| «Может ли быть сильной вера, которая не связана с надеждой? Можно ли верить в Бога и не надеяться на Него? Подобно тому, как апостол Иаков свидетельствует, что вера без дел мертва (Иак. 2, 20), так же можно сказать, что вера без надежды мертва, потому что вера осуществляется в надежде. Надежда — это реальная сила, которая оплодотворяется верой и которая помогает человеку никогда и ни при каких обстоятельствах не впадать в уныние», подчеркнул Патриарх. По его словам, «надежда на Бога не должна освобождать человека от осознания ответственности за свою жизнь и за свои поступки, потому что в таком случае на надежду будут списываться личные ошибки и даже преступления. Человек, живущий с верой в Бога, исполненный надежды на Творца, обладает внутренней силой делать все, чтобы решать возникающие перед ним задачи. В отличие от того, кто лишен веры и надежды на Бога, такой человек не подвержен чувству уныния… И даже если Бог попускает нам быть одинокими, не вполне здоровыми, попускает трудные обстоятельства, то, преломляя все это через призму своей веры, мы видим над нами руку Божию и тем самым способны обретать мирный, спокойный и уверенный взгляд на окружающую нас жизнь». Патриарх подчеркнул, что дух уныния — это дух безбожия, не больше чем негативная сила, разрушающая целостность человеческой жизни. Когда же уныние охватывает общества и народы, сказал Предстоятель, такие народы перестают быть жизнеспособными. «Вот почему так важно сохранять веру в жизни людей. Вот почему так важно, чтобы вера сопровождалась непоколебимой надеждой. Тогда эта надежда отобразится во внутренней силе и каждого человека, и всех вместе. Мы молимся Господу словами великой молитвы святого Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего, дух уныния не даждь ми». Слыша эти дивные слова, будем возносить Господу горячую молитву, чтобы Он дал нам веру, оплодотворенную надеждой, и тогда дух уныния отойдет от наших сердец, делая нас сильными, мудрыми, спокойными и свободными», подытожил свое слово Патриарх Кирилл. |
| 20 января. Какому бессмыслию и нерадению подвержен я об исполнении слова Божия! Сейчас читал в церкви Евангелие преподобным, где говорит Господь: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем ( Мф. 11, 29 ), – и вот, по выходе из церкви, встретив нищего мальчика, заподозренного в игре на милостынные деньги и часто просящего у меня денег на разные предметы, я с гневом и яростью говорил с ним и выдрал его за виски во гневе! Согрешил ко Господу, не исполнив и ныне слова Его святого! Не оттого ли я уподобился храмине, на песке построенной, и терплю бедствия от бесов, что не творю слова Спасителя моего и не полагаю основания на камне? Господи, помилуй мя и исправи мя молитвами преподобного и богоносного отца нашего Евфимия Великого, его же память ныне совершаем! Буди! Благодарю Господа, явившего мне помощь Свою во время утрени! Ужасно враг вчера смутил меня за вечерней, внушив мне чувство неприязни к причетнику моему Зрелову, будто бы неприязненному ко мне с его родными из-за случая, после которого я гневно выбранил Зрелова в его квартире. Я не мог говорить ектений и отпуста. В такой беде я потом, на повечерии, стал усердно просить Господа о помиловании, избавлении и защите меня, многострастного и немощнейшего, стал припадать к престолу – и Господь помиловал меня. Слава милосердию и скоропослушеству Его! Слава силам Его! Господь силен, воистину, в брани. (Враг сильно низложил меня за особенную сытость после обеда. Пост есть сильное оружие на диавола и, вместе с молитвою, крепкий щит против его козней.) Чудно укрепил дух и тело мое Господь вчера Божественным причащением: я служил непреткновенно, на великом входе говорил непреткновенно царственных лиц; В первых помяни, Господи... всё; заамвонную, отпуст весь... Слава Господу! 21-е. Должно быть, от сладкого чаю у меня нервы крайне упали: как иглы во внутренностях моих. А от мясного пирога тоже? Согрешил пред Господом: от любви отпадох и в злобу впадох, – нищих, членов Господних, друзей Бога моего, откупленных честною кровию Его, послал я во гневе к черту. О, дерзость! О, злоба! О, безумство! Каюсь всем сердцем о сем. Помилуй мя, Господи! Уста иерея должны износить благословение, а не проклятие, и подобные слова, как «черт» и проч., не должны никогда выходить из уст моих священнических. Буди! |
| Разрешение проблемы целонощного богослужения с появлением Иерусалимского устава Что касается уставного выполнения бдения как целонощ-ной службы, то эта проблема в Русской Церкви разрешалась двояко. В одних случаях к ее разрешению подходили чисто «механически», путем вставки в сам чин бдения чинопоследовании повечерия и полунощницы, отправлявшихся раньше на Руси, т. е. в период действия здесь Студийско-Алексиевского устава, в отдельности. Начатое в свое время, как требует Иерусалимский устав, по захождении солнца, всенощное бдение совершалось в соответствии с указаниями устава по великое чтение включительно, после же великого чтения следовало малое повечерие с пением на нем молебного и затем – полунощница. В результате такого «включения» повечерия с каноном и полунощницы в чин всенощного бдения последний, естественно, становился более продолжительным. Если же и этих чинов оказывалось для продолжения бдения недостаточно, то в таком случае по окончании полунощницы добавлялось еще чтение, после которого уже следовало Ше-стопсалмие. Прямую цель такого механического внесения в чин всенощного бдения излишних чинопоследований, вопреки Иерусалимскому уставу, указывает устав Московской синодальной библиотеки 383 (328) XIV века, в котором перед началом утрени в чине всенощного бдения замечено: «Се же и мы рас-мотривше рассудихом, еже в нас скудоту и недоумение хитро-гласнаго пения, и оуставихом от себе, сице кроме оуставна повеления, да аще есть великия осенния и зимния нощи, то по великом чтени поем повечерницю меншюю, еже есть от „Помилуй мя, Боже». По сем поем канон молебен, за творящих нам милостыню, или за негож хощем. Таж поем полу-нощницю неделную, и аще есть не поздо, чтем чтени. По сем моем зауст» 584 . То же самое указывает устав 384 (329) той же библиотеки 585 . Профессор-протоирей А. Горский, приводя данное сообщение о порядке заполнения всенощного бдения в XIV веке чинопоследованиями повечерия и полунощницы, что «и позднейших списках устава нет сего замечания» 586 , очевидно, полагая, что такое явление в Русской Церкви имело временный характер. Монастырские обиходники XVI-XVII столетий показывают, что эта практика существовала у нас и в это время. Обиходники, предписывая отправление всенощного бде-иия, подчеркивают его непрерывность с вечера до утра указанием на то, что после вечерни «росходу нет ко ужине», и в то же время говорят о совершении полунощницы и затем – утре-пи: «Поем всенощное. И после вечерни (в других – на каноне) к ужине расходу нет. На полунощницы троп[арь] и кондак] глаголем Предтечи (в частности, указание дается в службе Рождеству Предтечи – 24 июня) и чтене чтут заутреню, начинаем „Слава й вышних " " 587 . Из приведенных указаний видно, что чин бдения совершался в соответствии с Иерусалимским уставом с вечера до утра и в него вставлялись после вечерни канон и полунощница с чтением. |
| Служение панихиды в Великом посту, несомненно, имело благие цели содействия подвигу поста и молитвы, но оно отрицательно отразилось на последующей истории чинопосле-дования панихиды. В суточном круге великопостных служб панихида совершалась в конце литургии Преждеосвященных Даров или в начале повечерия. В том и другом случае она теряла значение особой ночной службы и становилась неким дополнением к литургии Преждеосвященных или же к повечерию. В этих условиях чтение молитв, со стороны их содержания непосредственно связанных с ночным временем, теряло смысл. Их стали опускать, а псалмы песненной панихиды (119, 120 и 121-й) стали заменять другими. Вносились новые песнопения преимущественно покаянного содержания. Все это вместе взятое нарушало структуру, типичную для песненных по-следований. Симеон Солунский описывает панихиду, совершаемую на первой седмице поста. Но эта панихида, сравнительно с иерусалимской святогробской, значительно деформировалась со стороны ее чинопоследования. После заамвонной молитвы певец пел 90-й псалом «Живый в помощи Вышняго». Иерей в это время читал тайно молитву и относил священные сосуды в со-судохранильницу. Затем, вернувшись обратно, он произносил великую ектению. Начиналось пение антифонов. Антифоны I и 3-й были те же, что и в рукописи Александрийской патриаршей библиотеки 104, с теми же тропарями, псалом же 120-й, в котором упоминается ночное время («Во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию», заменен 24-м («К Тебе, Господи, воздвигох душу мою»), нейтральным в смысле суточного времени. Сложнее обстоит дело с молитвами антифонов. Симеон говорит, что иерей читал одну молитву, относя сосуды в сосудо-хранильницу, и после этой молитвы и великой ектении делал возглас «Яко подобает Тебе». Затем он читал молитву после первого антифона «Насладившеся во время дневное», возглас же к этой молитве «Яко освятися и прославися» взят от молитвы 2-го антифона. Затем после 2-го антифона указана молитва «Тебе вечнаго и невечерняго света», возглас которой «Яко освятися и прославися» был только что произнесен. Более того, Симеон говорит, что к этой молитве присоединяются молитва 3-го антифона «Неусыпающее и непрестанное славословие» и молитва отпуста «Владыко Вседержителю», так что 3-й антифон оказывается без его молитвы 122 . |
| Тотчас после «отпуста», совершается обряд испрошения прощения: «и полагает поклон приемый молитвомаслие», сказано в чине, глаголя трижды : «благословите Отцы святии, простите мя, грешнаго». Слова сии обращены к пресвитерам, но через них испрашивается благословение и прощение грехов от Самого Господа Бога. «И приим от них (освященный елеем) благословение и прощение , отходит, благодаря Бога». Из сего видно, что все пресвитеры должны благословить его и простить, с произнесением в ответ, примерно, таких слов: «Бог да благословит и да простит тя». Обряд сей не случайно установлен и существует, но, – во исполнение слов святоапостольского чина: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему ( Иак. 5:15 ). Поэтому, без всякого сомнения, обряд сей очень древен, ибо и в других чинах православного богослужения он довольно часто употребляется, напр., после «отпустов» на великом повечерии и т. п.. При «Елеосвящении же, он, в первоначальной форме, становится известным с VIII века. По описанию Теодульфа, архиеп. Орлеанского, испрошение прощения совершалось таким образом: «помазанному больному повелевается священнивом... проститься с живущими» 668 , т. е., испросить прощения грехов, против них соделанных. В чинах XIV века, вероятно, ввиду испрошения прощения недужным, седьмое евангелие, в назидание всем присутствующим, читалось от Матфея, зач. 17-е: Рече Господь: аще отпущаете человеком согрешения их... 669 . По чину блаж. Симеона XV века, обряд прощения положен дважды: сперва по отпусте молебного пения, как было изъяснено выше, и потом – по окончании всего «Последования», – при сем елеопомазанный должен был сделать три поклона земных 670 . Но в нашем чине о земности и числе поклонов умолчено, а сказано только: «полагает поклон». Таким образом, делать те или другие поклоны (малые, средние, великие или земные) в настоящее время недужные могут, по отсутствию определенного указания, смотря по состоянию своих сил, описанному в обряде возложения св. Евангелия. Блаж. Симеон Фессалоникийский объясняет, что сие прощение испрашивается недужным и объявляется пресвитерами во утверждение прощения, полученного в покаянии, и прибавим через елеопомазание , и что больной должен быть уверен, что получил отпущение 671 . |
| В назначенное время отправлялась вечерня, затем братия собиралась на вечернюю трапезу, отправлялось повечерие, и царь ложился в постель, а слепцы попеременно рассказывали ему сказки. Иван хотя и старался угодить Богу прилежным исполнением правил внешнего благочестия, но любил временами и иного рода забавы. Узнает, например, царь, что у какого-нибудь знатного или незнатного человека есть красивая жена, прикажет своим опричникам силой похитить ее в собственном доме и привезти к нему. Поигравши некоторое время со своей жертвой, он отдавал ее на поругание опричникам, а потом приказывал отвезти к мужу. Иногда из опасения, чтобы муж не вздумал мстить, царь отдавал тайный приказ убить его или утопить. Иногда же царь потешался над опозоренными мужьями. Ходил в его время рассказ, что у одного дьяка (у историка Гвагнини он называется Мясоедовским) он таким образом отнял жену, потом, вероятно, узнавши, что муж изъявлял за это свое неудовольствие, приказал повесить изнасилованную жену над порогом его дома и оставить труп в таком положении две недели; а у другого дьяка была повешена жена по царскому приказу над его обеденным столом. Нередки были также случаи изнасилования девиц, и он сам хвастался этим впоследствии. Царю особенно хотелось уличить своих главных бояр в измене. И вот князья Бельский, Мстиславский, Воротынский и конюший Иван Петрович Челяднин получили от короля Сигизмунда и литовского гетмана Хоткевича письма, приглашавшие их перейти в Литву на службу. Бояре доставили эти письма Ивану и отвечали королю с ведома царя не только отказом, но даже с бранью и насмешками, вроде следующих: " Будь ты на польском королевстве, - пишет Бельский Сигизмунду, - а я на великом княжестве Литовском и на русской земле, и оба будем под властью царского величества " ; или как написал конюший Иван Петрович: " Я стар для того, чтобы ходить в твою спальню с распутными женщинами и потешать тебя " машкар-ством " (от слова маска) " . Ответы эти от четырех лиц обличают одну и ту же сочинившую их руку и, вероятно, писаны под диктовку царя; сомнительно, чтобы в самом деле существовали пригласительные письма к московским боярам, они, по крайней мере, не сохранились в польских делах, тогда как в последних есть боярские (разумеется, черновые) ответы; видно, все это была хитрость Ивана, желавшего испытать своих бояр и при малейшем подозрении погубить их. |
| Естественно, человек, желающий причаститься, сохраняет пост, и таким образом эти дни года проходят в особенно строгом, совершенном посте. Если вспомнить, какие это дни, то очень легко можно понять, почему именно они выделяются из течения всего церковного года. Это два Сочельника — Рождественский и Крещенский, Великий Четверг и Великая Суббота, и дни Преждеосвященной литургии — будние дни Четыредесятницы, естественно, очень строгие и постные. Сейчас мы говорим о Великом Четверге; вспомним: в Среду совершалась вечерня с литургией Преждеосвященных даров, потом было повечерие, полунощница, утреня, первый час, о которых мы сейчас говорили, потом третий, шестой и девятый час. От вечерни до девятого часа прошел полный круг церковного дня, а литургии в нем не было. Почему? Потому что литургия в Великий Четверг должна быть на вечерне; церковный день прошел, все службы исчерпаны, а литургии не было. Тогда после девятого часа назначается чин изобразительных, чтобы круг церковного дня не прошел хотя бы без воспоминания о литургии. Литургия Великого Четверга — это совершенно уникальная служба. Это день установления таинства Евхаристии, поэтому назначен самый торжественный чин, который только может быть — литургия Василия Великого. Каков порядок этой службы? Естественно, начинается она возгласом Благословенно Царство, но после него следует чтение 103 псалма, потому что сначала нам нужно отслужить вечерню; далее — великая ектения. Кафизмы, естественно, нет, потому что рядовое чтение Псалтири отменено. И затем следуют воззвахи и стихиры на Господи, воззвах. Стихиры эти повторяют стихиры Великой Среды и снова говорят об Иуде. Надо сказать, что там есть одна-две стихиры о беззаконных иудеях, которые предали Господа на распятие и смерть. И вот один текст как бы объединяет эти две темы, и представляет Иуду достойным порождением «льстивого рода». Там говорится: «Рождение ехиднов воистинну Иуда, ядших манну в пустыни, и ропщущих на Питателя: еще бо брашну сущу во устех их, клеветаху на Бога неблагодарнии: и сей злочестивый, небесный хлеб во устех носяй, на Спаса предательство содела…» По тексту этой стихиры, Иуда все-таки причастился: здесь говорится, что у него в устах был «небесный хлеб». «О нрава несытнаго, и дерзости безчеловечныя! Питающаго продает, и Егоже любляше Владыку, предайте на смерть: воистинну онех сын беззаконый, и с ними пагубу наследова. Но пощади, Господи, души наша от таковаго безчеловечества, Едине в долготерпении неизреченный» (стихира на Господи, воззвах на Славу, и ныне). |
| Мы не думаем, что следовало бы рассматривать две молитвы «первого часа» как настоящую службу, если только не принимать ее как зародыш таковой. Если мы разделим день на периоды по четыре часа, то заметим. что каждая из шести служб отвечает приблизительно одному из этих периодов дня. К двум «законным» молитвам начала дня и ночи, унаследованным от иудейской традиции (и еврейско-христианской), три часа (Третий. Шестой и Девятый) добавляли мотив молитвы апостолов в эти же самые моменты дня. Служба Полуночи также могла найти свое основание благодаря молитве Павла и Силы (Деян., 16,25), хотя наша рукопись цитирует только Пс. 118,62 . Место троичной системы, соответствующей Дан. 6,6 , Пс. 54,18 и Дидахи, заняла более полная система из шести служб, о которых свидетельствует уже Подвижническое Слово 283 . Цифра семь (по Пс. 118,164 ) между тем вскоре станет популярной: прибавится либо Первый Час, либо Повечерие, либо обе службы (смотря по месту и традиции), составляя повторение или с одним, или с другим из «законных часов» 284 или с ними обоими. И наш Евхологий сделал первый шаг в этом смысле молитвами первого часа. Две службы особые, о которых мы уже говорили в начале этой статьи, появляются в Кодексе Барберини 336: службы Τριτοκτη (Третьего-Шестого Часа) и Παννυχς. VI. – ТРЕТИЙ-ШЕСТОЙ ЧАС «Тритоекти» была предназначена для Великого Поста, согласно рубрике первой молитвы в Барб. 336. Мы думаем, что она занимала место обычных Третьего и Шестого Часов. Она была «литургией Слова», если нам разрешать этот неологизм, и она замещала Литургию в Великом Посту. Вот ее схема 285 : три молитвы и столько же антифонов длинная молитва вступления с великой ектенией чтение Господи, помилуй (ектения) молитва оглашенных молитва готовящихся ко крещению две молитвы верных одна очень длинная молитва-отпуст молитва благословения. Эта служба напоминает нам конец службы Вечерни того же евхология. Было бы весьма интересно проследить связь, которую эта служба могла иметь с Литургией Преждеосвященных 286 . |
| С.-Петерб. Син. Типогр., 1900 г.). «И тамо (т.е., в притворе) кадит диакон святые иконы, и настоятеля, и лики по чину; и станет на своем месте» (Уст. 2 гл.). То же самое указано и в «Последов. у.в.п.», изд. в 1962 г., причем добавлено, что священник и диакон «исходят вкупе северною страною», «святым же дверем затворенным сущим». – Кадильница, при совершении литии, обязательно должна быть; что же касается выхода диакона со свечой, то относительно этого нет указаний (Ц.В. 1894, 49); в Уставе ясно говорится: «исходит иерей со диаконом», «предыдущим им двема светильником диакону же с кадильницею» (Уст. 2 гл.). – Так как в Уставе сказано: «исходит иерей со диаконом», «нам же последующим, и поем стихиру храма» (Уст. 2 гл.), то в притвор на литию следует выходить и певцам (Ц.В. 1892, 28). 37) Диакон, при сказывании литийных прошений, стоит впереди священника – к правой стороне священника (Ряз. Е.В. 1896, 15). – В молитвах: «Спаси Боже» и «Владыко многомилостиве», напечатанных в «Последов. у.в.п.», перечисляется больше свв. угодников, чем в Служебнике. – Сн. 181 и 268 стр. печатного оригинала. Имеющееся в Служебниках прежнего издания возглашение диакона: «о покровении св. дому сего, и живущих в нем» (см. Ц.Вед. 1889, 17), в Служебниках последних изданий излагается так: «о покровении града сего и живущих в нем», или – «веси», или – «святые обители», а далее – «сея и живущих в ней»; вероятно, возглашением: «о покровении св. дому», имелись в виду литии в частных домах, каковые в древности и совершались нередко (Ц.В. 1889, 17). 38) При чтении молитвы: «Владыко многомилостиве», иерей обращается на запад, и все присутствующие преклоняют головы (сн. выше, 35 прим.). В Уставе (2 гл.) говорится: «всем главы приклоншим и на землю приникшим, иерей же, зря к западом, молится велегласно: Владыко многомилостиве». Подобно тому, как это бывает на великом повечерии в Четыредесятницу и после часов в Великую среду, молитва: «Владыко многомилостиве», составляет отпуст литии. Но лития первоначально предназначалась исключительно для «кающихся», которым запрещался вход во внутреннюю часть храма, а потому и совершалась в церковном притворе, где обыкновенно стояли кающиеся. |
| Письма Триоди: Время веселое поста Какие надежды несет каждый раз пост! Его первый день хотя бы в мечтах каждому, кто хоть немного хочет войти в церковную жизнь, грезится тем самым понедельником, с которого начнется «новая жизнь». Покаяние, подвиг… Это стремление внутреннего человека выражал Великий канон: «В покаянии мя приими и в разум призови, да не буду стяжание, ни брашно чуждему, Спасе, Сам мя ущедри» 25 февраля, 2010 Какие надежды несет каждый раз пост! Его первый день хотя бы в мечтах каждому, кто хоть немного хочет войти в церковную жизнь, грезится тем самым понедельником, с которого начнется «новая жизнь». Покаяние, подвиг… Это стремление внутреннего человека выражал Великий канон: «В покаянии мя приими и в разум призови, да не буду стяжание, ни брашно чуждему, Спасе, Сам мя ущедри» Какие надежды несет каждый раз пост! Его первый день хотя бы в мечтах каждому, кто хоть немного хочет войти в церковную жизнь, грезится тем самым понедельником, с которого начнется «новая жизнь». Покаяние, подвиг… Это стремление внутреннего человека выражал Великий канон: «В покаянии мя приими и в разум призови, да не буду стяжание, ни брашно чуждему, Спасе, Сам мя ущедри» (да не буду я добычей и снедью чуждого мне духа лжи… смилуйся надо мною, Спаситель мой!). У многих эти надежды быстро рушатся, — а чаще лишь кажется, будто не оправдываются. И даже человек, которому далась благодатная возможность пройти вместе с Церковью богослужебный путь первой седмицы, все четыре первых вечера помолиться на Великом каноне и не покинуть дивной службы повечерия, и вырвать время даже для потрясающих по силе дневных служб этих дней, — и такой человек может прийти к исповеди и причастию в день Торжества Православия с недоумением и печалью: а я — прежний. Казалось, пройдешь за эту неделю такой огромный путь! Хоть как-то разрыхлится окаменелая земля сердца, появится хоть проблеск видения своих грехов… А чувство, будто ничего и не начато… Но, падая и вставая, или еще не встав толком, однако с хотя бы малой надеждой встать (вот что нельзя терять — так эту надежду!), мы приходим на Торжество Православия. Все силы на исповедь, пусть еще предваряющую будущее покаяние, пусть только первые пласты снимающую с окаменевшей почвы сердца, которую даже Великий канон размягчить не смог, — но исповедь, начало пути покаянного. И всеобщее причащение. |
|
|
