| Во что может быть оценено ныне Годовой доход Годовой расход (кроме турецких податей) Турецких податей в год Недоимки Близ города Яффы постройки 110000 110000 150000 На Масличной горе постройки 160000 3800043000 363000368000 1380–1480 425000 В деревне Силоам постройки земля и пещеры В деревне Горнее постройки 904500 У города Хеврона постройки земля и Дуб 68000 + Дуб ? В городе Иерихоне постройки 21000 26000 На постройки 398100 Постройки 663600671600 1062010879 281326 ИТОГО: На прочее 110200 103000 189473 Все прочее (кроме пещер и Дуба) 15689001573900 1851–1895 На постройки 496100 501100 12471–12765 На прочее 110000 АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 28. То же: ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 135. 497. Донесение управляющего генеральным консульством в Иерусалиме А.Г. Яковлева послу в Константинополе А.И. Нелидову Иерусалим 12 июня 1895 г. Доверительно Копия Невакуфные участки архимандрита Антонина 904 Милостивый государь Александр Иванович , Один из вопросов, рассмотрение которых Вашему Высокопревосходительству благоугодно было мне поручить указаниями от 17/29 мая 1894 г. 464, касается недвижимостей, оставшихся после смерти многоуважаемого о. архимандрита Антонина, начальника здешней Русской Духовной Миссии. 342 документам, принятым мною из Миссии, была составлена в канцелярии вверенного моему управлению Генерального Консульства опись с подробными извлечениями. Из нее выяснилось, что за исключением недвижимостей, внесенных в вакуф, остальные могут быть разделены на три разряда: 1) недвижимости, записанные на имя умершего о. архимандрита Антонина, 2) записанные на имя турецкоподданного Я.Е. Халеби, нынешнего драгомана Духовной Миссии, и 3) записанные на имена разных лиц. Они находятся на: 1) Масличной горе, 2) в деревне Силоам, 3) в Вифсахурской долине, 4) в Горнем Граде Иудовом, 5) в деревне Бет-Джала, 6) в деревне Аната, 7) около города Хеврона, 8) около города Яффы, 9) в деревне Кана Галилейская и 10) в городе Тивериаде. 1. На Масличной горе Пять недвижимостей: 4 записаны на имя о. Антонина и одна на имя Я.Е. Халеби: |
| Почему Бог выбрал именно Моисея? Он его призвал, Он ему сказал: тебе идти, тебе выводить народ... Моисей даже сопротивлялся, говорил: я не могу, я заикаюсь, не мне идти... Он не хотел идти, он нехотя пошел на это. Почему Бог его выбрал и почему Моисей все-таки послушался? Тут, мне кажется, очень важная черта всей истории Ветхого, Нового Завета, я бы даже сказал – всего человечества. Научные открытия, литературные произведения – это плод человеческого гения и одаренности; но решающее действие очень часто производится людьми как будто заурядными, которые ничем не отличаются, но у них горит сердце, у них непреклонная воля и они верят во что-то большее того, чем живут все окружающие. Если вы подумаете о разных преобразованиях, которые происходили в течение всей истории человечества, то увидите, что эти преобразования совершали не обязательно гении, а люди, у которых было чистое сердце и видение. И вот Моисей оказался таким человеком, причем у него были именно те свойства, которые как будто делали его неспособным на это: он был гугнивый, то есть заикался, он ничем особенно не выдавался. Но он встретил Бога лицом к лицу; и бросив взор на своих единоплеменников, увидел в них то, что они собой представляли: народ, призванный к свободе, к творчеству, народ, кому предначертано быть почвой, из которой родится будущее человечества. И Моисей нашел в себе – не силы, а послушливость, он отдал свою волю Богу. И когда между Богом и Моисеем шла речь о том, что он должен вывести евреев из плена, он замечательно сказал Богу: но Ты с нами пойдешь? если Ты с нами не пойдешь, нам идти незачем... Он знал, что речь идет не о том, чтобы высвободиться из плена и создать новую гражданскую родину, а о том, чтобы стать Божиим народом и создать такое Царство, где бы царствовал Бог, где все были бы Божиими слугами, Божиими священниками, богопочитателями. Это и делает Моисея великим. И если опять-таки в этом отношении говорить о параллели, которую святые Отцы устанавливали между Моисеем и Спасителем, некоторое сходство есть. Спаситель земли не был царем, не был вельможей, не был властителем. Он был неизвестным Человеком из Назарета. С точки зрения людей за этим ничего не стояло. Да, Он был Богом, ставшим Человеком, но в глазах Своих современников Он был одним из них; и немудрено поэтому, что Нафанаил, когда ему сказали, что в лице Иисуса Христа ученики нашли Спасителя, Христа, Мессию, возразил: может ли что хорошее выйти из Назарета? ( Ин. 1:46 ). Кана Галилейская, где жил Нафанаил, на расстоянии нескольких километров от Назарета. Что бы вы сказали, если бы вам кто-то заявил, что живущий на расстоянии нескольких километров молодой человек, которого вы знали чуть ли не с детства, оказывается – Сын Божий Воплощенный?.. |
| В поучениях Зосимы центральной, объединяющей все остальные темы, является тема любви. Здесь обнажаются слабости героев, еще не нашедших смысла своего существования. «Братья, любовь — учительница, но нужно уметь ее приобрести, ибо она трудно приобретается, дорого покупается, долгою работой и через долгий срок» (14, 290). Это определение любви близко тому, которое дано во второй книге романа («Неуместное собрание») в словах, прямо обращенных к г–же Хохлаковой и ко всем присутствующим: «Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей . Жалею, что не могу сказать вам ничего отраднее ‹.‚.›. Любовь мечтательная жаждет подвига скорого, быстро удовлетворимого и чтобы все на него глядели. Тут действительно доходит до того, что даже и жизнь отдают, только бы не продлилось долго, а поскорей свершилось, как бы на сцене, и чтобы все глядели и хвалили. Любовь же деятельная — это работа и выдержка» (14, 52–54). В этих словах Зосимы заключен в перспективе весь путь Алеши, Мити и Ивана — через конфликты и препятствия к тому решению, от которого на начальных страницах романа они еще очень далеки. Не только Иван, но и Алеша полон «жажды скорого подвига». Подвиг, о котором мечтают также Ставрогин и Кириллов в «Бесах», прельщает своей исключительностью и возможностью самоутверждения. Подобной внешне эффектной любви, Зосима противопоставляет трудный и длительный путь любви, основанной на неспешной и упорной работе над собой, совершенствовании себя. Этот путь приводит самого Зосиму к глубокой духовной радости, словно высвечивающей его изнутри. Кана Галилейская (Ин. 2, 1—10) В предисловии к своему последнему роману Достоевский подчеркивает, что именно младший из Карамазовых — его главный герой. На первых четырехстах страницах присутствие Алеши почти незаметно, он выступает лишь как внимательный слушатель и свидетель. Однако указание автора в IV главе третьей части вскрывает важность и значение этого образа. |
| Но несомненно Спиноза своей acquiescentia и своим beatitudo в еще большей степени будил тревогу в душе Киргегарда, чем Эпиктет. Если кто из людей, в новое, по крайней мере, время был близок к осуществлению труднейшей заповеди: возлюби Господа Бога своего, то, несомненно, это был Спиноза. И из тех, для которых сама добродетель уже давала блаженство, – он опять-таки был первым. Но именно потому, он еще в большей степени, чем Эпиктет Паскалю, внушал ужас Киргегарду, ибо чем совершеннее, в человеческом смысле, он был, тем явственнее вырисовывалось в нем superbe diabolique. Он в самом деле был способен выносить и выносил со спокойной и ясной душой utramque faciem fortunæ. Все уходило на второй план и теряло значение sub specie æternitatis, кроме духовной любви к Богу и такой же духовной радости о добродетели. Величайший гений есть вместе с тем и величайший грешник: «трудно» признаться в этом, объяснял нам Киргегард, но нельзя об этом молчать. И Сократ, и Спиноза, и даже скромный Эпиктет – не праведники, как мы привыкли думать, а грешники, своей праведностью прикрывающие и от себя, и от других бессилие неверия. Может быть, повторю еще раз, это те грешники, о которых сказано, что им на небесах обрадуются больше, чем десяткам и сотням праведников, – но ведь то место Писания, где об этом рассказывается, так же непонятно и загадочно для нас, как и то место, где говорится, что солнце равно восходит над добрыми и злыми, или Кана Галилейская, желающая нас убедить, что Бог может беспокоиться о таких пустяках, как угощение пришедших на свадьбу людей. Недаром же Гегель по поводу Каны Галилейской вспоминал самые ядовитые и кощунственные насмешки Вольтера над Библией. И Сократ, и Эпиктет, и Спиноза были бы на стороне Гегеля. Гегель не от своего имени говорил: он говорил от имени разума и этики, от имени мудрости. Что же, мудрость есть выражение superbe diabolique? T. e. величайшего греха? Это о ней написано: initium omnis peccati superbia? («Начало всякого греха – гордыня»). XIV. Автономия этического |
| К западу от Иорданской долины расположена главная часть Палестины, которая со времени завоевания римлянами делилась на три области, считая с севера на юг: Галилею, Самарию и Иудею. Галилея славилась плодородием и живописностью пейзажей. Она богато орошается множеством источников, бегущих с гор Ливана и Ермона. Во времена Христа земля здесь хорошо обрабатывалась и засеивалась самыми разнообразными злаками. Несомненно, здесь, в Галилее, Христос говорил Свои притчи о сеятеле, семени и плевелах. Через Галилею, как уже было сказано, проходил главный караванный торговый путь из Египта, поэтому эта область страны открыта для самых разнообразных влияний как с Востока, так и Запада. Это место было как бы мостом между Африкой, Малой Азией и Европой. Здесь, в городе Назарете, Христос провел Свои юные годы. Среди галилейских рыбаков Он избрал Себе первых апостолов. Большая часть Его служения протекала на берегах Галилейского (или Геннисаретского) озера. Население Галилеи было многочисленно и трудолюбиво. Галилеяне обладали живым характером, были впечатлительны, любили новизну и легко поддавались новым и смелым идеям; при этом они отличались глубокой религиозностью. В этой области жило много язычников. Постоянное общение с ними вырабатывало в галилеянах дух терпимости, которого были лишены жители Иудеи, отличавшиеся мелочным формализмом. Жители Иерусалима постоянно упрекали галилеян за ту легкость, с которой они обращались с язычниками, и высмеивали их скверное произношение. Главными городами Галилеи были Тивериада, Хоразин, Назарет, Кана, Наин, Вифсаида и Капернаум, в котором Христос прожил большую часть времени Своего общественного служения. Область Самария расположена южнее Галилеи. Это более ровная часть Палестины, очень удобная для поселения. Здесь проходило много событий еврейской истории. Когда-то вместе с Галилеей Самария составляла Северное Израильское царство, уничтоженное в 8 веке до н. э. ассирийцами. Завоеватели переселили в Самарию множество крестьян с востока, которые, смешавшись с оставшимися местными жителями, приняли их веру, сохраняя в то же время некоторые свои языческие обычаи, Их стали называть самарянами. Иудеи не хотели в них видеть братьев по религии, считая их полуязычниками. Это служило поводом к постоянным конфликтам. Вражда была так велика, что даже во времена Христа иудеи, путешествовавшие из Галилеи в Иерусалим, предпочитали два раза переходить Иордан, лишь бы миновать Самарию. Отсюда возникла и поговорка, что «иудеи с самарянами не общаются» ( Ин. 4:9 ). |
| Вера, начинающаяся с таких внешних вещей, есть чисто формальная вера, и ее место должна занять вера истинная. Если этого не будет, то к людям придется предъявлять требования верить в такие вещи, в которые они, на известной степени образования, уже верить не могут (подчеркнуто мною). Такого рода вера есть вера, имеющая своим содержанием конечное и случайное, т. е. не истинная вера, ибо истинная вера имеет не случайное содержание… Выпили ли на свадьбе в Кане Галилейской гости больше или меньше вина, это совершенно безразлично; тоже чистый случай, что излечили кому-либо парализованную руку: миллионы людей ходят с парализованными руками и никто их не излечивает. Или в Ветхом Завете рассказывается, что при выходе из Египта на дверях еврейских домов были сделаны красные знаки, дабы ангел Господний мог распознать их: будто бы ангел и без этих знаков не мог распознать евреев? Такая вера не имеет никакого интереса для духа. Злейшие насмешки Вольтера направлены против такой веры. Он говорит, между прочим, что лучше бы Бог научил евреев о бессмертии души, чем учить их aller à la selle (Второз. XXIII, 13–14). Отхожие места составляют, таким образом, содержание веры. Гегель редко говорит так откровенно. Душа, видно, не выдержала, и он сказал почти все, что накопилось в душе за долгие годы учительства. Как можно требовать от образованных людей, чтобы они серьезно верили рассказам о Кане Галилейской, излечении паралитиков, воскрешении умерших или считали Богом того, от имени которого написаны 13—14-й стихи 23-ей главы Второзакония? И Гегель прав: такого требовать нельзя, и даже не только от образованных, но и от необразованных людей. Но разве Св. Писание требует веры? Человек сам себе так же мало может добыть веру, как он мог добыть бытие. Этого Гегель не подозревает: такая «истина» не вмещается в плоскость мышления образованного человека. Гегель пишет: «знание или вера, ибо вера есть только особенная форма знания». Так думаем все мы. И, конечно, если вера есть то же знание, то Кана Галилейская или воскрешение Лазаря есть бессмысленная выдумка, от которой нужно равно оберегать и образованных, и необразованных людей. |
| Между тем человек Достоевского динамичен по совершенно другим причинам. Для Достоевского Бог и дьявол не только трансцендентные реальные существа, но вместе — внутренние начала самого человека. Они — составные части нас самих. Мы словно сотканы из них. Эту мысль, имеющую огромное значение для понимания легенды «Великий инквизитор», Достоевский особенно глубоко раскрывает в уже упоминавшемся разговоре Ивана с чертом. Иван, хоть и видит перед собой джентельмена, сидящего перед ним на кушетке, всё же сознает, что тот не является реальностью, но всего лишь внутренним содержанием его самого. Потому он и говорит: «Ни одной минуты не принимаю тебя за реальную правду. Ты ложь, ты болезнь моя, ты призрак. ..Ты моя галлюцинация. Ты воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны... моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых». Это зло, это низкое и подлое существо сформировывается в виде галлюцинации потому, что оно кроется в самом человеке, что это существо и есть сам человек. Диалог Ивана с чертом — это диалог с самим собой. Человек может даже и не верить в трансцендентального черта, но его присутствие в себе он чувствует всегда, ибо это присутствие — присутствие его самого. Зло кроется в человеке не как нечто другое, стоящее около него, но как своеобразный флюид, пронизывающий все его существо. Мы не носим в себе зла, как некое порочное семя, но мы есть злые. Выше сказанное относится и к доброму началу. Таинственный гость, однажды посетивший Зосиму, замечает, что рай скрывается в каждом из нас. Все мы не только чертовы, но и боговы. Бог тоже есть воплощение наших мыслей и чувств, но чувств самых лучших и самых возвышенных. Диалогу Ивана с чертом Достоевский противопоставляет сон Алеши у гроба Зосимы. Во время чтения отца Паисия о первом чуде Христа в Кане Галилейской Алеша задумался: «Брак? Что это...брак...Кана Галилейская...Первое чудо...Ах, это чудо, ах, это милое чудо! Не горе, а радость людскую посетил Христос, в первый раз сотворял чудо, радости людской помог». |
| Этот вечер в гостинице вернул нас с неба на землю – мы включили телевизор, и услышали о катастрофе с самолетом в Казани, о тридцати погибших. И все остальные новости из России, как всегда были не лучше: коррупция, беспорядки, обман вкладчиков и пр. Но заканчивать главу на печальной ноте не буду. А посоветую паломникам посетить уникальный «Музей лодки». Зимой 1986 года уровень воды в Галилейском озере упал на несколько метров. Обнажился юго-восточный берег. В это время два молодых рыбака, проживавших в местечке Гиносар, прогуливались вдоль береговой линии. Они-то и заметили в иле корму лодки. Лодку извлекли из ила и на десять лет поместили в бассейн, наполненный парафином. Парафин был нужен, чтобы вытеснить воду, а заодно и укрепить дерево. Консервация закончилась только в июне 1995 года. Углеродный анализ показал, что найденной лодке 2000 лет, то есть она современница Иисуса Христа. Лодка сделана без единого гвоздя. При строительстве было использовано 12 пород дерева: кедр, сосна, кипарис и др. Это говорит о нехватке дерева в те времена и о том, что изготовили ее простые люди, которые пустили в ход каждую доску, каждую реечку, которая была в их распоряжении. Длина лодки больше 8 метров, ширина – 2,5 метра. Она могла плавать под парусом или с двумя веслами. Предназначалась лодка для перевозок людей и груза. В нее легко помещалось 20 пассажиров и команда из 5 человек. Предположительно, в этой лодке мог плавать Иисус Христос. Гиды говорят: не исключено, что, находясь именно в этой лодке, Господь повелел ветру и волнам утихнуть, когда Апостолы испугались бури. Многие верят, что это та самая лодка, и даже называют ее «Лодкой Иисуса». Глава десятая: купание в Галилейском озере, Назарет, Кана Галилейская, Гора блаженств, катание на кораблике и прогулка по Тверии, «рыбка апостола Петра», на родине Марии Магдалины Рано утром первым делом побежали купаться в море, работники гостиницы кричали: «Крези раша! Денжерос!» Да, только сумасшедшие русские могут купаться при температуре воды +20 и волнении моря. Здесь это непринято. Правда, как уже было сказано выше, наша Надежда чуть не утонула. Необычен нрав Галилейского моря – за один день сильное волнение сменилось штилем, а к вечеру разразился настоящий шторм. |
| Вот и дала наша Кана Галилейская, земля Оптинская свой первый духовный плод — красное вино святости, добела убелившее ризы новомучеников, званых Господом на Небесный пир. В жизни иеромонаха Василия это была его восьмая Пасха. Но шел такой стремительный духовный рост, обещавший многое в будущем, что в день его смерти один старец сказал: «Архимандрита убили». Незадолго до убийства о. Василия представили к награждению золотым наперсным крестом, но получить его он не успел. Вместо этого был крест на кладбище. Три креста, как три родные брата, Тишиной овеяны стоят. Во гробах, за Господа распяты, Три монаха Оптинских лежат Жизнь трех Оптинских новомучеников была краткой и по-монашески тайной. «Подвиг их сокрыт от людей, — писал нам один из прозорливых отцов, — но они предстательствуют за нас пред Престолом Господа». И чтобы хотя бы отчасти понять этот подвиг, надо снова, как ни больно, вернуться в ту залитую кровью Оптину, где на Пасху умолкли колокола. Но начать лучше с событий перед Пасхой. Часть вторая. Перед Пасхой Кровь в алтаре Перед Пасхой в алтаре всегда кипит уборка. Иеромонах Филипп, еще инок в ту пору, вспоминает, как он чистил в алтаре ножом подсвечник, а нож сорвался, поранив руку. Зажав рану, он выбежал из храма. Ведь если в алтаре прольется кровь, надо заново освящать его. Послушник-алтарник Александр Петров вышел следом за о. Филиппом и, забинтовав ему руку, сказал: «Не понимаю, что происходит? За страстную седмицу уже четвертый раз кровь в алтаре. То копие сорвется на проскомидии, то еще кто как-то поранится. Что такое — кровь в алтаре?» В Страстную Пятницу произошло нечто необъяснимое. В час распятия Христа и выноса Плащаницы скорбь Великого поста перерастает уже в ту боль, когда вместе с людьми скорбит и природа. В три часа пополудни, как подмечено многими, пусть ненадолго, но меркнет солнце, скрываясь за тучей, а по земле проносится гулкий вздох ветра, вздымающий в воздух кричащих птиц. Болезнует душа в этот час. И надо знать чистую душу о. Трофима, любившего Господа столь великой любовью, что в Страстную седмицу он не вкушал даже маковой росинки, чтобы понять — случилось невероятное: старший звонарь, он первым вскинул руки к колоколам, задав тон о. Ферапонту, и на выносе Плащаницы они вызвонили пасхальный звон. Инока Трофима вызвали для объяснений к отцу наместнику, но он лишь растерянно каялся, не в силах ничего объяснить. Объяснилось все позже, когда братия подняли на плечи три гроба, и шло погребение под пасхальный звон. |
| русское христианство не обязательно является полнотой христианства всего мира. Мы не можем говорить о том, что мы должны его привить всем странам на свете. И я думаю, что говорить о совпадении русскости и православия – это унижение Божественного, вечного, беспредельного. Еще Нестор говорил о том, что каждый народ должен внести свой голос, как бы музыкальную свою ноту в общий аккорд всего мира в явлении и прославлении Бога; и русский народ может внести свое уникальное, – но это не все: мы должны научиться от других народов тому, что они узнали благодаря тому, что они на нас не похожи. Поэтому говорить о том, что христианство было, есть и может стать в изумительной мере вдохновением, содержанием, формой русской души и жизни – это одно, но сводить христианство или православие к тому, что это – одно из выражений русской культуры или русской души или русской идентичности, было бы очень жалко. Истины христианства неизменны, но в разных исторических ситуациях более важными становятся разные аспекты учения. Какова специфическая весть христианства для сегодняшней России? Я совершенно согласен с этой постановкой вопроса. Если мы думаем о развитии богословской мысли в христианской Церкви, то мы видим, как оно проходило постепенно. Первое поколение знало Иисуса Христа лично. Сначала Его знали, вероятно, как юношу. Ведь Кана Галилейская и Назарет — на расстоянии нескольких километров: невозможно себе представить, что ребенок или подросток Иисус Христос жил в Назарете, и Его не знал бы Нафанаил, который жил в Кане. Поэтому сначала Его знали просто как живого человека и, вероятно, поражались какой-то неповторимостью Его человеческой личности; а затем постепенно раскрывались перед людьми новые и новые глубины до момента, когда они поняли, кто Он: Живой Бог, ставший живым человеком. Это был первичный опыт, абсолютным центром которого был живой Иисус Христос, им знакомый, известный. И когда Христос умер и воскрес, они ходили и говорили о Ком-то, Кого они лично знали. Зов апостольства был |
|
|
