| На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня... Выведи меня из сети, которую тайно поставили мне, ибо Ты крепость моя. В Твою руку предаю дух мой; Ты избавлял меня, Господи, Боже истины. Помилуй меня, Господи, ибо тесно мне; иссохло от горести око мое, душа моя и утроба моя. От всех врагов моих я сделался поношением даже у соседей моих и страшилищем для знакомых моих; видящие меня на улице бегут от меня. Я забыт в сердцах, как мертвый; я – как сосуд разбитый, ибо слышу злоречие многих; отвсюду ужас, когда они сговариваются против меня, умышляют исторгнуть душу мою. А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты – мой Бог ( Пс.30:2, 5–6, 10, 12–15 ). Молиться словами псалмов было в обычае у иудеев, и Иисус не был исключением. На пути к месту ареста Иисус и ученики поют не что иное, как псалмы ( Мф.26:30 ; Мк.14:26 ). Мы не однажды слышим в Евангелиях, как Он молится Своими словами ( Мф.11:25–26; 26:39–42 ; Мк.14:35–39 ; Лк.10:21; 22:41–42; 23:34 ; Ин.11:41–42; 12:28; 17:1–26 ). Но когда Он находится в агонии, Свои слова иссякают, и на помощь приходят слова псалмов. Эти слова не только в полной мере выражают Его душевное состояние: будучи частью мессианского пророчества, они по сути являются Его собственными словами, которые за много веков до него услышал и записал царь Давид. По крайней мере, именно так они были восприняты христианской традицией – не как слова Давида, повторенные Иисусом, а как слова Мессии, пророчески услышанные Псалмопевцем. Вопль Иисуса, приводимый Лукой, отличается от слов Псалмопевца обращением «Отче!». Такое обращение к Богу не было характерно для Ветхого Завета, но Иисус обращался к Богу именно так. И учеников Своих призывал начинать молитву со слов «Отче наш» ( Мф.6:9 ; Лк.11:2 ). Представление об отцовстве Бога обычно ассоциируется с мыслью о Его милосердии к людям, отеческой заботе о них. Однако Бог может быть по отношению к Своим детям суров и беспощаден, Он может подвергать их тяжким испытаниям – при этом они не должны терять надежду на Него, не должны переставать считать Его своим Отцом. Для Иисуса Бог остается Отцом даже в тот момент, когда Он молчит. Испытывая тяжелейшие физические и нравственные мучения, Иисус не перестает верить в присутствие Отца. |
| Как мы отмечали в книге «Начало Евангелия», Иисус видел в Своей миссии продолжение миссии пророков. 6 Об этом Он говорил в Нагорной проповеди ( Мф.5:17 ), во многих притчах, в особенности в притче о злых виноградарях ( Мф.21:33–41 ; Мк.12:1–9 ; Лк.20:9–16 ), в полемике с иудеями. Иисус обличал книжников и фарисеев за то, что они строят гробницы пророкам, но продолжают дело своих отцов, которые были убийцами пророков ( Мф.23:29–32 ). И в Галилее, и за ее пределами Иисус приобрел репутацию великого Пророка. Вопреки бытовавшему мнению, Он не был лишь одним из пророков: Он был обетованным Мессией. Но внешние параметры Его земного служения во многом напоминали образ жизни и образ действий пророков. И закончить жизнь Он должен был так же, как заканчивали ее многие пророки: насильственной смертью в Иерусалиме. 1. «Восходя в Иерусалим». Предсказания Иисуса о Своей смерти С самых первых страниц Евангелия от Иоанна мы слышим, как Иисус упоминает о Своем «часе» или «времени». На браке в Кане Галилейской Он говорит Своей Матери: Еще не пришел час Мой ( Ин.2:4 ). На предложение братьев отправиться из Галилеи в Иерусалим на праздник Кущей Он отвечает: Мое время еще не настало ( Ин.7:6 ); Мое время еще не исполнилось ( Ин.7:8 ). Евангелист, говоря о пребывании Иисуса в Иерусалиме, отмечает: И искали схватить Его, но никто не наложил на Него руки, потому что еще не пришел час Его ( Ин.7:30 ). Однако за шесть дней до Своей последней Пасхи Иисус говорит народу: Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел ( Ин.12:27 ). Мотив вознесения на крест присутствует в том же Евангелии почти с самого начала. В беседе с Никодимом Иисус предсказывает: И как Моисей вознес змию в пустыне, так Должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную ( Ин.3:14–15 ). Этот же мотив звучит в словах, произнесенных за шесть дней до последней Пасхи: И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Приводя эти слова, евангелист поясняет: Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет ( Ин.12:32–33 ). |
| 17-18; Лк 22. 7), претерпел страдания и смерть (Мф 26. 37-38, 50, 59-67; 27. 11-50; Мк 14. 33-46, 55-65; 15. 1-37; Лк 22. 41-54, 63-71; 23. 1-37, 46; Ин 18. 3-12, 19-24, 28-40; 19. 1-18, 28-30). И. Х. Сам называл Себя «Человеком» (Ин 8. 40) и «Сыном Человеческим» (Мф 24. 27, 30, 37; 25. 31; Мк 9. 12; Лк 6. 22; 9. 56; 11. 30; Ин 1. 51; 3. 13-14 и др.). Сопоставляя И. Х. и Адама, ап. Павел пишет: «Первый человек - из земли, перстный; второй человек - Господь с неба» (1 Кор 15. 47). Говоря о Посреднике «между Богом и человеками», он указывает, что таким Посредником является «человек Христос Иисус» (1 Тим 2. 5). В проповеди, с к-рой ап. Павел выступил в афинском ареопаге, он называет И. Х. «Мужем», Которого Бог воскресил из мертвых (Деян 17. 31). Уверение Фомы. Икона. Ок. 1500 г. Дионисий и мастерская (ГРМ) Уверение Фомы. Икона. Ок. 1500 г. Дионисий и мастерская (ГРМ) Как истинный человек И. Х. имел духовно-телесную природу. Его тело пред смертью было помазано драгоценным маслом (Мк 14. 3-9); после смерти оно погребается в пещере (Мф 27. 58-60; Мк 15. 43-46; Лк 23. 50-55; Ин 19. 38-42). Воскресает И. Х. также с телом, хотя для Его учеников это чудо оказалось столь необычным, что они долго не верили в него, а при встрече с Воскресшим думали, что «видят духа» (Лк 24. 37). Он укорял их за это: «Что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги» (Лк 24. 38-40; ср.: Ин 20. 27). Как истинный человек И. Х. имел и душу, о чем свидетельствуют Его слова: «Душа Моя скорбит смертельно» (Мф. 26. 38); и: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23. 46). По словам ап. Павла, «первый человек Адам стал душою живущею», а последний Адам (т. е. И. Х.- Авт.) есть дух животворящий» (1 Кор 15. 45). Употребляемые в данных случаях понятия «дух» и «душа» обозначают духовную составляющую человеческой природы. Как человек И. Х. |
| Воскрешение Лазаря неотделимо от другого, всколыхнувшего Израиль чуда — исцеления слепорожденного (см. Ин. 9: 1-41). Если излечение больного глаза ещё можно приписать человеческому врачебному искусству, то учреждение зрения — одному лишь Божественному действию. Иудеи это чудо отвергли, ибо «не поверили, что он (слепорожденный) был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит?» (Ин. 9: 18-19). — Как же он видит? — Очевидно, — ответим мы, — силою Того, Кто воскрешал мертвых, повелевал стихиям, умножал хлебы, изгонял бесов, ходил по воде. Силою Того, Кто волен был сотворить и другое неслыханное чудо — воскресить разлагающегося мертвеца и тем самым явить Свое Божество, иудеев сделать безответными, усопшим проповедать разрушение Ада, а живым — всеобщее воскресение. II. Воскрешение Лазаря как великое и небывалое чудо Господь, узнав от посланников Марфы и Марии о болезни Лазаря, пришёл в Вифанию лишь на третий день по его смерти,пробыв «два дня на том месте» (Ин. 11: 6). Промедление Господа прийти на помощь другу Святые объясняют желанием воскресить настоящего мертвеца, четверодневного и смердящего — чудо, дотоле неизвестное Израилю: «Для чего же ‘пробыл’? Для того, чтобы скончался и был погребен, чтобы потом никто не мог сказать, что Он воскресил его тогда, как тот еще не умер, что то был только глубокий сон, или расслабление, или лишение чувств, но не смерть. По этой-то причине Он и остался на столько времени, что произошло даже тление, так что говорили: ‘уже смердит’ (Ин. 11: « Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами » (Ин. 11: 43-44). Весьма образно описывает это чудо святитель Амфилохий Иконийский: «Только Господь возгласил: ‘Лазарь, иди вон!’ (Ин. 11: 43), и тотчас тело исполнилось жизнью, волосы вновь произросли, пропорции тела пришли в надлежащее соотношение, жилы снова наполнились чистой кровью. Ад, пораженный в самые недра, отпустил Лазаря. Душа Лазаря, вновь возвращенная и призванная святыми ангелами, соединилась с собственным |
| Не всему народу, но свидетелям, предизбранным от Бога, тем, которые с ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых. 42. И Он повелел нам проповедовать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога судия живых и мертвых. 43. О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его. Сего Бог воскресил: см. прим. Деян.2:32 и парал. – Дал Ему являться: оборот речи такой же, как и в выражении – Бог Его воскресил; все приписывается Богу-Отцу, хотя Христос силой божества своего воскрес и являлся по воскресении. – Свидетелям: т.е. апостолам и другим ученикам Его и ученицам, как это видно из евангелий. – Предизбранным от Бога: избрание Христом апостолов в свидетели всей Его жизни и воскресения апостол созерцает как совершившееся по предизбранию и предопределению Бога-Отца, соответственно изречениям самого Господа ( Ин.17:6 ; Ин.17:9 ; Ин.17:11 ; Ин.6:37 ; ср. Рим.1:1 ; 1Кор.1:1 ; Гал.1:1 ; Гал.1:15 ). – С Ним ели и пили по воскресении Его: см. Лк.24:41–43 ; Ин.21:12 . Это вкушение пищи было для апостолов несомненным доказательством действительности воскресения Господа, и апостол указывает здесь именно на сие обстоятельство для непреложного уверения Корнилия, что они, апостолы, вкушавшие с Ним пищу, суть несомненные свидетели действительности воскресения Его и истинной, а не призрачной, жизни Его по воскресении (ср. Злат.). – И Он, т.е. воскресший Христос, повелел нам проповедовать людям (собственно – народу, т.е. иудейскому первоначально, а потом и всем народам; ср. Мф.28:18 ) – проповедовать, т.е. евангелие царства Божия или учение о Христе, как искупителе мира (это общее содержание их проповеди), и свидетельствовать (в частности), что Он есть предопределенный Богом (в предвечном свете Божьем) судья живых и мертвых (ср. Ин.5:21–30 и парал.), т.е. всего человечества, всех времен и народов. Петр указывает именно эту черту проповеди, заповеданной Господом, чтобы указать конец и цель последнего дела Христова в мире. – Живых, т.е. |
| В концентрированном виде эта идея представлена в 1-й гл. Евангелия от Иоанна. Фарисеи спрашивают Иоанна Крестителя: «...что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?» На это Иоанн отвечает: «...стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня» (Ин 1. 24-27). К Иоанну приходит Иисус, и Иоанн свидетельствует, что «Сей есть Сын Божий» (Ин 1. 34). Далее рассказывается о том, как ап. Андрей приходит к своему брату Симону Петру и говорит ему: «...мы нашли Мессию (τν Μεσσαν)». Евангелист объясняет для грекоязычных читателей, что слово «Мессия» означает «Помазанник» (Христос, χριστς) (Ин 1. 40-41). Нафанаил обращается к Иисусу, называя Его Сыном Божиим и Царем Израилевым (Ин 1. 49). Заканчивается же глава словами Самого Иисуса, говорящего о Себе как о Сыне Человеческом (Ин 1. 51). Т. о., на протяжении одной главы в приложении к Иисусу встречаются все важнейшие мессианские титулы: М. (Христос), Сын Божий, Царь Израилев, Сын Человеческий. Буд. ученики Иисуса, согласно Евангелию, знакомы и с этими титулами, и со стоящим за ними представлением о М., напряженно ждут прихода М. и, наконец, узнают М. в Иисусе. Согласно тексту Четвертого Евангелия, М. ждут не только иудеи, но и самаряне. Самарянка говорит Иисусу: «...знаю, что придет Мессия, то есть Христос». Отвечая ей, Иисус свидетельствует о Своем мессианстве: «...это Я, Который говорю с тобою» (Ин 4. 25-26). Постепенное узнавание М. в Иисусе представлено и в синоптических Евангелиях, где центральное место занимает рассказ об исповедании Петра: «Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди? Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же - за Илию; а иные - за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты - Христос» (Мк 8. 27-29; параллельные места: Мф 16. 13-20; Лк 9. 18-21; в Евангелии от Иоанна отсутствует). В ряде случаев в евангельских повествованиях Иисуса спрашивают напрямую, Христос (т. е. М.) ли Он? Открыто на этот вопрос Иисус отвечает только один раз в ответ на вопрос первосвященника в тексте Евангелия от Марка (14. |
| выше) 23 . Но начала их различаются. Царство Божие открывается с того «начала, когда сотворил Бог небо и землю» ( Быт.1:1 ), когда все чрез Него произошло ( Ин.1:3 , – Кол.1:16–17 др.), и притом «вся добра зело» ( Быт.1:31 ), – и в частности, когда Бог создал высшего члена этого царства – человека, вдунув в него «дыхание жизни и дав ему «образ Божий» ( Быт.1:27 , – 2:7). Царство Христово начинается в средине истории земной, когда «Слово плотью стало» ( Ин.1:14 ), ибо «когда пришла полнота времени, послал Бог Сына Своего рождаемаго от Жены» ( Гал.4:4 ср. Мф.2:2 Лк.1:33 ). Основанием для такого определения Царства Христова может служить евангельский рассказ Мк.9:38–41 и пар. Лк.9:49–50 . «Сказал Ему (Христу) Иоанн: Учитель! мы видели одного (человека), именем Твоим изгоняющего бесов, который не следует с нами, и воспрещали (κωλομεν – старались воспретить, др. чт. κωλσαμεν – воспретили) ему, потому что он не следовал с нами (Лк. не следует). Но Иисус сказал ему: не воспрещайте (вообще, никому, по разночт. ему – этому человеку), ибо кто не против нас тот за нас (др. чт. вас, – у Мк. прибавлено: ибо никто, кто сотворил чудо, буквально: силу, – проявить чудотворную силу, силу Божию, Христову) именем Моим (т. е. при вере в Меня), уже не будет в состоянии (букв: и не возможет) скоро (т. е. легко, в то же время) злословить Меня». Рассказ стоит в связи с вопросом учеников: кто из них больший? (Лк. ст. 46 ср. парал. Мф.18:1 ) и указанием Господа на дитя и словами Его: кто примет Меня (Царство Христово), примет Пославшего Меня (Царство Божие), – и у Мк. кто напоит вас чашею воды во имя Мое, потому что вы Христовы (ученики, последователи), истинно говорю вам, что не потеряет награды своей (речь, очевидно, о верующих во Христа, но не следующих за Ним с учениками Его). И далее речь о Царстве Божием (ст. 47), а в параллели у Мф. но только о Царстве Небесном (18:4), но и о Церкви (ст. 15–18) и о собрании двух или трех во имя Христово и об исполнении Отцем Небесным их согласных прошений на земле о всяком деле (ст. 19–20)._Таким образом, здесь предполагается: а) вера во Христа, ибо чудотворение именем Христа требует веры и от совершающего и от приемлющего чудо ( Мф.9:2 , – 17:20, – 21:21 др. Деян.3:16 , – 16, – 14:9, – 1Кор.13:2 ) и невозможно при неверии или маловерии ( Мф.13:58 , – 17:17 – 20, – 14:31 Мф.9:24 др. ср. Деян.19:14 сл.), – б) обладанию божественно-чудотворною силою пли благодатью и в) видимая непринадлежность к избранным и представлявшим собрание (внешнее пока, «ибо не был еще Дух, потому что Иисус еще не был прославлен» Ин.7:39 , т. е. не было еще земной Церкви) Апостолам. |
| Воскрешение праведного Лазаря. Святоотеческие толкования трудных мест «Наступает время, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин.5: 25) I. Вера Моисею и пророкам, исцеление слепорожденного, притча о богаче и нищем Лазаре «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16: 31) Невообразимое количество чудес сотворил Господь над народом израильским. Но большее из всех — воскрешение Лазаря. Дивный Ловец человеков избрал непокорных иудеев очевидцами чуда, и те сами показали гроб умершего, отвалили камень от входа в пещеру, вдохнули смрад разлагающегося тела. Своими ушами услышали призыв мертвецу воскреснуть, своими глазами увидели первые его шаги по воскресении, своими руками развязали погребальные пелены, убедившись, что это не призрак . Что же, все иудеи уверовали во Христа? — Отнюдь. Но пошли к начальникам и «с этого дня положили убить Иисуса» (Ин. 11: 53). Так подтвердилась правота Господа, изрекшего устами Авраама в притче о богаче и нищем Лазаре: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16: 31). А ведь Израиль ждал Мессию именно в это время. Знали иудеи, что заканчиваются прореченные Даниилом семьдесят седьмин лет от указа о восстановлении Иерусалимского Храма до помазания Святого (Дан. 9: 24), что потомков Иуды покинул царственный скипетр (Быт. 49: 10), а в Назарете появился Учитель, по слову Которого мертвые восстают и прокаженные очищаются. «Исследуйте Писания, …они свидетельствуют обо Мне» (Ин. 5: 39) — обращался Христос к знатокам Писаний. Но те не верили ясным пророчествам и требовали чудес и знамений с неба. Когда же Господь творил чудеса, не верили и им . Воскрешение Лазаря неотделимо от другого, всколыхнувшего Израиль чуда — исцеления слепорожденного (см. Ин. 9: 1-41). Если излечение больного глаза ещё можно приписать человеческому врачебному искусству, то учреждение зрения — одному лишь Божественному действию. Иудеи это чудо отвергли, ибо «не поверили, что он (слепорожденный) был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит?» (Ин. 9: 18-19). |
| Похожий мотив звучит у пророка Захарии, где о Мессии говорится: О, меч! поднимись на пастыря Моего и на ближнего Моего, говорит Господь Саваоф: порази пастыря, и рассеются овцы! ( Зах. 13:7 ). В той же книге изображен дом Давидов, рыдающий о пронзенном Мессии: А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце ( Зах. 12:10 ). Первый из этих пророческих текстов Иисус применит к Себе в ночь ареста, предсказывая, что ученики оставят Его ( Мф.26:31 ; Мк.14:37 ). Второй будет применен к Нему, умершему на кресте и пронзенному копьем, евангелистом Иоанном ( Ин.19:37 ). 2. Иисус – пастырь добрый Символика, связанная с пастырем и стадом, присутствует во всех трех синоптических Евангелиях. Об Иисусе рассказывается, что, видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря ( Мф.9:36 ; Мк.6:34 ). О Себе Иисус говорит, что Он послан к погибшим овцам дома Израилева ( Мф.15:24 ). К общине Своих учеников Иисус обращается со словами: Не бойся, малое стадо! ( Лк.12:32 ). В одной из притч Он рисует образ человека, оставившего в пустыне девяносто девять овец, чтобы найти единственную пропавшую овцу ( Лк.15:4–6 ). В поучении о Страшном суде Он говорит, что Сын Человеческий отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую ( Мф.25:32–33 ). Однако особую роль данная символика играет в четвертом Евангелии, где приведен диалог Иисуса с иудеями, почти целиком построенный на ней. Беседа ничем не отделена от того, что ей предшествовало в 9-й главе, – диалога с иудеями после исцеления слепорожденного – и может восприниматься как прямое продолжение этого диалога. Однако она может также интерпретироваться как самостоятельный диалог, состоящий из двух частей: первой ( Ин.10:1–21 ), произнесенной предположительно перед той же аудиторией, что и диалог с иудеями из предыдущей главы ( Ин.9:39–41 ), и второй ( Ин.10:22–42 ), произнесенной на зимнем празднике обновления храма. Если строго следовать указаниям, содержащимся в тексте, то перед нами две беседы, временной промежуток между которыми составляет около трех месяцев – от праздника Кущей, выпадавшего на сентябрь – октябрь (с ним связаны все сюжеты, вошедшие в Ин.7:2–10:21 ), до декабрьского праздника Обновления 310 . Обе беседы объединены сходной тематикой и сходным образным строем. Первую беседу открывает раздел, по жанру напоминающий притчи из синоптических Евангелий. За притчей следует толкование, становящееся причиной очередной распри между слушателями: |
| 1 Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд: ... 6 Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы; 7 но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей... (Пс. 81, 1. 6-7; ср. Ис. 41, 23) Такой прием вырывания из контекста некорректен и потому абсолютно недопустим в честной дискуссии. Но ведь здесь ситуация совершенно иная — это не конструктивная дискуссия, а разговор с абсолютно глухими и не желающими ничего слушать и слышать неверующими, вооруженными не аргументами, а камнями (см. Ин. 12, 39-40). Все, что можно в такой ситуации сделать — это позволить себе едкий сарказм, идя на невероятный риск для собственной жизни. Подобную же иронию не смог удержать в себе и исцеленный Иисусом слепорожденный. В ответ на бесконечные допросы фарисеев о Том, Кто посмел исцелить его в субботу, он сам задает им насмешливый вопрос, приводящий их в бешенство : Или и вы хотите сделаться Его учениками? (Ин. 9, 27) Ирония в Ин. выступает не только как прием в устах Иисуса или Его последователей, но и как средство выражения непонимания или неверия в Него в устах Его собеседников — как учеников, так и оппонентов. К упомянутым эпизодам с самарянкой или с Никодимом можно добавить еще один пример, тем более интересный, что у него есть параллель в Синоптических Евангелиях, но без иронического налета. Имеется в виду эпизод, когда люди (в Синоптических Евангелиях — соотечественники Иисуса, в Ин. — иудеи) не хотят видеть в Нем Христа, зная, что Он — сын обыкновенного плотника Иосифа и Марии, которых все знают (см. Мф. 13, 55; Мк. 6, 3; Лк. 4, 22). Лишь в Ин. (6, 42) этим словам придан насмешливо-ироничный тон: И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? Памятуя множество приведенных примеров, когда евангелист Иоанн склонен слышать в чьих-либо словах иной смысл, нежели тот, что вкладывали произносящие, можно сказать, что в данном случае он касается той тайны, которая стала одной из самых важных христианских вероучительных истин. Здесь имеется в виду то же самое, о чем евангелист Матфей пишет в рассказе о Рождестве Христовом — а именно, что Иосиф как раз не является отцом Иисуса (см. § 43. 5). Рождение Иисуса — «от Духа Святого» (по Мф.) или «с небес» (по Ин.). Разница в том, что благочестивое Мф. нигде не позволяет себе никаких рискованных двусмыслиц, тогда как в Ин. в словах неверующих иудеев мы узнаем много раз звучавший в антихристианской критике столь напрашивающийся с точки зрения грубой человеческой логики и цинично-уничижительный укол в адрес одного из самых таинственных, высоких и хрупких церковных догматов о Приснодевстве Богородицы. |
|
|
