| Более того — если поначалу Давид велит Авессе взять копье Саула, то теперь, опасаясь, что тот может пустить это копье в ход, сам берет его в руки, а заодно и лежащую рядом с царем его глиняную флягу с водой, после чего они вместе направились к выходу. Но в тот самый момент, когда Давид выходил из шатра, повествует мидраш, Авенир неожиданно распрямил ноги, так что Давид оказался между ними и застыл, боясь пошевелиться: попытка перешагнуть через ногу Авенира могла бы разбудить его, и тогда гибель двух лазутчиков стала бы неминуемой. Но неожиданно, откуда ни возьмись, появился шершень, который ужалил стареющего генерала. Тот, дернувшись, снова поднял ноги, и Давид с племянником беспрепятственно двинулись дальше. Наутро, дождавшись, когда армия Саула тронулась в путь, Давид поднялся на вершину горы и с нее воззвал сначала к Саулу, а затем к Авениру. В глаза Авениру слепило солнце, стоящие вокруг отвесные скалы порождали причудливую игру звуков, и потому и он, и все остальные, не видя лица возвышавшегося над ними на несколько десятков метров человека, не узнали и его голоса. И тут Давид с сарказмом начинает пенять Авениру на то, что его преступная беспечность в деле охраны царя могла привести к убийству последнего (“Ведь приходил один из народа погубить царя, господина твоего”), за что он и все телохранители Саула заслуживают смерти. Авенир невольно вступает в перепалку с “незнакомцем” и требует доказательств, что он пренебрег своим долгом, и Давид в ответ спрашивает, где же копье и фляга царя, которые лежали у его изголовья?! Мидраш добавляет, что Давид не ограничился этим вопросом, а с усмешкой спросил: “Неужели ты и сейчас скажешь, что копье и фляга были украдены у царя раньше, как уверял его в случае с полой кафтана?!” В этот момент Саул узнает голос зятя, и между ними начинается последний диалог: “И узнал Шаул голос Давида, и спросил: твой ли это голос, сын мой Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой царь. И сказал: за что господин мой преследует раба своего? Что же я сделал и что во мне злого? А теперь пусть выслушает господин мой царь слова раба своего: если Господь настроил тебя против меня, то будет Он обонять приношение мое, но если — сыны человеческие, то прокляты они пред Господом, ибо они изгнали меня ныне от приобщения к уделу Господню, говоря: “Ступай, служи богам чужим”. А теперь пусть не падет кровь моя на землю вдали от лица Господа, ибо вышел царь Исраэльский искать блоху одну, как преследуют куропатку в горах. И сказал Шаул: согрешил я, возвратись, сын мой Давид, ибо я не стану делать тебе зла, так как дорога была жизнь моя ныне в глазах твоих; я же вел себя глупо и ошибался” ( 1Цар. 26:17-21 ). |
| Давид ушел далее на юг в пустыню Маон, но Саул быстро преследовал его. Уже их разделяла одна гора, и Зифеи с воинами Сауловыми начали даже обходить Давида, как вдруг пришел вестник к Саулу и просил его, как можно скорее поспешить в свою землю, на которую сделали нападение Филистимляне. Когда Саул возвратился из похода на Филистимлян, его известили, что теперь Давид в пустыне Ен-Гадди (на западном берегу Мертвого моря). Саул, взявши с собою три тысячи отборных воинов, отправился искать его в указанное место. Пришлось ему в Ен-Гадди войти в одну пещеру при дороге. Он не знал, что в глубине ее скрывался Давид со своими людьми. Эти люди сказали Давиду: «видишь, Господь предает теперь врага твоего в руки твои; и ты можешь сделать с ним, что угодно». Давид с большою осторожностию подошел и отрезал край от плаща Саулова. Отрезавши его, он почувствовал страх; и, возвратившись к своим людям, сказал им: «сохрани меня, Господи, чтобы я наложил руку на государя моего; потому что он помазанник Господень». Нашлись было другие, которые хотели избавиться от Саула: но Давид удержал их. Саул вышел из пещеры, и пошел своею дорогою. Когда он отошел на довольное расстояние, вышел и Давид, и закричал: «Государь!» Саул обернулся. Давид пал лицем на землю и поклонился ему; потом, вставши, начал говорить: «для чего ты слушаешь людей, которые наговаривают тебе, будто Давид злоумышляет на жизнь твою? Теперь ты сам свидетель, что хотя ты и был в моих руках, находясь в пещере, но я пощадил тебя; я сказал себе: нельзя налагать руки на государя, потому что он помазанник Господень. Посмотри же, отец мой, посмотри, вот у меня в руке край от плаща твоего; я его отрезал, но до тебя не коснулся. Значит, я не имею никакого умысла против тебя; а ты ловишь меня, чтобы отнять жизнь мою. И за кем гоняется царь Израилев? кого ты преследуешь? презренное ничтожное существо. Пусть же судит Бог между мною и тобою, и защитит меня от руки твоей!» Когда окончил Давид, Саул сказал ему: «тебя ли я слышу, сын мой Давид?» И начал горько плакать и говорить: «ты больше прав, чем я; за зло, которое я тебе делал, ты мне воздал добром. Господь предал меня в твои руки, но ты не коснулся меня. Пусть Господь наградит тебя за то, что ты сделал для меня. Теперь я вполне уверен, что ты будешь царствовать; и царство израилево утвердится в руках твоих. Поклянись же мне именем Божиим, что ты не истребишь после меня племени моего». Давид поклялся, и Саул отошел в дом свой. |
| Далее идет история возвышения Давида, которая связана с тем, что Давид побеждает знаменитого Голиафа. И здесь Давид проявляет себя, как истинный почитатель Бога Всевышнего. Он идет на врага без привычного вооружения воина, без брони. «И снял Давид все с себя, и взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушью сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке выступил против Филистимлян.» И когда Голиаф увидел это, то сказал: «Что ты идешь на меня с палкою? разве я собака? И сказал Давид: нет, но хуже собаки. И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, я дам тело твое птицам небесным и зверям полевым. А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечем и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным». ( 1Цар. 17:43–46 ) И вот тогда Филистимлянин стал подходить. Перед нами сцена сражения, когда два единоборца сошлись. Давид пришел без оружия – его оружие было психологическое. Он сказал такие слова, что Голиаф обезумел от злости. Когда человек в безумной злости бросается, то он часто забывает об элементарных вещей, которые нужно сделать. Голиаф думает, что Давид идет без оружия, он не думает, что у Давида есть что-то против него, он пренебрег элементарными средствами защиты. Голиаф побежал, чтобы растоптать этого дерзкого мальчишку, который поносит его и его богов. Этим воспользовался Давид. Он кидает камень с пращи и оглушает первым камнем Голиафа. Тот падает, оглушенный ударом по голове и лишается в этот момент воли и сознания. Этого момента достаточно, чтобы Давид отрубил ему голову его же мечем. На этом закончился поединок. Меч Голиафа стал потом мечем Давида, который до сих пор хранится у магометан в мечети Омара в том месте, где стоял бывший Храм Иудейский. Это первая победа Давида и после нее он прославился как военоначальник и сильный человек. По его возвращении женщины пели: «Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч. И Саул сильно огорчился и неприятно было ему это слово. И он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему не достает только царства.» И тут он говорит, чтобы Давид взял его дочь себе в жены. Этим самым он приближал его внешне, но по сути дела, обрекал его на смерть, потому что так сказал: «Отдам ее за него, она будет ему сетью и рука Филистимлян будет на нем». |
| «И оплакал Давид Саула и сына его, Ионафана, сею плачевною песнью:.... Горы Гелвуйские! Да не сойдёт ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами; ибо там повержен щит сильных, щит Саула, как бы не был он помазан елеем...» 737 . Давид заклял Гелвуйские горы. «Сие показывает чрезмерность скорби (его). Как те, у которых болит какая-либо часть тела, ударяют руками в стену, или в кровать, по причине сильной боли; так и сей божественный муж, воспаляясь от сильной горести, заклял неодушевлённые горы» 738 . Давид Ещё при жизни Саула Господь повелел Самуилу помазать на царство Давида. Услышав такое повеление, пророк сильно смутился, боясь гнева отверженного царя 739 , «потому что был не только пророк, но и человек» 740 ; однако же исполнил повеление Господне 741 . «И почивал Дух Господень на Давиде с того дня и после» 742 . Все предприятия его увенчивались успехом. – Военные успехи Давида и со дня на день возраставшая к нему любовь народа стали беспокоить Саула, и он старался погубить его. Заметив, что юноша любит его младшую дочь, Мелхолу, царь, в виде вена, заставлял его убить 100 филистимлян, втайне надеясь, что и сам Давид погибнет при исполнении этого порученя. Но Давид убил 200 филистимлян, остался жив, и царь должен был сделать его своим зятем 743 . Это супружество не доставило Давиду безопасности. Саул ещё более начал бояться его; и по мере успехов, какие имел Давид над Филистимлянами, возрастала ненависть к нему Саула. Вскоре Давид одержал новую победу над Филистимлянами, и Саула начала опять давить тоска; дух лукавый встревожил его. Давид взял арфу и стал играть, чтобы успокоить его; между тем как царь думал, как бы убить своего мнимого врага. В то время, как Давид играл, Саул бросил в него копьё, чтобы пронзить его; но Давид уклонился, и копьё ударилось в стену. Была ночь. Давид бежал и скрылся в своём доме. Саул поставил стражу вокруг дома, приказавши, с наступлением утра, захватить и умертвить Давида. Мелхола, узнавши об этом, спустила Давида через окно, и таким образом он спасся. |
| Из земли Израильской Давид убежал в землю Филистимскую к Анхусу, царю Гефскому. Когда здесь филистимляне узнали Давида и привели к царю своему, Давид представился лишенным ума, был отпущен и удалился в пещеру Адолламскую 362 . Сюда пришли к нему родные его и все притесненные и несчастные, около 400 человек 363 . Родителей своих Давид проводил к царю моавитскому 364 , а сам возвратился в землю Иудину и остановился в лесу. Саул, узнав, что Давид был у первосвященника Ахимелеха, велел убить Ахимелеха и 85 священников и истребить Номву. Спасся один Авиафар, сын Ахимелеха, и убежал к Давиду. Узнав, что филистимляне напали на город Кеил, Давид освободил его от врагов. Саул хотел схватить Давида в Кеиле, но он удалился в пустыню Зиф. Саул погнался за ним в пустыню Зиф, а потом в пустыню Маон, но, по случаю нападения филистимлян на землю Израильскую, должен был прекратить преследование. Переходя из одного места в другое, Давид пришел в пустыню Ен-Гадди и стал скрываться здесь в пещерах. Саул, узнав об этом, отправился с войском искать его. Однажды он один зашел в ту самую пещеру, в которой скрывался Давид и люди его. Давиду люди его сказали: «Вот, Господь предает тебе в руки врага твоего». Но Давид только отрезал тихонько край его одежды и потом, когда Саул вышел из пещеры, показал его издали Саулу, как доказательство, что не имеет злого умысла против него. Саул тронут был этим до слез, просил Давида пощадить потомство его, когда будет царем, и удалился в дом свой. Около этого времени умер Самуил. Собрались израильтяне, оплакали его и погребли в Раме. Давид же, боясь новых преследований, удалился в пустыню Фаран. По соседству, в Маоне, жил один богатый скотом человек, Навал. Давид, узнав, что у него стрижка овец, послал несколько человек поздравить его и попросить у него за сохранение его скота, что он найдет возможным дать. Навал грубо отказал посланным. Давид собрал своих людей и пошел истребить весь дом Навала. Авигея, жена Навала, узнав об этом, тайно от мужа взяла дары, вышла навстречу Давиду и умилостивила его. Вскоре Навал умер, и Давид женился на Авигее. |
| — Избавь меня от врагов моих, Боже мой, — восклицал Давид, — защити меня от восстающих на меня. Ибо вот они подстерегают душу мою, собираются на меня сильные не за преступление мое и не за грех мой, Господи, без вины моей сбегаются и вооружаются. Подвигнись на помощь мне и воззри. Сила у них, но я к Тебе прибегаю, ибо заступник мой Бог. Так взывал Давид, и Господь спас его от неминуемой гибели рукою любящей супруги, которая спустила мужа по веревке из окна. С этого времени начались странствования Давида. Царь преследовал своего зятя, «как куропатку по горам» ( 1Цар. 26:20 ). Давид не находил себе пристанища ни в поселениях израильских, ни в городах соседей филистимлян, помнивших прежние его победы. Тщетно пытался Ионафан умилостивить царя, который даже жену Давида отдал замуж за другого; первосвященник Ахимелех со всем своим родом был казнен Саулом, который заподозрил его в сочувствии зятю . Давид успел, впрочем, укрыть от царского гнева своих родителей, поместив иху царя моавитского . По откровению Божию, данному через пророка Гада, Давид пришел в пределы колена Иудина и здесь скрывался от царя в гористых и пустынных местностях к югу от Вифлеема; около него стали собираться все недовольные Саулом, так что вскоре Давид стал уже во главе отряда до 400 человек, людей мужественных и воинственных. С этим отрядом Давид, сам гонимый царем, успевал, однако, служить родному народу; он изгнал филистимлян из захваченного ими города Кеиля, находившегося в горах иудейских, и оберегал пасущиеся в этих горах стада от набегов хищников пустыни. Давид вручил свою жизнь в волю Божию, и Господь хранил Своего помазанника; так, когда Давид находился в Кеиле и Саул намеревался схватить его там, Г осподь открыл Давиду, что жители города выдадут его царю, почему Давид со своим отрядом оставил этот город и «они ходили, где могли» ( 1Цар. 23:13 ). Найдя себе убежище в гористых, лишенных всякой растительности пустынях Зиф и Маон на западном берегу Мертвого моря, Давид едва не был окружен царским войском, но в это время Саул получил известие о набеге филистимлян и должен был на время прекратить преследование. Отразив неприятелей, царь вернулся с войском из пустыни, чтобы поймать Давида. Разыскивая беглецов в этой дикой местности, изобилующей ущельями и пещерами, Саул однажды зашел в одну из пещер, где в это время скрывался Давид с некоторыми из своих приверженцев. Не заметив врагов, притаившихся в темноте, Саул снял свою мантию, между тем окружавшие Давида узнали царя и стали говорить своему предводителю: |
| 4.5. Помазание Давида «Но печалился Самуил о Сауле, потому что Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» (1 Цар. 15:35). У этого человека было вначале все, но он своей неверностью Богу, своим отступлением от заповедей, все возможности, все, что ему Господь дал, теряет, положившись только на собственные силы и на свое разумение. В результате этого Господь посылает Самуила в дом Иессея и в его доме младшего из его сыновей, Давида помазывает на царство. О Давиде говорится так: «Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом. И сказал Господь: встань, помажь его, и взял Самуил рог с елеем и помазал его среди братьев его, и почивал дух Господень на Давиде с того дня и после» (1 Цар. 16:12–13). После помазания Саул тоже сподоблялся того, что на него сходил Дух Святой, укреплял его в служении. Теперь же помазанником Божиим является Давид, причем о Давиде в отличие от Саула, говорится, что на нем Дух пребывал все время с того дня. 4.6. Давид и Саул Первоначальная история Давида при дворе Саула вам всем известна. Давид призывается во дворец Саула, где он успокаивает мучимого злым духом игрой на гуслях. Затем Давид прославился победой над Голиафом. Приведем символическое толкование этой победы блаженным Феодоритом: «Давид отсек Голиафу голову, воспользовавшись его мечом, преднаписуя победу Происшедшего от него по плоти, ибо диавол ко кресту пригвоздив Господа нашего, крестом низложен и лишен власти» [цит. по: 28, с. 163]. Слава Давида выражалась в восклицаниях женщин о том, что Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч, поскольку после гибели Голиафа филистимляне побежали. Происходит приближение Давида к Саулу, Давид женится на дочери Саула, и устанавливается очень крепкая и нежная дружба между Давидом и сыном Саула Ионафаном. Саул, мучимый злым духом, и видя возвышение Давида, чувствуя, видимо, в нем того, кто будет его преемником, всячески ищет его убить. В конце концов, Давид, предупрежденный Ионафаном, вынужден бежать, и после этого начинается довольно позорная страница в царствовании Саула. Он, бросив все, все дела своего царства, с войском гоняется по всей стране за Давидом. В этой погоне он совершенно не знает никакой меры. Когда Давид приходит к священнику Ахимелеху, и забирает у него меч Голиафа и берет там хлебы (те самые хлебы предложения, на которые потом ссылается Господь Иисус Христос, когда Его учеников обвиняют в том, что они в субботу растирают колосья себе в пищу) Саул убивает и самого священника и 80 других священников, считая, что они помогают Давиду. В этом снова проявляется его действительное отношение и к закону Божиему, и к служителям Божиим. Свой интерес и личная вражда остаются выше всего, вплоть до того, что он готов убить первосвященника только за то, что тот, как ему кажется, помог Давиду. Хотя Ахимелех довольно справедливо говорит царю, что отнюдь не впервые он Давида видит, и что всегда Давид сопровождал царя, и не было никаких причин для того, чтобы отказать Давиду в помощи. |
| “И вопросил Давид Господа, сказав: идти ли мне против Филистимлян, предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди, ибо несомненно предам Я филистимлян в руки твои. И пошел Давид в Бааль-Перацим и поразил их там Давид и сказал: разбил Господь врагов моих предо мною, как лавина преграду. Потому и назвали то место Бааль-Перацим” ( 2Цар. 5:19-20 ). Как предполагают Гишон и Герцог, филистимляне заняли пересыхающее летом русло реки Рефаим, ожидая, что Давид двинется на них с запада, со стороны Иерусалима. Однако Давиду каким-то образом удалось вывести незамеченной свою армию из города, совершить обходной маневр и ударить с другого фланга. Не ожидавшая этого удара филистимская армия побежала, бросая по дороге идолов своих богов, которые призваны были помочь ей одолеть евреев. По окончании сражения Давид велел, как указывает “Хроникон”, собрать этих “истуканов” и сжечь ( 1Пар. 14:12-13 ). В честь своей победы в этой битве Давид сложил согласно традиции 144й псалом, в котором утверждает, что и этой победой, и всеми другими своими успехами он обязан только Богу: “Псалом Давида. Благословен Господь, моя опора — Он обучил мои руки битве, мои пальцы — войне. Он — мое благоволение, и Он — моя крепость, моя сила, мое убежище, мой щит…” ( Пс. 144 1–2). Но, по всей видимости, победа в том бою вряд ли была полной. Потери филистимлян были относительно невелики, они жаждали реванша, и вскоре их армия снова появилась в Рефаимской долине. В Библии Давид снова запрашивает Бога о том, выходить ли ему на открытое столкновение, и Тот через “урим” и “туммим” запрещает идти на лобовое столкновение и велит совершить обходной маневр: “И опять выступили филистимляне, и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, и Он сказал: не выступай прямо, обойди их с тыла и придешь к ним со стороны тутовых деревьев. И будет, когда услышишь отзвук шагов в вершинах тутовых деревьев, тогда устремись, ибо вышел Господь тогда перед тобою, чтобы поразить стан филистимский” (И Сам. 5:23–24). Для верующего человека нет сомнений в том, что успех этой битвы был предрешен тем, что Давид действовал по слову Бога и находился под Его покровительством. Талмуд сообщает, что в решающий момент тысячи ангелов, выполняя приказ Творца, стали так сильно раскачивать деревья, за которыми Давид укрыл свою армию, что филистимляне не услышали за шумом их ветвей и листьев топота шагов приближающихся израильтян, и когда те ударили по ним с тыла, впали в настоящую панику. Сам шум деревьев и был очевидным чудом, явленным Богом Давиду в этом сражении, так как стояла совершенно безветренная погода и никакой естественной причины для раскачивания и шума деревьев не было. |
| “И дал ему Ахиш в тот день Циклаг; поэтому принадлежит Циклаг царям иудейским до сего дня. И было число дней, которые прожил Давид в земле Пелиштимской, год и четыре месяца” ( 1Цар. 27:6-7 ). На самом деле, утверждают комментаторы, в самом этом подарке Анхуса заключалась злая ирония. Секелаг (Циклаг) был не городом, а большой деревней, располагавшейся в уделе колена Симеона, на самой границе между еврейскими и филистимскими землями. Захватив это село, филистимляне вырезали всех его жителей, и то, что Давид согласился поселиться в Секелаге, выглядело бы оправданием им этой резни и служило все той же цели — окончательно противопоставить его своим сородичам. Но дело в том, что Давид и не думал воевать со своими соплеменниками. Он снова играл перед Анхусом, но на этот раз разыгрывал из себя не сумасшедшего, а гонимого и озлобленного на весь мир человека, готового воевать с кем угодно. И он вновь водил Анхуса за нос, ибо не было для него ничего в мире важнее своего народа и своей веры и он действительно предпочел бы умереть, чем предать их. Но Анхус ждал своей доли добычи и демонстрации верности, а значит, сидеть сложа руки Давид не мог. Тогда в его голове сложился поистине страшный план того, каким образом обмануть царя Гефа. Его дружина в самом деле стала совершать набеги, но не на еврейские земли, а на земли соседних народов — гисурян, амалекитян, кенийцев и т. д. При этом Давид каждый раз отсылал значительную часть добычи — стада мелкого и крупного рогатого скота, лощадей и овец, одежду, драгоценности и т. д. — Анхусу во дворец, уверяя, что все это было добыто в еврейских городах и селах. А чтобы этот обман не был разоблачен, воины Давида… вырезали поголовно все население захватываемых ими деревень и городков, не оставляя в живых даже грудных младенцев, — так, чтобы никто не мог рассказать, откуда именно доставлена в Геф добыча: “И поднимался Давид и люди его и нападали на гешурян, и на амалекитян, которые населяли издавна эту страну до дороги в Шур и до земли Египетской. И поражал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду; и возвращался и приходил к Ахишу. И говорил Ахиш: на кого напали вы ныне? И говорил Давид: на юг Иудеи, и на юг земли исрахмельцев, и на юг земли кенийцев. И ни мужчины, ни женщины не оставлял Давид в живых, чтобы привести в Гат, так как говорил: чтобы они не рассказали о нас, говоря: “Так поступал Давид и таков был образ его действий во все дни пребывания в земле Пелиштимской”…” ( 1Цар. 27:8-11 ). |
| В Библии вопрос о том, в каком именно из городов Иудеи ему следует обосноваться, определяет не Давид, а сам Бог — Давид лишь покорно спрашивает Его об этом через “урим” и “туммим”: “И было после этого вопросил Давид Господа, сказав: подняться ли мне в один из городов Иудейских? И сказал ему Господь: поднимись. И сказал Давид: куда подняться мне? И сказал Он: в Хеврон…” ( 2Цар. 2:1 ). На самом деле, как видно из самого библейского текста, Давид в данном случае обращался к Богу лишь с вопросом о том, насколько верен тот выбор, который он хочет сделать. И дело не только в том, что Хеврон был в то время одним из самых больших и укрепленных городов Иудеи и фактически являлся ее столицей. Напомним, что именно в Хевроне, согласно преданию, находятся могилы Адама и Евы, и именно здесь располагается усыпальница праотцев и праматерей еврейского народа — Авраама и Сарры (Сары), Исаака и Ревекки (Ривки), Иакова и Лии. И сегодня эта гробница считается второй по значимости еврейской святыней, а тогда она вообще была главной. Гробница праотцев в Хевроне напоминала двенадцати коленам Израиля о том, что все они произошли от общего корня, и поистине трудно было придумать лучшее место для объединения нации вокруг нового царя. Все книги Библии умалчивают, как Давид вошел в Хеврон и при каких обстоятельствах был помазан старейшинами на царство именно над коленом Иуды. “Вторая книга Самуила” говорит об этом предельно кратко: “И поднялся туда (в Хеврон. — П. Л.) Давид и обе жены его — Ахиноам-Изреэльтянка и Авигаил, бывшая жена Навала-Кармелитянина. И людей, что были с ним, привел Давид, каждого с семейством его, и поселились они в городах Хевронских. И пришли мужи Иудины и помазали там Давида на царство над домом Иудиным” ( 2Цар. 2:2-4 ). Д. Малкин предполагает, что Давид отнюдь не сразу вошел в Хеврон вместе с армией, а сначала направил послов к главам этого города, позвав их собрать совет старейшин колена, а затем явился на это собрание и, сославшись на авторитет помазавшего его Самуила, предложил объявить себя царем колена Иуды. Лишь после того, как совет принял его предложение, Давид привел в Хеврон и окрестные городки и деревни “людей, что были с ним”, а затем уже в Хевроне был проведен торжественный обряд его помазания в цари — пока не всего Израиля, а только его родного колена Иуды . |
|
|
