| Мы не думаем, чтобы самостоятельно могли появиться подобные споры в Византии, ибо греки сами по себе не расположены были вносить эмпирический элемент при решении богословских вопросов. Напротив, на Западе не только не чуждались такой разработки религиозных вопросов, но и прямо ставили вопрос о «тленности» и «нетленности» евхаристических даров. Споры эти давно уже начались на Западе и не прекращались и в конце XII в. В IX в. на Западе появились лжеучители, которые утверждали, что принимаемая нами Евхаристия подлежит тем же процессам, как и обыкновенная пища. Против них писал Пасхазий Ратберт . 352 В первой половине XII в. против таких же лжеучителей полемизировал Алгер из Люттиха, называя подобное заблуждение: haeresis foedissima stercoranistarum . 353 На Западе не прекращались разбираемые споры и около того времени, когда они появились и на Востоке. Так, знаменитый папа Иннокентий III (1198–1216) в сочинении «De mysteriis missae» разрешает между прочим вопрос и о том, что происходит с евхаристическим хлебом после того, как он принят нами внутрь, в таинстве; он отвечает, что как скоро «тело Христово принято нами, то оно теряет все признаки чувственности и становится духовным: Христос через уста верующего переходит в сердце верующего ». 354 Мы полагаем, что споры о тленности и нетленности евхаристического тела и крови Христовой имеют в Византии внешний характер. Появление крестоносцев на Востоке легко могло служить к ознакомлению греков с такими сторонами латинского богословия, о которых они раньше ничего Не знали. Главным представителем учения о «тленности» приемлемой нами Евхаристии был в Византии какой-то сначала маг, а потом монах и писатель по имени Михаил Сикидит . 355 Из кого состояли его приверженцы – неизвестно. Особенной ревностью в борьбе с лжеучителем Сикидитом и его приверженцами заявил себя тогдашний патриарх Иоанн Каматир . 356 В своих катехизических поучениях Иоанн старался указать на то, что предмет настолько таинствен, что он превышает силы ограниченного разума человеческого; вообще он раскрывал в борьбе с заблуждением, что таинство потому и есть таинство, что его смысл и действие «вышеестественны». |
| прим. 16 к гл. II). С XII в. стала постепенно терять влияние, но прекратила существовать только в 1790 г. В 1143 г. римляне, восстав против папы Иннокентия II, объявили о независимости Рима от папы, о восстановлении Римской республики и создали новое правительство, назвав его сенатом; во главе города встал т.н. патриций (Джордано Пьерлеони). Сенаторы избирались, конечно, не из простонародья, а из богатых горожан. Конрад III (1093-1152), сын Фридриха Швабского из рода Гогенштауфенов, в 1138 г. был избран германским королем, несмотря на наличие сильного соперника — Генриха Гордого из рода Вельфов, но не коронован императорской короной, поскольку так и не выбрался в Рим. Вельфы — видный феодальный род Германии, возвысившийся в XII в. благодаря деятельности Генриха IX Черного, герцога Баварского и Саксонского (ум. 1126 г.). Его сын Генрих X Гордый (ум. 1139 г.) был женат на Гертруде, дочери императора Лотаря Саксонского, который сделал его наследником своих родовых земель и надеялся передать ему корону. Однако немецкие князья, опасаясь могущества Вельфов, выбрали королем Конрада Гогенштауфена (см. прим. 10), которому удалось утвердиться на троне. Людовик VII Молодой (ок. 1120-1180) — король Франции с 1137 г., из династии Капетингов, сын Людовика VI и Аделаиды Савойской. Аббат Сугерий (ок. 1081-1151) — французский государственный и церковный деятель, аббат Сен-Дени с 1122 г. Ближайший советник Людовика VI и его сына Людовика VII, активно принимал участие в управлении государством. Во время отъезда Людовика VII во второй крестовый поход — регент Франции. Абеляр, Пьер (1079-1142) — французский философ-схоласт, богослов и поэт. Учился в Париже; в 1113 г. открыл свою школу при соборе Богоматери в Шалоне и быстро прославился. Выступал за поверку веры разумом ( " понимаю, чтобы верить " ). Создал учение концептуализма, изложил в трактате " Да и нет " схоластический метод. Его учение было осуждено на соборах в Суассоне в 1121 г. и в Сансе в 1140 г. В числе его учеников были папа Целестин II и Арнольд Брешианский. |
| в Киеве доминиканцы за свою католическую пропаганду в 1233 г. были изгнаны великим князем Владимиром Рюриковичем. Успехи католичества ограничивались только некоторыми землями на западе Руси, где латинская пропаганда действовала с помощью вооруженной силы датчан, овладевших Эстонией, ордена Меченосцев в Ливонии и венгров в Галицком княжестве. Орден Меченосцев До основания ордена в Ливонии с половины XII в. проповедовали латинские монахи, приезжавшие с бременскими купцами; во главе их стоял монах Мейнгард, бывший потом ливонским епископом. Латинская миссия, подкрепляемая военными дружинами и не гнушавшаяся насильственных мер, скоро вызвала целый ряд восстаний со стороны ливонцев. Даже те из них, которые уже крестились, снова возвращались к язычеству и бросались в Двину, чтобы смыть с себя принятое крещение. Тогда епископ Албрехт, с согласия папы, учредил для распространения между ними христианства духовный рыцарский орден Меченосцев, главной резиденцией которого стал город Рига, выстроенный в 1200 г. Восстания туземцев были подавлены жестокими мерами. По всей стране немцы настроили замков и крепко утвердили свое суровое фанатическое владычество над ливонцами. Вскоре они проникли и в Эстонию, завоевали у русских Юрьев, а от датчан получили Ревель. В той и другой стране влияние русских было устранено на долгое время. Распространение латинства в Галицком княжестве Самая западная часть южной России — Галиция тоже подвергалась владычеству латинства. В конце XII в. она была покорена венграми, которые воздвигли в ней настоящее гонение на православие. Роман Мстиславич волынский избавил ее от их насилий и присоединил к своему Волынскому княжеству. Сильный князь обратил на себя внимание папы Иннокентия III. Это было во время самого широкого развития папской власти, когда папа раздавал королевские короны, когда самый Царьград был в руках крестоносцев. В 1204 г. явился к Роману легат папы, обещал ему королевскую корону, если только он покорится св. престолу, и уверял в содействии папского меча. «А такой ли меч у папы?» — спросил князь, ударяя по своему мечу. Но вскоре после этого гордого приема папского посла при малолетних сыновьях Романа, Данииле и Васильке, Галич снова сделался жертвой венгров, которые посадили в нем своего королевича Коломана. Явились латинские священники и монахи и выгнали из города православное духовенство, из православных церквей сделали костелы, а народ стали принуждать к латинству. В 1220 г. Мстислав Удалой снова избавил Галич от венгров, но сам испортил свое благое дело, выдав свою дочь замуж за брата Коломана и отдав Галицию за ней в приданое. После его смерти (1228 г.) здесь опять началось усиленное распространение латинства, а православие подверглось гонению, которое облегчилось уже в начале 1240-х годов, после того, как Галицким престолом завладел опять русский князь, сын Романа — Даниил. |
| 211. Antiqua patriarchalium sedium privilegia renovantes, sacra universali sy-nodo approbante, sancimus, ut post Romanam ecclesiam, quae disponente Domino super omnes alias ordinariae potestatis obtinet prihcipatum, utpote mater universorum Christi tideliam et magistra, Constantinopolitana primum, Alexandrina secundum, Antiochena tertium, Hierosolymitana quartum locum obtineant, servata, cuilibet pro-pria dignitatae... Harduini. VII,23. Здесь интересна маленькая параллель. Лев великий протестует против 28 правила халкидонского собора, которое предоставляет константинопольскому патриарху право назначать митрополитов во Фракии, Понте и Малой Асии и только, и в этом усматривает стремление этого патриарха к чрезвычайной власти; Иннокентий же III признает за этим патриархом не только первенство перед всеми прочими патриархами, но и особенную, никому другому из патриархов не принадлежащую, честь. До халкидонского собора, Анатолий, Флавиан, Прокл, Златоуст и прочие отличались полною умеренностью в управлении своею областью, и все же Рим осуждает их за властолюбие; а каковы были те, за коими Иннокентий III признал первенство, пусть скажет Thomassin: Observare juvat enor-mes illas latini patriarchae Constantinopolitani usurpationes... Uno verbo orania complectere, si dicas, agebat ille summum in Oriente pontificem, in totum, qua latissirae patebat, patriarchatum suum legatos a latere mittebat cum eadem plenitudine potestatis, qua pontifici gaudent legati: hi de nullis non causis et primo judicabant, et per appellatiouem: aliorum episcoporum, et quidem ipsis inconsultis, homines anathemate feriebant, solvebant excommunicatos ab aliis: episco-pos a metropolitanorum jugo absolvebant; non sinebant a se provocari ad sedem Apostolicam; ob violentas in clericos injectas manus, si qui essent sacris interdicti, eos altaribus iisdem saeris reconciliabant; denique suo arbitratu beneficia confe-rebant, impatientes legum canonumque, quos nuper Lateranense concilium promnl-gaverat. Haec erant omnino quae patriarcha latinus per fas et nefas audebat. P.I, lib.I, c.16,3. Ed. cit. I,128-129. Из этих параллелей между греческими константинопольскими патриархами IV и V веков и латинскими XII века и из отношений к тем и другим римских пап видно, что руководственным принципом последних была не справедливость, а постоянное и притом очевиднейшее пристрастие. Правило 29. Епископа низводити на пресвитерский степень есть святотатство. Аще же некая праведная вина отстраняет его от епископского действа: то не должен он занимания и пресвитерского места. Но аще без всякие вины отстранен от своего достоинства: то да будет восстановлен в достоинство епископства. |
| Antiqua patriarchalium sedium privilegia renovantes, sacra universali sy-nodo approbante, sancimus, ut post Romanam ecclesiam, quae disponente Domino super omnes alias ordinariae potestatis obtinet prihcipatum, utpote mater universorum Christi tideliam et magistra, Constantinopolitana primum, Alexandrina secundum, Antiochena tertium, Hierosolymitana quartum locum obtineant, servata, cuilibet pro-pria dignitatae... Η arduini. VII, 23. Здесь интересна маленькая параллель. Лев великий протестует против 28 правила халкидонского собора, которое предоставляет константинопольскому патриарху право назначать митрополитов во Фракии, Понте и Малой Асии и только, и в этом усматривает стремление этого патриарха к чрезвычайной власти; Иннокентий же III признает за этим патриархом не только первенство перед всеми прочими патриархами, но и особенную, никому другому из патриархов не принадлежащую, честь. До халкидонского собора, Анатолий, Флавиан, Прокл, Златоуст и прочие отличались полною умеренностью в управлении своею областью, и все же Рим осуждает их за властолюбие; а каковы были те, за коими Иннокентий III признал первенство, пусть скажет Thomassin: Observare juvat enor-mes illas latini patriarchae Constantinopolitani usurpationes... Uno verbo orania complectere, si dicas, agebat ille summum in Oriente pontificem, in totum, qua latissirae patebat, patriarchatum suum legatos a latere mittebat cum eadem plenitudine potestatis, qua pontifici gaudent legatï hi de nullis non causis et primo judicabant, et per appellatiouem: aliorum episcoporum, et quidem ipsis inconsultis, homines anathemate feriebant, solvebant excommunicatos ab aliis: episco-pos a metropolitanorum jugo absolvebant; non sinebant a se provocari ad sedem Apostolicam; ob violentas in clericos injectas manus, si qui essent sacris interdicti, eos altaribus iisdem saeris reconciliabant; denique suo arbitratu beneficia confe-rebant, impatientes legum canonumque, quos nuper Lateranense concilium promnl-gaverat. Haec erant omnino quae patriarcha latinus per fas et nefas audebat. P. I, lib. I, c. 16, 3. Ed. cit. I. 128—129. Из этих параллелей между греческими константинопольскими патриархами IV и V веков и латинскими XII века и из отношений к тем и другим римских пап видно, что руководственным принципом последних была не справедливость, а постоянное и притом очевиднейшее пристрастие. |
| Тогда пылкий, неутомимый Роман, уступив Великому Князю честь располагать судьбою Киева, обратил свое внимание на Польшу, где коварный Герцог Мечислав, обманув юного Лешка, присвоил себе единовластие. Князь Галицкий весною вступил в область Сендомирскую, взял два города и прекратил военные действия, услышав о смерти старого Герцога, врага своего и победителя; но возобновил их, сведав, что сын Мечиславов объявил себя Государем в Кракове. Беззащитные села были жертвою пламени вокруг Сендомира, и Послы Лешковы молили Романа оставить их землю в покое. Соглашаясь на мир, он требовал денег за убытки, им понесенные, и за кровь Россиян, убитых в сражении с Мечиславом; отсрочил платеж, но хотел, чтобы ему отдали в залог область Люблинскую. – В то же самое время прибыл к Галицкому Князю посол Иннокентия III, властолюбивого Папы Римского. Уже давно ревностные проповедники Латинской Веры желали отвратить наших предков от Восточной церкви: знаменитый Епископ Краковский Матфей около половины XII века торжественно возлагал на аббата Клервоского, Миссионария, именем Бернарда, обязанность вывести их из мнимого заблуждения, говоря в письме к нему, что «Россияне живут как бы в особенном мире, бесчисленны подобно звездам небесным, и в хладных, мрачных странах своих ведая Спасителя единственно по имени, ожидают теплотворного света истинной Веры от Наместника Апостольского; что Бернард, смягчив их грубые сердца, будет новым Орфеем, Амфионом», и проч. Сии усердные домогательства Римских фанатиков не имели успеха, и Папа, слыша о силе Мстиславича, грозного для Венгров и Ляхов, надеялся обольстить его честолюбие. Велеречивый посол Иннокентия доказывал нашему Князю превосходство Закона Латинского; но, опровергаемый Романом, искусным в прениях богословских, сказал ему наконец, что Папа может его наделить городами и сделать Великим Королем посредством меча Петрова. Роман, обнажив собственный меч свой, с гордостию ответствовал: «Такой ли у Папы? Доколе ношу его при бедре, не имею нужды в ином и кровию покупаю города, следуя примеру наших дедов, возвеличивших землю Русскую». |
| Таким образом, орден Франциска принял на себя задачу помогать церкви в устроении спасения душ человеческих. Папа Иннокентий III, к которому явился Франциск, хотя не утвердил его ордена, но дозволил ему и его товарищам заниматься проповедничеством и миссионерством (1209 г.). В 1223 году орден торжественно был утвержден буллой папы Григория III, причем миноритам дано было право всюду проповедовать и совершать исповедь. Вместе с тем образовалась и женская половина ордена. Девица Клара из Ассизи в 1212 году собрала вокруг себя несколько благочестивых женщин и основала орден клариссинок, которому в 1224 году Франциск дал устав. По смерти Франциска (1226 г.) его орден распространился уже по всем странам Западной Европы и считал у себя тысячи монахов. Орден доминиканский. Он основан был – в одно время с францисканским – одним священником и каноником в Осме (в Испании), Домиником (род. 1170 г.). В конце XII и начале XIII века в Римской Церкви появилось много еретиков, которые нашли себе приют в южной Франции и производили здесь большие волнения. Доминик, познакомившись в проезде чрез южную Францию с ее еретическим населением, решился для обращения еретиков основать специально назначенный для этой цели орден. Папа Иннокентий III дал ему разрешение (1215 г.), а Гонорий III утвердил устав ордена. Главным занятием ордена по этому уставу должно было быть обращение еретиков. Но Гонорий, в тех же видах утверждения католической веры, предоставил еще ордену право заниматься всюду проповедничеством и совершением исповеди. От занятия проповедью орден Доминика во время его утверждения назван был орденом братьев-проповедников; впоследствии же в честь основателя он стал называться доминиканским. В 1220 году Доминик в уставе своего ордена сделал существенное изменение, присоединив, по примеру францисканцев, к главным обетам братии нищенство. Вообще орден Доминика весьма близко подходил к ордену Франциска. Различие заключалось только в том, что он, сообразно своей задаче обращать еретиков и утверждать католическую веру, принял по преимуществу ученое направление и действовал, как орден ученый, в среде высших сословий. |
| Из предыдущего можно видеть, что при изложении событий четвертого крестового похода, в особенности же при объяснении мотивов, которыми руководились главные деятели, нельзя ограничиваться тесными хронологическими рамками. В организации и направлении этого похода принимали участие многие факторы, из коих одни хорошо выяснены, другие же или совсем неизвестны, или только намечены. Ясно, что здесь необходимо считаться и с общим строем европейских дел, и с отношениями Византии к Италии, и, наконец, с борьбой светской власти с духовной. К концу XII в. ни для кого уже из политических людей не оставалось сомнения, что крестовые походы в Палестину есть праздное дело, не могущее закрепить за христианами Иерусалима. После громадных жертв, принесенных в удовлетворение религиозного чувства, после трех больших походов, в которых принимали участие императоры германские, французский и английский короли, Иерусалим все же оставался в руках неверных. Сирия и Палестина и горные ущелья Малой Азии поглотили уже до миллиона крестоносцев. Мусульмане издевались над христианами, и последним уже приходила мысль, что Бог не благословляет дело европейского христианства. Но большинство военных и политических деятелей того времени было того мнения, что неудача крестовых походов лежит в систематическом противодействии европейцам со стороны византийского императора. «Он, – говорили, – подстрекает мусульман и устраивает засады крестоносцам, он заключает союзы с неверными и всеми мерами вредит успеху и развитию христианских княжеств на Востоке». Душой и возбудителем четвертого похода был папа Иннокентий III, один из величайших умов, какие только руководили церковной политикой. С первых же дней вступления на престол (9 янв. 1198 г.) Иннокентий начал ряд мер, чтобы расшевелить католический мир идеей крестового похода, который следовало направить не в Палестину, а в Египет, ибо оттуда мусульманство черпало силы для борьбы с христианами. Не довольствуясь обыкновенными и испытанными уже средствами: буллами и письмами к королям и духовным и светским князьям, назначением специальных проповедников по селам и деревням и т. |
| У аббата Вибальда не было достаточно сил для войны с Рожером II, поэтому он начал переговоры с ним: король заявил, что не потерпит в М.-К. «аббата, назначенного императором». Разрешив монахам избрать его преемника, Вибальд покинул аббатство (2 нояб. 1137) и вернулся в Германию (Chronica monasterii Casinensis. IV 127; см.: Cowdrey. 1983. P. 224-228). Новому аббату Райнальду II из Коллименто (1137-1166) пришлось уступить кор. Рожеру II некоторые монастырские укрепления для защиты сев. границы королевства. На Латеранском II Соборе папа Иннокентий II отлучил кор. Рожера II от Церкви, но вскоре был захвачен в плен его сторонниками. В июле 1139 г. в Миньяно близ М.-К. Римский понтифик был вынужден даровать инвеституру Рожеру II как королю Сицилии, а его сыновьям - как герцогу Апулии и князю Капуи (Italia Pontificia. 1935. P. 42). После захвата Бари кор. Рожер II стал полновластным правителем Юж. Италии, приступив к централизации гос-ва. В законах Рожера II служение монарха уподоблялось служению священника. Король обязывался защищать привилегии и имущество церквей (Le Assise di Ariano/Ed. O. Zecchino. Cava dei Tirreni, 1984. P. 22, 26, 32, 70), но стремился поставить епископские кафедры и монастыри под контроль гос-ва. Отношения кор. Рожера II с папой Римским оставались напряженными. В 1142 г. папа Иннокентий II потребовал, чтобы король перестал вмешиваться в избрание епископов. В 1150 г. король пообещал новому папе Римскому Евгению III обеспечить свободу избрания церковных иерархов, но не выполнил обещание. При кор. Рожере II аббат М.-К. должен был получать утверждение от короля. В 1137 г. королевский наместник запретил монахам приступать к избранию аббата без разрешения монарха; когда аббат был избран, ему пришлось принести клятву верности королю (Chronica monasterii Casinensis. IV 104). После кончины аббата Доминика (1171-1174) сицилийский кор. Вильгельм II Добрый велел монахам тайно выбрать преемника; формальные выборы проводились только после того, как король изъявлял согласие (см.: Loud. 2007. P. 259-263). Согласно Беневентскому договору 1156 г., Папский престол мог посылать легатов и принимать апелляции из королевства, но монарх имел право контролировать избрание епископов и аббатов (MGH. Const. T. 1. P. 588-590). Т. о., аббата М.-К. утверждал не только король, но и папа Римский. Однако ни король, ни папа Римский не назначали в обитель посторонних лиц; в XII в. настоятелей выбирали только из монахов М.-К. ( Loud. 2007. P. 459-461). |
| 106 Прекрасный по своей обстоятельности и объективности разбор Иринеева выражения о римской церкви см. у А. Никанора в книге «О папском главенстве». Стр. 180–188. 110 «Деяния Вселенских соборов в русском переводе при Казанской Духовной Академии». Т. I. Изд. 2. Казань. 1887, Стр. 118. 112 «Деяния Вселенских соборов в русском переводе при Казанской Духовной Академии». T. I. Изд. 2. Казань. 1887. Стр. 118. 122 А. Никанор. О видимом (папском) главенстве. Казань. 1871. стр. 144. А. Иннокентий. Обличительное Богословие. T. I. Казань. 1859. Стр. 427. 428. А. М. Иванцов-Платонов. О римском католицизме. Москва. 1870. Ч. II. Стр. 116. 117. 125 А. Ηиканор. О видимом (папском) главенстве в церкви. Изд. 2. Казань. 1871. Стр. 259–260. А. Иннокентий. Обличительное Богословие. Т. I. Казань. 1859. Стр. 437. 127 А. Никанор. О видимом (папском) главенстве в церкви. Изд. 2. Казань. 1871. стр. 152–156. 158–164. 252. 264–266. Приведенное замечание на стр. 163. 128 Quia desiderasti in notitiam tuam perferri quid mihi ad litteras nostras Stephanus frater noster rescripserit, misi tibi rescripti ejus exemplum: quo lecto, magis ac magis ejus errorem domitabis, qui haereticorum causam contra Christianos et contra Ecclesiam Dei asserere conatur. Nam inter caelera vel superba, vel ad rem non pertinentia, vel sibi ipsi contraria, quae imperite atque improvide scripsit, etiam illud adjunxit etc. etc. Cypr. Epist. ad Pompejum. Cap. I. Migne. Patrolog. lat. T. III. Col. 1128 . 133 Pseudoepiscopo sibi ab haereticis constituto, navigari audent, et ad Petri Cathedram atque ad Ecclesiam principalem, unde unitas sacerdotalis exorta est, a schismaticis et profanis litteras ferre, nec cogitare eos esse romanos, quorum fides Apostolo praedicante laudata est, ad quos perfidia habere non possit accessum. Epist. XII. S. Cypriani ad Cornelium papam Cap. XIV. Migne Patrolog. lat. Tom. III. Col. 818–821 . По общему реэстру писем Киприановых послание у Миня Patrolog. lat. Tom. IV. Col. 348 значится под LV. 143 При самом начале заседаний халкидонского, IV вселенского, собора, папские легаты потребовали, чтобы Диоскор, архиепископ александрийский, не имел места на соборе. |
|
|
