| Почему Павел проповедовал в дамасских синагогах, а не в языческой среде? Здесь мы впервые встречаемся с тем миссионерским принципом, который Павел впоследствии сформулирует в Послании к Римлянам: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину» ( Рим. 1:16 ). Призыв проповедовать язычникам, который Павел услышал при первом же явлении ему Христа, не означал, что он должен был ограничиться исключительно ими. Проповедь среди сынов Израилевых он считал не менее важной и именно с нее начал свою миссионерскую деятельность. Иерусалимская община Что представляла собой иерусалимская община на тот момент, когда Павлу предстояло встретиться с ней лицом к лицу? Чтобы ответить па этот вопрос, нам надлежит вернуться к началу книги Деяний и кратко обозреть первые восемь глав этой книги. Лука написал ее как прямое продолжение своего Евангелия ( Деян. 1:1 3) и начал с того, на чем это Евангелие закончилось: с рассказа о вознесении Иисуса Христа ( Деян. 1:4–11 ). Членов иерусалимской общины он перечисляет поименно, начиная список с Петра: Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима. в расстоянии субботнего пути. И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его ( Деян. 1:12–11 ). Собрание этой общины, на которой на место выбывшего из числа апостолов Иуды избирается новый ученик, включало около ста двадцати человек ( Деян. 1:15–26 ). Очевидно, именно эту цифру следует считать указанием на количество учеников, оставшихся после Иисуса в качестве членов Его общины. Несмотря на Его популярность при жизни, несмотря на то, что за Ним следовали толпы народа, Его страшная смерть на кресте должна была отпугнуть от Его общины основную массу людей. Остались только самые верные и преданные: одиннадцать ближайших апостолов и, вероятно, другие семьдесят апостолов, упоминаемые Лукой в Евангелии ( Лк. 10:1 ), а также родственники Иисуса по плоти и некоторые женщины из числа Его последовательниц. |
| Поэтому, с одной стороны, Иисус подчеркивает важность закона (ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все...) и говорит о Себе не как о разрушителе, но как об исполнителе закона (Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить). Но, с другой стороны, отталкиваясь о того, что «сказано древним», Он сознательно и последовательно переосмысляет Моисеево законодательство. В чем здесь главные различия? Если заповеди, данные Богом через Моисея, были обращены к израильскому народу в целом, то заповеди Иисуса обращены к конкретному слушателю. Если закон Моисеев ставит определенную нравственную планку, то Иисус эту планку поднимает значительно выше. Если в законе Моисеевом Бог говорит почти исключительно о внешних аспектах поведения, то Иисус больше внимания уделяет внутреннему состоянию человека. Заповеди Блаженства не отменяют десять заповедей, а прочий материал Нагорной проповеди не отменяет других установлений закона Моисеева. Однако в Нагорной проповеди взаимоотношения между Богом и человеком выводятся на новый духовно-нравственный уровень, благодаря чему заново выстраивается и вся система взаимоотношений между людьми. 3. «Взошел на гору» Изложение Нагорной проповеди предваряется словами евангелиста: Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря... ( Мф. 5:1–2 ). Горы всегда имели особое значение для человека. Даже в наши дни пребывание в горах ассоциируется в сознании многих людей не только с чистым воздухом и прекрасными пейзажами, но и с освобождением от суеты, возможностью побыть наедине с собой, с природой и с Богом. В сознании ветхого Израиля горы однозначно ассоциировались с присутствием Божиим. Псалмопевец говорит: Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю ( Пс. 120:1–2 ). Если для того, чтобы получить помощь от Бога, достаточно возвести очи к горам, то для того, чтобы встретиться с Богом, необходимо подняться на гору. Нередко Бог назначает человеку свидание не где-нибудь, а именно на горе. |
| Призыв Христа, повторенный Павлом, имел особый смысл в ситуации гонений, в которой находилась раннехристианская Церковь . Гонители и обидчики были не абстрактными и далекими, а вполне конкретными и находящимися рядом людьми: в их число входили и иудеи, которые в основной своей массе относились к христианству враждебно, и римляне, смотревшие на новую «секту» с подозрением. Готовность к мученичеству и при этом отсутствие ненависти к гонителям – вот то, что, по учению Основателя христианства, должно было отличать Его последователей. Тема добра и зла является сквозной в 12-й главе Послания к Римлянам. Павел трижды обращается к ней: сначала в стихе 9-м («отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру»), затем в стихе 17-м («никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками») и, наконец, в стихе 21-м («не будь побежден злом, но побеждай зло добром»). Во всех трех случаях Павел отталкивается от учения Иисуса, выраженного в словах Нагорной проповеди: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» ( Мф. 5:38–39 ). В этих словах Иисус выступает против принципа адекватного возмездия, лежащего в основе многих нравственных систем. Этот принцип был важен для предотвращения непропорциональной мести в той социо-культурной среде, которая описана на страницах Ветхого Завета. Но Христос выдвигает новый принцип: на зло не следует отвечать злом. Павел не просто повторяет мысли Иисуса: он развивает их. Во всех трех случаях злу противопоставляется добро. При этом в первом случае наставление носит обобщенный характер, во втором – более конкретный: Павел призывает не воздавать злом за зло. Наконец, в третьем случае он прямо говорит о том, что зло может быть побеждено только ответным добром. Здесь сформулирован важнейший для христианской этики принцип, противоположный закону адекватного возмездия, существующему во многих этических традициях, в том числе в ветхозаветной. Согласно этому принципу, зло не должно оставаться безнаказанным, за нанесенный кому-либо ущерб обидчик должен понести соразмерное наказание. На этом понимании до сих пор основывается правовая система большинства государств. |
| Пришествие в мир Сына Божия выявило, кто стоит на стороне света и правды, а кто – на стороне тьмы и греха. Святой Дух продолжит вершить тот суд миру сему, в результате которого князь мира сего изгнан будет вон ( Ин.12:31 ). Через смерть Иисуса он будет осужден, а инспирированное им решение человеческого суда будет аннулировано Богом: торжество тьмы окажется временным, торжество света и добра – вечным. Антагонизм между «миром сим» и Царством Божиим, которое возвещал Иисус, в полной мере сохранится во взаимоотношениях между миром и Святым Духом. Подобно тому как мир не познал Иисуса, когда Он был в мире ( Ин.1:10 ), потому что не уверовал в Него, мир не может принять Святого Духа, потому что не видит Его и не знает Его. 9. Миссия Святого Духа на земле будет заключаться в том, чтобы «прославить» Иисуса на земле. На небе Он будет прославлен Богом, но для того, чтобы последующие поколения людей распознавали в Нем Сына Божия и Спасителя мира, необходимо содействие Святого Духа. 10. Он будет возвещать то, что услышит от Иисуса. Его свидетельство будет свидетельством особого рода. Он будет говорить не от Себя, но от имени Иисуса: от Моего возьмет и возвестит вам. Это утверждение напрямую связано со словами: Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Следовательно, есть многое, что Иисус не открыл ученикам в Евангелии, но откроет Церкви при помощи Святого Духа в последующие времена. На этом утверждении основано в восточно-христианской традиции представление о том, что откровение, изложенное в Новом Завете, не исчерпывает всего необходимого человеку для спасения и вечной жизни. Согласно Григорию Богослову , «в течение всех веков было два знаменательных изменения жизни человеческой, которые и называются двумя заветами». Первым заветом был переход от идолопоклонства к вере в единого Бога, выраженной в законе Моисеевом; второй – переход «от закона к Евангелию». Но есть еще третье откровение, которое произойдет благодаря пришествию Святого Духа: «Ибо дело вот в чем. Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, Сына же более затемненно. Новый Завет явил Сына и дал намек на Божество Духа. Ныне пребывает с нами Дух, давая нам более ясное видение Себя». У Иисуса «даже после того, как он наполнил Своих учеников многими учениями, было нечто, о чем Он говорил, что ученики не могли тогда вместить этого (ср. Ин.16:12 )». Они не могли вместить учение о Божестве Отца, Сына и Духа: для того, чтобы понять это учение, понадобилось три века церковной истории и содействие Святого Духа 465 . |
| Рассмотрение же природы души может быть основой только отрицательных доказательств – что в существе души нет ничего противоречащего возможности бессмертия, которое может быть только даровано человеку Богом. 2) Языческая философия в своих лучших представителях выразила некоторую уверенность в бессмертии и научно обосновала эту истину. Но для отрадных надежд будущего она из общего круговорота бытия выделила, как только могла, душу, устранив тело от участия в будущей жизни. – Это бессмертие души, а не бессмертие человека. Только Христианство – учение Бога в образе человека – в плоти пострадавшей, воскресшей и прославленной – дало человеку идею бессмертия полного, для всего человека, и возвестило воскресение тела, того же самого тела, с которым человек жил на земле. Учение это внесло в сознание человека элемент совершенно новый, чуждый ему, не потому чтобы он противоречил уму по своему существу, но потому что ум не мог понять этого предмета, не мог ввести его в систему своих мыслей, приладить к своим аксиомам и первым основаниям знания. Поэтому христианское учение о воскресении тел казалось некоторым философам суесловием. Когда апостол Павел проповедовал в Афинах, «некоторые из иудейских и стоических философов стали спорить с ним. И одни говорили: что хочет сказать этот суеслов? А другие: кажется, он проповедует о чужих божествах, потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. И взяв его привели в Ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Потом, услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время». ( Деян.17:18–21:32 ). Точно также спрашивали коринфские мудрецы: «как воскреснут мертвые и в каком теле приидут? Безрассудный – отвечает апостол – то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное иди другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. |
| Свобода для христианства – внутренняя, а не внешняя категория. Об этом Бердяев говорит в другом своем фундаментальном труде, «Философия свободы»: Свобода в христианской религии не есть формальный принцип, как в политическом либерализме, не есть свобода безразличная, бессодержательная... Для христианства не может быть безразлично содержание религиозной совести, и дорожит оно не пустой формой свободы, которую можно наполнить любым содержанием. Христианину безмерно дорога свобода, потому что свобода есть пафос его веры, потому что Христос есть свобода. Путь истины и есть путь свободы во Христе, ибо Сын освобождает. В религии Христа свобода ограничена только любовью, христианство – религия свободной любви и любящей свободы. Новый Завет – завет любви и свободы. Любовью и свободой исчерпывается содержание новозаветной веры, преодолевающей ветхозаветное законничество и языческий натурализм 478 . В первом же поколении христиан прозвучал призыв апостола Павла: К свободе призваны вы, братия. Этот призыв был обращен к разным категориям лиц – свободным и рабам, иудеям и язычникам, богатым и бедным. Но Павел сразу же оговорил, что он понимает под свободой: только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. И повторил слова, которые звучали из уст Иисуса: Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. А затем добавил: Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом ( Гал. 5:13–15 ). Способность людей к счастливой жизни зависит не от внешних условий, а от того, могут ли они научиться любить друг друга. Христианство – религия любви, и именно на идее любви построена вся христианская нравственность. Христианство делает людей творцами своего счастья, научая их любви, в том числе любви к врагам, и тем самым предохраняя от самоистребления. Но счастье, как и свобода, понимается в христианстве не как внешняя категория: счастье человека зависит от его внутреннего мира, от того, как он строит свои отношения с людьми и с Богом. |
| священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский Слово в день празднования 95-й годовщины основания Московской Духовной Академии Быша гласи и молния и облак мрачен на горе Синайстей, глас трубный глашаше зело... Гора же Синайская дымяшеся вся... И глагола Господь... Аз есмь Господь Бог твой... да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх.19:16,18; 20:1-3). Но и громы, и молнии оказались бессильны: не могли они удержать жестоковыйного народа от идолопоклонства, и сетует Господь Бог ревнитель устами пророка Своего: Два бо зла сотвориша людие Мои: Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушеныя, иже не возмогут воды содержати (Иер.2:13). Но мы, новый Израиль, род христианский, разве не знаем, что и нам то же самое говорит наш кроткий Спаситель? Он говорит без грома и молнии, но неужели поэтому можно и не слышать Его любящего гласа? Никто, говорил Христос, не может служить двум господам: ибо или одного будет любить, а другого ненавидеть. Не можете служить Богу и маммоне (Мф.6:24). Не знаете ли, - пишет святой апостол Иаков, брат Господень, - что дружба с миром есть вражда против Бога?.. Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: " до ревности любит дух, живущий в нас? " (Иак.4:4-5). И все мы еще до святого крещения отреклись от лукавого и сочетались единому Христу. Но многих ли убеждает все это в той непреложной истине, что в одно время можно поклоняться только одному Богу? Все отрекались от лукавого, все сочетавались единому Христу. Но пройдите вы по стогнам мира христианского и посмотрите, единому ли Богу люди поклоняются. Всякий любящий Бога не должен ли ныне, подобно великому апостолу Павлу, возмутиться духом, видя, что жизнь современных христиан полна идолов, как языческие Афины времен святого апостола (см.: Деян.17:16)? Жизнь полна идолов; на каждом шагу встречаем теперь и идолов, и идолопоклонников. Правда, вы не увидите идолов каменных, золотых и серебряных. Грубого идолопоклонства в наш просвещенный век и странно было бы искать. Но идолопоклонство тонкое, часто бессознательное, прикрывающееся именем служения истинному Богу, - такое даже более опасное идолопоклонство снова грязной волной разлилось по лицу земли. Проявления этого идолопоклонства весьма различны, но все они равно печальны и горестны для мира христианского. |
| Скачать epub pdf 3. Проблема двух родословных Евангелие от Матфея, открывающее Новый Завет, начинается со слов: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова ( Мф. 1:1 ). Термином «родословие» в русском переводе передается греческое выражение ββλος γενσεως (соответствующее еврейскому – toledot): буквально оно означает «книга происхождения», «книга родословия» или «книга бытия» (в славянском переводе «книга родства»). В Септуагинте слово γενεσις употребляется в качестве названия книги Бытия – первой книги Библии; в самом же тексте книги Бытия оно употребляется, когда речь идет о происхождении неба и земли (Быт. 2:4) и о родословии Адама ( Быт. 5:1 ). Вольно или невольно евангелист проводит параллель между, с одной стороны, сотворением мира и человека, а с другой – пришествием в мир Богочеловека Иисуса Христа. В отношении к Иисусу термин γνεσις указывает на такой же тип «родословия», которым обладал Адам: как у Адама не было земного отца, но Бог был его Создателем и Отцом, так и у Иисуса не было земного отца. «Книга родства» Иисуса Христа содержит длинный перечень имен – Его предков по плоти. Перечень представлен в непривычной для современного читателя форме: Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его ( Мф. 1:2 ). Завершается этот перечень следующими словами: Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос. Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от Переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов ( Мф. 1:16–17 ). Текст этот ставит перед читателем множество вопросов. Почему Иисус в первом же стихе Евангелия назван Сыном Давидовым, Сыном Авраамовым? Почему жизнеописание Иисуса начинается с Его родословной? Почему родословная Иисуса в действительности оказывается родословной Иосифа, который, как явствует из дальнейшего повествования того же евангелиста, не был физическим отцом Иисуса? В чем смысл разделения родословной на три части, каждая по четырнадцать родов? |
| Слова – вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня – являются указанием на смерть и воскресение Иисуса. Однако имеется и иное толкование, согласно которому Иисус говорит о Своем втором пришествии. В научной литературе встречаются оба толкования, хотя первое пользуется преимущественным вниманием ученых 475 . Некоторые исследователи считают, что фраза сознательно построена таким образом, чтобы допустить оба толкования, поскольку смерть и воскресение Иисуса прообразуют Его второе пришествие 476 . Совмещение разных временных пластов – характерная особенность речи Иисуса, отраженная, в том числе, в синоптических Евангелиях 477 . Недоумение учеников могло вызвать противоречие между обещанием, что они вскоре вновь увидят Иисуса, и Его же только что произнесенными словами: Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня ( Ин.16:10 ). Противоречие является кажущимся, поскольку в том случае Иисус говорил о Своем вознесении, после которого ученики не увидят Его, а в этом случае говорит о том, что будет ему предшествовать: о Своем воскресении и явлении ученикам. Слово «вскоре» указывает на краткосрочную перспективу – все события, вмещающиеся во временной промежуток, объединяемый этим словом, произойдут в течение нескольких дней. Скорбь, которая ожидает учеников, когда Иисус покинет их, и радость, которую они испытают, когда Он вернется воскресшим, сравниваются со страданием женщины, вынашивающей и в муках рождающей ребенка, и ее радостью после того, как ребенок появится на свет. Иоанн Златоуст называет этот образ примером из повседневной жизни и притчей. Он толкует ее следующим образом: Слова Его значат вот что: вас постигнут как бы болезни рождения, но болезнь рождения бывает причиною радости. В одно и то же время Он и уверяет в истине воскресения, и показывает, что отшествие отсюда подобно исшествию на свет из материнской утробы. Как бы так говорит: не удивляйтесь, что через такую печаль Я веду вас к полезному; и мать также чрез печаль достигает того, что становится матерью. Здесь Он намекает и на нечто таинственное, именно – что Он разрушил болезни смерти и сделал то, что родился новый человек. И не сказал только, что скорбь прейдет; но что о ней нет и воспоминания: так велика следующая за нею радость. Так будет и со святыми. Но ведь женщина радуется не потому, что пришел человек в мир, а потому, что у нее родился ребенок; если бы она по той причине радовалась, то ничто не препятствовало бы и женщинам нерождающим радоваться за других, рождающих. Для чего же Он так сказал? Он привел этот пример только для того, чтобы показать, что печаль временна, а радость постоянна, что смерть есть переход к жизни и что от скорби бывает великая польза. И не сказал: родился ребенок, но «человек». Этим, мне кажется, Он намекает на Свое воскресение и на то, что Ему надлежало родиться не для этой болезненной смерти, но для царства 478 . |
| Слова и действия Иисуса, как они отражены в четвертом Евангелии, означали радикальный разрыв с иудейским культом. На его обломках Иисус создавал Свой собственный литургический культ, в котором центральное место займут два таинства – Крещения и Евхаристии. В Его проповеди этот культ зарождается, формируется, обретает богословские очертания. Вот почему Он так часто говорит о воде: в беседах с Никодимом и самарянкой, в словах на празднике Кущей. По той же причине Он говорит о хлебе, о Своей Плоти и Крови, о «храме тела Своего». Он говорит об этом, невзирая на то что не будет понят непосредственными собеседниками. Его слова – «глаголы вечной жизни», и они будут с новой силой раскрываться каждому новому поколению Его последователей. Иисус предлагает в качестве пищи ту самую Плоть, которую Он «отдаст за спасение мира». Это значит, что путь к превращению Его Плоти в «хлеб, сшедший с небес», лежит через Его страдание и смерть. И хотя Тайная вечеря произойдет до Его физической смерти, преломление хлеба и вина на ней непосредственным образом связано с Его смертью : «Сие есть тело Мое, которое за вас предается... Сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» ( Лк.22:19–20 ). Если крещение «водой и Духом» станет тем таинством, через которое всякий уверовавший в Иисуса будет входить в Церковь , то «преломление хлеба» станет основой литургического бытия церковной общины ( Деян.2:42, 46 ). Для первых христиан этот опыт будет неразрывно сопряжен с опытом мученичества – предания собственной плоти на смерть и пролития собственной крови. Тайная вечеря. Икона. Византия. XII в. Монастырь Ватопед на Афоне Во II веке приговоренный к смерти Антиохийский епископ Игнатий, идя в Рим, где его ожидает казнь, напишет римским христианам: Живой пишу вам, горя желанием умереть. Моя любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая ( Ин.4:10 ), говорящая во мне, взывает мне изнутри: «иди к Отцу». Нет для меня сладости в пище тленной, ни в удовольствиях этой жизни. Хлеба Божия желаю, который есть Плоть Иисуса Христа, Сына Божия, родившегося от семени Давида. И пития Божия желаю – Крови Его, которая есть любовь нетленная 18 . |
|
|
