| Сопоставляя с этим сообщения греческих историков о том, с кем Итал вступил в сношение по приходе в столицу Византии, нельзя ли к этому именно периоду и отнести прибытие Итала в Константинополь? Не потому ли он и не вступил в сношение с Пселлом, что этого преподавателя сначала не было в столице, а потом он не занимал официально места преподавателя философии; так что за его отсутствием Итал и должен был вступить в школу схоластиков. Не имея других указаний по этому вопросу, мы, кажется, имеем основание склониться к этому выводу. В таком случае И. Итал пришел в столицу после 1055 года, в период от 1055 года по 1063 год, когда на византийский престол вступил император Исаак Комнин, а Мих. Пселл вновь вступил в отправление своих преподавательских обязанностей. Мы сказали, что И. Итал пришел в столицу Византии с образовательными намерениями. Поэтому естественно ожидать, что он тотчас же позаботится о приведении в исполнение своего намерения, т.е., поспешит отыскать людей образованных и займется науками. Оно так и было. По своем приходе И. Итал отыскивает и «находит людей с ученым направлением и сходится с ними» 30 . Таким образом вместе с приходом в Константинополь для Итала начинается научная деятельность. Коснувшись вопроса о характере образования И. Итала в Византии, Ф.Ив. Успенский утверждает, что Анна Комнин византийский школьный период И. Итала разделяет на два отдела: учение у схоластиков, или образование в средней византийской школе, и учение в высшем заведении, где философские науки преподавал Пселл. В средней школе он получил словесное образование, в высшей – философское 31 , Судя по этому, Ф.Ив. Успенский и сам склоняется к мысли, что Итал прошел в Византии среднюю и высшую школы, что впрочем ниже он прямо и утверждает, говоря, что И. Итал «прошел тогдашнюю среднюю и высшую школы» 32 . Свое утверждение он основывает на словах Анны Комнин, что И. Итал, сблизившись с схоластиками, изучил у них логические науки, а впоследствии проводил время в беседах с Мих. Пселлом 33 . |
| В 1187 г. против И. А. выступил командовавший визант. войсками в Болгарии Алексей Врана. В Адрианополе (ныне Эдирне, Турция) Врана облачился в имп. одежды и войско провозгласило его императором, после чего он осадил К-поль. Обратившись за помощью к Конраду Монферратскому , И. А. начал готовиться к снятию осады, отдав в заклад драгоценности из имп. казны, набрал войско. В битве у стен К-поля он одержал победу, а Врана был убит (Ibid. P. 376-390). В 1188-1189 гг. в Филадельфии (Лидия, М. Азия) поднял мятеж Феодор Манкафа. Вначале опираясь на простолюдинов, он постепенно добился поддержки местной знати, был провозглашен императором и начал чеканку собственной серебряной монеты. За непродолжительное время Манкафа утвердился во всей области и склонил на свою сторону соседние регионы. И. А. возглавил войско и отправился на подавление мятежа. Однако продолжительная осада Филадельфии не принесла результата, И. А. был вынужден пойти на соглашение с Манкафой. Несколько позже дука Фракии и доместик Востока Василий Ватац, муж двоюродной племянницы И. А., попытался захватить Манкафу в плен. Тот был вынужден бежать к иконийскому султану Кай-Хосрову, во владениях к-рого набрал наемников и совершал набеги на территории в М. Азии, принадлежавшие Византии. Через неск. лет Манкафа все же был выдан И. А. с условием, что император не подвергнет его смертной казни или членовредительству (Ibid. P. 399-401). Серьезной угрозой власти И. А. были самозванцы. Ок. 1189 г. в городах долины р. Меандр (М. Азия) появился человек, называвший себя сыном имп. Мануила I Комнина Алексеем ( Алексей II Комнин был убит в 1183 по приказу Андроника I). Вскоре он оказался в Иконии при дворе султана, где просил помощи для возвращения престола. Хотя самозванец был изобличен, султан позволил ему набрать войско в своих землях. Высланные против самозванца полководцы, в т. ч. старший брат И. А. севастократор Алексей (буд. имп. Алексей III Ангел Комнин ), не вступали с ним в сражение. Самозванец был убит неким священником в своем лагере после застолья. Через нек-рое время в Пафлагонии выступил др. самозванец, к-рого победил и казнил севаст Феодор Хумн (Ibid. P. 420-428). Во время правления И. А. число мятежей росло, свидетельствуя о набирающих силу тенденциях распада Византийской империи. В этой обстановке мн. представители знати и придворных кругов подвергались арестам и казням лишь по одному подозрению в мятеже (напр., внук Анны Комнины правитель Фессалоники Андроник Комнин). Внешняя политика |
| Законоположение сделалось причиной и корнем бедствий, причиной ниспровержения и смятения вселенной, так как было направлено к оскорблению и обиде не только церквей и богоугодных домов, но и самого Бога» 52 . И император Алексей Комнин в новелле 1082 года о не отчуждаемости священных сосудов высказал мысль, что оскорбление церкви грозит и империи гневом Божиим 53 . Подобно своим предшественникам по престолу, и Исаак Ангел считал нарушение канонов гибельными для государства. Вообще, принципиально и de jure император Исаак Ангел в вопросе о взаимных отношениях церкви и государства держался господствовавшего в Византии воззрения о дуализме власти – гражданской и церковной, о согласном действовании обеих властей, равноправности их и даже первенствующем значении власти духовной сравнительно с царской, соответственно превосходству церковных канонов пред гражданскими законами. II. Обращаясь от принципов к фактам, представляется возможным и с этой стороны несколько ослабить силу отрицательного приговора, произнесенного историком Никитою Хониатом о церковной политике императора Исаака II Ангела 54 . В частности, император Исаак горячо сочувствовал церковному единению между армянами и греками и имел по этому поводу сношения с современным армянским католикосом Григорием IV († 1193 г.). Когда Исаак вступил на престол, то католикос Григорий написал ему письмо, в котором принес императору поздравление с императорской короной, просил царской милости для армян, живших в Филипиополе, и выразил желание о соединении церквей армянской и византийской. В ответ на это письмо Исаак отправил (1186 г.) католикосу питтакий, представляющий большой исторический интерес. В начале питтакия царь говорит о великом значении христианской любви, которая и побудила католикоса Григория обратиться к нему с письмом на армянском и арабском языках. исполненном мира, расположения и горячего стремления к церковному единению с греками. Царь, с своей стороны, приветствует идтю церковного союза и искренно желает, чтобы пропасть, разделяющая греков и армян, исчезла и оба народа были объединены по духу, совместно прославляли Христа, имели одно и тоже учение и в тесном взаимообщении достигали правды и спасшая. |
| В I. Аксухе «благородство и независимость убеждений много скрывали его незнатное происхождение» 219 ; высокий рост и красивое лицо филадельфйца К. Ангела с избытком вознаграждают незнатность его происхождения 220 ; незнатное происхождение графа Балдуина выкупается его военными способностями 221 . Логофет дрома I. Каматир имел высокий рост, величественную осанку, достойную благородного происхождения его с матерней стороны 222 . I. Дука, при других прекрасных качествах, обладает еще благородным происхождением 223 . Когда Андроник Комнин и севаст Каламан домогались любви Филиппы, последний потерпел неудачу между прочим и потому, что был мал ростом и происходил из захудалого роду 224 . Благородство происхождения и знатность ( γε νους επι ςημον) ставится всегда в противоположности с низким, ничтожным и презренным 225 ; знатность рода и положение различается не только у соотечественннков, но и у латинян и турок; знатные люди противополагаются толпе, ремесленникам, мелким торговцам и т. п. Знатность рода, в соединении с другими высокими качествами, не редко навлекает гонения и возбуждает подозрение в завистливых и не так щедро одаренных императорах 226 . Умственное образование, ораторский талант. При благородном происхождении человек должен обладать другими качествами, чтобы быть вполне высоким и достойным с точки зрения Никиты. Между отличительными качествами хорошаго человека умственное образование и телесная красота занимают самое видное место. Свободные науки и, как высшая степень образования, философия-составляют удел весьма не многих людей. В характеристиках государственных мужей своего времени Никита почти всегда обращает внпмание на образованность или невежество их. Логофет дрома I. Каматир «кончиком пальца только дотронулся до высоких наук, недолюбливал достопочтенную философию и не желал следовать ее правилам» 227 ; напротив, «I. Дука получил хорошее научное образование, был сведущь и в свободных науках», равно Андроник Комнин отличался и знанием изящных наук, и философским образованием 228 ; Исаак Комнин учился ораторскому искусству у Василия Рентакина. |
| Но вскоре беспечный и ленивый Стратиотик, управляемый евнухами покойной Феодоры 39 , оказался неспособным к управлению империей. Этим, равно как скупостью и преследованием людей, достойных уважения, он возбудил к себе всеобщее неудовольствие, которое дошло, наконец, до того, что все сословия народа и преимущественно военные и гражданские чины решились лишить его престола и избрать на место его императором Исаака Комнина, мужа известного знатностью происхождения и славою полководца 40 и подававшего тогда большие надежды к мудрому управлению империей; и с таким решением приступили к Михаилу, требуя от него, чтобы он своею святительскою властью разрешил им от клятвы, данной ими Стратиотику, и благословил им избрание нового императора – Исаака Комнина. Михаил долго не соглашался на это требование; приказал затворить патриарший двор и не пущать никого. Когда же народ волновался и неотступно требовал Патриарха, сей последний, облачившись в патриаршие одежды, смело и величественно предстал пред народом и спрашивал: чего хотят? Когда ему объяснили дело, он, предвидя народное возмущение и уступая всеобщей настойчивости, обещался исполнить просьбу народа под условием, – если Император Стратиотик сам откажется от престола; и для сего тотчас отправил к нему послов из высшего духовенства с предложением, чтобы он отказался от престола, как неспособный управлять империей, по требованию всего народа. Слабый и беспечный Стратиотик не долго упорствовал. Когда ему предложили об этом, он спросил только: a какую обещают ему награду за империю? Когда послы отвечали: «царство небесное», – тотчас оставил царский венец. Вскоре после сего, в следствие посольства, на которое согласился и Патриарх, прибыл в Константинополь и Исаак Комнин, был коронован Михаилом и вступил в управление империею 41 . По восшествии на престол Исаак Комнин в благодарность Михаилу даровал церкви Константинопольской такие права, каких она не имела при его предшественниках. Так управление делами церковными Исаак предоставил одной власти духовной или Патриарху. |
| Законоположение сделалось причиной и корнем бедствий, причиной ниспровержения и смятения вселенной, так как было направлено к оскорблению и обиде не только церквей и богоугодных домов, но и самого Бога». 167 И император Алексей Комнин в новелле 1082 г. о неотчуждаемости священных сосудов высказал мысль, что оскорбление Церкви грозит и Империи гневом Божиим. 168 Подобно своим предшественникам по престолу, и Исаак Ангел считал нарушение канонов гибельным для государства. Вообще, принципиально и de jure император Исаак Ангел в вопросе о взаимных отношениях Церкви и государства держался господствовавшего в Византии воззрения о дуализме власти – гражданской и церковной, о согласном действовании обеих властей, равноправности их и даже первенствующем значении власти духовной сравнительно с царской, соответственно превосходству церковных канонов перед гражданскими законами. II Обращаясь от принципов к фактам, представляется возможным и с этой стороны несколько ослабить силу отрицательного приговора, произнесенного историком Никитой Хониатом о церковной политике императора Исаака II Ангела. 169 В частности, император Исаак горячо сочувствовал церковному единению между армянами и греками и имел по этому поводу сношения с современным армянским католикосом Григорием IV († 1193 г.). Когда Исаак вступил на престол, то католикос Григорий написал ему письмо, в котором принес императору поздравление с императорской короной, просил царской милости для армян, живших в Филиппополе, и выразил желание о соединении церквей Армянской и Византийской. В ответ на это письмо Исаак отправил (1186 г.) католикосу питтакий, представляющий большой исторический интерес. В начале питтакия царь говорит о великом значении христианской любви, которая и побудила католикоса Григория обратиться к нему с письмом на армянском и арабском языках, исполненным мира, расположения и горячего стремления к церковному единению с греками. Царь, со своей стороны, приветствует идею церковного союза и искренно желает, чтобы пропасть, разделяющая греков и армян, исчезла, и оба народа были объединены по духу, совместно прославляли Христа, имели одно и то же учение и в тесном взаимообщении достигали правды и спасения. |
| Пселл сохранил для нас сведения о том, как совершались высочайшие выходы в хрисотриклине и царской палатке. Когда Зоя и Феодора, или Мономах, а еще позже Исаак Комнин, сидели на престоле, внизу по обеим сторонам, образуя полукруги, располагались сенаторы с охранной стражей: в самом близком расстоянии находились мудрейшие из советников и те, которые принимали деятельное участие в заседании; далее ликторы, меченосцы и секироносцы; их опоясывал ряд других телохранителей, с глазами вперенными в землю; затем первая степень сенаторов, за первой вторая, за второй третья, одна от другой на некотором расстоянии, в правильных рядах; сенаторы стояли неподвижно, точно приросшие к месту, с руками сложенными на груди, склоняясь корпусом вперед; говорили всего более лица, облеченные властью, и когда требовалось, с трона раздавалось окончательное решение, причем государь или сам говорил, или передавал мысль через других. 1063 Сведение о выходе в открытой царской палатке касается того времени, когда Исаак Комнин, провозглашенный своими приверженцами императором, оспаривал престол у Стратиотика и Стратиотик отправил к нему посольство. Пселл, состоявший в посольстве, с любовью останавливается на подробностях приема, дорогого ему по личным воспоминаниям. К послам явились сенаторы и привели их к большой палатке. Около палатки стояло войско в строгом порядке: одни опоясаны были мечами, у других тяжеловесные мечи были повешены через плечо, третьи держали копья, все стояли полукругами, на некотором друг от друга расстоянии, хранили гробовое молчание и пристально смотрели на начальника телохранителей, помещавшегося у входа в палатку. Начальник приказал приблизившимся послам остановиться у входа, а сам вошел внутрь палатки. Через несколько времени он вышел, и вдруг, ни слова не сказав, настежь раскрыл дверь. Тут началось славословие войска: сначала 1064 прокричал первый полукруг, когда он кончил, то же сделал второй, за вторым третий, и когда, таким образом, последний полукруг окончил славословие, все круги закричали вместе. |
| По смерти Мономаха, в царствование Феодоры, Пселл возвратился в Византию. При Феодоре и Стратиотике он держал себя в некотором отдалении от двора, неохотно вмешивался в дела, между тем жил в столице и, разумеется, непраздно. Каковы были его занятия, видно из того, что в посольстве, отправленном в 1057 г. к Исааку Комнину, он выступает с титулом ипата философов. 2741 Следовательно, все это время он по-прежнему, как и при Мономахе, преподавал в Академии, занимая кафедру философии. Со вступления на престол Исаака Комнина обстоятельства стали благоприятствовать процветанию Академии. Мы сказали, что первым условием ее процветания была благосклонность императоров, на средства которых школа содержалась. Между тем Исаак Комнин и его преемники питали глубокое уважение к науке. Исаак Комнин хотя сам был мало образован, не обладал достаточными познаниями в законах, даже в грамматике, однако же не презирал науки, как это делали другие недалекие по образованию государи; он стыдился своей малограмотности, устранялся от собственноручных резолюций, из опасения сделать ошибку против орфографии, к ученым относился милостиво и охотно принимал их при своем дворе. 2742 Преемник его Константин Дука был горячий любитель наук ( λγων ραστς θερμτατος) и его любовь еще до вступления на престол была началом знакомства и дружбы его с Пселлом. 2743 По вступлении на престол он, как дилетант, не блиставший глубокими познаниями в философии и риторике ( φιλοσοφας κα ρητορεας ο πνυ μετχων), 2744 любил в часы, свободные от государственных забот, заняться книгами, выслушать богословское рассуждение о тайне Воплощения и других предметах догматики, читал Священное Писание и углублялся в его таинственный смысл. Пселл был неизменным его собеседником и руководителем в книжных занятиях ( συνην π λγοις). 2745 О науке он отзывался, что предпочел бы славу ученого славе государя. 2746 Супруга Константина Дуки и его преемница, вышедшая вторично замуж за Романа Диогена, Евдокия, была образованнейшей женщиной своего времени и покровительствовала науке; в то время как Роман Диоген был занят походами против турок, она, не щадя издержек, приобретала рукописи, увеличивала императорскую библиотеку, поощряла ученых и их занятия, так что в посвятительном (присоединенном к «Ионии») письме к мужу могла указывать на то, что государство украшено наукой, людьми учеными и их трудами. 2747 Сын Константина и Евдокии Михаил Дука Парапинак, преемник Диогена, воспитанный ученым Пселлом, был до страсти предан наукам. Высшим наслаждением для него было чтение книг и кабинетные занятия; он любил сочинять стихи, писать истории, беседовать с учеными людьми. 2748 Вообще род Дук был привержен к наукам и нет надобности усматривать» преувеличение и тщеславие в словах Анны, что «Дуки были науколюбивейшие ( φιλολογτατιο), как братья императора, так и сам император Михаил». 2749 |
| Причина постоянных мятежей заключалась даже не в военных неурядицах или тяжелом налоговом положении граждан – в этом отношении Исаак II Ангел ничем не отличался в худшую сторону от своих предшественников. Хотя в Византии так и не появился закон о престолонаследии, в общественном сознании уже давно созрело убеждение, что именно естественный способ передачи власти от императора к его преемнику является свидетельством Божественного избрания нового василевса. Византийское правосознание признавало, конечно, и иные вариации – в частности, когда имело место безвластие и на престол всходили достойные, хотя и случайные претенденты. Власть, полученная вследствие убийства пусть и тирана, но венчанного царя, не может быть праведной – таково сложилось общее убеждение. Иногда насильственная смена правящей династии допускалась, как, например, в случаях с Василием I Македонянином и его предшественником Михаилом III. Но для этого на престол должны были взойти такие же титаны. Исаак II Ангел этими качествами не обладал, а потому его статус был далеко не безусловен для политической элиты Римской империи 902 . Догадывался об истинных причинах систематических мятежей и заговоров сам император – Бог весть. Но бушующие пожары мятежей он начал тушить керосином. Некогда пообещав ввести мораторий на смертную казнь, ныне он уподобился Андронику I Комнину, ослепляя и сажая людей в тюрьмы по одному доносу или даже простому подозрению. Вследствие частых арестов наиболее активных и самостоятельно мыслящих аристократов, в которых Исаак II видел потенциальных заговорщиков, наступил кризис верховной власти. То один, то второй близкий помощник царя исчезал с поля зрения, оболганный кем-либо. Сын Феодоры Комниной Алексей Комнин был против его воли пострижен в монахи. На очереди оказался сын дуки Фессалоники Андроника Комнина, действительно попытавшийся свергнуть василевса. Он пришел в один из праздников в храм Святой Софии и потребовал, чтобы константинопольцы объявили его Римским императором. Его участь была печальна 903 . |
| Его и его родителей поносили срамными словами... Его кололи рожнами и бросали камни. Какая-то развратница вылила ему в лицо горшок с горячей водой...» т. I, с. 440]. На ипподроме Комнина подвесили за ноги к перекладине и принялись избивать еще яростнее. Какие-то латинские наемники кололи его в пах кинжалами и пробовали на теле императора свое искусство наносить удар мечом. Андроник оказался удивительно стоек и, не теряя сознания, повторял: «Господи, помилуй! Зачем же вы ломаете сломанный тростник!» Наконец он забился в агонии, и, когда в предсмертной конвульсии император поднес к лицу свою изуродованную палачом руку, на которой открылась рана, кто-то закричал: «Смотрите, он и перед смертью хочет напиться крови!» После гибели Андроника I его не успевшие закрепиться реформы пошли прахом. Последняя возможность спасти великую Византию была упущена, империя начала быстро хиреть. Кризис, подстегнутый правлением не менее жестоких, но совершенно бездарных императоров из рода Ангелов, спустя два десятилетия поставил ромейскую державу на колени. В 1185 г. от империи отпал о.Кипр, где объявился самозваный «император» Исаак Ангел Кипрский, которого пленил впоследствии Ричард Львиное Сердце. Исаак II Ангел (ок. 1056 – 1204, имп. в 1185 – 1195 и с 1203) Исаак Ангел, хотя и занимал ряд важных должностей, при дворе считался человеком, не заслуживающим внимания, поэтому император Андроник Комнин его не опасался, простив Исааку даже участие в мятеже. Иначе полагал Стефан Агиохристофорит, начальник царской охраны: напуганный предсказанием астрологов, что в сентябре 1185 г. опасность трону исходит от человека, чье имя начинается на «и» и «с», он сам решил проявить инициативу. Но когда Стефан с несколькими товарищами прибыл в дом Исаака и попытался его схватить, Ангел, которому терять было нечего, убил мечом Агиохристофорита и верхом примчался в св. Софию, требуя убежища. Народ охотно поддержал Исаака, и разгоревшийся бунт вознес на трон новую династию Ангелов, окончательно погубившую Византию. Исаак II Ангел был, в общем, человек образованный, но даже по византийским меркам начисто лишенный совести. Нарушить слово или организовать тайное убийство было для василевса делом вполне обычным. К тому же, добравшись до казны, он показал себя чудовищным мотом. Страстный любитель роскоши, он каждый день натирался дорогими восточными благовониями и никогда не надевал одного и того же хитона дважды. Для еды царь использовал священную утварь, ссылаясь а то, что у Бога с монархом-де все заодно, и небо не обидится. Его стол был истинно соломоновский... и каждый его пир представлял собой горы хлеба, царство зверей, море рыб и океан вина» (Хон., т. II, с. 117, сл.]. Оргии, к которым двор приучил еще Андроник I, Ангел, не стесняясь, предпочитал всем другим развлечениям. |
|
|
