| Наоборот, Иов, по замечанию свт. Иоанна Златоустог о, «не видел причины своих страданий, — и эта неизвестность терзала его ужаснее, нежели черви» 10 . Друзья пытаются указать Иову на всеобщее поражение грехом человеческой природы, а, значит, греховность каждого человека. Например, Елифаз Феманитянин говорит ему: «человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки: тем более — в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» ( Иов.4:17–19 ). Иов не отрицает мысли о всеобщей греховности: «как оправдается человек пред Богом?» — риторически восклицает он ( Иов. 9:3 ). Но он переходит в своих размышлениях далее — к пониманию того, что эта греховность по-разному проявляется у каждого человека в конкретных поступках. И у него, Иова, нет такой меры грехов, чтобы за них терпеть столь страшное наказание от Бога. «Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, — спрашивает Иов, обращаясь к Богу, но фактически подразумевая ход мыслей своих друзей, и далее прямо говорит, — хотя знаешь, что я не беззаконник» ( Иов. 10:6–7 ). Дальнейшее повествования книги Иова показывает, что он был прав, поскольку страдания были попущены не за его грехи, а чтобы явить его долготерпение ( Иак. 5:11 ). Таким образом, по учению книги Иова человек должен раскаиваться пред Богом не в потенциальной возможности грешить, а в своих конкретных делах, противных воле Божией 11 . д) учение о внутреннем покаянии в 50м псалме Одним из наиболее ярких текстов Священного Писания, выражающим учение о покаянии, является 50й псалом, написанный Давидом после известной истории его согрешения с Вирсавией ( 2Цар.11–12 ). Это произведение замечательно не только тем, что, войдя в литургическую практику православной Церкви оно является хорошо знакомым каждому верующему, но и тем, что в нем достаточно полно представлены практически все этапы покаянного процесса, изложенные в начале данного доклада как сумма библейского учения по данному вопросу. |
| Трое друзей Иова, Елифаз, Вилдад и Софар, узнав о постигших его бедствиях, приходят, чтобы поддержать его, но, будучи не в силах сказать что-либо своему другу в утешение, 7 дней проводят в молчании (2. 11-13). Диалоги Иова с друзьями (Иов 3-37). I. Плач Иова (Иов 3). Праведник проклинает день своего рождения, говоря, что ему было бы лучше быть среди умерших, чем терпеть постигшие его страдания (3. 1-19; ср. также: Иер 20. 14-18). II. Первый цикл диалогов (главы 4-14) начинается речью Елифаза, к-рый пытается поддержать Иова: богобоязненность и непорочная жизнь Иова должны стать основой его упования (4. 1-6), «...погибал ли кто невинный и где праведные бывали искореняемы?» (4. 7). Елифаз сообщает Иову о своем ночном видении, когда «дух» вопрошал его: «Человек праведнее ли Бога?..», Бог даже «слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки» (4. 17-18); тем более это относится к человеку в силу его несовершенства и кратковременности земной жизни (4. 19-21). Елифаз советует другу обратиться к Богу и предать «дело... Богу» (5. 8). Указывая на всемогущество и справедливость Бога (5. 9-16), Елифаз поучает Иова, как должно переносить несчастье: «Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай, ибо Он причиняет раны, и Сам обвязывает их...» (5. 17-18; ср.: Притч 3. 11-12). В ответной речи страдающий Иов напоминает Елифазу о человеческой немощи: «Что за сила у меня, чтобы надеяться мне?.. Твердость ли камней твердость моя? и медь ли плоть моя?» (6. 11-12). Он упрекает друга, что тот не сострадает ему. Иов сравнивает друзей с потоками воды, которые исчезают в жаркой пустыне: «Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались» (6. 21). Друзья испугались, ибо увидели страдание праведника, и это не соответствует их представлению о Боге как о Воздаятеле. В положении Иова, по его словам, лучше смерть, чем продление мучений (7. 15). Обращаясь к Богу, он с горькой иронией замечает: «Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое...» (7. 17; ср.: Пс 8). Иов недоумевает: если он согрешил, то почему Бог не простит его? (7. 21). |
| 7). «С печалью сойду… в преисподнюю» (Быт 37. 35); «дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды» (Иов 7. 6; ср.: Пс 102. 15-16) - основной предсмертный мотив библейских книг. В нек-рых случаях в них звучат пессимистические мотивы, характерные для танатологии народов Междуречья, родственных древним евреям: «Всему и всем - одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы... Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл 9. 2-6). Каждого человека - и праведного и грешного - ожидает после смерти одна и та же незавидная участь: тело его распадается и обращается в прах (Иов 14. 10); душа же спускается в преисподнюю (шеол) - царство тьмы и теней (Иов 10. 21), страну молчания (Пс 93. 17), землю забвения (Пс 87. 13), безобразное, сумеречное место, в к-ром ничего не видно (Иов 10. 22); там душа пребывает в бессознательном состоянии (Пс 6. 6), в состоянии тяжкого и бессмысленного сна (Иов 14. 12). Иногда взгляд ветхозаветных авторов на посмертную судьбу человека безнадежен настолько, что даже само существование души как отдельной субстанции ставится ими под сомнение (Пс 145. 4; Еккл 12. 7). Недосказанность о тайне В. ж. и столь пессимистичные представления о загробном существовании человека компенсируются в ВЗ идеалом земного благоденствия. Награда за праведность - богатство, здоровье, долголетие, умножение рода (Быт 22. 17; 26. 3-4). Все обетования Божии заключены в земных пределах - в жизни самого праведника или в жизни его потомков (Быт 17. 8). В большинстве случаев эти обетования именуются вечными. В. ж., т. о., согласно ветхозаветным воззрениям,- это бесконечное родовое благополучие в условиях данного мира (Быт 26. 4; 48. |
| Глава 23 Ответная речь Иова на речь Елифаза в третьем разговоре. 1–2. Общая характеристика речи. 3–7. Желательность сближения с Богом ввиду неизбежности оправдания. 8–14. Неосуществимость подобного желания. 15–17. Новые муки Иова. Иов.23:2 . еще и ныне горька речь моя: страдания мои тяжелее стонов моих. Из всей речи Елифаза утешительным для Иова является лишь совет сблизиться с Богом ( Иов 22.21 ): он совпадает с его собственным желанием ( Иов 16.21 ). Но желательное для страдальца сближение с Богом не допускается Им Самим (ст. 6 и 9), а потому и новая речь Иова полна горечи, жалоб. Впрочем, они ничто по сравнению с страданиями; эти последние не могут быть выражены в словах: «страдания мои тяжелее стонов моих». Таков смысл синодального чтения, в котором выражение «страдания» представляет перевод еврейского слова «йади» – «рука моя». Возможность такой передачи объясняется тем, что «йад» означает и «рука», и «бедствия, страдания» ( Иов 1.11, 2.5 ; Пс 31.4, 37.3 и т. п.). Буквальный перевод еврейского чтения данного места такой: «моя рука тяготеет над моим воздыханием», – я принуждаюсь к продолжению воплей, жалоб. LXX и Пешито вместо «йади» – «рука моя» читают: «йадо» – «рука Его», т. е. Бога. Иов.23:3 . О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Сближение с Богом возможно лишь под условием выяснения дела Иова. И он, желая сближения, стремится к суду ( «мог подойти к престолу Его») с тем, Который до сих пор не найден им, скрывается от него ( Иов 13.24 ). Иов.23:4 . Я изложил бы пред Ним дело мое и уста мои наполнил бы оправданиями; Иов.23:5 . узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне. Со своей стороны Иов сделал бы на суде все способствующее прекращению вражды. Признаваемый Богом за грешника и потому за врага ( Иов 7:20, 13:23–24 ), он постарался бы рассеять подобный взгляд приведением доказательств в пользу своей невинности: «уста... наполнил бы оправданиями» («токахот»), – доказательства правды одного и неправды другого ( Пс 37.15 ). Он изложил бы их в противовес тем возражениям со стороны Бога, которые до сих пор остаются для него неизвестными (ст. 5; ср. Иов 10.2 ). |
| Идея Шаврова, хотя и не освещает все неясные стороны повествования, в частности — почему Бог осудил друзей и не осудил Елиуя, но по-своему объясняет, откуда в Елиуе такая решительность суждений. Высказывая мысль о том, что устами Елиуя свое слово в споре произносит народ, Шавров очень тонко подмечает закономерность, по которой народ в своей религиозности чаще всего оказывается консервативнее и нетерпимее духовенства и богословов. В суждении о тоне и смысле речи Елиуя Шавров гораздо убедительнее своих оппонентов. На утешение эти слова, действительно, мало похожи: «Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду.» (Иов. 34:7); «Хотя ты сказал, что ты не видишь Его, но суд пред Ним, и — жди его. Но ныне, потому что гнев Его не посетил его и он не познал его во всей строгости, Иов и открыл легкомысленно уста свои и безрассудно расточает слова.» (Иов. 35:14—16). Между этими, условно говоря, крайними точками зрения на смысл и тон речей Елиуя укладывается множество как частных, так и традиционных мнений, не менее разительно отличающихся друг от друга. К примеру, А.М.Бухарев, разделяя суждение Шаврова о преобладании обвинительной тональности в речи Елиуя, не согласен видеть в ней проявление черствости. Елиуй «говорил почти то же, что и друзья Иова, то есть, что Иов не прав,... даже он говорил более горячо против Иова... но без сердечной жесткости оскорбленного самолюбия друзей Иовлевых» (8, с.28). Епископ Агафангел объясняет все особенности поведения и речи Елиуя, исходя из своеобразной мысли о том, что Елиуй был родственник Иова. Он говорил с Иовом резче и, вместе с тем, откровеннее и сердечнее потому, что лучше других трех друзей знал «благородный характер и непорочное поведение» своего родственника (3, с.248). А подавляющее большинство библейских критиков считает Елиуя вымышленным персонажем — плодом воображения «ортодоксов», редактировавших первоначальный текст и вставивших в него Елиуя, чтобы высказать его устами свое отношение к богохульнику Иову и дать свои ответы на некоторые из его вопросов (17, с.184). |
| Доказать эту преданность и потребовал дважды от Иова сатана, который, будучи исполнен равнодушия и злобы, может мыслить отношения людей к Богу и друг к другу только на уровне расчета и взаимной выгоды. Сатана вступает в спор с Богом, поставив под сомнение богобоязненность и непорочность Иова и предлагая испытать его: “Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?” (Иов 1:9–11). Не удовлетворившись мужеством и верностью Иова, с которыми праведник перенес все искушения, сатана требует от Бога подвергнуть в следующий раз смертельной опасности самую его жизнь, полагая, что тогда уж Иов не сможет устоять и отречется от Бога, похулив Его (Иов 2:9). “Кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, — благословит ли он Тебя?” (Иов 2:4–5). Человеку в лице Иова предлагается доказать, что можно оставаться верным Богу, любить Его (а благословение и есть ничто иное, как проявление любви), не получая за это временные тленные блага, а лишь наслаждаясь постоянным пребыванием с Богом, только в этом видя источник радости и счастья. Таким образом перед человеком ставится сложная задача: определить, что же для него является истинным благом, другими словами — благодарит ли человек только за то, что сулит ему удовольствие, либо благодарность составляет неиссякаемую потребность души и уже само благословение несет в себе полноту наслаждения и счастья? То есть, можно ли любить ради любви, как, по словам святого Иоанна Златоуста, любил Христа святой апостол Павел: “не ради принадлежащего Христу, напротив, все Христово любил ради самого Христа, к Нему устремлял взор свой и одного страшился — отпасть от сей любви”, потому что “отпасть от любви Христовой для него было ужаснее самой геенны, равно как пребывать в любви вожделеннее Царства” 3 ? Но такая любовь ускользает от того, кто ищет свою выгоду, надеясь на “плоть и кровь” (Мф 16:17), кто расчленяет единое, то есть плотское и духовное, полагая, что человек может черпать жизненные силы из временного и тленного. |
| Друзья пытаются указать Иову на всеобщее поражение грехом человеческой природы, а значит, греховность каждого человека. Например, Елифаз Феманитянин говорит ему: «Человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки: тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» ( Иов. 4:17–19 ). Иов не отрицает мысли о всеобщей греховности: «Как оправдается человек пред Богом?» – риторически восклицает он ( Иов. 9:3 ). Но он переходит в своих размышлениях далее – к пониманию того, что эта греховность по-разному проявляется у каждого человека в конкретных поступках. И у него, Иова, нет такой меры грехов, чтобы за них терпеть столь страшное наказание от Бога. «Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, – спрашивает Иов, обращаясь к Богу, но фактически отвечая своим друзьям, и прямо говорит: – хотя знаешь, что я не беззаконник» ( Иов. 10:6–7 ). Дальнейшее повествование Книги Иова показывает, что он был прав, поскольку страдания были попущены не за его грехи, а чтобы явить его долготерпение ( Иак. 5:11 ). Таким образом, по учению Книги Иова, человек должен раскаиваться пред Богом не в потенциальной возможности грешить, а в конкретных делах, противных воле Божией 239 . Учение о внутреннем покаянии в 50-м псалме Одним из наиболее ярких текстов Священного Писания, выражающим учение о покаянии, является 50-й псалом, написанный раскаивающимся в своих грехах царем Давидом ( 2Цар. 11–12 ). Это произведение замечательно не только тем, что, войдя в литургическую практику православной Церкви, является хорошо знакомым каждому верующему, но и тем, что в нем достаточно полно представлены практически все этапы покаянного процесса, описанные ранее в нашем докладе в виде суммы библейского учения по данному вопросу. Покаянная молитва Давида обращена к внутреннему миру согрешившего человека. Давид начинает с того, что просит у Бога прощения согрешений, но вместе с тем – и очищения души от той скверны, от той нечистоты, которая вошла в его природу через греховные поступки: |
| Е.А. Авдеенко Кафизма XVI Псалом 109 Христос относил к Себе как Богу и Мессии ( Мф.22:41 сл). Пс.109:1 Давида псалом. Сказал Господь Владыке 536 моему… Бог «Господь» (Яхве) говорит «Владыке» (Адон) – Богу-Мессии, Который был Владыкой (LXX: Господом) Давида 537 . Слова Псалма 109 стали решительным аргументом в полемике Иисуса с иудеями. «Когда собрались фарисеи, Иисус спросил их, говоря: «что вы думаете о Христе? чей Он сын?» Говорят Ему: «Давидов». Говорит им: «как же Давид, в Духе, называет Его Господом, когда говорит: «сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему?» И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» ( Мф.22:41–46 ). Пс.109:1 Сказал Господь Владыке моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. «Седи» – воссядь на престоле (ср.: «сидеть на престоле царства своего»; Втор.17:18 ); также: пребывать («сидящий в небесах»; Пс.2:4 ). «Одесную Меня» – справа от Меня. Сидение с правой стороны, как место самое почетное, требует понимание в символике сторон света. Ощущение ветхозаветного человека относительно сторон света носило ярко выраженный символический характер: восток – направление вперед, запад – назад, север – налево, юг – направо. В Ветхом Завете север – направление, которые держат сторонники Божии, юг – сторона противников Божиих. В этой системе координат правая сторона (юг) – угрожает. Поэтому обвинитель на суде стоял с правой стороны от обвиняемого; у пророка Захарии (3:1) диавол стоит одесную; в Книге Иова ( Иов.39:30 ) Орел, птица, символизирующая крайнюю степень осознанного богоборчества, смотрит (ориентирован) на юг (на правую сторону); мучители Иова встали справа от него ( Иов.30:12 ). Напротив, от севера – левая сторона – приходит слава Божья ( Иов.37:22 ), приходит Дух от Бога ( Иез.1:4 ) 538 . От севера ожидается сгущение облачной влаги в снег и иней – образ воплощения Мессии ( Иов.38:22–24 ); поэтому «Север» – такая сторона света, которая не соотносится ни к какой другой стороной, они просто не мыслятся в той же плоскости: «Бог простирает Север над пустотою» (LXX: «ни на что»; Иов.26:7 ) 539 . |
| «Разинули на меня пасть свою; ругаясь бьют меня по щекам; все сговорились против меня. Предал меня Бог беззаконнику и в руки нечестивым бросил меня», — говорит Иов (Иов. 16:10-11). Это место может быть понято как пророчество, поскольку буквально таких обстоятельств, в книге не описано с. 6]. « Так презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами » (Иов. 12:2-5) – говорит о себе праведный Иов. Эти слова могли бы стать эпиграфом всей книги, поскольку его история является ключом к уразумению тайны страдания. «Вот, мы ублажаем тех, которые терпели. Вы слышали о терпении Иова и видели конец [оного] от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен» (Иак. 5:11). Святой Андрей Кесарийский говорит: «Они победили его Кровию Агнца и словом свидетельства своего…» (Откр. 12:11, 12) – Обвиняемые, говорит, святые и им [диаволом] оклеветаемые, подобно Иову, пред всеми людьми, в Него верующими и ему покоряющимися, победили его страданиями за Христа» с. 97]. 1.6. Богослужебное употребление книги В день памяти святого Иова Многострадального читаются паремии из первой и второй главы. Читается книга Иова также и на Страстной Седмице, с понедельника по пятницу. На вечерне в Великие понедельник, вторник, среду читаются 1 – 2 главы (те же самые паремии, которые читаются в день его памяти). В Великий Четверг читается 38-я глава – начало ответа Бога Иову, а в Великий Пяток – самый конец, о благословении последних дней Иова (Иов. 42:12-17). Несомненно, здесь также выстраивается связь со страданиями Христовыми. Вот, по-видимому, все, что я хотел вам сказать о книге Иова. Добавлю, что большая ее часть, с 3-й по 42-ю главу, написана, в основном, стихами. В литературе встречается мнение, что это один из лучших образцов древнееврейской поэзии. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| О, если б вопль мой дошел до Бога! И препирался бы за мужа с Богом, Как сын человеческий за друга своего. (Иов 16) 14 Второй круг речей. “Разве ты первым…” Первая речь Елифаза. Глава 15 Ты отложил страх и за малость считаешь речь к Богу. Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых (15:4–5). В английской версии “язык кудесников, искусников, мудрецов”. Елифаз обижен: Что знаешь ты, чего бы не знали мы? И седовласый и старец есть между нами (15:9–10). Он спрашивает Иова: разве ты первым человеком родился? 15 Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость? Разве малость для тебя утешения Божии? (15:7,8,11). Грехопадение — дело давнего прошлого, Иов — не Адам, и незачем ему сокрушаться о потерянном рае: Что устремляешь против Бога дух твой Что такое человек, чтоб быть ему чистым…? (15:13–14). Ответ Иова Елифазу. Главы 16, 17 Негодование на друзей сменяется плачем, и стенанием, и мольбой к неведомому Заступнику: Вот на небесах Свидетель мой, и Заступник мой в вышних! Многоречивые друзья мои! К Богу слезит око мое. О, если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим! (16:19–21) 16 . “Юридическое решение” Иова поражает наивностью и одновременно какой-то прозорливой рациональностью: не к кому взывать кроме Господа. Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня? (17:3). Иов словно поднимается еще на одну ступеньку в своем познании. Его ощущение пустоты, бреши в мироустройстве (“нет между нами посредника”) заполняется этими словами: “поручись Сам за меня пред Собою”. Иов удивляется духовной слепоте своих друзей, их слепому благочестию. Если так пресыщены они временными “утешениями Божиими”, то на что надеются? На отдых в преисподней? Тогда гробу скажу: ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя. Где же после этого надежда моя? (17:14–15). Вторая речь Вилдада. Глава 18 Вилдад — воинствующий обличитель, слова Иова его гневят. Его речь поражает своей сатирической окраской в том смысле, что, обличая Иова, он обличает сам себя и своих друзей. Ты считаешь нас за животных или безмозглых тупиц? Ты, кто терзаешься в своем гневе? (18:3–4) 17 . Вилдад описывает ужасные бедствия, которые подстерегают беззаконного, то есть того, “кто не знает Бога”: съест члены его первенец смерти. Изгнана будет из шатра его надежда его, и это низведет его к царю ужасов (18:13–14). Не отличаясь особым умом и проницательностью, Вилдад блестяще манипулирует расхожими аллегорическими образами. “Первенцем смерти” именовалась проказа, та самая болезнь, которая постигла Иова, — болезнь, имеющая действительно символическое значение, распад плоти, материи — верный признак смерти. |
|
|
