукописных книг известны Лествица прп. Иоанна Синайского (список XVI в.), Слова свт. Григория Богослова и Кормчая книга (кон. XVI - нач. XVII в.), Соборник (1603), Скитский патерик (нач. XVII в.), Евангелие учительное (1-я пол. XVII в.) и др. В ряде книг сохранились владельческие записи - автографы З.: «Зосима Прокопович, еп[и]с[ко]п Чернеговский, Печерный, рукою властною» ( Петров. 1896. Вып. 2. С. 78, 68, 35-37 и др.). После смерти архиерея его книги перешли в б-ку Киево-Печерского мон-ря. В 1655 г. З. дал вкладом в Киево-Печерский мон-рь богато оформленную плащаницу (архиерей упом. во вкладной записи на плащанице). По мнению В. Г. Пуцко, она могла быть вышита в мастерской киевского Вознесенского жен. мон-ря (см. Киевский в честь Вознесения Господня и Флора и Лавра женский монастырь ). Ист.: АрхЮЗР. Ч. 2. Т. 1. 32. С. 370; Петров Н. И. Описание рукописных собраний, находящихся в г. Киеве. М., 1896. Вып. 2. С. 78, 68, 35-37, 70, 88-89, 11. Лит.: Филарет (Гумилевский), архиеп. Ист.-стат. описание Черниговской епархии. Чернигов, 1873. Кн. 2. С. 33-36; Покровский И. М. Рус. епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы: Опыт церк.-ист., стат. и геогр. исслед. Каз., 1897. Т. 1: (XVI-XVII вв.). С. 446, 452, 455-456, 461; Голубев С. Т. Киевский митр. Петр (Могила) и его сподвижники. К., 1898. Т. 2; Добровольский П. М. Черниговский Елецкий Успенский 1-кл. мон-рь: (Ист. описание). Чернигов, 1900. С. 22; Макарий (Булгаков). История РЦ. Кн. 6. С. 347; Кн. 7. С. 31, 40-41, 45, 53-54, 66, 617; Пуцко В. [Г.] Ykpaïhcьki nлaщahuцi//Наша bipa: Всеукр. правосл. газ. 2002. 5. Травень. |
| кн. Василия II, хотя сохранившийся образ (ГММК) относится к более позднему времени. Существует предположение о том, что именно Б. и. в 1518 г. привезли из Владимира в Москву для поновления вместе с иконой Спасителя (иногда отождествляемой с образом «Спас на престоле с припадающим митр. Киприаном», XII - кон. XIV в.; под записью 1700 г., ГММК). В летописях сообщается о владимирском происхождении привезенных икон, но ничего не говорится об их иконографии. Первым достоверным свидетельством почитания и косвенным свидетельством чудотворений Б. и. (или ее списка) является надпись «Миро святыя Богородици Бо[го]любьское» на золотом ковчеге 1-й пол. XVI в. (СПГИАХМЗ) с изображением Богоматери, молящейся перед десницей Божией, без свитка в руках. Такое же изображение находится на помещенном внутрь этого ковчега более раннем серебряном мощевике. Не исключено, что надпись возникла в результате «опознания» забытой реликвии, о к-рой напомнило изображение на старом мощевике. Вероятно, лишь во 2-й пол. XVI в. или позднее были созданы первые точные копии Б. и. «в меру и подобие» с изображениями Господа в небесном сегменте и свитка в правой руке Богоматери (икона из Сретенского собора - ныне в ГММК; икона из собрания ГВСМЗ). По мнению ряда исследователей (А. Н. Грабар, М. А. Маханько, Н. А. Маясова, А. Г. Мельник, Е. С. Овчинникова и др.), с усилением почитания Б. и. связаны изображения «Богоматери Молебной» или «Моление о народе», распространившиеся в рус. искусстве с нач. XVI в. и, возможно, известные уже в XV в. (древнейшие точно датированные примеры относятся к 20-40-м гг. XVI в., напр., пелена Соломонии Сабуровой - 1525, СПГИАХМЗ). На иконах этого типа Богоматерь, как и на Б. и., предстоит Иисусу Христу, изображенному в небесном сегменте, в левой руке Она держит свиток с молитвой ко Господу о спасении человеческого рода, Христос представлен со свитком, содержащим ответ на моление Богоматери. Перед Богоматерью изображены молящиеся святые (напр., Московские митрополиты Петр и Иона, князья Борис и Глеб, преподобные Зосима и Савватий Соловецкие) во главе коленопреклоненного народа или припадающий местночтимый святой, иногда святые (напр., преподобные Иосиф Волоцкий, Корнилий Комельский, Трифон Вятский, сонм ростовских святых). |
| и. типа «Умиление», была написана на железном листе (29×22 см), и празднование ее приходится на 30 июня. В XIX в. встречается мнение, что именно Торопецкая икона была позднее перенесена в Москву, где как «Корсунская» поставлена за престолом Успенского собора Московского Кремля рядом с «корсунскими» запрестольными крестами. В 60-х гг. XVII в. в Кремле в ц. прмц. Евдокии стоял «образ Пречистой Богородицы с Предвечным Младенцем, что принесена ис Полоцка», называемый Корсунским ( Забелин И. Е. Мат-лы по истории, археологии и статистики г. Москвы. М., 1884. Ч. 1. Стб. 1232). Возможно, это была др. полоцкая святыня, перенесенная в Москву в XVII в. и позже оказавшаяся в ц. Воскресения Христова в Кремлевском дворце, где в нач. XX в. ее видел Н. П. Кондаков (РАН (СПб). Ф. 115. Оп. 1. Д. 15. Л. 4. См.: Пятницкий Ю. А. Византийские и поствизант. иконы в России//ВВ. 1993. Т. 54. С. 155). Иконографический тип К. и. Корсунская икона Божией Матери «Умиление» из Архиерейского дома в Вологде. 2-я четв. XVI в. (ВГИАХМЗ) Корсунская икона Божией Матери «Умиление» из Архиерейского дома в Вологде. 2-я четв. XVI в. (ВГИАХМЗ) История почитаемых списков К. и. показывает, что, несмотря на предания, а также письменные «летописцы», повествующие о древнем явлении или написании большинства таких икон, ни одна из них не относится ко времени ранее XVI в. Более того, наряду с широко распространенными «корсунскими» по происхождению и бытованию иконами Божией Матери существовал самостоятельный иконографический тип Богородичных икон, сформировавшийся на Руси также в XVI в. и только не ранее 2-й пол. XVII в. получивший название «Корсунский». Название закрепилось за композицией с оплечным (или погрудным) изображением Богоматери и Младенца, неизменно представленными в типе «Умиление». Трудно сказать, с чем было связано появление и распространение такой иконографии. Кондаков и Н. П. Лихачёв видели ее истоки в проникновении на Русь итало-визант. образцов, заимствовавших извод из флорентийской или сиенской живописи, где он известен с XIV в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЗОСИМА И АДРИАН (Еропкины; 2-я пол. XV - нач. XVI в.), преподобные (пам. в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых), Сестринские, Волоколамские, основатели Сестринского Успенского муж. мон-ря (Изосиминой пуст.) на р. М. Сестре, в 50 верстах к юго-зап. от г. Клина. Святые были родными братьями, сыновьями Юрия Еропкина, принадлежали к дворянскому роду, близкому ко двору вел. кн. Иоанна III Васильевича ( Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-полит. борьба в России (кон. XV-XVI в.). М., 1977. С. 52; ср.: Он же. Формирование боярской аристократии в России во 2-й пол. XV-1-й трети XVI в. М., 1988. С. 232-233). О происхождении святых известно из меновной грамоты 1494/95 г., в к-рой сообщается, что «Захарья Юрьев Еропкин променил свою вотчину деревню Кушалово да и починок Кушаловской своей братье игумену Изосиме да Ондреяну», к-рые взамен отдали дер. Дягилево и 2 селища. При сделке присутствовал «Семен Юрьев сын Яропкин - брат наш» ( Антонов. 1998. С. 62, 2). Наиболее ранний датированный источник, в к-ром упоминается З.,- жалованная грамота тверского кн. Иоанна Иоанновича Молодого от 30 янв. 1488 г. «Успенью святые Богородици в дом... игумену Зосиме з братьею» князь дал «деревню Стервище на реце на Сестрице и на Сосновце», с тем чтобы иноки молились за его родителей, а также «за весь наш род» (АСЭИ. Т. 3. 62. С. 94-95; Антонов. 1998. С. 61-62). Т. о., к 1488 г. Изосимина пуст. уже существовала. В XIX в. исследователи считали, что обитель была учреждена ок. 1479 г., основываясь, вероятно, на правой грамоте, выданной пустыни в 1539 г. В документе приведен допрос «старожильцев», один из которых, Власко Пятой, сказал: «Помню за шестьдесят лет, коли та земля еще вся была за великим князем за тферским, и после того, господине, князь великий Иван Васильевич, пожаловал игумена Изосиму дал ему тое реку Сестрицу к монастырю вверх по Городенку, а вниз по Ламу по реку, а с лесом по обе стороны тое реки» ( Леонид (Кавелин), архим. Правая грамота Клинской Изосиминой пуст. 7047 (1539) г.//ЧОИДР. 1876. Кн. 4. Смесь. С. 7). Однако очевидно, что Власко Пятой говорил не о том, что ок. 1479 г. монастырь существовал, а о том, что в то время земли, о к-рых идет речь, принадлежали Тверскому вел. князю. До 1485 г., когда Тверь была присоединена к Московскому вел. княжеству, Московский кн. Иоанн III не мог жаловать эти земли. Вероятно, Иоанн III передал Успенскому монастырю владения по р. М. Сестре после смерти кн. Иоанна Молодого (1490), когда во главе тверских земель были поставлены наместники Московского вел. князя (возможно, вскоре после 1491-1492, когда шла перепись тверских земель «по-московски на сохи»). |
| При преподобных Михаиле и Василии (сер. IX в.) территория, на которой они подвизались, была ограничена 2 деревянными крестами, воздвигнутыми прп. Григорием Хандзтийским недалеко от их кельи. Могилы преподобных считались святынями: они давали «благодать исцеления тем, кто с верой приходит к ним» ( Георгий Мерчуле. 1911. С. 113-114; То же. 1963. С. 280-281). Н. Я. Марр и В. Джобадзе идентифицировали их усыпальницу как строение с двускатным перекрытием, к-рое местные жители назвали «горхана» (т. е. дом могилы), расположенное в сев. части П. ( Марр. 1911. С. 175; Джобадзе. 2007. С. 65); Б. Кудава - как отдельно стоящую часовню (т. н. церковка) в юж. части мон-ря ( Кудава. 2010. С. 266-268). В Житии прп. Григория П. назван «Парехта Бертский» ( Георгий Мерчуле. 1911. С. 113; То же. 1963. С. 280): очевидно, П. в то время был пустынью, принадлежавшей мон-рю Берта. К концу жизни или после кончины прп. Михаила Парехели монашеское поселение стало приобретать черты киновии. Во 2-й пол. IX в. в П. была воздвигнута 1-я церковь. Мон-рь был основан при поддержке Баграта I Багратиони, сына св. царя Ашота I Великого ( Ингороква. 1954. С. 346-347; Хоштария. 2005. С. 202; Джобадзе. 2007. С. 68-69): в интерьере часовни в центре юж. стены частично сохранилась надпись, выполненная черными чернилами письмом нусхури, в 1-й строке к-рой упомянут Баграт Куропалат, отождествляемый с Багратом I ( Кудава. 2010. С. 251-266). Численность братии мон-ря быстро росла. На рубеже IX и X вв. была построена базилика, также возводились хозяйственные постройки, мельницы, монахи разбивали фруктовые сады и возделывали поля. Как и др. кларджетские мон-ри, П. был центром просвещения. Видным деятелем IX-X вв. был «богоносный» Иларион Парехели ( Георгий Мерчуле. 1911. С. 126; То же. 1963. С. 294). В колофонах XV-XVI вв. Пархальской рукописи (1241) упоминается настоятель П. Макарий (Мат-лы по истории Юж. Грузии. 1982. С. 69). Жизнь в П. прекратилась после тур. завоеваний в сер. XVI в. Г. Чеишвили Архитектура Комплекс П. имеет эффектное расположение: горизонтальная расщелина отвесного скалистого хребта образует длинную узкую площадку, на к-рой возведены монастырские строения. Посередине мон-ря очень близко друг от друга находятся 2 церкви. Сев. церковь зальная, выстроена из рваного камня и не имеет декоративного убранства. С севера к ней примыкает маленький придел. Особенностью церкви, не имеющей аналога в архитектуре кларджетских обителей, является выступающая снаружи полукругом алтарная апсида. Здание сохранилось в полуразрушенном виде. Его следует отнести ко 2-й пол. IX в.- ко времени, когда после смерти преподобных Михаила и Василия в П. возник мон-рь. |
| Ко 2-й группе принадлежат памятники, где в композиции клейм отражено смешение текстов Житий: проповедь готам, избиение беса и особенно подробно - истязания святого, как на иконах из ц. Никиты Воина в Ярославле (2-я пол. XVI в., ЯМЗ), из Никитского придела угличской ц. свт. Леонтия, еп. Ростовского (2-я пол. XVI в.). Третью группу составляют иконы, полностью ориентированные гл. обр. на текст Мученичества Н.: икона из муромской ц. вмч. Георгия с 24 клеймами Жития, на к-рой показаны страдания святого, его предательство соплеменниками и смерть от усечения мечом; в собрании Музеев Кремля хранится уникальная деревянная скульптура Н. (нач. XVII в.), фоном для к-рой служат живописные клейма с изображением мученичества святого (1771) (см.: Соколова И. М. Русская деревянная скульптура XV-XVIII вв.: Кат. М., 2003. Кат. 23. С. 137-142). Сцены мученичества Н. могли быть воспроизведены в качестве обетных на живописных рамах для чтимых икон наряду с двунадесятыми праздниками, деяниями свт. Николая Чудотворца и прп. Александра Свирского, как, напр., на новгородской иконе 1656 г. из Воскресенской ц. пос. Важины Подпорожского р-на Ленинградской обл., написанной по заказу подьячего И. П. Фишакова, жителя г. Олонца (ГЭ). В монументальной живописи Др. Руси изображение святого представлено: на сев.-зап. столбе в ц. Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря (1502, мастер Дионисий); на сев.-зап. столбе Спасо-Преображенского собора Спасского мон-ря в Ярославле (1564); на юго-зап. столбе Успенского собора свияжского Богородице-Успенского мон-ря (ок. 1605); на столбе в Троицком соборе Данилова мон-ря в Переславле-Залесском (1668); в ц. Воскресения Господня в Ростове (1670-1680) и др. В культуре Московской Руси XVI в. объяснение особому почитанию Н. можно найти в т. ч. благодаря совпадению дня памяти великомученика с празднованием Владимирской чудотворной иконе Божией Матери, установленным по случаю проводов чудотворных икон, приносимых из Владимира в Москву для поновления в 1518 г. В честь этого события в Москве была построена ц. Введения во храм Пресв. Богородицы «в Псковичах», в к-рой существовал придел во имя Н. (разрушена в 1924). Из московского Успенского собора в присутствии царя и патриарха в XVII в. в этот храм совершался крестный ход, считавшийся «большим крестным ходом», в к-рый брали Владимирскую икону. |
| Вел. кн. Василий Димитриевич посылает в мон-рь св. Иоанна Предтечи, что под Бором просьбу помолиться о княгине. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-2. Л. 828 об.) Под 1514 г. летописи сообщают о возведении архит. А. Фрязиным ц. Иоанна Предтечи «за рекою... под Бором», «за Москвою рекою, за Болотом во граде Москве» (Владимирский летописец//Там же. Т. 30. С. 141-142; Никоновская летопись//Там же. Т. 13. 1-я пол. С. 18; Постниковский летописец//Там же. Т. 34. С. 11; Летописный свод 1518 г.//Там же. Т. 28. С. 348), однако археологические данные о храме в Черниговском пер. относятся лишь ко 2-й пол. XVII в. Храм был торжественно освящен 29 авг. 1515 г., в день своего престольного праздника в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи. Но следующий по времени источник, упоминающий ц. Иоанна Предтечи под Бором в Замоскворечье, «Строельная книга» 1657 г., сообщает о ней как о деревянной (Строельная книга 7165 г.// Забелин. 1891. Стб. 240). В росписи выданного в 1676/77 г. жалованья упоминаются служители «церкви Иоанна Предтечи, что был Ивановский монастырь под Бором» (Роспись жалованья, получаемого священно-церковнослужителями московских соборов, церквей и мон-рей//ДАИ. 1875. Т. 9. С. 333). Те же сведения содержатся и в реестре 1723 г.: «Церковь Иоанна Предтечи да предел Николая чюдотворца под Бором; а издревле на том месте при княжении был Ивановский девич монастырь» (Реестр церквей, находящихся в Москве, с показанием «строения лет, приходских дворов и расстояния от церкви до церкви места»//ОДДС. Т. 2. Ч. 1. С. 549). Но из известий о строительстве здесь каменного храма в 1514 г. и др. источников (Ладанных книг с 1613 г., Духовной грамоты кнг. Авдотьи Ивановны Шемякиной-Пронской 1564/65 г. (АРГ: АММС. С. 204)) достоверно можно утверждать лишь о существовании в XVI в. в Замоскворечье церкви, а не обители. Эти данные позволили исследователям сделать вывод, что к XVI в. мон-рь был перенесен на совр. место, на Кулишки, и стал женским ( Страхов. 1893. С. 5). |
|
|
