| Итак существование основного состава противоиудейских толкований может быть засвидетельствовано памятниками XIII в. Когда соединено с этим основным материалом обличие жидовина, когда введены в него вставки из Прения Григория Омиритского с Ерваном и произведены другие изменения – должно определиться с расширением соответствующего материала. Но нет ли препятствий к признанию XIII в. временем образования толкований – со стороны составных частей их? Не представляются ли более поздними по происхождению источники этих толкований? Нам известна большая часть этих источников – и вот что представляют они по времени своего происхождения. 1) Толковы Пророчества – самый важный источник толкований, давший более половины истолковательного материала, по происхождению относятся к концу IX или началу Х в. – ко времени царя Симеона. 2) Прение Григория Омиритского с Ерваном по языку и по другим данным должно относиться к первым векам славянской письменности 10 . 3) «Словеса святых пророк», как будет показано ниже 11 , стоят в связи с памятниками XIII в. Наличных препятствий к отнесению существенной части толкований к XIII в. со стороны источников толкования, таким образом, не имеется. Местом составления нащих толкований на основании чисто русских, дошедших до нас – хотя и позднейших – списков, можно считать только Россию. Этому не противоречат и известные нам источники толкований: все они издавна были известны у нас в готовых славянских переводах. На основании приведенных данных мы склонны думать, что противоиудейские толкования пророков, известные нам в списках XVI–XVII вв., составляют часть не обработанного, не доделанного – так сказать – чернового окончания Толковой Палеи. Как произведение не обработанное, как материалы, окончание это не имело, можно думать, устойчивого вида – и в толкованиях пророков мы видим, может быть, только переработку этого материала, произведенную какой-то неумелой поздней рукой применительно к невзыскательным потребностям русского книжника. В частности к этому выводу приводят такие сооброжения. |
| Наконец, я должен напомнить Совету и о том, что г. Виноградов в течение почти трех лет был председателем проповеднического кружка в Академии, руководил проповедническою деятельностью студентов Академии, развил дело проповедничества в Посаде и Академии до небывалых прежде размеров. Он же положил начало и печатанию студенческих проповедей, что практиковалось лишь в старое доброе время в Московской Академии. Проповеди, отпечатанные проповедническим кружком, теперь разошлись по всей России в целых десятках тысяч экземпляров (свыше ста тысяч). Не могу наконец умолчать и о том, что он блестяще владеет словом, что для профессора гомилетики положительно необходимо. О его преданности Церкви считаю лишним говорить». 2) Доцента Анатолия Орлова о сочинении студента Калишевича Евстафия на тему: «Папа Лeb XIII и социальный вопрос»: «Довольно обширное (421 стр. убористого письма) сочинение г. Калишевича, посвященное характеристике и оценке отношений папы Льва XIII к социальному (по преимуществу рабочему) вопросу его времени, разделяется на „введение“, пять глав и „заключение“. Во введении (I–L) автор характеризует отношение к социальному вопросу со стороны непосредственных предшественников Льва XIII – пап Григория XVI и Пия IX, и отмечает общий поворот в социальной политике курии с началом понтификата Льва XIII. Первая глава (1–76 стр.) сочинения г. Калише- вича, которую также можно назвать вводною к собственно теме автора, обрисовывает сущность т. н. социально-католического движения, его общий характер, главнейших ею представителей (Ламенэ, Бюше, Гюэ, Кеттелер и др.) и довольно подробно раскрывает программу и отчасти успехи этого движения, как они определились ко времени выступления Льва XIII на поприще социальной деятельности. Вторая глава (76–169 стр.), посвященная уже собственно социальной деятельности Льва XIII, характеризует разнообразные выступления этого папы по рабочему вопросу до издания энциклики Rerum novarum. В этой главе автор подвергает анализу пастырские послания Льва, написанные им еще в бытность его Перуджийским архиепископом (1877 г.), – равно как ряд энциклик папы, так или иначе затрагивавших социальные вопросы современности (Quod apostolici muneris, Arcanum divinae sapientiae, Diuturnum, Humanum genus и др.), и выясняет характер выраженных в этих энцикликах социальных воззрений папы в связи с условиями социально-политической жизни Европы и в частности – Италии в начале 80 гг. |
| Особенно тесными и разносторонними были связи русских и польских земель. В первые десятилетия XIII в. между русскими и польскими княжескими семьями неоднократно заключались брачные союзы, русские и польские князья активно поддерживали своих союзников на другой стороне, неоднократно посылая им на помощь свои войска . В начале 20-х гг. русские войска участвовали в военных действиях польских князей против пруссов . На развитие русско-польских отношений в эти годы папская курия не оказывала сколько-нибудь заметного влияния. Об оживленных культурных контактах Древней Руси с латинским миром в первые десятилетия XIII в. говорят и наблюдения В. П. Даркевича, что именно к этому времени относится большая часть обнаруженных на древнерусской территории памятников католического сакрального искусства . Некоторые сведения о межконфессиональных контактах можно извлечь из папских булл более позднего времени. Из них видно, что на Руси было много «латинских» церквей, имевших свою паству. Жившие в русской среде «латиняне» во многом отступали от норм, принятых в католическом мире. Среди них встречались, в частности, женатые священники; обычным делом были и браки между православными и католиками . На рубеже 20–30-х гг. XIII в. охарактеризованная выше система отношений Руси с западным миром претерпевала серьезные изменения в связи с тем, что политика папства по отношению к православному миру становилась все более жесткой и категоричной. Проявления этой новой линии были многообразными. Прежде всего следует отметить усиление унитарных тенденций на территориях, где распространялась власть папы Римского. Эта политика коснулась и давно находившегося под папской властью населения Южной Италии. В 1231 г. папа Григорий IX принял решение изменить ряд издавна практиковавшихся здесь греческих обрядов, в частности, была признана недействительной греческая форма крещения. Папа предложил повторно перекрещивать людей, крещенных по греческому канону. От греческого духовенства во владениях крестоносцев теперь требовали не только присяги, но и публичного осуждения всех обвинений, выдвигавшихся греками по адресу «латинян». Имело место и заключение в тюрьму греческих священников за отказ поминать папу во время службы . По примеру некоторых своих предшественников Григорий IX вел переговоры с греческим императором в Никее об унии церквей, но, когда переговоры закончились безрезультатно, он предложил в 1237 г. никейскому императору Иоанну Ватацу подчиниться римской Церкви. В противном случае папа угрожал объявить против него крестовый поход . В 1240 г. папа предписал в течение трех лет проповедовать в Венгерском королевстве крестовый поход против «врага Бога и Церкви» императора Никеи . Объявление крестового похода против болгар было частью той же политики. |
| Современное непредвзятое прочтение духовного и – в части, интересующей нас, – проповеднического наследия св. Григория Паламы предполагает рассмотрение его по меньшей мере в трех взаимно пересекающихся контекстах. Первый из них образует современное Паламе византийское богословие, хронологические рамки которого мы ограничиваем (без особого насилия над ходом событий) последними десятилетиями XIII – серединой XV в. (от Никифора Влеммида до св. Геннадия Схолария ). Второй– богословие исихастское, или, говоря точнее, афонский этап в его развитии, открывающийся такими памятниками духовной письменности, как «Послание к монахам» (по всей видимости, X в.) и анонимный трактат «Метод священной молитвы и внимания», на который нам предстоит неоднократно ссылаться в дальнейшем. Сюда входят также творения свв. Никифора Уединенника, Феолипта Филадельфийского , Григория Синаита и некоторых других авторов. Очевидно, что второй контекст представляет собой закономерное (и необходимое) расширение первого: без понимания афонских первоистоков поздневизантийской исихастской традиции, окрасившей плодами своего духовного подъема и взлета в XIII–XIV вв. византийское и восточноевропейское богословие той поры, невозможно адекватным образом осмыслить идеи св. Григория Паламы и их влияние на духовную ситуацию эпохи. Наконец, третий контекст образует общая совокупность антропологических воззрений византийских и раннехристианских Отцов Церкви (включая и изложенные в анонимных памятниках – например, патериках и апофтегмах старцев пустыни), входящая в магистральную линию святоотеческого богословия. Без сколько–нибудь систематического учета этой совокупности не приходится надеяться осмыслить с должной глубиной специфику антропологического учения св. Григория Паламы , его всеохватность и традиционность, верность церковному Преданию, а также то новое, что несет с собой провозглашаемая Паламой весть о человеке, созвучная (как отмечал Мейендорф ) и нашему неспокойному времени 702 . Автор заранее просит у читателя извинений за то, что этот контекст охватывается им лишь частично; впрочем, глубокая и органичная связь учения Паламы с церковным Преданием, никем уже не оспариваемая в наши дни, раскрыта в ряде работ (упомянем лишь архиеп. Василия Кривошеина , Л. К. Контоса, Г. И. Манцаридиса, А. де Аллё, Ж. Лизона и др.). Конечно, сказанное не снимает с нас ответственности за все неточности и недоразумения, которые могут встретиться на последующих страницах. |
| В 1575 г. иезуиты выпросили у папы Григория XIII цензуру книг и перечистку библиотек. Юрий Радзивил, вступив после Протасевича в управление виленской епархией, начал свое служение торжественным сожжением запрещенных книг. В 1581 г. целые костры книг сожигаемы были на площади пред Свентоянским костелом рукой палача. Николай Сиротка истратил более 5000 червонцев на то, чтобы скупить экземпляры Библии , изданной отцом его и предать их пламени. 161 В то же время иезуиты уничтожали православные и реформатские храмы или обращали их в свою собственность. 162 VII. Образование в Польско-Литовском государстве до иезуитов и при иезуитах Первые школы в Польше, после распространения в ней христианства западного исповедания, были, как на всем западе, монастырские и кафедральные (при епископских кафедрах). Монастырские учреждались при монастырях бенедиктинцев – первого монашеского ордена, вызванного в Польшу еще при Болеславе Храбром в первой половине XI века. Кроме монастырских школ, были школы при епископских кафедрах. В XI–XII в. были такие школы в Познани, в Гнезне, в Тынце у бенедиктинцев, 163 в Смогоржеве и Кракове. В XIII в. было уже несколько таких школ. С XIII в., с введения в Польше города магдебургского права, появились школы местные или приходские (парохиальные). Кроме предметов, обозначавшихся техническими названиями trivium и quadrivium, в них преподавались катехизис и латинская обрядность. Преподавание шло на латинском языке, а в местных школах обучали, сверх того, уже в XIV в. языкам польскому и немецкому. Не нужно прибавлять, что высшее управление и наблюдение над школами принадлежало духовенству. С XIII в. молодежь польская начала посещать заграничные академии и университеты – парижский и итальянские – боннский и падуанский. В половине XIV в. основана была в Польше собственная академия. Краковская академия. – В 1364 г. Казимир Великий основал академию в Кракове, по образцу Пражской в Богемии, учрежденной императором Карлом IV в 1347 г. Папа Урбан V утвердил основание этого училища, наименовав краковского епископа постоянным его канцлером. Король построил для академии великолепные здания, дал важные преимущества как профессорам, так и студентам, и обеспечил содержание этого рассадника просвещения. Но преемник его, Лудовик Угорский, не поддержал юного училища, а невежество со всех сторон ставило ему преграды. Академия быстро склонялась к упадку и лучшие из молодежи направились, по-прежнему, в заграничные университеты. Честь возобновления академии принадлежит внучке Казимира Великого, королеве Ядвиге. В 1397 г. она выпросила у папы Бонифация XI подтверждение прав академии; обеспечила ее содержанием и на собственные бриллианты купила для нее дом и исходатайствовала у короля – супруга привилегию новому университету. Ягайло подарил ему значительные имения и пригласил в него профессоров – Иеронима из Праги и других преподавателей. С той поры краковская академия стала во главе образования в Польше и великом княжестве Литовском. 164 |
| Грациан (ум. 1179) был автором сборника канонического права, оказавшего большое влияние на развитие церковного права. Этот сборник под названием «Concordantia discordantium canonum», вероятно, вышел в свет около 1140 года и был усовершенствован трудами выдающихся правоведов церкви на папском престоле, таких, как Александр III, Иннокентий III и Григорий IX. С «романской» эпохой (X-XIII вв.) связан также расцвет рыцарской культуры. Самая прекрасная рыцарская поэзия возникла в долине Луары и Гаронны. Наиболее значительной фигурой провансальской поэзии трубадуров был герцог Аквитанский Вильгельм IX. Наиболее выдающимися представителями так называемой поэзии миннезингеров («песни восторженной любви») в Германии были Вальтер фон дер Фогельвайде, Вольфрам фон Эшенбах («Парсифаль») и Готтфрид Страсбургский (автор «Тристана и Изольды»). Но если идеалом рыцарской эпохи был герой с крестом на плаще, то в XIII веке обращения папы, призывающего к крестовому походу, встречались уже с полным безразличием. Широкие проекты IV Латеранского собора не принесли ожидаемых результатов в этой области. Венгерский король Андраш II, французский король Людовик IX, а затем Фридрих II еще возглавили крестовые походы, но без особых успехов. Андраш II принял участие в крестовом походе в Палестину, возглавив войско численностью 15 000 человек. На время своего отсутствия он отдал страну под защиту папы, а управление возложил на архиепископа Эстергомского. Войско было переправлено венецианцами по морю; Андраш в качестве платы за это отказался в их пользу от города Зары. Венгерский крестовый поход в начале 1218 года закончился без результатов. Последний акт борьбы между папой и императором (Первая половина XIII века) Наиболее трудной задачей преемников Иннокентия III было осуществление универсальной политической власти пап в борьбе с властью императора Фридриха II, достигшей в это время подъема. Фридрих II (1212–1250) рос под опекой Иннокентия III (Фридрих был внуком Фридриха Барбароссы, наследником Сицилийского королевства и Германо-римской империи). |
| 236–244). 79 Talbot Rise D. Art of Byzantine Era. – London. 1963. Talbot Rise D. Byzantine art. – Harmondsworth. 1968. 80 Вильманс Т. Изображение времени в византийской живописи. Резюме.//Древнерусское искусство. Византия и Древняя Русь. К 100-летию Андрея Николаевича Грабара. – СПб.: Дмитрий Буланин, – 1990, Сс. 288–289. 81 Евсеева Л. М. Афонская книга образцов XV века. О методах работы и моделях средневекового художника. – М.: Искусство, 1998. 82 Попова О. С. Некоторые проблемы позднего византийского искусства. Образы святых жен, Марины и Анастасии.//Древнерусское искусство. Византия и Древняя Русь. К 100-летию Андрея Николаевича Грабара. – СПб.: Дмитрий Буланин, 1990, С. 384–357. 83 Пятницкий Ю. А. О происхождении некоторых икон из собрания Эрмитажа./Ю. А. Пятницкий//Восточное Средиземноморье и Кавказ IV–XVI вв. – Л., 1988. – С. 126–140. Пятницкий Ю. А. О судьбе византийской портативной мозаики в России/Ю. А. Пятницкий//Византия и Ближний Восток (памяти А.В. Банк): сборн. научн. трудов. – СПб.: Государственный Эрмитаж, 1994. – С. 108–116. Пятницкий Ю. А. Иконы с Афона из собрания Эрмитажа Ю. А. Пятницкий//Сообщения Государственного Эрмитажа, – 1988. Вып. LIII, – С. 42–44. 84 Этингоф О. Е. Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии XI–XIII вв./О. Е. Этингоф. – М.: Прогресс-традиция, 2000. 89 Византиеведение в Эрмитаже. К XVIII Международному конгрессу византинистов Москва, 8–15 августа 1991 года; ред. В. С. Шандровская. – Л.: Государственный Эрмитаж, 1991. Византийское искусство и литургия. Новые открытия. Краткие тезисы научной конференции, посвященной А. В. Банк (11–12 апреля 1990 г.) Научн. ред. В. Н. Залесская, В. С. Шандровская. – Л., 1991. Византия и византийские традиции. К XIX Международному конгрессу византинистов. Копенгаген, 18–24 августа 1996 года. Под ред. В. Н. Залесской. – СПб.: Государственный Эрмитаж. – Л., 1996. Византия. Русь. Западная Европа: искусство и культура. Тезисы докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора В.Н. Лазарева (1897–1976)., Москва, 29 сентября – 2 октября 1997. – СПб.: Дмитрий Буланин. – 1997. Традиции и наследие Христианского Востока: материалы международной конференции. – М.: Индрик, 1996. Искусство Византии и Древней Руси. Москва, 24–26 сентября 1996 года. К 100-летию А. Н. Грабара. – СПб., 1996. Искусство Руси и стран Византийского мира XII в.: тезисы докладов конференции. Москва, сентябрь 1995 г./отв. ред. О. Е. Этингоф. – СПб.: Дмитрий Буланин, – 1995. Искусство Руси, Византии и Балкан XIII в.: тезисы докладов конференции. Москва, сентябрь 1994./отв. ред. О. Е. Этингоф. – СПб.: Дмитрий Буланин, – 1994. Искусство Руси, Византии и Балкан XIII – первой половины XV века: к XIII Международному Конгрессу византинистов (8–15 августа 1991 г. Москва.) отв. ред. Г. Г. Литаврин. – М.: [б.и.], 1991. Культура и искусство Византии: краткие тезисы докладов научной конференции Ленинград: 6–10 октября 1975 г. – Л.: [б.и.], 1975. |
| В кон. XI в. бельг. епископы были вовлечены в борьбу за инвеституру . При этом епископы Льежа были на стороне императоров; в Камбре, напротив, более сильной была папская партия, еп. Герхард II поддерживал папу Григория VII . Однако он не решился открыто вступить в борьбу с имп. Генрихом IV, от к-рого зависел политически. По Вормсскому конкордату (1122) право на церковную инвеституру перешло к папе Римскому, однако на территории Б. епископы по-прежнему избирались местными феодалами, напр., епископы Льежа этого времени принадлежали к различным аристократическим родам. В XI-XII вв. в Б. продолжали развиваться традиции льежской богословской школы. Центрами образования в это время были мон-ри св. Лаврентия в Льеже, св. Хуберта и особенно мон-рь в Жамблу, связанный с именем историка и агиографа Сигиберта. В XI в. богословы льежской школы участвовали в споре о Евхаристии, ставшем одной из причин Великой схизмы: Теодуин, еп. Льежский, непримиримо высказывался против Беренгара Турского . Из богословов льежской школы выделяется также Руперт Дойцский ( 1130). В XIII в. выходцев из Б. можно найти в Парижском ун-те; нек-рые добивались видного положения среди франц. епископата и даже в римской курии. Среди выходцев из Б. были Вильгельм из Мербеке - философ-неоплатоник, переведший труды Аристотеля на латынь, схоласты XIII в. Годфрид де Фонтен и Генрих Гентский, ставшие профессорами в Сорбонне, а также парижский теолог Сигер Брабантский . Духовная жизнь Б. кон. XI в. ознаменовалась монастырской реформой в духе клюнийской реформы . С XII в. распространяются новые ордена - цистерцианцы и премонстранты . Бернард Клервоский дважды посещал территорию Б. (в 1131 и 1147), и уже при его жизни здесь было 4 цистерцианских аббатства. В 1181 г. основан первый жен. цистерцианский мон-рь Херкенроде. В XIII в. цистерцианский мон-рь Виллер в Брабанте под влиянием Хильдегарды Бингенской стал центром мистицизма, к-рый начал распространяться и среди мирян; на XIII в. приходится расцвет движения бегинок и бегардов. Мистика бегинок оказала влияние на рейнландских мистиков последующего столетия и Я. ван Рейсбрука . |
| Весьма возможно, что и самое побуждение обличать неверного жидовина явилось под впечатлением литературного неверника – в роде Ервана, – а не живой исторической, хотя бы собирательной, личности. Слишком уж мало в этих обличениях внутренней живости, не говоря уже об отсутствии жгучести и каких-либо отпечатков современности, неизбежных у искреннего горячего полемиста. Поэтому, нам кажется, не удивительно природное миролюбие русского человека – как говорят иные, – уничтожает жгучесть вражды к обзываемому в нашей противоиудейской литературе далеко не лестными эпитетами жидовину, а отсутствие наличного внутреннего чувства к существовавшему только в переводной византийской книге противнику веры. К какому времени относится составление наших противоиудейских толкований? Известные нам два списка толкований относятся к XVII и XVI в.в. Следовательно, XVI в. – самый поздний предел их появления. Отрывки из толкований встречаются в Словесах избранных святого Григория Феолога в сп. XV в. 4 и Изборник XIII в. Публичной Библиотеки. Вот эти места: 1) упомянутое уже место из Иер.8:7 5 в нашем толковании во второй ркп. и в «Словесах избранных» вопрос-ответ LXXII. 2) Упомянутое выше толкование Ис.11:1 , неизвестного покамест, происхождения читается в Унд. 12: «Слов.избр.» и Изборн. XIII в.: Жезл менит давида воцарившася, зане велик царь бысть от иессея прошед, и царство сильно наста. Корень – Богородица. Цвет – Христос из рода давидова взыде. Жьзлъ сть цртво двдво а цвтъ сть хсъ изиде из домоу двдва 3) Характерная, своеобразная последовательность шестой главы Исаии вслед за стихами первой главы, наблюдается и в «Словесах избранных» 6 . 4) Сказание Даниилом сна Навуходоносору – Дан.2:31–34 –, истолкованное в смысле предсказания о будущей судьбе мира и будущем царстве Христовом, также содержится в «Словесах избранных», в Изборнике и толковании против жидовина 7 . Совпадение в существенных чертах отдельных толкований пророческих изречений в «Словесах избранных» и в Изборнике XIII в. с нашими противоиудейскими толкованиями по нашему мнению – дает право относить время первоначального возникновения наших толкований к эпохе не позднее XIII в. |
| Древнейшим датированным памятником с новой законченной нотацией является, насколько нам известно, отрывок из Октоиха, хранящийся в Имп. Публичной Библиотеке под 360, с датой 1177 г. Явившись во всем своем совершенстве, новое нотное письмо быстро распространяется по всей Византийской империи, так что в самом непродолжительном времени успевает в корне вытеснить прежде существовавшую знаменную систему. Таким образом новое нотное письмо делается на православном Востоке господствующими и продолжает существовать как у греков, так и у южных славян и у румын до 1814 г. Доказательством господства в Византии за указанный период вновь образовавшегося музыкального письма служит целая серия музыкально-богослужебных памятников, хранящихся в разных библиотеках Запада и Востока. Из известных нам и нами наследованных датированных рукописей мы указываем хранящиеся в Имп. Публичной Библиотеке под 360 (1177 г.), 439 (1236 г.), 364 (1292 г.), 368 (1299 г.), 121 (1301 г.), 371 (1309 г.), 366 (1321 г.), 441 (1333 г.), 440 (1374 г.), 436 (1376 г.), 442 (1434 г.), 126 (1489 Г.), 443 (1575 г.), 499 (1674 г.), 500 (1689 г.), 135 (1699 г.), 139 (1752 г.), 501 (1754 г.), 444 (1780 г.). Подобных недатированных памятников в той же библиотеке еще больше; из них мы указываем, определяя по возможности их дату: 227 (XII в.), 229 (XII в), 230 (XII в.), 354 (XII в.). 356 (XII в.), 865 (XIII в.), 367 (XIII в.), 369 (XIII в.), 427 (XIII в.), 494 (XIV в.), 495 (XIV в). 40 (XV в.), 493 (XV в.), 126 (XV в.), 497 (XV в.), 435 (XV–XVI в.), 496 (XVI в.), 136 (XVI–XVII в.), 193 (XVII в.), 498 (XVII в.), 137 (XVII в.), 237 (XVII–XVIII в.), 188 (XVII–XVIII в.), 132 (XVIII в.), 133 (XVIII в.), 130 (XVIII в.), 203 (XVIII в.), 134 (XVIII–XIX в.), 239 (XVIII–XIX в.). В 1814 г. в Константинополе, по распоряжению патриарха Кирилла VII был созван собор 27 , на котором наряду с духовенством заседали и знатнейшие лица из светских греческого народа. На заседаниях были тщательно рассмотрены и утверждены результаты стараний важнейших головщиков (протопсалтов) и музыкологов тогдашнего времени (Хурмузия Хартофилакса, Григория Протопсалта и архимандрита Хрисанфа, впоследствии – 1819 г. |
|
|
