| Вот— всё та же центральная проблема эвдемонической культуры, проблема и творческого поиска русского писателя. Как же Писание разрешает эту проблему? Человек послан в мир не для наслаждения абсолютным счастьем— можно ли рассуждать о таковом после самонаказания себя человеком изменою Богу в первородном грехе? Но счастье возможно и в земном мире: для этого человеку потребно сменить точку воззрения на мир, пользоваться не земными материальными, но духовными критериями при оценке всего земного бытия. Если узреть в мире не дурной круговорот суетно сменяющих друг друга однообразных форм и явлений, но— строгое действие Промысла Божия, тогда человек сможет достичь той гармонии духа, в какой раскроется для него подлинное, а не являющееся в пустых мечтаниях счастье. « Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия— размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него » (Еккл. 7, 14). « Итак иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твоё, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это— доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем » (Еккл. 9, 7-9). Человек несчастен, когда, абсолютизируя свою волю, видит, сколь многое неподвластно этой воле. Он молится: «да будет воля моя» (ибо: «я сам себе господин»)— и не получает. « ...Посему и сказано: « Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать » (Иак. 4, 6). Трудно бывает понять порою, что для преклонения перед волею Божьей потребно гораздо больше внутренних усилий, твёрдости воли, нежели для утверждения собственного своеволия. Соблазнённому возгордившемуся рассудку легче сказать: да будет воля моя,— труднее следовать не всегда постигаемой и, как представляется этому рассудку, сковывающей свободу человека воле Творца. Трудно постичь также, что в приятии воли Божией только и может проявиться истинная свобода личности. Гордыня влечёт за собою страдание. Преодолеть такое страдание можно в смирении. Но для смирения нужна вера. Не вера в абстрактные гуманистические ценности, но в Того, Кого можно молить: «да будет воля Твоя». |
| Глава 2 Еккл.2:1 . Сказал я в сердце моем: «дай, испытаю я тебя весельем, и насладись добром»; но и это – суета! Сказал я в сердце своем: приди теперь, я испытаю тебя в веселье и посмотрю во благе: и вот и это суета. Узнав, что во множестве мудрости и приложении знания есть труд и печаль, и что это ничто иное, как напрасная и безконечная борьба, я перешел к веселью, чтобы утопать в роскоши, собирать имения, жить в обычном богатстве, и прежде чем умру, срывать скоропреходящие удовольствия. Но и в этом сам я увидел суету свою, так как удовольствие прошедшее не удовлетворяет моей страсти в настоящем, и исчерпанное не насыщает; и не только радость телесная, но и духовная есть покушение для обладающего ею, так что мне нужен вразумляющий жезл и ангел сатанин, который бы удручал меня, чтобы я не превозносился ( 2Кор.12:7 ). Поэтому и Соломон говорит: «богатства и нищеты не даждь ми», и непосредственно за тем присовокупляет: «да не насыщься ложь буду, и реку, кто мя видит.» ( Прит.30:8–9 ). Ибо и диавол овладевает нами чрез обилие благ. Посему и у апостола написано: «да не разгордевся в суд впадет диаволь» ( 1Тим.3:6 ), то есть такое осуждение, какому подпал и диавол. Но можем сказать и то, что радость духовная, как и прочее, объявляются теперь суетой потому, что видим ее теперь в зеркале и гадательно, а когда она откроется лицом к лицу, тогда она будет уже не суетою, а истиною. Еккл.2:2 . О смехе сказал я: «глупость!», а о веселье: «что оно делает?» Смеху сказал я: безумие, и веселью: что ты это делаешь? Где мы читаем «безумие», в еврейском стоит «molal», что Акила перевел πλνησιν, то есть заблуждение, а Симмах θροβον, то есть «шум»; Семьдесят же и Феодотион, как во многих местах, так и в этом месте согласно перевели περιφορν, что мы, переводя буквально, можем выразить словом «обношение». Итак, как те, кои носятся всяким ветром учения, непостоянны и колеблются в разные стороны ( Еф.4:14 ); так и те, кои разражаются смехом, о котором Господь сказал в Евангелии, что он переменится в плачь ( Лк.6:25 ), охватываются заблуждением и вихрем века сего, не разумея бездны грехов своих и не оплакивая прежних пороков, но думая, что скоропреходящие блага вечны, и радуясь тому, что скорее достойно плача. Это можно понимать и в отношении к еретикам, которые удовлетворяясь ложными учениями, обещают себе радости и благополучие. |
| Действительно, смеяться можно не стыдясь, на людях, а чтоб поплакать, нужно хорошенько спрятаться от чужих глаз и фальшивого сострадания. Отчасти потому и святая Библия у нас отсутствует в общественном пространстве. Еще бы! Там в Ветхом Завете сказано: О смехе сказал я: глупость!, а о веселье: что оно делает (Еккл. 2: 2). И еще: Смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета! (Еккл. 7: 6). А в Новом Завете тоже находим: Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6: 25). Или такое: Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль (Иак. 4: 9). Возьмешь Библию в руки – и не смешно сразу. А смеяться хочется. Значит – долой Библию! Вот так и живем. Конечно, и смех не всегда один и тот же. Греки различали смех гомерический (это хохот бессмертных богов при взгляде на человеческую комедию и при участии в ней) и сардонический. Последний был смехом умирающего, по сути – горькой прощальной усмешкой или последним проявлением мужества. Гляньте ради интереса на 13-й минуте фильм «Богдан Хмельницкий» 1941 года выпуска. Там поднятые на дыбы, задыхающиеся в кострах, разведенных под их ногами, казаки говорят: «Смейтесь, братья, над ляхами! Смейтесь!» И начинают действительно хохотать страшным хохотом умирающих людей. Такой смех зритель не подхватывает. У него другое назначение. От такого смеха зрителю хочется плакать. Еще греки имели в своем багаже двух философов, которых сильно любили и поминали вместе в Средневековье. Это Демокрит и Гераклит. Демокрит учил об атомах, из комбинаций которых состоит мир. Гераклит за 500 лет до Иоанна Богослова учил о Логосе, Который управляет Вселенной. Оба были выдающимися людьми не только своей современности, но и всей мировой истории. При этом Демокрит часто смеялся, а Гераклит столь же часто плакал. Так они и вошли в историю – как «смеющийся Демокрит» и «плачущий Гераклит». В данном случае смех и слезы были из одного источника. Просто Демокрит, когда отрывался от своих размышлений и переводил взгляд на людей и их повседневные дела, не мог сдержать смеха от зрелища очевидной ничтожности наших занятий и глупости большинства из них. За это его считали безумцем, и легендарный Гиппократ должен был осмотреть философа и засвидетельствовать, что тот не только нормален, но и более умен чем кто бы то ни было. Гераклит же, глядя на ту же самую суету и бытовое безумие, не мог сдержать слез. |
| Еккл.6:7–8 . Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается. Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими? Весь труд человека во рту его, и даже душа его не наполнится. Ибо какое преимущество у мудрого пред глупым и что у бедного, как не уметь ходить против жизни? Все, что приобретают люди трудом в мире сем, истребляется ртом, и пережёванное зубами, предается для сварения желудку. Несколько услаждая горло, оно, по-видимому, даёт удовольствие, но только до тех пор, пока находится во рту; а когда перейдёт в желудок, то перестаёт ощущаться различие между пищей. И после всего этого душа идущего не наполняется: или в том смысле, что он опять хочет съеденного, что как мудрый, так и глупый не могут жить без пищи, и что бедный ни о чём другом не заботится, кроме того, как бы ему поддержать орган своего тела и не умереть с голоду; или в том, что душа не получает никакой пользы от удовлетворения тела, и пища равно необходима как мудрому, так и глупому, и бедный стремится туда, где увидит богатство. Но лучше понимать это в отношении к церковному мужу, который, будучи просвещён в небесных Писаниях, весь труд свой имеет в устах своих, и душа его не наполняется, так как постоянно жаждет учиться. И в том мудрый имеет преимущество пред глупым, что сознавая себя нищим (тем нищим, который в Евангелии называется блаженным), стремится к усвоению того, что относится к жизни, идёт узким и тесным путём, ведущим к жизни, беден злыми делами, и знает, где пребывает Христос, – жизнь наша. Еккл.6:9 . Лучше видеть глазами, нежели бродить душею. И это – также суета и томление духа! Лучше смотрение глазами, чем бродящий в душе. Но и сие суета и мечтание духа. Ясно перевёл это Симмах, поставив: «лучше предусматривать, чем бродить как угодно», то есть лучше делать все по указанию разума, который есть око души, чем следовать произволению сердца. Ибо, это именно значит «бродить в душе», как говорит Иезекииль: «которые ходят в воле сердца своего». Или, обличает гордого и самодовольного, и говорит, что лучше тот, кто ко всему внимателен, чем тот, которому ничего не нравится кроме сделанного им самим; хуже этого последнего нет ничего, и он пустее ветра. Акила и Феодотион и здесь «томление духа» перевели: «пасение ветра», а Симмах – «сокрушение духа». Следует заметить, что у евреев и дух, и ветер обозначаются одинаковым словом, то есть «ruah». |
| Но чтобы сердце стало таким, любовь должна раскрыть свою тайну, проявив свое самое главное свойство: предстать любовью-жалостью, способною на подвиг сострадания. А эта тайна становится доступной только страдающему сердцу; только страдания постигают суть любви, которая является даром Божиим. Именно благодаря скорбям, благодаря тому, что плоть его болит, душа страдает, а “лицо побагровело от плача” (Иов 16:16), приходит к Иову прозрение. Он убежден, что “к страждущему должно быть сожаление от друга его”, но подвиг сострадания возможен лишь в том случае, если друг не оставил страха к Вседержителю (Иов 6:14). Иначе надежда тщетна. И “сыны века сего” оказываются “неверны, как поток, как быстро текущие ручьи, которые черны от льда и в которых скрывается снег. Когда становится тепло, они умаляются, а во время жары исчезают с мест своих. Уклоняют они направление путей своих, заходят в пустыню и теряются” (Иов 6:15–18). Не так нужны объяснения происходящего самому Иову, — он с благодарностью принимает от Бога и доброе и злое (Иов 1:21; 2:10), как его мучает невозможность оправдаться перед друзьями, которые дороги ему, поэтому он просит, чтобы Господь Сам заступился за него, оправдал его в глазах людей, которые мыслят в рамках законов плоти. Но чтобы преодолеть немощь человеческой любви, требуется подвиг: необходимо принести свое самолюбие в жертву, требуется осознание своей немощи, признание своего непонимания, своей слепоты (Ин 9:41). Не смогут понять страданий Иова друзья его, которые преисполнены лжесвидетельств. “Злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца” (Иов 22:5), — спешат обличить они праведника, объясняя свои слова тем, что Бог “по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему” (Иов 34:11) и что “ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе” (Пс 33:11), а “нечестивому не будет добра” (Еккл 8:13). Друзья, ожидая в награду за исполнение закона “благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего” (Еккл 2:24), находят обоснование своей правоты в ложно понимаемом принципе воздаяния, строя свое общение с Богом на основе юридических отношений, а не на любви, не понимая, что земные блага, которые воспринимаются нами как символ нашего благочестия, пред лицем Божиим теряют всякую ценность, ибо затрагивают область плоти, а не духа. Смысл истинных благ сокрыт от сторонних наблюдателей. Понятие благ гораздо шире наших представлений о них. Истинные блага — это не “пища и питие”, хотя и подается Господом все необходимое любящим Его. Но лучше сказать вслед за Апостолом, что “любящим Бога все содействует ко благу” (Рим 8:28). |
| «Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!» — о сердце разумного ( Притч. 15:14 ): Сердце правое ищет чувства: уста же ненаказанных уразумеют злая ( Притч. 15:14 ). «Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью». — о глупом сердце (chasar leb [хаса ‘ р ле ‘ в] – Притч. 7:7; 7:5 ): Якоже глас терния под котлом, тако смех безумных. И сие суета ( Еккл. 7:7 ). «Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце». Сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных въ дому веселия ( Еккл. 7:5 ). «Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья». — об имеющих разумное сердце ( Иов. 34:10 и прочее): Темже, разумивии сердцем, послушайте мене, не буди ми пред Господем нечествовати и пред Вседержителем возмутити правду ( Иов. 34:10 ). «Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие». И даси рабу Твоему сердце смыслено слышати и судити люди Твоя в правде, еже разумевати посреде добра и зла: яко кто может судити людем Твоим тяжким сим ( 3Цар. 3:9 ). «Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?» 3) как центр и источник нравственной жизнедеятельности человека, – отсюда приписывается тому или другому человеку: — сердце чистое ( Пс.50:12 ); Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей ( Пс.50:12 ). «Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей» — непорочное ( Пс.118:80 ): Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся ( Пс.118:80 ). «Да будет сердце мое непорочно в уставах Твоих, да не постыжусь!» — искреннее ( 2Цар. 3:6 ): И рече Соломон: Ты сотворил еси с рабом Твоим Давидом отцем моим милость велию, якоже ходи пред Тобою истиною и правдою и правым сердцем с Тобою, и сохранил еси ему милость великую сию, еже дати сыну его седети на престоле его, якоже днесь ( 3Цар. 3:6 ). |
| И впоследствии сердце, смущаясь, мучается оттого, что ум и страсть, будто палачи, тащат его то туда то сюда (ср. Рим. 7:23 ). Посему суета для нас [заключается в том], как было уже сказано прежде, чтобы, оставив родителей и братьев, приобретать [такие] свидания на погибель души. Ибо человеку, желающему подвизаться, вообще не подобает есть и пить вместе с женщиной, или получать услуги от женщины, или заботиться о женщинах, или вообще знаться с ними. Также и церковным девственницам ( κανονικαι ς) не подобает общаться с мужчинами наедине, чтобы никто не соблазнился из-за нас, но чтобы мы были для всех беспреткновенны. Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей, Богу же мы открываемся 40 ( 2Кор. 5:11 ). Посему убоимся соблазнить кого-либо, но послушаем Господа, сказавшего, что лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской… тому… кто соблазнит одного из малых сих ( Мф. 18:6 ). Посему следует, словно от змеи или от великого греха, бежать от них из-за того, что для желающих подвизаться смертоносна не только беседа с ними, но и помышление [о них]. Учит нас об этом Приточник, говоря: Не даждь женам твоего богатства и твоего ума и жития в последний совет ( Притч. 31:3 ). И другой:К спевающей не примешайся, да не како увязнеши в начинаниех ея ( Сир. 9:4 ). Полагаю, что и Исаия о них говорит: понеже вознесошася дщери Сиони и ходиша высокою выею и помизанием очей и так далее. И продолжает: Господь открыет срамоту их в день онь ( Ис. 3:16–17 ). Что и произошло, как полагаю, в нашествие халдеев. Говорит и иначе: Девы не назирай, да не когда соблазнишися в красоте ея ( Сир. 9:5 ); и далее: Вино и жены превратят разумливых ( Сир. 19:2 ). И Екклесиаст: И обретох аз ю, и реку горчайшу паче смерти жену, яже есть ловитва, и сети сердце ея, узы в руку ея, благий пред лицем Божиим изымется от нея, а согрешаяй ят будет от нея ( Еккл. 7:27 ); и продолжает: Веселися, юноше, во юности твоей, и да ублажит тя сердце твое во днех юности твоея, и ходи в путех сердца твоего непорочен и не в видении очию твоею; и разумей, яко о всех сих приведет тя Бог на Суд ( Еккл. 11:9 ). |
| Еккл.11:4 . Кто наблюдает ветер, тому не сеять; и кто смотрит на облака, тому не жать. Кто наблюдает ветер, тот не будет сеять, и кто смотрит на облака, тот не будет жать. Кто смотрит на то, кому благодетельствует и не дает всякому просящему у него, тот часто обходит достойного подаяния ( Лк.6:30 ). Иначе: кто проповедует слово Божие лишь в то время, когда народ охотно слушает и когда проповедник пользуется благоприятным мнением, тот есть сеятель нерадивый и земледелец ленивый. Ибо, и среди самых благоприятных обстоятельств, без нашего ведома, возникают неблагоприятные. Но слово Божие должно быть проповедуемо своим порядком благовременно и безвременно ( 2Тим.4:2 ), и во время веры не должно смотреть на бурю противных туч, о которой говорится в Притчах: «якоже дождь сильный не полезен, тако оставившии закон хвалят нечестие» ( Прит.28:3–4 ). Итак, должно сеять и во время бурь не смотря на тучи и не страшась ветров, и не должно говорить: то время удобно, а это не удобно, когда мы не знаем, каков путь и какова воля всеустрояющего Духа. Еккл.11:5 . Как ты не знаешь путей ветра и того, как образуются кости во чреве беременной, так не можешь знать дело Бога, Который делает все. Как ты не знаешь пути духа, и как кости во чреве беременной: так не знаешь дел Божиих, который делает все. Как не знаешь пути духа и души входящей в младенца, и не знаешь различных состояний костей и вен во чреве беременной, не знаешь, как из ничтожной частицы тело человеческое образуется в различные формы и члены, как из одного и того же семени одно делается мягкими мускулами, другое отвердевает в кости, иное превращается в бьющиеся вены, а иное связывается в нервы: так не можешь знать дел Божиих, Который есть творец всего. Научает этим, что не должно бояться неблагоприятных обстоятельств и что неразумно рассуждать о ветрах и тучах, о которых мы сказали выше; – неразумно, потому что сеятель должен идти своим размером и поступью, а результат предоставлять воле Господа. Ибо «ни хотящяго, ни текущаго, но милующаго Бога» ( Рим.9:16 ). |
| Еккл.5:9–10 . Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета! Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Кто любит серебро, тот не будет насыщаться серебром, и кто любит богатство, не будет пользоваться им. Но и это суета. Ибо при множестве благ мною и съедающих оные, и какая выгода имеющему оные, кроме того, что он видит их глазами своими? Везде, где мы ставим «серебро», по обоюдности греческого слова, можно ставить и «деньги»: ибо ργυριον значит и то, и другое. И Туллий говорит, что богатыми («pecuniosos») сначала называли тех, которые имели очень много «peculia», то есть скота. Так называли богатство в древности; но мало-помалу, в несобственном значении, слово это перенесено к другому понятию. Итак изображается здесь скупец, – что он никогда не удовлетворяется богатством и чем больше будет иметь его, тем больше желает. И Флакк выражает эту же мысль говоря: «Нуждается вечно скупой человек»; и благородный историк (Саллюстий), выражаясь, что «скупость ни от нищеты, ни от изобилия не уменьшается». Итак никакой пользы, говорит Екклезиаст, не приносит богатство владеющему им, кроме разве той, что он смотрит на то, чем обладает. Ибо, чем больше у него будет богатства, тем больше он будет иметь служителей, которые поедают собранное имение. А он только смотрит на то, что имеет, и не может употреблять более, чем сколько нужно для содержания одного человека. Еккл.5:11 . Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть. Сладок сон трудящемуся, мало ли, много ли он поест. А пресыщение богача не даёт ему уснуть. Речь опять о богаче и скупце, и он сравнивается с трудящимся, который спит без заботы, мало ли или много он поест. Последний, после трудовой работы и утомления, переваривает какую бы то ни было пищу и наслаждается приятным сном; а богатый, пресытившись роскошным столом, и туда и сюда разрываемый беспокойными думами, не может уснуть от излишнего употребления напитков и от жара в желудке при несварении пищи. Далее, так как под сном разумеется и общий исход из этой жизни: то лучше будет покой того, кто теперь трудится и по силам своим подвизается в добрых делах, чем богатство тех, о коих написано: «горе вам богатым, яко отстоите утешения вашего» ( Лк.6:24 ). |
| Все мы, без сомнения, хорошо понимаем, какое важное значение в нашей жизни должно иметь правильное понятие о нашей душе, ее существе и судьбе по смерти нашего тела. Что такое наша душа: есть ли она нечто самостоятельное и отличное от нашего тела, или только есть проявление, особого рода свойство нашего живого тела? И как продолжительна жизнь нашей души: кончается ли она вместе с жизнью нашего тела, или заходит за пределы нашей телесной жизни, продолжается вечно, бесконечно? Словом: смертна или бессмертна наша душа? Эти вопросы, по различному решению их, неизбежно должны отражаться и различными следствиями на всем образе нашей настоящей жизни, на всех наших мыслях, чувствах, желаниях и действиях, на всех наших отношениях к Богу, ближним и самим себе. Признавая душу существом самостоятельным по отношению к телу и бессмертным, мы неизбежно соглашаемся с истиной слов нашего Господа: душа не больше ли пищи ( Мф.6:25 )? Не убойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а убойтесь более того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Сберегший душу свою потеряет ее: а потерявший душу свою ради Меня, сбережет ее (Мф.10:28–39). Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою (Мф.16:26)? Напротив, считая душу человека простой принадлежностью живого тела, произведением или свойством самой нашей плоти, мы, очевидно, не поймем никакого учения, раскрывающего пред нами обязанности нашей души, и будем твердить лишь одно: участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех и нет у человека преимущества пред скотом ( Еккл.3:19 ); всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому приносящему жертвы и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы ( Еккл.9:2 ) 36 . Понятно, что мы и в самой жизни нашей будем следовать лишь тем, кто, не заботясь о загробной будущности своей души или вовсе отвергая посмертную жизнь души, говорит себе: покойся, ешь, пей, веселись ( Лк.12:19 ); станем есть и пить; ибо завтра умрем ( 1Кор.15:32 ). Так различны и противоположны следствия различного воззрения на нашу душу, как на отдельное ли и бессмертное существо в противоположность нашему бренному телу, или как только на простое физическое обнаружение нашего тела, которое со смертью последнего исчезнет без следа, замрет подобно последнему звуку разбитой флейты. Итак, что же такое наша душа и как продолжительна ее жизнь? Есть ли она совершенно отличное от тела существо, или только физическое, хотя особого рода, проявление нашего тела? Смертна ли она, или продолжает свою жизнь и по смерти тела? |
|
|
