| Один говорит: Бог яве приидет, Бог наш, и не премолчит: огнь пред Ним возгорится, и окрест Его буря зельна: призовет небо свыше, и землю, разсудити люди своя ( Пс.49:3–4 ). А Исаия присовокупляет и само наказание нам в следующих словах: Се день Господень грядет неисцелный ярости и гнева, положити вселенную всю пусту, и грешники погубити от нея. Звезды бо небесныя, и орион, и все украшение небесное, света своего не дадят, и помрачится солнце возсиявающее, и луна не даст света своего. И заповем всей вселенней злая, и нечестивым грехи их: и погублю укоризну беззаконных, и укоризну гордых смирю. И будут оставшии честнии паче, нежели злато нежженное: и человек честен будет паче, нежели камень, иже от Суфира. Разъярится бо небо, и земля потрясется от оснований своих, за ярость гнева Господа Саваофа, в день в оньже приидет ярость Его ( Ис.13:9–13 ). И еще, окна, говорит, с небесе отверзутся, и потрясутся основания земная. Мятежем возмятется земля, преклоняясь, преклонится земля, скудостию оскудеет, колебанием поколеблется земля, аки пиян и шумен: потрясется земля, аки овощное хранилище, падет и не возможет востати, преодоле бо на ней беззаконие. И наведет Господь на утварь небесную на высоте руку Свою в день той, и на цари земныя. И соберут собрание ея, и затворят в тверди ( Ис.24:18–22 ). И Малахия согласно с этим говорит: Се грядет Господь Вседержитель. И кто стерпит день пришествия Его? и кто постоит в видении Его? зане той входит, яко огнь горнила, и яко мыло перущих. И сядет разваюяя и очищая, яко сребро, и яко злато ( Мал.3:2–3 ). И еще, се, говорит, день грядет Господень, горящ, яко пещь, и попалит я, и будут вси иноплеменницы, и вси творящии беззаконая, яко стеблие: и возжжег я день грядый, глаголет Господь Вседержитель, и не останется от них корень, ниже ветвь ( Мал.4:1 ). А муж желаний говорит: Зрях, Дóндеже престоли поставившася, и Ветхий денми седе, и одежда Его бела, аки снег, и власы главы Его, аки волна чиста, престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящ. |
| Последний, ветхий денми седовласый старичок, с чистым белым Фартуком, робко вышел из монастырской кухни и еще раз услыхал благодарность из уст владыки за угощение – благодарность за одно лишь исполнение своих обязанностей! Скромный монах был чрезвычайно тронут столь благосклонным вниманием владыки. Праздничной трапезой торжество оканчивалось. Нужно было предпринимать что-нибудь новое. Выйдя из трапезной, мы стояли в недоумении. « А что теперь у вас богомольцы делают?» – спросили мы у стоявшего вблизи монаха. – «По скитам ездят», отвечал тот; «а карелы, да финны отправятся по домам. Сейчас они поедут. Видите, к пристани вон пошли толпы. Там на своих лодках они отправятся домой. Не хотите ли посмотреть: вид очень красивый, особенно с колокольни». – «Да, хорошо бы», согласились мы. – «Пойдемте, я сейчас принесу ключи», сказал монах. – Мы поднялись на колокольню. Колокольня очень высокая. Вид открывается восхитительный. Видна значительная часть островов, покрытая лесами и маленькими озерами, видны кресты и главы скитов и часовен, видны гранитные скалы, мрачно выглядывающие из воды, и тихая гладь Ладожского озера, подернутая легкой бледной пеленой и уходящая куда-то далеко-далеко, где для Валаама край света, где небо сливается с землей. Слова монаха, действительно, оправдались. К пристани подходили толпы все больше и больше. Слышно было, как с шумным лопотаньем на непонятном языке рассаживалась эта пестрая разношерстная толпа на громадных самодельных оригинальной конструкции лодках. В иную набивалось до ста человек и больше. Вот, наконец, отчаливают. Одна за другой, то тихо, плавно, то вперегонки выплывали лодки. Гребцы – женщины, ловко владеющие веслами, представляли зрелище мало виданное. Вот лодки уже против нас. Мы смотрим в бинокль. Какая это живая, пестрая картина! Сколько красок и разнообразие в этих непритязательных костюмах! Какие оживленные лица! Но они проезжают все дальше и дальше. Только и видно, как весла, освещенные солнцем, переливают серебром... Вот уже и последние лодки далеко от нас. |
| И важно: он сомневается, не знает, где истина. Окончательного ответа нет. Может быть, нет его и у самого автора? Кажется, так. Причина того— небрежение религиозными началами, заметное в пространстве романа. Среди персонажей его истинно набожна одна княгиня Григорова (да и та католичка), но её религиозность определена скорее неразвитостью души. Остальные— если и не чуждаются некоторых церковных обрядов, то совершают всё более по привычке, по инерции, по необходимости. Их вера сродни суеверию нередко. Сам Писемский также небрежен в обращении с основами веры. В незначительных мелочах порою многое обнаруживает себя из того, что писатель поостерёгся бы выявить откровенно. Вот пример: описывая гардероб Миклакова, автор замечает мимоходом: «...сюртук хоть и сделан был из очень хорошего сукна, но зато сильно был ветх деньми» (6, 160). Ветхий денми (Дан. 7, 9; 13, 22) — одно из именований Господа. Игривое отнесение этих слов к предмету одежды есть ёрническое нарушение третьей заповеди. В сцене крещения Писемский несколько раз называет «священниками» весь клир— от иерея до дьячков. Священник о.Иоанн выводится на страницах романа как маловер, лицемер и трус. Разумеется, священники бывают всякие, но постоянное подчёркивание в духовенстве одних дурных черт (что характерно для творчества Писемского)— есть красноречивая тенденция. Одна из центральных проблем романа— патриотическая идея. Вокруг неё наблюдается даже кипение страстей, столкновение противоречивых интересов; именно в одном из таких столкновений происходит разрыв между Еленой и князем, приведший последнего к самоубийству. Выявляется прелюбопытная особенность подхода к означенной проблеме: дозволяется любой патриотизм, кроме русского. Князь справедливо упрекает пламенного польского патриота Жуквича: «...Вам позволялось быть патриотами, а нам нет... ставилось даже это в подлость» (6, 294). Елена гордится своим польским патриотизмом, но вознегодовала, узнавши о русском патриотизме князя. О наполнении же польского патриотизма точно высказывается князь: «Эти люди, забыв, что я их облагодетельствовал, на каждом шагу после того бранили при мне русских, говорили, что все мы— идиоты, татары, способные составлять только быдло, и наконец, стали с восторгом рассказывать, как они плюют нашим офицерам в лицо, душат в постелях безоружных наших солдат» (6, 336). В ответ на эти слова Елена «саркастически» называет князя «пустым и ничтожным человеком». |
| У всех двадцати семи окон второго этажа стояли люди и смотрели, как четырнадцать слабосильных мужчин в рясах, надрываясь, втаскивали в гору большую, нагруженную песком телегу: одни тянули ее за оглобли, другие, навалившись на воз, толкали его сзади, остальные поддерживали телегу с боков. Соединившись в одном усилии, шли рядом — еще молодой, видимо, очень близорукий католический епископ, бритый, в круглых роговых очках, и сухонький, изможденный старичок с белой бородой, православный епископ — ветхий денми, но сильный духом, с неослабным старанием напиравший на воз. В женской кустарке все побросали работу и столпились у окон; монашки плакали и причитали: «Господи, Господи! И это — в Великий Четверг!..» Я тоже смотрела — и тоже плакала. Мне казалось, что страницы Четьи Минеи ожили перед нашими глазами. Эти четырнадцать епископов не были сейчас в подобающем их сану облачении и не находились в храме, не участвовали в обряде «омовения ног» — этой ежегодно повторяющейся мистерии, символизирующей подвиг смирения, — но для меня было ясно: то, что происходит сейчас перед нами — гораздо больше и выше, ибо это уже не условный символ, не обряд, а подлинный подвиг смирения истинных пастырей Церкви, самоотверженно и до конца твердо отстаивающих веру Христову «противу учений мира сего…» Горячие, неудержимые потоки слез струились по моему лицу. Я не утирала их… К вечеру работа была выполнена. Площадь перед фасадом скита была выравнена и густо усыпана золотисто-желтым песком. И они ушли: все четырнадцать — усталые, не евшие целый день, — по лесной дороге на Троицкую. И думалось, что, вернувшись, они не лягут отдыхать, а станут, наверное, читать Двенадцать Евангелий. С залива потянуло холодным ветром, стало пасмурно, и вскоре густой и обильный снег повалил на землю — и еще шел не переставая, всю ночь, покрывая пушистой пеленою лед на заливе, прибрежные холмы, лесные дороги, крышу скита и только что расчищенную перед ним площадь. Утром взошедшее солнце осветило сверкающие девственной белизной широкие анзерские просторы. |
| Павел: «иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но себе умалил зрак раба приим, в подобии человечестем быв» (Флп. 2:6-7). «Един Бог и Отец всех» (Ефес. 4:6). «Един ходатай Бога и человеков человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). В Евангелии: «яко Сын человечь есть, не дивитеся сему» (Иоан. 5:27-28). «Егда приидет Сын человеческий... тогда сядет на престоле славы Своея» (Матф. 25:31). Против нечестивцев, безумно утверждавших, что Господь не страдал плотию, но призрачно казался страждущим: Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. Павел: «завещаваю ти пред Богом, оживляющим всяческая, и Христом Иисусом, свидетельствовавшим при Понтийском Пилате доброе исповедание» (1 Тим. 6:13). В Евангелии: «Иисуса ищеши Назарянина распятого» (Мк. 16:6)? Павел: «предах... яко (Христос) умре, и яко погребен бысть, и яко воста в третий день, по писанием» (1 Кор. 15:3-4). Против Иудеев и Еллинов, и всех прочих нечестивцев: И воскресшего в третий день, по Писанием. В Евангелии: «воскрес Иисус заутра в первую субботу» (Мк. 16:9). «Третий сей день имать днесь, отнелиже сия быша» (Лук. 24:21). «Воскрес Иисус от мертвых, ста посреде ученик и глагола им: мир вам» (Иоан. 20:19). «Помяните, якоже глагола вам еще сый в Галилеи, глаголя, яко подобает Сыну человеческому предану быти в руце человек грешник, и пропяту быти, и в третий день воскреснути» (Лук. 24:6-7). И восшедшего на небеса и седящего одесную Отца. В Евангелии: «Господь же убо по глаголании Его к ним вознесеся на небо и седе одесную Бога» (Мк. 16:19). «И бысть, егда благословяше их, отступи от них, и возношашеся на небо» (Лук. 24:51). В Деяниях: «зрящим им взятся и облак подъят Его от очию их» (Деян. 1:9). И паки грядущего со славою судити живым и мертвым. В Деяниях: «мужие Галилейстии, что стоите зряще на небо? Сей Иисус вознесыйся от вас на небеса такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо» (Деян. 1:11). В Евангелии: «и тогда узрят Сына человеческого грядуща на облацех с силою и славою» (Лук. 21:27). «Тогда сядет (Сын человеческий) на престоле славы Своея и соберутся пред Ним вся языцы» (Матф. 25:31-32). В Деяниях: «иже с ним ядохом и пихом по воскресении Его от мертвых; и повеле нам проповедати людем и засвидетельствовати, яко Той есть нареченный от Бога Судия, живым и мертвым» (Деян. 10:41-42). Даниил: «зрях, дондеже престоли поставишася и Ветхий денми седе: и се на облацех небесных яко Сын человечь идый бяше; и Тому дадеся власть и честь» (Дан. 7:9, 13-14). |
| И мнози от спящих в земной перси восстанут, сии в жизнь вечную, а онии в укоризну и стыдение вечное. И мыслящии просветятся яко светлость тверди, и от праведных многих, аки звезды во веки и еще ( Дан.12–13 ). Поэтому будь осторожен, человек. Знаешь признаки антихристовы; не сам один помни их, но и всякому сообщай щедро. Имеешь ли чадо по плоти, наставь его; и если родил кого оглашением, предостереги и сего, чтобы ложного не принял он за истинное. Тайна бо уже деется беззакония ( 2Фес.2:7 ). Устрашают меня брани народныя: устрашают меня церковные расколы; устрашает меня взаимная ненависть братии. О если бы, хотя и сказано это, но дал Бог, чтобы не исполнилось сие над нами! По крайней мере будем осторожны. И сего довольно об антихристе (стр. 252–262, изд. 1855 г.). XI. Св. Ипполит, п. Римский: а) В толковании на кн. пр. Даниила: «Вот произрастут из упомянутого царства десять рогов, когда собственно и исполнится время этого зверя, и когда среди них внезапно появится малый рог, каковой есть антихрист, и когда правда на земле уничтожится и весь мир в данном случае придет к концу» (вып. 1-й, стр. 114–115). б) «Зрях, и рог той творят рать со святыми, и укрепися на них, дондеже прииде Ветхий денми, и суд даде святым Вышняго: и время приспе, и царство прияша святии. Как и выше мы говорили, этими словами указывается, что настоящее четвертое царство и есть то, после которого уже не будет на земле еще иного более значительного царства; но зато из него произрастут десять рогов, само оно разделится на десять корон, и среди них возникнет еще другой малый рог, каковой и есть антихрист; и вырвет он три рога, возникшие ранее его, т. е. умертвит трех царей Египта, Ливии, Ефиопии, из желания все царство захватить себе. Овладев остальными семью рогами, и возгордившись от живущего в нем враждебного и злого духа, он начнет затем войну против святых, будет их всюду преследовать, из желания добиться того, чтобы все его прославляли и поклонялись ему как Богу» (Вып. I, стр. 122–123). в) «Две мерзости предсказал Даниил: одну мерзость погибели, а другую мерзость запустения. Что же это за мерзость погибели, как не то, что сделал в свое время Антиох? И что это за мерзость запустения, как не то, что вообще будет тогда, когда придет антихрист? Так и Даниил говорит: и восстанет он на погибель многих, землю разделит в дары, и наложит на них руку, и земля египетска не будет во спасение, сии же спасутся от руки ею, Едом и Моав и начало сынов Аммоних. Ибо это суть родственные ему союзники его и первые провозгласившие его царем. Едомляне – это сыны Исава, населяющие гору Сеир, а моавитяне и аммонитяне – сыны Лота, происшедшие от двух дочерей его. Так говорит и Исаия: и полетят в кораблях иноплеменничих: море купно пленят, и живущие на востоке, западе и севере воздадут славу, сынове же Аммони первые покорятся» (Вып. I, стр. 163–164). |
| В облике церкви прочитываются и образ духовной твердыни и идея " восхождения души " – от алтаря до купола и далее в небо. Общий объём здания составляют ломаные и кое-где наложенные друг на друга плоскости разного наклона, формы, цвета и фактуры. Его членят лопатки, переходящие в контрфорсы , а между ними – два прямоугольные окна в строгих наличниках, к ним добавляются четыре треугольные люкарны на скатах крыши и узкое алтарное окошко в маленьком угловом выступе-эркере. В последующие годы внешний вид храма был сильно искажён переделками, исчезли многие детали, крыша была выровнена и сплошь покрыта чёрной шиферной плиткой, появился барочный золотистый куполок, но от всего этого ощущение " духовного взлёта " не исчезло. Внутреннее убранство казанского скита (Муазенэ-ле-Гран) Интерьер церкви вполне соответствует её внешним формам. Примечательно, что в соответствии с замыслом архитектора, в здании нет ни одного прямого угла (исключение составляют лишь контуры двух боковых окон), что должно вызывать ощущение " неотмирности " храма, его непохожести на привычные земные сооружения. Внутреннее пространство, следуя законам обратной перспективы, раскрывается от высоко поднятого над полом алтаря вместе с расходящимися стенами, ступенями солеи и повышающимся потолком. Этими линиями эманации " софийных " энергий и определяется внешняя архитектура храма. Описание настенных росписей в Казанском скиту (Муазенэ-ле-Гран) Сокращенное схематическое описание настенных росписей, выполненных о. Григорием Кругом приблизительно между 1964 и 1968 годами (сюда не включены иконостас, алтарная живопись и изображения Св. Престолов, начертанные на потолке): Плоскость А – входная арка : А1 – Господь Ветхий Денми А2 и А3 – Архангелы и апостолы. В алтаре пластическая экспрессия многократно возрастает: взгляд наталкивается на острые углы, выступающие грани, скошенный, изломанный потолок. Здесь многоугольное пространство являет пластическую метафору " пещеры " , раннехристианской крипты , куда нисходит божественный Дух, воплощённый в Христе, где будто взрывается " ад мысленный " и происходит таинство воскресения душ. Заметим, что снаружи стены алтаря доверху выложены местным камнем, что также соответствует образу " пещеры " . По средневековой аскетической традиции алтарное оконце изнутри заставлено иконой. |
| Сказав: «сотворим человека», Бог не прибавил: «по образу твоему меньшему», или: «по образу моему большему», но что? «По образу Нашему и по подобию», говорит Он, выражая этими словами, что у Отца и Сына один образ. Он не сказал «по образам», но: «по образу Нашему»; потому что не два неравных, а один и тот же одинаковый образ у Отца и Сына. Потому о Сыне же говорится, что Он сидит одесную Отца, дабы ты знал, что Он имеет равную честь и одинаковую власть с Отцом, так как слуга не сидит, а стоит. А что сидение означает равночестность и одинаковость власти Господней, стояние же свойственно рабству и подчинению, об этом послушай, что говорит Даниил: «зрях, дóндеже престоли поставишася, и Ветхий денми седе: тысяща тысящ служаху Ему и тмы тем предстояху Ему» ( Дан.7:9,10 ). Также Исаия: «видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, и серафими стояху окрест Его» ( Ис.6,1–2 ). И Михей: «видех Господа Бога Израилева седящаго на престоле Своем, и все воинство небесное стояще окрест Его, одесную Его и ошуюю Его» ( 3Цар.22:19 ). Видишь ли, что всегда вышние силы предстоят, а Он сидит? Итак, когда ты видишь, что и Сын имеет седалище одесную Отца, то не приписывай Ему рабского и служебного достоинства, а владычное и самостоятельное. Посему и Павел, зная, что стоять свойственно слугам, а сидеть – повелителям и начальникам, посмотри, как различает то и другое в следующих словах: «ко ангелом убо глаголет: творяй ангелы своя духи, и слуги своя огнь палящ. К Сыну же: престол твой, Боже, в век века» ( Евр.1:7–8 ), – под образом «престола» представляя нам Царскую власть. Итак, если я доказал посредством всего сказанного, что Сын имеет достоинство не служебное, а владычное, то будем покланяться Ему, как Владыке и равночестному с Отцом; и сам Он повелел это, сказав: «да вси чтут Сына, якоже чтут Отца» ( Ин.5:23 ). С правым же исповеданием догматов соединим и праведность жизни и дел, чтобы нам не на половину совершать свое спасение. А праведности поведения и чистоте жизни ничто не может так способствовать, как частое пребывание здесь и усердное слушание. |
| По мнению Бальденшпергера, иудейская мессиология около времен Иисуса Христа должна быть рассматриваема как протест против крайней трансцендентности представлений о Боге. В последние века перед Рождеством Христа иудейское понятие о Боге и вообще все религиозное мировоззрение иудеев значительно уклоняется от пророческого первообраза; эти уклонения и могут, по словам Бальденшпергера, выяснить особенности мессианских чаяний в последние столетия перед явлением Иисуса Христа. Начиная с плена, идея о Боге получает все более трансцендентный и абстрактный характер, чему в значительной мере способствовало господство книжников; стремясь к установлению твердых и неподвижных форм в области закона, они вытеснили пророческую идею живого Бога, всегда действующего в истории мира и иудейского народа. Даже апокалиптики, несмотря на то, что в некоторых отношениях они представляли реакцию господствующим религиозным представлениям, не могли вполне отрешиться от утвердившегося страха перед бесконечно удаленным от мира Богом: «и в их прекрасных изображениях, часто напоминающих пророческие откровения, заметно очевидное возвышение Бога над миром. В своих пророческих изображениях Даниил 458 видит Бога в бесконечном отдалении: здесь уже не видно пыла древнего богопонимания; пространные речи об огне и пылающем пламени только еще больше обличают недостаток внутренней теплоты. Как Ветхий денми покрыт белоснежным покровом, так и все откровение кажется покрытым ледяной пеленой». 459 Следствием таких представлений было то обстоятельство, что уже в древнейших произведениях сообщение божественного духа и высшего ведения представляется под образом ипостазированной Премудрости. В этом никоим образом нельзя видеть ослабления строгого монизма и допущения возможности общения между Богом и человеком. Так как Бог мыслится, как существо премирное и неподвижное, то и возникла нужда в этом посредничестве через Премудрость, которая есть «дух разумный, многочастный, удобоподвижный, благолюбивый, неудержимый, человеколюбивый, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи» ( Прем. 7:22–23 ). |
| Какая душа захочет тогда показать в себе столько сил, чтобы стерпеть сие? Ибо небо и земля предадутся бегству, как говорит опять Богослов: видех престол велик бел и Седящаго на нем, Его же от лица бежа небо и земли, и место не обретеся им (Апок.20:11). Видел ли ты когда подобный страх? Видел ли подобные необычайные и страшные дела? Небо и земля побегут: кто ж после сего в состоянии будет устоять? Куда убежим мы грешные, когда увидим престолы поставленные и сидящего Владыку всех веков, когда увидим бесчисленные воинства, со страхом стоящие окрест престола? Тогда исполнится пророчество Даниилово. Зрях, сказано, дондеже престоли поставишася, и Ветхий денми седе, и одежда Его бела аки снег, и власы главы Его аки волна чиста, престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящ. Река огненная течаше исходящи пред Ним: тысящя тысящ служаху Ему, и тьмы тем предстояху Ему: судище седе, и книги отверзошася (Дан.7:9.10). Велик будет страх и трепет и исступление в час тот, братия, когда соберет Он нелицеприятное судилище, и отверзутся страшные сии книги, где написаны наши и дела, и слова, и все, что сказали и сделали мы в сей жизни, и что думали скрыть от Бога, но написанному, испытующего сердца и утробы (Апок.2:23); потому что власи главы вашея вси изочтени суть (Лк.12:7), т.е. изочтены рассуждения и помышления, в которых дадим мы отчет Судии. О, сколько слез нужно нам ради этого часа! А мы пребываем в нерадении. О, сколько будем плакать и стенать о себе, когда увидим те великие дары, какие приимут от Царя славы добре подвизавшиеся! Тогда своими очами узрим неизреченное небесное царство, а с другой стороны увидим также открывающиеся страшные мучения, по средине же всякое колено и всякое дыхание человеческое от прародителя Адама до рожденного после всех, и все с трепетом преклоняют колена и покланяются на лице свое, как написано: живу Аз, глаголет Господь: яко мне поклонится всяко колено (Рим.14:11). Тогда, христолюбцы, все человечество будет поставлено среди царства и осуждения, жизни и смерти, среди безопасности и нужды; все будут в ожидании страшного судного часа, и никто никому не в силах будет помочь. Тогда потребуются от каждого исповедание веры, обязательство крещения, вера чистая от всякой ереси, печать несокрушенная и хитон неоскверненный, по написанному: вси иже окрест Его принесут дары (Пс.75:12) страшному Царю; потому что у всех вписавшихся в гражданство в святой Церкви потребуется отчет по силе каждого: сильнии сильне истязани будут, по написанному (Прем.6:6); и ему же дано много, много взыщется от него (Лк.12:48); и в ню же меру мерит каждый возмерится ему (Мк.4:24). |
|
|
