| Время правления Казимира IV (1447—1492) К оглавлению После разделения (в 1458 г.) Киевской и Московской Митрополий юго-западная Церковь оставалась в юрисдикции Константинопольского Патриархата, но реально ее положение зависело от внутренней политики польско-литовского католического правительства. Король-католик Казимир IV, происходивший из русского православного рода, сначала не был противником Православия. Несмотря на все преимущества Римско-Католической Церкви, он и православным давал, например, такие привилегии: «Так же который будут литвин, або лях, крещены были у Витебску в русску веру, а хто из того роду и теперь живет, того нам не рушити, права их хрстьянского ни в чем не ломити». Казимир благосклонно относился к русским православным людям и не нарушал их права и обычаи (123). Но доброе отношение короля Казимира к Православию прекратилось после столкновения с Москвой из-за Твери и Новгорода. Новгород, заявивший о своем переходе в юрисдикцию митрополита Киевского Григория , великий князь Иоанн III (1462—1505) в 1471 г. покорил военной силой и навсегда упразднил федеративные новгородские вольности. Удар Иоанна III по Новгороду резко ухудшил отношения между Литвой и Московским княжеством. В конце 1460-х — начале 1470-х годов король Казимир становится активным сторонником римского католицизма. Казимир не только основывает костелы и католические монастыри, но и ходатайствует перед Папой об усилении католического влияния среди русских, утверждая, что число «еретиков и схизматиков» в княжестве и пограничных областях весьма велико, изо дня в день возрастает и угрожает достичь весьма крупных размеров, если не будет подыскано подходящее средство. Для противодействия распространению православия Казимир в 1468 г. вызвал в Ковно (ныне — Каунас) бернардинцев; в следующем году он «осаживает» их в Вильно и Троках (Тракай), строит костелы в традиционно православных городах — Пинске, Клецке, Дубровне, сооружает еще 27 костелов в литовских областях. Тем временем отношения Казимира IV и Иоанна III продолжали ухудшаться. Присоединение к Московскому государству Великого Новгорода (1478 г.), а вскоре и Тверского княжества (1485 г.) дало Иоанну III возможность обратить свои завоевательные планы на Литву и мечтать о присоединении Смоленска, Полоцка и Киева к своим землям. Казимир не мог равнодушно смотреть на переход литовско-русских князей к Москве, и притом с пограничными волостями. |
| Поставленный Василием Васильевичем в митрополиты, св. Иона, сколько знаем, принимал деятельное участие в делах государственных и был таким же советником великого князя, как и его предшественники на кафедре митрополии. Так, король польский, прислав в Москву своих послов для докончания мирного договора, просил митрополита, чтобы он своим участием содействовал успеху посольства 1028 ; Псковичи, присылавшие к великому князю послов, били челом митрополиту, чтобы он был ходатаем за них пред государем 1029 . Что государственное значение и государственный авторитет митрополита ещё сохраняли при Ионе всю свою силу, видно из того, что Шемяка и Иван Можайский в своём договоре с Василием Васильевичем 1447 года просят его, чтобы он не вызывал их в Москву до тех пор, пока не будет в ней митрополита, который один мог дать им ручательство в безопасности 1030 , и что в договорах Василия Васильевича с королём польским и с великим князем рязанским некоторые спорные дела предоставляются третейскому суду митрополита 1031 . После того, как Василий Васильевич согнал Шемяку с захваченного было им великокняжеского престола, св. Иона принимал самое деятельное участие в его дальнейшей семилетней борьбе с последним 1032 . Когда ещё он был наречённым митрополитом, в Декабре 1447 года была написана к Шемяке увещательная грамота от лица всех епископов и всего духовенства, чтобы он исправился во всём к великому князю по своим договорным с ним грамотам и чтобы, перестав карамолить против него, искренно к нему покаялся, с угрозой – быть подвергнутым в противном случае церковному отлучению 1033 . Когда стал митрополитом, св. Иона писал увещательную грамоту к каким-то неизвестным доброжелателям Шемяки, может быть – к Новгородцам, которые были с Шемякой в союзе и давали ему у себя убежище, а может быть – к Вятчанам или Устюжанам, грозя им, в случае их нераскаянности к великому князю, тем же церковным отлучением и затворением в их земле всех храмов 1034 . За этим, в одной сохранившейся грамоте к новгородскому архиепископу Евфимию о Шемяке он свидетельствует, что имел с Новгородцами по делу последнего многократнейшие сношения 1035 . |
| В 1446 году новгородские владельцы земель по Ваге и Двине предприняли во главе с Василием Своеземцевым (в монашестве св. Варлаам Важский; память 19 июня/2 июля) и Михаилом Яковлевым поход против остяков и вогулов. Поход был неудачен. Однако Асык попал в плен и был освобожден только после клятвы, что не будет тревожить христиан. Отпущенный на свободу, коварный вогулич, основавшись на Печоре, нетерпеливо ждал случая отмстить христианам. В 1447 году такой случай ему представился, и к Усть-Выми стеклось великое множество беглецов, лишенных крова, имущества и своих близких. Святитель Питирим, прибывший из Москвы после Собора 1447 года, старался утешить бедствующих, утешал их помощью и милостыней великого князя и раздавал все, что привез с собою из столицы. В следующем 1448 году был в Москве новый церковный Собор, на котором митрополитом был поставлен святой Иона. Блаженный Питирим ездил на этот Собор как для участия в постановлении всероссийского владыки, так и для предстательства перед великим князем за свою бедствующую паству. Следующие семь лет пермская паства наслаждалась миром, потому что набеги прекратились. Епископ всецело посвятил себя духовному устроению своей паствы и со всем расположением предался долгу учительства. На далекой окраине появились духовные книги, привезенный святым Питиримом. Часто обозревая пределы своей обширной епархии и посещая отдаленнейшие части ее, Удору и Печору, он с любовью заботился об их просвещении, поучал в домах, проповедовал в храмах, а чаще всего беседовал с народом на открытом воздухе, объясняя правила веры и христианского благочестия. Действие его проповеди было столько сильно, что даже вогуличи, жившие в притоках Печоры в соседстве с зырянами, приняли христианскую веру. Зыряне вздохнули свободно и получили надежду, что новообращенные вогуличи станут удерживать оставшихся язычниками своих единоплеменников от жестоких нападений. Однако же успех доброго дела, столь радостный для христиан, возбудил ненависть в давнем враге христианства Асыке и стоил жизни самому святому Питириму. В древнем житии св. Питирима его мученическая кончина описана очень кратко: «И пришли тайно вогуличи в страну ту (т. е. в Пермскую область) и предали многих смерти; сего же святаго, схватив на пути, как овча, предали особенно мучительной смерти, наученные сатаною». Это было 19 августа 1455 г. |
| (отражающие позицию Н. К. документы см.: ActaCus. Bd. 1. S. 470-487. N 598-599), однако никаких принципиальных решений во время этих имперских собраний принято не было. На рейхстаг, проходивший осенью 1446 г. во Франкфурте, папа Римский Евгений IV направил расширенную делегацию, наделив ее участников статусом легатов a latere и практически безграничными полномочиями по распоряжению в пределах Германии бенефициями и церковными льготами (см.: Ibid. S. 507-510. N 654-668; S. 519. N 687; S. 521-523. N 700-701). В состав делегации помимо Н. К. и Х. Карвахаля входили Йоханн VIII фон Хайнсберг, еп. Льежа (1419-1455), и Томмазо Парентучелли, еп. Болоньи, впосл. ставший папой Римским с именем Николай V (1447-1455). В ходе переговоров с герм. кор. Фридрихом IV, курфюрстами и князьями папские посланники смогли убедить их в готовности папы Римского Евгения IV пойти на значительные уступки. Следствием этого стали проходившие в кон. 1446 - нач. 1447 г. переговоры между королем, курфюрстами и папой Римским, завершившиеся решениями, которые обе стороны воспринимали как собственную победу. Папа Римский Евгений IV добился признания его законным главой Церкви и осуждения деятельности Базельского Собора; хотя он согласился с тем, что вселенские Соборы обладают высшей властью в Церкви, и одобрил концилиаристские декреты Констанцского Собора, он сделал это в неопределенных выражениях и с оговорками, допускавшими пересмотр отношения к этим декретам; еще менее определенным было обещание созвать в будущем вселенский Собор, дата проведения к-рого не была назначена. Имперская сторона получила многочисленные церковные льготы, уменьшавшие финансовую и политическую зависимость герм. Церкви от Рима. Окончательное утверждение достигнутые договоренности получили в папских буллах, изданных в февр. 1477 г., в конкордатах с князьями империи, а также в Венском конкордате 1448 г., подписанном герм. кор. Фридрихом IV и новым папой Римским Николаем V. Хотя Н. К. уже не принимал непосредственного участия в составлении и согласовании этих документов, современники высоко оценивали значение его дипломатической работы, заложившей основу для мирных договоров между князьями Свящ. |
| Н.А. Маясова Указатель русских святых 973 Авраамий Ростовский (ум. 1077 ?), преподобный, основатель и архимандрит ростовского Богоявленского монастыря, почитался с XII в., канонизирован до 1547 г., память 29 октября – с. 12, 36, 41 Александр Невский (1220–1263), князь Новгородский, с 1252 г. – великий князь Владимирский, почитался с конца XIV в., память 30 августа, 23 ноября – с. 70, 72; кат. 9, 93 Александр Свирский (ум. 1533), преподобный, основатель Александро-Свирского монастыря, канонизирован в 1547 г., память 30 августа – с. 41, 47, 51 Алексий (1290-е гг. – 1378), митрополит Киевский и всея Руси с 1354 г., канонизирован в 1447 г., память 12 февраля – с. 15, 16, 17, 24, 30, 32, 51, 64, 73; кат. 9, 17, 18, 45, 48, 64, 66, 69, 70, 93, 96, 98, 101, 108, 109, 117, 118, 125, 129, 149, 150, 151, 152, 153 Андрей Рублев (ок. 1360 – ок. 1430), преподобный, московский иконописец, память 4 июля – с. 23, 24, 44; кат. 6, 42, 43, 176 Андроник (упоминается в 1395 г.), преподобный, основатель Московского Спасского монастыря, почитался с XVI в. (?), память 13 июня – кат. 73 Антоний Печерский (ок. 983–1073), преподобный, основатель Киево-Печерского монастыря и монашества на Руси, почитался с конца XI в., память 10 июля – с. 63; кат. 10, 23, 108, 174 Антоний Римлянин (1067–1147), преподобный, основатель новгородского монастыря Рождества Богородицы, канонизирован в 1597 г., память 17 января и 3 августа – с. 51, 72 Арсений Коневский (упоминается в 1447 г.), преподобный, основатель Коневского монастыря на острове Ладожского озера, память 12 июня – с. 58 Борис (в крещении Роман) (убит в 1015 г.), князь-мученник, сын великого князя Киевского Владимира Святославича, князь Ростовский, канонизирован в 1072 г, память 24 июня – с. 24; кат. 9 Варлаам Хутынский (ум. 1192), преподобный, основатель Хутынского монастыря, почитался с XIII в., мощи обретены в 1440 или в 1452 г., память 6 ноября – с. 21, 41; кат. 2, 3, 10, 108 Василий Блаженный (ум. 1552), московский юродивый, канонизироваи в 1588 г., память 2 августа – с. 39 ,41, 42 |
| В 1425 году Мартин V взял в свои руки решение вопроса о реформах. Он провел целый ряд мероприятий по управлению церковью, в первую очередь - по реорганизации курии. Он ввел в кардинальскую коллегию наряду со своими родственниками наиболее авторитетных, гуманистически настроенных представителей высшего духовенства тогдашней Европы, таких, как кардиналы Капраника, Чезарини и Доминичи, решительных сторонников реформ. Во время понтификата Мартина кардинальская коллегия все еще сохраняла интернациональный характер, но чем дальше, тем больше в ней складывалось итальянское большинство. В последние годы пребывания Мартина на папском престоле началась война Сигизмунда с гуситами. Папа назначил легатом крестового похода против гуситов кардинала Джулиано Чезарини. На седьмой год после Сиенского собора, в 1431 году, в Базеле собрался очередной вселенский собор. К последним распоряжениям папы относится назначение кардинала Чезарини полномочным папским легатом на Базельском соборе. Вскоре после этого Мартин V скончался. Конклав возвел на престол племянника Григория XII, венецианца по происхождению, принявшего имя Евгения IV (1431-1447). Перед избранием нового папы он также подписал капитуляции, в которых его обязывали провести куриальные реформы. У нового папы отсутствовали политическая энергия и дипломатическое чутье, присущие его предшественнику. Первую тактическую ошибку он совершил, изгнав из Рима и со всех занимаемых ими должностей родственников предшественника, тем самым превратив род Колонна в своих смертельных врагов. При колеблющемся и бессильном Евгении IV на последнем крупном реформаторском соборе XV века, заседания которого то и дело прерывались, конциляризм достиг своей вершины. Когда кардинал Чезарини открыл Базельский собор, в город не прибыл еще ни один епископ. Дискуссии медленно собиравшихся отцов собора начались в более радикальной антипапской атмосфере, чем это было даже на Констанцском соборе. Участники собора начали с того, что объявили себя однозначно стоящими над папской властью. В конце 1431 года папа Евгений IV довольно поспешно и необдуманно распустил собор своей буллой «Quoniam alto». Однако собор воспротивился решению папы, остался на месте и потребовал прибытия Евгения IV на собор. Базельский собор стал под защиту короля Сигизмунда: между папой и собором произошел открытый разрыв. Но кардиналы тоже хотели избежать церковного раскола, поэтому вместе с Сигизмундом они настойчиво стремились к компромиссу. Тем временем Базельский собор добился серьезных успехов в деле примирения с умеренным крылом гуситов. На заседания Базельского собора пригласили вождей чашников, двух братьев Прокопов, которые в конце концов в 1433 году приняли условия Пражского соглашения. Этим компромиссом в историю католической церкви впервые вошла религиозная терпимость! |
| После них приходит «философ» из греко-византийской Церкви, речь которого произвела на князя Владимира наибольшее впечатление. Таким образом, появление цитаты об «арменьской ереси» в рассказе о выборе князем Владимиром веры, помещенном в «Послании великого князя Василия Васильевича Константинопольскому патриарху Митрофану, об отступлении от православия митрополита Исидора», следует считать позднейшей вставкой. 6. Предание о крещении Армении в «Послании Российского духовенства Углицкого князю Дмитрию Юрьевичу» Еще одним текстом эпохи великого князя Василия II, затрагивающим армянскую тему, является предание о крещении Армении в «Послании Российского духовенства Углицкого князю Дмитрию Юрьевичу», созданном в 1447 г. Известно, что в правление Василия II происходило множество войн между членами великокняжеского рода, претендовавшими на московский престол . Русская Церковь проповедью, просьбами, увещаниями и другими средствами пыталась укрощать своеволие удельных князей, которые распрями и междоусобицами вредили Русскому государству. В этом контексте и появилось «Послание Российского духовенства Углицкого князю Дмитрию Юрьевичу (1447 г.). В нем, помимо прочего, содержится фрагмент предания о крещении Армении в начале IV в. св. Григорием Просветителем и царем Трдатом III: «Також и Арменский царь Тиридат о заточеньи великого Григория претворен бысть вепрем, и ходи две лете, нечистоту ядыи; но пакы умолен быв великим Григорием от сестры его, и сотвори его человека, и також покаяся и крестися сам и все царство свое крести» . Данное предание о крещении Армении (с незначительными разночтениями) встречается и в «Русском хронографе»: «Арменьский же царь Тиридат, увидев о своем боярине Григории, сыне Анакове, яко християнин есть, и по многих различных муках во граде Арарате вверже его в ров глубок, идеже множество змиев и гадов. И соверши тамо 15 лет, питаем женою вдовицею. Царю же Тиридату мучащу христиан, и Божиим гневом поражен бысть, преложися в вепрь и пребываше в горах. И всю землю Божий гнев различными недуги казняше, дондеже Божие видение бысть Кусарадукте, сестре Тиридата царя, повелевая Григория извести из рова. Изшедше же и архиерей поставлен бысть и крести всех. Исцели же и царя и всех страждущих от бесов» . |
| 202), на рыбную ловлю братии приписного Рождественского мон-ря на Прилуке в Угличском у. с запрещением княжеским бобровникам въезжать в монастырь и его деревни (Там же. 215), на «конское пятно» (пошлина уплачивалась за «пятнание», т. е. за клеймение лошадей при купле-продаже; Там же. 226). По грамоте Василия II от 4 дек. 1447 г. жителям дарованных им сел предоставлялись льготы по выплате дани: старожильцам на 5 лет, пришлым на 7 лет, а переселенцам из др. княжеств на 10 лет (Там же. 192). По грамоте 1448/49 г. население жалованных сел Шухобалово и Микулинское в Суздальском у. также освобождалось от налогов, а игумен должен был платить в казну «с тх селъ з году на год оброком по полутора рубля московъских на Рожество Христово» (Там же. 221. С. 156). Известны пожертвования на имя игумена М. от лица вел. кнг. Софии Витовтовны (Там же. 217, 218, 237, 239). Василий II нередко защищал интересы игумена М., например, в споре о границах владений между мон-рем и городецким вотчинником Иовом Сыроедовым: «Говорил ми здсе игумен Троицькои Мартинианъ, что деи въступаешся в их воды и в лсы. А ты бы въ их воды, и в лсы, и въ их люди, и въ их людей уходы не въступался. А ходил бы еси по старин, как было преж сего» (АСЭИ. Т. 1. 203. С. 144-145). Со своей стороны М. поддерживал Василия Тёмного в политическом отношении. В грамоте рус. духовенства от 29 дек. 1447 г., обличающей Дмитрия Шемяку, имя М. стоит 1-м в списке игуменов монастырей (АИ. Т. 1. 40). По мнению Н. С. Борисова, охлаждение отношений между Василием Тёмным и М. наступило после того, как в Москве узнали об отравлении Шемяки ( Борисов. 2000. С. 138). После июля 1453 г. великий князь перестал называть в своих грамотах троицкого игумена по имени. Некоторые эпизоды Жития М., в частности рассказ «О некоем болярине», свидетельствуют о независимой позиции святого по отношению к великому князю. Василий Тёмный просил М. вернуть уехавшего от него боярина. Но когда тот возвратился, положившись на поручительство М., великий князь повелел заключить боярина в оковы. |
| Обязанный уступать требованиям князей-союзников в ущерб силе Московского княжества, Шемяка, разумеется, должен был уступать требованиям своей дружины и своих московских приверженцев; граждане, к нему не расположенные или по крайней мере равнодушные, не могли найти против них защиты на суде Шемякине, и этот суд пословицею перешел в потомство с значением суда несправедливого. Но после торжества Василиева отношения московского князя к другим князьям, союзным и враждебным, родным и неродным, принимают прежний характер. Мы видели, на каких основаниях заключен был мир с Шемякою и Можайским; до нас дошла договорная грамота последнего с великим князем; Можайский повторяет в ней: «Что ты, господин князь великий, от нас потерпел, за то за все ни ты сам, ни твоя мать, ни жена, ни дети не должны мстить ни мне, ни моим детям, не должны ничего этого ни помнить, ни поминать, ни на сердце держать». Когда детям великокняжеским исполнится по 42 лет, то они должны сами целовать крест в соблюдении этого договора. Договаривающиеся ставят в свидетели бога, богородицу, великих чудотворцев, великого святителя Николу, св. Петра митрополита, св. Леонтия Ростовского, Сергия и Кирилла, молитву родителей, отцов, дедов и прадедов; а поруками – князя тверского, его жену (сестру Можайского), князей Михаила Андреевича и Василия Ярославича; кто нарушит договор, на том не будет милости Божией, Богородицы, молитвы означенных святых и родительской, а поруки будут с правым на виноватого. Союз можайского князя пока еще был нужен Василию, и в сентябре 1447 года заключен был с ним новый договор, но которому великий князь пожаловал Ивана Андреевича Бежецким Верхом, половиною Заозерья и Лисиным; Можайский клянется держать великое княжение честно и грозно, без обиды, в случае смерти Василия обязуется признать его сына великим князем и быть с ним заодно, ходить на войну по приказу великокняжескому без ослушанья, но выговаривает опять: «А к тебе, великому князю, мне не ездить, пока Бог не даст отца нашего митрополита в земле нашей». Князья, оставшиеся верными Василию, были награждены: в июне 1447 года заключен был договор с Михаилом Андреевичем верейским, по которому тот получал освобождение от татарской дани на два года, кроме того, большую часть Заозерья в вотчину; серпуховской князь Василий Ярославич получил за свои услуги Дмитров и еще несколько волостей. |
| Первое житие св. Алексия, принадлежащее епископу пермскому, поставленному из архимандритов чудовских, Питириму, в надписании которого по известным в настоящее время спискам его не обозначено имени автора и о принадлежности которого Питириму мы узнаём от второго жизнеописателя – Пахомия, читается в отдельном виде в рукописях (у нас под руками Троицкая Лаврская и внесено в некоторые летописи: так называемую Типографскую, под 1377 годом, – стр. 132, и Воскресенскую, под тем же годом, – Собрание летописей VIII. 26. Из рукописей напечатано в I томе материалов для истории русской церкви, помещавшихся в харьковском Духовном Вестнике, стр. 43 sqq. (Февраль 1862 года.– Заметим в скобах, что некоторые подвергают сомнению принадлежность жития Питириму и считают его автором современного последнему неизвестного монаха Чудова монастыря). Когда именно написано Питиримом житие, остаётся неизвестным, но вероятнейшим временем должно считать 1447–48 год. (См. Ключевского Древнерусские жития святых, стр. 134; если Пахомий говорит о житии, что он пользуется писанием архимандрита Питирима, иже последи, – после 1441 и до 1447 года, – бысть поставлен Перми епископом, то, вероятно, это должно понимать не так, что по его – Пахомиевым сведениям Питирим написал житие, когда был ещё архимандритом, а так, что в надписании жития читалось: «написано бысть архимандритом, иже последи бысть».., что, по употребительному в старое время образу выражения, может означать не то, чтобы житие написано было Питиримом, когда он ещё был архимандритом, а то, что оно написано епископом, бывшим архимандритом. Есть младшая редакция этого жития, явившаяся около 1486 года, – Ключевский ibid. стр. 243 fin.. Второе житие написанное известным составителем житий Пахомием Сербином в 1459 году (Ключевский, ibid., стр. 120 и 137), находится во многих рукописях (у нас под руками Волоколамские и и Троицкая Лаврская а в 1877 году напечатано Обществом любителей древней письменности, – изданий Общества Оно представляет собой литературную обработку жития Питиримова, дополненную отчасти, может быть, на основании устных преданий, отчасти из Епифаниева жития преподобного Сергия Радонежского. Третье и четвёртое жития составлены в XVI веке и помещены: одно в Никоновской летописи, – IV, 55, другое в Степенной книге, – 1, 444; первое представляет литературную переделку жития Питиримова, дополненную, как у Пахомия, из жития преподобного Сергия. Второе, написанное по приказанию митрополита Макария, – переделку Пахомия с дополнением из летописей. Пятое житие составлено в конце XVII века и принадлежит известному чудовскому монаху Евфимию, ученику Епифания Славинецкаго (Описания синодальных рукописей Горского и Невоструева лист 13, стр. 814). |
|
|
