| См.: облатка. Готия (Готфика) – название местности, лежавшей к северу и востоку от византийского Херсона и охватывавшей в раннее средневековье значительную часть юго-западного, горного и, возможно, южного Крыма. Центром ее являлось укрепленное городище Дорос (Дарас), называемое в византийских исторических источниках термином кастрон или фрура. Большинство исследователей отождествляет его с Мангупом (в 50 км от Херсона), хотя есть мнение, что оно могло находится на Эски-Кермене и даже в Инкермане. Имеются основания полагать, что в VIII-IX вв. византийцы отождествляли территорию Г. с так называемыми «климата». В церковной же литературе использовался термин «Готия», «Готфия». Вероятно, это было связано с образованием на крымской земле во второй половине VIII – начале IX вв. Готской епархии (см.: Иоанн Готский). В 70-е гг Х в. Г. входила в фему Херсон и управлялась турмархом. В XIII в. эти земли подчинялись правительству греческой Трапезундской империи с центром в портовом Трапезунде (см: Великие Комнины). В XIII-XV вв. источники отмечают в Крыму, наряду с Аланией, и Г. Ряд генуэзских источников конца XIV – первой половины XV вв. отождествляют Г. с христианским княжеством (греческим деспотатом) Феодоро с центром на Мангупе – городе-крепости феодоритов. Гото-аланы – средневековое население предгорного Крыма. Его основу составляли племена готов и алан. Современные исследователи используют этот термин для этнической характеристики раннесредневековых жителей Таврики. В исторических источниках данный этноним появляется в XIV в. (венецианский путешественник Иософат Барбаро). Авторы XIV – XV вв. выделяют в юго-западной части полуострова две этнические области – Готию с центром на Мангупе и Аланию с центром на Чуфут-Кале. Готы – племена германцев, родиной которых считается южное побережье Балтийского моря и район Нижней Вислы. В середине II в. они покинули северный регион Европы и вдоль рек Вислы и Припяти, по Днестру и Днепру двинулись в северное Причерноморье, где достигли берегов Крыма и Азовского моря. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕЛИКИЕ КОМНИНЫ Алексей III Комнин и св. Иоанн Креститель. Икона. Ок. 1375 г. (мон-рь Дионисиат. Афон) Алексей III Комнин и св. Иоанн Креститель. Икона. Ок. 1375 г. (мон-рь Дионисиат. Афон) [греч. Μεγλοι Κομνηνο], династия императоров Трапезундской империи (1204-1461). Основателями ее были внуки последнего имп. Византии из династии Комнинов Андроника I - Алексей I Великий Комнин и Давид. Эпоним В. К. был принят, вероятно между 1204-1212 гг., Алексеем I, притязавшим на визант. престол, для обозначения своего старшинства в роде Комнинов по сравнению с никейскими Ласкарями, эпирскими Ангелами Дуками Комнинами и др. непрямо восходящими к стволу династии визант. Комнинов родами. Со временем закрепился за всеми правящими в Трапезундской империи государями, до 1282 г. титуловавшимися как и визант. монархи («Верный царь и автократор ромеев»). В сент. 1282 г. в результате компромисса с Михаилом VIII Палеологом В. К. приняли титул: «Во Христе Боге верный царь и автократор всего Востока, иверов и Заморья (Ператии), Великий Комнин». Только представители рода В. К. признавались императорами Трапезундской империи. Лишь дважды престол временно переходил в руки непрямых членов династии: в 1222-1235 гг. Андроника I Гида (зятя Алексея I, в малолетство сына Алексея Иоанна I ) и в 1340-1341 гг. Ирины Палеологины (вдовы имп. Василия Великого Комнина , захватившей трон после его смерти в годы гражданской войны и вскоре низложенной). В. К. неоднократно заключали матримониальные союзы с Палеологами , Кантакузинами , груз. Багратидами, князьями Самцхе и Феодоро ( Мангуп ). Окруженные мусульм. владениями, В. К. выдавали своих дочерей замуж и за соседних тюрк. правителей, эмиров и султанов Ак-Коюнлу, Халивии, Джаника. Как правило, эти царевны сохраняли свою правосл. веру. После захвата Трапезунда Мехмедом II в авг. 1461 г. семья последнего имп. Давида Великого Комнина была депортирована на Балканы, и 1 нояб. 1463 г. Давид, трое его сыновей и племянник Алексей были казнены в К-поле по подозрению в связях с врагом османов султаном Ак-Коюнлу Узун-Хасаном, женатым на сестре Давида Феодоре. |
| Не менее выставляет она свою заботу о правде. «Читая меня, быть может, скажут, пишет она, что речь моя менялась от влияния моих естественных чувств и привязанностей. Но я клянусь опасностями, каким подвергался император, мой отец, ради счастья римлян, подвигами, какие он совершил, всем, что он перенес для народа Христова, я пишу эту книгу никак не для того, чтобы льстить моему отцу. Каждый раз, как найду его не правым, я решительно заглушу в себе голос крови, чтобы следовать только голосу правды. Я люблю отца, но еще больше я люблю правду». Она также сообщает нам подробные сведения о различных источниках, откуда она черпала материалы для своей истории; она справлялась с воспоминаниями старых товарищей по оружию ее отца, рылась в бесхитростных, но правдивых записках, где, ни капли ни заботясь ни об искусстве, ни о риторике, они рассказали свои подвиги и подвиги императора; к этому она прибавила все, что видела сама, все, что слышала от отца, от матери, от дядей, все, что ей сообщали великие полководцы Алексея, сотрудники и свидетели славы его царствования; и она не раз указывает на то, как согласны все эти свидетельства, а также на их очевидную искренность. «Теперь, когда со смертью Алексея исчез всякий повод к лести и неправде, и у людей одна забота – угождать новому властелину, а льстить умершему им и в голову не приходить, они представляют события в том виде, как они происходили на самом деле». И это вероятно, что Анна Комнина была искренно озабочена тем, чтобы собрать точные и обстоятельные сведения. Кроме устных рассказов, она справлялась с императорскими архивами и списала там документы первостепенной важности; она внесла в свою книгу подлинный текст некоторых дипломатических актов, несколько документов из частной переписки; и забота ее о подлинности текстов простиралась так далеко, что для истории Роберта Гвискара она пользовалась латинским источником, ныне утраченным. Однако, несмотря на все это, «Алексиада» Анны Комнины возбуждает в читателе подозрение и недоверие. |
| Папа Анастасий IV в 1153 г. признает за архиепископом Дубровника те же права, что его предшественник в 1139 г. утвердил по отношению к Сплету. По всей вероятности, эта особенная милость к Дубровнику должна быть объясняема влиянием Венеции. Во время схизмы в Риме, начавшейся в 1160 г., эта последняя, приняв сторону папы Александра III против Фридриха I Барбаруссы, начала играть важную роль в той политической комбинации, какая образовалась в это время под главенством царя Мануила и Римского Папы. Александр III, желая удержать на службе церковных интересов Венецианскую республику, легко мог склониться на ее защиту притязаний Дубровника. Предыдущие наблюдения бросают достаточный свет на церковную зависимость земель, входивших в состав Сербского княжества. Но эти наблюдения главнейше имеют применение к приморской, или западной, части Сербии с политическим центром в Зете. В восточной же части, в особенности с началом борьбы из-за политического преобладания между Расой и Зетой, окончившейся в пользу великого жупана Немани, церковные отношения подвергались еще более сложным влияниям, которые предстоит нам теперь рассмотреть в связи с политикой царя Мануила и его походами на северо-западную границу империи. Княжеский род Восточной Сербии состоял из многочисленных членов, которые находились между собой в борьбе из-за преобладания и делились на партии, из коих одна находила поддержку в соседней Венгрии, другая – в Византии. Попеременно одерживала верх то венгерская, то византийская партия, и в связи с этим происходила частая смена великих жупанов. Несмотря на крайнюю скудость известий, которая препятствует бросить надлежащий свет на события, происходившие в Восточной Сербии, нельзя не отметить ярко выдвигающегося факта – враждебного движения сербов по направлению к Восточной империи, в долину Косова поля и далее на Белград и Ниш. Но по естественному ходу вещей, делая завоевания на восток, в пределах распространения сербского элемента, сербские великие жупаны постепенно входили в сферу влияния Охридской архиепископии и в церковном отношении сливались с Константинопольским патриархатом. Таким образом, мало-помалу подготовлялись в Восточной Сербии культурные и церковные отношения, делавшие из Сербии любопытный в историческом отношении пограничный сторожевой пункт, на который и по настоящее время с одинаковым напряжением идут с Востока и Запада культурные и церковные влияния. «Славянские священники Македонии и Болгарии были к ним ближе, чем латинские и албанские епископы и клирики приморской области Адриатики; точно так же им были легко доступны славянские книги Климента Охридского, эксарха Иоанна, епископа Константина и др.» 169 . |
| Феодора I Ласкаря в его борьбе за правопреемство Никейской империи по отношению к Византийской. Первым важным символическим актом М. А. стала коронация Феодора, к-рая предположительно состоялась на Пасху 1208 г. Также патриарх и собор епископов подписали томос о верности императору, его жене Анне и сыну Николаю. Иерархи, подписавшие томос, обещали никогда не вступать в сговор с противниками Феодора, «пусть даже это будут внуки господина Андроника», т. е. правители соперничавшей с Никейской империей за визант. наследие Трапезундской империи - братья Давид и Алексей I Великие Комнины (RegPatr, N 1207; RegImp, N 1680b; Oikonomid è s. 1967. P. 121-124). Др. актом М. А. даровал отпущение грехов всем павшим на поле боя воинам. Обращаясь к воинству Никейской империи (важно, что он использовал обращение «Ромейские мужи», к-рое относилось и к лат. части войска Феодора), М. А. призывал отказаться от страха перед противниками, поскольку те «не обладают иной природой по сравнению с нами и не неуязвимы», и провозглашал прощение всех грехов воинам, погибшим в бою «за родину и всеобщее спасение и избавление народа» (RegPatr, N 1205; Oikonomid è s. 1967. P. 115-119). Копия обращения к войскам была отослана императору вместе с особым письмом, в к-ром М. А. отпускал Феодору все совершённые им к тому времени грехи (RegPatr, N 1206; Oikonomid è s. 1967. P. 119-120). М. А. развивал в этих посланиях теорию священной войны, ранее неизвестную в Византии, формирование к-рой может объясняться влиянием крестоносцев ( Kyriakidis. 2014. P. 143-144). В период Патриаршества М. А. возобновились споры, начатые в царствование Мануила I Комнина (1143-1180), о том, как следует понимать слова «Отец Мой более Меня» (Ин 14. 28). О вовлеченности М. А. в эти споры свидетельствует Николай Месарит ( Heisenberg. 1923. Bd. 3. S. 12-13; RegPatr, N 1212). Согласно Никифору Каллисту Ксанфопулу, Патриаршество М. А. длилось 6 лет 5 месяцев и 6 дней, значит, его кончина последовала 26 авг. 1214 г. Однако К. Манафис на основании послания архиеп. |
| 12 сент. 1185 г. опальный вельможа Исаак Ангел , избежавший смерти от рук приближенных А. К., встал во главе восставших и был провозглашен василевсом. А. К. попытался бежать из К-поля, его схватили, посадили на облезлого верблюда и провели через город, причем каждый мог сделать с ним все, что хотел. С вырванными глазами и оторванной рукой он был брошен в темницу. Умер на ипподроме через неск. дней во время новых издевательств над ним. Смерти или ослеплению подверглись и ближайшие родственники А. К., за исключением его малолетних внуков Алексея и Давида, к-рые с кон. 1185 г. воспитывались в Грузии (см. Великие Комнины ). Противоречивость исторического образа А. К. породила разные оценки его правления. Ф. И. Успенский , не отрицая жестокостей А. К., стремился выделить положительные моменты его национальной политики. В сер. 30-х гг. нем. исследователь Г. Штадтмюллер отмечал твердость и решительность А. К. как главы гос-ва. Образ «крестьянского царя», пришедшего к власти на волне народного возмущения, выглядел привлекательным и для советской историографии, в к-рой, впрочем, возобладала оценка А. К. как выразителя интересов столичной бюрократии, недовольной засильем военной знати из клана Комнинов. Иконография Изображение А. К. известно по маргинальной миниатюре списка Хроники Иоанна Зонары (Modena. Biblioth. Estense. gr. 122. Fol. 293v, XV в.). Он представлен слева в нижнем ряду в виде старца с седой раздвоенной бородой. Подобное изображение встречается и на монетах времени его правления. Ист.: Никита Хониат. История. Т. 3. С. 288-350; Eustazio di Tessalonica. La Espugnazione di Tessalonica/Ed. S. Kiriakides. Palermo, 1968. P. 3 sq.; Georges et Demetrios Tornik è s. Lettres et discours/Ed. J. Darruzès. P., 1970. P. 107-111. Лит.: Успенский. История. Т. 3. С. 221-236; Сюзюмов М. Я. Внутренняя политика Андроника Комнина и разгром пригородов Константинополя в 1187 году//ВВ. 1957. Т. 12. С. 58-74; Tiv ev P. La règne de l " empereur de Byzance Andronic Ier Comnène (1183-85)//Bsl. 1962. Vol. 23. P. 19-40; Brand C. M. Byzantium confronts the West, 1180-1204. Camb. (Mass.), 1968. P. 31-75; Hecht W. Aussenpolitik zur Zeit der letzten Komnenenkaiser (1180-1185). Würzburg, 1967. S. 30-86; Jurewicz O. Andronicos I Komnenos. Amst., 1970; Spatharakis. Portrait. P. 156. Fig. 117d, 118c; Imperial Byzantine Portraits. New Rochelle; N. Y., 1982. p. 126-128; Βαρζς Κ. Η γενεαλογα τν Κομνηνν. Θεσσαλονκη, 1984. T. Α. Σ. 493-638. |
| Об отношениях Трапезунтского царства к северному Черноморью имеются отрывочные известия. Великие Комнины носили титул государей Ператии, т. е. Заморья. В XIII в. Херсонская фема вошла в состав Трапезунтского царства. Из слова Лазаря о чудесах св. Евгения видно, что около 1223 г. сельджукские пираты захватили корабль, везший в Трапезунт ежегодную подать с Херсона и «готских климатов», и затем опустошили Херсонскую область. Трапезунтское царство было слабо, и крымские греки не порывали с ним связи потому, что для них важны были торговые сношения с Трапезунтом. После битвы на Калке и нашествия татар на Сугдею многие греки эмигрировали в Трапезунтское царство, но по изгнании татар из Сугдеи (1249) в ней было насчитано свыше 8000 населения. Сохранились местные святыни. Епископы назначались из Константинополя, но многие из упомянутых в местном синаксаре священников носят татарские имена. Распря между Никейским и Трапезунтским царствами сказывалась и в делах Церкви в Крыму. Посвященный в Никее епископ Феодор, отправляясь на Кавказ, высадился в Херсоне, осажденном вскоре татарами, спасся к христианам аланам и стал устраивать их Церковь , но Херсонский епископ заставил Феодора уехать дальше на восток; в Босфоре ему не разрешил высадиться местный гражданский начальник. Греческая Сугдея (Сурож) платила дань Батыю, по известию посла Людовика Святого известного путешественника Рубруквиса. В XIII в. русские, несомненно, жили и торговали в Крыму, возили меха, и египетское посольство называет их в числе населения рядом с кыпчакскими татарами и аланами. Сурожане оплакивали смерть Владимира Галицкого, по Ипатьевской летописи (1288). Татары заботились о Сугдее, и хан Золотой орды, заключая договор с Михаилом Палеологом (1281), обязал его не обижать сурожан. Рядом с туземными греками в Суроже торговали венецианцы, знаменитый Марко Поло имел там дом; но с конца XIII в. союзные с Палеологом генуэзцы не без борьбы становятся на Черноморье полными хозяевами. В 1266 г. генуэзцы купили у татар место Феодосии, запустевшей с VIII в., и основали знаменитую свою колонию Кафу, а венецианцы утверждаются в Сугдее (нын. |
| «Мы ищем не нашей только правды, но и правды друзей наших и любезных соседей, по преимуществу же правды греков, родственников и друзей наших, которых папа, за нашу взаимную приязнь и любовь, воздвигая на нас свой ненаказанный язык, называет нечестивейшими и еретиками, хотя они – христианнейший род, самый крепкий в вере Христовой и самый правоверный...» «Я не могу понять, – говорится в другом письме, – как он, называющий себя великим архиереем, публично подверг отлучению тебя и всех подвластных тебе ромэев и бесстыдно называет еретиками правовернейших людей, от которых вера христианская разошлась по всем концам земли; ...как он, виновник схизмы, коварно притворствует, чтобы взвести обвинение на невинных; как, прикрываясь святостью, через слуг и вестников его воли не перестает никогда внушать латинянам называть отступниками от веры и вносящими соблазн тех, которые от начала обогащали благочестие и проповедовали мир всем странам; как издавна дьявольским внушением навеянную злобу к ромэям, которую не могли искоренить в течение продолжительного периода времени многие великие архиереи и слуги Христовы словом и делом и усердной молитвой, он, многоразлично усилив ее, думает уничтожить в короткое время хитрыми словами и коварными внушениями? Откуда же это переняли наши архиереи поднимать оружие на христиан и вместо священной мантии облекаться в латы, вместо духовного жезла носить копья, вместо трости – лук со смертоносными стрелами, всуе держа в руках спасительное оружие креста? Какой вселенский или поместный Собор, какой сонм мужей-богоносцев передал это, объявил или заповедал? Если бы кто стал сомневаться, советую ему самому взглянуть на Собор святых кардиналов и архиереев, облеченных в военное всеоружие. Один имеет титул герцога, другой маркиза, иной графа; каждый владеет епархией, которою и командует. Один устрояет фаланги, другой повелевает отрядами, третий начинает сражение, некоторые исполняют обязанности начальников стана и знаменосцев. Вот каковы духовные и священные символы мира. Ужели так установили ученики Христовы? Увы, есть, однако, много неразумных, которые решаются приписывать им святость, каждодневно увеличивая число святых!.. Таковы ныне пастыри во Израиле: это не архиереи Церкви Христовой, но волки жадные, звери дикие, поедающие народ Христов. Сколько человек в Германии, Италии и окрестных странах по их вине убито, пленено и обращено в бегство?» |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАВИД ВЕЛИКИЙ КОМНИН [αυδ, αβδ Μϒας Κομνηνς] (ок. 1181/83 - 13.12.1212), визант. царевич, младший брат Алексея I Великого Комнина , основателя Трапезундской империи. Внук визант. имп. Андроника I Комнина . После свержения Андроника I (1185) пребывал в изгнании, возможно, в Грузии, при дворе родственницы по отцу царицы Тамары . В 1204 г. возглавил один из отрядов войска, захватившего районы Зап. Понта и Пафлагонии от Синопа до р. Сангарий. Вместе с братом принял эпоним Великого Комнина, но не носил имп. титул и не был соправителем Алексея I, хотя и управлял подконтрольными ему землями. Стремясь к восстановлению Византии, пытался выйти к Пропонтиде и К-полю, захваченному крестоносцами. Однако авангард его армии, к-рым командовал молодой стратиг Андроник Синадин, был разгромлен войсками никейского правителя Феодора I Ласкаря у Никомидии осенью 1205 г. Д. В. К. заключил антиникейский военный союз с имп. Латинской империи Генрихом I , видимо признав себя его вассалом и оказывая ему помощь продовольствием. Когда в кон. 1206 г. Феодор I напал на Пафлагонию и осадил Ираклию Понтийскую, помощь Генриха I вынудила никейского императора к быстрому отступлению. В нач. 1207 г. Д. В. К. перешел в наступление и овладел крепостью Плусиада. Выбранный в Никее в 1208 г. К-польский патриарх Михаил IV Авториан и его клир присягнули в верности никейскому государю, что усилило его позиции, хотя местные церкви Пафлагонии и Понта не признавали юрисдикцию Никеи и оставались верными Великим Комнинам. Осенью 1208 г. Феодор I осадил крепость Ираклию, но не смог ее взять из-за удара во фланг войск Генриха I. Никейский император быстро отступил со значительными потерями, а Д. В. К. перешел к обороне и укреплял стенами и башнями свои главные крепости - Ираклию и Амастриду. Умер Д. В. К., возможно, на Афоне, приняв монашество с именем Даниил. Лит.: Vasiliev A. A. The Foundation of the Empire of Trabizond (1204-1222)//Speculum. 1936. Vol. 2. P. 3-37; Ostrogorsky. Geschichte. S. 351-352, 356; Janssens E. Trébizond et Colchid. Brux., 1969; Kuršanskis M. Autour des sources géorgiennes de la foundation de empire de Trébizonde//ΑΠ. 1970. Τ. 30. Σ. 107-116; Карпов С. П. У истоков полит. идеологии Трапезундской империи//ВВ. 1981. Т. 42. С. 103-105; он же. История Трапезундской империи. СПб., 2006 (в печати); Savvides A. G. C. Byzantium in the Near East: Its Relations with Seljuk Sultanate of Rum in Asia Minor, the Armenians in Cilicia and the Mongols, A. D. C. 1192-1237. Thessal., 1981. P. 67-70; Weiss G. David Komnenos//LexMA. Bd. 3. S. 599; Brand Charles M. David Komnenos//ODB. P. 589-590; Шукуров Р. М. Великие Комнины и Восток (1204-1461). СПб., 2001. С. П. Карпов Рубрики: Ключевые слова: |
| После провозглашения Алексея Комнина мать Константина, императрица Мария, убежденная советами кесаря, попросила у самодержца скрепленный красной подписью и золотой печатью документ о том, что она и ее сын будут находиться в безопасности, и, более того, что Константин станет царствовать вместе с Алексеем, будет обут в красные сандалии, получит венец и его вместе с Алексеем провозгласят императором. Просьба Марии была уважена, и она получила хрисовул, который удовлетворял все ее притязания 321. Тогда же они сняли с него сандалии из шелковой ткани, которые он носил до этого, и дали ему красные. В дарственных грамотах и хрисовулах Константин стал подписываться киноварью на втором месте после императора Алексея, а в торжественных процессиях следовал за ним с императорской короной на голове. Как утверждали некоторые, императрица еще до восстания договорилась с Комниными о том, что они именно так обойдутся с ее сыном. Устроив таким образом свои дела, Мария вместе с большой свитой выступает из дворца с намерением поселиться в доме, построенном покойным императором Константином Мономахом возле монастыря великомученика Георгия (это место до сих пор на простонародном языке называется Манганы) 322. Марию сопровождал севастократор Исаак. 5. Так поступили Комнины с императрицей Марией. Самодержец с раннего детства получил хорошее воспитание, всегда с вниманием относился к увещеваниям своей матери и имел в сердце страх божий, поэтому он мучился угрызениями совести из-за грабежа, которому войска, вступившие в столицу, подвергли город и его жителей. Ведь совершенно гладкий путь может довести человека, который не испытывает никаких неудач, даже до безумия; напротив, оступившись, богобоязненный и разумный человек испытывает в душе страх божий, приходит в смятение и боится, особенно если он совершил великие дела и достиг большого могущества. Его беспокоит страх, как бы, идя путем невежества, дерзости и наглости, он не навлек на себя божий гнев и не скатился с вершины власти, которой только что овладел. |
|
|
