| Союзные же отношения с Андреем Александровичем были установлены на княжеском съезде в Дмитрове в 1300 г. после убийства Ногая и устранения двоевластия в Орде. Важным деянием М. Я. (вместе с матерью Ксенией) после смерти владыки Симеона стал выбор нового еп. Андрея , к-рого в 1289 г. рукоположил в Тверские владыки митр. Киевский свт. Максим . Был освящен, а затем расписан кафедральный Спасский собор. Никоновская летопись (20-е гг. XVI в.) под 6805 г. содержит уникальное известие о строительстве и освящении в Твери ц. св. Афанасия (ПСРЛ. Т. 10. С. 171). Закладывается г. Старица. Договорная грамота блгв. кн. Михаила Ярославича Тверского с новгородцами. 1316–1317 гг. (ГРАДА. Ф. 135. I отд. Рубр. III. 10) Договорная грамота блгв. кн. Михаила Ярославича Тверского с новгородцами. 1316–1317 гг. (ГРАДА. Ф. 135. I отд. Рубр. III. 10) Под 6806(1298) г. Лаврентьевская, Симеоновская и Троицкая летописи рассказывают, как на Св. неделе в субботу «на ночь», на рассвете воскресного дня, в Твери загорелся княжеский дворец. М. Я. и кнг. Анна едва успели выбежать из горящего дворца, но спасти имущество не удалось. В эти годы св. блгв. кнг. Анна родила дочь Феодору, сыновей Димитрия (1298) и Александра (1300), впосл. у княжеской четы родились сыновья Константин (1304) и Василий (ок. 1316/17). В 1304 г. умер вел. кн. Андрей Александрович. По свидетельству Жития М. Я., он завещал последнему великое княжение как старшему из рода Ярослава Всеволодовича. Эта информация хорошо согласуется с известием Новгородской I летописи (НПЛ) о том, что после преставления вел. кн. Андрея его бояре «ехаше во Тферь» (НПЛ. С. 92). Поддерживал М. Я. и свт. Максим. Вместе с др. претендентом на великое княжение, Московским кн. Георгием (Юрием) Данииловичем , Михаил отправился в Орду, где от хана Тохты получил ярлык на великое княжение; в кон. 1305 г. М. Я. вернулся на Русь. Проблему составляла и дальнейшая судьба выморочного Переяславского княжества, власть над к-рым стремились установить московские князья. По сложившимся нормам такое княжество должно было войти в состав Великого Владимирского княжения. Однако кн. Иван Дмитриевич Переяславский завещал свои владения Даниилу Александровичу. М. Я. смог обеспечить вхождение Переяславля во Владимирское княжение. Др. конфликт с Москвой был из-за Новгородского княжения. Еще во время пребывания М. Я. в Орде его бояре тщетно пытались посадить в Новгороде его наместников, а новгородцы ждали самого князя. По всей вероятности, в это время М. Я. дважды предпринимал походы на московские территории. 16 июля 1307 г. М. Я. занял новгородский стол. Заключенному в этом году договору вел. князя с Новгородом (ГВНиП. 9-10. С. 19-22) предшествовала серия проектов. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАРСОНОФИЙ († 1328/29, Тверь), еп. Тверской. Поставлен св. митр. Петром до 14 февр. 1317 г., после того как Андрей 28 марта 1316 г. оставил Тверскую кафедру. Необычна форма летописной записи, посвященной данному событию: «Причтен бысть Варсонофии епископии Тферскои». П. М. Строев , как представляется, без достаточных оснований отождествлял В. с еп. Сарским и Подонским Варсонофием , поставленным митр. Петром зимой 1313/14 г. Архиерейство В. пришлось на период острого соперничества московского и тверского правителей за ярлык на Великое княжение Владимирское. Согласно житию св. кн. Михаила Ярославича Тверского , В. вместе с местными боярами высказался в пользу сражения Тверского князя с войсками вел. кн. Георгия (Юрия) Данииловича (Бортеневская битва 1317). Епископ благословил Михаила Ярославича на поездку в Орду, закончившуюся мученической кончиной князя. 6 сент. 1319 г. вместе с княжеской семьей В. возглавил встречу тверским клиром и горожанами тела вел. кн. Михаила на берегу Волги у Михайловского мон-ря. Нет сомнений в том, что В. отпевал князя при погребении в его в кафедральном Спасо-Преображенском соборе. «Повесть о Михаиле Тверском», созданная вскоре после гибели вел. князя в кон. 1319 - нач. 1320 г., подчеркивает духовную связь Михаила Ярославича с В. В 1321 г., когда войска вел. кн. Юрия «ходиша... ратью ко Тфери», В. выступил как посол тверского кн. св. Димитрия Михайловича Грозные Очи (по сообщению Рогожского летописца, эту миссию исполнял бывш. Тверской еп. Андрей). Согласно перемирию, заключенному в Переяславле, Димитрий отказался от претензий на Великое княжение Владимирское и должен был уплатить вел. кн. Юрию дань для передачи в Орду - 2000 р. серебром. В 1323 г. в тверском Феодоровском мон-ре в устье р. Тьмаки был заложен каменный собор во имя св. Феодора Стратилата , в том же году скончался предшественник В. на Тверской кафедре еп. Андрей, похороненный в Спасо-Преображенском соборе. Закладка храма и погребение бывш. Тверского владыки не могли обойтись без участия В. В 1325 г., будучи в Москве, В. участвовал в погребении вел. кн. Юрия, убитого в Орде тверским кн. Димитрием, возможно, также в хиротонии юрьевского архим. Моисея во архиепископа Новгородского. В 1327 г. в Твери произошло крупное антиордынское восстание, роль в нем В. неизвестна. В 1328 г. Тверь была разорена войсками Орды и ратью московско-суздальских князей. Видимо, епископ, как и тверские князья, бояре, духовенство, а также большая часть населения, бежал из города (возможно, вслед за вел. кн. Александром Михайловичем во Псков). В. погребен в тверском Спасо-Преображенском соборе. В рассказе об обновлении Спасо-Преображенского собора в 1399 г. перечисляются Тверские епископы с краткими характеристиками - о В. сказано, что он был «честныи епископ». |
| Первого из великих оптинских старцев звали Леонидом (в миру Лев Даниилович Наголкин, 1768–1841). Он вырос в мещанской семье в городе Карачеве. В молодости служил приказчиком и по торговым делам объездил всю Россию, приобретя в разъездах превосходное знание людей и житейскую опытность. В 29-летнем возрасте он оставил мир и поступил послушником в Оптину, оттуда перешел в Белобережскую пустынь под духовное руководство друга старца Паисия – отца Василия (Кишкина). Постригли его с именем Леонид. Когда старец Василий оставил настоятельство, чтобы подвизаться в уединении, братия избрала настоятелем иеромонаха Леонида. Но через два года после этого, сложив с себя настоятельство, отец Леонид вместе со старцем Феодором, другим учеником схиархимандрита Паисия, ушел в лес. Они построили келию в двух верстах от монастыря. Слава старцев привлекала к ним множество народа, и отшельники, ища уединения, ушли с Орловщины на север и поселились в маленьком скиту на Валааме. И туда за советом к ним приходили монахи. Келия трех старцев стала духовным средоточием Валаамского монастыря. Настоятеля смущало старчество иноков, и ради сохранения мира в обители старцы перешли в Александро-Свирский монастырь. После кончины отца Феодора старец Леонид в 1829 г. вернулся в Оптину, где много лет назад начался его монашеский путь. Он поселился в Предтеченском скиту, куда к нему потянулись люди не только из окрестных мест, но и со всей России. Всем, кто находился возле него, передавалось его необычайное спокойствие, душевный мир, внутренняя радость. Старца никогда не видели угрюмым, раздраженным, нетерпеливым. Его редкая прямота не терпела ни надуманного пафоса, ни елейности. Он говорил выразительным народным языком, пересыпанным шутками. Любимым его словечком было «химера». В свои поговорки и шутки он вкладывал глубокий смысл – в нем много было от того «юродства во Христе», которое столь сродно русскому народному благочестию. Своеобразен был и его внешний вид. Несмотря на болезненную полноту, он был прямой, высокий, ходил легкой и твердой походкой. |
| Ещё село это упоминается в акте от 26 апреля 1619 года в жадобе от имени Жидичинского архимандрита Гедеона Балабана, и всей братии Жидичинского монастыря на князя Самуила Корецкого о нападении на монастырские имения Буремец, Подгайцы, Рудлев и Сапогов и ограблении тамошних крестьян (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 400). Ещё оно упоминается в акте от 2 ноября 1563 года в жалобе Жидычинского архимандрита Ионы о порче межевых знаков между имениями Ярославичами и Буремцами и поорании полей слугами жены земского подскарбия Федоры Сангушковичевой (Опись актовой книги Киевск. центр. архива 2,037, стр. 26, п. 4). Ещё оно упоминается в акте от 24 августа 1564 года в жалобе Ионы, архимандрита Жидичинского на Мстишинского урядника князя Александра Федор. Чорторыйского о нападении на село Буремец, побоях и грабежах тамошних крестьян (там же 2:038). Ещё оно упоминается в акте от 17 июня 1565 года в жалобе Жидичинского архимандрита Ионы о том, что крестьяне пани Феодоры Боговитинович и дочери её пани Федоры Трибуховской уничтожили межевые знаки в имении Буремце, распахали монастырские поля и истребили лес (там же 2,039, стр. 17, п. 33). Ещё оно упоминается в акте от 29 июня 1568 года в осмотре возным трупа неизвестного преступника, повешенного урядником и слугами подскарбиной земской Федоры Богушовой и Холмского подкомория Михаила Джалынского на Буремецкой земле Жидичинского архимандрита Ионы, и осмотре им также следов порубки межевых дерев, а равно потоптания и потравы Буремецких полей теми же слугами (там же 2,042, стр. 17, п 194). Ещё оно упоминается в акте от 26 июля 1568 года в свидетельстве возного по жалобе архимандрита Ионы о нанесении побоев его крестьянам и грабеже сена в его Буремецком имении Лучицкими крестьянами Луцк. костёла Св. Троицы (– – стр. 20, п. 234). 381 Село Большая-Городница – под именем присёлка Городницы, как имение князя Феодора Данииловича Острожского, – упоминается в акте от 3 июля 1396 года в грамоте, которою вел. князь Витовт подтверждает князю Феодору Данииловичу его наследственные по отцу права на Острог с сёлами к нему относящимися, а также с своей стороны надаёт ему «село Бродов, а также Радоселки, Радогоща, Межиречье, Дьяков, также Свищово ис приселки: Озеряны, Городница, два Ставки» (Archiwum ks. |
| Таков был традиционный тип украинского замка в XVI в., унаследованный ещё со времён Данила Галицкого. Лишь в более значительных пунктах, как в Луцке, Остроге, Дубне, Кременце, существовали большие каменные замки, построенные по типу западноевропейскому и снабжённые достаточным запасом артиллерии; в остальных же владельческих и даже в королевских городах замки были деревянные того же типа, что в Коблине, отличаясь от него лишь большими размерами и большим запасом оружия. И тем не менее эти ничтожные крепостцы прекрасно исполняли своё назначение, благодаря неумелости кочевников в осаде стен. Внутри замка, вдоль стен палисада, кругом расположены были небольшие пристройки, так называемые «городни», куда жители сносили на хранение имущество и где сами они и их семейства находили безопасное помещение во время неприятельских нападений. Здесь же находились хозяйственные службы: стайни, оборы, шпихлиры, снижарни, возовни, пивницы и т. п. Остальная площадь замка тесно застроена была домами, из коих одни предназначались для приезжающих гостей, в других жил многочисленный штат «служебников и служебниц» и «челяди» и в третьих помещались «пекарни» (Ор. Левицкого «Ганна Монтовт» Киев, 1888 г. стр. 1–4, оттиск из Киевской Старины за 1888 г.). 344 Село Иванье – под именем села Иваня, как имение каштеляна Луцкого Михаила Козинского – упоминается в акте от 1566 года 10 сентября в заявлении Луцкого каштеляна Михаила Козинского о неявке Кременецкого старосты князя Николая Збаражского для размежевания вместе с господарскими комиссарами: князем Александром Чарторыйским и Луцким земским судьёй Гавриилом Бокием, Кременецкого грунта от имения Козинского села Иваня и двух свидетельств вижа о том и донесение его о вручении комиссарского листа по этому делу князю Збаражскому (Опись актовой книги Киевск. центр. архива 2,040, стр. 31, п. 30). Ещё оно – под именем Иванина, как имение Феодора Данииловича князя Острожского – упоминается в акте от 1386 года 4 ноября в грамоте, которою король Польский Владислав Ягелло и брат его вел. |
| – После Стефана II из владимирских епископов в этом периоде упоминаются: Амфилохий 1105–1122 гг., Симеон 1123–1136 гг. (Ипат. лет. 9; Ник. лет. II, 54), Феодор 1136–1147 гг. (Ипат. лет. 30), Иоасаф уп. ок. 1223–1229 г. (Ипат. лет. 163; 1 Новг. лет. 45); Василий, Никифор, Косма – при Данииле и Васильке Романовичах, 1229–1271 гг. (Ипат. лет. 163, 214–216, 220–222; 1 Новг. лет. 75), Марк 1271–1287 гг. (Ипат. лет. 214), Евсигний ок. 1290 г. (Ипат. лет. 216), Афанасий ок. 1331 г. (Ипат. лет. 220–222). 54 Ипат. лет. 223; Ист. Р. Ц. I, 180; II, 129–130. Из луцких епископов упом. Феодосий ок. 1326 г., Феодор ок. 1338 г. (Ист. Р. иер. I, 226). 69 В самое нашествие татар на галицкой кафедре был Петр, который, хотя назывался иногда архиепископом, но не в смысле митрополита, т.е. владыки, имевшего под своим ведением неколько других епископов (см. Маяк 1843 г. «Ист. взгляд на состояние православ. церкви в г. Каменец-Подольском»). В грамоте Даниила Романовича евреям-караитам в 1246 г. Петр наименован епископом (Зубр. о Черв. Руси, 155). 73 Известны еще грамоты Льва Данииловича, в которых упоминается о галицких митрополитах – Иосифе и Григории в 1292 и 1301 гг. (Зубр. о Черв. Руси, приб. под букв. Б, В, Г, Д, Е, Ж). В позднейшее время в 1415 и 1522 гг. пастыри галицкие в тяжбах с лицами светскими за достояние церковное ссылались на то, что «так было при князьях русских – Льве, Георгии и других», и такие показания имели силу (Sup. ad Н. R. M. 455. Акт. 3. Р. I. 31). Но дошедшие до нас грамоты эти, по суду лучших исследователей, не подлинны (Карамз. IV, прим. 203; Шафарик и Головацкий в Ж. М. Н. П. 1843 г., отд. III, 10–12). 77 Опис. киев. соб. 257, 258. Во многих приходах этот обычай и доселе существует и называется также роковщиною. 83 Об этом храме сохранилось между жителями г. Владимира довольно любопытное предание, что Владимир Великий, возвращаясь из Польши (вероятно, из южной Галиции после войны с хорватами, см. Карамз. I, 220, прим. 469), в знак благодарности за одержанную им победу велел каждому из своих воинов снести по одному кирпичу и воздвигнуть эту святыню в один день. |
| Как стены, внутри собора, сверху до низу, так и своды, равно и четыре круглые огромные столпа, их поддерживающие, покрыты сплошною живописью, по известке, расположенною горизонтальными рядами; вверху по стенам и на сводах помещены изображения святых; а по столпам видимы 11 портретов во весь рост государей, погребенных в соборе, а частью и живших прежде и после построения его, а именно: Великих Князей – Ярослава I, сына его Всеволода I, Михаила (Михалко) I Юрьевича, Св. Юрия II Всеволодовича, Константина I, Ярослава II, Юрия III Данииловича Московского; князей удельных Московских – Владимира (Димитрия), сына Всеволода III, и св. Даниила Александровича; царя Василия Иоанновича Шуйского и императора греческого Михаила Палеолога; по трем стенам собора, над рядами гробниц, в нижнем ярусе, изображены, в рост же, почти все здесь погребенные великие и удельные князья, начиная с Иоанна Калиты, и между ими св. Петр царевич Ордынский. Стены главного алтаря и южного придела также покрыты сплошь изображениями угодников Божиих, митрополитов русских и притчами. Вся стенопись собора произведена была еще в XIV веке под наблюдением архитектора Алевиза; но в ней мало уже осталось следов древности: ибо в течение того времени она была подновляема (хотя и с удержанием старого стиля) четыре раза: в 1547, после большого московского пожара, от которого собор много пострадал; в 1680–1681 годах (живописцем Дорофеем Ермолаевым); в 1772, при Екатерине II, под смотрением епископа крутицкого Самуила; и наконец, в 1826 году, по вынесении тела императора Александра, пребывавшего здесь несколько дней на пути из Таганрога в С.-Петербург: следовательно нельзя и ожидать, чтоб изображения князей, на столпах и стенах нарисованные иконным письмом, имели сходство с натурою, тем более, что живопись тогда в России еще не существовала. Напротив того при гробницах в. к. Василия, царей Феодора Иоанновича, Михаила Феодоровича, Алексия Михайловича и Феодора Алексеевича, и князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, находятся написанные на деревянных досках, современные и, по видимому, весьма сходные портреты их, составляющие бесценную редкость и художественное сокровище; из них два – царей Михаила и Алексия – подвергавшиеся истреблению от сырости, в недавнем времени весьма удачно поновлены; прочие ж остались в первобытном своем виде, замечательными памятниками искусства в России XVII века, когда прежнее иконное письмо начало переходить к истинной портретной живописи. В алтаре висит поясной портрет св. Димитрия Митрополита Ростовского, писанный на холст с натуры. |
| Т. н. исторический портрет И. Д. находится в стенописи 1652-1666 гг. Архангельского собора Московского Кремля (иконография восходит к программе росписи, созданной в 1564-1565, при Иоанне IV) у места погребения вел. князя, около юж. входа (см.: Там же. С. 172). Он показан фронтально в рост, правая рука находится на уровне груди, левая - отведена в сторону, ладони раскрыты вовне; борода средней длины и вьющиеся волосы. На И. Д. княжеское одеяние: голубой кафтан с золотым поясом, красная шуба и золотые сапоги; он без головного убора. Вел. кн. Иоанн Данилович. Портрет из «Царского Титулярника». 1672 г. (РГАДА. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. 3) Вел. кн. Иоанн Данилович. Портрет из «Царского Титулярника». 1672 г. (РГАДА. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. 3) Изображение И. Д. находилось в Грановитой палате Московского Кремля после возобновления ее стенописи в 1668 г. Симоном Ушаковым. Согласно составленной им подробной описи сюжетов, «во всех окнах полаты в откосах были написаны в каждом окне по два изображения великих князей и государей Московского колена, начиная с в. к. Ярослава 1-го... в том числе в окнах по сторонам царского места... слева - Данило Александрович и Иван Калита» ( Забелин И. Е. Домашний быт рус. царей в XVI и XVII ст. М., 2000р. Ч. 1. С. 184). Сохранившаяся живопись была выполнена в 1882 г., при имп. Александре III, палехскими иконописцами Белоусовыми в соответствии с описью Ушакова. В правой части вост. стены изображены сцены из легендарной истории Рюриковичей и образы рус. князей. И. Д. представлен в рост, средовеком, в легком повороте влево. На нем желтый кафтан и зеленый плащ с меховым коричневым воротником, на ногах коричневые сапоги, головной убор отсутствует, вокруг головы нимб. У И. Д. длинная, до груди, прямая борода, вьющиеся крупными локонами волосы, большие карие глаза под широкими бровями. В правой, отведенной в сторону руке - скипетр, в левой - держава. Над головой надпись в 2 строки: «Благоверный царь и великий князь Иоанн Даниилович Калита» ( Насибова А. С. Грановитая палата Московского Кремля: [Альбом]. Л., 1978. С. 72). |
| Сохранились сведения о пожалованиях, сделанных Г. Д. во владимирский в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-рь ,- на Борисоглебскую церковную землю на р. Ильмехте, а также на села Васильевское, Улольское и Весьское близ Суздаля (т. е. на территории, к-рыми Г. Д. владел как вел. князь владимирский в 1317-1322). Деятельность Г. Д. способствовала возвышению и укреплению Московского княжества. Переход к московскому князю владимирского вел. княжения, хотя бы на время, создал прецедент, после к-рого потомки св. кн. Даниила Александровича уже могли с полным основанием претендовать на главенство в Сев.-Вост. Руси. Ист.: ПСРЛ. T. 1. Вып. 2-3; Т. 4. Ч. 1; Т. 6. Вып. 1; Т. 15. Вып. 1; Т. 18; Т. 23-28; ГВНиП. М.; Л., 1949; НПЛ (по указ.); Присёлков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950 (по указ.); Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960. С. 27; АСЭИ. М., 1964. Т. 3 (по указ.); Кучкин В. А. Древнейшая редакция Повести о Михаиле Тверском//Средневековая Русь. М., 1999. Вып. 2. С. 116-163; он же. Договорные грамоты моск. князей XIV в.: Внешнеполит. договоры. М., 2003. [Прил.] С. 336-337. Лит.: Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Сев. Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.: Биогр. очерки. СПб., 1889-1891. Т. 1-2; Пресняков А. Е. Образование Великорус. гос-ва. Пг., 1918; Черепнин Л. В. Образование рус. централизованного гос-ва в XIV-XV вв. М., 1960; Кучкин В. А. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974; он же. Формирование гос. территории Сев.-Вост. Руси в X-XIV вв. М., 1984; Янин В. Л. Новгородские акты XII-XV вв.: Хронол. коммент. М., 1991 (по указ.); Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485 гг.). Тверь, 1994; Антонов А. В. Вотчинные архивы владимирских мон-рей и соборов XIV - нач. XVII в.//РД. 1998. Вып. 4. С. 183; Борисов Н. С. Политика моск. князей: Кон. XIII - 1-я пол. XIV в. М., 1999; Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000; он же. «Всего еси исполнена земля Русская...»: Личности и ментальность рус. средневековья. М., 2001. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 136 голосов: 3.9 из 5) Иоанн Калита и Москва, столица великокняжеская от 1328 до 1340 года Ссоры Московских князей, потомков Александра Невского, с Тверскими князьями, детьми его брата Ярослава Ярославича, напоминают нам старинные, более ста лет продолжавшиеся разногласия Олеговичей и Мономаховичей. Разница была в том, что прежде князья-враги явно ненавидели и часто истребляли друг друга в жестоких сражениях; теперь же они тайно клеветали в Орде и губили друг друга через Татарских царей! Так погибли Михаил и Дмитрий, то же угрожало и Александру Михайловичу! Ужасна была его судьба, когда после разорения его Тверского княжества он должен был бежать и напрасно просить пристанища и помощи у Русских князей! Никто не хотел принять его: все боялись гнева Узбека и его любимца, великого князя Иоанна Данииловича, которому было приказано от хана представить беглеца в Орду. В то время, когда всем Русским злые Татары казались такими ужасными, жители Псковской области показали редкий пример неустрашимости и великодушия: они осмелились стать защитниками бедного Александра Михайловича и не только приняли его к себе со всем семейством, но даже выбрали его своим князем и отделились от Новгорода. Никакие угрозы Узбека, великого князя и Новгородцев не могли заставить их выдать несчастного князя, тем более что ему покровительствовал и сильный Литовский князь Гедимин. Александр прожил во Пскове около десяти лет, между тем как Тверью управлял его брат Константин Михайлович. Но чужая сторона, несмотря на все свои выгоды, никогда не может быть для нас так же приятна, как родная, где мы в первый раз увидели свет, где выросли, где все места нам знакомы, где живут люди, которых мы привыкли любить с младенчества! Поэтому вы не удивитесь, милые мои читатели, когда я скажу вам, что Александр Михайлович все время, пока жил во Пскове, грустил по своей Родине — Твери и старался всеми силами возвратить себе эту наследственную область. Через десять лет он мог надеяться, что гнев Узбека уже утих, и решил ехать в Орду, чтобы полностью заслужить его милость. Он не обманулся: хану понравилась покорность и в то же время смелость, с которой князь сказал ему: «Царь верховный! Я заслужил твой гнев и отдаю тебе мою судьбу. Милуй или казни: если помилуешь, я прославлю Бога и тебя. Хочешь ли головы моей? Она перед тобой!» Узбек милостиво выслушал его и с улыбкой сказал своим вельможам: «Князь Александр кротостью и своим умом избавляет себя от казни!» И тогда же возвратил ему Тверское княжество. |
|
|
