| Закрыть itemscope itemtype="" > Александр Чуев: «Необходимо добиваться отмены постановления правительства» Замена разрешительного характера временной регистрации на уведомительный уже приводит к незаконной прописке мигрантов в квартирах российских граждан 30.03.2011 3488 Время на чтение 4 минуты «Это нововведение нарушает сразу несколько законов РФ. Нарушаются права собственников жилья или его нанимателей, если они проживают по договору социального найма. Только собственник жилья может распоряжаться своим жильем, только он может решать, кого можно регистрировать по данному адресу. Сама система, когда в уведомительном порядке можно нарушить права собственника жилья, т.е. фактически зарегистрироваться по любому адресу, порочна. Поэтому необходимо добиваться отмены данного постановления правительства и изменения соответствующего законодательства», - заявил в интервью «Русской народной линии» депутат Государственной Думы четвертого созыва, кандидат юридических наук Александр Чуев , комментируя проблемы, возникшие в связи с вступлением в силу постановления Правительства от 11 ноября 2010 года, согласно которому разрешительный характер временной и постоянной регистрации по месту жительства для граждан РФ заменяется на уведомительный. Как сообщает интернет-издание Neva24 , в паспортных столах Петербурга - гигантские очереди. Люди пишут заявления, в которых требуют не регистрировать у них в квартирах никого без их согласия, поскольку новый закон позволяет это делать. И первые случаи обнаружения в своей квартире незнакомых «постояльцев» в Петербурге уже есть. «Позавчера ко мне явился человек восточной внешности, который предъявил мне временную регистрацию по моему адресу. ФМС говорит, что отправляло решение, которое не было опротестовано в течение трех дней. Люди, подскажите, что делать дальше?» - пишет на одном из популярных петербургских форумов пользователь Елена. Такие вопросы в последнее время не редкость, отмечает издание. «Потому что с 1 января 2011 г. вступило в силу Постановление Правительства России 885 " О внесении изменений в правила регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах РФ " . |
| Военный врач: – Я вернусь на фронт – и как мне нарисовать здешнюю картину? Не нанесите нам предательского удара из тыла! Армия должна знать, что может спокойно стоять к вам спиной. Иначе ей придётся стать вполоборота, и создастся опасное положение. Кучка бездарных людей пытается разъединить даровитую возглавившую нас власть. Временное правительство должно объединиться с Советом на общей платформе любви к родине. Его качают. Взошёл депутат от другого митинга, с Мариинской площади. Там Зарудный обещал, что все законные меры к стрелявшим будут приняты. И прокурор уже начал следствие по делу об убийстве… Туда! Туда! Там – главное. Там – правительство, там будут выступать министры! Необозримая толпа стала промешиваться, разворачиваться – на Мариинскую! Появилось гуще автомобилей – легковых и грузовых. Ездят от квартала к кварталу, останавливаются, и с них – речи. – Происшедшее показало, что у нас есть элементы, которые добиваются гражданской войны. Но благоразумие удержит наш народ от этих призывов. Из толпы пронзительно: – Вы же сами, кадеты, в Пятом году звали народ на захватный путь! Что же вам теперь не нравится? На площадях, где митинги, дежурят кареты и автомобили Красного Креста. Некоторые и движутся медленно, вместе с демонстрациями. К пяти часам дня рабочие колонны прошли и ушли – а Невский залит разношерстной толпой. Настроение самое приподнятое и уверенное: берёт верх – за правительство, за Милюкова! – Смотрите! Не капитал манифестирует за правительство, а та же демократия! – Мы шли на каторгу, на виселицы, а теперь мы, разночинная интеллигенция, – „буржуазия”? – А кто – не „буржуазия”? А крестьяне – не „буржуазия”? Да большинство российского населения! Оттого и смешны притязания „пролетариата”, каких-нибудь трёх процентов, на какую-то свою диктатуру… – Теперь – мы сами должны охранять закон. Это – не в царской России, где он ничего не стоил. Идёт колонна учащихся младших классов с плакатом: „Да здравствует Временное правительство!” С тротуаров – восторженная встреча, машут платками. |
| Власть валялась на земле, и чтобы подобрать ее, требовалась только решимость За 2 дня до закрытия Демократическим совещанием был образован Всероссийский демократический совет, по-другому названный Предпарламентом. Председателем Предпарламента избрали эсера Авксеньева. Часть участников совещания высказалось за то, чтобы впредь правительство было подотчетным Предпарламенту, но обуянный на пороге своей неизбежной политической катастрофы наполеоновскими амбициями Керенский, закусив удила, воспротивился этому предложению и настоял на том, чтобы Предпарламент оставался лишь совещательным органом при правительстве, тем самым поставив себя в положение ни перед кем не ответственного диктатора, но поскольку распоряжения Временного правительства игнорировались всеми, кому они не нравились, положение премьера и возглавляемого им правительства уподобилось пребыванию в безвоздушном пространстве, и не только политически, но и юридически: указом Временного правительства от 6 (19) октября 1917 года Государственная дума была официально распущена. Тем же актом был упразднен и Временный комитет Госдумы, образованный явочным порядком в феврале 1917 г. и сформировавший тогда, по согласованию с Петроградским советом, правительство. Теперь и эту юридическую опору Керенский выбивал из-под своего правительства. К тому времени власть в России уже валялась на земле, и чтобы подобрать ее, требовалась только решимость. Большевики: курс на захват власти Лев Троцкий, Владимир Ленин и Лев Каменев Между тем по вопросу об участии в Предпарламенте разгорелась дискуссия в руководстве большевистской партии. Л. Б. Каменев выступил за участие, а Л. Д. Троцкий – против. Он исходил уже из перспективы захвата полноты власти в столице Петроградским советом, который он возглавлял. Поэтому участие большевистских делегатов в Предпарламенте он рассматривал как акт поддержки Временного правительства и продления его агонии. Но на заседании большевистской фракции Демократического совещания с участием членом Петроградского комитета РСДРП (б) 77 голосами против 50 принято было решение о вхождении большевиков в состав Предпарламента. |
| Даже от Художественного театра – лестно восторженная. Более значительным приходилось и отвечать. К Родзянко же тянулись и разные надежды, просьбы: просили его, например, отменить смертную казнь также и по воинским преступлениям. (Полагая, что это – в его руках. Впрочем, и по гражданским преступлениям правительство что-то затягивало.) То делегация петроградских коммерческих банков подносила Председателю чек на миллион долларов – на нужды революции, по его усмотрению. Конечно, деньги были, средства были, оставалась у Председателя немалая сила, – но как её применить? Таяли ряды сподвижников и помощников. Например, остались без дела все чины бывшей охраны Таврического дворца (охраняемого теперь нарядами воинских частей), обратились к Родзянко. Жаль их, былая слава Таврического. А приходилось: отправить в войска на общем основании. Ещё стали – приезжать делегации с фронта. Вначале очень интересные, теперь они уже становились пожалуй и утомительны. Уже не мог их всех принять Председатель, поручал близким членам Думы – Шидловскому, Мансыреву. Но нельзя было те делегации и упустить: в залах Таврического их перехватывали агенты Совета рабочих депутатов и тянули к себе, обрабатывать по-своему. Как раз и сегодня, не успел Родзянко вернуться из Главного штаба, ему доложили, что приехала с фронта делегация моторно-понтонного батальона. Техническая часть, им нужно внимание, вышел сам. Прапорщик, унтер поляк, да тройка солдат, один говорливый ефрейтор, он и говорит за всех: посланы для выражения наших глубоких чувств Временному Правительству! (Все так понимали, что Временное правительство – это Таврический дворец, только сюда и ехали.) Но приехав в Петроград, слышим тут призывы к заключению преждевременного мира, к сдаче на милость Германии. Ах, молодцы, вот тебе и моторно-понтонный. – Да, вот такую мерзость изрекают некоторые… Слышим призывы к неповиновению Временному Правительству? Какие-то самостоятельные выступления Совета рабочих депутатов? Это приближает Петроград к состоянию анархии. (Ну, анархии – это преувеличено.) Мы – полностью поддерживаем Временное Правительство до победоносного конца! – Молодцы, ребята, так и надо! Вполне разделяю ваши взгляды. Прошу вас и дальше быть верными Временному правительству. Бескорыстно, без всякой задней мысли и колебания, щедро подкреплял Родзянко Временное правительство, – увы, не получая от него взаимности. А дальше на сегодня назначено было – совещание членов Думы. Это, пожалуй, было главное в деятельности Председателя: вопреки выветривающим революционным процессам, расползанию, растерянности – любой ценою стягивать, сохранять остатки Государственной Думы. Невозможно было, увы, собрать ни одного пленарного заседания, – но собирать столько членов, сколько возможно (иногда и сам звонил отдельным, уговаривая не неглижировать). И сами заседания делать сколь возможно интересными и важными. |
| Однако, к глубокой скорби страны, не долго было суждено исстрадавшейся Родине жить этой надеждой. Вслед за свободой к нам проник новый злой враг и посеял на Руси плевелы, которые не замедлили дать всходы, заглушающие ростки желанной свободы. Хищения, грабежи, разбои, насилия и обострившаяся партийная политическая борьба стали достоянием нашей новой жизни и поселили в народе озлобление и рознь, повлекшие за собой внутреннюю братоубийственную войну, неоднократное кровопролитие. И в результате, с одной стороны, приостановка блестяще начатого наступления на врага, а с другой, вместо свободы – новое взаимное угнетение, вместо братства – охлаждение любви, упадок добрых, мирных, братских общественных отношений. Страна пошла по пути гибели, а в будущем ее ждет та страшная бездна, которая заполнена для всех нас ужасающим отчаянием, если только не прекратится “смятение и попрание и замешательство от Господа”». Происшедшая 24 июля 1917 г. смена состава Временного правительства, вызвавшая к жизни появление второго коалиционного правительства и замену на посту министра-председателя князя Г.Е. Львова А.Ф. Керенским, привела не только к ослаблению преемственности государственной власти в России, ибо князь Г.Е. Львов был назначен на свой пост императором Николаем II, но и неожиданно способствовала упорядочению и активизации в желательном для Русской Православной Церкви направлении религиозной политики Временного правительства. Данное обстоятельство было связано с тем, что несколько эксцентричного и прямолинейного в своей политике демократизации религиозной жизни страны В.Н. Львова на посту обер-прокурора сменил занимавший пост товарища обер-прокурора А.В. Карташев, к этому времени разработавший конкретный проект реорганизации изжившего себя и находившегося в очевидном противоречии с религиозной политикой Временного правительства института обер-прокуратуры. Уже 5 августа 1917 г. по инициативе А.В. Карташева Временное правительство приняло постановление об учреждении министерства исповеданий. |
| И здесь было первое препятствие. Тактику Временного Правительства в отношении к бывшему Императору приходилось рассматривать в связи со всей позицией Правительства, которая не могла быть рассмотрена вне хода самого революционного процесса. Это было неизбежно уже потому, что политика Временного Правительства в отношении к Императору Николаю II была тесно и неразрывно связана с псковским отречением. Понимание автором истории этих дней со стороны даже установления простых фактов подчас значительно расходятся с признаваемым в исторической литературе при всем ее различии в политических оттенках. Вот почему первую часть работы пришлось посвятить истории «мартовских дней» и деятельности Временного Правительства первого состава. Необходимость обосновать свой взгляд и критически просмотреть «факты», устанавливаемые другими, привела к значительным отступлениям в изложении. В сущности, это история как бы первых двух месяцев революции, правда, неполная, так как далеко не все вопросы, естественно, вошли в кругозор сделанного исторического обозрения. Истинной причиной задержки царской семьи в России являлось существование Чрезвычайной Следственной Комиссии, созданной Временным Правительством для рассмотрения «преступления» деятелей старого режима, – она должна была произвести расценку и преступной деятельности носителей верховной власти. Дело о Царе было лишь одним из звеньев той многогранной криминализации деяний старого порядка, которой занялась так называемая Муравьевская Комиссия. Следствие о верховной власти фактически велось в пределах тривиальной формулы об «измене» – другими словами, той легенды о «сепаратном мире» с немцами, которая в годы войны, предшествовавшие революции, сыграла такую роковую роль в судьбе династии. Тут встретилось второе препятствие. Дореволюционная легенда, рожденная в психологии или вернее в психозе войны, и после февраля находила своих адептов – разрушить эту иллюзию не могла поверхностная экспертиза Чр. След. Комиссии, никогда официально не опубликованная. Пришлось довольно детально рассмотреть фактическую аргументацию тех, кто не только продолжал верить в миф, но и обосновывал его в исторических изысканиях. Для уяснения процесса возникновения и развития легенды необходимо было коснуться войны, деятельности императорского правительства и широкой общественной оппозиции ему. Автору в свое время пришлось уже касаться этой темы в книге «На путях к дворцовому перевороту», которая служила как бы введением к истории революции 17-го года. В специальном обозрении материала, на основе которого творилась уже легенда историческая, естественным центром рассмотрения сделалось то, что «На путях к дворцовому перевороту» являлось аксессуаром, а то, что было там центром, т.е. рассказ о попытках активной борьбы с угрозой или миражем сепаратного мира, здесь фигурирует лишь как иллюстрация. |
| Тут надо такой лозунг вжарить, чтобы всех аж по пяткам ожгло! Спорили: вставлять ли в Манифест – Совет рабочих депутатов? Шляпников поднатужился, подумал: а что этот Совет депутатов? – он уже и так есть, вчерашний день, и там у нас не большинство, и не будет. А огорошить надо: во главе республиканского строя – значит, царя по шапке! – да создать революционное правительство! (А с нашим оружием мы в нём и погуще засядем). Ребятам понравилось. Молотов поправил: всё же – временное правительство. Ну, пусть «временное революционное». Тут надо такие слова двинуть в сознание масс, чтоб никому их назад не вырвать, чтобы повернуть нелегко. А слюнтяй этот Молотов, хоть ему на неделю дай мусолить, – никогда не кончит. Да и ребята там у мотора замёрзли. Если ещё шофёр военного министра не сбежал. Ладно, поехали! – там, в Таврическом, перед заседанием доработаем. Обошли самокатчиков крюком. Ничего, народ ходит, стрельбы нет. А не сдаются самокатчики, во упрямые! И что им в этом царском режиме? Во, как мозги людям забивают. До Литейного моста только красное видели на людях. А пересекли мост – какие-то ещё белые повязки на рукавах. Это – кто такие? Мол, городская милиция. Не-ет, это не наша сила. Шпалерная сильно запружена: и туда и сюда валят солдаты без строя и вооружённые рабочие. Гудят автомобили, рычат грузовики. А план у Шляпникова вот какой: создалась у Совета своя газета, и типографию захватил наш человек – Бонч-Бруевич. Из Таврического теперь сразу Шляпников ему позвонил по телефону – и тот обещал катнуть большевицкий манифест сегодня же днём, отдельным выпуском газеты. И никому ни гугу. Вот так, Вячеслав, дела делаются! Всех обскачем! Только с текстом торопит. Пошли в какую-нибудь комнату. Комнат много, а пустых нет. Да никто не знает в лицо членов большевицкого ЦК, вниманья не обращает. В многолюдьи затесались на диванчике в стороне, на коленях читали, и карандашом правили и доспаривали. Благоденствие царской шайки… построенное на костях народа… – это хорошо, пусть так. Революционный пролетариат должен спасти страну от окончательной гибели, которую приготовило ей царское правительство… – тоже правильно. Но уже и неправильно. Надо чувствовать, как перетекает момент. Со вчерашнего дня солдаты с нами, и надо их не обижать, а привлекать в единые ряды. Значит, надо написать: не только пролетариат, но и революционная армия. Та-ак… Стряхнул с себя вековое рабство… – это не помешает…Временное Революционное Правительство во главе республиканского строя… – ай, хорошо, по всем зайцам сразу! И скажу Бончу, чтоб он на эту фразу не пожалел типографской краски. Верно, мы не указываем, как то правительство создавать. А это – долго думать, да и – кто раньше захватит. Наше дело: все права и вольности, конфискация всех земель, 8-часовой день, Учредительное собрание, – ничего не пропустили? Вот так программы и пишутся, Вячеслав: смело, с плеча, имей в виду. |
| Игорь Евгеньевич Алексеев , кандидат исторических наук (г.Казань) ПРИМЕЧАНИЯ: 1 - Так в оригинале. - И.А. 2 - См., например: Любимов А. Отголоски из Русского Зарубежья: Леонид Михайлович Савелов//Русский вестник. - 2003. - N 3 (18 февраля). - http://www.rv.ru/content.php3?id=708 3 - " Я был поставлен в невероятно глупое положение, - вспоминал он далее, - распоряжений из министерства не было никаких, земских учреждений в Холмской губернии не было, единственным выборным лицом был еврейский раввин, которому, пожалуй, при составе временного правительства лучше всего и было сдать должность, но я все же телеграфировал кн.язю Г.Е.Львову, прося указаний, но ответа не получил, очевидно, у них самих шла голова кругом, т.к. взялись за дело, в котором понимали столько же, сколько понимала свинья в апельсинах, недаром русская пословица говорит, что " беда, коли пироги начнет печи сапожник " . А в то время мои чиновники взволновались тем, что не выразил своих верноподданнических чувств гг.осподам Львовым, Милюковым и всей той дряни, которая захватила власть, ко мне явилась депутация от моих подчинённых и просила меня предпринять что-либо, т.к. в городе начали уже говорить, что холмский губернатор не признает временного правительства и что могут быть какие-нибудь неприятности им и их семьям. Это заявление вынудило меня послать кн.язю Г.Е.Львову следующую телеграмму: " Все чины и служащие подведомственных мне губернских и уездных административных учреждений, эвакуированные в Казань, просят доложить Вашему Сиятельству, что в момент образования нового правительства признали и подчинились таковому, трудились и продолжают трудиться на благо дорогой родины в соответствии с указаниями нового правительства " . В этой телеграмме я умышленно не упомянул о себе, т.к. считаю возникновение временного правительства актом чисто революционным, не вытекавшим из акта отречения Государя " . Приведённый в воспоминаниях текст телеграммы (с одним незначительным разночтением: " с момента образования " , а не " в момент образования " , как у Л.М.Савелова) был опубликован 11 марта 1917 г. в " Камско-Волжской Речи " . |
| 1 марта тот же Родзянко телеграфировал Главнокомандующему армиями Северного фронта: «Временный Комитет Членов Государственной думы сообщает Вашему Высокопревосходительству, что ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета министров правительственная власть перешла в настоящее время к Временному Комитету Государственной думы. Председатель Государственной думы Родзянко». Того же 1 марта Петроградское телеграфное агентство рассылало следующие телеграммы, устанавливающие формирование правительства революционным путем: «От Временного Комитета Государственной думы: Временный Комитет членов Государственной думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного общественного порядка, сознавая всю ответственность принятого им решения. Комитет выражает уверенность, что население поможет ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться его доверием. Председатель Государственной думы Михаил Родзянко. Подписано 27 февраля 1917 г. Печатается по распоряжению Временного Комитета Государственной думы. Временное заведование Петроградским Телеграфным Агентством возложено, по поручению Временного Комитета Государственной думы, на члена Государственной думы Г. Д. Гронского». «27 февраля ровно в полночь окончательно организовался Исполнительный Комитет Государственной думы следующего состава: Родзянко, Керенский, Чхеидзе, Шульгин, Милюков, Коновалов, Дмитрюков, Ржевский, Шидловский, Некрасов, Львов». В это время Государь Император был в пути ко Пскову. Генерал Лукомский 1 марта в 17 ч. 15 м. сообщил говорившему с ним по аппарату из Пскова Генерального штаба подполковнику Сергеевскому, для доклада Его Величеству, в числе прочего, следующее: «Адмирал Непенин доносит, что он не признал возможным протестовать против призыва Временного Комитета. Таким образом, Балтийский флот признал Временный Комитет Государственной думы». |
| 27 февраля 1917 г. он, вместе с Керенским, вошел в состав Временного исполкома Петроградского совета рабочих депутатов и был избран его председателем. В тот же день Чхеидзе был включен в состав Временного комитета Государственной Думы, но войти в состав Временного правительства в качестве министра труда категорически отказался, видимо, испугавшись взять на себя реальную ответственность. Как утверждал Суханов, «Чхеидзе вообще как огня боялся всякой причастности к власти» . «Стоя во главе Совета, Чхеидзе мог, если бы хотел, стать в центре Временного Правительства революции: реальная сила была в руках Совета, вспоминал лидер партии эсеров В.М. Чернов. Еще легче ему было встать в центре правительственной коалиции социалистов с цензовиками. Он этого не захотел. Его ум, правильно или неправильно, говорил ему: для социалистической демократии еще не пришло время. И мощную поддержку уму оказывала одна особенность его характера. Когда вопрос о вхождении в правительство был решен, когда уже уклоняться было нельзя, когда болезнь властебоязни в социалистических рядах была сломлена повелительным требованием событий, надо было видеть, как взбунтовался Чхеидзе против неизбежных личных выводов из новых политических позиций. Он ничего слышать не хотел о своем вхождении в правительство» . Свое расхождение с Временным правительством и цели своей политической программы меньшевик Чхеидзе объяснял в эти дни так: «Мы идем со всеми теми, кто выступает с решительным требованием... чтобы правительства... немедленно отказались от всяких завоевательных и аннексионистических задач. Это... тот шаг, который нас приведет вплотную к вопросу о ликвидации войны... Мы и во внутренней политике идем за теми, которые свою работу направляют... для... разрешения тех задач, которые поставлены революцией» . Таким образом, с первых же дней Февральской революции социал-демократ Чхеидзе фактически откололся от своих недавних союзников-либералов, заняв более радикальную позицию. Член ЦК кадетской партии А.В. Тыркова раздраженно отмечала: «От этого грузина ничего хорошего не может исходить. |
|
|
