| «Один в поле – не воин». Архимед не нашел (слава Богу!) точку опоры, чтобы перевернуть землю. Любой из нас собственными силами не может не только стать богом, но и спастись от смерти. Закрытая система обречена на гибель. Автономное и атомизированное существование человека обрекает его на одиночество, начинающееся в этой жизни и продолжающееся в вечности. Человек спасается только соборно, и, спасенный, пребывает в общении с Богом и ближними. Но погибает человек в одиночестве, и пребывает в вечной смерти в одиночестве. И в этом адском одиночестве для него не имеет значения, сколько человек погибло – миллион, триллион или он один. Спасенное человечество – это единство во множестве ипостасей, по образу и подобию Пресвятой Троицы. Погибший человек – это человек, по условиям своего пребывания единственный во вселенной, существующий вне всякого общения. И сколько бы ни было таких людей, их нельзя сложить и сосчитать. Математика здесь не работает, и любой процент солжет. Одиночество – такое свойство, которое остается одиночеством, даже становясь коллективным. Поэтому главной пользой, которую мы можем извлечь из сложившейся болезненной ситуации, может стать понимание необходимости для нас навыка общения с Богом и ближними, общения, к которому призывает нас Сам Бог в Своих главных заповедях: «Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя». Иной большей сих заповеди нет» (Мк. 12, 29–31). Рейтинг: 9.6 Голосов: 866 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Репринт. Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1993. С. 11–12. Григорий Богослов , свт. Слово 45, на Святую Пасху//Григорий Богослов, свт. Собрание творений в 2-х томах. – Репринт. – Б.м.: Св.- Троицкая Сергиева лавра, 1994. Т. 1. С. 666. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Репринт. Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1993. С. 111–112. |
| Окончательная подготовка текстов Добротолюбия была осуществлена Макарием Нотарасом, бывшим до этого архиепископом Коринфским, и преподобным Никодимом Святогорцем , так что Добротолюбие в каком-то смысле восприняло всю глубину соборного выражения мистического богословия Восточной Православной Церкви (там же, Σ.11). Именно поэтому сочинения отцов Добротолюбия оказались наиболее полезными для того, чтобы изложить и представить учение Церкви о болезни и исцелении души, ума, сердца, помыслов. Однако я не забывал, когда требовалось, обращаться к творениям и других великих отцов, в частности святителя Григория Богослова , святителя Григория Паламы (прежде всего к его «Триадам в защиту священнобезмолвствующих»), святителей Иоанна Златоуста , Василия Великого , преподобного Симеона Нового Богослова и других. Можно заметить, что в книге нет специальной главы о таинстве святого крещения и таинстве божественной евхаристии. Это не упущение и не пренебрежение столь важными предметами. Во многих местах я подчеркиваю великое значение таинств в жизни нашей Церкви. Однако о святом крещении не было сказано специально, поскольку я знаю, что обращаюсь к людям, которые уже были крещены, и полагаю, что они понимают необходимость этого таинства. С другой стороны, таинство божественной евхаристии является центром духовной жизни Церкви в ее таинствах. Именно святое причащение отличает аскетическую практику Православной Церкви от всякой иной «аскетики», и я считаю его самым необходимым для духовной жизни человека и его спасения. Но, для того чтобы человек мог достойно причаститься Тела и Крови Христовых, требуется определенная предварительная подготовка, ибо, согласно литургическим молитвам, Причащение – это свет просвещающий для тех, кто подготовился к нему, и «огнь поядающий» для неподготовившихся. Апостол Павел говорит: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» ( 1Кор.11:27–30 ). |
| Падение злых духов Подробности падения части ангельского мира не имеют непосредственного отношения к делу нашего спасения. Поэтому Писание ограничивается лишь некоторыми общими указаниями, вполне достаточными, чтобы увериться в том, что первоначально эти духи были существами добрыми, а затем по собственной воле отпали от Бога. Ап. Иуда говорит, что Бог ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня (Иуд.1:6). Господь Иисус Христос свидетельствует, что Он видел сатану, спадшего с неба, как молния (Лк.10:18). Падение части ангелов совершилось не одновременно, сначала, согласно отцам Церкви, пал один — главный, а потом увлек за собой прочих. Именно диавол является начальником зла и греха в мире: Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил (1 Ин.3:8). Говоря о падении сатаны, или денницы (одно из наименований этого злого духа), преп. Иоанн Дамаскин замечает, что «за ним последовало и вместе пало бесконечное множество подчиненных ему ангелов». Существует два святоотеческих мнения относительно изначального иерархического статуса денницы. Согласно первому мнению, начальник зла в мире был высшим из всех бесплотных духов. Свят. Григорий Богослов называет его «первейшим из небесных светов», «первым светоносцем». Авторы, разделявшие эту точку зрения, часто ссылались на Книгу пророка Иезекииля (см.: Иез.28:1-19), полагая, что в судьбе князя тирского таинственно изображена судьба падшего денницы, или, реже, на Ис.14:11-15. Согласно второму мнению, это был «ангел, который стоял во главе надземного чина и которому Бог вверил охранение земли». Придерживавшиеся первого из вышеуказанных мнений, как правило, считали, что сущность падения ангелов есть гордость, ибо, согласно Сир.10:15, начало греха — гордость (ср.: 1 Тим.3:6). Свят. Григорий Богослов писал, что денница «по гордости своей утратил свет и славу», «возмечтал о царственной чести великого Бога... и захотев быть богом, весь стал тьмою». Согласно свят. Григорию Великому, он «по гордости возжелал быть подобным Богу (Deo esse per superbio similis concupivit)». |
| Поколеблена обширная власть сатаны. С величайшей легкостью мы можем, в силу искупительных заслуг Иисуса Христа, побеждать дьявола. Влияние его на людей ослаблено для тех, кои сораспинаются Христу со страстями и похотями. «Пришествие Христа страшно для демонов и спасительно для нас, — говорит св. Василий Великий, — поелику лукавое его мучительство свергнуто, и надземные места очищены спасительным страданием Умиротворившего все, что на небесах и на земле ( Кол.1:16 ). Ангелы возглашают: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение ( Лк.2:14 ), — и веселящиеся о входе Господа в Иерусалим восклицают: Благословен Царь, Грядущий во имя Господне ( Лк.19:38 ). Мы можем беспечально простираться вперед, чтобы всегда наслаждаться древом жизни, которому приобщиться воспрепятствовал нам вначале коварный змий, потому что Бог поставил… Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни ( Быт.3:24 ). И сей путь совершив невозбранно, да внидем в наслаждение благами Иисуса Христа, Господа нашего» 55 . Невозможно было, чтобы разумное и духовное естество, согрешившее добровольно и подвергшееся осуждению смерти, само себе возвратило свободу, как говорит Апостол: Закон, ослабленный плотию, был бессилен ( Рим.8:3 ). Посему-то пришел самолично Сын Божий восстановить естество человеческое в естестве Своем из нового начала и чудным рождением. «Дьявол низложен Христом», — говорит св. Григорий Богослов. Власть демона разрушена, однако, не безусловно: неверующие, а из верующих — неследующие в своей жизни заповедям Христа, не свободны от власти дьявольской. Св. Григорий Богослов говорит: «Христос не истребил его (дьявола) единым движением воли, которым создал мир и которым мог бы погубить его,., но оставил свободным врага и попустил ему быть в одно время среди добрых и злых, и воздвигнул между ними жестокую взаимную брань, чтобы как враг подвергался и здесь ужасному позору, сражаясь с теми, кто немощнее его, так и подвизающиеся в добродетелях всегда имели славу свою, очищаясь в жизни, как золото в горниле» 56 . |
| Положим, что люди не должны знать с точностью дня Второго Пришествия Иисуса Христа, так как должны быть готовы во всякое время встретить Его; ангелы могут не знать этого, но как же Иисус говорит, что знает это толькоОтец Его? Как может не знать этого Он Сам, если Он в Отце и Отец в Нем? Если Евангелист Матфей и умалчивает о неведении Сына Человеческого, зато Евангелист Марк передает слова Иисуса так, что недоразумений быть не может, о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец ( Мк. 13, 32 ). Как же может не знать об этом Тот, Кто придет судить род человеческий? Иоанн Златоуст отвечает на этот вопрос так. «Словами – ни Ангелы – Христос удерживает учеников Своих, чтобы они не старались узнать того, чего не знают и сами Ангелы; словами же – ни Сын – возбраняет им не только знать, но и спрашивать об этом. А что слова эти сказаны Им с этим именно намерением, узнай из того, как Он, по Воскресении, с большей силой воспретил им любопытство» (Свт. Иоанн Златоуст . Толкование на Евангелие от Матфея. 77 ). В книге Деяний Апостолов говорится, что когда Христос перед Вознесением Своим явился Апостолам, то они спросили Его: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» А Он ответил им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти ( Деян. 1, 7 ). По мнению Василия Великого , смысл сказанного Иисусом (по Евангелию Марка) таков: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные; не знал бы и Сын, если бы не знал Отец; по тому что от Отца дано Ему ведение» (Свт. Василий Великий . Творения. Ч. 7. С. 159). А Григорий Богослов по этому поводу говорит: «Как Сыну, Который подробно знает, что будет пред последним часом и как бы во время конца, не знать самого конца? Для всякого ясно, что Сын знает, как Бог, приписывает же Себе незнание, как Человек» (Свт. Григорий Богослов . Творения. Ч. 3. Второе слово о Боге Сыне. С. 76). Соглашаясь с этим мнением, блаженный Феофилакт говорит: «Он (то есть Христос), как Бог, знает, а как Человек не знает времени Своего пришествия» (Блж. Феофилакт. Толкование на Евангелие от Матфея. Гл. 24). |
| Помня об этом и святые отцы установили и предали на помощь нам как великое благодеяние для наших душам завет более высокий — чтобы мы отделяли десятину от самих дней жизни нашей и посвящали ее Богу: дабы и мы таким образом получили благословение на все дела наши, и ежегодно очищали грехи, сделанные нами в течение целого года. Рассудив так, они освятили нам из трех сот шестидесяти пяти дней года сии семь недель святой Четыредесятницы. Помня это и при помощи Божией, вступая на путь Святой Четыредесятницы для того, чтобы и в радости духовной стремясь встретить празднование главного таинства нашей веры — Воскресения Христа Спасителя, будем помнить что и вся временная и многоскорбная наша жизнь уподобляется некоторыми святыми отцами Святой Четыредесятнице. Хотя велик и ни с какими праздниками не сравним торжественный день Воскресения Христова, но он есть только образ иного, торжественного и нескончаемого дня духовной радости, предтеча Пасхи Вечной Нынешняя же наша жизнь многобедственна, — писал святой Григорий Богослов на склоне жизни (Григорий Богослов. «О малоценности внешнего человека и о суете настоящего»), и хотя в ней много путей, на каждом из них скорби; нет добра, к которому бы не примешивалось зло. Богатство — неверно; быть в подчинении — тягостно; бедность – узы; красота – кратковременный блеск молнии; молодость – временное воскипение; седина – скорбный закат жизни; слава – воздух; супружество – иго; многочадие – необходимая забота; бесчадие – болезнь… Смертным все трудно; все здешнее – тень, призрак, круг, вечно кружащийся, возобновляющий все, подобное прежнему, и разрушающийся – во временах года, днях, ночах, трудах, смертях, заботах, болезнях, падениях, успехах. И это дело Божией премудрости, что все непостоянно, чтобы мы сохраняли в себе любовь к Постоянному, к Богу. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают, и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкапывают, и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф 6,19–21) |
| Поэтому и празднует Церковь день Воскресный, а не день казни. «Не смерть Христа как таковая дала миру жизнь, но Сам Христос, но то, что и в смерти Его было живым и бессмертным» 1505 . Не от убийства, не от беззакония спасение – а от того, что Жизнь оказалась сильнее. Таким образом, по мысли византийских мыслителей, во Христе преодолеваются три преграды, отделявшие нас от Бога. Мы были отделены от Бога по природе, а также через совершение греха и принятие смерти. Теперь же «Спаситель соделал, чтобы истинно сообщались и непосредственно приходили к Нему, уничтожив одно за другим все, что препятствовало сему; одно (расстояние природ) – приобщившись человечеству; другое (грех) – смертию на кресте; и последнее средостение – владычество смерти – совершенно изгнал из природы воскресением. Посему Павел говорит: последний враг испразднится смерть (1 Кор. 15,26)», – пишет последний великий византийский богослов Николай Кавасила 1508 . И это происходит лишь однажды за все «веки веков» – «при Понтийстем Пилате». Христос – « последний (eshatos) Адам» (1 Кор. 15,45). После Него не потребуется никаких «новейших заветов». Если бы Христос спасал людей проповедью, – действительно, можно было бы принять идею «аватар», вновь и вновь приходящих в мир, чтобы научить людей, забывших заповеди. Но Христос пришел, чтобы соединить с Богом человечество. Это соединение не смогло разорвать даже распятие. Неужели же просто ход времени сможет так истереть эту связь человека с Богом, что понадобится «новое Воплощение»? Нет, апостол Павел свидетельствует – «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение? Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8,35-39) Итак, «ни настоящее, ни будущее», ни веки веков не могут разделить человечество с Искупителем, который « однажды принес в жертву Себя Самого» (Евр. 7.27). Св. Григорий Нисский также пишет о Христе: «Единожды вошедший во вселенную» 1509 . Св. Григорий Богослов говорит о том же: совершилось «очищение не малой части вселенной и не на малое время, но очищение всего мира и очищение вечное» 1510 . |
| Прежде всего потому, что это помогает нам лучше узнать и понять Бога – каков Он есть. Апостолу Иоанну Богослову принадлежит широко известная фраза: Бог есть любовь (1 Ин 4:8), но понятной она становится только в контексте христианского откровения о Боге как Троице. Любовь — это всегда отношения между несколькими. Если бы Бог был абсолютной Единицей, Он не мог бы называться любовью. Но и будь Господь «Двоицей», мы вряд ли смогли бы узнать о том, что Он есть любовь: ведь отношения двоих рискуют замкнуться друг на друге, и проникнуть в них извне может быть чрезвычайно сложно. А Божия любовь — щедрая, по слову Григория Богослова, изливающаяся через край, стремящаяся делиться своей радостью. Только такая любовь и могла стать причиной творения мира: Богу угодно было поделиться Своим блаженством еще и с другими, сотворенными Им, существами, как писал об этом святой Иоанн Дамаскин. И именно Дух Святой — третья Ипостась Ипостась (греч. πστσις, «основа») — конкретный, единственный и неповторимый объект или личность, в которой реализуется та или иная природа, то есть совокупность определенных общих свойств. – Прим. ред. Святой Троицы, по мысли Григория Богослова, призывает эти тварные существа (то есть нас с вами) к участию в этом блаженстве, в этой вечной Божественной радости. Но в такой любви, обращенной наружу, есть и жертвенный аспект. Ведь дальше апостол Иоанн пишет: Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин 4:9–10). Представьте себе молодую семью. Пока она состоит из двух человек, мужа и жены, они живут исключительно друг для друга, вместе ходят в кино и в кафе, путешествуют по свету, уделяют друг другу все свое внимание. Но вот рождается ребенок: с одной стороны, огромное счастье, а с другой, времени друг для друга у супругов сразу становится ощутимо меньше. Папе приходится больше работать: ведь расходы у семьи подросли, а деньги теперь зарабатывает он один. И мама, конечно, жертвует ради малыша очень многим — и развлечениями, и отдыхом, и кругом общения. При этом счастья в семье становится не меньше, а больше: ведь, жертвуя собой ради других, каждый получает от них любовь и благодарность. |
| Произойдет то, что произошло с израильским народом, который не мог смотреть на сияющее благодатью Божией лицо Моисея. То, что случилось с Маноем, который воскликнул: Погибли мы, жена, потому что видели Бога (ср. Суд. 13, 22). То, что случилось с апостолом Петром, который после чуда с ловлей рыбы сказал: Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк. 5, 8). Случится то же самое, что и с апостолом Павлом, который, еще не очистившись, внезапно увидел гонимого им Христа и потерял зрение. Может произойти и то, что произошло с сотником, попросившим у Христа исцеления. Он трепетал и потому молил Господа не входить в его дом, за что получил от Него похвалу. Приводя последний пример, святитель Григорий Богослов делает одно замечание. Если кто-то из нас пока еще сотник, то есть работает на князя мира сего и потому нечист, пусть он приобретет и ощущения сотника и вместе с ним скажет: Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой (Мф. 8, 8). Однако пусть он не пребывает в таком убеждении всегда. Но пожелав увидеть Христа, пусть сделает то, что сделал Закхей: поднявшись прежде на смоковницу, то есть умертвив земные члены и превзойдя тело смирения, пусть примет он Бога Слово в дом своей души. Нам необходимы осознание своей нечистоты и подвиг для ее очищения и исцеления. Очистив свою душу, нам необходимо украшать ее, просвещаясь Христовою силой и Христовым действием. Ибо если мы охраним свою душу всяким хранением, если приложим к своему сердцу трезвение и тем самым приготовим его к восхождениям духовным, то и сами просветимся светом ведения и возглаголем премудрость Божию, в тайне сокровенную, и другим людям просияем. В заключение святитель Григорий Богослов метко замечает: Пока же будем стараться очищать себя и приносить таким образом жертву Слову, ибо прежде всего следует облагодетельствовать самих себя, принимая приходящее Слово и становясь боговидными 26 . Таким образом, Православие, в соответствии с учением Христа, все время говорит об очищении и покаянии: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. |
| Слепых же он вопрошал по икономии, чтобы у них вызвать прошение, ибо насколько мы просящими о полезном бываем, настолько чувство благодарности имеем. А сказанное о последнем дне, что «никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» ( Мк.13:32 ), некоторые говорят, что это сказано по икономии, чтобы ученики стремились на всякий день бодрствовать в ожидании последнего дня. Ибо ни в чем не мешает взять это в переносном смысле, также как и «Ты знаешь безумие мое» ( Пс.68:6 ) и «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» ( Мф.27:46 ; Мк.15:34 ; Пс.21:2 ). Некоторые же говорят, что Он сказал о неведении последнего дня, особенно желая показать и подтвердить отличительное свойство человеческой природы, не в том смысле, что Он не знает (ни в коем случае! Ибо о неведении ни по человечеству, ни по Божеству о Нем никто не дерзал говорить не впадая порок безосновательной дерзости), но поскольку, как говорил о нем блаженный Кирилл, что мы в тонких мыслях, то есть представлениях ума путем умопредставления различаем одну вещь от иной и так наблюдаем свойства и качества природы, каковыми они являются сами по себе, или как сказал Григорий Богослов , поскольку природы отстоят друг от друга в представлении, то разделяются и имена. А собственное характерное отличие простого человечества есть неведение. И если бы это было сказано применительно к человечеству Христа как к просто человечеству, то здесь бы наблюдалось неведение. И это Григорий Богослов прояснил, говоря: «Сын знает как Бог, приписывает же Себе незнание как человек, поскольку только видимое может быть отделяемо от умопредставляемого». Сказав это, он прибавляет, что если некоторые святые отцы и высказывались о неведении Христа по человечеству, то утверждали это не как догмат, но выступая против безумия ариан, которые переносили свойственное человечеству на Божество Единородного, поэтому отцы более домостроительно (и фигуративно) считали лучшим относить все это к человечеству, чем переносить на Божество. Если же кто в переносном смысле скажет так об этом, то будет судить более благочестиво». |
|
|
