| Таким образом, божественная истина при первом появлении своем сокрыта уже в неправде теми самыми, кои первые были ее зрителями или слышателями. Ужасный пример нравственного ожесточения, который, однако же, к сожалению, не единственный в истории бедного рода человеческого! К концу дня воскресший Господь опять является на земле. Первый из апостолов, удостоившийся Его лицезрения, был Симон. Но о явлении сем, кроме времени и места (в Иерусалиме), ничего не известно. Петр сам вовсе не упоминает о нем. Марк, спутник его, также. Едва ли оно не состояло в одном кратком видении Спасителя. По крайней мере, беседа его с Петром при одном из последующих Его явлений не заставляет предполагать долгого собеседования при настоящем. Совершенно противоположно в сем отношении – явление Иисуса двум ученикам, шедшим в Еммаус. Описание его, сделанное святым евангелистом Лукой, так полно и отличается таким неподражаемым сочетанием естественного со сверхъестественным, что всего лучше будет выслушать его, как оно вышло из-под пера Богодухновенного писателя... В дополнение к сему сказанию заметим, что, во-первых, ученики, шедшие в Еммаус, по всей вероятности, принадлежали к числу семидесяти учеников Иисусовых, но таких, кои менее других обращались с Ним. Клеопа, здесь упоминаемый, должен быть отличен от другого Клеопы ( Ин. 19:25 ), или Алфея, сродника Иисусова по матери, отца Иакова и Иосии. Во-вторых, неузнание Иисуса собственными Его учениками, изъясняемое уже отчасти их крайне печальным положением, не позволявшим быть любопытными, и положением идущего Спутника (Он мог идти сзади их), совершенно делается ясным от замечания евангелиста Марка, который говорит, что Иисус явился иным образом – в другом виде. Выражение, заставляющее предполагать не только другую, что много уже значило в настоящем случае, – одежду на Явившемся (прежняя была разделена распинателями), но и некоторым образом другой вид. В таком случае и не Клеопа мог гореть сердцем и, однако же, не узнать Иисуса. Преображение сие было преображением любви, хотевшей доставить ученикам еммаусским драгоценный опыт упражнения внутреннего чувства и возвести их постепенно к познанию себя. В-третьих, познание в преломлении хлеба долженствовало произойти по многим причинам. За трапезой гораздо ближе могли видеть друг друга. Благословение, соединенное с преломлением, которое у Иисуса, без сомнения, было духом и жизнью, также обличало странника. Но всего более изменяли небесному Гостю собственные Его пречистые руки, на коих оставались глубокие следы язв. |
| Два ученика шли в Еммаус, селение, отстоявшее от Иерусалима стадий на шестьдесят. Один был Клеопа, по всей вероятности, муж Марии, сестры Богоматери ( Ин. 19, 25 ), а другой, по древнему преданию, сам евангелист лука, – оба из числа семидесяти учеников. Дорогой они разговаривали между собою о событиях последних дней и о той дивной вести, которую слышали в городе. Погруженные в тяжелые думы и горестные воспоминания, ученики едва приметили, как к ним приблизился какой-то незнакомец и пошел с ними. Этот спутник был сам Господь, но ученики не узнали Его, потому что, по выражению святого евангелиста, очи ею держастеся, да Его не познаета, – как бы видя не видели. Притом Иисус Христос явился им инем образом ( Мк. 16, 12 ), не в том, в каком они привыкли Его видеть, и сделал это по снисхождению к немощи учеников, не могших вдруг принять радость внезапного явления. Еммаусские путники без дальнейших расспросов приняли незнакомца, присоединившегося к ним, за прозелита, ходившего в Иерусалим на праздник пасхи и теперь спешившего домой. Чудный странник спросил учеников: что суть словеса сия, о нихже стязаетася к себе идуще и еста дряхла? Путники, занятые судьбой Учителя, окончившего жизнь на кресте, были удивлены этим вопросом: им казалось, что последние события в Иерусалиме должны быть известны всем, и что теперь, когда все это совершилось так недавно, и речи не может быть ни о чем другом. Клеопа поспешил ответить спутнику с выражением горького упрека: Ты ли един пришлец еси во Иерусалиме и не уведел еси бывших в нем во дни сия? – Киих? – опять спросил незнакомец: небесный врач, желавший исцелить душевную скорбь учеников и просветить их ум, обуреваемый сомнениями, желал, чтобы страждущие сами раскрыли пред ним раны своего сердца и приняли духовное врачевство со всей готовностью. Удовлетворяя любопытству незнакомца, путники повторили ему то, что было постоянным предметом их дум и разговоров, причиной того грустного состояния, в каком видел их спутник: яже о Иисусе Назарянине, иже бысть муж Пророк, силен делом и словом пред Богом и всеми людьми; како предаша Его архиереи и князи наши на осуждение смерти и распяша Его. |
| В) Ветхозаветное предсказание Если верующих Ветхого Завета, предвозвещавших собой пришествие Праведника, можно было сравнить с разнообразившимися и постепенно все более и более прояснявшимися среди ночи (неверия) лучами утренней зари, предвещавшей появление Солнца правды – Христа на небосклоне ветхозаветной истории; если, затем, ветхозаветный закон оказалось справедливым сравнить с зеркальной поверхностью вод, отражавшей в себе лучи этой зари, по свойствам которых можно было судить и о свойствах грядущего светила дня с его бесчисленными лучами (верующими новозаветными), также как и те, от Него же Единого заимствующими свой свет 600 и в Нем завершающимися (срав. Евр. 11:40 ), то в слове ветхозаветного предсказания слышался, употребить библейский оборот (сн. Псал. 18:5 и Рим. 10:18 ) 601 , как бы голос этих самых небес, раздававшийся по всей земле и до пределов вселенной разносивший весть все об одной и той же истине – Христе и Его деле спасения. Этот пророческий голос, взывавший к небу и земле (срав. Исаии 1:2) и глаголавший с неба на землю 602 , в продолжении всей ветхозаветной истории веры проникал собой и закон, и историю, своеобразно отражаясь в них 603 . Но особенно сильно возвышался этот голос, когда «Дух Христов в пророках предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу, 1Пет. 1:11 . Отсюда-то и Сам Господь (сн. Мф. 26:24,54,56; Луки 22:37; 24:25–27, 44–47 ) и Апостолы (срав. напр. большую часть речей их по книге Деяний) главное хотя и не исключительное внимание верующих сосредотачивают на ветхозаветных пророчествах о тайне искупления. Но, хотя, быть может, Господь раскрывал ( Луки 24:25–27 ; сн. 44–47) ученикам Своим и больше ветхозаветных пророчеств о Себе, нежели сколько мы имеем их во всем новозаветном Писании, однако же, по силе самой задачи своей, мы должны ограничиваться только теми из них, которые приводятся и толкуются лишь в самом Новом Завете. 1. Общий характер ветхозаветных пророчеств в духе новозаветного толкования По истине неудобозрима была бы глубина содержания слова Божия, если бы она хотя сколько-нибудь не прояснялась более или менее доступным нашему разумению словом человеческим, в формы которого Бог Сам благоволил заключить его! В слове Самой вечной Истины мы читаем такое обращение к Еммаусским спутникам: о несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предказывали пророки (– λλησαν ο προφται). |
| Таким образом, божественная истина при первом появлении своем сокрыта уже в неправде теми самыми, кои первые были ее зрителями или слышателями. Ужасный пример нравственного ожесточения, который, однако же, к сожалению, не единственный в истории бедного рода человеческого! К концу дня воскресший Господь опять является на земле. Первый из апостолов, удостоившийся Его лицезрения, был Симон. Но о явлении сем, кроме времени и места (в Иерусалиме), ничего не известно. Петр сам вовсе не упоминает о нем. Марк, спутник его, также. Едва ли оно не состояло в одном кратком видении Спасителя. По крайней мере, беседа его с Петром при одном из последующих Его явлений не заставляет предполагать долгого собеседования при настоящем. Совершенно противоположно в сем отношении — явление Иисуса двум ученикам, шедшим в Еммаус. Описание его, сделанное святым евангелистом Лукой, так полно и отличается таким неподражаемым сочетанием естественного со сверхъестественным, что всего лучше будет выслушать его, как оно вышло из-под пера Богодухновенного писателя... В дополнение к сему сказанию заметим, что, во-первых, ученики, шедшие в Еммаус, по всей вероятности, принадлежали к числу семидесяти учеников Иисусовых, но таких, кои менее других обращались с Ним. Клеопа, здесь упоминаемый, должен быть отличен от другого Клеопы (Ин. 19; 25), или Алфея, сродника Иисусова по матери, отца Иакова и Иосии. Во-вторых, неузна-ние Иисуса собственными Его учениками, изъясняемое уже отчасти их крайне печальным положением, не позволявшим быть любопытными, и положением идущего Спутника (Он мог идти сзади их), совершенно делается ясным от замечания евангелиста Марка, который говорит, что Иисус явился иным образом — в другом виде. Выражение, заставляющее предполагать не только другую, что много уже значило в настоящем случае, — одежду на Явившемся (прежняя была разделена распинателями), но и некоторым образом другой вид. В таком случае и не Клеопа мог гореть сердцем и, однако же, не узнать Иисуса. Преображение сие было преображением любви, хотевшей доставить ученикам еммаусским драгоценный опыт упражнения внутреннего чувства и возвести их постепенно к познанию себя. В-третьих, познание в преломлении хлеба долженствовало произойти по многим причинам. За трапезой гораздо ближе могли видеть друг друга. Благословение, соединенное с преломлением, которое у Иисуса, без сомнения, было духом и жизнью, также обличало странника. Но всего более изменяли небесному Гостю собственные Его пречистые руки, на коих оставались глубокие следы язв. |
| Таким образом, божественная истина при первом появлении своем сокрыта уже в неправде теми самыми, кои первые были ее зрителями или слышателями. Ужасный пример нравственного ожесточения, который, однако же, к сожалению, не единственный в истории бедного рода человеческого! К концу дня воскресший Господь опять является на земле. Первый из апостолов, удостоившийся Его лицезрения, был Симон. Но о явлении сем, кроме времени и места (в Иерусалиме), ничего не известно. Петр сам вовсе не упоминает о нем. Марк, спутник его, также. Едва ли оно не состояло в одном кратком видении Спасителя. По крайней мере, беседа его с Петром при одном из последующих Его явлений не заставляет предполагать долгого собеседования при настоящем. Совершенно противоположно в сем отношении — явление Иисуса двум ученикам, шедшим в Еммаус. Описание его, сделанное святым евангелистом Лукой, так полно и отличается таким неподражаемым сочетанием естественного со сверхъестественным, что всего лучше будет выслушать его, как оно вышло из-под пера Богодухновенного писателя... В дополнение к сему сказанию заметим, что, во-первых, ученики, шедшие в Еммаус, по всей вероятности, принадлежали к числу семидесяти учеников Иисусовых, но таких, кои менее других обращались с Ним. Клеопа, здесь упоминаемый, должен быть отличен от другого Клеопы (Ин. 19:25), или Алфея, сродника Иисусова по матери, отца Иакова и Иосии. Во-вторых, неузнание Иисуса собственными Его учениками, изъясняемое уже отчасти их крайне печальным положением, не позволявшим быть любопытными, и положением идущего Спутника (Он мог идти сзади их), совершенно делается ясным от замечания евангелиста Марка, который говорит, что Иисус явился иным образом — в другом виде. Выражение, заставляющее предполагать не только другую, что много уже значило в настоящем случае, — одежду на Явившемся (прежняя была разделена распинателями), но и некоторым образом другой вид. В таком случае и не Клеопа мог гореть сердцем и, однако же, не узнать Иисуса. Преображение сие было преображением любви, хотевшей доставить ученикам еммаусским драгоценный опыт упражнения внутреннего чувства и возвести их постепенно к познанию себя. В-третьих, познание в преломлении хлеба долженствовало произойти по многим причинам. За трапезой гораздо ближе могли видеть друг друга. Благословение, соединенное с преломлением, которое у Иисуса, без сомнения, было духом и жизнью, также обличало странника. Но всего более изменяли небесному Гостю собственные Его пречистые руки, на коих оставались глубокие следы язв. |
| Хотя все Бож. Писание, по словам Св. Афанасия (Кратк. Обозр. Св. Писания. Книг. Песнь Песней) «пророчествует о сошествии к нам Слова и явлении Его во плоти»: впрочем, поскольку пророчества не все в одинаковой степени ясны, тем более, что Пророки к своему божественному повествованию присовокупляют слова о народах Вавилона, Дамаска, Моава и других; то легко может случиться, что, войдя в сокровищницу пророческих Писаний, и изумляясь случайным или по крайней мере менее важным драгоценностям, украшающим сей чертог царский, самого Царя оставим незамеченным, и осудимся, как оказавшие презрение к домовладыке. Посему чтобы не подпасть участи тех, которые, видя не видят, и слыша не разумеют, мы должны помнить: 3) Что мысль наша тогда только отверзется к разумению Господа Иисуса Христа, иногда ясно, иногда прикровенно возвещаемого нам Пророками, когда за порогом сего святилища отложим косность сердца, которую Господь наш обличал в учениках Еммаусских, когда т. е., по учению Св. Кирилла Иерусалимскаго , будем читать пророческие писания не для того, чтобы делать умозрительное изъяснение их, но чтобы паче увериться в том, чему уже веруем (Огл. XVI. 9.) 4) Что единственно верный руководитель во святилище пророческих писаний есть Дух Св., указывающий нам Иисуса Христа чрез Писания богодухновенных Евангелистов, Апостолов, пастырей и учителей вселенских (Св. Дамаскин Богосл. Книг. IV. гл. 17). К ним то и должно обращаться, если не хотим подвергнуться опасности, имея И. Христа близ себя, оставить Его незамеченным. В облегчение же сего труда предлагается здесь несколько правил, которые впрочем если имеют какую-либо важность, то только постольку, поскольку основываются на ясных свидетельствах или Св. Писания или Святых богомудрых Отец. И так мы узнаем Спасителя нашего в тех местах, 1) где Пророки предвозвещают о некотором Царе, коего как рождение предвечно, так и царствование не имеет конца. Напр. Псал. 109:3 : Из чрева прежде денницы родих тя. Мих. 5:2 . И ты Вифлееме доме Ефрафов, еда мал еси, еже быти в тысящах Иудиных? Из тебе бо мне изыдет Старейшина, еже быти в князя во Израили, изходи же Его из начала от дней века. (Сн. Цар. 7:13. Дан. 7:13–14, 2:44 . Мих. 4:7 ). |
| 83. Греч. κροδρων — плоды в скорлупе, напр. орехи. По мнению Шлейснера, здесь и в 5, 1; 7, 13 — означаются лучшие плоды (praestantissimi — 1. с. 1, 134). Слав. яблочным. 84. Слав. объимах, по греч. τργησα — надавил, нажал сока. 85. Слав. с — μετ, для блогозвучия уклоняемся. 86. Это приглашение к ближним братиям (Марк. 3:35; Иоан. 13:14 не одного св. Григория Нис., а всякого читателя переносит в «тайноводственныя» беседы Господа и учреждение таинства евхаристии (Матф. 26:27). 87. Ср.: Се стою при дверех и толку. Апок. 3:20. 88. Греч. βστρυχοι — кудри, слав. власы. 89. «Облеченному в одежду Христа не следует одевать ветхия одежды греха» (Гал. 3:27) и сквернить себя прежними пороками (Рим. 6:19). Григорий Нисский. 90. Слав. скважню — отверстие в двери или стене дома, чрез которое отпиралась дверь. 91. Так обильно улита она была блоговониями! 92. Παρλθε — у Ефроса: ускользнул, исчез, внезапно скрылся. 93. Горя бе в наю у Еммаусских путников (Лук. 24:18), стала «не в себе» от прилива радости. 94. Песн. 3:3. 95. Песн. 2:7. 96. По греч. ед. ч. δελιδο — слав. брата, обычно перев. мн ч. Букв. всякого другого брата. 97. Греч. κλελοχισμνος — как роты солдат одна от другой отделяются, так его нельзя «смешать» с другими мужчинами. 98. Греч. κα Φζ, (алекс.) или κεφζ, (ват.), по евр. — лучшее золото (Gesenius. Lex. 581 s.). Слав. злато избранно. 99. Так в соотв. слав. пер., а с греч. βστρυχοι ατο λαται — кудри его — ели (по курчавости) или: пальмы (по стройности). 100. Символ чистоты, кротости, духовной белизны. Вер. голуби белого цвета, как у нас бывают домашние. 101. Греч. τορευτα — гравированныя, изваянныя, слав. обточены. 102. Дрогоценный камень, в синод. топаз. 103. Греч. πυξον — буковая полированная дощечка, употреблявшаяся для письма Здесь, вер., указывается на изящество и стройность корпуса. 104. Греч. εδος — стройность и высота. 105. См. Песн. 4. 11, прим. 21. 106. Предмет восхищения и восторга для боголюбивой души. «Все целое в Нем вожделенно, по причине совершенства во всяком добре». Григ. Нис. Потому-то из-за Христа люди оставляли «все» и вслед Его шли (Матф. 19:27). |
| Апостол как бы так говорит: вот и совершающегося постоянно у тебя на глазах ты не понимаешь: как же поймешь тайну, имеющую открыться в будущем? . Но теми же самыми телами, которые мы имеем в земной жизни, воскресшие тела будут по своим основным элементам и по существу своему. По свойствам же они будут отличны от настоящих. В чем же заключаться будет это различие? Ап. Павел говорит об Иисусе Христе: Он преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его: значит, воскресшие тела будут, прежде всего, подобны телу воскресшего Спасителя. Евангелисты передают нам, что Иисус Христос, по воскресении Своем, являлся среди Своих учеников неожиданно и внезапно, и также внезапно скрывался от них. Так, в Еммаусе Он является апостолам, благословляет им трапезу, узнается ими в преломлении хлеба, но тотчас же скрывается от них, как бы не поднимаясь с места. В другой раз, вскоре же за еммаусским событием Он является в Иерусалиме другим ученикам и является дверем затворенным. Из этих двух явлений видно, что тело воскресшего Спасителя обладало способностью быстрого передвижения с одного места на другое и беспрепятственного проникания сквозь грубое вещество материи. Такими свойствами будет обладать, значит, и наше тело по воскресении. Затем, к особенностям воскресших тел апостол Павел присоединяет еще то, что воскресшие тела наши не будут иметь нужды в питании: брашна чреву, говорит он, и чрево брашном: Бог же сие и сия упразднит (1Кор.6:13). Наконец, тот же апостол и вообще противополагает настоящее тело будущему телу, как душевное духовному: сеется, говорит он, тело душевное, возстает тело духовное.Духовное здесь не то значит, чтобы тело вещественное превратилось в невещественное, – изменилось в своих основных, существенных стихиях, а то, что все нестроения, внесенные в натуру человека греховным началом, т. е. немощи, болезни, страсти, противоюющие закону ума, все похотствующее против духа и высших духовных стремлений, – все, что делает его душевным, ветхим, греховным и смертным, отнимется от него силою последнего, преобразующего всю вещественную природу, огня. Сеется, говорит дальше апостол, не в честь, а возстает в славе, т. е. в состоянии противоположном безобразию, печать которого налагают на него вообще грех, страсти и т. под. Слава в Свящ. Писании имеет еще значение и нравственного совершенства, как оно вообще проявляется вовне, – значение гармонии, красоты и величия, т. е. воскресшее тело будет полным и непосредственным выражением совершенств духа. Образно это понятие о совершенствах воскресшего тела выражается в Свящ. Писании названием света, просветления, озарения: тогда, говорит Иисус Христос, праведницы просветятся яко солнце в царствии Отца их. |
| Несомненно, что и в доме, куда пришли путники, продолжалась столь приятная им беседа Господа, но Евангелист, не упоминая об этом, прямо переходит к самому важному моменту вечера. Для пришедших, видимо, приготовлена была вечерняя трапеза, дабы они могли подкрепиться после дневного пути. Гостеприимный хозяин дома, каким, полагают, был один из еммаусских путников, разумеется, пригласил и своего Гостя разделить с ними эту трапезу. Некоторые даже думают, что глубокое уважение и невольное преклонение еммаусских путников пред усладившим их Своею беседою таинственным Спутником сказалось в том, что Ему предоставлена была честь возглавить эту трапезу и совершить то благословение и преломление хлеба за трапезою, которое у евреев обыкновенно совершалось хозяином дома. И вот «когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им... тогда открылись у них глаза, и они узнали Его» ( Лк.24:30, 31 ). У видевших и слушавших Господа вдруг снова появилась способность узнавать то, что прежде было недоступно для их познания. Если прежде сего глаза учеников, по особому намерению и действию Божию, были удержаны, чтобы они до времени не узнали Господа, то теперь, по тому же самому намерению и действию, они открылись. Рассеялся облекавший их сознание туман, прояснилось сознание, спала с очей их пелена, и они увидели все в настоящем свете. Они поняли, даже больше, они как бы ощутили, что сопутствовавший им на пути в Еммаус, так сладостно беседовавший с ними и ныне возлежащий с ними за трапезой, есть не кто иной, как Сам Христос, о воскресении Которого они что-то смутное и непонятное слышали сегодня утром, еще будучи в Иерусалиме, и о чем Он Сам так хорошо и понятно говорил им, объясняя Писания. И вот теперь они узнали Его, они сами видят, слышат, беседуют с Ним, действительно Воскресшим. Сейчас они еще больше узнают о Нем. «Но Он стал невидим для них» ( Лк.24:31 ). «Почему же Господь, открывшись ученикам, скрылся мгновенно? Потому, – объясняет святитель Филарет, – что уже совершилось действие благопотребное и благотворное для тех, которые от них услышат о бывшем видении». |
| Ясно теперь, может-ли встретить книга г. Айвазова сочувствие и распространение среди светских образованных людей? Не иначе как только с сильной досадой и горечью в сердце прочтёт её кто-либо из них. Пример такого отношения показали уже „СПб. Ведом.“, презрительной насмешкой наделив книгу и автора и выставив его на всеобщее осуждение (см. 36 за 1902 г.). Можно-ли после этого ему и подобным ему авторам рассчитывать на влияние среди интеллигенции? А сам же Айвазов заканчивает свою книгу пожеланием, чтобы „Господин жатвы выслал делателей на жатву свою“ (стр. 126), т. е. на миссию среди интеллигенции. Мы же закончим эту свою заметку словами о. Фуделя из книжки же г. Айвазова: „Отсутствие в нас чувства братской снисходительности к немощи других ставит такое неодолимое препятствие на пути взаимного общения, что устраняет всякую мысль о какой-либо миссии, о каком-либо воздействии на других“ (стр. 123). М. Чельцов Виноградов Л., свящ. [Рец. на:]: В. Ф. Певницкий. Сборник статей по вопросам христианской веры и жизни. Выпуск I. 1901 г. СПб//Миссионерское обозрение. 1902 г. 5–8. С. 1154–1155 Имя автора названного сборника – заслуженного ординарного профессора Киевской д. академии, почти целое полстолетия подвизающегося со славой и честью на литературном поприще, само достаточно говорит за высокое достоинство этого сборника по его содержанию. И ближайшее ознакомление с ним вполне подтверждает такое суждение. Содержание настоящего сборника следующее. – Ожидания и благожелания в день Нового года. – Святочные увеселения перед судом святых отцов Церкви. – Святое семейство. – Юность Богочеловека. – Пасха – избавление скорби. – Еммаусские путники. – Религия и нравственность – Воскресные и праздничные дни. – Религия и семейство. – Религия и воспитание. – Где средство против пустоты в нашей семейной жизни. – Христианство и просвещение. – Христианство и прогресс. – Родители и дети. Все эти статьи представляют собой решение разных вопросов жизни человеческой с точки зрения христианского учения. Здесь и в специальных рассуждениях на ту или другую тему, и в размышлениях по поводу того или другого праздничного воспоминания встречаем мы практические указания путей жизни христианской на земле, – определение способов неуклонно держаться направления этого пути от дней беззаботного детства до зрелой старости. Автор рисует перед нами широкую картину жизни нашего современного общества, и здравое слово его, как выражение глубоко-христианского настроения, отмечает, в чём корни и причины тех нежелательных печальных явлений, какими полна современная жизнь, и где средства исправить их избежать. Из-под пера маститого профессора льются строго обдуманные, взвешенные суждения о связи нравственности с религией, о необходимости религиозной веры в жизни человека, как члена семьи (в положении родителей и детей), как члена общества, ищущего развития, прогресса и проч. |
|
|
