| Для имперской формы враждебна любая национальная идея. Особенно этот тезис оправдан для Византии, где еще задолго до принятия христианства национальный критерий был забыт, сменившись универсальным политическим понятием «римский гражданин». Гражданином Рима был грек, галл, иудей, природный латинянин, германец, бритт, англ, сакс, шотландец, сириец, армянин, гот, вандал, герул, араб, египтянин и так далее. Замечательно, что именно имперская форма является подлинной основой религиозной толерантности, которую так силятся защитить современные либералы путем построения светского государства. Известно, например, что незадолго до своей смерти учитель Исихии Святитель Григорий Палама (память 14 ноября) попал в плен и провел несколько лет среди мусульман, ведя с их учителями долгие богословские беседы. Прощаясь, он сказал им, что в скором времени Православие и Ислам согласятся между собой . Это ли не торжество имперской идеи?! Святитель Григорий Палама, Архиепископ Фессалоникийский (1296- † 1359). Икона 1370-1380 гг. Являясь политической интерпретацией Халкидонского ороса, имперская форма стала элементом, собиравшим Церковь в единое вселенское тело. Для Византии была возможна лишь и исключительно форма единственной и универсальной Христианской Империи, и эта идея поддерживалась как Царской властью, так и Священноначалием Восточной Церкви . В то же время Вселенская Церковь могла нормально существовать исключительно в условиях единой имперской государственности. Не случайно появление империи Карла Великого (800-814) и ее легализация Римским папой в скором времени привели и к расколу Кафолической Церкви. Это сегодня нам, отученным от имперской идеи и не успевшим пожить в имперских формах бытия, кажется, что она носит в лучшем случае отвлеченно-«патриотичный» характер. Но для Святителя Григория Паламы и других исихастов Византия мыслилась только как Империя, а ее жители могли быть лишь ромеями (римлянами). Это естественно вытекает из основы имперской цивилизации - Православия. Поэтому гражданская война между Императором Иоанном VI Кантакузеном (1347-1354), великим дукой Алексеем Апокавком (?-1345) и Императрицей Анной Савойской (1341-1359) понималась ими как катастрофа Церкви. Спасение от этого - не в мероприятиях, которые сегодня отнесли бы к сугубо церковным, а в христианском Царе, соединяющем мip сакральный и мip политический в одно органическое целое . |
| Нельзя оставить без внимания еще одно предание, сохранившееся в нашем Монастыре. Согласно ему, Честной Пояс был принесен в дар императором Иоанном VI Кантакузином (1341–1354 гг.), который впоследствии отрекся от императорского звания, постригся в монахи с именем Иоасаф и монашествовал в Ватопедской Обители. В годы турецкого владычества братья монастыря путешествовали, совершая крестные ходы со Святым Поясом по Криту, Македонии, Фракии, Константинополю и Малой Азии, дабы освятить и поддержать порабощенный эллинизм и оградить его от всяческих заразных заболеваний. Чудеса прошлых веков Чудеса, время от времени совершаемые Честным Поясом, бесчисленны. Здесь мы опишем только некоторые из них. 1. Судно не трогается с места. Однажды Честной Пояс пригласили жители г. Эноса. Монахов, сопровождавших его, разместили в доме одного священника, супруга которого тайно отрезала от него кусочек. Когда отцы взошли на судно, чтобы отправиться в путь, хотя море и было спокойным, судно не трогалось с места. Видя это странное явление, матушка покаялась в содеянном и отдала отцам отрезанную частицу Пояса. Только тогда судно смогло отплыть. По причине произошедшего был изготовлен второй ковчег, где эта частица хранится по сей день. 2. Перипетии Святого Пояса. Во время восстания 1821 г. по просьбе народа Крита, где свирепствовала чума, Святой Пояс был перенесён на остров. Однако, когда монахи собрались вернуться в монастырь, они были схвачены турками и отправлены на виселицу. Святой Пояс был выкуплен английским консулом Доменико Сант-Антонио. Оттуда пояс был перенесён на остров Санторин, в новое жилье консула. Весть разошлась по всему острову, и когда епископом острова об этом было сообщено монастырю, в 1831 г. на Санторин был послан проигумен Дионисий. Консул запросил за Святой Пояс 15 000 пиастров, и народ с трогательной готовностью собрал эту сумму. Так Святой Пояс был выкуплен и возвращен в монастырь Ватопед. Однако случившееся в Эносе с супругой священника повторилось и с супругой консула. Прежде чем передать Пояс проигумену Дионисию, она втайне от своего мужа отрезала от него кусочек, в результате чего в скором времени Ее муж внезапно скончался, а мать и сестра тяжело заболели. Поэтому в 1839 г. она отправила в монастырь письмо с просьбой прислать представителей за оставшимся кусочком. |
| Тем не менее с этого времени в составе насельников обители начали преобладать сербы, но в целом русско-сербская братия монастыря сохраняла свой общеславянский характер. Это подтверждается тем, что многочисленные грамоты сербских государей этому монастырю в XIV и XV вв. всегда были написаны по-славянски, а не по-гречески18. Что касается царских грамот, то в хризовуле императора Иоанна VI Кантакузена Палеолога (1341-1355) монастырь святого Пантелеймона по-прежнему упоминается как монастырь русский. Этой грамотой, данной в 1354 году, император даровал «честной обители россов» некоторые села у Стримона с пастбищами и землями19. Сохранился также указ императора Мануила II Палеолога (1391-1425), которым «монастырю россов» даруется земля на острове Лимносе20.Монастырь по-прежнему сохранял свое русское название, правда, теперь иногда появляется оборот «монастырь называемый Руссов»21, «монастырь реко-ми роуси» (в грамоте деспота Драгаша от 1377, а также от 1380 гг.). Это значило, что русские монахи теперь составляют меньшинство и что русское название обители сохраняется лишь по традиции. В этот период времени в Пантелеймоновском монастыре продолжали развиваться традиции переписывания рукописей, а также переводческая деятельность, которую продолжили сербские насельники. В XIV веке на Афоне подвизались сербские книжники, но имена многих из них, к сожалению, остаются по сей день неизвестными. Среди известных на сегодняшний день авторов того времени необходимо назвать игумена Свято-Пантелеймоновского монастыря, переводчика сочинений Псевдо-Дионисия Ареопагита, старца Исайи, написавшего интересное предисловие к этому переводу (1371 г.). В XIV–XV вв. ещё более усилилось значение Афона как места, где русские образованные люди встречались с греками, сербами и болгарами. Святая Гора была в полном смысле слова международным центром православного Востока, и значение ее в развитии русской культуры чрезвычайно велико. Во второй половине XV века Свято-Пантелеймоновский монастырь по-прежнему имел тесные связи с другими славянскими обителями. Сохранился один документ большой важности, а именно: договор между русским Пантелеймоновским и Рыльским болгарским монастырями от 1466 года, который заслуживает особого внимания. Впервые он был обнародован одним из плеяды известных ученых XIX века, исследователем древнерусской и славянской литературы — архимандритом Леонидом (Кавелиным) (1822-1891) в 1869 году22. Архимандрит Леонид, в то время настоятель русской посольской церкви в Константинополе, сообщал, что в 1867 году рыльские монахи привезли в афонский Пантелеймоновский монастырь копию договора 1466 года: «копию с акта, хранящегося у нас, в числе отборных бумаг, в особом кивоте». Архимандрит Леонид опубликовал текст договора, сопроводив его комментариями 23. |
| Во время гонений при Юлиане Отступнике обитель была разрушена, но затем преподобные Симеон и Феодор вернулись и восстановили ее. Прп. Евфросиния построила для себя небольшую келью рядом с мон-рем. Основатели М.-С. подвизались долгие годы и скончались в мон-ре; их честные главы являются реликвиями обители. Икономос также считал, что иконоборчество стало важным рубежом в истории мон-ря: согласно «Ктиторикону...», в 840 г. еретики сожгли М.-С. О жизни мон-ря в X-XII вв. свидетельств не сохранилось, кроме высокохудожественных византийских рукописей, украшенных миниатюрами. Они указывают на процветание мон-ря, существование местного скриптория и его связь с ведущими религ. центрами Византийской империи. После захвата К-поля (1204) крестоносцы завоевали Пелопоннес и основали Ахейское княжество. По преданию, франки явились в М.-С. и хотели забрать икону, но, когда их предводитель протянул к ней руки, невидимая сила парализовала половину его тела. Благотворителем М.-С. стал имп. Андроник II Палеолог (1282-1328). По его инициативе мон-рь получил статус патриаршего и ставропигиального. В 1285 г. было построено большое монастырское здание. Хрисовул Иоанна VI Кантакузина (1341-1355), впервые опубликованный Икономосом, подтверждал привилегии, дарованные М.-С. предшествующими византийскими императорами, и его владения. В 1354 г. патриаршим сигиллием игуменом М.-С. был назначен митр. Ст. Патр Макарий, кафедра к-рого находилась в тяжелом материальном положении. Возможно, православному иерарху пришлось искать новую резиденцию из-за присутствия в Ст. Патрах лат. архиепископа. В 1400 г. (в исследовательской лит-ре также встречаются даты 1440 и 1460) процветающий мон-рь был разрушен пожаром. Видимо, этим воспользовались латиняне, которые в 1447 г. снова пытались забрать икону. Но в источниках упоминается, что тогда этому воспрепятствовало внезапно случившееся землетрясение. О действовавшей в М.-С. школе известно благодаря тому, что ее учениками были Иерусалимские патриархи Досифей II Нотара (1669-1707) и Хрисанф (1707-1731). Сигиллий 1639 г. К-польского патриарха Парфения (1639-1644) обновил привилегии М.-С., из этого документа известно, что тогда в мон-ре подвизалось 150 монахов. В 1640 г. М.-С. пострадал от пожара так серьезно, что «не осталось камня на камне». В следующем году игум. Симеон Крокида начал восстанавливать мон-рь. В связи с утратой хрисовулов и др. документов, фиксировавших выплаты М.-С. тур. властям (примерно 6 тыс. аспр ежегодно), султан Мехмед IV в 1674 г. издал берат, освобождавший М.-С. от др. налогов. В этом документе упоминаются монастырские подворья в Калаврите, Востице, Ст. Патрах и Гастуни. |
| В последующие годы тенденция активнейшего вмешательства императоров в догматические споры лишь крепла и расширялась. За исключением императора св. Феодосия II Младшего (408–450), сознательно устранившегося от разрешения спора об учении Константинопольского патриарха Нестория (428–431), все остальные государи неизменно принимали личное участие в каждом догматическом ристании. И поэтому лично императорам св. Маркиану и св. Пульхерии, св. Льву I Великому (457–474), св. Юстиниану Великому , св. Константину IV Погонату (668–685), св. Ирине (797–802), св. Феодоре (842–856), Мануилу I Комнину (1143–1180), Андронику III Младшему (1328–1341), Иоанну VI Кантакузину (1347–1354), Анне Савойской (1326–1359) мы обязаны установлением истинных догматов Кафолической Церкви. Впрочем, и другие императоры – Констанций (337–361), Зинон (474–475, 476–491), Василиск (475–476), Анастасий I (491–518), Констант II (641–668), Лев III (717–741), Константин V (741–775), Лев V Армянин (813–820), Феофил (829–842) не менее активно участвовали в догматических спорах. Вина этих царственных «еретиков» (к слову, ни один из них не был анафематствован Кафолической Церковью) заключается в том, что они приняли сторону той церковной партии, которая, как выяснилось позднее, придерживались ошибочного исповедания веры. Титул 1 Кодекса Юстиниана «О высочайшей Троице, о кафолической вере и о том, что никто не смеет ее публично оспаривать» начинается словами: «Мы повелеваем, чтобы тех, кто следует этому закону, называли кафолическими христианами; прочих же мы считаем безумцами и сумасшедшими, которые должны называться позорным именем еретиков и которые должны испытывать на себе сперва божественное возмездие, а затем и кару нашего гнева». И это участие императора в формировании догматического учения не казалось современникам чем-то искусственным, но своего рода главенствующим конституционным принципом всего «симфонического» строя Византии 41 . Св. Юстиниан Великий лично инициировал анафематствование Феодора Мопсуэтийского, а также сочинения Оригена (185–254), невзирая на жесточайшее сопротивление Римского Папы Вигилия (537–555) и множества архиереев. Им же была догматически обоснована (наряду с некоторыми отцами Церкви) практика анафематствования уже усопших лиц. |
| Оказавшись практически в окружении, Византия пользовалась тем не менее поддержкой генуэзцев и венецианцев, озабоченных защитой Константинополя, который интересовал их, разумеется, не сам по себе, а как выгодная и удобная фактория, жизненно необходимая для торговли на Черном море. В этой обстановке правители империи были вынуждены прибегать к всевозможным ухищрениям, которые в конечном счете еще больше ослабляли ее, — использовать в своих интересах жестокую конкуренцию между Венецией и Генуей, либо платить дань султану, становясь таким образом de facto вассалами турок, или же стараться заручиться военной помощью запада, что всегда было связано с официальным признанием примата папы Римского. Лишь Константинопольскому патриархату удалось поддержать и даже повысить свой престиж и административный авторитет на огромных пространствах Среднего Востока и Восточной Европы, несмотря на ту напряженность, которую создавали события внутренней жизни в столице, оказывавшие влияние на избрание патриархов и проводимую ими политику. Император Иоанн V Палеолог (1341-1391 гг.) был человеком безвольным и слабохарактерным. Придя в 1354 году к власти при активной поддержке генуэзцев, он стал в конце концов их жертвой, так и не сумев ни определить, ни провести никакой действенной политической программы. Одной из особенностей его долгого правления было, как показали недавние исторические разыскания, то, что в роли государственного советника при нем выступал добровольно отрекшийся от престола и принявший в 1354 году монашество под именем Иоасафа Иоанн Кантакузин. На протяжении второй половины XIV века империей правили так или иначе члены семейств Палеологов и Кантакузинов, которые не только распределяли между собой власть в самом Константинополе, но делили ее и в пределах других византийских городов и территорий. Так, при формальном императоре Иоанне V политику в действительности определял его тесть Иоанн-Иоасаф Кантакузин, который даже не скрывал этого. И если Иоанн V руководствовался в своих государственных решениях требованиями текущего момента, то Кантакузин выступал в роли хранителя имперской идеологии и религиозного ригоризма. |
| 1296 Можно напомнить в этой связи теорию К. П. Кирриса о «дихотомии имперских институтов», которую он связывает с политическим противостоянием западников (партия Анны Савойской), искавших помощи в Европе, и «востокофилов», в связи с чем внимание привлекается к альянсам Кантакузина с турками. См.: Kyrris С. P. The Causes of the Dichotomy of Imperial Institution in the Byzantine Empire during the Period 1341–1354// Βυζαντιν. 1971. T.3. 1297 Дворецкий И. X. Древнегреческо-русский словарь. М., 1958. Т. 1. С. 527. В Византии этот термин традиционно обозначал купцов (Ченцова В. Г. К вопросу о понятии μσοι в поздней Византии//ВО. М., 1991. С. 98). 1298 О том, что в состав «средних» ( μσοι), игравших руководящую роль в Фессалонике времен восстания зилотов, входили купцы, см.: Pljakov S. Über die soziale Struktur... S. 14–15. 1300 Zakythinos D. Crise monétaire et crise économique à Byzance du XIII e au XIV e siècle//Idem. Byzance: État – Société – Economie/Préface de Hélène Ahrweiler. L.: VR, 1973. XI. P. 46. Здесь же и упоминание о Паламе – чем еще раз подчеркивается значение его гомилий как исторического источника. 1301 Максимович Л. Корни и пути возникновения городского патрициата в Византии//ВВ. 1991. Т. 52. С. 34; ср.: Карпов С. П. Рец. на: Laiou-Thomadakis А. Е. The Byzantine Economy in the Mediterranean Trade System, Thirteenth – Fifteenth Centuries. – DOR 1980/1981. Vol. 34/35. P. 177–222//BB. 1984. T. 45. C. 250; и др. 1304 То, как они подаются в контексте проповеди, позволяет подчеркнуть немалый «удельный вес» и значимость прослойки интеллектуалов. 1305 См.: Васильев А. А. История Византийской империи... Т. 2. С. 400; Сюзюмов М. Я. К вопросу о характере выступления зилотов... С. 30–31; Vacalopoulos A. E. A History of Thessaloniki/Transl. T. F. Carney. Θεσσαλονκη, 1963. P. 51–52 (здесь же и о Паламе; употребляется выражение «золотой век»); Jevti A. Rencontre... Р. 149; в целом ср.: Медведев И. П. Ренессансные тенденции поздневизантийской культуры//Культура Византии. XIII – первая половина XV в. С. 273. Обратное мнение М. В. Бибикова, выраженное в одной фразе и не опирающееся ни на один из перечисленных трудов, очевидным образом смешивает представления о гуманизме и об эпохе упадка: «Если говорить о византийском гуманизме, то исторический труд Иоанна Кантакузина представляет собой еще одну эманацию этого явления, а именно – эпохи кризиса византийского общественно-культурного развития „трагического“ XIV в.» (Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998. С. 249). Думается, что здесь нужна иная расстановка акцентов: политический кризис не противоречит духовному подъему. |
| На склоне лет Иоанн Кантакузин вновь оказался вовлечен в династическую борьбу. В 1379 - 1381 годах он был взят в заложники своим внуком Андроником IV Палеологом , которого Иоанн V блокировал в Галате. Непокорный сын взял в заложники кроме деда также свою мать и двух теток. В 1381 году умер сын Иоанна Кантакузина Мануил, и сам Иоанн отправился в Мистру , где фактически управлял Морейским деспотатом до своей смерти. Скончался 15 июня 1383 года в Мистре , Пелопоннес . Сочинения " История " Иоанна Кантакузина " История " Иоанна Кантакузина - один из наиболее значительных памятников византийской словесности, соединивший три литературных жанра: историю, мемуары и один из первых опытов светской автобиографии. Произведение создано, вероятнее всего, в первое десятилетие после отречения Иоанна Кантакузина от престола (1354-1364); именно тогда в его жизни наступил относительно спокойный период, появилось время для раздумий в монастырском уединении и подведения итогов. Самая поздняя дата завершения работы - 1369 год, т. к. этим годом датируется наиболее ранняя рукопись «Истории». Произведение отличается ясностью изложения и соразмерностью частей. В первой книге излагаются события с 1320 года и подробно описывается гражданская война двух Андроников; во второй - правление Андроника III; в третьей - события гражданской войны 1341-1347 годов до вступления Иоанна Кантакузина в Константинополь; в четвертой - самостоятельное правление Иоанна Кантакузина (1347-1354), а также подробно излагаются события 1354-1356 годов и некоторые сведения о периоде с 1356 по 1362 г. Книги 1, 2 и 4 имеют приблизительно равный объем. 3-я книга превосходит каждую из них почти вдвое, что показывает значение, которое автор придавал изложению собственной версии истории гражданской войны. От произведений Никифора Григоры работа Иоанна Кантакузина отличается как простотой стиля и описания, так и хорошо продуманной композицией. Замеченный P. Лёнерцем «беспорядок» в изложении событий 1330-х годов, по всей видимости, является «заслугой» анонимного редактора, которому Иоанн Кантакузин передавал свои заметки для переписывания. Сторонник учения свт. Григория Паламы, Иоанн Кантакузин тем не менее сознательно не наполняет свое произведение подробностями сложных теологических дискуссий, как это сделал Никифор Григора. Так, при описании Константинопольского Собора 1351 года Иоанн Кантакузин отсылает всех интересующихся богословскими деталями к документам Собора, что показывает хорошее чувство стиля, не позволяющее превратить историческое произведение в богословский трактат. Вместе с тем Иоанн Кантакузин при описании событий 1351 года подробно объясняет необходимость репрессивных мер в отношении противников свт. Григория Паламы, на которые императора вынудили обстоятельства, а также опровергает отдельные обвинения против себя и афонского монашества, уличая оппонентов в клевете. |
| О. особенно часто упоминается в источниках эпохи визант. династии Палеологов (1261-1453). В эти столетия икона Божией Матери «Одигитрия» постепенно стала едва ли не главной святыней К-поля, покровительницей города и правящих императоров, мон-рь часто рассматривался как 2-й по значению религ. комплекс в К-поле после собора Св. Софии. 15 авг. 1261 г., в день вступления имп. Михаила VIII Палеолога в освобожденный К-поль, икону «Одигитрия» торжественно возили по улицам в сопровождении шествия ( Georg. Pachym. Hist. Vol. 1. P. 160; Niceph. Greg. Hist. Vol. 1. P. 87). В 1289 г. в О. удалился К-польский патриарх Григорий II Кипрский , отрекшийся от престола. В 90-х гг. XIII в. имп. Андроник II Палеолог предоставил О. в качестве резиденции проживавшего в К-поле Антиохийского патриарха Кирилла II . В 1308 г. патриарх Кирилл скончался, он завещал впредь совершать в мон-ре свое поминовение ( Georg. Pachym. Hist. Vol. 2. P. 580, 615). С этого времени О. более чем на столетие стал метохией (подворьем) Антиохийской Православной Церкви. Официально мон-рь находился в юрисдикции Антиохийских патриархов, в большинстве своем живших в К-поле. В 1296 г., после подавления мятежа Алексея Филантропина, имп. Андроник II посещал О., возносил перед иконой благодарственные молитвы (Ibid. P. 231). Имп. Андроник III Палеолог также молился в О.: в 1322 г.- после завершения гражданской войны и установления мира, в 1328 г.- после победы в гражданской войне и вступления в К-поль, в 1337 г.- после победы в морской битве над турками ( Cantacus. Hist. Vol. 1. P. 168, 305; Niceph. Greg. Hist. Vol. 1. P. 542). В июне 1341 г. тяжелобольного Андроника III вновь доставили в О., чтобы молиться о его выздоровлении, но вскоре он умер, и в течение 3 дней его вдова Анна Савойская, оставалась в мон-ре рядом с его телом ( Niceph. Greg. Hist. Vol. 1. P. 555, 559; Cantacus. Hist. Vol. 1. P. 557, 560). Осенью 1342 г. большая толпа горожан пришла к О., чтобы благодарить Богородицу за то, что имп. Иоанн Кантакузин потерпел неудачу в походе на Фессалонику ( Cantacus. Hist. Vol. 2. P. 300). В февр. 1347 г. Кантакузин вернулся в К-поль, победив в очередной гражданской войне, и в первую очередь направился в О. для молебна перед иконой (Ibid. Vol. 2. P. 607). В 1354 г. Кантакузин молился перед иконой накануне коронации своего сына Матфея как соправителя (Ibid. Vol. 3. P. 259). В кон. 1354 г., потеряв надежду сохранить власть, Кантакузин перед иконой в О. клялся передать правление своему бывш. врагу имп. Иоанну V Палеологу , отказаться от союза с серб. кор. Стефаном IV Душаном в обмен на возможность ему жить в К-поле с почетом ( Niceph. Greg. Hist. Vol. 2. P. 555). Победитель Иоанн V, войдя в К-поль, пригласил Кантакузина в О. и там принудил его объявить вновь о своем отречении. |
| Начиная с 1341 г., как и мн. видные фессалоникийские аристократы того времени, включая свт. Григория Паламу, Н. К. оказался тесно связан с буд. имп. Иоанном Кантакузином , деятельно участвуя в событиях гражданской войны в Византии 1341-1347 гг. Восстание зилотов также отразилось на судьбе мн. знатных фамилий и не обошло стороной Н. К., поскольку зилоты были настроены против имп. Иоанна Кантакузина, а фессалоникийские аристократы, напротив, по большей части поддерживали его. Несмотря на принадлежность к враждебному зилотам лагерю, Н. К. и в эти годы пользовался уважением и даже поддержкой горожан, поскольку имел репутацию защитника обездоленных (в частности, от произвола архонтов и ростовщиков, см.: Поляковская. 1976; Она же. 1998; Congourdeau. 2011). В 1345 г. Н. К. (к-рому тогда было ок. 23 лет) вместе с Георгием Фармаком (PLP, N 29640) был послан фессалоникийской знатью договариваться о сдаче города Мануилу Кантакузину, представлявшему отца - имп. Иоанна Кантакузина, и находившемуся в Веррии ( Cantacus. Hist. III 94. Vol. 2. P. 574). Через короткое время волнения возобновились, в Фессалонике начались массовые убийства знати, и Н. К. удалось спастись только благодаря уважению, к-рое к нему питала часть простых горожан ( Spiteris, Conticello. 2002. P. 318). В 1345-1354 гг. Н. К. был ближайшим сотрудником и советником имп. Иоанна Кантакузина ( Cantacus. Hist. IV 16. Vol. 3. P. 107), что не мешало ему отстаивать права обездоленных и притесняемых (вероятно, в это время Н. К. написал сочинения, направленные против ростовщиков, см.: Spiteris, Conticello. 2002. P. 318. Not. 27; значительная часть писем и речей Н. К. также относится к этому периоду его деятельности). В 1347 г. Н. К. сопровождал свт. Григория Паламу, избранного на Фессалоникийскую кафедру, однако помочь святителю занять престол Н. К. не удалось: зилоты воспрепятствовали вступлению в город нового митрополита (имевшего репутацию стойкого приверженца имп. Иоанна Кантакузина). В результате Н. К. вместе со свт. Григорием провел год на Св. |
|
|
