| Рубрики Коллекции Иов и Элиуй. Книжная миниатюра Бог дал, Бог и взял 3 мин., 25.11.2023 Поделиться Значение пословицы Среди пословиц, записанных В. И. Далем в словарь, есть и такая: «Бог дал, Бог и взял». Обычно ее произносят в случае потери денег, имущества или даже ребенка. — Под старость мы без куска хлеба, — продолжала Прасковья Андреевна. Вера плакала. — Бог дал, Бог и взял, сестрица! — отвечала она. Н. Д. Хвощинская. Братец Эта фраза выражает смиренное принятие жизненных обстоятельств, связанных с утратой чего-то существенного и важного для человека. Она же может использоваться и просто как дежурное утешение. А в рассказе Лескова «Отборное зерно» так показывал свою набожность ханжа купец: когда потонула его барка, он при народе молвил «Бог дал, Бог и взял — буди его святая воля», но спокоен он был потому, что на барке был сор, а страховую премию ему выплатят как за груз отборной пшеницы. Так как у этой пословицы есть дословные аналоги и в других языках, древних и новых (The Lord giveth, and the Lord taketh away в английском, Gott gibt und Gott nimmt в немецком, Dominus dedit, Dominus abstulit в латыни), очевидно, что у нее есть древний, общий для разных народов источник. В данном случае это Библия. Происхождение выражения «Бог дал, Бог и взял» Эта фраза находится в ветхозаветной Книге Иова: Тогда Иов встал и разодрал верхнюю одежду свою, остриг голову свою и пал на землю и поклонился и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял ; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1:20–21). По-церковнославянски: Тако [услышав) Иов, востав растерза ризы своя и остриже власы главы своея, [и посыпа перстию главу свою,] и пад на землю, поклонися [Господеви] и рече: сам наг изыдох от чрева матере моея, наг и отъиду тамо: Господь даде, Господь отъят : яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословено [во веки]». Пословице «Господь дал, Господь взял» не менее 2400 лет — по оценкам специалистов, такова древность Книги Иова. |
| Слово 75. О справедливом суде Желающие справедливо судить пусть испрашивают мудрость и разумение по Соломону, так же как таким единственным и первым прошением молился он дать это ему, и не только принял дар, но и был прославлен Богом как просивший правильно ( 3Цар. 3:5–13 ). А уж затем и от вина откажутся. Говорит и Божественное Писание: Отверзай уста твоя слову Божию и суди вся здраво ( Притч. 31:8 ). И опять: сильнии гневливи есть, вина да не пиют. Да напившеся не забудут мудрости и право судити немощным не возмогут( Притч. 31:4–5 ). И когда кто-нибудь пытается рассудить запутанное дело, пусть разузнает о нем прежде, что Богу угодно, а затем пусть находит полезное решение. Прежде же Закон заповедует, говоря: Не сотворите неправды в суде ( Лев. 19:15 ), да не будеши со многими… превратити суды. И нищаго не помилуеши на суде, да не превратиши суда нищему в суде его ( Исх. 23:2, 3, 6 ); да не приимеши лица нищаго, ниже почудишися лицу могущаго: по правде да судиши ближнему твоему ( Лев. 19:15 ). И: не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары превращают дело правых ( Втор. 16:19 ); и: праведне праведное гоните ( Втор. 16:20 ). И Иеремия: творите суд и правду, и избавите силою угнетена от руку обидящаго ( Иер. 22:3 ). И другой в другом месте:Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость пред Господом ( Притч. 17:15 ); ищай же Господа, обрящет разум с правдою ( Притч. 16:7 ). И опять-таки: сердце мужа да мыслит праведная, да от Бога исправятся стопы его ( Притч. 15:29 ). И Приточник: Умеет праведный суд творити убогим, а нечестивый не разумеет разума ( Притч. 29:7 ); Муж разумен исправляя ходит ( Притч. 15:21 ) и: начало пути праведнаго еже творити благо ( Притч. 16:6 ). И Иов: В правду же облачахся, одевахся же в суд яко в ризу ( Иов. 29:14 ). И опять: Аще уклонися нога моя от пути ( Иов. 31:7 ) и: аще же презрех суд раба моего( Иов. 31:13 ). И это о справедливом суде. Прекрасно же вспомнить и сказанное Апостолом, говорящим: Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? ( 1Кор. 6:1 ). И продолжает: И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев. И продолжает: Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют?( 1Кор. 6:7–9 ). |
| Св. Праведный Иов, – кто не слыхал о том, как этот многоименный человек, богатством кипя и стады, внезапу богатства, славы обнищав лишися; многий в чадех, безчаден и бездомок напрасно, и иже первее на престоле, наг ныне на гноищи гноен (из Кан. Андр. Критск.). По Божию попущению ужасные бедствия постигают этого праведного мужа, и удар за ударом поражает его. Один за другим приходят к нему вестники с печальными вестями о погибели всего его имения; еще этот говорит, приходит другой и сказывает о погибели всех его детей и слуг, а через некоторое время его и самого поражает тяжкая болезнь (проказа). Легко ли было Иову переносить все это? Разве плоть его – медь? и твердость его – твердость камней ( Иов.6:12 )? Если бы положить на весы страдание его, оно верно перетянуло бы песок морей (ст. 2–3)! И однако Иов мужественно переносит постигшие его несчастия и во всем этом не согрешил устами своими (2, 10), не роптал на Бога. Но его еще ждут раны, более чувствительные, чем внешние беды. Три друга его, которые пришли навестить его в несчастии, вместо того, чтобы утешить его, стали обвинять его в разных пороках, так как думали, что Господь наказывает его за грехи. Верно злоба твоя велика, так говорит один из них, и беззакониям твоим нет конца! Верно ты брал залог от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду! Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе, а человеку сильному ты давал землю; вдов отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками (22, 5–9)! И такие упреки бросались тому, о котором Сам Господь говорил, что нет такого на земле, как Иов: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (1, 8)! Как же Иову не сказать было друзьям: доколе будете мучить душу мою, терзать меня речами? вот уже раз десять вы срамили меня и не стыдитесь теснить меня (19, 2–3)! Придумываете речи для обличения, нападаете на сироту и роете яму другу вашему (6, 26–27)! Будет ли конец ветреным словам вашим (16, 3)? Помилуйте меня, помилуйте меня, вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня и плотию моею не можете насытиться (19, 21–22)? |
| О том, чтобы вернуть утраченное, он не помышляет (ведь мертвых не воскресишь): душа моя желает лучше прекращения дыхания нежели сбережения костей моих (7:15). Он ужасается тому, что праведник приговорен к той же участи, что и грешник! Иов так близок к небытию, что размышлять о “наказаниях Вседержителевых” ему не время, ему бы сразу знать, на что надеяться: Что за сила у меня, чтобы надеяться мне? и какой конец, чтобы длить мне жизнь мою? (6:11). Иов рассуждает не только о себе, но о человеке вообще . Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника? (7:1). С одной стороны, человек — “наемник”, “прах”, жизнь его — “дуновение”, с другой стороны, Бог неотступно бдит каждый его шаг. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? (7:17–18). Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу? (7:12). Слова о морском чудовище (левиафане) заслуживают особого внимания, так как именно о нем говорит Бог в конце книги. В Священном Писании, в том числе и в книге Иова, сказано, что Бог “положил морю предел”, взял его под стражу. Море — неуправляемая стихия, а левиафан — творение, готовое попрать Самого Творца. Символы непокорности, гордыни, величия 5 . Слова Иова о том, что он — не “море”, не “морское чудовище”, есть в некотором роде самооправдание и саморазоблачение. В них бесспорно содержится определенное лукавство, ведь по сути Иов претендует даже на большее, нежели разбушевавшаяся стихия, его притязание — вечность: Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета (7:16), — говорит он Богу. Рассуждения Иова о грехе носят явно онтологический характер: Зачем Ты поставил меня противником Себе И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? (7:20–21). Поскольку речь идет о вечности, а не о временном облегчении, и к тому же, по словам Самого Бога, Иов — человек праведный, “грех” и “беззаконие” — не проступки и провинности, “вольные и невольные”, им соделанные (что Ты ищешь порока во мне хотя знаешь, что я не беззаконник — 10:6–7). |
| 1029 В первом случае вместо LXX читает, видимо, или с другим словом от глг. Свойство ада как непрерывно расширяющегося пространства было известно: «Надменный человек... расширяет душу свою как ад, и как смерть он ненасытен, и собирает к себе все народы, и захватывает себе все племена» ( Авв 2:5 ). Вероятно, именно этот смысл передан словом τρταρος 1030 Дюбарль прямо связывает это с деификацией змея в языческих религиях: Dubarle A.-M. Original Sin in Genesis//Cross Currents. 1958. 1. P. 357. 1031 Здесь интересно то, что речь идет в прототипе текста переводчика не просто об ангелах, но о херувимах (так понято слово ), которые появляются в Ветхом Завете как хранители рая и носители Божественной славы. 1032 Murphy R.E. Wisdom Literature: Job, Proverbs, Ruth, Canticles, Ecclesiastes, and Esther. Grand Rapids, 1981. P. 44. 1033 В греч. варианте этой речи нет обвиняющих слов: «Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочел страданию» (ст. 36:21). Вместо этого, выпуская феодотионовы фрагменты, на месте стт. 19–28 получаем речь следующего содержания: «Да не увлечет тебя вольный ум [считать] бессильными мольбы в нужде, но берегись, чтобы не сделать [чего-либо] неуместного. Ибо кто, как Он, силен? И кто исследует дела Его? Или кто скажет: Ты сделал неправду? Вспомни, что велики дела Его, которыми уязвлены смертные. Исчислены Им капли дождя: вот, осенили облака несказанное [количество] смертных. Время положил Он скотам, они знают чин соитию. От всего этого не удивляется ли твой разум, не восторгается ли сердце из тела?» Текст построен так, что указывает на Бога как умерщвляющего: дела Его так мощны, что ранят смертных, а из распадающегося тела Иова сердце должно выскочить от восторга. Но именно в том, что Бог есть умерщвляющий, предпослана и надежда на то, что Он же есть оживляющий. 1035 Суть парадокса, в котором оказывается Иов, описывается им как логическое противоречие: «Если я буду праведен, то уста мои сотворят нечестие, и если буду непорочен, то окажусь строптивым» (ст. 9:20). Поэтому «я скажу Господу: не учи меня нечествовать! И зачем Ты так определил мне?» (ст. 10:2). Сатана почти достигает своей цели, когда Иов говорит: «О, если бы посредник был у нас, обличающий и рассуждающий между обоими!» (ст. 9:33). Скрытая ирония текста состоит здесь в том, что сатана как раз претендует на роль такого «посредника», – это уже было в истории с искушением Евы, – «судящего» Бога в глазах человека, тем более что ему известны условия спора и он служит фактическим посредником во «всем, что навел Господь» на Иова (ст. 42:11). Опасность заключается в самом круговом движении речи главного героя, который как бы ходит по краю бездны. По словам Элиу, Иов говорит свои речи в простоте, однако многословие может привести его ко греху (ст. 34:37). Но при всем этом Иов так и не произносит самого главного: не берет на себя суда и не признает Бога ни неправым, ни бессильным сотворить благо или осудить зло. |
| («И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри»). ( Иов.2:9 ) Утешая и ободряя ее несбыточными надеждами, когда она докучала ему, он постоянно говорил ей: подожди еще немного, и скоро будет всему конец. Поэтому она с упреком и говорит ему: ужели и теперь ты скажешь то же самое? Ведь много уже времени прошло, а конца этому и не видится. «Потребися же от земли память твоя, сынове твои и дщери твои, моего чрева болезни и труды, имиже вотще трудихся с болезньми, ...и аз скитающиися и служаще, место от места... и дом от дому ...преходящи» ( Иов.2:9 ). Я не только нищенствую, но и скитаюсь, и испытываю новое и необычайное рабство, всюду бродя и нося с собой знаки несчастья, и всем выставляя напоказ свои бедствия, и, что всего прискорбнее, «ожидающи солнца, когда зайдет, да почию от трудов моих и... угнетающих меня болезней, яже мя ныне обдержат. Но рцы глагол некий ко Господу, и умри». Что же этот блаженный и твердейший адаманта муж? Строго взглянув на нее, – о, целомудренная и бесстрастная душа! – он раньше слов, уже взглядом отразил коварные ее замыслы. Та думала вызвать потоки слез, а он, став сильнее льва и исполнившись гнева и негодования, говорит ей: «Ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» ( Иов.2:10 ). В самом деле, за что дал их нам Бог, за что воздавая награду? Ни за что; единственно только по благости и человеколюбию. «Наг, – говорит, – я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» ( Иов.1:21 ). Итак, вообразите себе этого подвижника, представьте, что видите это гноище, и на этом гноище сидит он, золотая статуя, украшенная драгоценными камнями, и не знаю уже, как и назвать его, потому что не могу найти такого драгоценного предмета, с которым можно было бы сравнить это обагренное кровью тело, – до того во много раз блистательнее всякой драгоценности оказывалась эта плоть, и светлее солнечных лучей ее раны. В самом деле, те светят телесным очам, а эти просвещают наши душевные очи. |
| Далее (XXI) Иов, возвращаясь к взводимым на него друзьями – и в особенности Софаром (в XXI главе) – обвинениям, спрашивает: «почему беззаконные живут и достигают старости... и дети и внуки их с ними... и домы их безопасны... и проводят дни свои в счастии? (XXI, 7–9; 13). В главах XXIII и XXIV Иов высказывает, что он жаждет предстать пред праведного Судию, Владыку вселенной: он тоскует по Нем, но знает, что над ним совершается воля Божия (XXIII, 3 – 7; 8 – 16). Он вспоминает всякие бедствия, постигающие людей, и совершаемые ими преступления и грехи, но некоторые из беззаконных безопасны. «Но поднялись высоко и нет их; падают и умирают как и все и как верхушки колосьев срезаются» (вся гл. XXI и ст. 24). С главы XXVI начинается речь Иова о творении и продолжается до XXXI гл. включительно. Мыслью подымаясь к чудным делам Творца вселенной, Иов вспоминает о творении небес и бездны, которые открыты пред Всевышним 512 , «и гром могущества Его кто может уразуметь» (гл. XXVI). В главе XXVII он возвращается к мысли, что будущее беззаконного должно однако быть несчастно, по крайней мере в потомстве его. От этой мысли он переходит (в гл. XXVIII) к указанию, что все устроено в мире по неизменным законам, и тогда снова подымается мыслью к величию Божия творения и вечных законов Его во вселенной. Он видит умственным оком своим месторождения металлов и драгоценных камней, месторождения рек и потоков: «но где же источник премудрости?» восклицает он (XXVIII, 20): «она сокрыта от очей всего живущего». И далее: «Аваддона (в смысле не только бездны, но и личности, ее представляющей) и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней. Бог знает путь ее и Он ведает место ее» (id. 22–23)... «Страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – (есть) разум» (id. ст. 28). И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал: о если бы я был как в прежние месяцы, как в те дни, когда Бог хранил меня!» (XXIX, 1, 2)... «когда еще Вседержитель был со мною и дети мои вокруг меня... когда старцы, увидев меня, вставали... и голос знатных умолкал... Потому что я спасал страдальца, и сироту... и сердцу вдовы доставлял я радость... и был я глазами слепому и ногами хромому... и отцом был я для нищих... И внимали мне и ожидали и безмолвствовали при совете моем... И жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих» (id. ст. 5–10; 12–16; 21, 25). |
| Анализ 16-й главы. В 1–16 стт. Иов описывает свои телесные и душевные страдания. Тело его изнурено болезнями, лицо сморщилось от них (7–8 стт.). Он предан беззаконникам, раскрывающим пасть свою, пускающим свои стрелы (10–13 стт.). Все это повергает в печаль, заставляет наложить вретище, посыпать пеплом голову и постоянно плакать (15–16 стт.). Но все страдания усиливаются оттого, что они не заслужены Иовом (17 ст.). Так неужели нет никакого утешения? Дошедши до одной крайности, Иов начинает от нее отступать. Земля! не закрой моей крови, и да не будет места воплю моему (18 ст.), т. е., в надежде на Божественное Правосудие пусть прекратятся эти жалобы. Иов обращается к принципу Божественного Правосудия. Как некогда смерть Авеля была признана невинной и незаслуженной, а потому Господь воздал за нее, так и за мою болезнь и смерть пусть Господь воздаст и утешит меня ( Быт. 4:10 ; Ис. 26:21 ). И ныне вот ( – несомненно, положительно есть) на небесах свидетель мой ( – очевидец моей невинности, как ранее противными свидетелями были болезнь – 16:8; друзья – 10:17), Заступник ( – защитник, συνστωρ) мой в вышних ( – на небесах. Ср. 25:2; 31:2). Итак, среди всех видимых жалоб на Божественное Правосудие последнее, однако, предпочитается всем человеческим суждениям. «Вопль крови» дает основание предполагать, что смерть не может поколебать веры Иова в Правосудие. За пределами смерти последнее может иметь для него значение. Многоречивые друзья мои! к Богу слезит око мое. В противоположность вашему многоречивому и обидному суждению, я переношу свое дело на «суд» Бога. К Богу обращаюсь со слезной молитвой; на Него надеюсь как на истинного Судию и Защитника моей невинности. О если бы человек мог оправдываться пред Богом также, как пред людьми! ( –ср. Иов. 13:15; 19:5 ). Если бы можно было так же свободно доказать пред Богом свою невинность, как это возможно в судах человеческих (29:12–15). Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный. В здешней жизни оправдание пред людьми возможно; я желал бы, чтоб и по смерти, пред Богом, оно было также возможно. |
| Б. — «чающие движения воды»). Возле этой купальни Господь исцелил человека, «находившегося в болезни тридцать восемь лет». Человек без имени ЧЕЛОВЕК БЕЗ ИМЕНИ: ИМЕНИТЫМ быть; ИМЯ Оборот указывает на принадлежность кого-либо к социальным низам; применим по отношению к человеку неприметному, мелкому или ничтожному; близок по значению выражению: «никто и звать никак». Иов — самый именитый гражданин в своей земле, перед авторитетом которого трепетали юноши и старцы, боялись произнести слово князья (см. Иов.29:1–25 ), — будучи испытуем Богом, теряет все, что составляло его именитость. Он оказывается ниже самых низов общества, о которых он говорит: «Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую; щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника хлеб их. Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров, чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов. Ревут между кустами, жмутся под терном. Люди отверженные, люди без имени, отребье земли! Их-то сделался я ныне песнью и пищею разговора их. Они гнушаются мною, удаляются от меня, и не удерживаются плевать пред лицем моим» ( Иов.30:3–10 ). Чти отца своего ЧТИ ОТЦА СВОЕГО: ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ Чтить (почитать) — оказывать честь, уважать, быть послушным. В речи сохранился вариант слав. Б.: «Чти отца твоего и матерь твою» (в полном виде практически не употребляется). Афористичная форма этого выражения и его хорошо осознаваемая цитатность сообщают ему характер нравственного закона. В этом качестве оно и фигурирует в речи. Отец — глава рода, семьи, ее создатель и распорядитель, основа, обеспечивающая ее единство, — наделяется безусловным авторитетом («…Ибо Господь возвысил отца над детьми и утвердил суд матери над сыновьями» — Сир.3:2 ). В Законе, полученном Моисеем от Господа на горе Синай, почтение к отцу и матери названо среди основных обязанностей человека, это одна из Десяти Заповедей: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» ( Исх.20:12 ; Втор.5:16 ). Далее эта заповедь уточняется и конкретизируется: «Кто ударит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти» и «Кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти» ( Исх.21:15, 17 , ср . Лев.19:3, 20:9 ; Втор.27:16 ; Притч.20:20 ). Не только неуважение к отцу, но сам по себе дурной поступок детей бесчестит его: «Если дочь священника осквернит себя блудодеянием, то она бесчестит отца своего; огнем должно сжечь ее» ( Лев.21:9 ). Не менее сурово наказание для «буйного сына»: «Если у кого будет сын буйный и непокорный, неповинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их, — то отец его и мать его пусть возьмут его и приведут к старейшинам города своего… и скажут… «сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница»; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти…» ( Втор.21:18–21 ). |
| Материальное Б. добродетелью, наилучшим благом или целью жизни человека не является: Бог «не предпочитает богатого бедному... все они - дело рук Его» (Иов 34. 19; ср.: Притч 22. 2). Земное Б. преходяще: «гибнет... от несчастных случаев» (Еккл. 5. 13; ср.: Пс 38. 7; Притч 23. 5); ограниченно: нельзя, напр., приобрести с помощью Б. избавление от смерти (Пс 48. 7-10), любовь (Песн 8. 7), оно бесполезно для человека после смерти («...где оставите богатство ваше?» - Ис 10. 3). Более того, Б., даже нажитое честным трудом, таит в себе большую опасность: злоупотребление им ведет к несправедливости, нравственным падениям, в конечном счете отвращает человека от Бога, ввергает в идолопоклонство (3 Цар 11. 1-8; 21. 1-26; Пс 51. 9). Б., приобретенное неправедно, «лживым языком» (Притч 21. 6), не является Божиим даром, поэтому не идет на пользу человеку. Приобретающий Б. неправдой не может и считаться богатым, ибо все равно Божия справедливость восторжествует: «ложится спать богачом и таким не встанет» (Иов 27.19), «он оставит его (богатство.- Авт.) на половине дней своих и глупцом останется при конце своем» (Иер 17. 11). И на долю богобоязненных людей выпадают бедность и несчастья (Иов 1. 1-3, 13-19; 2. 7; Еккл 7. 15; 8. 14), так что материальное Б. предстает ценностью низшей, временной, несущественной (Еккл 5. 12-16; 6. 7). Поэтому ВЗ призывает человека не уповать на земное Б.: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство» (Притч 23. 4), «когда богатство умножается, не прилагай к нему сердца» (Пс 61. 11), «кто любит богатство, тому нет пользы от того... это - суета» (Еккл 5. 9). Против злоупотребления материальным Б. направлены мн. Божественные установления ВЗ, к-рые предостерегают от воровства, алчности и зависти (Исх 20. 15, 17), запрещают ростовщичество среди соплеменников (Исх 22. 25; Лев 25. 36-37; Втор 23. 19-20), выдвигают ограничения, в т. ч. и препятствующие накоплению избыточного Б., напр. запрет на сбор остатков урожая, дабы ими могли питаться бедные и странники (Лев 19. 9-10; Втор 24. 19-22; ср.: Руфь 2. 4-16), предписывают давать взаймы бедным (Втор 15. 7-11), прощать долги в 7-й год (Втор 15. 1-4), милостиво относиться к рабам (Втор 15. 12-14, 18) и т. д. Пророки обличают грехи разбогатевших: чрезмерные накопления, развращающие человека (Ис 5. 11-14; Иер 5. 26-28; Ам 8. 4-7); притеснение бедных («горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места...» - Ис 5. 8; ср.: Иез 22. 29; Мих 2. 2); восхваление Б. (Иер 9. 23). Ветхозаветный идеал отношения к Б. выражен в прошении праведника к Богу в Книге Притчей Соломоновых: «...нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя... и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Притч 30. 8-9). |
|
|
