| Столь же сумрачный образ времени находим и в Библии , в книге, где о нем говорится более всего – у Екклесиаста. Уже в Прологе мы видим, что время для Проповедника – бессмысленный круговорот, причина «трудов» и разочарований: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все вещи – в труде... и нет ничего нового под солнцем» ( Екк 1, 2–9 ). Однако можно заметить, что в других книгах Писания о времени говорится менее враждебно. Да и сам Проповедник в последующих главах связывает время с красотой и вечностью: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом... Все соделал он прекрасным в свое время и вложил мир в сердце их... » 356 ( Екк 3, 1; 3, 11 ). Положительное отношение ко времени окончательно закрепляется в Новом Завете. «Время исполнилось» ( Мк 1, 15 ), а значит, оно не бесцельно, а целесообразно; Христос приходит в «полноте времени». Теперь уже оно не бессмысленно и своевольно, но его «Отец положил в Своей власти» ( Деян 1, 7 ). Апостол Павел говорит о «времени благоприятном» или «времени благодати Божией» и потому им следует «дорожить» ( Еф 5, 16 ). Бог сотворил «лета» или «эоны» времени ( Евр 1, 12 ), и Он есть «Царь веков» ( 1Тим 1, 17 ). Таким образом, библейское представление о времени однозначно: время – часть творения Божия, и потому оно – «хорошо весьма» ( Быт 1, 31 ). Рассекая мир времени Если мы хотим сполна оценить красоту времени, нам необходимо постоянно держать в уме две очень важные истины. Во-первых, время и вечность не противоположны, а взаимозависимы, не исключают, но дополняют друг друга. Во-вторых, смысл времени раскрывается только во взаимоотношениях, в общении, в отклике и открытости другому. Время невозможно определять «от противного», как выражение человеческой предельности и способ ограничить нашу «вольность»; оно – выражение смысла человеческой личности, неотъемлемая предпосылка подлинной человеческой свободы и любви». Ключ к пониманию времен и сквозь призму этих двух истин дает нам воплощение Христово. |
| 35 Триодь постная, в среду сырную утра, на стиховне самогласен, глас 1. 36 Триодь постная, в понедельник первыя седмицы утра, трипеснец кир Иосифа, глас 2, песнь 9-я, иный, тропарь 1. 37 Триодь постная, во вторник сырный на утрени трипеснец кир Иосифа, песнь 8-я, иный, глас 2, тропарь 2. 38 «Христос смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной»: 39 Макарий Египетский, преподобный. Духовные слова и послания: Собрание типа I (Vatic. graec. 694) Изд. подг. А.Г. Дунаев. М., 2002, 8, 3, 1; ср.: 8, 1, 1. 40 Триодь постная, в неделю сырную утра, на Хвалитех стихира самогласна 2-я, глас 5. 41 См.: тропарь Входу Господню во Иерусалим, глас 1. 42 «Плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут»: 43 Последование погребения мирских человек, стихиры подобны на целование, Слава, глас 6. 44 Каллист Катафигиот, преподобный. 20, 90/Добротолюбие, или словеса и главизны священного трезвения, собранныя от писаний святых и богодухновенных отец, в немже нравственным но деянию, и умозрению любомудрием ум очищается, просвещается и совершен бывает. В 2 т.: Т. 2. М., 2000. С. 495, 568 (далее цитируем как Добротолюбие славянское). 45 «Вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет»: 46 Как говорит (в 7-м абзаце от начала) «Известие учительное» в Служебнике, для совершения литургии прежде всего необходимо «намерение и волю священнику имети крепко к совершению тайны Тела и Крове Господни» (см.: Известие учительное, како долженствует иерею и диакону служение в церкви совершати и приуготовлятися к священнодейству, наипаче же к Божественней литургии, и каковии бывают бедственнии и недоуменнии в скорости случаи, како в том исправлятися, предложися вкратце/Служебник. М., 1995. С. 381; также: Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. Православно-догматическое богословие. 4-е изд. Т. 2. Тутаев, 1999; репринт. изд.: СПб., 1883. С. 514). |
| Слова о ранах Христа – укор и себе, и другим апостолам: они оставили Спасителя в самый тяжелый час Это прекрасно понимали толкователи, в частности Никифор Каллист Ксанфопул, который писал, что Христос неслучайно медлит восемь дней, чтобы горячее стремление Фомы возросло до высшей степени. «После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие». (Ин. 20: 26–29). Отметим в этом евангельском отрывке, во-первых, дарование Христом мира, который возможен при полноте веры и вместе с тем знаменует ответ на горячее устремление святого апостола Фомы. Далее, Спаситель в точности повторяет слова Фомы, знаменуя Свое всеведение. И в-третьих, не сказано, вложил ли Фома свой перст в раны Христа. Однако богослужебное предание Церкви дает утвердительный ответ. Послушаем хотя бы слова преподобного Романа Сладкопевца: Кто сохрани ученика длань неопаленну, егда огненному ребру приближися Господа? Кто дарова ей стремление и укрепи коснутися огненной кости? Аще не осязанное ребро силу дарова перстней деснице, како имаше коснутися страданьми поколебавшаго вышняя и нижняя? (Кондак на Фомину неделю) И здесь мы получаем ответ на основной вопрос: в чем смысл «неверия» Фомы? Оно состоит в искании Самого Бога, в стремлении прикоснуться к Божественному огню, к его благодати и причаститься ему. Фома стремился прикоснуться к Божественному огню, к его благодати и причаститься ему Посему подобное искательное «неверие» похвально, ибо оно в своей основе связано с верой и несет в себе не косность, не энтропию, а, напротив, – движение и дерзновение: О воистинну похваляемаго Фомы страшнаго начинания! Дерзостно бо осяза ребра, Божественным огнем блистеющая. |
| Вот, таким образом, три “замера глубины”, которые помогут нашему кораблю в плавании через великопостный архипелаг. Уже достаточно ясно, что Великий пост связан не только с тем, что мы едим и пьем. Теперь давайте попробуем расширить наше восприятие поста, приняв во внимание, во-первых, параллели из Ветхого завета, во-вторых, практику Великого поста в ранней церкви, и в-третьих — особую и специфическую важность поста в сегодняшнем мире. Это покажет нам, что Великий пост связан, во-первых, с принесением мира обратно Богу в благодарении, во-вторых, с крещальным посвящением и с миссионерским свидетельством Церкви и, в-третьих, с тем, как мы относимся к нашим ближним и к окружающей природе. Если мы попытаемся резюмировать смысл поста в трех словах — это будет жертва, научение и участие 6. ЖЕРТВА Ветхий Завет предписывал народу Израиля ежегодно приносить Богу десятину — десятую часть всего, что произвела земля: “Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля твоего каждогодно” (Втор. 14:22). Эта часть символизировала целое: возвращая Богу начатки того, что Он дал им, израильтяне призывали Его благословение на весь урожай. Этим признавалось, что земля принадлежит Богу, а мы всего лишь распорядители Его даров; и значит, принося десятину, мы, как выражение благодарности, отдаем Ему то, что является Его собственностью. Этот акт возвращения всегда рассматривался народом Израиля не как потеря, но как приобретение. Праздник урожая был временем радости и довольства: “И веселись перед Господом, Богом твоим, ты и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, который в жилищах твоих, и пришелец, и сирота, и вдова, которые среди тебя…” (Втор. 16:11). Эту идею принесения десятины ранние христиане применили и к Великому посту. Время поста рассматривалось как десятая часть года, отданная Богу 7. Соблюдая пост мы свидетельствуем, что и вся наша жизнь в целом, и каждый ее миг дарован нам Богом; и принося часть, мы призываем Его благословение на все целое. Великий пост, таким образом, символизирует освящение времени. Аскеза поста утверждает, что время не просто подконтрольно нам, так что мы можем эгоистично использовать его как нам вздумается, оно принадлежит Богу; мы же только распорядители времени, а не его хозяева. Великий пост — это возвращение Богу Его собственности, и мы можем отнести к нему слова Божественной литургии, звучащие непосредственно перед призыванием (эпиклесисом) Святого Духа на дары хлеба и вина: “Твоё из Твоего Тебе приносим, во всём и за всё”. |
| «Прежде всего изобразим на хартии нашего моления искреннее благодарение Богу; потом исповедание грехов и сокрушение души в чувстве; после сего да представляем Царю всяческих наши прошения». 2 Благодарение, покаяние, просьба – такова нормальная последовательность видов молитвы. Не следует начинать с исповедания грехов. Перед тем как посмотреть вниз, на собственное уродство, взглянем с благодарностью вверх и за пределы самих себя – на славу Божию. Вот почему суточный богослужебный круг Православной Церкви начинается ежедневно вечером с чтения или пения 103-го псалма, который представляет собой хвалебный гимн Богу за творение: Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славой и величием (…) Как многочисленны дела, Твои, Господи! Все соделал Ты премудро. И Божественная Литургия начинается не с покаяния, а с провозглашения Божией славы: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа». Как царственное священство, мы начинаем с благословения Бога за радость Его Царства. Общение Кроме того, что человек является свободным и евхаристическим животным, он еще – общественное животное. Это третья отличительная его черта. По словам Аристотеля, человек есть «политическое животное», так как он становится самим собой – истинным человеком – только когда живет в «полисе», в организованной социальной общине. Даже отшельник должен подготовить себя к отшельничеству общинной жизнью среди монашеской братии. Человек диалогичен; по словам Джона Макмюррея, «не может быть человека, пока не будет в наличии по крайней мере двоих людей, находящихся в общении». «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему» ( Быт. 1:26 ). «Сотворим» – по учению восточных Отцов, это означает, что три Лица Троицы как бы держат совет друг с другом. 3 Человек создан по образу Троицы – по образу Бога, Который, так сказать, не Один, но Един в Трех. Поэтому человек призван выразить себя, как и Бог , в общении и общине. Подобно Богу, Который является не изолированной монадой, но единством Трех Личностей, живущих друг в друге в вечной взаимной любви, человек становится полностью человеком – в соответствии с образом Божиим – только когда он живет в других и ради других. Мы становимся людьми через участие (sharing). |
| Так и действует настоящая любовь — в постоянной самоотдаче тем, кто нуждается в твоей заботе, и постоянном восстановлении утраченных сил. У Льюиса есть на этот счет интересная догадка: в Царстве Божием «каждая душа… будет вечно отдавать всем остальным то, что она получает», но при этом Бог будет вновь и вновь наполнять ее, как выемку, Своей благодатью. Единение души с Богом, как предполагает Льюис, есть «постоянное самоотречение — открытие, обнажение, принесение в дар себя самой... Ибо в самоотдаче, как нигде, мы соприкасаемся с ритмом не только творения, но и всего бытия». Знание Бога как Троицы позволяет человеку взглянуть другими глазами и на самого себя, пишет митрополит Каллист (Уэр), ведь человек создан по образу и подобию Бога. Это значит, продолжает он, что человек становится подлинным человеком только в общении с себе подобными: « Тринитарный Тройственный. — Прим. ред. образ, в соответствии с которым мы сотворены, не принадлежит никому из нас отдельно, в отделенности от нашего ближнего. Этот образ исполняется только в «промежуточном пространстве» любви, только в том «и», которое соединяет «Я» с «Ты»… Я не являюсь лицом, личностью, пока я, по образу Троицы, не обращен лицом к другим, не смотрю им в глаза и не позволяю им смотреть в мои… Почему, произнося молитву Господню, мы не говорим «мне», но «нам»; не «мой», но «наш»? — Потому что Бог есть Троица. Почему, по словам старца Зосимы из романа Достоевского, мы «отвечаем за каждого и за все»? — Потому что Бог есть Троица. Почему не только в Евхаристии, но в течение всей литургии человеческой жизни мы приносим молитву о всех и за вся? — Потому что Бог есть Троица». Вместо послесловия В молитве Христа, которая следует на страницах Евангелия сразу же за Его беседой с учениками, звучат завораживающе прекрасные слова: Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин 17:21). «Все» — это ученики Христовы, и именно все ученики: не только ближайший апостольский круг, но и все верующие во Христа по слову их (см. Ин 17:20). Все христиане призваны к единству с Богом, к той вечной жизни, о которой Христос говорит: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин 17:3). А «знать» на библейском языке — это значит приобрести личный опыт, пребывать в личном общении. Всех христиан триединый Господь приглашает к общению с Ним, и, по учению святых отцов, это общение становится реальным, когда человек примет в себя Дух Святой, сроднится с Ним. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? — пишет христианам из Коринфа апостол Павел (1 Кор 3:16). И в другой раз: вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом (2 Кор 6:16). |
| СБ: Возвращаясь к вопросу единства церкви. Христос молясь с апостолами на Тайной вечери говорил о единстве: Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. (Ин.17,21–22) Возможно ли сегодня единство христианства? МК: Я вспоминаю слова покойного Патриарха Константинопольского Афиногора. Он сказал: «Единство будет являться чудом». Но потом он добавил: «Чудом в истории». Единство будет чудом, что мы не сможем просто через наши человеческие усилия добиться восстановления единства христиан. Нам нужно просить Святого Духа, чтобы Он сошел и объединил нас. Но Вселенский Патриарх Афинагор был совершенно прав, когда говорил что единство будет чудом в истории. Мы не просто надеемся, что мы будем едины в будущем веке, мы призваны работать для единства даже сейчас. Поэтому я поддерживаю усилия предпринимаемые в экуменическом движении. Я думаю, что мы можем больше приобрести через двусторонние диалоги, чем через членство во Всемирном Совете Церквей. Но я поддерживаю также участие Православной церкви во Всемирном Совете. Я поэтому определенно не считаю экуменизм ересью. Мы должны от всего сердца работать для примирения. Но в то же самое время мы верим, что Православная Церковь есть единая истинная Церковь Христа. И когда мы вступаем в дискуссии с другими христианскими общинами, мы не должны делать компромисс по отношению к Святой Православной вере. Без фанатизма, но с твердой ясностью, в наших контактах с другими христианами мы должны свидетельствовать о полной истине Православия. Единство не может быть достигнуто через компромисс. Таким образом, в православной вере мы обладаем неоценимым сокровищем. По словам святого Апостола Павла «мы имеем это сокровище в глиняных сосудах слава и сила исходят от Бога, не от нас» Таким образом, конечно, мы, православные сегодняшнего дня недостойны этого сокровища, но давайте будем всеми силами держаться его. Давайте будем открыты с любовью по отношению к другим христианам, но никогда не отречемся от нашего Православия. |
| Только в этом контексте свободы и любви полнее всего раскрывается смысл времени. Время напрямую связано с «отстранением» или «умалением» Божиим, оставляющим нам, людям, свободу, чтобы любить. Это, если угодно, «пространство», которое позволяет нам свободно и по доброй воле идти навстречу Богу. «Се, стою у дверей и стучу» ( Откр 3, 20 ), – говорит Христос. – «Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со мной» ( Откр 3, 20 ). Бог стучит, но не ломится в дверь; Он ждет, пока мы откроем. Это ожидание Божие и составляет самый смысл времени. Как сказал о. Станилоэ, «Для Бога время измеряется продолжительностью «паузы ожидания» между тем, как Он постучал, а мы открыли». Бог взывает к нашей свободе: «Кого Я пошлю, кто пойдет для Нас?», – и ждет нашего добровольного ответа: «И тогда я сказал: Вот я. Пошли меня» ( Ис 6, 8 ). Время – это промежуток между Божиим призывом и нашим откликом. Нам, людям, этот промежуток нужен для того, чтобы в свободе возлюбить Бога и друг друга; без него не мог бы начаться диалог любви. На уровне нетварной Божественной свободы взаимная любовь, существующая между лицами Пресвятой Троицы, есть выражение totum simul, предвечной одновременности, поэтому никакие временные промежутки здесь не нужны. Но на уровне тварной человеческой свободы любви нужно учиться, а всякое учение требует времени, о чем мы с вами, в университете, хорошо знаем. Положение, в каком находится человечество, очень точно выразил в своих «Песнях невинности» В. Блейк: «Мы посланы сюда, чтоб глаз привык К лучам любви, к сиянию небес. » 371 Таким образом, время – важнейшее измерение нашей тварной личностной природы, главнейшее условие возможности выбора в пользу любви. Именно время позволяет нам в свободе сказать «да» Богу, именно оно взращивает нашу любовь и помогает нам возрастать в ней. Точно так же следует понимать и смысл пространства: Бог «самоустраняется», чтобы оставить за нами свободу ответить Ему в любви. Это дает нам, по словам о. Станилоэ, «свободу движения..., свободу приблизиться или отдалиться». |
| — Возвращаясь к вопросу единства Церкви. Христос, молясь с апостолами на Тайной вечере, говорил о единстве: Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино (Ин. 17:21-22). Возможно ли сегодня единство христианства? — Я вспоминаю слова покойного Патриарха Константинопольского Афинагора. Он сказал: «Единство будет являться чудом». Но потом добавил: «Чудом в истории». Единство будет чудом, потому что мы не сможем просто через наши человеческие усилия добиться восстановления единства христиан. Нам нужно просить Святого Духа, чтобы Он сошел и объединил нас. Но Вселенский Патриарх Афинагор был совершенно прав, когда говорил, что единство будет чудом в истории. Мы не просто надеемся, что мы будем едины в будущем веке, мы призваны работать для единства даже сейчас. Поэтому я поддерживаю усилия, предпринимаемые в экуменическом движении. Я думаю, что мы можем больше приобрести через двусторонние диалоги, чем через членство во Всемирном совете церквей. Но я поддерживаю также участие Православной Церкви во ВСЦ. Я поэтому определенно не считаю экуменизм ересью, мы должны от всего сердца работать для примирения. Но в то же самое время мы верим, что Православная Церковь есть единая истинная Церковь Христа. И когда мы вступаем в дискуссии с другими христианскими общинами, мы не должны делать компромисс по отношению к Святой Православной вере. Без фанатизма, но с твердой ясностью, в наших контактах с другими христианами мы должны свидетельствовать о полной истине Православия. Единство не может быть достигнуто через компромисс. Таким образом, в православной вере мы обладаем неоценимым сокровищем. По словам святого апостола Павла, «сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам». Таким образом, конечно, мы, православные сегодняшнего дня, недостойны этого сокровища, но давайте будем всеми силами держаться его. Давайте будем открыты с любовью по отношению к другим христианам, но никогда не отречемся от нашего Православия. |
| В-третьих, даже если образ Божий связан с самосознанием через область сознательного, отсюда не обязательно вытекает, что образ Божий ограничивается исключительно человеческой душой и не имеет ничего общего с телом. Надо принять во внимание мнение святоотеческого меньшинства, согласно которому образ понимается целостно, включая как душу, так и тело. (4) Поскольку образ Божий тесно связан с областью осознанного (хотя и не ограничивается ею), он в особенности отражается в том, что мы обладаем свободой выбора. По словам Св. Кирилла Александрийского , «люди были изначально сотворены с контролем над своими собственными решениями, и были свободны направлять свою волю, куда они пожелают, ибо они были созданы по образу Божию, а Бог свободен» 40 . «Небо, Солнце, Луна и Земля не обладают свободной волей», – утверждают Гомилии Макария. «Но ты [создан] по образу и подобию Божию, и это означает, что, как и Бог сам себе хозяин и может делать, что хочет... подобным образом и ты сам себе хозяин» 41 . Как справедливо заявляет Кьеркегор, «самое потрясающее из дарованного человеку – это выбор, свобода " 42 . Конечно, здесь должна быть сделана оговорка: свобода Бога абсолютная и безусловная, в то время как наша человеческая свобода обусловлена в павшем мире многими факторами, такими как наследственность, окружающая среда, влияние наших бессознательных мотивов и наши греховные страсти. Тем не менее, несмотря на все ограничения, наша человеческая свобода продолжает быть подлинным отражением Божественной свободы. (5) В повествовании Книги Бытия, творение по образу и подобию Божию напрямую связано с властью: «И сотворил Бог человечество по Своему образу... и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» ( Быт. 1: 27–28 ). Адам затем переходит к осуществлению этого согласно образу Божию: он присваивает имена каждому живому существу ( Бытие 2: 19–20 ). Таким образом, Божий образ, запечатленный в нас, людях, становится залогом отношений не только с Богом, не только друг с другом, но и с окружающей средой. У него есть экологический подтекст. |
|
|
