| Каппадокия, историческое название местности на востоке Малой Азии, в переводе с греческого означающая «страна прекрасных лошадей», с древности привлекала людей, несмотря на пустынные плоскогорья и суровые горы. Эта территория была известна под именем Каппадокия Великая, в отличие от Каппадокии Малой, или Понтийской, имевшей выход к морю. Начиная с I тыс. до н.э. селившиеся здесь люди стали осваивать скалы вулканического происхождения, вырубая в них целые подземные города. Податливая горная порода, которая при соприкосновении с воздухом становилась крепкой как камень, во многом компенсировала отсутствие леса; дерево употреблялось здесь только на изготовление дверей. Кроме того, в подобных пещерах было легко спрятаться от многочисленных вражеских нашествий, прокатывающихся волнами часто через эти земли. Труднодоступность региона, гористый рельеф и суровый вид келий способствовали также огромной привлекательности местности для аскетического монашеского образа жизни, а в эпоху иконоборчества сюда устремилось множество противников режима императорской Византии. Множество жилищ за века было вырублено местным населением, но лишь монахи сумели превратить целые горные долины в монастырскую страну подвижничества. Благодаря обширному монастырскому жительству здесь сформировался один из крупнейших центров раннего христианства. А рядом с подземными монастырями на отвесных скалах ютились совсем маленькие кельи. Здесь отшельников, спасающихся от мира в уединении, соединяла с ним лишь длинная веревка, на которой поднималась наверх скудная пища да кувшин с простой водой. Жизнь вдали от городов, постоянное преодоление суровой дикой природы незримо способствовало духовному просветлению подвижников. Именно отсюда пошли просвещать готов, армян и грузин: Вульфила, Григорий Просветитель и Нино Каппадокийская. Здесь в беспримерных духовных подвигах, в усердии и благочестии становилось множество монахов святыми. Отсюда вышли великие богословы на все времена, составившие славу Каппадокии: Василий Великий , Григорий Нисский и Григорий Богослов . |
| Труд святителя Григория Турского, наряду со всеми своими литературными достоинствами, остается ценен и потому, что несмотря на публикации как давно известных 7 , так и недавно обнаруженных 8 текстов, он является единственным универсальным источником для реконструкции древнейшего жития апостола Андрея, что подтвердили и последние исследования 9 . Сомнения вызывает, пожалуй, только эпизод с посещением города людоедов — этот сокращенный вариант “Деяний Андрея и Матфия в городе людоедов” большинство ученых склонно считать вставленным в “Acta Andreae” позднее — после 400 г. 10 . Все остальные факты, содержащиеся в книге Григория, так или иначе подтверждаются другими доступными нам источниками. К теме первозванного Апостола турский епископ обращался еще прежде написания полного жития в своей “Книге во славу мучеников”, где описал галльские чудеса, связанные с именем Андрея. Наш памятник был написан им уже на закате его дней, где-то в 591–592 гг. Доходчивость и вместе с тем выразительность языка Григория, его яркая образность и многое другое сделало “Книгу о чудесах блаженного апостола Андрея” черезвычайно популярной на латинском Западе — не случайно она дошла до нас в более чем трех десятках списков. Ее также четырежды печатали, пока, наконец, М. Бонне из Монпелье не сделал ее критического издания 11 . Хочется надеяться, что православному читателю, знакомому прежде всего с византийской версией жития апостола Андрея, которая сложилась в IX–X вв., будет интересно познакомиться с этим удаленным географически, но вместе с тем черезвычайно древним изводом жизнеописания просветителя Руси. А. Виноградов Об апостоле Матфее и о том, что было соделано в Мирмидоне О прозревшем слепом О поставленном на ноги мальчике О мальчике Сострате, которого мать вовлекла в совершение преступления О Гратине, а также сыне и его жене О семи демонах, изгнанных из Никеи О восставшем из мертвых Об успокоенном бурном море Об оцепеневших разбойниках О поверивших на судне О свадьбах мальчиков Об Экзое и его родителях |
| — И что вы хотите за такие деньги? — Машину времени. Яковлев внимательно посмотрел на собеседника, который глаз не отвел и никак не отреагировал на весьма показное на лице Вадима Григорьевича сомнение в его психическом здоровье. — Плохо работаете, Вадим Григорьевич, если не знаете, что у вас под носом делается. — Прошу запомнить: фантастические проекты — это не по нашей части, вот это я точно знаю, — и Яковлев, промокнув в очередной раз лысину, сделал вид, что собирается уходить. Время дорого. — А в лаборатории Сергея Павловича Кошкина вы последний раз когда были? — властно положил ему руку на плечо собеседник, и опекуны тревожно захрустели газетами. — Вчера, — не особо напряг память Вадим Григорьевич, неожиданно осознав, что испытывает на себе наглое, неотвратимое давление чужой воли и ничего с этим поделать не может. — Что-нибудь необычное видели? — Да генератор какой-то на столе… Так. Ничего подобного там быть не может! Надо представить себе огромные затраты энергии, речь ведь идет о космических, вселенских мощностях, такое в лаборатории не спрячешь, тут даже специально построенного ангара может не хватить… — Вам знаком паровоз братьев Черепановых? — перебил просветительскую тираду Яковлева Бекхан. — А что? — Так вот, прежде чем появились современные тепловозы и электровозы, была сначала паровая самодвижущаяся телега крепостных мастеров братьев Черепановых. И ездила она на расстояние всего три с половиной километра. — Вы хотите сказать, что на столе Кошкина стоит эта самая тележка… — Да, и перемещается она во времени. — Откуда вы знаете? — Катался на ней, как случайный пассажир. А вот если узнают ваши друзья из ФСБ, которые сейчас пытаются щелкать фотоаппаратами, вы никогда этот прибор не увидите, богатым не станете, генеральным тоже… И вообще никем не станете. Вадим Григорьевич помрачнел. Сдавив пальцами виски, в которых назойливо застучала фамилия Кошкина, он, как первоклассник у незнакомого дяди, спросил: — Вы точно не из разведки? Ну, какой-нибудь там… Может, Саудовской Аравии. Или Палестины… |
| Ибо тогда ум делается отрешённым от всего вещественного и световидным, неизреченно во един дух с Богом сочетаваясь (κολλμενος) 271 . Начало умной молитвы, по учению св. Григория, есть очистительное действо или сила Духа Святого и таинственное священнодействие, как начало безмолвия – упразднение от всего или безпопечение; средина – просветительная сила (Духа) и созерцание, а конец – исступление (κστασις) или восторжение (ρπαγ) ума к Богу 272 . Эти три стадии проходит душа человека, предавшись молитвенному подвигу, вспомоществуемая благодатью Св. Духа. Описывая этот процесс действия молитвы и благодати чрез молитву, св. Григорий говорит: «Есть два способа (τρποι) единения (с Господом), или лучше два пути для умной молитвы, действующей в сердце чрез Духа, которыми (путями) молитва овладевает умом человека, ищущим Господа: или, постепенно возрастая в сердце, в огне духовной радости, она (молитва) возводит ум к Богу, или теснейшим образом привязывает (δεσμεει) ум к призыванию имени Господа Иисуса и единению с Ним». Итак, молитва содействует единению человека с Богом. Все эти плоды молитва производит тем, что она доставляет человеку участие в благодати, ниспосланной Богом человеку, по мере чистоты его молитвы. Св. Григорий всё приписывает действию благодати Св. Духа. Хотя исполнение заповедей, добродетели, а равно и молитва служат, как сказано выше, непременным условием при достижении человеком единения с Богом, однако, они суть только тело и кости, для оживления которых необходима живая душа – благодать. Опыты добродетелей, говорит Св. Григорий, тщанием и усилием совершаемых, не дают душе совершенной благонадёжности, если они не будут в существенное обращены сердечное расположение благодатью. Каждая из них имеет особое дарование и своё, ей свойственное, действо, и когда дарована будет, оттоле сохраняется неизменной и непреложной. Ибо сподобившиеся сего имеют в членах своих, как душу живую – благодать. Без благодати же весь сонм добродетелей обыкновенно бывает мёртв, и в тех, кои, по-видимому, имеют их, или делом исполняют, одна тень их и призрак представляется, а не подлинный лик 273 . |
| Сведения мученичеств созвучны с некоторыми местами «Историй» Павстоса Бузанда и Мовсеса Хоренаци и свидетельствуют об общности устных источников, в которых отразились некоторые реальные события, имевшие место в I-IV вв. Самое древнее упоминание имени Воски встречается у Павстоса Бузанда 785 . Последний говорит о местности Воски у истоков реки Ефрат, где, согласно мученичествам, были умерщвлены Воскяны. Павстос Бузанд связывает эти места с именем Григория Просветителя: «...Где [у истоков реки Евфрат] находилось вначале пристанище великого Григория, эту местность называют Воскик» 786 . В «Истории» Мовсеса Хоренаци рассказывается о войне армян с аланами. Война эта закончилась браком армянского царя Арташеса с аланской царевной Сатеник, после чего между двумя народами на длительное время установился мир. Мовсес Хоренаци приводит посвященную этому событию эпическую песню гохтанских сказителей, созданную еще в языческую эпоху 787 . В наших мученичествах Сатеник – жена Арташеса, прибывшая из Алании в Армению со своими соплеменниками Сукиасянцами. Это созвучие наших памятников с вышеупомянутыми историями свидетельствует о древности мученичеств и о принадлежности их к тому же времени. Из армянских авторов более позднего периода о мученичествах Воскянов и Сукиасянцев и в связи с ними о царице Сатеник повествует лишь Ованес Драсханакертци. Он кратко, в двух-трех предложениях, пересказывает мученичество Воскянов 788 и несколько подробней мученичество Сукнасянцев 789 . Ованес Драсханакертци следует во всем нашим мученичествам, поскольку он повторяет те же хронологические ляпсусы, в результате которых Сукиасянцы одновременно являются современниками Арташеса и Сатеник (I в.) и современниками армянского царя Хосрова (272/3–287). Озадаченный анахронизмами, он упоминает также имя Анака, убившего Хосрова, тем самым желая внести какую-то ясность в текст. То, что именно Ованес Драсханакертци следует нашим мученичествам, а не наоборот, подтверждает наличие грузинских переводов, имевшихся уже в рукописи X в. |
| Требование же «нового и свежего человека» для Политического обозрения — не выражало направления журнала. — Отдел «Политического обозрения» во «Времени» с основания журнала до его закрытия вел A. E. Разин. Ап. Григорьев, желая, по всей вероятности, иметь во главе политического отдела журнала сотрудника, взгляды которого более бы соответствовали его почвеннической платформе, называл A. E. Разина «Стенькой Разиным» и усматривал в его статьях «дешевый либерализм» (Аполлон Александрович Григорьев Материалы для биографии//Под ред. В. Княжнина С. 285). 506 Но я рад чрезвычайно, что публика и литература могут яснее узнать — убеждения — Достоевский вообще придавал большое значение деятельности и личности Ап. Григорьева. Позднее, в 1868 г., он выражал Страхову пожелание «в „Заре“ пустить статью об Аполлоне Григорьеве, то есть не то чтоб биографию, а вообще о его литературном значении» В 1876 г, когда вышли в свет «Сочинения» Ап. Григорьева с «Предисловием» в 1 томе Страхова, в записных книжках Достоевского несколько раз повторяется заметка о том, что необходимо было описать «смерть Аполлона Григорьева», осветить ее обстоятельства. 507 …прочтите объяснение этого места у г-на Буслаева. — В приведенной Достоевским выше цитате из «Слова о полку Игореве» Ф. И. Буслаев указывал на слово Стрибожи как на мифологический архаизм, заимствованный автором «Слова» «из старых словес» (см.: Буслаев Ф. Русская народная поэзия. СПб., 1861. T. 1. С. 382). 508 …Кювье говорит о них… — Далее цитируется труд: Cuvier Chier. Le règne animal, distribué d " après son organisation. Paris, 1817. T. 1. P. 373. Поделиться ссылкой на выделенное Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
| Собранные средства призваны были помочь решить проблему нехватки профессиональных преподавателей. «Чем дольше образование находилось в небрежении, тем труднее было возродить его; ибо становилось невозможно найти достаточно квалифицированных учителей. Даже если и находились учителя, было нелегко убедить их покинуть большие города и работать в отдалённых провинциях» 651 . С одной стороны, необходимо было привлечь квалифицированные кадры в систему школьного образования, с другой, наладить их подготовку. К середине XVIII века доходы учителей были очень невысокими. Для привлечения кадров высокого уровня требовались более значительные средства. Яркий пример – привлечение к работе в Афонской Академии Евгения Вулгариса с базовой заработной платой 1000 грошей в год (при средней годовой зарплате учителя в 40 грошей). Средства были потрачены не зря: Вулгарис подготовил квалифицированных проповедников, учителей и писателей (среди его учеников были и традиционалисты Косма Этолийский и Афанасий Паросский). Ещё одной причиной, вызвавшей подъём исихазма в Греции, стал кризис богословия. Он естественным образом отразился на жизни всей Церкви, вызвал упадок церковного искусства и постепенное угасание традиции. В истории Православия такие кризисы случались не впервые: «Периоды творческого подъёма, подобные эпохе патристики, сменялись долгими не столь плодотворными периодами, когда различные сферы христианской жизни утрачивали живое взаимное единство, а мысль становилась формально-нормативной, глухой к реальности, так что и само слово “догматический» приобрело негативное звучание» 652 . Отсутствие выдающихся богословов, сопоставимых по уровню со святителем Григорием Паламой , привело к росту влияния католического и протестантского богословия. Всё это вызывало изменение и искажение религиозного сознания простых мирян. Западное влияние привело к распространению в греческом богословии схоластики. Из-за этого, а также из-за недостаточной образованности богословов и их удалённости от традиции и исихастской молитвенной практики, стало возможным возобновление дискуссий и споров вокруг вопросов, которые уже были разрешены ещё в период Византийской империи. Здесь мы имеем в виду полемику между Григорием Паламой и Варлаамом Калаврийским, завершившуюся безоговорочной победой Паламы и его сторонников-традиционалистов. Потерявшие связи с традицией или даже просто незнакомые с ней богословы стали искать опору и ориентиры в западной теологии; всё это, безусловно, влияло и на жизнь Церкви в целом. Интересно, что в отношении образования и Просвещения взгляды Космы и коливадов чрезвычайно близки построениям русских традиционалистов (=славянофилов). Их позиция отражена в письме известного русского мыслителя И.В. Киреевского графу Е.Е. Комаровскому «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России». |
| В последующие за этими событиями годы политическая напряженность в Италии продолжала сохраняться. Григорий III, в отличие от своего предшественника, не пришел к новому соглашению с Лиутпрандом, и, когда в 732–733 годах король лангобардов напал на Равенну, папа своим авторитетом поддержал экзарха, который отправился в поход, чтобы вернуть завоеванный лангобардами город. Григорий III договорился также со сполетским герцогом Траземундом о передаче пограничной крепости римским воинским частям. Но именно этот союз стал для папы роковым, так как, когда в следующем году Лиутпранд пошел войной против Траземунда, герцог просил убежища у папы. Король снова появился в 739 году под стенами Рима, но вынужден был отступить, захватив при этом четыре важные крепости. Положение папы Григория III казалось совершенно безнадежным. Помощи от императора ждать не приходилось. «Нужда вдохновила его на смелый шаг. Оставленный греческим Востоком на произвол судьбы, фактически преданный им, папа Римский обратился к ведущей власти германского Запада» 86 . Он отослал франкскому правителю Карлу Мартеллу с епископом Анастасием и пресвитером Сергием два письма, где красочно описал бедственное положение Римской Церкви, и перед лицом опасности, постоянно исходившей от лангобардов, настоятельно просил Карла о помощи. Этот шаг, очевидно, был сделан слишком рано, поскольку политические обстоятельства времени в настоящий исторический момент складывались неблагоприятно для положительного исхода дела. Карл Мартелл был связан с Лиутпрандом, оказавшим ему помощь в борьбе с сарацинами 87 , и даже символически усыновил его сына Пипина Младшего. Таким образом, Карл, вынужденный действовать очень осторожно, хотя и не отказался покровительствовать Римской Церкви, но ограничился на первый раз лишь переговорами с лангобардами. «Понтификату Григория III придает особое значение тот факт, что он первым пришел к мысли связать папство с франками... мысли, на столетия вперед определившей ход европейской истории... Если даже его попытка сближения с франками не имела тогда практического успеха, именно при нем были заложены основы дальнейших контактов с Франкской империей, которые начинали формироваться еще при его предшественнике благодаря личности Бонифация. С большой степенью вероятности можно предположить, что Карл Мартелл, будучи не в силах непосредственно исполнить просьбу папы, в то же время оказался очень уступчивым в своей политике по отношению к Церкви, поддерживая порученную папой Бонифацию работу по организации Церкви в Гессене и Тюрингии и способствуя открытию новых епархий» 88 . |
| Случилось так, что в тот дом, в котором жила Нина, принесен был больной ребенок. Человеческие средства уже не могли спасти его от смерти. Нина помолилась Богу, – и ребенок выздоровел. Слух об этом чуде дошел до царского дома. Заболела сама царица и также выздоровела по молитве Нины. Вместо всяких подарков за исцеление, которые предлагал ей царь, она просила только одного – чтобы был построен храм Тому Богу, Которого она почитает. Впечатление, произведенное на царя чудом и словами Нины, усилилось еще более, когда он сам заблудился на охоте. Находясь в затруднительном положении, он вспомнил могущество христианского Бога, Которого почитает Нина, и дал обещание построить Ему храм, если благополучно возвратиться домой. Действительно, он возвратился домой благополучно, уверовал сам в христианского Бога, начал строить Ему храм, и по совету Нины, отправил посольство к Константину Великому , чтобы тот прислал в Иверию епископа и клир. Греческие священники, прибывшие затем в Иверию, просветили жителей ее евангелиеским учением. При этом царь и царица с особенной ревностью заботились об обращении своих подданных. От иверов христианство постепенно распространилось между другими племенами, населявшими Кавказ. 6.2.2. Армения. В первые века по Рождестве Христовом Армения нередко попадала под власть римлян. Через это открылась возможность сношения римских христиан с жителями Армении, и вместе с тем открылся путь христианству в Армении. И, действительно, уже во II веке мы видим христиан из туземных жителей Армении. Но окончательно утвердилось христианство в Армении в IV и V веках. Апостолом Армении был Григорий, получивший за свою проповедническую деятельность наименование Просветителя. Он был сыном армянского князя Анака. При истреблении всего дома Анака (259 г.), Григорий будучи еще двухлетним ребенком, был спасен от смерти своей кормилицей – христианкой и отправлен в Кесарию Каппадокийскую, где получил христианское воспитание. Возвратившись затем на свою родину в Армению, он поступил на службу к царю Тиридату III и успел обратить его в христианство. |
| Таковы – знаменитая легенда о св. Брандане и его спутниках и не менее знаменитая – о частилище св. Патрика, разработанная в целом ряде легенд, поверий, обрядов, имевших некогда не только народное, но вместе и церковное признание 53 . Первая из этих легенд, при всем разнообразии ее фантастических подробностей, есть очевидная переделка, с привнесением некоторых христианских черт – переделка старой народной песни ирландских бардов, которые славились измышлением разного рода фантастических путешествий 54 ; вторая пользуется старинным ирландским поверьем (имевшим в язычестве свой смысл) о заколдованных (у язычников – священных) пещерах и островах и создает на основании его целую, не менее фантастическую историю, которую вплетает в жизнеописание наиболее чтимого в Ирландии святого и в таком виде пускает поверье по всему Западу, не только завлекая этим любителей душеполезного чтения (а таковым был весь средневековой Запад), хроникёров н поэтов (Матфей Парижский – в хронике, Marie de France – в особой поэме, Кальдерон – в особой драме и др.), но, что гораздо важнее, находит полное доверие к себе и привлекает целые толпы пилигримов в далекую суровую Ирландию, к той таинственной пещере в графстве Donegal, в которую, по легенде, спускался св. Патрик, апостол и просветитель Ирландии (372 – 466), и в которой, как сообщала легенда, каждый благочестивый католик может лично узреть мучения грешных в чистилище, подвергшись предварительному искусу и выполнивши известного рода обряды 55 … § III. Развитие средневековой легенды определялось, кроме прямых церковных источников, с одной стороны, данными классической мифологии и литератур и с другой – остатками языческих поверий, легенд, мифов, и следовательно прямого отношения, тем более, определяющего влияния „Диалогов“ св. Григория на средневековую легенду (в качестве ее источника) не могло быть 56 . Но в них именно есть одна подробность, связующая их с позднейшими средневековыми легендами, – это, правда, незначительная и может быть вовсе ненамеренная, но тем не менее довольно заметная „тенденциозность“, которая проглядывает в разных местах сообщаемых ими легенд, тенденциозность, дозволяющая напр. |
|
|
