| Ин.1:47. Виде Иисус Нафанаила грядуща к Себе и глагола о нем: се воистину израильтянин, в немже льсти несть Еще не употребив доказательства посредством знамений, другим способом Христос старается убедить Своих учеников, и именно наиболее благоразумнейших из приходивших к Нему, — в том (убедить), что Он хотя и есть Сын и Бог по природе, но пришел в человеческом образе для спасения всех. Какой же это способ употребил Он для удостоверения? Очевидно — Божеское знание, так как всеведение свойственно одному только Богу. Посему Он и Нафанаила принимает, не лестью увлекая его к расположению к Себе, но удостоверяя его в том, что Он знает сердца, как Бог. Ин.1:48. Глагола Ему Нафанаил: како мя знаеши? Начинает удивляться Нафанаил и призывается к вере уже твердой. Но он еще желает знать, откуда Он имеет знание о нем, ибо весьма точны любомудрые и боголюбивые души. А может быть, подозревает он и то, что Господь узнал что-либо о нем от Филиппа. Ин.1:48. Отвеща Иисус и рече ему: прежде даже не возгласи тебе Филипп, суща под смоковницею видех тя Спаситель рассеял подозрение его, сказав, что еще прежде встречи и беседы с Филиппом Он видел его под смоковницей, хотя и отсутствовал телом. Весьма благополезно называются и смоковница и место, служа удостоверением того, что его видел Христос, ибо, точно узнав это, он легко мог принять и все связанное с этим. Ин.1:49. Отвеща Нафанаил и глагола Ему: Равви, Ты еси Сын Божий, Ты Царь еси Израилев Знал Нафанаил, что один только Бог испытует сердца и никому из людей не дано знать помышления другого, при этом имея, вероятно, в виду изречение псалма: «испытаяй сердца и утробы Бог» (Пс.7:10), где это свойство (всеведение) Псалмопевец исключительно относит к одной только Божественной природе, и ни к кому другому. Итак, когда узнал, что Господь видит еще не выраженные звуками и только в уме вращавшиеся мысли, тотчас же называет Его учителем и, охотно становясь учеником Его, исповедует Сыном Божиим и Царем Израилевым, Богом по природе признавая Того, Кому принадлежат свойства Божества. |
| В притче из Книги Еноха (1 Енох. 89. 20-27) египтяне и израильтяне представлены в образе волков и овец. Книга Юбилеев приписывает злому ангелу Мастеме замысел уничтожить евреев руками фараона и волхвов (Юб. 48. 2, 12-15). Согласно Книге Юбилеев, И. произошел спустя примерно 2410 лет от сотворения мира (47. 1; 48. 1; 49. 1). Евреи шли к морю с 15-го по 21-й день месяца нисана, и этот период соответствовал неделе пресных хлебов (49. 1); с 15-го по 18-й день Мастема был пленен и Израиль имел время для отдыха после перехода через море (48. 15). В «Откровении Варуха» упоминается о манне, которая хранится в небесной сокровищнице и вновь будет излита на землю в мессианские времена (2 Вар. 19. 8). Исследователи сопоставляли этот текст с откровением Спасителя о хлебе жизни в Ин 6 ( Gartner B. John 6 and the Jewish Passover. Lund, 1959. P. 19). В апокрифической иудейской лит-ре поэтический пересказ событий И. содержится в оракулах сивилл (Sib. 3. 248-257). Книга Исход в сочинениях языческих авторов Сведения об И. евреев из Египта в эллинистической лит-ре появляются не ранее III в. до Р. Х. По большей части эти сочинения были созданы с полемическими целями и представляют собой искаженное евр. предание. Гекатей Абдерский (III в. до Р. Х.) сообщал, что когда в Египте много людей умерло от эпидемии некой болезни, то власти, увидев в этом знамение божественного гнева, изгнали из страны всех чужеземцев, в т. ч. и евреев. Тогда Моисей, превосходящий мужеством и мудростью др. евреев, увел их в свою страну (см.: Diodor. Sic. Bibliotheca. XL 3. 1-3). Далее Гекатей рассказывает об особенностях Моисеева законодательства и о том, что он, «будучи сам изгнанником, узаконил нелюдимый и замкнутый образ жизни», отличавший евреев от остальных народов (Ibid. XL 3. 4). У Страбона Моисей представлен в качестве егип. жреца, к-рый покинул страну, поскольку отвергал почитание божества в образе животного. После того как он изложил свое учение, множество разумных людей последовало за ним в «Иерусалимы», и он учредил для них законы ( Strabo. Geogr. XVI 2. 35-36). |
| А может быть, подозревает он и то, что Господь узнал что-либо о нем от Филиппа. Ин.1:48 . Отвеща Иисус и рече ему: прежде даже не возгласи тебе Филипп, суща под смоковницею видех тя Спаситель рассеял подозрение его, сказав, что еще прежде встречи и беседы с Филиппом Он видел его под смоковницей, хотя и отсутствовал телом. Весьма благополезно называются и смоковница и место, служа удостоверением того, что его видел Христос, ибо, точно узнав это, он легко мог принять и все связанное с этим. Ин.1:49 . Отвеща Нафанаил и глагола Ему: Равви, Ты еси Сын Божий 184 , Ты Царь еси Израилев Знал Нафанаил, что один только Бог испытует сердца и никому из людей не дано знать помышления другого, при этом имея, вероятно, в виду изречение псалма: «испытаяй сердца и утробы Бог» ( Пс.7:10 ), где это свойство (всеведение) Псалмопевец исключительно относит к одной только Божественной природе, и ни к кому другому. Итак, когда узнал, что Господь видит еще не выраженные звуками и только в уме вращавшиеся мысли, тотчас же называет Его учителем и, охотно становясь учеником Его, исповедует Сыном Божиим и Царем Израилевым, Богом по природе признавая Того, Кому принадлежат свойства Божества. Ин.1:50 . Отвеща Иисус и рече ему: зане Рех ти, яко видех тя под смоковницею, веруеши: больша сих узриши Ты соделаешься, говорит, еще более твердым в вере, когда увидишь больше сего. И в самом деле, кто уверовал по одному только знамению, как не соделается гораздо более твердым в вере, когда пред ним будут явлены уже достопримечательнейшие чудеса? Ин.1:51 . Аминь, аминь глаголю вам: узрите 185 небо отверсто и Ангелы Божия восходящия и нисходящия над Сына Человеческаго Запечатлевая веру Нафанаила, обращает речь уже ко всем. Когда узрят, говорит, «Ангелов Божиих, восходящих и нисходящих на Сына Человеческаго», то есть служащих Ему и исполняющих Его повеления относительно спасения имеющих уверовать (людей), тогда-то особенно и откроется Он как Сын Божий по природе. Ведь не друг другу, но, конечно, Богу служат эти духовные Силы. |
| 48) То, что Господь лежит на падение и возстание многим во Израили (Лк. 2, 34), если то и другое взять в добрую сторону, будет означать: на падение в каждом из верующих страстей и злых помыслов, и на восстание добредетелей и всякого боголюбивого помысла 44]. 49) Страха ради иудейска сидящие в горнице дверем заключенным (Ин. 20, 19), – т. е. страха ради духов злобы, в стране откровений, на высоте Божественных созерцаний твердо установившиеся, заключив, подобно дверям, чувства, – приемлют неведомо приходящего Бога Слова, Который, явясь им, не по чину чувственных явлений, дарует чрез «мир вам» бесстрастие, а чрез дуновение – причастие Духа Святого, сообщает власть над злыми духами и показывает символы Своих таинств 46]. 50) Земля Халдейская есть страстная жизнь, в которой устрояют идолов греховных и покланяются им. Месопотамия есть образ жизни, то на одну то на другую из противоположных сторон склоняющейся. А земля обетования есть состояние (духа), исполненное всяких благ (духовных). Всякий, подобно древнему Израилю нерадящий о сем благонастроении, опять ниспадает в рабство страстей и лишается дарованной свободы 48]. 51) Заметить надо, что никто из святых добровольно не отходил в Вавилон: ибо неуместно и неразумно любящим Бога вместо того, что благо, избрать то, что худо. Если же некоторые из них невольно были отведены туда вместе с народом, то под ними разумеем мы тех, кои не сами от себя, а по особому обстоятельству, ради спасения нуждающихся в руководстве, оставя высокое слово ведения, переходят к учению о страстях: по каковому обстоятельству и великий Апостол почел более нужным пребыть во плоти, т. е. продолжать преподавание нравственного учения, для учеников, тогда как все желание имел отрешиться от нравственного учения, и со Христом быть чрез премирное и простое духовное созерцание (Флп. 1, 29) 49]. 52) Как блаженный Давид, играя на гуслях, успокоивал давимого злым духом Саула (1 Цар. 16, 23): так всякое слово духовное, сладостное по проникающим его мысленным созерцаниям, успокоивает страждущий эпилепсиею ум, освобождая его от давящей его злой совести 50]. |
| Добродетели Победив пороки, человек движется к добродетелям, к выполнению «Божественных слов» (1, с. 33). «Как не разогретый или не размягченный воск долго не может принять налагаемую на него печать, так и человек, если не будет испытан трудами и немощами, не может вместить печать добродетели Божией» (1, с. 497). Блаженный Диадох в самом начале «Слова аскетического» дает определения целому ряду добродетелей в такой последовательности: Вера – это «бесстрастная мысль о Боге». Надежда – «исшествие ума в любви к уповаемому». Терпение – это непрестанная твердость с мысленным зрением «Невидимого как бы видимого» (Ср.: Евр. 11:27). Несребролюбие – желание так не иметь, «как кто-либо желает». Познание – незнание «самого себя в исступлении к Богу» (Ср.: 2 Кор. 5:13). Смиренномудрие – это старательное забывание подвигов. Негневливость – «сильное желание не гневаться». Чистота – чувство всегдашнего прилепления к Богу. Любовь – «умножение дружбы к оскорбляющим». Совершенное изменение – «в наслаждении Богом ужас смерти считать радостью» (1, с. 19—21). Определив ряд добродетелей, блаженный Диадох в дальнейшем рассуждает преимущественно о любви и смирении. Выше всех добродетелей любовь. «Во всяком духовном созерцании, братие, – учит Фотикийский святитель, – да руководствуют вера, надежда, любовь; более же любовь: ибо первые наущают презирать видимые блага, любовь же самую душу соединяет с совершенствами Божиими, умственным чувством исследуя Невидимого» (1, с. 22, 23). Сопоставляя любовь с верой, блаженный Диадох утверждает еще более решительно: только верующий «и не пребывающий в любви даже и самой веры, которую, кажется ему, имеет, не имеет; ибо он верует с некоторой легкостью ума, как невоздействуемый тяжестью мысли о любви» (1, с. 49). Величие добродетелей в вере, но «любовью воздействуемой» (1, с. 49) (См.: Гал. 5:6). Вера не «воздействуемая» – без любви «будет отвергнута» (1, с. 48). Степеней любви, по блаженному Диадоху, три. Первая степень представляется как семя – «сердечное чувство» (1, с. 41). Вторая степень, средняя, – любовь, движимая страхом Божиим. Она свойственна очищающимся. «Когда ум перейдет в состояние безмолвия и великой беззаботливости, тогда страх Божий теснит его, сильным чувством очищая его от всей земной дебелости, чтобы таким образом довести его до многой любви благости Божией. Итак, страх со средней мерой любви свойственен еще очищающимся» (1, с. 41, 42). Третья степень любви – совершенная любовь – достояние очищенных, «у которых нет более страха, ибо совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:18)» (1, с. 42). Впрочем, любовь, достигшая даже третьей ступени в развитии, именуется совершенной только относительно, «потому что никто, находясь в сей плоти, не может стяжать совершенства ее, кроме только тех святых, которые дошли до мученичества и совершенного исповедничества» (1, с. 476). |
| И в самом деле: трудно знающему историю жизни и дела Спасителя не видеть во всём 71 псалме очевидной пророчественной молитвы о Нём, исполнившейся и имеющей исполниться на Нём и чрез Него. Псалмопевец, напр., молится о процветании правды и милости на суде в царстве Мессии (ст. 1–2, 4, 12–14). Принесения справедливого суда на землю и совершения его ожидали от Мессии и другие пророки (Исаии 11:1–5; 49:1–4; 61:1–3; Зах. 1:97 ). И Мессия удовлетворил этим ожиданиям. Исполненный Духа Божия, мудрости и благодати ( Мф. 3:16 ; Лк. 1:32, 33; 2:40, 52 ), Он, во все течение своей жизни, возвещал и творил суд, получивши его от Отца ( Ин. 5:22 ), проповедуя истину, и разнообразно избавляя всякого рода несчастных от их горьких бед, и чудесно защищая их от незаслуженных страданий. Бедняки, слепые, хромые, утруждающиеся и обременённые, плачущие и притесняемые были особенным предметом Его забот. Они получали от Него исцеление, ободрение и защиту ( Ин. 1:17 ; Мф. 5:3–5; 11:5; 9:36 ; Лк. 3:18; 4:17–21; 9:32, 58 и др.). Но особенно Мессия-Иисус, совершит полный праведный суд при конце Своего земного, духовного царства, на всеобщем суде, на котором Он явится вполне как Судия, для водворения совершенной правды ( Ин. 5:22, 27 ; Апок. 28:4 ; Ин. 12:48, 49 . Сравн. Рим. 8:3 ; Кол. 2:14, 15 ; Мф. 28:18 ; Лк. 12:32 ). Тоже самое должно сказать относительно высоко-поэтически высказанного псалмопевцем желания мира и обилия во дни Мессии (ст. 3, 6, 7, 16 и др.). Мир и всякое изобилие всегда, были предметом желаний лучших людей, а пророки Израиля всего этого ясно ожидали от Мессии ( Быт. 13:16 ; Втор. 30:9 ; Осии 2:18, 21 ; Иоил. 2:21–27; 3:18 ; Ис. 11: 6–9; 42:1–9; 52:13; 64:12, 13; 61:1–3 ; Мих. 4:1–4 и др.). И Мессия принёс мир на землю, вместе с изобилием всего лучшего для жизни человечества. Горы и холмы, которыми испещрена Палестина и из которых многие останутся навсегда памятными, – носили всё это на себе, когда Господь возвещал своё учение о всеобъемлющей любви, когда Он страдал, чтобы принести мир для мира, чрез примирение его с Богом (МФ. 5:6, 8; 17:5; 28:16; Лк. 24:50, 51 ; Деян. 1:9–12 ; Еф. 5:25–27, 35 и др.). |
| Но сам учитель народа, Никодим не хотел оставлять дела невыясненным и передаваемое молвой народной новое учение хотел сам услышать от Провозвестника его, передаваемое как бы исключительно для него, учителя, его, учительским, языком в уровень с его, учительским, кругом зрения. Для этого он хотел беседовать с Тем, в Ком видели Мессию. Лучшим для этого временем он избрал часы ночи. Со слов самого Никодима, конечно, св. евангелист передал к сведению всего мира его беседу с Иисусом Христом. Поведавший о Нем мало сообщил о своих собственных речах, но с любовью распространился об ответах Господних. Из отрывочных вещаний Божественного Учителя видно, что Он в течение одной этой ночи преподал Никодиму вкратце всю сущность Евангелия, даже предрек ему Свою собственную крестную смерть. Много, конечно, тяжкого и странного ( Ин.6:60 ), как выражались иудеи, услышал при этом учитель Израилев из уст Того, с Кем, по его убеждению, несомненно был Бог. Всего сказанного он, без сомнения, не мог понять, а из понятого — многого принять. Тем не менее, слова Христовы запали в сердце его глубоко. Он в терпении или, может быть, напротив, с крайним нетерпением ожидал исхода судьбы нового Пророка, объявившего ему Себя единородным Сыном Божиим и возвестившего ему новое учение о Царстве Божием, об искуплении, о вечной жизни, о спасении и осуждении ( Ин.3:16-18 ). для ревнителя отеческих преданий наступили трудные дни искушения веры ( 1Петр.1:6 ). Чудеса Христовы между тем ежедневно умножались. Вместе с ними всё в большей и большей загадочной определенности раскрывалось и учение необыкновенного Учителя. В обществе фарисеев, главой которого стоял первосвященник, уже решено было схватить мнимого богохульника и предать предержащей власти на осуждение смерти. Когда посланные для того слуги отозвались, что не бывало еще человека, который бы так говорил, как говорил Иисус, то в укор им сказано было: Неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев? ( Ин.7:47-48 .) Озлобление присовокупило к этому, что только простой народ, невежда в законе, пристал к Иисусу и что за это он проклят ( Ин.7:49 ). |
| Учение Иисуса Иисус был воплощенным Сыном Бога. Его учение, данное Ему Отцом (Ин 7:16—18, Ин 12:49—50), пребудет вовеки (Мк 13:31) и в конце времен будет судить тех, кто слышал его (Мф 7:24—27, Ин 12:48). Важность учения Иисуса невозможно переоценить. Иисус учил так же, как это обычно делали иудейские раввины, излагая Свое учение не в пространных и последовательных лекциях, а в кратких речениях Среди Его высказываний большую долю составляют притчи, поговорки, ответы на самые разные вопросы и утверждения, связанные с какими-то конкретными ситуациями. Все Его публичное учение было отмечено вызывавшей удивление авторитетностью (Мф 7:28—29, Мк 1:27, Ин 7:46), однако часть его была изложена в виде своего рода загадок, что требовало от слушателей работы мысли и духовного прозрения (они должны были иметь «уши, чтобы слышать», Мф 11:15, Мф 13:9,43, Лк 14:35). У Иисуса имелись причины, чтобы лишь намеками говорить (к примеру) о Своей мессианской роли, об искуплении, воскресении и Своем будущем царствовании во-первых, лишь сам ход событий мог сделать эти вещи ясными для людей, а во-вторых, Его стремлением было сначала посредством Своего влияния привлечь людей в число Своих учеников, а затем уже учить их на основе установленных близких отношений; Он избегал давать подробные богословские наставления непосвященным (Мф 11:25—27, Мк 4:11—12). Как бы то ни было, утверждения Иисуса предельно ясны, а многие фрагменты новозаветных посланий служат подстрочными примечаниями к сказанному Иисусом. В учении Иисуса наличествуют три действующих лица, о которых Он постоянно упоминает. Первым является Его божественный Отец, Который послал Его на землю и руководил Им и к Которому ученики должны были научиться обращаться как к своему Небесному Отцу; вторым народ, как отдельные личности, так и группы людей, которым адресовались Его постоянные призывы к покаянию и новой жизни; третьим Он Сам как Сын Человеческий и Мессия Израиля. В свидетельствах Иисуса о Его Отце, о народе и его нужде, о Своей собственной мессианской роли можно выделить три главные богословские темы. |
| 46) Подобно животным, живущие для одних чувств, злеупотребляют творения Божии на угождение страстям. Не внемля всем явному слову премудрости, да познают и прославят Бога из творений Его, и да уразумеют, откуда мы, что мы, на какой конец, и куда стремиться посредством видимаго созданы, они во тьме блуждают весь век свой, и одно неведение о Боге осязают обеими руками 41]. 47) Одной букве Св. Писания внимающие и телесным по закону служением связующие достоинство души, думают жертвами безсловесных животных благоугодить Богу. У них много попечения о теле и внешних его очищениях, о красоте же души, искаженной ранами страстей они нерадят, тогда как ея ради произведено все множество видимых вещей и изданы весь закон и все Божественное слово 42]. 48) То, что Господь лежит на падение и возстание многим во Израили (Лк. 2, 34), если то и другое взять в добрую сторону, будет означать: на падение в каждом из верующих страстей и злых помыслов, и на возстание добредетелей и всякаго Боголюбиваго помысла 44]. 49) Страха ради Иудейска сидящие в горнище дверем заключенным (Ин. 20, 19), — т. е. страха ради духов злобы, в стране откровений, на высоте Божественных созерцаний твердо установившиеся, заключив подобно дверям, чувства, — приемлют не ведомо приходящаго Бога — Слова, Который, явясь им, не по чину чувственных явлений, дарует чрез: мир вам безстрастие, а чрез дуновение — причастие Духа Святаго, сообщает власть над злыми духами и показывает символы своих таинств 46]. 50) Земля Халдейская есть страстная жизнь, в которой устрояют идодов греховных и покланяются им. Месопотамия есть образ жизни, то на одну то на другую из противоположных сторон склоняющийся. А земля обетования есть состояние (духа) исполненное всяких благ (духовных). Всякийподобно древнему Израилю нерадящий о сем благонастроении, опять низпадает в рабство страстей, и лишается дарованной свободы 48]. 51) Заметить надо, что никто из Святых добровольно не отходил в Вавилон: ибо неуместно и неразумно любящим Бога вместо того, что благо, избрать то, что худо. Если жене которые из них невольно были отведены туда вместе с народом, то под ними разумеем мы тех, кои не сами от себя, а по особому обстоятельству, ради спасения нуждающихся в руководстве, оставя высокое слово ведения, переходят к учению о страстях: по каковому обстоятельству и великий Апостол почел более нужным пребыть во плоти, т. е. продолжать преподавание нравственнаго учения, для учеников, тогда как все желание имел отрешиться от нравственнаго учения, и со Христом быть чрез премирное и простое духовное созерцание (Филип. 1, 29) 49]. |
| Основы и сущности нравственного закона нельзя искать ни в чем сотворенном, но основание его заключается в премудрой и всеблагой воле Божией. Так как Бог всё сотворил по совету воли Своей ( Пс.113:11 ; Еф.1:11 ; Откр.4:11 ), то эта воля Его, будучи законом для всего мира, служит основой и сущностью и нравственного закона для разумных существ. Святая и всемогущая воля Божия одна только может «императивно», выражаясь языком Канта, повелевать и настаивать на непременном исполнении требований этого закона. В подтверждение этой истины мы можем привести много мест из Священного Писания. Здесь прямо сообщается, что Бог есть «Единый Законодатель и Судья», открывший Свою волю в нравственном законе как нерушимое, вечное правило жизни и деятельности, исполнение которого ведет ко спасению, а нарушение – к погибели ( Иак.4:12 ; Ср. Ис.1:20 ; Мф.12:50 ). Воле Божией повинуется вся природа ( Пс.118:89–91 ; Дан.4:32 ; Прем.11:26 ), ее исполняют ангелы ( Пс.102:20–22 ), для ее выполнения даже приходил на землю Сам Господь ( Ин.6:38 ; Ср. Ин.4:34 ) ее познавать и исполнять должны все люди ( Мф.7:21 ; Рим.12:2 ; Еф.5:17 ; Евр.13:21 ). Воля же Божия, по учению Иисуса Христа, заключается в том, чтобы мы были святы, но мы можем быть святы не иначе как через исполнение воли Божией ( Ин.12:49 ; Мф.5:48,6:10 ; Евр.10:36 ). Признавая нравственный закон по своей основе и сущности проистекающим лично от Бога, обыкновенно спрашивают при этом, в каком отношении находится нравственный закон к верховной воле Божьей? Доброе потому ли обладает свойством доброго, что этого хочет Бог , или, наоборот, Бог потому и хочет доброго, что оно само в себе содержит качество добра? Скотисты в средние века допускали первое положение, напротив того, Плотин и Фома Аквинат – второе. Мы же можем высказать по этому вопросу следующие соображения – в Божественной личности и бытие, и действование, и все законы этого действования безусловно зависят от нее самой, но не как от слепой, вседействующей физической силы, а как от самосознающей и самоопределяющейся, следовательно, как от свободной нравственной личности. Другими словами, Бог свободно, а не слепо или необходимо желает добра, но желает его свободно потому, что оно в себе самом носит качество добра. Впрочем, самая постановка рассматриваемого вопроса говорит уже о том, что истинное христианское представление о Боге было утрачено учеными схоластиками. Такое представление о Боге есть прежде всего представление нравственное, Бог для него не метафизическое основание мира и не Владыка человека, а, главным образом, основание и носитель нравственного миропорядка, есть безусловное добро, идеал всякого совершенства. Немыслимо, чтобы «Единый Благий» ( Мф.19:17 ) мог хотеть чего-нибудь, кроме совершенного добра, и это не потому, чтобы Он подчинялся идеалу как чему-то, стоящему выше Его, а потому, что добро составляет Его природу, Он не может не хотеть его, иначе Он вступил бы в противоречие с Самим Собой 230 . |
|
|
