| Павлик громким шепотом сказал: — Как на море. Будто там маяк и чайки… — Шепот его звучал тревожно. — Будто скоро шторм. Плотная синева громадных грозовых пространств со всех сторон окружила притихшую землю. Дома, казалось, хотят спрятаться под крыши, как черепахи под панцирь. Только башня, высокая и светлая, бесстрашно пронзала тревожную синеву. Она была как парус, как лебедь. Как белый маяк на краю неспокойного океана. — Как на море, — отчетливо повторил Павлик. Я знал, что он родился и вырос здесь, в этом доме, и никогда не был у моря. Но поверил ему сразу и накрепко. С той поры эти два цвета — синий и белый — связаны у меня с мыслями о море. Белое и синее — значит чайки и паруса в морской дали, волны прибоя, тельняшки и матросские воротники, незнакомые города над заливами, флаги отхода на мачтах многоэтажных кораблей. Бело-синими были обложки журналов «Вокруг света» и контурные школьные карты, так похожие на морские… Конечно, это пришло постепенно. А в тот вечер, когда туча стала уползать и приоткрыла яркую щель заката, я забыл о синем шторме и белых птицах. На время. Потом наступил сентябрь, и я пошел в первый класс, а Павлик в четвертый. Ближние улицы перестали казаться мне таинственной страной. Большой овраг, который раньше был страшным и запретным, стал местом веселых игр. Когда выпал снег, я одним из первых пробороздил там санками крутой склон. Жить стало интереснее, но гораздо труднее. Школа оказалась совсем не праздником. Читал-то я хорошо, но с первых дней не ладилось у меня с почерком. Буквы меня не слушались. Они разбредались с линеек кто куда, валились набок, принимали самые уродливые формы. Крупнокалиберные кляксы сыпались на тетрадные страницы автоматными очередями. А кроме того, вставать в семь утра и по морозу топать пять кварталов до школы — какая же это радость! Да еще домашние задания! Конечно, — снежный овраг, где шумно и весело, — это хорошо, но все-таки я жалел о прошлых временах. Наступившая зима казалась мне безрадостной и жестокой. Зимние каникулы с крошечной елочкой в углу на сундуке промелькнули, как случайный солнечный зайчик. |
| Исследование ересей должно использовать особую методологию, а не ограничиваться привычными шаблонами суждений. Скудость источников усугубляется отсутствием новых исчерпывающих научных изданий источников по истории мессалианства (издание М. Кмошко устарело), павликианства и богомильства (для этих ересей такого рода изданий вообще нет). Существуют монографии, исследующие греческие, армянские или славянские источники по истории павликианства, обобщающие работы по богомильству, но работы о взаимоотношении (типологии и генезисе) всех трех течений (с рассмотрением ереси жидовствующих) до сих пор не появилось, хотя для ориентации в работах по богомильству потребовалась уже специальная библиография, занявшая целую книгу 1045 . Правда, современная наука располагает новейшим трудом К. Фитшена 1046 , в котором достаточно подробно рассмотрена история мессалианства, прежде всего, на раннем этапе его развития, однако возможные рецепции мессалианства в других ересях (павликианстве и богомильстве) и, так сказать, православной «общественной мысли» изложены в этой монографии, скорее, обзорно. Очевидно ощущается острая потребность не только в обобщающей сводке, но в синтезе, который объединил бы результаты исследований и проанализировал весь материал в новом свете. В этих условиях делать какие-то окончательные или надежные выводы – занятие рискованное и преждевременное. В настоящей главе на основании рассмотрения внешних (оставляя в стороне содержательную сторону ересей) исторических свидетельств предполагается, что мессалианство исчезает с исторической арены во всех регионах к моменту появления павликианства. Павликианство (а затем богомильство), при всех очевидных различиях с мессалианством, могло включить в себя некоторые черты последнего, связанные с дуализмом, пойдя гораздо далее в догматическом учении, но сохранив, тем не менее, в качестве внешнего имиджа подражание отдельным чертам монашества (см. трактат Пс.-Пселла). Таким образом, рецидив некоторых черт мессалианского учения в позднейших ересях не исключен. |
| Гораздо сложнее обстояли дела на Западе, где довлела болгарская орда, полностью оккупировавшая провинцию Мизию. В отличие от многих своих соотечественников-кочевников болгары определенно проявляли стремление к созданию самостоятельного государства и желание занять истощенные набегами и славянской колонизацией Балканы. Хотя формально граница между болгарами и Римской империей проходила по предгорью Балкан, на самом деле болгары давно, еще при Льве III Исавре, свободно проходили горные перевалы, проникая все южнее и южнее. Безусловно, это был очень сильный враг, и по вполне понятным причинам Константин V даже не догадывался, что в лице болгар Византийская империя уже столкнулась со стратегическим противником, желавшим либо подчинить себе Римскую империю, либо посадить на Византийский трон своего царя. В специальной литературе много (и вполне обоснованно) пишут о противостоянии Запада и Востока, попытках Франкских и Германских королей выступить в роли преемников славы древних Римских императоров, но мало упоминают, что аналогичные мотивы двигали честолюбивых болгар, столетиями воевавших с Византией. Это противостояние закончилось только в XIV веке, после захвата Болгарии турками. Отдавая себе отчет в ненадежности отношений с болгарами, Константин V, как только ситуация на арабской границе нормализовалась, начал укреплять западные рубежи на Балканах, построив целую сеть крепостей, эффективность действий которых против кочевых варваров уже давно стала общеизвестной. Ввиду того, что балканские земли обезлюдели, он в срочном порядке переселил сюда армян, сирийцев, взятых в плен в Римо-арабских войнах, а также тех христиан, которые не пожелали оставаться под властью халифа. Однако наибольший процент из числа переселенных на Балканы лиц составили так называемые павликиане – приверженцы специфической христианской секты. Родоначальник этой ереси, некто Константин, происходил из Самосата и из уважения к святому апостолу Павлу присвоил себе прозвище Сильван. В 660 г. Сильван основал свою секту в Армении, а затем она получила большое распространение. Павликиане качественно иначе понимали догмат о Пресвятой Троице, а в Богородице видели лишь простой орган, которым воспользовался Богочеловек, чтобы явиться в мир. Более того, упорные в своей ереси, они утверждали, будто Пресвятая Богородица родила от своего мужа, св. Иосифа, еще нескольких детей (очевидное кощунство), не признавали монашества, постов, таинство Причастия, поклонение святым иконам и вообще изображение креста. Как все дуалисты, павликиане полагали, будто есть два «бога». Один, злой – творец мира; другой, добрый – творец мира будущего 119 . |
| Тетрадь седьмая 3 ГОДА 4 МЕСЯЦА 4.12.59. Ленинград. Я все еще лежу. Но много работаю. С Машкой мы видимся только по вечерам — перед ужином и после ужина. Сегодня немножко читали (Чарушина, Сладкова), разглядывали картинки в «Мурзилке», играли в «лепешки». Еще раз убедился в том, что игрушки-импровизации доставляют ребенку (во всяком случае, ребенку этого возраста) гораздо больше радости, чем игрушки магазинные, готовые, то есть уменьшенные копии настоящих людей, зверей и предметов: куклы, собаки, мишки, посуда, автомашины и тому подобное. «Лепешки» — это разноцветные пирамиды. Их у меня четыре. Самая маленькая — это Маша, маленькая потолще — Павлик, тоненькая высокая — мама, а самая высокая — папа. Маша играет с этими куклами-абстракциями с большим удовольствием, чем с куклами-натуралистками, всеми этими Сонями, Тамарами, Аннабеллами. Она раздевает пирамидки и одевает, купает их, делает с ними гимнастику. Почему же играть с этими пирамидками интереснее? Вероятно, только потому, что тут больше простора для творчества. . . . . . Я поставил на голову «папе» самую маленькую пирамидку — «Машу». Машка придумала молниеносно. Схватила толстого «Павлика» и говорит: — Это не Павлик, это тетя Ляля. И густым трагическим голосом тети Ляли, обращаясь к «папе», восклицает: — Алексей, не нужно! Алексей!!! Именно так, в этих выражениях и с теми же трагическими интонациями, взывает ко мне моя сестрица, когда я проделываю с Машкой какие-нибудь акробатические трюки, сажаю ее на плечи, на багажник велосипеда и тому подобное. Какое же воображение у трехлетнего ребенка! И какое острое художническое зрение! Увидеть за этими деревяшками живых, конкретных людей и тут же придумать им роли, целую сценку!.. . . . . . Вчера вечером, вызывая к себе маму, я кричал грубым голосом: — Люди! Звери! Птицы! Рыбы! Насекомые! — Не кричи! — умоляла меня Машка. — Не кричи, а то меня возьмут. То есть заберут спать. . . . . . — Насекомые! Машка удивилась: — Какие босикомые? 7.12.59. Вчера была у меня недолго. Читали, потом играли в превращения. |
| Нынешний утык начался еще днем: я получил очередную двойку по письму. Чтобы отомстить Антонине Петровне, я дома не стал делать задание по арифметике. Однако сейчас меня грызла мысль, что от такой мести Антонина Петровна пострадает меньше, чем я сам. Впрочем, не очень сильно грызла. Гораздо хуже было то, что я остался один. У мамы или собрание, или внеочередное дежурство в редакции. У Татьяны тоже какое-то дело в техникуме, она вообще часто задерживается. Мама, наверно, думает, что Татьяна дома, истопила печку, сварила на ужин овсяный кисель (я глотнул слюну). А Татьяна думает, видимо, что все это сделала мама. «А в крайнем случае, — думают обе про меня, — посидит у Павлика, пока мы не придем». Но беда в том, что и Павлика нет. Из школы он пошел, наверно, на работу к матери, сделал там уроки и теперь в уютной кинобудке четвертый раз смотрит фильм «Два бойца». Я с горькой завистью подумал, как тепло и интересно там, у больших трескучих аппаратов. В доме было до чертиков холодно. Видимо, Татьяна днем не успела истопить печку. Холодными были стены, печная плита, стол, покрытый голубой клеенкой. Даже карандаш, когда я зажал его в пальцах, показался ледяным, как сосулька. Это был мой любимый заслуженный карандаш. Военный. С одного конца черный, с другого — оранжевый. Весной мне подарил его знакомый офицер, который жил тогда у нас на квартире. Этим карандашом очень удобно было рисовать на полях газет горящие самолеты и танки фашистов: черное железо с крестами и оранжевое пламя. Но сейчас я рисовал без всякой радости. Просто так. В озябших пальцах толкалась привычная тупая боль. Она называлась «ревматизм». Взгромоздившись валенками на стол, я распутал на электрическом шнуре узел и опустил к самой клеенке лампочку. Где-то мотался на ветру провисший провод, и лампочка тревожно мигала. Она была желтая, неяркая. Пар от моего дыхания обволакивал ее быстро исчезающими облачками. Чтобы отогреть пальцы, я обнял лампочку ладонями, но тут же по стенам взлетели громадные тени, а в заиндевелом углу у окошка начала шевелиться мохнатая темнота. Ходики на стене застучали отчетливо и часто, словно предупреждая об опасности. |
| — Много патетики, Павлик. Но сквозь неё я слышу лишь оправдания плохой работы. — Викентий Петрович, я глубоко уважаю вас как мудрого и опытного человека. Уверен, что на моём месте вы бы пришли к тем же выводам гораздо быстрее, чем я. А я на вашем месте, скорее всего, никогда бы к ним не пришёл. Шеф усмехнулся. — Ловко сказано. Ладно, отдохни, Павлик. Вернёмся к этому разговору в понедельник. Карев прошёл стеклянные ворота и спустился на “палубу”, к Соне и Халлу. — Слушай, не знаю, куда Кван запропастился. — нечасто можно увидеть на сонином личике озабоченное выражение, — И на звонки не отвечает… — Надеюсь, с ним всё в порядке. — ответствовал Павел, — Кстати, Роберт… это тебе к кофе. Проходя мимо стола Халла, он достал из кармана батончик в красной упаковке и небрежно уронил на столешницу. — Да? Спасибо. Эй, ты же не хочешь сказать, что… — Халл обеспокоенно оглянулся, — Это из-за нашего глупого спора? — В самую точку. Официально всё будет в понедельник, но к чему ждать? — Погоди. — Халл поднялся и подхватил со стола шоколадку, — Возьми обратно. Ты что? Давай подумаем вместе, поищем… — Эй, ребята, о чём вы? — Павел хочет закрывать дело с “нулём”. — Павлик, ты что, не сдавайся! Тебе же отметят… — Да ладно вам. Это ведь просто минус на бумажке. Или в файле. К тому же первый, а не третий. Небо на землю не упадёт из-за этого. О, а вот и Кван! Привет! Соня и Роберт обернулись ко входу, уставившись на помятого коллегу с измазанным в саже лицом и пухлым пакетом под мышкой. — Где это ты так изгваздался? — удивилась девушка, — А платье-то принёс? — Да, — кивнул вьтнамец. Павел взял у него ношу и подошёл к пустующему шестому столу. Зашуршал пакет. Халл и Соня обступили его, все трое склонились, касаясь друг друга плечами. Пауза. — Эй. Это же другое платье. — Да. — повторил Кване с убитым видом, — Прости, Паша, я на секунду оставил пакет и его уничтожил робот-уборщик. Прости меня. Я взял у мастера мерку и купил новое. Для запасного варианта. Прости… Халл молча схватился за голову. |
| Христос рассматривается в книге односторонне и не полностью, без внимания к Благодати Божьей... Без Благодати перестает существовать христианство , оно тогда остается только этикой... Достаточно ли... только этики и может ли только этика нас удовлетворить, освятить и спасти, – остается вопросом, на который я отвечаю отрицательно. «Чехословацкий катехизис» наносит вред нашему делу как внутри, так и вне церкви...» Владыка Горазд почти два года вел борьбу с радикалистами, стараясь защитить от ереси верующих Чехословацкой Церкви Православной, но силы были явно неравны. Одновременно с внутренней борьбой, возник разлад с независимо устроившейся «Чешской религиозной православной общиной,» которая, после неудачных переговоров с Сербской Церковью, в 1923 году вошла в ведение Константинопольского Патриархата. Юрисдикционный спор был подогрет государством, т.к. президент Т. Г. Масарик и другие ведущие политики ЧСР были против восстановления и утверждения Православия в Чехословакии. Владыка Горазд не имея возможности пастырски вести на территории Чехии православно ориентированных членов Чехословацкой церкви, рекомендовал им, дабы они присоединились к «Чешской религиозной православной общине.» Так и стало с большей их частью, особенно в Праге. 5 марта 1923 года на заседании епархиального совета Моравско-Силезской епархии епископ Горазд отказался от места епархиального архиерея и от дальнейшей деятельности в Чехословацкой церкви. Епархиальный совет отставки не принял и представители православной ориентации просили епископа Горазда, чтобы он остался и дальше во главе епархии. Владыка Горазд их просьбу удовлетворил, чтобы православные не остались без пастыря. Он ещё год вёл борьбу с радикалистами и прилагал усилия к укреплению в истинах Православия наибольшего числа сторонников Чехословацкой церкви. 10 июня 1924 года журнал «За Правдоу» в последний раз вышел как епархиальный орган Чехословацкой церкви в Моравии. 21 июля 1924 года епископ Горазд вышел из «Чехословацкой Церкви Православной» и увёл с собой православную её часть. |
| 548. Разрешается ли война с точки зрения христианской веры? С точки зрения христианской веры война разрешается лишь тогда, когда она ведется для обороны Отечества и народа; завоевательная война грешна, в особенности, если она имеет целью покорить иной народ. Пояснения: I. Умерщвление человека, если оно было произведено намеренно, называется убийством. Кто сам себя лишает жизни, называется самоубийцей. Убийство и самоубийство являются страшным грехом. Кровь убитого вопиет к небу об отмщении Божием. II. Если кто-нибудь убил человека не преднамеренно, а случайно или по неосторожности, он не допустил убийства, но несмотря на это он должен свою совесть очистить покаянием, потому что каждое, хотя бы и непреднамеренное, убийство человека является страшным делом и имеет обычно роковые последствия для убитого и его семьи. III. Регулярный суд имеет право присудить виновного, согласно действующему закону, к смертной казни, и судья, который выносит такой приговор, не согрешает против шестой заповеди Божией. Но если бы он присудил к смерти человека, о котором знал, что последний не виновен, то тогда он будет перед Богом убийцей. IV. Против шестой заповеди Божией согрешает также тот, кто укрывает убийцу и этим дает ему возможность, при удобном случае, бежать в иные края и продолжать убивать. V. Самоубийство является большим грехом против заповеди Божией. Кроме того оно является проявлением трусости; вместо того, чтобы мужественно преодолевать жизненные затруднения, самоубийца, лишая себя жизни, отступает перед ними и часто оставляет свою жену, детей и родителей на произвол самой ужасной судьбе, чем обременяет свою душу еще новым грехом. Бегство перед жизненными затруднениями ему ни в чем не поможет, потому что от суда Божия в вечности невозможно убежать. VI. Подвергает опасности свою жизнь тот, кто во время болезни не хочет лечиться, кто играет с огнестрельным оружием, кто без нужды подвергает свою жизнь опасности. VII. Если хозяин дает добросовестному служащему слишком малое вознаграждение или мало еды, он также согрешает против шестой заповеди. |
| 236. В чем обвиняли еврейские священники и книжники Господа Иисуса Христа? Еврейские священники и книжники обвиняли Господа Иисуса Христа в том: 1) что Он называет Себя Сыном Божиим и делает Себя Богом, в чем они видели богохульство, что было несправедливо, ибо Он действительно Сын Божий и истинный Бог ( Мф.26:63–65 ; Лк.22:70 ; Ин.10:33, 19:7 ); 2) что Он провозглашает Себя царем иудейским ( Ин.18:33, 19:12 ), что было явной неправдой, ибо Господь Иисус Христос говорил, что Его Царство не от мира сего ( Ин.18:36 ); 3) что Он запрещает давать подать римскому императору ( Лк.23:2 ), между тем как Иисус Христос, наоборот, решительно заявил: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» ( Мф.22:16–21 ). 237. Каковы были страдания Господа Иисуса Христа? Страдания Господа Иисуса Христа были телесные и душевные. 238. В чем состояли телесные страдания Господа Иисуса Христа? Телесные страдания Господа Иисуса Христа состояли в том, что: 1) Его взяли и связали ( Ин.18:12 ); 2) Его били в доме еврейского первосвященника Анны и во дворце Понтия Пилата ( Лк.22:63 ; Мк.15:19–20 ; Ин.18:22 ); 3) Его бичевали и возлагали на Его голову терновый венец ( Мф.27:26, 29–30 ; Мк.15:17 ; Ин.19:2–3 ); 4) Он нес тяжелый крест на место казни ( Ин.19:17 ); 5) Он был гвоздями прибит ко кресту и до самой смерти терпел страшные боли. 239. Отчего Господь Иисус Христос страдал душевно? Господь Иисус Христос страдал душевно оттого, что: 1) был предан апостолом Иудой ( Лк.22:48 ); 2) апостол Петр отрекся от Него ( Лк.22:56–60 ); 3) большая часть апостолов и учеников разбежалась, оставив Его, согласно словам: «Поражу пастыря, и рассеются овцы стада» ( Мф.26:31 ); 4) насмехались и ругались над Ним, когда Он был судим, и потом, когда уже висел на кресте ( Лк.22:63 ; Мк.15:20 ; Лк.23:35 ); 5) был причислен к разбойникам, между которыми и был распят ( Мк.15:27–28 ); 6) Он знал, что многие останутся равнодушными к Нему и навеки погибнут в своем неверии и греховности. 240. Кто помог Господу Иисусу Христу нести крест? |
| 775. Как разделяется добродетель? Добродетель разделяется на Божескую и благонравную. 776. Какая добродетель Божеская? К Божьей добродетели относятся: вера, надежда и любовь. 777. Почему вера, надежда и любовь называются Божьими добродетелями? Вера, надежда и любовь называются Божьими добродетелями потому, что они направляют нашу душу к Богу и являются основанием для всех остальных добродетелей. 778. Что есть Божеская добродетель веры? Божеская добродетель веры есть твердое убеждение, что существует Бог и все мы должны соблюдать Его святой закон. 779. Что есть Божеская добродетель надежды? Божеская добродетель надежды есть упование на Бога и уверенность, что Бог по Своему бесконечному милосердию неустанно о нас заботится и печется о нашем спасении. 780. Что такое Божеская добродетель любви? Божеская добродетель любви есть сила внутри нас, которая нас притягивает к Богу, чтобы мы Его больше всего любили и были готовы пожертвовать за Него всем. Пояснение: Апостол Павел говорит: «Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» ( 1Кор.13:13 ). 781. Какие добродетели благонравные? Благонравные добродетели суть: 1) покорность перед Богом и скромность перед людьми; 2) щедрость; 3) чистота душевная и телесная; 4) доброжелательный образ мыслей о своих ближних; 5) воздержание; 6) смирение; 7) усердие в работе и молитве. Пояснения: I. Добродетель ведет к Богу, грех же отвращает от Бога. II. Добродетель ведет к согласию и братству людей, грех сеет неприязнь и неустройство. III. Без покорности перед Богом и смирения не может человек преуспевать духовно. Спаситель сказал, что гордый фарисей вышел из храма неоправданным, тогда как смиренный мытарь был оправдан ( Лк.18:10–14 ). 782. Какие главные добрые дела? Главные добрые дела – молитва , пост и милостыня. 783. Необходимы ли добрые дела? Добрые дела необходимы; апостол Иаков в своем Послании говорит, что «вера без дел мертва» ( Иак.2:20 ). 784. Как мы должны творить добрые дела? Добрые дела мы должны творить: |
|
|
