| Употреблявшиеся на часах Великой Пятницы псалмы систематизированы в работе Е. П. Диаковского (С. 264-265), который разделил все известные ему рукописи на 21 группу; в общей сложности, по его подсчетам, использовалось 58 псалмов. Наиболее употребительными были Пс 2, 5, 21, 34, 40, 50, 51, 58, 68, 85, 87, 90. Еще одна особенность царских часов - наличие в их составе ектений (об этом есть указания даже в Евергетидском Типиконе, где обычные часы не заменены царскими). Наличие ектений на часах может быть объяснено влиянием кафедрального богослужения. Богослужение Великой Пятницы в Православной Церкви в XII-XIX вв. В XII в. в монастырях Палестины получил широкое распространение т. н. Иерусалимский устав - палестинский вариант византийской послеиконоборческой монастырской практики, известной уже по памятникам студийской традиции (т. о., Иерусалимский устав, вопреки названию, не имеет прямой связи с древней традицией Иерусалима). В XIII в. Иерусалимский устав распространился по всему православному Востоку; в XIV в. он был принят в южнославянских странах, а на рубеже XIV-XV вв. - и на Руси. Богослужения в Великую Пятницу, по Иерусалимскому уставу, имеют тот же порядок, что и в студийских памятниках; главное отличие - запрет совершать в этот день литургию (в т. ч. и литургию Преждеосвященных Даров), за исключением совпадения Великой Пятницы с праздником Благовещения Пресвятой Богородицы. Вечерня Великой Пятницы, согласно студийским памятникам, сразу после чтений переходившая в литургию (или просто резко оканчивавшаяся), в Иерусалимском уставе дополнена обычными частями: " Сподоби, Господи " , стиховными стихирами и проч. Корпус чтений и песнопений Великой Пятницы в Иерусалимском уставе мало отличается от, напр., того, что указан в Евергетидском синаксаре. Порядок служб в различных рукописях и изданиях Иерусалимского устава и приспособленной к служению по нему Триоди в сравнении со студийскими памятниками в целом стабилен (при этом наибольшее разнообразие наблюдается в изложении службы царских часов). |
| Иерусалимский Устав прежде всего имеет, как и Евергетидский, всенощное бдение – агрипнию (γρυπνα), как сочетание во едино трех служб с особым чтением после первой из них. Правда, этой первой службой в Иерусалимском Уставе является не панихида, как в Евергетидском, а великая вечерня или иногда великое повечерие, но, во-первых, две другие службы одне и те же – утреня со славословием великим и первый час со чтением, а во-вторых, состав и порядок чтений по первой службе агрипнии того и другого Уставов один и тот же: читаются Деяния св. апостол, соборные послания и послания ап. Павла с прибавлением неуказанного в Евергетидском Типиконе Апокалипсиса Иоанна Богослова – чтее замечается под неделей всех святых: дний стхъ аплъ. Чте семи сборны ёпистолии. то бо неи начинаемъ ёпистолий павла апла и апокалипсн босло. же чте на всенощны и до пасхи. Въ пентикость же чте все днье стхъ аплъ. коже рес 749 … подобаеть ведати , разъясняется под неделей Антипасхи, ко се нел и до всхъ стхъ на всенощномь предлагаёть а ё велике чне. днии стхъ аплъ. ёгда же кончаёть паки начинае 750 . В некоторые дни, согласно порядку Евергетидского Типикона, полагаются здесь, вместо чтений из апостола, чтения по кругу седмичному (в недели великого поста, начиная с сыропустной, – Шестоднев Златоуста), 751 минейному 752 и триодиому 753 , с тем отличием от Евергетидского Типикона, что в три двунадесятых богородичных праздника 21 ноября, 2 февраля и 15 августа и во все праздники святых, имеющих бдение, если только они падают не в неделю, (когда чтение из апостола) чтение на благословении хлебов полагается из житий 754 . Иерусалимский Устав совпадает с Евергетидским, затем, когда оба на утренях недель и некоторых праздников вводят полиелей, как самостоятельную часть богослужения, связанную с особым чтением. Для недель Иерусалимский Устав, как Евергетидский, пение полиелея указывает не во весь год и соединяет его с пением непорочных с тропарями воскресными. В Иерусалимском Уставе период пения полиелея уже такового же в Евергетидском. |
| Из Октоиха положены стихиры на стиховне вечерни и утрени и седальны по кафизмах на утрени; кроме того, из Октоиха же положены каноны на так называемых паннихидах (состав этих служб указан выше), но только в попразднственные дни, начиная с 20 августа, до этого же числа на паннихидах каноны праздника (нельзя ли видеть в этом обстоятельстве следов того, что первоначально попразднство Успения было только четырехдневное, каково и теперь попразднство Рождества Богородицы и Введения). Самый праздник совершался не с меньшею, если по местам (в некоторых частях службы) не с большею, сравнительно с нынешним уставом, торжественностью. Разница с нашим уставом касается: а) места некоторых стихир на службе, б) состава бдения (γρυπνα), которое начиналось не с вечерни, а с упомянутой паннихиды; в) количества и распорядка кафизм, включая сюда и полиелей; г) способа пения канона и его придатков (седальнов, светильна и т.п.); д) состава пролитургии (как называлась в древности часть литургии до Евангелия). Что касается места стихир, то первое место в службе праздника, — на «Господи воззвах» — занимали в Евергетидском уставе не нынешние стихиры на Господи воззвах «О дивное чудо», а нынешние стихиры на стиховне: «Приидите воспоем людие». На стиховне же пелись нынешние литийные стихиры (литии по Евергетидскому уставу не было), именно: 2-я («Яже небес вышшая») и 3-я («Всенепорочная Невеста») с присоединением к ним нынешней последней стихиры на хвалитех («На беземертное Твое успение»). Стихи к стиховным стихирам: первый тот же, что у нас: «Воскресни, Господи, в покой Твой», а второй: «Избра Господь Сиона»... (у нас: «Клятся Господь Давиду»). На хвалитех стихиры «О дивное чудо» (те, что теперь на «Господи воззвах») с присоединением нынешней стихиры по Евангелии: «Егда преставление» (стихиры же после Евангелия Евергетидский устав не знал). Если Евергетидский устав в расположении стихир, т.е. в размещении существовавшего к тому времени церковно-певческого материала, следовал другим уставам (в чем вообще он сам признается, как мы видели), то здесь мы имеем любопытное указание на то, с какою осмотрительностью сделано это размещение в нынешнем уставе. |
| Наиболее употребительными были Пс 2, 5, 21, 34, 40, 50, 51, 58, 68, 85, 87, 90. Еще одна особенность царских часов - наличие в их составе ектений (об этом есть указания даже в Евергетидском Типиконе, где обычные часы не заменены царскими). Наличие ектений на часах может быть объяснено влиянием кафедрального богослужения. Богослужение В. п. в православной Церкви в XII-XIX вв. В XII в. в мон-рях Палестины получил широкое распространение т. н. Иерусалимский устав - палестинский вариант визант. послеиконоборческой монастырской практики, известной уже по памятникам студийской традиции (т. о., Иерусалимский устав вопреки названию не имеет прямой связи с древней традицией Иерусалима). В XIII в. Иерусалимский устав распространился по всему правосл. Востоку; в XIV в. он был принят в южнослав. странах, а на рубеже XIV-XV вв.- и на Руси. Богослужения в В. п. по Иерусалимскому уставу имеют тот же порядок, что и в студийских памятниках; главное отличие - запрет совершать в этот день литургию (в т. ч. и литургию Преждеосвященных Даров), за исключением совпадения В. п. с праздником Благовещения Пресв. Богородицы. Вечерня В. п., согласно студийским памятникам, сразу после чтений переходившая в литургию (или просто резко оканчивавшаяся), в Иерусалимском уставе дополнена обычными частями: «Сподоби, Господи», стиховными стихирами и проч. Корпус чтений и песнопений В. п. в Иерусалимском уставе мало отличается, напр., от того, что указан в Евергетидском синаксаре. Порядок служб в различных рукописях и изданиях Иерусалимского устава и приспособленной к служению по нему Триоди в сравнении со студийскими памятниками в целом стабилен (при этом наибольшее разнообразие наблюдается в изложении службы царских часов). По современному русскому Типикону ([Т. 2.] С. 912-922) утреня-бдение в В. п. (обозначенная не как утреня, а как « ») должна начинаться во 2-м часу ночи (т. е. ок. 20.00) и продолжаться всю ночь. Ее порядок следующий: двупсалмие; шестопсалмие; мирная ектения; «Аллилуия» с тропарем Великого четверга (8-го гласа, нач.: « ») трижды; каждение храма; малая ектения; 1-е Евангелие (каждое Евангелие предваряется прошением « » и преподанием мира; Евангелия 2-7 предваряются также каждением алтаря; во время чтения каждого Евангелия все молящиеся держат в руках зажженные свечи; в конце чтения вместо обычного « » поется « »; 1-е Евангелие читает настоятель, остальные - проч. |
| Феодосием Печерским ), устав Алексея считался студийским. Этот довод Скабаллановича был бы решительным, если бы против не стоял один факт, не допускающий, по-видимому, совершенно возможности считать Алексеевский устав студийским; дело в том, что в Уставе патр. Алексея не раз порядки студийского монастыря противополагаются описываемому в уставе строю, как нечто отличное, столь же —251— особое, как и порядки Устава Великой Церкви 1731 . Если бы патриарх Алексей описывал именно студийский богослужебный строй, он не мог бы отличать этот строй от строя студийской обители – таков главный довод Дмитриевского и Лисицына, не устранённый Скабаллановичем, и, по-видимому, неустранимый. Мой тезис, мне кажется, совершенно устраняет эту неприступную цитадель противников студийского характера Алексеевского Устава. Если, как я установил, Алексеевский (как и Евергетидский) Устав фиксирует действующую общемонастырскую практику, установившуюся до XI века, то какова была эта практика, мы можем заключить из ποτπωσις-а и Διατπωσις-а – памятников IX–X веков: по их свидетельству, большинство монастырей издавна усвоило богослужебную практику именно студийского монастыря. Итак, общемонастырская практика ко времени патр. Алексея была студийской по своему первоначальному происхождению и характеру; и именно эту общемонастырскую студийскую практику описывает патр. Алексей в своём Уставе. Но наряду с этой общемонастырской студийской практикой должна была существовать студийская практика в самом студийском монастыре – местно-студийская практика, как она жила и развивалась веками безысходно в стенах студийской обители и естественно получила некоторый местные особенности от общемонастырского. Практика студийского монастыря была, конечно, для всех других монастырей самым авторитетным живым образцом, но отнюдь не безусловно во всём обязательным законом для их собственной богослужебной практики. Но поскольку строй студийской обители был тождественен со студийским строем, действовавшим во всех монастырях, он сознавался там не как студийский, а как общецерковный, студийскими лишь признавались местные особенности, действовавшие в студийском монастыре. Это именно мы и видим в уставе патриарха Алексея; копируя точнейшим, почти механическим образом для своего монастыря практику студийской обители 1732 , он не —252— представляет её собственно-студийской, поскольку она являлась для него тождественной с общепринятой практикой всех монастырей, но поскольку практика студийского монастыря в некоторых деталях слишком рельефно отличалась от общепринятой, он, перенося их в свой Устав, отличал их как собственную принадлежность студийской обители, собственно их называя студийскими. Таким образом, Устав патр. Алексея есть воспроизведение практики студийского монастыря начала XI века, как в её общецерковной сущности, так и в её местных особенностях. |
| Четий материал Уставных Чтений Евергетидского Типикона является в составе тех же трех кругов – седмичного, триодного и минейного. В отношении к составу четьего материала Алексеевского Устава, эти круги четьего материала Евергетидского Устава представляют ни что иное, как развитие, усложнение и некоторое видоизменение таковых же Алексеевского. Седмичный круг «чтений» для утрени имеет в общем то же разделение на четыре периода, что и в Алексеевском Уставе. Круг чтений первого периода из толкования Златоуста на ев. Иоанна – начинается не с понедельника Антипасхи, а с панихиды и иногда утрени 1-го дня Пасхи, так что на этот день падает как раз толкование на литургийное евангелие этого дня: в начале бе слово 398 . Во второй период в состав четьего материала вносится толкование Златоуста на послание к Римлянам; чтение этого толкования начинается с недели всех святых и продолжается до 1-го сентября 399 . С 1-го сентября читается положенная по Алексеевскому Уставу с 30 августа вторая книга толкования Златоуста на ев. Матфея; оставшееся после прочтения ее время до конца второго периода посвящается чтению из ‘Ηθιχ Златоуста 400 или из какой-нибудь другой книги 401 ; по усмотрению настоятеля чтения из ‘Ηθιχ Златоуста может быть производимо и в будние дни поста св. апостол 402 . Из остальных указанных в Алексеевском Уставе для второго периода произведений толкование Златоуста на книгу Деяний вовсе не указывается в составе четьего материала; ‘Ηθιχ Василия Великого (а также снова ‘Ηθιχ Златоуста) и толкование на псалтирь переносятся на воскресные и субботние дни великого поста; патерик дает материал для чтений на первом часе целого кроме великого поста 403 , и за трапезой целого года, кроме великого поста с великой субботой и некоторых особых случаев 404 . В третий период – от 20 декабря читается то же, что и по Алексеевскому Уставу, т. е. первая книга толкования Златоуста на евангелие Матфея 405 , а по окончании ее из «другой какой-либо книги» по усмотрению настоятеля 406 . |
| Антифоны составлены из стихов разных псалмов, взятых оттуда выборочно. Исключение составляют антифоны на праздник Сретения Господня, составленные из стихов одного 44-го псалма «Отрыгну сердце мое слово благо». Во все праздники к первому антифону был припев «Молитвами Богородицы, Спасе, спаси нас», ко второму антифону в праздник Рождества Богородицы – припев «Спаси нас, Сыне Божий, во святых дивен Сый, поющия Ти: „Аллилуиа«», третьему – тропарь · < Рождество Твое, Богородице Дево»; входной стих «Приидите, поклонимся и припадем ко Христу… во святых дивен Сый поющия Ти: „Аллилуиа»»; тропарь «Рождество Твое, Богородице Дево» и кондак «Иоакими Анна» 389 . В праздник Введения во храм ко второму антифону – припев «Спаси нас, Сыне Божий, во святых дивен Сый», к третьему – тропарь «Днесь благоволения Божия предображение»; входной стих «Приидите, поклонимся… во святых дивен Сый»; еще раз – тропарь «Днесь благоволения Божия предображение» и кондак «Пречистый храм» 390 . В праздник Обрезания Господня ко второму антифону – припев «Спаси нас, Сыне Божий, плотию обрезавшийся, поющия Ти: „Аллилуиа«», к третьему антифону – тропарь «Образ неизменно человеческий принявый, Бог же Сый по природе, многомилосердиый Господи, закон исполняя, обрезание плоти приял волею, да изгониши мрак и покров страстей наших. Слава благости Твоей, слава милосердию Твоему, слава несказанному, Слове, Твоему снисхождению»; входной стих «Приидите, поклонимся… Спаси нас, Сыне Божий, плотию обрезавшийся»; тропарь «Образ неизменно», святого «Во всю землю» и святого храма, кондак «Всех Господь обрезание терпит» 391 . В Сретение Господне ко второму антифону – припев «Спаси нас, Сыне Божий, во объятиях праведнаго Симеона носивыйся, поющия Ти: „Аллилуиа»» (в Евергетидском уставе было «от Девы рождейся»), к третьему – тропарь «Радуйся, благодатная Богородице Дево»; входной стих «Сказа Господь спасение Свое пред всеми языки», припев «Спаси нас, Сыне Божий, во объятиях праведнаго Симеона носивыйся, поющия Ти: „Аллилуиа«», тропарь «Радуйся, благодатная Богородице Дево» и кондак «Утробу девичу» 392 . В Благовещение ко второму антифону – припев «Спаси нас, Сыне Божий, нас ради воплотивыйся (в Евергетидском уставе было «от Девы рождейся») поющия Ти: „Аллилуиа»», к третьему – тропарь «Днесь спасения нашего главизна»; входной стих «Благовестите день от дне»; и еще раз «Спаси нас, Сыне Божий, нас ради воплотивыйся»; тропарь «Днесь спасения нашего главизна» и кондак «Взбранной Воеводе» 393 . В Успение ко второму антифону – «Спаси нас, Сыне Божий, во святых дивен Сый», к третьему – тропарь «В рождестве девство»; входного стиха нет, по входе – тропарь «В рождестве девство» и кондак «В молитвах неусыпающую» 394 . В Неделю Православия по втором антифоне – «Спаси нас, Сыне Божий, воскресый из мертвых, поющия Ти: „Аллилуиа " », к третьему – «Пречистому образу Твоему»; входного стиха нет; по входе – воскресный тропарь, тропарь «Пречистому образу Твоему», тропарь храма и кондак «Взбранной воеводе» 395 . |
| В Иерусалимском уставе содержатся Марковы главы на случай совпадения М. и ф. н. с праздниками Месяцеслова: попразднством (с 11 янв.) и отданием Богоявления (14 янв.), праздником Трех святителей (30 янв.), праздником Сретения Господня (2 февр.), его пред- и попразднством и отданием (9 февр.) (об уставе службы на эти случаи см., напр.: Розанов. Устав. С. 392-431). Гимнография Богослужебное последование М. и ф. н., помещенное в совр. Триоди, включает следующий набор песнопений: кондак 4-го гласа Θαρισαου φγωμεν ψηγοραν ( ), кондак 3-го гласа Στεναγμος προσοσωμεν τελωνικος τ Κυρ ( ) с икосом, канон с именем автора Георгия , еп. Никомидийского в акростихе богородичнов, плагального 2-го (т. е. 6-го) гласа, ирмос: Ως ν περ ( ), нач.: Παραβολας μβιβζων πντας Χριστς ( ), 8 самогласных стихир, 2 седальна, ексапостиларий. Большая часть этих песнопений - канон и почти все стихиры - известны уже по Типиконам студийской традиции. Поскольку М. и ф. н. в к-польской традиции появилась достаточно поздно, можно предположить, что большинство стихир, вероятно, были заимствованы из Тропология и принадлежат перу иерусалимских гимнографов: в частности, Стефана Савваита (известны 2 песнописца с этим именем (один † 794, другой † ок. 807) - см.: Карабинов. Постная Триодь. С. 119; 2 самогласна на «Господи, воззвах» и самогласны на хвалитех в совр. Триоди) и, возможно, Андрея Пира (см.: Там же. С. 114-116, 119; Momina M. A., Trunte N. Triodion und Pentekostarion nach slavischen Handschriften des 11.-14. Jh. Paderborn, 2004. Tl. 1. S. 63). Иерусалимское происхождение, очевидно, имеют и стихиры, содержание к-рых отражает притчу о мытаре и фарисее, помещенные в совр. Триоди на стиховне вечерни и утрени в будние дни 4-й седмицы Великого поста (см.: Триодь Постная. М., 1974. Ч. 1. Л. 237, 239, 245, 256, 264); как отмечалось выше, в древнем Иерусалимском богослужении притча о мытаре и фарисее читалась в 4-е (3-е по к-польскому счету) воскресенье Четыредесятницы - этим и объясняется наличие песнопений соответствующего содержания в указанные дни. Более того, нек-рые из этих стихир в Студийско-Алексиевском и Евергетидском Типиконах назначаются в М. и ф. н.: напр., стихира 8-го гласа в Студийско-Алексиевском Типиконе помещается на «Господи, воззвах», а стихира 6-го гласа - там же на стиховне вечерни (см.: Пентковский. Типикон. С. 233). Особенно выделяется стихира на «Славу» на хвалитех в Крестопоклонную неделю Великого поста - 8-го гласа , в к-рой объединены сюжет притчи о мытаре и фарисее и тема распятия Спасителя (см.: Триодь Постная. М., 1974. Ч. 1. Л. 232; эта стихира также указана в М. и ф. н. в Студийско-Алексиевском и Евергетидском Типиконах - см.: Пентковский. Типикон. С. 233; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 499). |
| В теперешних отличиях некоторых, особенно праздничных, богослужений, по мнению проф.-прот. Благоя Чифлянова, современного болгарского литургиста, можно обнаружить следы древнего Устава песненных последований. Устав Евергетидский занимает несколько особое место в ряду типиков. Это – Типик монастыря Пресвятой Богородицы Евергетиды, или Благодетельницы. Основан был монастырь вблизи Константинополя в 1048 году. Сначала маленькая обитель, она трудами второго своего настоятеля преподобного Тимофея была приведена в образцовое состояние, и ей был дан особый Устав, который окончательно сформировался около половины XII века. Этот Устав главным образом касается служения литургии. О канонах и стихирах в нем мало говорится. Он является до известной степени компиляцией разных уставов. В главном – он под влиянием Константинопольского Устава Великой церкви. Но так как Устав последней является типичным уставом кафедрального храма, регулятором патриарших служб, торжественных процессий и пр., и всё это не подходило к уставу загородного монастыря, то в Евергетидском Уставе многое и от Студийского Типика. Вместе с тем, так как время составления Евергетидского Устава было уже временем распространения иерусалимских обычаев, то и эти последние нашли в нем свое отражение. Но некоторых типично иерусалимских служб, как Обновление храма Воскресения (13 сентября), преподобного Стефана Савваита (28 октября), Обновление храма великомученика Георгия (3 ноября), преподобных отцов, избиенных в Лавре святого Саввы (20 марта), явление Креста Господня в Иерусалиме (7 мая), в этом Уставе не встречается. Но не встречается, с другой стороны, и таких типично константинопольских последований и памятей, как дни памяти патриархов Константинопольских Александра, Иоанна, Павла (30 августа), преподобного Маркелла игумена (29 декабря), преподобной Матроны Константинопольской (9 ноября), праздник Происхождения Креста Господня (1 августа). Некоторые Уставы уже в более позднюю пору своего существования, когда количество праздников начало возрастать, стали при сочетании праздников, совпадении их вводить особые правила соединения служб. Только что упомянутый Евергетидский Устав знал такие правила, хотя они в нем и не носили еще особого названия. |
| Однако, в данном случае хотелось бы обратить внимание на дух «завещания» святого Саввы, в котором сквозит глубокое понимание существа монашеского делания и необходимости монашеской свободы. Как видно из «завещания» святого, свобода монастыря от вмешательства любой власти (в том числе и церковной) полагается самым первыми и самым необходимым условием процветания обители. Таким образом, «свобода» монастыря, с одной стороны, не может толковаться как свобода от юрисдикции епархиального архиерея или, в случае ставропигиальных монастырей, патриаршей юрисдикции. Но, с другой стороны, необходимо понимать, что корректировка ктиторских уставов, сделанная отцами Вселенских соборов, не лишает монастырь предусмотренной святоотеческими уставами свободы: она лишь предохраняет монастыри от злоупотреблений и неканонических действий, заключающихся, как правило, в превышении монастырями их полномочий и вмешательстве в дела, подлежащие ведению епископа. Юрисдикционная зависимость монастырей от епископа не аннулирует, таким образом, самостоятельности и независимости внутреннего монастырского управления. В качестве иллюстрации того, как понималась независимость монастыря от епархиальной власти в Византии, приведу в пример Евергетидский устав и уставы, которые следовали Евергетидской традиции . Евергетидский устав представляет собой важный этап в формировании византийского монашеского законодательства и богослужебной практики, которое происходило в XI-XII веках: эти уставы выражают непосредственно монашеское самосознание эпохи, в которую происходило возрождение монашеского движения, названного одним из исследователей «евергетидским реформационным движением» , когда одни монастыри возрождались из руин, а другие создавались заново. В этом уставе внимание исследователей уже давно привлек чин избрания и поставления игумена, который воспроизводит принятый по крайней мере с VIII века обряд с одним важным изменением, касающемся как формы обряда, так и его богословского истолкования. Речь идёт о том, что в Евергетидском уставе (и уставах евергетидской группы), избранный игумен не получает посох от архиерея, но сам берёт его со святого престола: «Вы, избранные и самые благочестивые братия, кладёте на престол этот устав и полагаете рядом посох. |
|
|
