| Продолжая показывать отличие реального хода событий в мире от того, что должно было бы случиться по «общим правилам», Екклесиаст приводит еще 2 кратких примера. Первый относится, по-видимому, к военной ситуации, где, как он говорит, «мудрость лучше воинских орудий»; однако в реальности ошибка или неправильный поступок одного лишь воина могут испортить все, что было достигнуто мудростью: «...один погрешивший погубит много доброго» (Еккл 9. 18). Во 2-м примере Екклесиаст говорит о том, что из-за «небольшой глупости» человек может потерять репутацию, достигнутую его мудростью, подобно тому, как «мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника» (Еккл 10. 1). Завершая раздел, Екклесиаст еще раз противопоставляет мудрость невежеству и затем дает практический совет. Глупый, по его мнению, во всем своем поведении отличается от мудрого, у него «всегда недостает смысла, и всякому он выскажет, что он глуп». Это является следствием различия во внутреннем устроении: «Сердце мудрого - на правую сторону, а сердце глупого - на левую» (Еккл 10. 2-3). Следующий за этим совет Екклесиаста касается отношений с начальством: «Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего»; мудрый человек может впосл. кротостью загладить свой поступок, вызвавший гнев начальника (Еккл 10. 4). Екклесиаст переходит к описанию «зла, которое видел» «под солнцем» (Еккл 10. 5) и вместе с тем продолжает рассуждения о мудрости. Он говорит о различных опасностях и катаклизмах в жизни людей, в первую очередь социальных («невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко» - Еккл 10. 6) и бытовых («кто колет дрова, тот может подвергнуться опасности от них» - Еккл 10. 9). Возвращаясь к своей мысли о том, что в жизни часто все происходит не так, как мы могли бы ожидать (ср.: Еккл 9. 11), Екклесиаст приводит и др. примеры неожиданных опасностей, которые подстерегают человека: можно надорваться, передвигая камни; выкопать яму и упасть в нее (речь идет, по-видимому, об устройстве западней для ловли диких зверей); при разборке каменной ограды быть ужаленным змеем, притаившимся среди камней, и т. |
| Все явления, происходящие в мире - смена поколений людей, движение солнца, кружение ветра, течение рек (Еккл 1. 4-7),- ничего по существу не меняют: солнце «спешит к месту своему», ветер «возвращается... на круги свои» и т. д. Поскольку все в мире - суета, то и для человека нет никакой пользы от его трудов; все, что привлекает внимание людей, считаясь новым, на самом деле лишь кажется таковым, потому что все это «было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл 1. 10). Начало Книги Екклиаста. Страница из Библии (М., 1756) Начало Книги Екклиаста. Страница из Библии (М., 1756) Екклесиаст переходит к истории своей жизни. Будучи «царем над Израилем в Иерусалиме», он старался «испытать мудростью все, что делается под небом» (Еккл 1. 12-13). Хотя он и делал это во исполнение воли Божией, однако называет такое занятие «тяжелым» ( , букв.- злое, дурное занятие). Тем не менее Екклесиаст стал самым мудрым правителем Израиля (Еккл 1. 16), что выразилось и в его хозяйственной деятельности: он «предпринял большие дела», сводившиеся в основном к созданию обширного хозяйства, накоплению материальных ценностей и организации дворцовых увеселений (Еккл 2. 4-8). Став «великим и богатым больше всех» др. царей и насладившись всем, «чего бы глаза... ни пожелали», Екклесиаст приходит все к тому же выводу: «Всё - суета и томление духа», а от всех его дел «нет пользы под солнцем» (Еккл 2. 9-12). Хотя он и признает «преимущество мудрости перед глупостью», однако и мудрость считает суетой, потому что «мудрый умирает наравне с глупым». Придя к такому выводу, Екклесиаст «возненавидел... весь труд» свой, плодами к-рого он уже не сможет распоряжаться после смерти (Еккл 2. 13-19). Труд человека бесполезен еще и потому, что и при жизни лишь по воле Божией может он «есть и пить и услаждать душу свою от труда своего». Праведник получает «от руки Божией» все необходимое, а грешник, несмотря на свои старания, лишится всего, накопленного трудами (Еккл 2. 24-26); именно в этом состоит причина «неосуществимости человеческого стремления к счастью», поскольку Бог «может отнять хлеб у одного и дать другому» ( Мышцын. |
| Глава 6 1–9. Неуменье пользоваться богатством. 10–12. Бессилие человека и суетность жизни. Еккл.6:1 . Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми: Еккл.6:2 . Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг! Еккл.6:3 . Если бы какой человек родил сто детей, и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, Еккл.6:4 . потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком. Еккл.6:5 . Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому. Еккл.6:6 . А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место? Екклезиаст продолжает развивать свою излюбленную мысль о неуменьи людей пользоваться богатством и, вообще, жизнью. Очень часто случается, что люди, обладающие большими богатствами, не извлекают из них никаких радостей. На их долю приходятся лишь труды и заботы, а жизненные радости достаются другим. Эти богачи, не видевшие при жизни ни света, ни радости, несчастнее выкидышей, так как они сходят в шеол с горьким сознанием бессмысленно проведенной жизни. «Не было бы ему и погребения», т.е.не испытавши радостей при жизни, они не встретили сочувствия и почета по смерти. Еккл.6:7 . Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается. Все труды человека имеют своею целью приобретение благ и удовлетворение потребностей. Но желания человека безграничны, и он вместо того, чтобы наслаждаться тем, что имеет, стремится лишь к новым приобретениям. Еккл.6:8 . Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими? «Бедняка умеющего ходить пред живущими», т. е. бедняка, умеющего жить в общении с людьми и, таким образом, проводить приятную и спокойную жизнь. Преимущество мудрого перед глупым состоит в том, что в то время как богатый скупец в мрачном уединении избегает людей, мудрый наслаждается общением с людьми, менее всего думая о приумножении богатства. |
| Поэтому в сей книге некоторые мысли высказаны только для рассмотрения их, другие удовлетворяют уму; одни принадлежат духу человека колеблющегося и еще преданного удовольствиям мира сего; другие, согласные с умом, предлагаются для того, чтобы удержать душу от этих удовольствий. Так, Соломон говорит в сей книге: вот еще, что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих (Еккл 5.17); а гораздо ниже прибавляет: лучше ходить в дом плача, нежели ходить в дом пира (Еккл 7.2). Если хорошо есть и пить, то лучше, по-видимому, ходить в дом пира, нежели в дом плача. Отсюда видно, что первое говорится от лица несовершенных, а последнее прибавляется от разума. Излагая разумные причины, он далее показывает и пользу, какую получает человек в доме плача: сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше понеже сие конец всякому человеку, и живый даст благо в сердцы его (Еккл 7.3), т. е. в доме плача указывается конец всех людей, и живой размыслит, что с ним будет. Опять там написано: веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд. (Еккл 11.9), и немного спустя прибавлено: потому что детство и юность — суета яко юность и безумие удовольствия суета (Еккл 11.10). Если он обличает как суету то, к чему прежде, по-видимому, побуждал, то ясно показывает, что первые слова сказаны как бы от лица плотского человека, а последний прибавлены по суду истины. Так выражая прежде удовольствие плотских людей, преданных заботам, возвещает, что хорошо есть и пить, тоже самое потом, по суду разума, отвергает, когда говорит, что лучше идти в дом плача, нежели в дом пира; также и о веселии юноши в юности его предлагает как бы от лица плотских людей, а потом, после объяснения мысли, и юность и веселие называет суетою. Точно также наш проповедник предлагает мысль от лица несовершенных умом, когда говорит: потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! (Еккл 3.19), ибо, по разуму, он предлагает другую мысль, говоря: какое же преимущество мудрого перед глупым, какое — бедняка, умеющего ходить перед живущими? (Еккл 6.1,8). |
| Поклонившись Христу в Вифлееме, вернуться домой они уже должны совсем другим путём. «Наша страна есть рай, в который по познании Иисуса возвращение тем путём, которым мы идём, нам возбраняется… Мы возвращаемся в страну свою иным путём, потому что, отшедшие от райских радостей через наслаждения, призываемся назад к ним через рыдания… Поэтому и Соломон говорит: сердце мудрых в дому плача, а сердце безумных в дому веселия » Беседа 10 на Мф. 2:1–12 , п. 7]. Мудрость и глупость Где мудрец? – где глупый? Где мудрость переходит в глупость? Еккл. 7:7 Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце. Еккл. 7:8 Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного. Еккл. 7:9 Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых. Еккл. 7:10 Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом. Еккл. 7:11 Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце Еккл. 7:12 потому что под сенью её то же, что под сенью серебра; но превосходство знания в том, что мудрость даёт жизнь владеющему ею. Много философ размышлял о мудрости и глупости. Как дар Божий он имел мудрость от юности, а жизнь с её делами и искушениями не раз пыталась обратить его мудрость в глупость, и ей это порой удавалось. Казалось, с годами должна возрастать мудрость, но преуспевала глупость. Философ был этим обескуражен, он любил мудрость, но глупость, глупость, что же ты ходишь за мной по пятам. Видел он и в людях, как состязаются эти две сестры – мудрость и глупость, видел, как люди не могли их отличить друг от друга. Притесняя других, мудрый делается глупым. Мудрость помогла обрести власть, возвыситься над другими. Соломон достиг царской власти и величия. Неосторожно воспользовавшись властью, начинает притеснение других. И мудрый уже делается глупым. Мудрость Соломона позволила ему построить храм, дворец и многие здания. Чем больше воплощалась мудрость в строительные дела, тем больше притеснялся рабочий непомерностью труда. |
| И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда ( Дан.12:3 ). 18 . Поэтому укрепляй себя, человек! Известны тебе признаки пришествия антихриста. Не только один ты помни их, но и всем сообщай с любовью. Если имеешь сына по плоти, и его вразуми. И если породил кого посредством наставления в истинах веры, и его предостереги, чтобы не принять ему лжи вместо истины. Тайна беззакония уже в действии ( 2Сол.2:7 ). Устрашают меня брани народные, устрашают раздоры церковные, устрашает ненависть брата к брату. Пусть будет так только сказано; не дай Боже, чтобы это случилось при нас. Однако же должны мы быть осторожными. И сего довольно об антихристе. 19 . Будем мы ожидать и надеяться, что Господь придет с небес на облаках. Трубы ангельские возгласят тогда, мертвые во Христе первые воскреснут ( 1Сол.4:16 ); благочестивые, находящиеся в живых, восхищены будут на облаках, в награду за труды свои получат честь, превышающую человека; поскольку и подвиги их превышали человека, как апостол Павел в послании своем говорит: потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем ( 1Сол.4:16–17 ). 20 . Это пришествие Господне и окончание мира предвидел Екклесиаст, который говорит: Веселись, юноша, в юности твоей и проч. И удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего ( Еккл.11:9–10 ). И помни Создателя твоего... доколе не пришли тяжелые дни... доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды... и помрачатся смотрящие в окно ( Еккл.12:1–3 ); (силу зрения означая этими словами): доколе не порвалась серебряная цепочка ( Еккл.12:6 ), (разумея под сим расположение звезд, ибо они представляются сребровидными), и не разорвалась золотая повязка (означая тем златовидное солнце, ибо анфем есть известное растение, имеющее многие со всех сторон отпрыски с листьями, подобные лучам), и восстанут, и будет вставать человек по крику петуха (см. Еккл.12:4 ), (воробья), и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы ( Еккл.12:5 ). Что узрят? тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных ( Мф.24:30 ; см. Зах.12:12 ). Что же будет по пришествии Господа? И зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс ( Еккл.12:5 ). Расцветающий амигдал показывает, как говорят толковники, что прошла зима. Тела наши, по прошествии зимы, будут цвести тогда цветом небесным. И отяжелеет кузнечик, т.е. окрыленная душа облечется телом. И рассыплется каперс, – рассыплются законопреступники, подобные тернию. |
| 6). Возвращаясь к темам жизни и смерти, Екклесиаст использует метафоры света и тьмы, обычные как для ВЗ (Иов 17. 13; 33. 28; Пс 35. 10; 142. 3; 1 Цар 2. 9), так и для древней ближневост. культуры. Он призывает людей проводить жизнь в веселье, поскольку «сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце»; следует, однако, помнить «о днях темных, которых будет много» (Еккл 11. 7-8; ср.: Ин 12. 35). Возможно, здесь были использованы какие-то уже существовавшие к моменту написания книги рассуждения о жизни и смерти, однако Екклесиаст «поднимает проблему на космический уровень, когда предметом рассмотрения становится не столько кончина одного человека, сколько судьба всего человечества» ( Seow. 1997. P. 368). Юноша может веселиться «во дни юности», и при этом он должен помнить, что его дела подлежат суду Божию; поэтому, советует ему Екклесиаст, следует не только «удалять печаль от сердца», но и «уклонять злое от тела» (Еккл 11. 9-10). При этом, по-видимому, ожидающие человека «дни темные» означают не только смерть («дни пребывания в шеоле» - Мышцын. 1908. С. 33), но и житейские несчастья, болезни и старость. Радость жизни «в дни юности» должна всегда сопровождаться памятью о Боге: «...помни Создателя твоего..., доколе не пришли тяжелые дни...» (Еккл 12. 1). Екклесиаст продолжает свою мысль пространным описанием этих «тяжелых дней»: «Доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды... когда задрожат стерегущие дом... когда замолкнет звук жернова... и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс» (Еккл 12. 2-5). Ранние толкователи Е. к., в т. ч. авторы мидрашей и Талмуда, рассматривали эти образы как аллегорическое изображение старости; угасающие светила при этом сопоставлялись с различными частями лица, «стерегущие дом» - с руками, «мужи силы» - с ногами, белоснежное цветение миндаля - с седыми волосами и т. д. ( Seow. 1997. P. 372); среди более поздних комментаторов также немало сторонников такого толкования (см., напр.: Мышцын. 1908. С. 34-35; Lauha. 1978). Однако нек-рые части описания могут быть с трудом истолкованы аллегорически в таком смысле (напр.: «и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы» - Еккл 12. |
| Восхваляемая Екклезиастом радость не есть нечистая, но нечто такое, что человек находит только в отношении к Богу, и радость Екклезиаста недоступна нечестивым. Потому что этой радости человек не может достигнуть чрез стремление к неумеренным удовольствиям, как это изображено выше ( Еккл.2:1–10 ), но в том только случае, если дух человека обращен к Богу, и он принимает ее как божественный дар любви. Эту радость Бог дает не по произволу, но залог её заключается в нравственных условиях человека, потому что только человеку, который Ему угождает, Он дает мудрость, знание и радость. Тот, кто угождает Богу, прямо назван праведным, благочестивым, тогда как во втором полустишии противупоставлен грешник. Замечательно здесь сопоставление: мудрость и радость. Видно, что радость, о которой здесь говорится, Екклезиаст рассматривает как родственную с мудростью; это чувство гармонии, которое порождается жизнью, управляемой мудростью. Но эту самую мудрость, без которой нет истинной радости, Екклезиаст рассматривает как дар Божий, который дается в удел только боящемуся Бога человеку. – Из других мест этого рода еще яснее открывается чистота блага (tov), восхваляемого Соломоном. „Познал я, – говорит он, – что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это – дар Божий.“ ( Еккл.3:12–13 ). Здесь, видимо, одобряется не другая какая, как та деятельность, которая направлена к добру и облегчает и споспешествуется чистой радостью и умеренным наслаждением от трудов в жизни. И между тем как эта радость поставляет человека в спокойное светлое состояние духа, она пробуждает в нем чувство собственной силы, укрепляет его в трудах жизни и она есть основание гармонического, удовлетворенного состояния духа и всякой полезной и благочестивой деятельности. Другие такие же места о земном благе ( Еккл.5:17–19; 8:15; 9:7 ; далее Еккл.11:9, 10 ) довольно сходны, даже по выражению, между собой. – Для нашей цели важны еще следующие изречения: „Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй“ ( Еккл.7:14 ). |
| Еккл.12:10 . Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно. Еккл.12:11 . Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди, и составители их – от единого пастыря. «Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди». Еврейский подлинник говорит здесь не о простых иглах, а о тех остриях, которые находятся на палках, употребляемых погонщиками и пастухами. LXX верно перевели βοκεντρα (слав. – " остны воловии»). Мысль та, что слова мудрых, подобно палке погонщика, будят людей от нравственного равнодушия и лени, понуждают их к исполнению своего долга. «Составители их от единого Пастыря». Единым Пастырем назван здесь Бог (ср. Пс 22.1, 27.9 ). Сравнив слова мудрых с палкой погонщика и пастуха, писатель естественно употреблял образ Пастыря-Бога, Который, пася Израиля, раздает мудрым жезлы с тем, чтобы они пасли людей (ср. Притч 10.21 ). Еккл.12:12 . А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела. Указав на высокое значение произведений мудрых, писатель, в то же время, предостерегает своего ученика от злоупотребления книгами, как от составления, так и от чтения многих книг. Этот совет он как бы спешит применить к себе, в следующих стихах заканчивая свою книгу. Еккл.12:13 . Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; «Выслушаем сущность всего», буквально: «конец (вывод) всей речи». Заповедь: «бойся Бога» (взято из Еккл 5.6 ) «и заповеди Его соблюдай» (ср. Еккл 4.17 ), составляет сущность книги и, в то же время, цель человека. Лишь вера спасает человека от крайностей пессимизма с одной стороны и пошлого эвдемонизма с другой. Еккл.12:14 . ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо. Мысль об окончательном суде Божием, по выражению одного комментатора, есть та нить Ариадны, которая вывела Екклезиаста из лабиринта его скепсиса. Ни для мрачного уныния, ни для легкомысленного наслаждения жизнью нет места там, где есть глубокая вера в Божественное воздаяние. |
| Еккл. 1:8 Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Еккл. 1:9 Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Еккл. 1:10 Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Еккл. 1:11 Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Лейтмотив книги, припев песни, приговор мудреца: Суета сует, – всё суета! Суета сует, сказал Екклесиаст, прожив жизнь, вкусив всё, что в ней, и познав её пустоту. Суета сует, – всё суета! – эхом отозвалось всё под солнцем; Суета сует, – всё суета! – стонет мудрость философа; Суета сует, – всё суета! – шелестят разворачиваемые свитки древних книг; Суета сует, – всё суета! – отпечатано на бессмысленной гримасе глупца; Суета сует, – всё суета! – хохочут скоморохи и шуты; Суета сует, – всё суета! – звенят бокалы, сверкающие вином; Суета сует, – всё суета! – гудят напряжённые мышцы трудяги; Суета сует, – всё суета! – шепчет ветер в листве виноградников и рощ; Суета сует, – всё суета! – отзванивают золотые монеты, ссыпаемые в огромный карман; Суета сует, – всё суета! – печальный итог наслаждений в гареме; Суета сует, – всё суета! – поскрипывает древний царский трон; Суета сует, – всё суета! – молчат после бранных подвигов мечи; Суета сует, – всё суета! – тихо на старом кладбище. И в порывах кружащегося над всеми ветра слышно: Суета сует, – всё суета! Еккл. 1:2 Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета! Слова Екклесиаста звучали в устах Соломона так: (гевел гевалим, или, точнее, hebel hebalim). (hebel) означает по-еврейски нечто неосязаемое, неощутимое, как веяние воздуха, как пар, как дым. Мы остановимся на значении слова как «рассеивающийся, растворяющийся в воздухе пар». Всё в этом мире как пар, как исчезающий утренний туман. Интересное замечание блж. Иеронима по переводу выражения «евел евалим». «За исключением Семидесяти Толковников, все одинаково перевели: τμς τμδων, или τμν, что мы можем перевести «пар» дыма и лёгкий «ветерок», который скоро рассеивается. Этим словом показывается, следовательно, тленность и ничтожность всего существующего» 1, 2]. |
|
|
