| Иов.22:24 . и будешь вменять в прах блестящий металл, и в камни потоков – золото Офирское. Удел такого человека – блаженство ( Пс 93.12–13 ). Так точно и Иову, под условием исполнения им данного совета, – «удаления беззакония из шатра», не только будет возвращено утраченное счастье ( «устроишься»; евр. «бана» в смысле дарования прежнего счастья – Иер 24.6, 33.7 , сообщения большего – Мал 3.15 ), но и дано больше, чем он имел. Иов сделается настолько богат, что «блестящий металл» (золото и серебро в неочищенном виде) будет для него так же бесценен, как прах, а лучшее офирское золото, как простой камень. Иов.22:25 . И будет Вседержитель твоим золотом и блестящим серебром у тебя, Не придавай значения земным богатствам, Иов будет считать своим величайшим, самым ценным сокровищем Того, кто дал ему их, т. е. Бога. Он будет «блестящим серебром» – серебро очищенное от примесей. Иов.22:26 . ибо тогда будешь радоваться о Вседержителе и поднимешь к Богу лице твое. В качестве величайшего блага Бог сделается для Иова источником духовной радости и утешения (ср. Пс 36.4 ; Ис 58.14 ). Последние проявятся в том, что у него, прощенного и награжденного Богом, исчезнет мучительное чувство богоотверженности. Прощенный Богом, он смело и доверчиво поднимет к Нему свое лице (ср. Быт 4.6 ). Иов.22:27 . Помолишься Ему, и Он услышит тебя, и ты исполнишь обеты твои. Проистекающая из доверчивой любви молитва Иова будет услышана Господом, а обеты, плод усердия, а не вынуждения, исполнены. Иов.22:29 . Когда кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение! и Он спасет поникшего лицем, Иов.22:30 . избавит и небезвинного, и он спасется чистотою рук твоих. Иов будет настолько тверд в благочестии, что бедствия невинных не поколеблют его праведности ( Пс 72.2–3, 12–14 ). При виде их он на основании личного опыта скажет, что они – не проявление Божественного неправосудия, ведут страдальца к возвышению и утверждению в добре: «ты скажешь: возвышение». Подобными рассуждениями он ободрит и самих страждущих, не даст им возможности впасть в грех отчаяния, неверия; они спасутся, благодаря ему: «он спасается чистотою рук твоих» (ст. 30). |
| Иов.42:12 . И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. Ср. Иов 1.3 . Иов.42:13 . И было у него семь сыновей и три дочери. В отношении детей удвоения (ст. 10) нет (ср. Иов 1.2 ). Но так как умершие дети не считаются по ветхозаветному воззрению навсегда потерянными ( 2Цар 12.23 ), то, действительно, у выздоровевшего Иова детей оказалось вдвое более прежнего. Иов.42:14 . И нарек он имя первой Емима, имя второй – Кассия, а имя третьей – Керенгаппух. «Емима» (арабское «йемане») «голубица», «чистая, как голубка»; «Кассиа» «нежная, как благоухание кассии», «Керенгаппух» «нарумяненный рог», – грациозная не столько от природы, сколько от употребления румян (ср. 4Цар 9.30 , Иер 4.30 ; Иез 23.40 ), косметики. Иов.42:15 . И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их. Именам дочерей Иова вполне соответствовала их наружность. По законам израильтян, дочери получали право на владение земельными участками лишь в случае отсутствия братьев ( Чис 27.8 ). Обычаи арабов ( Иов 1.3 ) были, очевидно, другие. Иов.42:16 . После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; Продолжительность жизни Иова до страданий неизвестна. Греко-славянский перевод определяет ее в 78 лет: «поживе же Иов по язве лет сто семьдесят всех же лет поживе двести четыредесять осмь». – «Видел сыновей своих», (cp. Иов 5.25 ) Иов.42:17 . и умер Иов в старости, насыщенный днями. Ср. Иов 5.26 ; Быт 25.8, 35.29 . За стихом 17 следует в греко-славянском тексте заимствованная из «сирской книги» приписка, указывающая генеалогию Иова («сын Зарефа, матери же Восорры, Исавовых сынов сын»), время и место жизни («быть ему пятому от Авраама»; «в земли убо живый Авситидийстей, на пределех Идумеи и Аравии») и отожествляющая его с Эдомским царем Иоавом. Как отсутствующая в переводах Акилы и Симмаха, она не может быть признана изначальною, а всего скорее может быть признана произведением какого-нибудь христианина. За это ручаются ее слова: «писано же есть паки востати ему (Иову), с нимиже Господь восставит и». |
| Иов.9:25 . Дни мои быстрее гонца, – бегут, не видят добра, Иов.9:26 . несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу. Жизнь внушает Иову одно лишь отвращение; желание ее продолжения неуместно. Наличною действительностью оно не поддерживается: в жизни Иова, протекающей так быстро, что с нею не может сравниться быстрота гонца, легкой сделанной из папируса лодки (евр. «ebeh»; cp. Ис 18.2 ) и орла ( Иов 7.7 ; Пс 89.10 ), нет ничего отрадного; все оно осталось позади. Иов.9:27 . Если сказать мне: забуду я жалобы мои, отложу мрачный вид свой и ободрюсь; Иов.9:28 . то трепещу всех страданий моих, зная, что Ты не объявишь меня невинным. Желание жизни можно поддержать искусственным образом, путем создания жизнерадостного настроения, путем подбадривания самого себя (ст. 27). Но и это невозможно ввиду факта страданий. Они – показатели божественного неотвратимого гнева (ст. 17–18), показатели того, что Бог считает Иова грешником и не освободит его от наказания. Иов.9:29 . Если же я виновен, то для чего напрасно томлюсь? Иов.9:30 . Хотя бы я омылся и снежною водою и совершенно очистил руки мои, Иов.9:31 . то и тогда Ты погрузишь меня в грязь, и возгнушаются мною одежды мои. Не желательна и жизнь в роли виновного. Она – «томление» (ст. 29), мучительное ожидание наказания. Последнее неизбежно ввиду невозможности виновному оправдаться пред Богом. Даже при наивысшей чистоте, подобной той, которая достигается омовением снежною водою ( Пс 50.9 ; Ис 1.18 ) и мылом ( «совершенно очистил руки мои», точнее «омыл руки с мылом»; ср. Иер 2.22 ), Бог признает его настолько нечистым, что к нему почувствуют отвращение одежды. Иов.9:32 . Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Иов.9:33 . Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас. Подобный, не подлежащий возражению со стороны Иова приговор – результат того, что он и Господь – две неравные судящиеся стороны. Бог – премудрое и неограниченное по силе существо; он – слабый, ничтожный смертный, не имеющий возможности что-либо ответить ни на одно из тысячи божественных слов (ст. 3), тем более освободиться от подчинения воле Господа (ст. 4). Конец такому соотношению мог бы положить посредник, третье незаинтересованное лицо, представитель правды, имеющий власть ограничить неправосудие Божие. Но его нет; нет и возможности выйти из роли виновного; нежелательно и продолжение жизни. |
| Иов.9:8 . Он один распростирает небеса и ходит по высотам моря; Иов.9:9 . сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга; Показателями божественного всемогущества служат далее распростертые, как свиток, небеса ( Ис 40.22, 44.24 ; Пс 103.2 ); возникающие по воле Господа морские бури ( Пс 106.25–26 ; Авв 3.15 ) и, наконец, созвездия северного и южного полушария: «Ас» – большая Медведица, «Кесиль» – Орион (ср. Ам 5.8 ), «Хима» («куча») – созвездие Плеяд и тайники юга – все звезды южного полушария. Иов.9:10 . делает великое, неисследимое и чудное без числа! Все приведенные Иовом факты составляют незначительную часть не поддающихся исчислению великих дел Божиих (ср. Иов 5.9, 26.14 ). Иов.9:11 . Вот, Он пройдет предо мною, и не увижу Его; пронесется, и не замечу Его. Иов.9:12 . Возьмет, и кто возбранит Ему? кто скажет Ему: что Ты делаешь? То же непостижимое и неограниченное всемогущество высказывается и в отношениях Бога к людям. Он поступает с ними без их ведома (ст. 11), тем более, не спрашиваясь их согласия или несогласия (ст. 12; ср. Ис 40.9 ; Иер 49.19 ; Иер 50.44 ); поступает единственно по собственному усмотрению (ср. Пс 77.38 ). Иов.9:13 . Бог не отвратит гнева Своего; пред Ним падут поборники гордыни. Не терпящая противоречий воля всемогущего Владыки попирает волю «поборников гордыни» (евр. «рагав»), всех гордых, надменных. Как видно из Пс 88.11 , Ис 51.9 «рагав» означает морских чудовищ, отсюда чтение LXX: « π υτο κμφτη κτη τ π ορανν», – " слякошася (смирились) под Ним кити поднебеснии». Иов.9:14 . Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним? Иов.9:15 . Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего. Пред лицом премудрого и непреклонного в своих определениях Бога, обращающего ни во что человеческие рассуждения, ничего не значат приводимые человеком соображения в доказательство своей правоты. Такого Бога можно не убеждать, а лишь умолять, просить, чтобы Он преложил гнев на милость. Подобный исход указывал Вилдад ( Иов 8.5 ), к нему склоняется и сам Иов. |
| Иов познает свое бесконечное ничтожество, и тщетность всех своих слов; тем не менее он считает себя вправе, как Человек, задавать некоторые вопросы, искать и разрешать некоторые недоумения. Иов хорошо понимает, что «если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня», и что «если я невиновен, то Он признает меня виновным» ( Иов.9:20 ). Конечно, перед Богом, Высочайшей Святостью Божьей, пред которой «и небеса нечисты», он может быть виновным, но, как человек, сознает, что может не понимать своих страданий. И здесь Иов говорит удивительное слово, выражающее одну из тайн его сыновней души перед Богом. Он говорит: «Нет между нами (между Богом и им, человеком) посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» ( Иов.9:33 ). За две тысячи лет до Рождества Христова, нищий, прокаженный старик в Аравийской пустыни провидит и предчувствует то, в чем так жизненно нуждается человечество и что должно совершиться. Он провидит, что падший мир алчет посредника, который, как звено, соединил бы небо и землю. Иов провидит Богочеловека. Он мог это провидеть, потому что сам был близок Духу Христову, духу Посредничества между Богом и людьми. Он ведь молился за своих детей, когда понимал, что дети его далеко отстоят от Бога, и что им нужен человек, который протянул бы руку к Богу, а другою рукою взял бы этих несчастных детей; и что только так может совершиться спасение слепого человечества. Но в то же время он не видит человека, который стал бы между миром и Богом, был бы свят, как Бог , и причастился бы страдания земного, как человек. Он не понимает, что этот Человек уже действует в нем самом. В переживании, в алкании последней правды духа Иов впадает в то полу отчаяние, которое можно было бы назвать «протестом», но протестом не в том смысле, в каком протестуют многие люди, без любви к Богу, когда восстают они против Творца со злобой противления, с искрой ненависти. О, это последнее есть иной, страшный симптом! Человек, имеющий его, никогда не познает истины. Но когда, чисто и смиренно ища правду, человек борется с молчанием Божиим (как и Савл боролся против безмолвной для него истины), то такую борьбу, борьбу искания правды, Господь любит, Господь познает в ней сыновнюю душу, близкую Себе, ту, которая хочет открыть Его миру: И в ответ на эти подлинно пророческие вещания Иова об алкании Посредника, в котором бы было объяснено все, его страдания и все вообще в мире, – друзья опять начинают ему говорить свои – человеческие слова. «Подлинно вы только люди, – опять отвечает им Иов, – и с вами умрет мудрость! И у меня есть сердце, как у вас» ( Иов.12:2–3 ) – «Знаю, что вы говорите мне, знаю правосудие Божье, но ищет сердце мое большего». |
| Мало того, что так понятая борьба Иова с друзьями выставляет в сомнительном свете добродетельность героя книги, страдает еще и психологическая правдоподобность происходящего. Искушение действенно только тогда, когда внешний соблазн находит отклик в душе искушаемого. Перспектива умереть назло Богу, так, чтобы Ему было стыдно, могла быть достаточно привлекательной для Иова, только пока у него было еще достаточно сил и надежды на спасение. Уже к середине спора желание доказать что-то своим гордым уходом должно было угаснуть, поскольку эта типично детская реакция на обиду вообще имеет свойство исчезать при первом приближении смерти. Но Иову с самого начала был чужд этот самоубийственный пафос. У него было другое — скорбное недоумение «огорченной души» (Иов. 27:2). Если мы присмотримся к тем фрагментам в речах Иова, где он проклинает жизнь и призывает смерть, мы не найдем в них сосредоточенности и напряженности духа, необходимых для бунта. В них нет даже готовности умереть, а только смятение. Иов не знает, чего больше хочет — жить или умереть. Вот, в 7-ой главе Иов в который раз уже просит Бога о смерти: «и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих.» (Иов. 7:15) — ср.: «О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простер руку Свою и сразил меня!» (Иов. 6:9) Но в самом конце главы звучит робкая надежда на выздоровление: «И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего?» (Иов. 7:21) Точно так же в 10-ой главе мы находим уже знакомые выражения отчаяния: «Опротивела душе моей жизнь моя...» (Иов. 10:1); «И зачем Ты вывел меня из чрева? пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня». (Иов. 10:18). А в конце опять просьба о помиловании: «Оставь, отступи от меня,чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду... в страну тьмы и сени смертной...» (Иов. 10:20—21) Наконец, в 14-ой главе уже полногласно звучит нежелание Иова мириться со смертью. |
| «Он царь над всеми сынами гордости» (Иов. 41:26) — так заканчивает Он описание второго. Тема вражды не сходит с уст Божиих: «Только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой» (Иов. 40:14), «возьмет ли кто его... и проколет ли ему нос багром?» (Иов. 40:19), «клади на него руку твою и помни о борьбе...» (Иов. 40:27) и т.п. Здесь Бог уже не полновластный хозяин и не благой попечитель. Его роль другая, и какова она — с первого взгляда не разобрать. Но есть одно место в этой речи, которое, словно ключ от заветного ларца, раскрывает нам вдруг все ее прикровенное богатство. Описание чудовищ предваряется следующим обращением Господа к Иову: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя? Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он? Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и великолепие. Излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое, и смири его. Взгляни на всех высокомерных, и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их. Зарой всех их в землю, и лица их покрой тьмою. Тогда и Я признаю, При беглом знакомстве с книгой Иова эти стихи могут и не показаться странными. Господь продолжает смирять гордеца Иова, в качестве приема используя вызов к борьбе. Но тот, кто читал книгу внимательно, сразу уловит несоответствие последней фразы процитированного отрывка всему развитию действия. Если бы Иов когда-нибудь порывался сам себя спасти или хоть как-то, пусть неявно, выражал веру в могущество человека, в способность человечества собственными силами, без Бога, устроить свою жизнь на земле, тогда все, действительно, было бы просто. Но Иов говорил как раз обратное: «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями», он «убегает как тень» (Иов. 14:1—2), жизнь его — «дуновение», редеет и уходит, как облако (Иов. 7:7—9). Где уж тут горьковское «человек звучит гордо»! Иов более всего далек от гуманистического самовозвеличивания, от желания доказать Богу, что его — Иова — десница «может спасать» его. |
| «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»,— сказал Он им тогда (Матф. 9:13). Такими «праведниками», оставшимися в результате своей праведности вне Христа, и были друзья Иова, отказавшиеся и от милости, и от Боговедения ради верности «преданьям старцев», столь любезным фарисейскому сердцу. С Богом, совершенно чуждым человеку, являющим Себя как безусловная внешняя власть, установление личных отношений невозможно. И в этом еще одно отличие веры друзей от веры Иова. Формально они поклонялись не метафизическому Абсолюту, а Тому же Самому личному Богу, что и Иов. Но фактически из их речей этого не видно. Для них Бог — только Шаддай (Вседержитель), один раз Он еще назван Творцом (Иов. 4:17). Разительное отличие их речей от речей Иова в том, что они ни разу не назвали Бога Его собственным именем — Яхве, как это делал неоднократно Иов (Иов. 1:21; Иов. 12:9; Иов. 28:28), и ни разу не обратились к Нему на Ты (сравни бесконечное употребление Ты в обращении Иова к Богу — главы 7,9,10,13,14,16,17,30,39,42). Для друзей Иова личностность Бога носит чисто декларативный характер. Ничего не убавилось и не прибавилось бы в их речах, если их Вседержителя заменила бы индийская «карма» или «нус» неоплатоников. Потому не странно, что для них такое же «безумие», как и для «эллинов», слушать рассуждения Иова о том, что Бог нанес ему личную обиду, «огорчил» его душу (Иов. 27:2). Вот, я кричу: «обида!» и никто не слушает, — в удивлении восклицает Иов (Иов. 19:7). Но удивление его напрасно: друзья и не могут его услышать, слова Иова для них непонятны, как чужой язык. Их Бог — олицетворенная беспристрастность, и в Его действиях не может быть никаких личных мотивов. Особенно заметно родство их веры с религиями безликого Абсолюта в тех местах, где друзья говорят якобы о справедливости Божией. Если присмотреться к их изложению теории мздовоздаяния, то можно заметить, что расплата за зло воспринимается ими как некое неизбежное следствие самих злодеяний. Злодей наказывает себя сам. По очереди все трое развивают этот основной кармический принцип. Елифаз: «нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя; звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель... Пусть не доверяет суете заблудший, ибо суета будет и воздаянием ему... |
| В ответ на это сатана сказал: «Кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, – благословит ли он Тебя?» ( Иов.2:4–5 ). Господь и на это изъявил Свое согласие, ответив диаволу: «Вот он в руке твоей, только душу (т.е. жизнь, по мнению тлкователей) его сбереги» ( Иов.2:6 ). Тогда диавол поразил Иова проказой «от подошвы ноги его по самое темя его» ( Иов.2:7 ). Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин дает иное толкование словам «Только душу его сбереги». Эти слова, по толкованию преподобного отца, означают: «только не делай его безумным, расстроив седалище души, сделав нашествие на его рассудок и повредив орган разума, посредством которого ему необходимо противиться тебе». Пораженный лютой заразной болезнью Иов принужден был уйти из селения. Он сел на пепел (в славянском тексте: «в гноище») и взял черепицу, чтобы скоблить себя ею. 22 Жена его, сраженная обрушившимися на них внезапными бедствиями, и, очевидно искушаемая диаволом, стала советовать мужу похулить Бога. Она думала, что Иов, произнеся хулу на Него, будет наказан Им смертью и избавится, таким образом, от тяжких страданий. 23 Праведник не поддался, однако, на это искушение. «Ты говоришь как одна из безумных, – отвечал он жене. – Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» ( Иов.2:7 ). И вновь «во всем этом не согрешил Иов устами своими» ( Иов.2:7 ). В масоретском тексте слова жены Иова передаются иначе: «Благослови Бога – и умри!» Большинство исследователей сходятся в том, что в этом стихе… глагол «благословлять» не следует понимать буквально. Он является эвфемизмом 24 для глагола «проклинать». Святитель Григорий Двоеслов по поводу слов Иова: «… ты говоришь как одна из безумных», замечает: «Может быть, неразумен ум у одной женщины, и порочен не целиком женский пол. У дурной жены Иова порок был в уме, но не в природе, поэтому он и не сказал: … как одна из женщин, но: … как одна из безумных, чтобы показать, что жена помыслила о недолжном из-за посетившей её глупости, но не по причине устроенной так природы». |
| 25 . 2.6.2. Приход друзей к Иову (гл. 3) О бедствиях праведного Иова услышали его друзья Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин. Собравшись вместе, они отправились к Иову, чтобы «сетовать с ним и утешать его» ( Иов.2:11 ). Елифаз (евр. Элифаз) был потомком Исава. Он происходил из местности в Идумее, которая называлась Феман. Эта местность была известна мудростью своих жителей. Вилдад (евр. Билдад) жил в местности Шуах. Поскольку это имя одного из сыновей Авраама от Хеттуры, то предполагают, что Вилдад мог быть его потомком. О происхождении Софара (евр. Цофар) ничего неизвестно. Когда друзья увидели Иова пораженным проказой и сидящим в пепле, они сначала не узнали его. Но, подойдя ближе, друзья уже не могли сомневаться в том, что перед ними действительно Иов. Тогда они, будучи поражены сильной скорбью, «возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу» ( Иов.2:14 ). Семь дней и семь ночей друзья безмолвно просидели возле Иова. Они ничего не говорили, ибо видели, что страдания его слишком велики, чтобы он мог воспринимать слова сочувствия. Праведный Иов страдал не только телесно. Еще более тягостными были его душевные муки. Об этих душевных страданиях рассказывает, со свойственным ему красноречием святитель Иоанн Златоуст : «Говорить ли мне о самом главном, о том, что составляло верх его страданий? Это была буря сомнений, возникших в его мыслях и помрачивших его рассудок. Кто сознает себя виновным во многих грехах и терпит что-нибудь неприятное, тот, по крайней мере, знает причины своих несчастий, соображая свои проступки. Но Иов не видел причины своих страданий, и эта неизвестность терзала его ужаснее, нежели черви». Наконец Иов начал говорить. Он проклял день, в который родился на свет, и ночь, в которую был зачат: «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!» ( Иов.3:3 ). «Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? – сетовал Иов. – Зачем приняли меня колени? Зачем мне было сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы и мне было бы покойно с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни, или с князьями, у которых было золото, и которые наполняли домы свои серебром; или как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света» ( Иов 3, 11–17 ). Речь Иова открывает диалог между ним и его друзьями. Этот диалог можно разделить на три цикла речей. Каждый из друзей говорит по очереди. На каждую речь следует ответ Иова. |
|
|
