| Что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк? Вопрос не подразумевает, что кто-то из перечисленных должен крестить. Скорее смысл его таков: почему ты совершаешь действие, которое предполагает наличие у тебя некой власти и авторитета, и одновременно не претендуешь ни на какой авторитет? Здесь видно, что автор, в отличие от синоптиков, предполагает у читателя знание об Иоанновом крещении. Это происходило в Вифаваре — во многих древних рукописях стоит в Вифании, однако, по заключению Оригена (Комментарий на Ин 6:40), это ошибка: в ходе своих путешествий по Палестине Ориген не обнаружил никакой Вифании на Иордане, зато в Вифаваре существовало местное предание о том, что там крестил Иоанн. Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира — несомненно, что здесь Иоанн Креститель говорит на языке ВЗ, однако остается не до конца ясным, какие именно ветхозаветные отрывки и реалии стоят за этими словами. Это может быть пасхальный агнец (Исх 12) или агнец у Исаии (Ис 53:7), который переведен в Септуагинте тем же словом см. еще заповедь о козле, уносящем в пустыню грехи сынов Израилевых (Лев 16:21–22). Самое частое из иудейских жертвоприношений — tamid, ежедневно закалаемый и сожигаемый агнец всесожжения, не имело искупительного характера, как не имел его и пасхальный агнец. Соединение ветхозаветного образа пасхального агнца с идеей искупительной жертвы происходит в таинстве Евхаристии, в котором Христос выступает как Агнец новозаветной Пасхи. Предположение о том, что в словах Крестителя об Иисусе соединяются два отдельных образа ВЗ, не может быть поколеблено предположением Ч. Додда 10 о том, что Агнец здесь выступает, как в Откр 14:1, не как искупительная жертва, а как апокалиптический вождь — Мессия, очищающий человеческий род от греха 11 . Посредством такого соединения Креститель указывает, что смерть Иисуса будет новым и лучшим жертвоприношением, очищающим грех не только еврейского народа, но и всего мира. Идея освобождения или очищения от греха многократно выступает в ВЗ: Исх 28:38; 34:7; Чис 14:18; 1 Цар 15:25; Пс 31:5; 84:3; Мих 7:8. |
| И в этом, наверное, и состоит причина того, что работы Скржинской уже не один десяток лет по-прежнему притягивают к себе читателей» (Предисловие ко второму изданию. С. 6–7). 1893 Впоследствии этот источник был издан в переводе Г. Г. Литаврина и под его редакцией; в комментировании принял участие коллектив авторов. 1894 Для сравнения: статья «Иордан и его Getica» – С. 11–61; латинский текст и перевод – С. 65–182. 1895 Неусыхин А. И. [Рец. на 1-е издание «Гетики " ]//ВВ. 1963. Т. 23; цит. по переизданию рецензии во 2-м издании Иордана; С. 462–464 (см. Приложение 1). 1896 Анфертьев А. Н. Иордан//Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1991. T. 1. С. 98. И совсем неуважительным по отношению к памяти Е. Ч. представляется утверждение Анфертьева о «неправдоподобных интерпретациях Скржинской», приведшего в качестве примера комментарий 111 Е. Ч. (Там же. С. 134). Для сравнения приведем мнение другого современного исследователя «о великолепном комментарии Е. Ч. Скржинской» (Болгов H. Н. Письменные источники по истории позднеантичного Северного Понта: позднеантичные тексты III–VI вв.//Античный мир: Материалы научной конференции. Белгород, 1999. С. 128, примеч. 15). 1897 Скржинская Е. Ч. Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. Л., 1971. С. 275. Рецензию Л. М. Брагиной, И. Г. Добродомова, В. А. Кучкина см.: История СССР. 1973. 1 (Оп. 1. Ед. хр. 225а). Подробнее об этой работе см. далее. 1899 Латышев В. В. Эпиграфические новости из южной России. Находки 1903–1905 гг.//ИАК. 1905. Т. 14. С. 132–133. 1900 Скржинская М. В. Вклад Е. Ч. Скржинской в изучение истории Византии (доклад, прочитанный на конференции украинских и греческих византинистов, Афины, декабрь 2000 г). Машинопись. С. 5–6; см. также об этой работе Е. Ч. в статье Η. Ф. Котляра в книге статей Е. Ч. (2000. С. 5–35: см. Приложение 2); здесь же обзор и других исследований по «русской» тематике; см. также далее. 1902 Анна Ильинична Хоментовская, урожд. Шестакова (1.Х.1881–3.Х.1942), историк-медиевист, автор 4 монографий по истории итальянского Возрождения, две из которых изданы посмертно, и многих статей. См.: Рутенбург В. И. Лоренцо Валла и его время//Хоментовская А. И. Лоренцо Валла – великий итальянский гуманист. М.; Л., 1964, С. 18–20; Каганович Б. С. 1) Анна Ильинична Хоментовская//Средние века. 1989. Выл. 52. С. 294–306; 2) Об авторе этой книги//Хоментовская А. И. Итальянская гуманистическая эпитафия: ее судьба и проблематика. СПб., 1994. С. 10–18; в этой же книге помещены ее автобиографический очерк «Пройденный путь» (С. 221–257) и предисловие (С. 3–9). |
| К тому времени грузинская княжна Мария, чью красоту позднее воспела в самых лирических тонах Анна Комнина, постриглась в монахини. Она продолжала активно интересоваться жизнью общества и не чужда была политических интриг. С Феофилактом она поддерживала тесные дружеские отношения. Позже, уже будучи архиепископом Болгарским, он хотел навестить ее на Принцевых островах, но буря на море заставила его повернуть назад; а однажды сама Мария посетила его, когда он лежал на одре болезни. Именно по просьбе василиссы Марии он написал пространный и значительный комментарий к Евангелиям; Феофилакт работал над ним, вероятно, в то время, когда жил в Охриде. Году и 1085-м, когда Константин Дука был все еще соправителем, Феофилакт обратился к своему царственному ученику с торжественной речью в присутствии его матери. Этот logos basilicos, в западной ученой традиции неточно называемый Institutio regia, начинался весьма верноподданно: «При мысли о том, что я ваш учитель, я воспаряю, – восклицал оратор. – Когда меня называют наставником императора, я вырастаю на десять локтей». Лирически описывает он восхитительный климат Константинополя, мягкий зимой и летом, восхваляет прекрасный вкус плодов, здесь произрастающих, затем рассыпается в неумеренных похвалах ловкости, которую Константин проявляет в искусствах верховой езды и охоты, но о достоинствах его ума упоминает лишь вскользь. Далее следует прочувствованный панегирик его матери. Во второй, дидактической, части Феофилакт рассматривает различные формы государственного устройства, он сравнивает, следуя классическому образцу, монархию, аристократию и демократию с их противоположностями – тиранией, олигархией и «охлократией». Завершается вторая часть перечислением свойств, необходимых истинному императору, среди них требование «не уступать первого места никому, даже И духовенству», не общаться с актерами и прочими лицами, причастными к театру, постоянно упражняться в угодной Богу добродетели – «человеколюбии». После столь красноречивого похвального слова Феофилакта, без сомнения, провозгласили несравненным ритором. Последним написанным шедевром его красноречия стала речь к императору Алексею, произнесенная, но всей вероятности, 6 января 1088 года. В этом logos basilicos Феофилакт прославляет военные и дипломатические успехи императора, а также его служение Церкви. Речь эта является ценным доказательством того, что империя в 1086 – 1087 годах имела сношения со своими северными недругами, печенегами и куманами. Заканчивается Слово панегириком матери Алексея. Как и Мария Аланская, Анна Далассина постриглась в монахини, но продолжала жить при дворе и имела большое влияние на государственные дела. |
| Он замышлял перевести на латинский язык всего Платона и всего Аристотеля. Этому грандиозному проекту не суждено было сбыться, но он успел перевести «Категории» Аристотеля и его же труд «О толковании» (De interpretatione), снабдив последний двумя комментариями, которые признаются классическим трактатом по логике. Боэций написал также два комментария к «Введению» (Исагоге) Порфирия, переведенному ранее на латинский язык Марием Викторином . Он составил трактаты по арифметике (De Institutione arithmetica) и по музыке, которая в древности считалась математической дисциплиной (De Institutione musica). В его наследие входят также богословские трактаты: «Против Евтихия и Нестория», «Каким образом Троица есть единый Бог, а не три божества», «Могут ли “Отец”, “Сын” и “Святой Дух” сказываться о божестве субстанционально», принадлежность которых ему до открытия в конце XIX века отрывков из сочинений Кассиодора подвергалась сомнению. В своих теологических трактатах Боэций предлагает виртуозно выполненный дифференцирующий анализ содержания греческих терминов «усиа», «физис», «просопон», «ипостась» и их латинских эквивалентов substantia, essentia, subsistentia, natura, persona и, проделав изощренное терминологическое и логическое исследование, прилагает его результаты к тринитарной и христологической темам. При этом он, по словам Г. Г. Майорова, «приходит к выводу, что если говорить о Троице, то следует считать, что в ней одна сущность (усиа, эссенция), одна субсистенция (субъект сущности, усиос), но три субстанции и три лица (персоны, просопы). Он, правда, тут же оговаривает, что Церковь не позволяет говорить о Боге как о трех субстанциях, и... в дальнейшем следует... предписанию Церкви» 958 . В истории европейской мысли трактаты Боэция по богословию и философии явились своего рода мостом между патристикой и неоплатонизмом, с одной стороны, и средневековой схоластикой – с другой. Боэций был переводчиком, комментатором, эрудитом и компилятором, философом, математиком и богословом, но в историю мировой культуры он вошел более всего своей написанной в тюрьме перед казнью книгой «Утешение философией» (De consolatione philosophiae). |
| 4. Острые и болезненные вопросы теодицеи, соотнесенные с текстом книги пророка Аввакума, довольно широко проиллюстрированы выдержками из произведений известных в мировой и русской литературе поэтов и писателей, а также примерами из истории и из современной жизни. К основному истолковательному тексту приобщены восемь Приложений. В первом Приложении раскрывается содержание и значение текста из книги пророка Даниила, в котором описано участие пророка Аввакума в судьбе Даниила. Второе Приложение знакомит читателя с самым древним, еще дохристианским, Кумранским толкованием книги пророка Аввакума. Приводятся как русский перевод Кумранского толкования, так и авторские комментарии к нему. Третье Приложение является продолжением раскрытия священной книги пророка Аввакума через Предание. Предание христианской церкви уходит своими корнями в древнее ветхозаветное. Ветхозаветное предание существенно соотносится с еврейским, которое раскрывается нами на основании толкования на книгу пророка Аввакума знаменитого иудейского экзегета РАШИ, а также различных мидрашей. Четвертое Приложение носит апологетический характер. Осуществляется критический анализ попыток мусульманских богословов соотнести пророчества Аввакума с основателем ислама Мухаммадом. Пятое Приложение составлено преподавателем Томской Духовной Семинарии протоиереем Александром Классеном. В этом Приложении дается исагогический обзор книги пророка Аввакума. Шестое Приложение составлено иконописцем из г. Дубны Московской области протоиереем Виталием Шумиловым и искусствоведом из Санкт-Петербурга Христиной Шумиловой и посвящено иконографии пророка Божия Аввакума. Седьмое Приложение раскрывает древние и современные направления богословской и философской мысли по вопросам теодицеи. Восьмое Приложение является гомилетическим и живописует яркие примеры и образы из Библии и Житий святых святого Богоборчества, порожденного различными аспектами теодицеи. Итак, взгляд на книгу пророка Аввакума и теодицею с двенадцати точек зрения: текстологической, авторской, патрологической, литургической, литературной, кумранской, гебраистической, апологетической, исагогической, иконографической, богословско-философской и гомилетической. |
| Тора, т. е. Закон, или Пятикнижие Моисеево/Буквальный пер. Л. И. Мандельштама, канд. Петерб. ун-та. Берлин, 5622 Об этом пер. см.: Чистович. История перевода Библии . С. 343. Закон, или Пятикнижие Моисея/Пер. с евр. архим. Макария. Бытие. М., 1863. 426 с. [Отд. отт. из: ПО. 1862. 8–12.] Штейнберг О. Н. Пятикнижие Моисеево, с дословным русским переводом и комментариями. Т. 1–2 (ч. 1–5). Вильна, 1899–1900; 2-е испр. изд.: Вильна, 1901; 3 1903; 4 1914. Перевод выполнен известным знатоком древнеевр. языка, белостокским раввином, и напечатан с параллельным евр. текстом. Ред.: И. Т.//ХЧ. 1901. 5. С. 866–867; И. Троицкий//ХЧ. 1902. Ч. 1. С. 216–221. Священные книги ВЗ/В пер. с евр. текста. Вена, 1911. 351 с. От Бытия до Откровения: Пятикнижие Моисеево/Пер., введение и коммент. И. Ш. Шиф-мана.М., 1993. 335с. Пятикнижие Моисеево, или Тора/С рус. пер., коммент., основанным на классических толкованиях Раши, Ибн-Эзры, Рамбана, Сфорно и др., и гафтарой. Пер. и отбор коммент. Э. Левина, Б. Хаскелевича, И. Векслера, под общ. ред. проф. Г. Брановера. М., 5752(1991). 591с. Книга Бытия/Пер. и предисл. М. Г. Селезнева//Мир Библии. 1997. Вып. 4. С. 67–75. (Отд. изд.: М.: РБО, 1999.) Переизд.: Книга Бытия/[Пер., вступительная статья и коммент. М. Г. Селезнева; ред. А. Э. Графов]. 2-е изд., испр. М.: РГГУ, 2001. 125 с.; Бытие. Исход. М.: РБО, 2007. 240 с. Бытие/Пер. Международного Библейского Общества. [М.:] ББИ, 1998. Первая книга Моисея: Поэтическая интерпретация/А. П. Шведчиков. Лос-Анджелес, 2002. 52 с. Древнецерковная экзегеза 29 Никитин П. Б. Замечания к тексту «Шестоднева» Георгия Писидийского//Журнал Министерства народного просвещения. 1888. Т. CCLV. С. 1–29. Levene A. The Early Syrian Fathers on Genesis: From a Syriac ms. on the Pentateuch in the Mingana Collection; the First 18 Chapters of the Ms. edited with Introd., Translation and Notes, and Including a Study in Comparative Exegesis. London, 1951. 352 p. Devreesse R. Les anciens commentateurs grecs de l " Octateuque et des Rois (fragments tires des chaines). Cittä del Vaticano, 1959 (Studi e Testi; 201). 208 p. |
| Настоящая книга представляет собой русский перевод диссертации, задуманной и написанной на английском языке. Перевод основной части текста выполнен Е.Л.Майданович и отредактирован мною. Пользуюсь случаем, чтобы выразить благодарность Елене Львовне за нелегкий труд, за который я сам вряд ли бы взялся. При написании этой работы моим научным руководителем был епископ Диоклийский Каллист (Уэр) , которому я глубоко признателен за многообразную научную и духовную поддержку во время моих занятий в Оксфорде. Считаю своим долгом поблагодарить монаха Силуана (Лэйка), прочитавшего первый вариант этого труда и сделавшего много ценных замечаний, а также общину монастыря св. Иоанна Крестителя в Эссексе за постоянную поддержку. Не могу не вспомнить с благодарностью и основателя обители – блаженнопочившего Старца архимандрита Софрония (Сахарова), который не только благословил меня на ученые труды, но и успел незадолго до своей кончины прочитать мои переводы текстов преподобного Симеона. Выражаю признательность о. Гавриилу Бунге , д-ру Себастиану Броку и о. Роберту Тафту. Каждый из них помог мне на разных этапах работы. Я благодарен покойному профессору Панайотису Христу: от него я получил фотокопию рукописи Уа1оресИ 667, которой пользовался при работе над греческим текстом «Слова аскетического» Симеона Студита. В качестве предисловия к русскому изданию считаю своим долгом сделать несколько замечаний и предупреждений. Прежде всего, хотел бы предупредить читателей, знакомых с моими ранее опубликованными монографиями о святителе Григории Богослове и о преподобном Исааке Сирине , что настоящий труд, переведенный с английского, стилистически заметно отличается от этих монографий. Читать эту книгу, по-видимому, будет труднее, чем те, что были в оригинале написаны на русском языке. Кроме того, поскольку в Оксфордском Университете, где писалась настоящая работа, существует жесткий лимит слов, который диссертанту не позволяется превысить, в настоящей работе налицо некоторая перенасыщенность цитатами, сносками и ссылками, оставленными без подробного комментария. |
| Святые Ефрем Сирин и Иоанн Златоуст в своих комментариях на Книгу Бытия явно рассматривают Божие творение как работу шести обычных дней, каждый из которых Бог создает «немедленно» и «мгновенно». Также и св. Василий Великий, вопреки широко распространенному мнению «христианских эволюционистов», рассматривает акты Божиего творения как «немедленные» и «внезапные», считая Шесть Дней каждый продолжительностью 24 часа, ибо он говорит в отношении Первого Дня: «И был вечер, и было утро. Пророк разумеет продолжение дня и ночи... «И был вечер, и было утро: день один». Почему назван не первым, но единым?.. Определяет сим меру дня и ночи, и совокупляет в одно суточное время, потому что двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под днем подразумевать и ночь» (Шестоднев, II, 8) Но даже свят. Григорий Богослов, самый «созерцательный» из святых Отцов, думает точно так же. Он говорит: «Как первое творение начинается днем недельным (а сие видно из того, что седьмой от него день делается субботой, потому что он день упокоения от дел), так и второе творение начиналось опять тем же днем» (Слово на новую седмицу, Омилия 44). И снова говорит Богослов, высказывая святоотеческий взгляд на тот мир, в который был помещен Адам: «Так рекло Слово, и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ» (Слово о душах, Омилия 7). Как уже было сказано, я не считаю этот вопрос имеющим первостепенное значение при рассмотрении проблемы эволюции; тем не менее, он красноречиво свидетельствует о влиянии современной философии на «христианских эволюционистов», которым не терпится перетолковать эти Шесть Дней так, чтобы не выглядеть глупыми в глазах «мудрецов» мира сего, которые «научно доказали», что, каково бы ни было творение, оно происходило в течение миллионов лет. Гораздо важнее, что «христианские эволюционисты» потому с таким трудом верят в шестодневное творение, которое не представляло проблемы для святых Отцов, что они не понимают, что произошло в эти Шесть Дней: они считают, что имели место длительные природные процессы развития, в соответствии с законами нашего нынешнего растленного мира; на самом же деле, согласно святым Отцам, природа того первосотворенного мира была совсем иной по сравнению с нашим, как я покажу ниже. |
|
|
