| Период с 1842 по 1870 являлся временем становления вновь открытой Казанской духовной академии. На протяжении обозначенных десятилетий происходило формирование и развитие академической библиотеки. Пополнение ее фондов происходило путем покупки книг, передачи их из других учебных заведений, а также дарения частных лиц. Особенностью этого периода для библиотеки стало поступление большого количества изданий за счет пожертвований. По отношению к общему фонду частные пожертвования составляли, конечно, меньшую его долю. Но их фондообразующая роль неоспорима, более того, весьма значима. К тому же происхождение таких пожертвований, поступивших из разных частных библиотек, является источником особого интереса для их исследования. Литература 1 Хасаншина А.З. Библиотека Казанской духовной академии в Национальном архиве РТ//Краеведческие среды. Выпуск 4. – Казань, 2004. – с. 104–105. 2 Название в России произведений печати, изданных до введения императором Петром I в 1708 гражданского шрифта. Эти книги обычно содержали произведения религиозно-нравоучительного характера и были написаны на старославянском языке. Изданные крайне незначительными тиражами, они являются большой редкостью. (Иллюстрированный энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона) 3 Согласно современным определениям, к книжными памятниками относятся книги (рукописные и печатные) и другие виды изданий, а также книжные коллекции, обладающие выдающимися духовными, эстетическими, полиграфическими или документирующими свойствами, представляющие общественно значимую научную, историческую, культурную ценность и охраняемые специальным законодательством. Термин «книжный памятник» является синонимом терминов «редкая книга», «ценная книга». Он позволяет точнее определить понятие, поставить книгу в один ряд с другими видами памятников истории и культуры. (ГОСТ 7.87–2003.) 4 Знаменский П.В. История Казанской духовной академии в первый (дореформенный) период её существования. – Вып. 2. – Казань, 1892. – с. 502. 5 Липаков Е.В. Владимир (Ужинский Владимир Кононович; 1777–1855), архиеп. Казанский и Свияжский//Православная энциклопедия. Под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Алексия II – www.pravenc.ru. |
| 23 Товарищами К. М. Сперанского по классу и, частью может быть, учениками М. М., были Андрей Антип. Орнатский, в последствии Амвросий, скончавшийся епископом пензенским, автор известной «Истории Российской Иерархии», и Василий Конон Ужинский, в монашестве Владимир, скончавшийся казанским архиепископом. К. М. Сперанский умер 18 Окт. 1825 г. 24 «Проект мой, – писал Евгений в марте 1805 г. к своему знакомому В, И. Македонцу, – читан Государю и отменно уважен. Теперь он в Синоде, и синодальные (кроме митрополита) оспоривают один только пункт – подчинение семинарии академиям. Это не по сердцу епархиальным. Но кто ж виноват, что многие епархиальные не радят о успехах в своих семинариях и жалованьем располагают по самопроизволу, а о достоинстве определяемых ими учителей многие и понятия не имеют. Впрочем, жалованье на семинарии положится, по крайней мере, вдвое». Русск. Арх. 1870 г. стр. 842. 26 «Преосвященный Амвросий чувствовал тяжесть своего положения; он был не по душе партии не церковного направления, во главе которой стоял Феофилакт и которая всячески старалась его раздражать и довести до того, чтобы он хотя слово сказал о желании удалиться на покой. Но стоял непреклонно. «Не сам я поставил себя, – говорил он, – не могу сам себя и снять с своего поста». Крепко он задумывался сам собой. Случалось мне, приходя еженедельно с донесениями о благосостоянии по семинарии, как инспектору, заставать его погруженным в такие размышления. Сделает он вопроса два-три, да и замолчит: только сидит, да вздыхает». Из воспоминаний покойного митрополита Филарета, в «Прав. Обозр.», 1868 г., т. 26, стр. 518. Филарет был инспектором семинарии до 1810 года; следовательно, это воспоминание его относится именно к 1809 году. 29 «Ему (Феофилакту), – пишет Фесслер, – не удалось также помешать им (Голицыну и Сперанскому) и в поручении мне, чрез несколько дней после моего приезда, сверх еврейского языка, еще кафедры философии». Там же. 30 «Три раза ходатайствовал (ректор академии, архимандрит Евграф, по указанию которого Филарет и вызван) о назначении своего воспитанника (по лаврской семинарии) бакалавром: три раза – неудача». Н. В, Сушков, «Записки о жизни Филарета», Москва, 1868 г., стр. 38. |
| 24 декабря 1845 г. ректор КДС направил архиепископу Владимиру (В.К.Ужинскому) представление с просьбой «посвятить их обоих в стихарь», обосновывая это тем, что «присланные в Казанскую епархию миссионеры, поступившие из кантонистов в духовное звание, Николай Кузнецкий и Александр Софронов, ревностно и с желаемым успехом занимались обращением евреев кантонистов Казанских баталионов в христианство». И уже на второй день – 25 декабря – местный епархиальный архиерей совершил их посвящение в стихарь в Казанском Кафедральном Благовещенском соборе. 82 11 марта 1849 г. – по «окончательном испытании в науках», пройденных в КДС, несмотря на свою молодость, Н.В.Кузнецкий (1-й) был принят в Казанскую Духовную Академию. 83 В 1853 г., после её окончания, он был утверждён в степени кандидата богословия, в дальнейшем служил в Полтаве. Об А.И.Софронове известно, что он служил также в Одессе. После отъезда Н.В.Кузнецкого (1-го) и А.И.Софронова в Казань миссионерские обязанности, помимо священников, возложили на себя А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) и ещё несколько «новообращённых», в лице уже упоминавшихся выше Н.П.Громова, Н.В.Кузнецкого (2-го) и Н.И.Софронова. По словам А.А.Алексеева (В.Ю.Нахласа), «из четырёх новообращённых составилась в г[ороде] Вольске как бы миссия»: «Одно было у нас на уме: – писал он, – пещись об обращении израиля ко Христу. Мы постоянно пребывали в единодушии, читали вместе слово Божие и усердно молились Иисусу Христу, чтобы он руководил нас немощных в важном, предстоящем деле». 84 Вообще, 1845 г. и несколько последующих лет оказались в СБВК необычайно «урожайными» по части крещения евреев-кантонистов. Как вспоминал А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас), когда он «сподобился принять Православие (это было в 1845 году), в один день в реке Волге, в гор[оде] Вольске, крестилось более 600 евреев». 85 А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) вспоминал, например, что П.И.Бибиков призвал его и других новокрещённых евреев, объявив им, что «жатвы предстоит много, а делателей мало», указав, что в Вольск назначено «до 500 человек рекрутов из евреев». |
| Изначально книжный фонд академии создавался при неблагоприятных условиях, о чем свидетельствует П.В. Знаменский в своем фундаментальном труде по истории КазДА в дореформенный период. 4 В первую очередь, были необходимы учебники и учебные пособия, которые Правления академии пыталось приобрести всеми возможными способами. Непростая финансовая ситуация не позволяла академии сразу заняться приобретением ценных древних изданий. Поэтому в дореформенный период они появлялись вследствие пожертвований. В этом случае можно выделить 3 основных вида дарителей: частные лица, учебные заведения, как светские, так и духовных, а также научные учреждение, главным образом, библиотеки. Традиция делать пожертвования в Академию началась в первые годы ее существования. Создание академической библиотеки было одной из первоочередных задач. Осознавая ее важность, казанские архипастыри неоднократно пополняли библиотечные фонды своими немалыми вкладами. Первым жертвователем, как отмечал П.В. Знаменский , был Архиепископ Владимир (Ужинский Василий Кононович). Он возглавлял Казанскую епархию с 19 сентября 1836 года по 1 марта 1848 года. Архиерей многое сделал для материального обеспечения академии, для ее строительства в 1844–1848 гг., принимал активное участие в учебной деятельности. 5 Относительно библиотеки в разное время он пожертвовал до 60 названий книг. Однако сведений о том, были ли среди них древние книги, нет. Зато его приемник Архиепископ Григорий, судя по описям, неоднократно преподносил в дар Академии значительное число книг, значительную часть которых представляли издания XVI–XVIII веков. Григорий (Постников Григорий Петрович), архиепископ Казанский и Свияжский ежегодно жертвовал по несколько книг. П.В. Знаменский в своем труде отразил факт единовременного пожертвования Архиепископом в 1851 году 674 сочинений богословского и церковно-исторического содержания. Для увековечивания памяти столь важного благотворителя академии ее правление определило на каждой из подаренных им книг сделать печатные надписи: «Пожертвована Высокопреосвященным Григорием, архиепископом казанским». 6 Архипастырь передавал в библиотеку также географические карты.. 7 |
| Или еще пример, уже совершенно реальный. 14 декабря 1818 г. митрополит Михаил принимал в своих покоях квакеров Стефана Грелье и Уильяма Аллена, вел с ними дружескую беседу, на прощание проводил до дверей, пожал руки и высказал пожелание молиться друг о друге; а затем направил к своему викарию, епископу Ревельскому Филарету (Дроздову) 24 . Впрочем, святитель Филарет с митрополитом Михаилом тоже не стали близки. Филарет позже вспоминал: Он, по вступлении на митрополию, хотел меня послать в Каменец-Подольск. Я говорил, что еще нисколько не тягощусь своим положением (викария), готов послужить в этом звании еще, но, если ваше высокопреосвященство имеете кого другого в виду и желаете меня отпустить от себя, для меня слишком много того, что назначаете меня на второклассную епархию. Я буду доволен и третьеклассною. Так он дело это и оставил. Но я все не был уверен в нем 25 . Имел ли в виду святитель Филарет, говоря «кого другого», конкретно архимандрита Иннокентия? Многие современники – возможно, ошибавшиеся – думали именно так. Собственно, отсюда, видимо, и пошел слух о причастности Филарета к удалению Иннокентия из столицы: якобы первый видел в нем возможного претендента на кафедру викария столичного митрополита. Возможно, владыка Михаил и в самом деле хотел бы видеть своим ближайшим помощником архимандрита Иннокентия, по крайней мере есть косвенные свидетельства того, что будущий Пензенский святитель был ему ближе по духу, чем будущий Московский (тогда как Амвросию, видимо, наоборот). Однако сложилось все иначе: в марте 1819 г. Филарет был переведен в Тверь, а епископом Ревельским в мае стал архимандрит Владимир (Ужинский). Понятно, что назревавший разлад между митрополитом и князем Голицыным проявился и в истории с удалением из Петербурга святителя Иннокентия. Мемуаристы единодушны: владыка принял горячее участие в судьбе опального пастыря и всемерно старался облегчить его участь. Сам Иннокентий в письме к Мещерской (около 10 февраля 1819 г.) сообщает о его ходатайствах: «Ныне в 6 часов вечера преосвящ[енный] митрополит будет у Государя, и потому судьба моя, может быть, решится иначе, нежели предположено» 26 . |
| Князь А. Н. Голицын вновь обратился к министру финансов, объясняя всю необходимость для пустыни просимой земли. Он привел также отзыв Курского епископа Владимира (Ужинского), который писал, что просимой землей никто не пользуется, а благодаря трудам иноков она станет плодородной. «Строитель Филарет просит для пустыни до 300 десятин земли, в том числе немалое количество (более одной трети. – А. И.) неудобной (топкое болото), в предположении, что труды пустынников сию бесплодную и ни для кого ни мало ныне неполезную землю обратят в плодовитую и полезную» 546 . Однако министр финансов по-прежнему отвечал, что невозможно выделить пустыни более 3 десятин 952 сажен земли 547 . Наконец, весной 1823 года он был уволен, и вскоре вопрос о лесе окончательно решился. Новый министр финансов генерал-лейтенант Е. Ф. Канкрин 548 уже 2 июня 1823 года докладывал Комитету министров, что «министерство финансов не усматривает особого затруднения к представлению Глинской пустыни просимого участка» 549 . Однако он находил возможность дать обители только 100 десятин 550 , но император не изменил своему слову и повелел отвести 300 десятин; об этом было объявлено на заседании Комитета министров 11 сентября 1823 года 551 . Князь А. Н. Голицын писал Курскому Преосвященному в октябре того же года: «Государь Император по сношению моему с г. министром финансов высочайше повелеть соизволил предоставить во владение Глинской Богородицкой пустыни просимый оною участок земли» 552 . Братия Глинской пустыни в знак благодарности устроили в обители 4 ноября 1823 года праздник с целодневным звоном. Торжество было столь велико, что даже службы в тот день совершались пасхальные, а по окончании литургии был благодарственный молебен с многолетием государю и всему Царствующему дому. Такое «торжество бысть многим во удивление» – так писал игумен Филарет в своих записках 1823 года 553 . В воспоминание этого радостного события настоятель Филарет, по согласованию с братией, установил ежегодный праздник в Неделю Православия, а в субботу перед нею – акафист Богородице «красного пения», что и вошло впоследствии в традицию этой обители 554 . |
| Мы их и избегали по детской простоте, пока священники не внушили нам, что сынам Израиля не должно чуждаться Владыки Израилева». 25 Обучение в военно-кантонистских заведениях предполагало, помимо прочего, приобщение всех их воспитанников (среди которых находились представители различных вероисповеданий, старообрядческих «толков» и сект) к православию. И в этом отношении опасения раввинов о том, что вырванные из еврейско-иудейской среды дети под влиянием православных миссионеров примут христианство , были вполне обоснованы. Вместе с тем, наблюдавшееся в КБВК равнодушно-терпимое отношение к иудеям даже позволяло им выбирать раввинов и отправлять иудейские обряды. Причём, в ряде случаев это делалось с прямого разрешения военно-кантонистского начальства. А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) вспоминал, как в бытность свою большим ревнителем иудаизма решился просить командира КБВК И.А.Войденова, освободившего по субботам евреев-кантонистов от «фронтового учения» для создания дополнительной возможности посещения ими «классов» Закона Божьего, о выделении «отдельного места», куда они «могли бы собираться на общую молитву». Вот что, по словам А.А.Алексеева (В.Ю.Нахласа) произошло дальше: 26 « – «Хорошо», – сказал Иван Авимович и тотчас призвал офицера хозяйственной части и приказал отвести нам комнату для молитв. Все кантонисты обрадовались этому. И так мы уже обзавелись молитвенным домом, который назвали синагогою, в которую я и был избран уставщиком. Служение и пение моё нравилось всем кантонистам, но особенно были они довольны тем, что я соблюдал по возможности заповеди талмуда, напр[имер], постился дважды в неделю, а такой уставщик весьма приятен израилю 27 . С этого времени мы всегда были благодарны начальнику училища за отведённую нам комнату для молельни, поэтому и мы с своей стороны старались исполнять его желание, слушать священника». 28 Данный факт подтверждается информацией, имевшейся в распоряжении архиепископа Казанского и Свияжского Владимира (В.К.Ужинского), которую тот в 1844 – 1845 гг. |
| Не трудно догадаться, какой была реакция на столь «интересный» рассказ Вульфа Нахласа архимандрита Климента (П.Можарова). Однако последний не стал ограничиваться одними лишь эмоциональными репликами, а терпеливо указал евреям-кантонистам на все содержащиеся в нём противоречия и несуразицы, парировал все возражения иудейского «законника», под конец произнеся блестящую проповедь , в которой на конкретных историко-библейских примерах доказал, что явление в мир и воскресение Иисуса Христа было предсказано ветхозаветными еврейскими пророками. После этого настоятель КСПМ ушёл, оставив евреев-кантонистов, как отмечал А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас), «в большом раздумьи». По воспоминаниям бывшего иудейского «законника», слова архимандрита произвели на него сильное впечатление. А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) писал, что «они постоянно отзывались в сердце моём и располагали в пользу христианства». Он утверждал, что «не прошло и месяца после поучительной речи о. арх[имандрита] Климента и наставления законоучителя, как брошенные ими семена христианского учения, стали производить в некоторых из нас ещё более благотворные плоды». 46 2 декабря 1844 г. в одном из своих «отношений» в СПС архиепископ Казанский и Свияжский Владимир (В.К.Ужинский) указывал на то, что взрослые кантонисты иудейского вероисповедания часто предлагают им из Ветхого Завета такие возражения против веры в Иисуса Христа, на кои законоучители затрудняются отвечать, «не имея под руками нужных к тому книг». 47 Приводимые в книгах А.А.Алексеева (В.Ю.Нахласа) диалоги не только старослужащих, но и религиозно «подкованных» малолетних иудеев с православными священниками и кантонистскими начальниками, несмотря даже на их очевидную литературно-теологическую «обработку», подтверждают тот факт, что эффективно воздействовать на евреев-кантонистов могли только те священники, которые обладали глубокими познаниями в области талмудистики, специальной миссионерской литературы, а также еврейского языка, истории и современных им течений в иудаизме («новоиудейской религии»). |
| «Это было так: – вспоминал он, – бригадный командир, осмотрев инспекторским смотром казанские баталионы, приказал петь «Боже, царя храни». Русские кантонисты исполнили приказание начальника, а мы молчали. Бригадный, заметив это, жестоко рассердился и спросил нас: «Вы отчего не поёте»? – Мы – евреи! – Разве евреи не должны возносить хвалу Богу за царя? Я вас неблагодарных! В это время подошёл к нам Иван Авимович [Войденов] и стал убеждать нас, чтобы мы пели «Боже, царя храни»! «Дети, зачем противитесь начальству? Я угадываю, что вы не поёте потому, что думаете, что «Боже, царя храни» есть молитва Иисуса. Поверьте мне, что это ни что иное, как гимн, воспеваемый нами – сынами России в честь царя; в доказательство можете даже и в шапках пропеть». При этом он скомандовал: «Накройсь»! Тогда мы охотно послушались доброго своего начальника и пропели единодушно наш народный гимн. Бригадный успокоился, но всё-таки угрожал рассортировать нас по всей бригаде. И действительно, на другой же день он исполнил своё намерение. Явившись по утру рано в заведение, он приказал выстроить оба баталиона и назначил нас кого куда. Одних в Пермь, других в Симбирск. Меня в числе 80 назначили в город Вольск (Сар[атовской] г[убернии])». 56 Помимо прочего, в целях усиления миссионерской работы на уровне СПС был поднят вопрос об устройстве батальонной церкви, в которую по необходимости предполагалось определить «особый причт для ближайшего надзора над кантонистами-евреями». Были учтены и ценные наблюдения, сделанные надзирающим за действиями законоучителей КБВК священником В.П.Вишневским. Так, например, 28 сентября 1845 г. в рапорте на имя архиепископа Казанского и Свияжского Владимира (В.К.Ужинского), он указывал на следующие причины, препятствующие, по его мнению, обращению в православие кантонистов-иудеев: «а) то, что кантонисты евреи, ныне слушающие увещания, не имеют понятий о в[етхо]заветной истории, потому, что на вопросы о пророчествах касательно Мессии отзываются все неведением; б) язык русский мало знают, хотя и умеют читать и писать, отчего объяснений, делаемых им, не понимают, в) к тому же ни в одном классе нет Библии , чтение которой для лучшего уразумения доказательств пришествия Мессии необходимо». 57 |
| Павел (Зернов; 18 дек. 1803 - 14 янв. 1815), архиеп. Амвросий (Протасов; 7 февр. 1816 - 6 нояб. 1826), архиеп. Иона (Павинский; 6 нояб. 1826 - 3 февр. 1828), архиеп. св. Филарет (Амфитеатров; 25 февр. 1828 - 10 февр. 1832), архиеп. Владимир (Ужинский; 19 сент. 1836 - 1 марта 1848), архиеп. (с 26 авг. 1856 митрополит) Григорий (Постников; 1 марта 1848 - 1 окт. 1856), архиеп. Афанасий (Соколов; 3 нояб. 1856 - 9 нояб. 1866), еп. (с 16 апр. 1867 архиепископ) Антоний (Амфитеатров; 9 нояб. 1866 - 8 нояб. 1879), архиеп. Сергий (Ляпидевский; 11 янв. 1880 - 21 авг. 1882), архиеп. Палладий (Раев; 21 авг. 1882 - 29 сент. 1887), архиеп. Павел (Лебедев; 29 сент. 1887 - 23 апр. 1892), архиеп. Владимир (Петров; 7 мая 1892 - 2 сент. 1897), архиеп. Арсений (Брянцев; 4 окт. 1897 - 8 февр. 1903), архиеп. Димитрий (Ковальницкий; 8 февр. 1903 - 26 марта 1905), архиеп. Димитрий (Самбикин; 26 марта 1905 - 17 марта 1908), архиеп. Никанор (Каменский; 5 апр. 1908 - 27 нояб. 1910), архиеп. (с 28 нояб. 1917 митрополит) Иаков (Пятницкий; 10 дек. 1910 - март 1920; фактически до сент. 1918), митр. сщмч. Кирилл (Смирнов; 8 апр. 1920 - 7 мая 1929; фактически 9 июля - 18 авг. 1920 и 18 янв.- 15 авг. 1922)), Чистопольский еп. сщмч. Анатолий (Грисюк; сент. 1918 - апр. 1920, авг. 1920 - март 1921, в. у.), еп. сщмч. Иоасаф (Удалов; 21 марта 1921 - 4 янв. 1922, 21 авг. 1922 - 20 нояб. 1923, в. у.), еп. (с 24 апр. 1929 архиепископ) Афанасий (Малинин; с дек. 1923 в. у., епархиальный архиерей: 7 мая 1929 - 23 марта 1933), митр. Серафим (Александров; 11 авг. 1933 - 20 нояб. 1936), архиеп. Венедикт (Плотников; 20 дек. 1936 - 16 авг. 1937; фактически до 28 февр. 1937), архиеп. Никон (Пурлевский; 23 мая - 17 дек. 1937), в 1938-1941 гг. кафедра не замещалась, архиеп. Андрей (Комаров; 14 авг. 1942 - 28 янв. 1944), еп. Иларий (Ильин; май 1944 - янв. 1946, в. у.), еп. (со 2 мая 1948 архиепископ) Ермоген (Кожин; 18 февр. 1946 - 14 окт. 1949), архиеп. Иустин (Мальцев; 21 окт. 1949 - 4 апр. 1950), архиеп. Сергий (Королёв; 26 сент. |
|
|
