| Особенно заслуживают внимания сношения с Тервелем, у которого Юстиниан искал убежища после бегства своего из Херсона и потом из фанагории. В то время (ок. 705 г.) столицей Болгарии было уже укрепление близ Шумлы, хан Тервель владел уже значительными землями, и болгарам принадлежали некоторые балканские проходы, которыми они пользовались для своих набегов на фракийские города. Юстиниан обещал Тервелю большие дары, брачный союз с дочерью императора и соответственные с положением царского зятя почести и звания, если он согласится помочь ему возвратить престол. Тервель согласился на сделанные ему предложения, принял у себя с честью Юстиниана и представил на службу ему большое войско из болгар и славян. Известно, что в начале 705 г. Юстиниан, сопутствуемый Тервелем, явился под стенами Константинополя и, не прибегая к штурму стен, ночью вошел в город через водопровод и спокойно занял Влахернский дворец. Утвердившись на престоле, Юстиниан возвел Тервеля в сан кесаря, выдал ему дорогие подарки, заключавшиеся в драгоценных сосудах из дворца, и оказал ему такие почести, которые значительно поднимали его авторитет между болгарами и славянами. Весьма вероятно, что тогда заключен был и особый договор, по которому болгарам уступлена византийская область . Но через три года мир с болгарами был нарушен. В 708 г. Юстиниан снарядил флот и конное войско и сделал высадку при Анхи-але. Нанесенное здесь византийцам поражение характеризуется весьма выразительными чертами. В то время, как византийский флот стоял под Анхиалом, кавалерийские части расположились в окружающих равнинах. Не было принято никаких мер предосторожности, как будто лагерь находился не в неприятельской стране, люди как овцы рассеялись по полю собирать траву. Поставленные на ближайших холмах соглядатаи донесли Тервелю о положении, в каком находится неприятельский стан, и он приказал сделать неожиданное нападение, увенчавшееся полным успехом. Болгаре захватили много добычи и нанесли грекам сильное поражение; сам Юстиниан едва спасся с немногими в Анхиале, откуда тайно сел на корабли и ушел в Константинополь. |
| XXI. Эпоха императора Юстиниана Александр Дворкин. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Литература: Meyendorff, Imperial Unity; Meyendorff J. Emperor Justinian, the Empire, and the Crurch//Byzantine Legacy in the Orthodox Church. N.Y., 1982; Meyendorff, Christ in Eastern Thought; Previte-Orton; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev; Карташев; Шмеман, Исторический путь; Jones; Болотов; Флоренский, Восточные отцы V-VIII вв.; Obolensky D. Byzantium and the Slavs, N.Y., 1994. 1. Итак, в 518 г. на трон взошел начальник дворцовой стражи Юстин I (518-527). Он происходил из бедной крестьянской семьи, но благодаря своим способностям (он стал весьма дельным генералом) сделал фантастическую карьеру. До конца дней своих он так и не научился грамоте и подписывался через прорезь в золотой табличке. Сам по себе императором он был никаким, но у него было два очень больших достоинства: его православие и его племянник. На самом деле Империей управлял племянник Юстина Юстиниан (Флавий Петр Савватий Юстиниан), получивший благодаря своему дяде великолепное образование. Родом Юстиниан был из небольшого городка близ Скопье. По происхождению он был славянином, но романизированным, так как его родным языком был латинский. Образование он получил в Константинополе и поэтому, естественно, в совершенстве владел греческим. Когда его дядя взошел на престол, Юстиниану было 36 лет. 1 апреля 527 г. Юстин сделал Юстиниана императором-соправителем, а после его смерти в том же году началось долгое единоличное правление Юстиниана I (527-565). Сразу же по пришествии к власти Юстин начал вести прохалкидонскую политику. Юстиниан продолжил эту политику, еще более радикально вводя религиозное единообразие по всей Империи. Юстиниан стал, наверное, самым знаменитым византийским императором, но, несомненно, и самым противоречивым. Его придворный историк Прокопий оставил нам две истории правления императора. Одна - парадная: «История войн Юстиниана» и «Трактат о постройках Юстиниана», наполненная безмерными восхвалениями; другая - так называемая «Тайная история», где собраны все сплетни и грязь об императоре и его жене. Наверное, как и всегда, истина находится посередине. Кем же был император Юстиниан, еще при жизни бывший творцом истории и через свой свод законов продолжающий оказывать влияние на сегодняшний мир? |
| 18 января, на шестой день восстания, Юстиниан попытался сделать большой шаг. Он явился в Ипподром, держа в руке евангелие, и обратился к собравшемуся народу с речью: «Клянусь этой святой книгой, говорил он, я прощаю вам все ваши обиды; я не арестую ни одного из вас, лишь бы вы успокоились. Вы ни в чем не виноваты в совершившихся событиях; я один причина всему. Это – мой грех , когда я отказал вам в том, о чем вы меня просили в Ипподроме». 2151 Эти слова встретили одобрение со стороны немногих лиц, но со всех сторон в ответ государю стали кричать: «ты лжешь, осел, ты даешь ложную клятву»; на этот раз и Феодора не избежала оскорблений. В виду такого настроения толпы Юстиниан не оставался дольше в цирке и как можно скорее вернулся назад во дворец. Случилось то, что можно было предвидеть. Народ, стремясь иметь нового главу и уже в течение нескольких дней при всяком удобном случае приветствовавший Ипатия, направился наконец к дому племянника Анастасия. Не смотря на его нерешительность и слезы жены, его повели на форум Константина, подняли на щит, возложили на голову вместо диадемы золотую цепь, принесли императорские знаки отличия и мантию, унесенную из захваченной части дворца, и затем толпа бросилась в Ипподром. Здесь нового государя подняли в императорскую ложу и предводители восстания начали обсуждать лучший способ штурма резиденции, которую Юстиниан, как говорили, намеревается вскоре покинуть. Все это происходило 18 января после полудня. Восстание, подкрепленное всеми недовольными и присоединившимися в большом числе сенаторами и нобилями, получало все более и более характер политического движения. События ускорялись и наступил решительный момент. «Сама империя, пишет Лидий, казалась накануне гибели». Не имея средств для борьбы, потеряв всякую надежду, Юстиниан хотел уже все бросить, когда энергия Феодоры вновь пробудила энергию императора и его советников. Наконец решились принять меры защиты. В то время как Нарзес старался отделить Синих от восстания и ценой золота уже достигал этой цели, – чему 6лагоприятствовало несогласие, возникавшее среди инсургентов, так что уже вновь стали раздаваться верноподданические возгласы «Да здравствует Юстиниан! Сохрани, Господи, Юстиниана и Феодору»! – Велизарий и Мундус подготовляли решительную атаку на Ипподром. Велизарию удалось проникнуть через горящие развалины на арену, тогда как с противоположных ворот, которые назывались Воротами мертвых 2152 , ворвались солдаты Мундуса, а с высоты мест, назначенных для прогулки в амфитеатре, императорские войска стали осыпать градом стрел толпу, собравшуюся в Ипподроме. Тогда среди всей этой массы, запертой в цирке, началась страшная паника, еще более усилившаяся, когда солдаты двинулись через арену, никого не щадя на своем пути. Все, кто попадал им в руки, были безжалостно убиты и к ночи, когда наконец прекратилась эта бойня, более тридцати тысяч трупов, но сказаниям одних, и около пятидесяти тысяч, по свидетельству других, валялись на окровавленной почве Ипподрома. |
| Плата за диплом распределялась так: хартулариям придворного ведомства комит Востока и проконсул Азии платили по 63 солида, а правители провинций – по 9; нотарии и императорская канцелярия взимали – с комита Востока – 50 солидов, с проконсула Азии – 40, с правителей провинций –с одних по 24, с других по 15; кроме того, помощник примицерия нотариев-трибунов получал со всех по 3 солида особо; канцелярия префекта взимала в свою пользу по 80 солидов с комита Востока и проконсула Азии и по 40 или 36 – с правителей провинций. Установленная в 535 году такса значительно выше той, которую за год до того Юстиниан определил в эдикте о восстановлении гражданского управления в Африке, где диплом на звание правителя провинции оплачивался 6 солидами в управлении царских покоев и 12 – в канцелярии префекта претория. 585 Африканские дуксы, кроме этих сборов, должны были платить по 12 солидов в канцелярию магистра армии. 586 – Узаконив «обычай» и установив для него таксу, Юстиниан тем самым создавал возможность возрождения «суффрагия». Государственная служба была доступна только для правоверующих, и назначение на должность сопровождалось принесением присяги на четырех Евангелиях в присутствии свидетелей. Формулу присяги Юстиниан опубликовал в том же эдикте, в котором была определена такса за дипломы. Присяга приносилась на имя императора и императрицы и давалась в том, что получающий назначение будет неукоснительно заботиться об интересах фиска и приложит всю свою энергию (σοδρτης) к исправному поступлению налогов и податей, взимаемых с населения. Она заканчивалась накликанием кары Божьей на Страшном суде и всяких бед в жизни. 587 Одновременно с эдиктом, узаконившим таксу на дипломы на должность правителей провинций и определившим формулу присяги, Юстиниан издал другой, общего содержания, на имя квестора двора Трибониана, получивший в сборнике новелл заглавие: De mandatis principum (Novella XVII). В многословной и расплывчатой форме законодатель касается разных сторон компетенции правителей провинций и, кроме общих внушений, дает несколько более точных указаний обязательного для них отношения к частным вопросам. Так, правитель обязан не допускать захвата богатыми землевладельцами мелких хозяйств (с. 13), увода чужих колонов (с. 14), не имеет права назначать себе заместителей (с. 10) и т. п. Не заключая в себе никаких существенно новых положений, определяющих права и обязанности высших чинов имперской администрации, этот эдикт был, очевидно, недостаточен в глазах самого императора в смысле уврачевания тех ужасных неправд и злоупотреблений, которые он сам констатировал в обоих эдиктах от 1 мая и в течение того же года за ними последовал целый ряд указов на имя префекта претория Иоанна касательно отдельных провинций Востока. |
| По широте своих политических замыслов, ясно сознанных и строго приведенных в исполнение, по уменью пользоваться обстоятельствами, а главное — по искусству определять дарования окружающих и каждому давать соответствующее его способностям дело Юстиниан был редким и замечательным государем. С ним можно сопоставить разве Людовика XIV, с которым он действительно не раз был сравниваем. Окружающие и близкие видели в Юстиниане сверхъестественное существо, какого-то демона во плоти, по словам его историка. В своих привычках он был прост, воздержан и умерен, мало спал и много думал над своими предприятиями, сам входил во все дела, прочитывал все бумаги и давал им направление. В высшей степени энергичный и честолюбивый Юстиниан не знал преград при достижении своих целей, с редкой настойчивостью издавал указы за указами, невзирая ни на какие представления своих министров, объявлял войны без всяких средств на их ведение и подыскивал их по пути. Много из его начинаний не было доведено им до конца, много послужило на вред государству, но сам Юстиниан никогда не сомневался в их успешности. В оценке его политической и административно-законодательной деятельности нужно опираться и на тот факт, что Юстиниан вступил на престол уже пожилым человеком, около 45 лет, и окончил свое царствование более чем 80-летним дряхлым стариком, а при оценке противоречивых воззрений относительно личности и деятельности Юстиниана нужно разбирать, имеем ли мы дело с началом, или с концом его правления, когда рядом с ним уже не стояла его советница и помощница императрица Феодора. Императрица Феодора, независимо от своей обстановки и исторической роли, приковывает к себе всеобщее внимание как характер и еще более — как литературный тип. Сведения о ее личности, в настоящее время наиболее распространенные и пропитанные пристрастием, почерпаются, главным образом, из обнародованного около 200 лет тому назад сочинения Прокопия, известного под именем Ανκδοτα, или «Тайной истории». Между тем по другим источникам Феодора рисуется личностью выдающейся, гордой, честолюбивой и властной, требовавшей, чтобы чужестранные послы являлись к ней первой на аудиенцию, игравшей в государстве весьма самостоятельную роль и издававшей даже указы от своего имени. |
| Когда решения собора, одобренные Юстинианом, были приняты, собор закончил свою работу и был торжественно закрыт. Юстиниан и папа Вигилий жили за много столетий до того, как на свет родились Григорий VII и Иннокентий III. Ни Юстиниан, ни Вигилий ничего не знали о длительной традиции римской церковной власти, так как в их время эта традиция только брала свое начало. Таким образом, они не испытывали влияния предубеждений и старых мнений на этот счет. Их действия проистекали из современной им обстановки. Если бы решения и дела собора привели к результатам, на которые надеялся Юстиниан, то его заботы были бы вознаграждены; но на деле все обстояло далеко не так. Император поссорился с христианами Запада, не ликвидировав разрыв с теми монофизитами Востока, с которыми рассчитывал примириться. Папа, больной и встревоженный той очевидной изоляцией, в которой он оказался, приносил извинения и публично каялся; но его собратья – церковники Запада – не спешили поддержать его извинения и покаяние. Весьма сомнительно, что их взгляды, касающиеся воззрений Теодора, основывались на близком знакомстве с его трудами; но было совершенно ясно, что константинопольский император был некомпетентен в постановке вопросов, которые должны были обсуждаться на соборе. Действительным предметом обсуждения была сама компетентность императора в этом вопросе. Если и была власть, способная разрешать сомнения и устранять раздоры, то это была не власть Юстиниана. В этом мнении все прелаты были вполне единодушны. Монофизиты Востока и ортодоксы Запада могли не соглашаться друг с другом в богословских мнениях, но сходились в главном: нет такой власти, которая могла бы одинаково управлять греческим Востоком и римским Западом. VII Таким образом, Константинопольский собор принял важное решение, предопределившее окончательный распад Римской империи как мировой державы. Если перестала существовать вселенская власть, к которой могли апеллировать все люди, то и сама империя должна была сложить с себя свои функции. Империя когда-то возникла как воплощение власти, к которой могли обращаться все люди во всем тогдашнем мире. Как только власть была утрачена, неизбежным и близким стал конец империи. В течение последующего столетия монофизитские земли подпали под власть мусульман, а западные королевства образовали новое сообщество наций, созданное на основе ортодоксального христианства. Юстиниан начал с того, что выступил поборником восстановления древних границ империи, и вот что из этого вышло. |
| Правление имп. Юстиниана II Ринотмита, последнего представителя династии Ираклия, дважды занимавшего престол (685-695, 705-711), вошло в историю Византии как одно из самых трагичных и жестоких. Неурядицы в халифате позволили ему заключить с арабами выгодный мир и вернуть под свой контроль Армению и др. страны Кавказа (ок. 686). Пользуясь миром на Востоке, имп. Юстиниан II совершил первый за долгие годы поход против славян во Фракию и Македонию (688-689); значительная часть покоренных славян была переправлена в Вифинию, где из них было сформировано особое войско. Желая освободить кипрских христиан «от ига язычников» (Кипр считался совместным владением императора и халифа), Юстиниан организовал их переселение на Кизикский п-ов, где был основан г. Юстинианополь (ок. 691). Не менее активной была церковная политика императора, созвавшего Трулльский Собор. Однако неудачная война Юстиниана II с арабами (проигранная из-за измены слав. войска ок. 692) и его увлечение дорогостоящим строительством (сопровождавшееся злоупотреблениями сановников) способствовали успеху заговора. Юстиниан II был свергнут с престола и изувечен (отсюда его прозвище Ринотмит, т. е. «с урезанным носом»), затем сослан в Херсонес. При следующем императоре полководце Леонтии (695-698) Византия потеряла Лазику (696) и Африку (697/8); флот, посланный на освобождение Карфагена, вынужден был отступить на Крит, где против Леонтия вспыхнул мятеж. Новым императором был провозглашен некий Апсимар, принявший имя Тиверия II (698-705). С помощью измены ему удалось овладеть К-полем. Имп. Тиверий II. Солид Имп. Тиверий II. Солид Смирившись с утратой Африки, Тиверий начал укреплять стены К-поля и границы с арабами в горах Киликии. Его армии удалось совершить первый за долгие годы удачный поход в Сирию (ок. 698). Однако Армения после перехода на сторону арабов местных князей и подавления восстания, сопровождавшегося массовым уничтожением арм. знати (702-705), надолго попала под власть халифата. Имп. Юстиниан II бежал из Херсонеса к хазарам (взяв в жены сестру кагана), а затем к болг. хану Тервелю, при помощи к-рого овладел К-полем и жестоко отомстил противникам, в т. ч. К-польскому Патриарху Каллинику I , к-рый был ослеплен и отослан в Рим (705). Свое возвращение на престол Юстиниан II считал делом Божественного Промысла и стремился подчеркнуть свое благочестие. Во время визита папы Константина I император устроил понтифику пышный прием в Никомидии (710-711). Жестокие карательные экспедиции, посланные имп. Юстинианом против Равенны (709) и Херсонеса (710), вызвали восстания в этих городах. В Херсонесе был провозглашен императором некто Вардан, нашедший поддержку у хазар. На его сторону перешли войска Юстиниана, и внушавший ужас император был свергнут и казнен (711). Вместе с ним пресеклась династия Ираклия, стоявшая у власти в течение века. |
| Но этой истории распада как раз и не признавал Юстиниан. Все в его сознании, в его жизни и поступках было подчинено «римской идее» во всем ее универсализме. Он принял власть в критический момент: с начала века все усиливалось давление на Византию возрождавшейся Персидской Империи, жизненные интересы - как хорошо показали события следующего века - требовали сосредоточения всех сил на востоке. Но Юстиниан откупился от персов и бросил свое войско под командой Велизария на Запад. В 534 г. у вандалов отнята Африка, в следующем году византийцы занимают Сицилию и 10 декабря 536 года Велизарий вступает в Рим, оставленный остроготским королем... Мечта стала действительностью - в 559 году ее завершило восстановление римского владычества в Испании. Умирая, Юстиниан верил, что древнее единство Империи восстановлено. От внешней реставрации Юстиниан не отделял реставрации внутренней. Первые же годы его царствования отмечены колоссальной систематизацией римского права, прославленной под именем «Кодекса Юстиниана», (529) и «Пандект» (533). Слава эта не преувеличена: свод Юстиниана сохранил наследие римского права, сделал его фундаментом нового мира, родившегося из распада Империи, утвердил нашу историческую преемственность. Юридической работе соответствовала наконец глубокая административная и финансовая реформа. Империя снова обрела свою твердую государственную «форму». Всё это делает Юстиниана последним великим римским императором. Но значения его в истории, особенно же истории Церкви нельзя понять, не увидев в нем также и первого «идеолога» Христианской Империи, подведшего итоги Константиновскому союзу. При нем совершается первый «синтез» христианского византинизма, а этим синтезом определяется в свою очередь весь дальнейший путь восточного Православия. Юстиниан никогда не отделяет римской государственной традиции от христианства. Он сознает себя до конца и вполне Римским Императором и столь же органически Императором Христианским. Источник всей его теории здесь - в этом самоочевидном для него и совершенно неразделимом единстве Империи и христианской религии. |
| Там с ним соединился отряд, ходивший в Фессалию. Стоявшая в Фермопилах охрана не пропустила его дальше на юг. Одновременно с тем, как Заберган грозил Константинополю, оставленный им отряд под стеной Херсонеса употреблял все усилия, чтобы овладеть укреплением и проникнуть на самый полуостров. Но войска храбро отбивались и не сдавали своей позиции. Тогда гунны, вероятно, при помощи славян, задумали обойти укрепление с моря. Нарубив деревьев в окрестных лесах и связав их в плоты, они применили то приспособление, которым впоследствии пользовались наши предки в плавании по морю, а именно для большей устойчивости подвязали со всех сторон большие связки камыша. На этих плотах они дерзко пустились в море. Но военные суда, прибывшие из соседних гаваней, без труда разметали плоты и потопили много варваров. Эта неудача заставила гуннов отступить, и они ушли к Забергану. Собравшись опять вместе, гунны и славяне разбили свой лагерь близ Аркадиополя (Леле Бургас) и Цурула. Юстиниан, отпраздновав Пасху в столице, выехал в Гераклею, чтобы оттуда руководить ремонтом укреплений Долгой стены, и оставался там до августа. Так как гунны захватили много пленных, то начались переговоры о выкупе, и Юстиниан заплатил выкуп. Гунны не уходили и торговались насчет размера денежных даров, которые они хотели получать от императора, как получали их соплеменники. Слух о том, что на Дунай посланы военные суда, которые могут отрезать им возвращение в их улусы, заставил их просить императора предоставить им свободное возвращение. Император согласился и отправил куропалата Юстина, своего племянника, на Дунай, чтобы распорядиться переправой. Дело было уже в августе, и гунны ушли на север. 472 Так вел свою политику с варварами Юстиниан. Она встречала жесткое осуждение среди населения столицы, не находила сочувствия и у близких к нему людей, каков был куропалат Юстин, устраивавший беспрепятственную переправу гуннам по приказанию императора. В конечном результате Юстиниан достигал своей цели, воюя золотом, а не оружием. Но ближайшие к столице области приходили все в большее запустение и теряли свое земледельческое население. Прокопий, вероятно, впрочем, с большим преувеличением, исчисляет потери от каждого набега варваров в 200 тысяч человек. 473 Это замечание является отголоском тех недовольных политикой императора кругов, которые переживали события 550-х годов. Энергия завоевательной политики давно уже угасла у Юстиниана, а расстройство армии, причиной которого был постоянный недостаток в деньгах, не позволяло ему исправить давнее пренебрежение к судьбе придунайских областей. |
| Казни не прекращались и принимали дикие формы. Приглашая к царскому столу лиц, имевших на то право по придворному этикету, Юстиниан по окончанию обеда одних посылал на виселицу, другим рубил головы. 769 В отношении многих как гражданских, так и военных чинов применялась казнь зашивания в мешок и утопления в море. 770 Супруга Юстиниана Феодора проживала в ту пору у своего брата в далекой Хазарии. Чтобы водворить ее в столице, Юстиниан послал большой флот. Во время плавания флот сильно пострадал от бури, и много людей потонуло. Хан осудил эту ненужную пышность, и в рассказ летописца попали такие слова хана: «О несмышленый, не следовало ли тебе прислать за женой два или три корабля и не губить столько народа? Или ты думаешь, что берешь ее войной? Вот родился у тебя сын. Посылай, бери их». В ответ на это указание хана был отправлен кубикуларий Феофилакт, который благополучно доставил Феодору с ее сыном, получившим при крещении имя Тиверия. Юстиниан венчал жену и сына на царство и объявил Тиверия соправителем. 771 На монетах стало чеканиться изображение обоих императоров. Все ближайшие помощники Юстиниана в благополучно окончившемся перевороте были вознаграждены возведением в сан патрициев, а Варисбакурий получил сан протопатриция и был назначен стратигом фемы Опсикия. Поддерживая родственные отношения с ханом хазар, Юстиниан имел случай принять его в Константинополе. Мы не знаем года, когда это случилось, так как враждебная Юстиниану летопись не сохранила свидетельства об этом событии; но в топографическом очерке столицы с перечислением достопримечательностей отмечено место, где состоялся прием и всенародное чествование хана. То была «Царская цистерна», где удостоился поклонения от народа Тербел. Там же были воздвигнуты статуи Юстиниана и Феодоры, причем Юстиниан был изображен коленопреклоненным. 772 События второго правления Юстиниана изложены в нашем главном источнике, летописи Феофана, в таком же зложелательном тоне, как и первого. Так, под третьим годом правления Феофан приписывает Юстиниану расторжение мира с болгарами и неудачный поход, окончившийся крупным поражением при Анхиале. |
|
|
