| Еккл.3:3 . время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; Время убивать, и время врачевать. Время убивать и время врачевать, как говорит: «Я убью и Я оживлю» ( Втор.32:39 ). Врачует призывая к покаянию; убивает в смысле сказанного: «воутрия избивах вся грешныя земли» ( Пс.100:8 ). «Время разрушать, и время строить». Можем созидать доброе не иначе, как сначала разрушив злое. Поэтому Иеремии было дано слово от Бога так, чтобы он прежде искоренял, и разорял и расточал, а потом созидал и насаждал ( Иер.1 ). Еккл.3:4 . время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; Время плакать, и время смеяться. Теперь время плакать, а в будущем – смеяться; ибо «блажены плачущие, потому что они возсмеются» ( Лк.6:21 ). «Время сетовать, и время плясать». Поэтому в Евангелии упрекаются те, коим Господь говорит: «пискахом вам и не плясасте: рыдахом вам и не плакасте» ( Лк.7:32 ). Нужно плакать теперь, чтобы после иметь возможность плясать в том ликовании, в каком Давид плясал пред Ковчегом Завета, и не угодив этим дочери Саула, более угодил Богу ( 2Цар.6:14–16 ). Еккл.3:5 . время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Удивляюсь, каким образом относительно этого места человек ученый высказал вещь смешную, говоря, что здесь речь идёт о разрушении и постройке домов Соломона, что люди то разрушают, то строят; одни собирают камни для постройки здания, а другие разрушают построенное, по оному изречению Горация: Разрушает, строить, квадратное круглым сменяет, Волнуется сильно, и жизни порядком он всем недоволен. (Epist. lib. II, ер. 1). Справедливо ли, или напрасно он высказал это мнение, предоставляю судить читателю. А мы будем следовать способу нашего прежнего толкования, полагая, что время разбрасывать и собирать камни следует понимать применительно к сказанному: «может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму» ( Мф.3:9 ), – что было время рассеяния народа языческого, и время нового собирания его в церковь . В одной книге я читал (применительно, впрочем, к Семидесяти Толковникам, поставившим: «время бросать камни и время собирать»), что в словах этих заключается тот смысл, что суровость закона ветхого смягчена благодатью Евангелия: ибо строгий, немилосердный и беспощадный Закон убивает грешника, а благодать Евангелия милует его и призывает к покаянию, и что слова: «время бросать камни или собирать» означают то, что камни бросаются в Законе, а собираются в Евангелии. Так ли это или нет, пусть за то отвечает автор. |
| Бог так повелел, но не навсегда оставил: Он премудрой хитростью отвратил иудеев от жертвоприношений, повелев совершать их только в одном городе. Когда, по прошествии некоторого времени, после многих знамений и чудес, иудеи, хотя и несовершенно, начали постигать истинного Бога, тогда Господь Бог запретил им жертвоприношения животных, игру на арфах и пение и сказал через пророка: “Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать”(Ам. 5, 23.). И еще сказал Господь: “Ибо отцам вашим Я не говорил и не давал им заповеди… о всесожжении и жертве”(Иер. 7, 22.). И еще: “Жертвы и приношения Ты не восхотел”(Пс. 39, 7.). И еще: “Не приму тельца из дома твоего, ни козлов из дворов твоих”(Пс. 49, 9.). Теперь понятно, что Бог не требовал жертвоприношений и музыки, повелев иудеям приносить жертвы и играть на арфах, но Он снизошел к их слабости, жестокосердию и непокорности. Поэтому Господь в одно время повелевает, в другое — запрещает, и иногда любит, иногда же — ненавидит. Много подобных мнимых противоречий можно найти в Священном Писании. Соломон говорит: “Нет у человека преимущества перед скотом… Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах”(Еккл. 3, 19–20.). Далее он же говорит: “Таково преимущество мудрого перед глупым”(См. Еккл. 6, 8.). Ранее сказав: “Нет у человека преимущества перед скотом”, далее Соломон говорит, что не только перед скотом, но и перед грешным праведный имеет преимущество. Соломон говорит о грешниках: “Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости”(Еккл. 9, 10.). А о праведниках он говорит: “Души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их”(Прем. 3, 1.). И еще: “Праведники живут во веки; награда их — в Господе… Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа”(Прем. 5, 15, 16.). И еще: “Он причислен к сынам Божиим и жребий его — со святыми”(Прем. 5, 5.). И далее Соломон ясно показывает, что не одинаков конец не только у человека со скотом, но и у праведников с грешниками: животные после смерти не живут и не сходят в ад, души грешных людей после смерти живут и из-за своих нечестивых дел попадают в ад, души праведных — в руке Божией; праведники получат царство славы и венец красоты от руки Господа; кроме этого, есть и другие различия между человеком и скотом. Чтобы показать слабость и ничтожество грешника, Соломон говорит: “Нет у человека преимущества перед скотом”. Когда же Соломон хочет показать славу и величие праведного человека, тогда он говорит: “Праведники живут во веки… Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа”. И еще: “Они причислены к сынам Божиим и жребий их — со святыми”. |
| И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде,– как звезды во веки, навсегда» ( Дан. 12, 1 –3). 18. Поэтому будь осторожен, человек. Знаешь признаки антихристовы, не сам один помни их, но и всякому сообщай щедро. Имеешь ли чадо по плоти, наставь его, и если родил кого оглашением, предостереги и сего, чтобы ложного не принял он за истинное. «Ибо тайна беззакония уже в действии» ( 2Фес. 2:7 ). Устрашают меня брани народные, устрашают меня церковные расколы; устрашает меня взаимная ненависть братии. О если бы, хотя и сказано это, но дал Бог, чтобы сие не исполнилось над нами! По крайней мере будем осторожны. И этого довольно об антихристе. 19. Будем же ожидать и готовиться к сретению Господа, грядущего с небес на облаках. Тогда возгремят ангельские трубы. Сперва воскреснут мертвые о Христе, благоговейные из живущих тогда восхищены будут на облаках, приняв в награду за труды почесть, которая выше человека, потому что и подвизались выше сил человеческих, как апостол Павел говорит в своем послании: «Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде, потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе и так всегда с Господом будем» (7 Фес. 4, 16. 17). 20. Об этом пришествии Господнем и о скончании мира знал Екклесиаст и говорит: «веселись, юноша, в юности твоей» ( Еккл. 11:9 ); и затем: «и удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего» (10). «И помяни Создателя твоего, доколе не пришли тяжелые дни, доколе не померкли солнце и свет, и луна и звезды, и помрачатся смотрящие в окно» (дает разуметь силу зрения), «доколе не порвалась серебряная цепочка» (указывает на сочетание звезд, потому что они сребровидны) «и не разорвалась золотая повязка» (дает разуметь этим златовидное солнце, потому что повязка называется от известного цветка, у которого много кругом лучевидных лиственных отростков). «И будет вставать человек по крику петуха, и высоты будут им страшны и на дороге ужасы» ( Еккл. 12, 1 –6). Что же узрят? Тогда «увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных» ( Мф. 24:30 ), и восплачутся «каждое племя особо» ( Зах. 12:12 ). И что же будет в пришествие Господне? «И зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется кипарис» ( Еккл. 12:5 ). Но, как говорят толковники, цветущий миндаль означает окончание зимы. Ибо тогда тела наши после этой зимы дадут от себя небесный цвет. «И отяжелеет кузнечик» – это окриленная душа, облекаемая телом. «И рассыплется кипарис» – рассеются подобно тернию беззаконники. |
| 34:20). И сам он молится быть избавленным от клеветы человеческой и обещает сохранить заповеди Его. И тотчас: покрый мя от клеветы человеческия (Пс. 118:134) и: сонма лукавнующих… иже изостриша, яко мечь, языки своя (Пс. 63:3). И продолжает: Блажен муж, емуже не вменит Господь греха, ниже есть во устех его лесть (Пс. 31:2). И другой: Обидяй нищих много себе зла творит (Притч. 22:17); [Col. 1560] Продерзый в нечестиих оклеветает нищия (Притч. 28:3). И опять-таки: лев алчен и волк жажден, иже тиранствует, нищ сый, над языком убогим. И еще: Царь скуден уроком , велик клеветник бывает (Притч. 28:16). И: Кто копает яму, тот упадет в нее (Еккл. 10:8). И Екклесиаст: И обратихся аз и видех вся оклеветания бывающая под солнцем: и се, слезы оклеветанных, и несть им утешающаго, и от руки клевещущих на ня крепость, и несть им утешающаго (Еккл. 4:1-3). И тотчас: Клевета льстит мудраго и погубляет сердце благородствия его (Еккл. 7:8). Господь же спасет сыны убогих, и смирит клеветника (Пс. 71:4). Посему обезопасим себя, братия, от всезлейшей клеветы, устрашаясь горького наказания тем, кто творит такое. Напротив же, Павлово с Павлом воспоем: Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне (1 Кор. 4:12-13). Да не осудимся вместе с неприязненными врагами Христа — иудеями, которые, придя к Пилату, говорили: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем (Лк. 23:2). Он же все это, словно овча безгласное, великодушно терпел. Ему же слава во веки. Аминь. Здесь — прибылью. Слово 41. О воровстве Сей злокозненный бес воровства прежде начинает с мелочей и, двигаясь дальше, постепенно достигает великих и грубых дел. Ибо все, происходящее из малого, возрастает по мере вскармливания. Потому что сии козни порока есть сеть хитросплетенная. Тот, кто частично запутался, если пренебрежет этим [малым], то весь целиком окажется связан. Итак, если пренебречь малым, как говорят: «это пустяк, это не грех», то наконец подчинишься привычке, и навык распространится, словно рак. |
| Мы уже знаем теперь, что такое сохранение религиозно-нравственной истины было явлением совершенно естественным и, пожалуй, даже единственно возможным, потому что, в условиях наличного положения человека, нравственная обязанность сама по себе, т.е. чистая, безусловная, не имела и не могла иметь для людей решительно никакого значения. Слушая нравственные требования положительного закона, люди, разумеется, должны были судить свою жизнь с точки зрения этих требований. Но, обсуждая самые эти требования с точки зрения их положительного значения для личных целей человеческой жизни, они видели только, что " всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику, как клянущемуся, так и боящемуся клятвы " (Еккл. 9, 2; срав. Иова 21, 23-26). В силу этого безразличия нравственной правды и неправды для конечного результата человеческой жизни религиозно-нравственный принцип естественно и неизбежно должен был терять свою живую силу и уступать свое место принципу утилитарно-практическому, потому что в условиях временного существования этот последний ставит человека как цель для себя, между тем как религиозно-нравственный принцип, при этих именно условиях, определяет его лишь в качестве средства для достижения какой-то посторонней, неведомой ему цели. Поэтому всякий человек, желавший судить свою жизнь судом Божией правды, ни в каком случае не мог освободиться от критической мысли, что " это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем " (Еккл. 9, 3); и поэтому же ради оправдания смысла нравственной деятельности он не мог не думать и не мог не желать, чтобы смерть была только естественным переселением его в новую жизнь. Он мог бы, конечно, вполне успокоиться, если бы у него было основание сказать, что со смертию человека " возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его " (Еккл. 12, 7); потому что тогда было бы для него совершенно ясно, что не всем и всему – одна участь, что умершие люди только " в глазах неразумных казались умершими и исход их считался погибелью, и отшествие от нас уничтожением " , на самом же деле " они пребывают в мире " (Прем. Солом. 3, 2-3). Но библейское учение – не продукт соображений человеческого разума, а истинное откровение Бога, и оно имеет самое веское доказательство своей божественности: оно не знает естественного перехода в новую жизнь, оно совершенно не знает бессмертия. |
| Старейшины, «ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих», на самом деле, будучи людьми, неспособны постигнуть божественного замысла в происходящих событиях: «...как же испытаете вы Бога... и познаете ум Его, и поймете мысль Его?» (Иф 8. 11-14). Здесь перефразирована важнейшая для Е. к. мысль об ограниченности человеческой мудрости и непознаваемости для людей божественной воли (ср., напр.: Еккл 3. 11). В Новом Завете получает развитие ряд тем Е. к. Утверждение Екклесиаста о подверженности всех людей греху («Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» - Еккл 7. 20), по мнению комментаторов, использовано ап. Павлом в Рим 3. 10: «как написано: «нет праведного ни одного»» ( Nestle-Aland. NTG. S. 789). В отличие от Е. к., где благоденствие и радость в жизни представлены как непредсказуемые события, являющиеся божественным даром, ап. Павел говорит о доступной для каждого человека правде Божией «через веру в Иисуса Христа», дающей оправдание и искупление от греха (Рим 3. 21-25) ( Krüger. 2004. P. 32). Важнейшая для Е. к. идея, согласно к-рой все в мире преходяще и суетно, нашла отражение в словах ап. Павла о том, что «тварь покорилась суете (ματαιτητι)» (Рим 8. 20). В отличие от Екклесиаста, лишь констатирующего подверженность всего мироздания суете, ап. Павел проповедует надежду на избавление: «...сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим 8. 21). Содержащиеся в НЗ утверждения об ожидающем людей всеобщем суде также связывают с Е. к. Так, слова ап. Павла во 2-м Послании к Коринфянам: «...всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле,- доброе или худое» (2 Кор 5. 10) - нередко считают аллюзией на последний стих Е. к.: «...всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (Еккл 12. 14) ( Krüger. 2004. P. 32). Точно так же имеющиеся в НЗ указания на то, что время прихода Сына Человеческого неизвестно людям (см., напр.: Мк 13. |
| 5, 17); а гораздо ниже прибавляет: Благо ходити в дом плача, нежели ходити в дом пира (7, 3). Если хорошо есть и пить, то лучше, по-видимому, ходить в дом пира, нежели в дом плача. Отсюда видно, что первое говорится от лица несовершенных, а последнее прибавляется от разума. Излагая разумные причины, он далее показывает и пользу, какую получает человек в доме плача: понеже сие конец всякому человеку, и живый даст благо в сердце его, и живой размыслит, что с ним будет. Опять там написано: Веселися, юноше, в юности твоей (Еккл. 11, 9), и немного спустя прибавлено: яко юность и безумие (удовольствия) суета (ст. 10). Если он обличает суету, то к чему прежде, по-видимому, побуждал, то ясно показывает, что первые слова сказаны как бы от лица плотского человека, а последние прибавлены по суду истины. Так, выражая прежде удовольствие плотских людей, преданных заботам, возвещает, что хорошо есть и пить, то же самое потом, по суду разума, отвергает, когда говорит, что лучше идти в дом плача, нежели в дом пира; также и о веселии юноши в юности его предлагает как бы от лица плотских людей, а потом, после объяснения мысли, и юность и веселие называет суетою. Точно так же наш проповедник предлагает мысль от лица несовершенных умом, когда говорит: якоже случай сынов человеческих, и случай скотский, случай един им: якоже смерть того, тако и смерть сего, и дух един во всех, и что излише имать человек паче скота (Еккл. 5, 19); ибо, по разуму, он предлагает другую мысль, говоря: кое изобилие (человеку) мудрому паче безумного? понеже нищ позна ходити противу живота (Еккл. 6, 8)» . Учитывая эти четкие объяснения, предложенные свят. Григорием, перейдем к рассмотрению оспариваемых текстов. Первый из них находится в главе 3 и является выводом из попыток человека найти правду на падшей земле. И если рассматривать человека без учета вечности, то положение его безнадежно, ибо внешне нет никаких различий между ним и животными. Смерть пожирает и тех, и других. «Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. |
| Мы уже знаем теперь, что такое сохранение религиозно-нравственной истины было явлением совершенно естественным и, пожалуй, даже единственно возможным, потому что, в условиях наличного положения человека, нравственная обязанность сама по себе, т.е. чистая, безусловная, не имела и не могла иметь для людей решительно никакого значения. Слушая нравственные требования положительного закона, люди, разумеется, должны были судить свою жизнь с точки зрения этих требований. Но, обсуждая самые эти требования с точки зрения их положительного значения для личных целей человеческой жизни, они видели только, что «всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику, как клянущемуся, так и боящемуся клятвы» ( Еккл. 9:2 ; срав. Иова 21:23–26). В силу этого безразличия нравственной правды и неправды для конечного результата человеческой жизни религиозно-нравственный принцип естественно и неизбежно должен был терять свою живую силу и уступать своё место принципу утилитарно-практическому, потому что в условиях временного существования этот последний ставит человека как цель для себя, между тем как религиозно-нравственный принцип, при этих именно условиях, определяет его лишь в качестве средства для достижения какой-то посторонней, неведомой ему цели. Поэтому всякий человек, желавший судить свою жизнь судом Божией правды, ни в каком случае не мог освободиться от критической мысли, что «это то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем» ( Еккл. 9:3 ); и поэтому же ради оправдания смысла нравственной деятельности он не мог не думать и не мог не желать, чтобы смерть была только естественным переселением его в новую жизнь. Он мог бы, конечно, вполне успокоиться, если бы у него было основание сказать, что со смертию человека «возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» ( Еккл. 12:7 ); потому что тогда было бы для него совершенно ясно, что не всем и всему – одна участь, что умершие люди только «в глазах неразумных казались умершими и исход их считался погибелью, и отшествие от нас уничтожением», на самом же деле «они пребывают в мире» ( Прем. 3:2–3 ). Но библейское учение – не продукт соображений человеческого разума, а истинное откровение Бога, и оно имеет самое веское доказательство своей божественности: оно не знает естественного перехода в новую жизнь, оно совершенно не знает бессмертия. |
| «Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!» — о сердце разумного ( Притч. 15:14 ): Сердце правое ищет чувства: уста же ненаказанных уразумеют злая ( Притч. 15:14 ). «Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью». — о глупом сердце (chasar leb [хаса ‘ р ле ‘ в] – Притч. 7:7; 7:5 ): Якоже глас терния под котлом, тако смех безумных. И сие суета ( Еккл. 7:7 ). «Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце». Сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных въ дому веселия ( Еккл. 7:5 ). «Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья». — об имеющих разумное сердце ( Иов. 34:10 и прочее): Темже, разумивии сердцем, послушайте мене, не буди ми пред Господем нечествовати и пред Вседержителем возмутити правду ( Иов. 34:10 ). «Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие». И даси рабу Твоему сердце смыслено слышати и судити люди Твоя в правде, еже разумевати посреде добра и зла: яко кто может судити людем Твоим тяжким сим ( 3Цар. 3:9 ). «Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?» 3) как центр и источник нравственной жизнедеятельности человека, – отсюда приписывается тому или другому человеку: — сердце чистое ( Пс.50:12 ); Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей ( Пс.50:12 ). «Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей» — непорочное ( Пс.118:80 ): Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся ( Пс.118:80 ). «Да будет сердце мое непорочно в уставах Твоих, да не постыжусь!» — искреннее ( 2Цар. 3:6 ): И рече Соломон: Ты сотворил еси с рабом Твоим Давидом отцем моим милость велию, якоже ходи пред Тобою истиною и правдою и правым сердцем с Тобою, и сохранил еси ему милость великую сию, еже дати сыну его седети на престоле его, якоже днесь ( 3Цар. 3:6 ). |
| братис, гди, избави дш мою, спси м ради млти твое: 5. Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей, 5 . Обратись, Господи, от правосудия к милосердию, от гнева и ярости к милостям и щедротам Твоим, избавь душу мою от тяжких страданий; спаси меня не ради каких-либо моих заслуг, но ради милости Твоей (ср. Пс.50:3 ), – по свойственному Тебе состраданию к измученному страданиями грешнику (ср. Пс.102:8–14 ) и для того, чтобы он, по своём избавлении, мог всегда прославлять Твое милосердие к нему ( Пс.137:2; 91:3 ). к нсть въ смерти поминай теб, во ад же кто исповстс теб; 6. ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя? 7. Утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою. 7 . Тяжкие страдания, усиливаемые страхом смерти и ада, с лишением возможности прославлять Господа, поражают псалмопевца глубокою скорбью, которая не даёт ему покоя ни днём, ни ночью. Стараясь скрывать свою скорбь от людей, дни он проводит в тяжёлых вздохах, которые надрывают грудь его и доводят его до изнеможения; а по ночам, оставаясь без свидетелей, он весь отдается излиянию своего горя и проливает потоки слез, омывая ими постелю свою, напоминающую ему о тяжком преступлении его ( 2Цар.11:4 ), за которое он теперь тяжко страдает. и. Смтес рости ко мо, бетшахъ во всхъ вразхъ моихъ. 8. Иссохло от печали око мое, обветшало от всех врагов моих. 8 . От такой печали, вследствие постоянного плача, притупилось его зрение (ср. Иов.17:7 , Пс.30:10 ); а присоединяющиеся к тому неприятности со стороны коварных врагов, с злорадством объявляющих его совершенно оставленным от Бога (ср. ст. 9–11), еще более увеличивая печаль его, преждевременно состарили его, так что он видом своим напоминает дряхлого старика. Смтес рости (π θυμο) ко мо,=помутилось зрение мое, от представления грева Божия (Златоуст). Но слово θυμς у 7– толк. может значить щлесь (сходно с евр.-халд.-русск.) печаль или огорчение, как синоним слов λγμα ( Еккл.2:23 ), πνθος (5:16) πνος ( Пс.9:35 ), θλιψις ( Пс.30:10 ) и противоположное слову γλως смех ( Еккл.7:3 ). |
|
|
