| Итак, св. Иннокентий не был пропущен в Китай. Различно думают о причинах этого, во всяком случае прискорбного, события. Думают, что тут виноваты иезуиты. Действительно их голос как знающих иноземные порядки, в глазах китайцев имел большое значение. Значение это увеличивалось тем, что китайцы свои переговоры вели через них. Петр Великий, Св. Синод и Сенат очень предусмотрительно сделали, что нигде ни в каких бумагах, идущих в Китай, не упомянули о епископском сане св. Иннокентия. Это обезоруживало иезуитов, но в данном случае едва ли иезуиты виноваты. Против миссии китайцы ничего не имели и сами просили, как мы знаем, о назначении нового настоятеля на место умершего Илариона. И в своем первом ответе они не отказываются от пропуска миссии; они требуют только, чтобы ранее этого удовлетворены были их требования, которые они считали законными. Требования эти, как мы видели из первого ответа, заключались в том, чтобы русское правительство выдало монгольских перебежчиков. Кроме того китайцы подозревали русских в сношениях с врагом китайцев Контайшею, что и выразил русскому агенту Лангу сам Богдыхан. При оставлении Лангом Пекина китайцы без всякой церемонии грабили, били, с бесчестием выгоняли русских купцов. Ургинский тушетухан не скрывая говорил, что все делается по повелению Богдыхана вследствие того, что русские не отдают монгольских перебежчиков и что поэтому и епископ Иннокентий не был пропущен в Пекин. Итак, не пропустили св. Иннокентия не потому, что не хотели пропустить миссии в Пекин, а по совершенно другой причине, ничего общего с миссией не имеющей. Дело о пропуске св. Иннокентия в Пекин таким образом не было проиграно: стоило только уладить прошедшие недоразумения, и дело могло быть улажено. К сожалению, письмо тобольского губернатора с непонравившимся названием св. Иннокентия «великим господином», как мы уже говорили, много повредило делу. Оно возбудило и без того сильную подозрительность китайцев. Миссия и в том случае, когда она не возбуждала никаких сомнений, было для них только необходимым злом; но раз возникли недоразумения и сомнения, тогда, конечно, о пропуске миссии не могло быть и речи. Эти сомнения, по-видимому, повлияли и на последующие переговоры китайцев с русскими относительно пропуска нашей миссии во главе со св. Иннокентием. |
| В последних числах июля 1726 г. Владиславич распрощался на время с Антонием Платковским и снова свиделся в Селенгинске с ожидавшим его здесь епископом Иннокентием 2 августа. Не поделившись со Святителем своими тайными думами, 24 августа Владиславич прибыл к границе на речку Буру, где ожидали его китайские вельможи, обязанные сопровождать посольство в Пекин. Отсюда Владиславич послал депешу в С.-Петербург, содержание которой узнаем после, и отправился в Китай. Во время пути, говорит иркутская летопись, во всех городах китайских посольство Российское встречаемо было торжественно. 21 октября посольство имело великолепный въезд в Пекин при громе музыки и барабанном бое. Десять дней посольство пользовалось свободою, потом подворье их было заперто, запечатано, и кругом приставлен караул. К этому прибегли китайцы, думая устрашить русских и сделать их уступчивее в переговорах о проведении пограничной черты. 4 ноября Рагузинский имел аудиенцию у Богдохана, подавшую надежду на успех переговоров, но хитрость китайских министров, которым поручено было окончить дела с послом Российским, и домогательства их во вред России – повели относительно разграничения обоих государств к жарким спорам. Видя стойкость нашего дипломата, китайцы стали стращать посольство, что они уморят всех голодом, если не получат уступки своей земли по самый Байкал; и действительно, они начали отпускать для посольства соленую воду, плохое и недостаточное продовольствие. Тогда граф Рагузинский с твердостию сказал китайцам, что смерть 12 человек русских не будет важною потерею для России, но Императрица Российская не оставит за такой поступок отмстить им так, как Россия отомщала шведам, туркам и персиянам. Тогда решено было, чтобы Российское посольство ехало за границу и там бы ожидало окончания всех дел. 23 апреля 1727 г. граф Рагузинский выехал из Пекина, оставив там агента Лоренца Ланга; 20 августа полномочные обеих держав при речке Буре составили окончательный договор, полезный для обеих империй, который тогда же отослан к утверждению в Китай, в котором, по повелению самого Богдыхана, в 5-й пункт трактата включена следующая статья: |
| 69. Иркутский губернский почтмейстер Александр Калугин с 1790 г. в течение десяти лет страдал стеснением и корчами во всем теле, отчего не мог иметь покойного сна, и хотя чрез великую силу должностью свою исполнял, однако ж бывало и так, что по полугоду не выходил из дома. Прибегал он ко иркутским врачам; выписывал лекарства из других мест, много истратил, но пользы ниоткуда не получал. А наконец и первостепенный тогдашний иркутский штаб-лекарь Поддубный совершенно от него отказался, не находя, чем еще пользовать. Оставленный всеми, больной прибегнул к Святителю Иннокентию и стал просить Его со слезами об исцелении. Молитва была услышана, и к маю 1800 г. больной получил совершенное здоровье. 70. Иркутская мещанская жена Ирина Кондратьева Зимина долгое время страдала глазами. Пользование их различными средствами довело ее до слепоты. Тогда обратилась она с молитвою к Угоднику Божию, отслужила над ним панихиду, тут же почувствовала облегчение, а скоро получила и совершенное исцеление, и болезнь не возвращалась. 71. У дворового человека чиновника Гагина, Федора Прибенского, годовый младенец Гавриил изнурен был поносом, рвотою и кашлем, и не оставалось никакой надежды на продолжение его жизни. Отец и мать отслужили над Угодником панихиду, принесли масла и земли, помазали и напоили ребенка, и он выздоровел. 72. Иркутский мещанин Григорий Наквасин (см. чудо 5 и 62) в июле 1800 г. заболел горлом. Болезнь усилилась до того, что он не мог проглотить слюны, и оставалось ждать, что скоро захватит дыхание. В этом страхе обратился он к своему целителю Иннокентию, и пришло больному на мысль положить в воду земли, прежде принесенной от Угодника, воду выпить, а землею, оставшеюся на дне сосуда, помазать горло снаружи. Сделав это, больной уснул, а через два часа проснулся здоровым так, что казалось ему, будто бы он горлом и не был никогда болен. Объявляя о сем исцелении иркутскому епархиальному начальства, Наквасин присовокупил, что дети его подвергались различным болезням и он не знал для них другого лекарства, как мазать их маслом и поить землею от Угодника, и они исцелялись. Один из сыновей его был при смерти болен; в этом состоянии родители понесли его к Угоднику и во время панихиды положили его у решетки на окно, что против гроба Святителя. Ребенок по принесении домой крепко заснул, на другой день стало ему легче, а затем стал и совершенно здоров. |
| 29. Асессор Андрей Худяков (см. чудо 9) полтора года страдал ломотою в ногах и от медицинских пособий, каковые подавал ему лекарь Бритиков, не получил никакой пользы. С одра болезненного воззвал он к Святителю Иннокентию, дал обет отслужить над ним панихиду и по исполнении сего в марте 1795 г. получил совершенное исцеление. 30. Титулярная советница Елена Повалишина в течение шести месяцев страдала кровотечением и прибегала с молитвою к Святителю Иннокентию. Он, в сонном видении, помазал струнцем чело ее, и течение крови остановилось, больная выздоровела. 31. Казак Матвей Безперстов был болен горячкою. В одно утро мать его во сне слышит чей-то голос: «Обещайтесь отслужить с усердием Св. Иннокентию панихиду!» Мать поблагодарила Бога за это откровение, повеленное исполнила, и сын ее выздоровел. 32. Иркутская мещанка Пелагия Осипова Зонова впала в расслабление всех членов, к тому тело ее было покрыто ранами. В этом близ мертвенном состоянии лежала она шесть лет. Никакие лекарства не помогли; не хотелось ей умереть, и она стала призывать на помощь Угодников Божиих: Косьму и Дамиана и Святителя Иннокентия. В марте 1795 г., около 8 или 9 часа пополудни, нашел на нее легкий сон, в котором ей представилось, что вошел в ее комнату старец в простом белом одеянии, среднего роста, с русыми на голове и браде власами с проседью. Не всмотревшись хорошо, больная подумала, что вошел прежний ее шарлатан-лекарь из поселенцев, который напрасно выманивал у ней деньги, и закричала: «Зачем, зачем ты пришел ко мне, разве опять обманывать?..» «Я не обманщик, я пришел исцелить тебя», – отвечал вошедший. И поднес ей в деревянном сосуде питье, красное цветом, кисло-сладкое на вкус, которое и велел ей выпить до капли. Выпивши, она пробудилась и почувствовала такое облегчение, что могла правою рукою сотворить на себе крестное знамение, чего не в силах прежде была сделать уже в течение двух лет; потом без всякой сторонней помощи спустила ноги свои с постели и, опираясь на лавку, перешла в другой покой и скоро сделалась здоровою, хотя и не в той мере, как была до болезни. |
| 3. «Тебе поем», П. И. Чайковского. Первая половина выражает более торжественное, хвалебное чувство благодарности, во второй же слышатся молитвенные взывания отдельных голосов и, наконец, общая гармония молитвы. 4. «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи», концерт XVII, Д. Бортнянского. Слова его: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни; сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе. Яко милость и истину любит Господь, Бог благодать и славу даст, Господь не лишит благих, ходящих незлобием. Господи, Боже сил! Блажен человек, уповаяй на Тя!» Концерт этот от начала и до конца есть плод высокого и неослабного вдохновения автора. Отделение 2-е 1. «Верую во единаго Бога», П. И. Чайковского. В своем музыкальном изложении символа веры Чайковский сумел самой музыкой подчеркнуть сущность выражаемых в каждом члене догматов, а равно наглядно изобразить такие места, как «сшедшаго с небес», «и страдавша», «и восшедшаго на небеса». Выдается по красоте и стройности музыка со словами 9 члена: «во едину святую, соборную». 2. «Отче наш», П. И. Чайковского. Композиция молитвы Господней поражает своей оригинальной мощью и дивным соответствием музыки словам молитвы, напр., «хлеб наш насущный даждь нам днесь», являясь по своему ритму (6/4) новостью последнего времени в нашей церковной музыке. 3. «Иже херувимы», 3-й, Ce-dur, П. И. Чайковского. В этой херувимской песне великий талант Чайковского сумел в художественной гармонии показать всю красоту церковного стиля, напоминающего древнее обиходное пение. 4. «Тебе Бога хвалим», Д. Бортнянского. Это большое концертное произведение, полное красоты, соответствия музыки словам текста и мелодичности. Совет братства поручил председателю и его товарищу вручить билеты на концерт только высокопоставленным лицам при приглашении их на заседание. Обычной развозки и рассылки билетов по знакомым не было. Билеты продавались в магазинах Бочкарева, Макушина и Люблинского, а затем, последние три дня, в кассе собрания. Публика сочувственно отнеслась к концерту и наполнила большой зал собрания. Концерт посетили все четыре архипастыря, г. начальник губернии Моллериус с супругой, камергер Гондатти, генерал Ягодкин, генерал Грейм, городской голова, архимандриты, духовенство, военные и гражданские чины. |
| е. “непоказанное ему для употребления в пищу”. Скверное это не у всех одно и то же: в старой Руси скверным почиталась телятина и теперь многими почитается за “скверно” – угорь, налим, минога, раки и устрицы, мясо козы, зайца, голубя и черепахи и т. д. В Сибири на огромных пространствах, где кочуют “народцы”, нет ни посевов, ни убойного скота, имеющего раздвоенные копыта и отрыгающего жвачку, а потому кочевники употребляют в пищу всё, что можно съесть, и между прочим мяса “животных, не показанных” по требнику, а именно: “медвежью говядину, соболей и белок”. Дикари ели эту пищу всегда, с тех пор как живут, и пока они не был окрещены Иннокентием Кульчицким, им и не представлялось, что это “скверно”. Впрочем, и св. Иннокентий, зная местные условия жизни, взысканий за эту “скверность” не налагал. Но теперь настала пора извлечь из этого выгоду. Сибирские духовные положили очищать “скверноядущих” дикарей особою молитвою, а за прочтение её наложили “новый ясак” с таксациею: 1) за ядение медвежьей говядины – одна цена; 2) за ядение лисьего и собольего мяса – другая; 3) за белок и иных меньших зверков – третья. За всё это пошли сборы очень прибыльные, но и хлопотливые, так как надо было “следить за скверноядцами, и настигать их”, и тут их “обкладывать и очищать молитвою”, чтобы они потом вновь начинали “скверно есть” наново» 29 . Злоупотребления, и со стороны чиновников, и со стороны недостойных священнослужителей приняли широчайший размах. Пользуясь необразованностью аборигенов, их беззащитностью перед властями и вместе с тем кощунственно используя их детскую веру, чиновники и духовные беззастенчиво обирали дикарей. Все это вызвало сильнейшее негодование митрополита Арсения. Он, как пишет Лесков, «горой встал с непобедимой дерзостью» на защиту обижаемых новокрещенных против грабежа властей. Но не только вогулы, да якуты были взяты под защиту грозным митрополитом. Своих духовных разными винами провинившихся, а чаще не сдавших положенную взятку, преосвященный Арсений тоже вытаскивал из заточения. |
| Вот еще когда русское духовенство, знавшее Сибирь, говорило о государственных интересах на Дальнем Востоке и указывало меры усиления русского влияния в стране, на которой ныне сосредоточены взоры всего мира. Этими мерами было взаимная деятельность местной высшей церковной и государственной власти, в лице архиереев и губернаторов, открытие церковных приходов и назначение туда духовенства из лиц с образованием и достаточным правительственным содержанием, о чем писали все камчатские миссионеры. Прошло более двадцати лет после доклада Хотуцинского, Св. Синод в 1771 г. сам «вознамерился» учредить Камчатскую епархию, даже занялся собиранием сведений, но когда сведения были собраны, он остановился на мысли учредить епископию в Якутске, с отделением в ней части Тобольской и Иркутской епархий. 509 Все оказалось преждевременным, хотя в действительности, время уже было упущено. Ни на Камчатке, ни в Якутске тогда не было открыто архиерейской кафедры. В то время, как Хотунцевский писал свой доклад о назначении на его место в Камчатку пастыря с архиерейской властью, Св. Синод все еще не мог закончить с устройством центральных епархий, выделившихся из состава огромнейшей Синодальной, бывшей патриаршей области. Поэтому ему было не до отдаленной Сибири. Сибирской пастве еще целое столетие пришлось испытывать большие неудобства в церковном отношении при существовании только двух сибирских епархий, раскинутых на десяток тысяч верст в границах, даже расширенных в начале XIX в. к югу, сравнительно с теми, которые определились в начале 30-х годов XVIII века. Северо-западная русская окраина с вновь завоеванными землями всегда больше интересовала высшую государственную и церковную власть, чем северо-восточная, где жили полудикие инородцы и ссыльные. Сам Иоасаф Хотунцевский, видимо, предпочел Ревельское викариатство, Новгородской епархии, самостоятельной Иркутской епархии не такой уже бедной церквами, какой она поступила в ведение Иннокентия Кульчицкого. Об этом можно судить по числу духовенства в Иркутской епархии. 510 |
| В Кударинской церкви за Байкалом по смерти священника Иосифа Андреева Шеметова место священническое было праздно. Между тем из пригорода Селенгинска, из прихода Покровской церкви, многие прихожане выбыли, разъехались по деревням, по рекам Селенге, Чикою и по иным разным речкам, или перешли в другие приходы, так что при Покровской Селенгинской церкви оставалось 47 дворов, а священников было двое, и питаться им стало нечем. Кударинские жители одного из них – Алексея Федорова – согласили перейти к своей Благовещенской церкви и взошли об этом вместе с приговоренным священником Федоровым к Преосвященному прошением. Преосвященный вполне уважил обстоятельность просьбы и беспрекословно удовлетворил ее, выдав священнику Федорову перехожий указ 10 марта. На место Карамзина к Троицко-Сергиевой церкви (Крестовской), по приговору прихожан, рукоположен 26 марта Преосвященным Иннокентием пономарь той же церкви Влас Миронов на тех же условиях, на каких жил священник Карамзин, именно: кроме доходов за труды, прихожане обязались имевшуюся при церкви пахотную землю насевать сами для всех клирошан, а от пашенных крестьян, бывших в приходе, давать священнику Власу по два пуда с венца, а причетникам по пуду. На место же Власа Миронова в том же году, согласно выбору прихожан, определен пономарем иркутский житель Федор Дьяков. Октября 13 дня на место отказавшегося от пономарской должности при Верх-Иркутской Введенской церкви Ивана Куликалова, по выбору прихожан, определен сын священника той церкви Григорий Игнатьев. В 1728 г. взят был из Нерчинска в Тобольск дьячок Нерчинской соборной церкви Семен Кабаков под арестом для свидетельства по какому-то важному делу. В 1729 г. очищенный от всякой личной ответственности явился он к Преосвященному Иннокентию с письменным видом о своей невинности и просил об определении себя, разоренного проволочками, на прежнее дьяческое место. Преосвященный положил резолюцию: быть по-прежнему дьячком, и дать о том указ. Пошлин с указа взято 45 к. Во время отлучки Кабакова дьяческую при Нерчинском соборе должность правил некто нерчинский служивый Михайло Петров сын Стуков, человек, приметно, письменный. |
| На третьей же неделе после Пасхи, когда учитель признал трудным обучать Степанова мальчика, решился отойти и потребовал чемодан, то Степан вынес его из амбара, при целости замка и печати, прорезанным, и денег в нем не явилось. – Вот сущность жалобы, принесенной лальским выходцем на монастырского вкладчика. «Допросить Кожова Стефана и свидетелей», – написал Святитель на прошении. Кожов 28 апреля показал, что действительно Серебреников отдавал ему на поклажу чемодан и говорил, что кладет-де в него денег двадцать рублев, а клал ли действительно в чемодан деньги, того он Кожов не видал. Когда же Серебреников заповырял (завязал), замкнул и запечатал чемодан и сдал его Кожову, то он положил его в амбар, ключ от которого во все время хранился у него Кожова и жены его. Каким же образом чемодан оказался прорезанным, того он Кожов не знает. На поверхностный взгляд и достаточно было бы для завинения Кожова, что чемодан принят им на хранение и в его амбаре и под его замком, ключа от которого он никому стороннему не доверял, оказался прорезанным и без денег. Но разве не могло быть так, что сам Серебреников заранее прорезал чемодан, чего Кожов при приемке его не доглядел, и, может быть, показывал Кожову мешочек без денег или, хотя и с деньгами, но показавши, в чемодан не вложил его, а Кожов с простоты всему поверил? Все это дело статочное, и потому на двух показаниях истца и ответчика суд Святителя не мог утвердить решения. От Серебреникова потребовали более сильных улик. Он представил следующие: в пятницу на Светлой неделе был-де я со Степаном Кожовым в гостях в доме брата его Ивана Кожова и в присутствии жены Ивановой Татьяны напомнил Степану, что у него лежит чемодан мой с деньгами, и Степан отвечал: не беспокойся, чемодан твой с деньгами я принял, и все будет сохранно. Но жена Иванова Татьяна ссылки этой на себя не подтвердила, говоря, что, занимаясь угощением, в разговор Серебреникова со своим деверем не вслушалась. Тогда Серебреников представил еще двух женщин, которым Татьяна передавала разговор его с Кожовым как вполне ею выслушанный и понятый. |
| Писан на Москве лета З.Р.П.З. (1679) году июля в К. Ф. день. У подлинной подписано тако: дьяк Сава Тархов». Каким порядком производились дальнейшие разведки руд при реке Аргуни и в ее притоках, когда и как приступлено к делу выплавки серебра и золота – сведения об этом к нашему предмету не относятся. Разве мимоходом укажем на то, что при бывшем в городе Нерчинске воеводе Петре Мусине-Пушкине в 1704 г. выплавлено было при речках Алтаче и Грязной серебра 1 фунт 24 золотника, а в 1705 г. 1 пуд 22 фунта 36 золотников и что каждый золотник обошелся казне в первом случае по 2 р. 17 к. с долями, а в последнем по 84 к. с долями, и казна в сии два года понесла убытку 4101 р. 57 к. Но более удачные результаты годов последующих приковали внимание Правительства к месторождению руд при Аргуни, где и устроен начально серебряный Нерчинский завод, у речки Алтачи, известный ныне под названием Большого. В нем и около него, по манию Правительства, возникло значительное население; потребовался Божий храм, который, как выше сказано, и выстроен усердием и заботами заводского комиссара Тимофея Бурцова. К чести благородного Бурцова надобно сказать и то, что он не одною приверженностью к церкви должен быть памятен Нерчинскому заводу: в этом глухом уголке вместе с построением храма он обзавел училище. Сокровище – дороже золота! Об услуге подобного рода в глуши Сибири ни одному воеводе не могло прийти в голову. Стало быть, начатки озарения грамотностию Сибири возникли на берегах Иртыша при Тобольской митрополии, да Ангары в Иркутском Вознесенском монастыре и еще в распадине при крошечной речке Алтаче на рубеже Сибири с Китайскою Монголиею. Крупные мелочи! без которых не состоится история ни сибирских духовных семинарий, ни возникших за ними народных училищ. Но благонамеренный Бурцов не стяжал хвалебной памяти в горнозаводских учетах. Во время его управления в первые три года, начиная с 1723-го, выплавлено было бликового серебра 16 п. 37 ф. 78 золотников, и Правительству хотя не большой, да был барыш, именно до 8404 р. 6 ¼ к. В последующие же восемь лет его управления казна понесла убытка более 60 тысяч рублей. Отрадно то, что история заводов неудач этих не относит ни к небрежности комиссара Бурцова, ни к его своекорыстию, а объясняет случайностями, каковых не умел избежать неопытный правитель, не знакомый специально с горною промышленностию. На место Бурцова поступил гиттен-фервалтер Петр Дамес и поправил дело. С 1734 г. на приходе заводов значится постоянно прибыль от получаемого серебра, а с 1760 г. при асессоре Баннере появилось и золото, которого в этом году было добыто более 19 фунтов; золотник обошелся на месте 70 9/16 к.; казна получила чистой прибыли 95,629 р. 79 1/4 к. Впрочем, не далеко ли мы зарылись в Нерчинске рудокопни? – Возвратимся к событиям церковным. |
|
|
