| 17. А поскольку к тому же ряду принадлежит и к тому же злочестию относится то, чтобы всякую нетварную силу, энергию, воссияние и благодать разлагать и смешивать с божественной природой как ничем от нее не отличающиеся, чтобы все то, что каким бы то ни было образом отличается от нее, получалось, согласно им, тварным, – [все] примыкающее к высшему по непричаствуемости, неприкосновенности и неизреченности божественной природы, – то [Палама] отвергает вводимый ими беспорядок и смешение. Впрочем, это не Паламе, а Варлааму принадлежит мысль о том, что есть две божественности – высшая и низшая. И по-прежнему свидетельствуют об этом его писания и многие люди. Ибо многие знают, что это он [Варлаам] положил начало этим [спорам], и сам Соборный Томос указывает на это, ибо это провозглашено Соборно. 18. Но Варлаам говорил это, чтобы показать тварной явленную на горе Христом божественность и зрительную силу Духа так, что будто бы не будет единой нетварной божественности, если будет нетварной и светлость и сила божественной природы. А Палама провозгласил нетварной вместе с божественной природой и неизреченно явленное там божественное сияние, а так же и силу, и прекрасно богословствовал, что различение божественности не вступает в противоречие с ее единством. Ибо хотя и отлична возможность действовать ( εξουσια) от сущности ( ουσιας), – как сказал и великий Василий, – или воля и светлость божественной природы, и вообще сила – от божественной природы, но не отделима от природы ее светлость и сила, и невозможно, отделив одну от другой, постичь оставшуюся [представляя ее] лишенной другой. Но взявшийся рассуждать о силе или светлости сразу же [тем самым] нераздельно помыслил и о природе, которой принадлежит каждая из этих двух. И тем более [это справедливо] в отношении божественных [силы и природы], у которых, согласно богоносным отцам, соединения преобладают над разделениями и предшествуют им 38 , не упраздняя их, но и нисколько не испытывая от них препятствий. Таким образом у нас один Бог в единой божественности. Ведь и в отношении Бога иное – Хотящий, и иное – хотение 39 , согласно великому богослову Григорию, или, иначе говоря, иное – Действующий, и иное – энергия, по богоглаголивому Дамаскину, ибо одно есть Движущийся, а другое – как бы движение 40 , но не так, что они из-за этого разделены. Ибо как может кто-либо отделить движение от движущегося? И не так, что одно тварно, а другое – нетварно. Ибо как [это может быть], когда они не отделены друг от друга и даже умом не могут быть постигнуты отдельно? Что же, разве из-за того, что оба нетварны, не един Бог ? Или если един, то составлен из этих [частей]? Что за деление или составление движущегося и движения, – и тем более, боголепного движения, – по которому не совершается никакого прибавления или убавления? |
| Проследить это научное преемство в высшей степени интересно, и мы не лишены к этому средств. В собрании ученых материалов Боккачио многим обязан был своим ученым друзьям. Не говорим здесь о Петрарке, которого все сочинения цитует Боккачио и которому он многим обязан в своей литературной карьере: для нас по преимуществу важны те влияния, которыми Боккачио пользовался вместе с Петраркой и которые одинаково должны были действовать на того и другого. Мы уже упоминали выше о библиотекаре неаполитанском Павле Перуджино, о котором Боккачио отзывается с большою похвалой 94 . Если сравнение произведения его Collectiones с сочинением Боккачио de Genealogia ileorum не может оправдать мнения, что последний рабски следует первому 95 , то во всяком случае Боккачио многим обязан знакомству с Перуджино, как хорошим библиофилом и человеком, имевшим обширные ученые сношения. Через него, конечно, Боккачио познакомился с Варлаамом, когда этот исполнял в Неаполе свою миссию. В сочинениях Боккачио находим весьма сочувственные упоминания о Варлааме. Так, он называет его человеком громадных знаний 96 , который отличался выходящею из ряда вон ученостью: «императоры, князья и греческие ученые говорят о нем в своих грамотах, что ни в нынешнее время, ни даже в течение многих столетии не было у греков человека, одаренного такой обширной и блестящей ученостью». «Как же мне не положиться, – заключает Боккачио, – на его авторитет, в особенности но вопросам эллинской науки. Я не имел случая ознакомиться с его сочинениями, хотя слышал, что ему принадлежит несколько трудов». Ученость этого-то монаха Василианского ордена и лежит как в основании сочинения Перуджино, так и Боккачио. Что Перуджино много позаимствовал при составлении своих Collectiones от Варлаама, об этом прямо говорит Боккачио, как сказано выше. Но, в свою очередь, и сам Боккачио при посредстве Перуджино воспользовался многими сведениями, идущими от Варлаама. Стоит со вниманием отнестись к Genealogia deorum, чтобы убедиться, как обширно было влияние Варлаама на автора этого сочинения, в котором весьма нередки, впрочем, и прямые ссылки на греческого ученого 97 . |
| Восхваляя мученический подвиг св. Варлаама, рука которого, ввергнутая язычниками в пламя жертвенника, не согнулась и не сгорела в огне, Василий Великий сетует на то, что не может найти слов, достойных описания этого подвига, и призывает к себе в помощь более искусных ораторов, которые могли бы создать почти живописное полотно с изображением подвига этого мученика. «Восстаньте теперь предо мною вы славные живописатели (ζωγρφοι) подвижнических заслуг! Дополните своим искусством это неполное изображение военачальника! Цветами вашей мудрости осветите неясно представленного мною венценосца! Пусть буду побежден вашим живописанием доблестных дел мученика; рад буду признать и ныне победу вашей силы над собой. Посмотрю на эту точнее изображенную вами борьбу руки с огнем. Посмотрю на этого борца, живее изображенного на вашей картине. Да плачут демоны, и ныне поражаемые в вас доблестями мученика! Опять да будет показана им палимая и побеждающая рука! Да будет изображен на картине и Подвигоначальник в борениях Христос, Которому слава во веки веков! Аминь» (Нот. 17, 3). В этом страстном энкомии визуально-пластическому образу даже трудно понять, кого призывает собственно себе в помощники св. Василий: то ли более искусных мастеров слова, то ли собственно живописцев (ζωγρφοι) – мастеров кисти. Перед приведенным отрывком, Василий характеризуя свою похвалу как «детский лепет», призывает тех, «у кого язык гораздо тверже: призовем на сие велегласнейшие трубы учителей», т. е. вроде бы неких своих более искусных учителей в словесном мастерстве. Однако называет их «живописцами» (термин в общем-то применявшийся и к мастерам слова), а главное – далее изображает ожидаемый от них образ как чисто живописную картину, на которой мучения Варлаама должны быть представлены визуально более убедительно, чем в его энкомии. В данном случае для нас важно, конечно, не столько установление факта, кого реально в своей риторской фигуре имел в виду св. Василий – действительно живописцев или мастеров слова, сколько сам принцип выдвижения на первый план предельно визуализированного (словесного или живописного) образа, как наиболее убедительного, в частности, и в жанре христианской высокоэстетизированной (в смысле – до осязательности миметической) похвалы. |
| Василий не отказывался от своих слов. Его заключили в тюрьму. Вместе с ним схватили многих других богомилов, в том числе и 12 апостолов, и также заключили в тюрьму. Одни из них признали себя принадлежащими к секте, другие не признали. Чтобы узнать, кто из заключенных действительно принадлежит к богомильской ереси, император употребил следующее средство. Объявив, чтобы все готовились к смертной казни, он приказал поставить на площади два костра и при одном из них крест. Те, которые, идя на казнь, молились перед крестом, признаны были не принадлежащими к секте, и после наставления были отпущены. Прочие же были посажены в тюрьму на пожизненный срок. Сожжен был только один Василий (1119 г.). Несмотря на такие строгие меры, секта богомилов не уничтожилась. Втайне, особенно по монастырям, она продолжала существовать. Впоследствии, в 13-м веке, патриарх Герман (1221-39 г.) в своих беседах вооружался против богомильских мнений. Из Болгарии эта ересь, вследствие сношений русской церкви с болгарской, проникла в Россию. Споры варлаамитов и паламитов Около 40-х годов 14-го века в Константинополь прибыл из Калабрии монах Варлаам, человек образованный. Побывав в Фессалонике, он посетил Афон. Здесь один простодушный пустынник, проводивший созерцательную жизнь, сообщил ему, что афонские пустынники удостаиваются созерцанию божественного света телесными очами, приготовляясь к этому искусственными средствами. А именно, садясь в углу своих келий, они крепко прижимают к груди подбородок, устремляют глаза на нос, удерживают по возможности дыхание и впадают в грустное настроение. Затем, если они находятся в таком положении долгое время, грустное настроение сменяется неизреченной радостью и при этом является блистающий свет, который они называют " несотворенным божественным " . Монахи, достигшие такого созерцания, называли себя покоящимися. Варлаам, выпытав у доверчивого пустынника эти сведения, стал обвинять афонских монахов в мессалианской ереси, называя их исихастами, квиетистами, омфалопсихами и т. |
| Целенаправленное возрастание от кафизмы к кафизме распевного мелодического материала свидетельствует о едином замысле всего комплекса. В мелодизме кафизм нет ничего лично сочиненного Маркеллом, и весь он построен на гласовых и внегласовых попевках знаменного и путевого распевов, перемежающихся с псалмодическими построениями. Это образует некую новую мелодическую данность, интонационно связанную с попевочным фондом знаменного и путевого распевов, и структурно развивающую традицию пения 140-го и 141 -го псалма на «Господи, воззвах». Таким образом, весь комплекс кафизм естественно вырастал из общей певческой системы и составлял с нею единое целое, не превращаясь в некую замкнутую, обособленную структуру, но представляя собой структуру разомкнутую, каждым своим элементом сообщающуюся и соприкасающуюся со всей системой. И все же на комплексе этих кафизм лежит, очевидно, отпечаток личности Мар-келла, который можно усмотреть в стройности и особой продуманности общего целого. Эта изящная стройность и продуманность, переходящие порой в утонченную интеллектуальную игру, характерны для всего творчества Маркелла и для составленных им канонов святителю Никите Новгородскому и святому Никите Переяславскому Затворнику, а также для службы Вар-лааму и Иоасафу, Индийскому царевичу, и проявляются, в частности, в хитроумно составленных акростихах, один из которых проходит даже в противодвижении – МРКЛ – ЛЕКРАМ. Умер Маркелл Безбородый на покое в новгородском Антониевом монастыре. Двумя другими прославленными представителями новгородской школы являлись братья Роговы – Василий и Савва, карелы по происхождению. Василий, в иночестве Варлаам, был хиротонисан в 1587 г. ростовским архиепископом, а в 1589 г. пожалован митрополитом ростовским. Митрополит Варлаам был «муж благоговеинъ и мудръ, пети был горазд. Знаменному и троестрочному и демественному пению былъ роспевшикъ и тво-рецъ». Предполагается, что именно он принимал в молодости активное участие в деле становления и формирования строчного демественного пения, а также в превращении устной многоголосной традиции этого пения в традицию письменную, почему и назван в рукописи не просто «распевшиком». |
| Необычно требование аввы Исаии : монахи в юном возрасте не должны иметь хорошей одежды 192 . Они могут ее надевать, только когда состарятся. Возможно, авва опасался тщеславия и кокетства у юношей, но скорее – того, что юному монаху, имеющему такие вещи, будет трудно следовать монашескому идеалу полного отказа от мира. Из-за гордыни он может потерять все, что обрел на пути аскезы, даже если будет считать себя малейшим среди всех. Плохие вещи носили не только жившие в одиночестве, но и другие отшельники. Были целые монашеские объединения, члены которых принципиально носили только такие одежды. Например, авва Исаак, заботившийся о соблюдении строгого древнего монашеского предписания, наставлял братьев: «отцы наши, и особенно Памбо, носили старую, сшитую из лоскутов одежду, а ныне у вас дорогие одеяния. Прочь отсюда! Вы превратили это место в запустение» 193 . Варлаам при дворе индийского царя рассказывал изумленному Иоасафу об обычаях монашеских поселений в земле Сенаар среди прочего следующее: «Наши одежды сшиты из грубых тканей, из звериных шкур и пальмовых листьев, они очень сильно изношены и залатаны – и это для умерщвления нашей слабой плоти. Ибо мы летом и зимой носим своего рода оболочку, и то, что одели, обычно не снимаем, пока вещи со временем не станут полностью непригодными. Так нас бичует жара и холод, но за это в будущем мы облечемся в одежду нетления» 194 . Здесь Варлаам приводит наиболее ясное обоснование важности такой жизни:·ожидание одежд нетления, смягчающее все тяготы. Требование иметь плохую одежду воспринято в уставах орденов. Василий Великий обосновывает его следующим образом 195 : «Если мы стремимся к тому, чтобы в нас видели самых малых и последних из всех, мы должны показывать себя самыми последними и в одеждах. Кто хочет быть последним из всех, то есть самой глубокой кротостью снискать благосклонность, тот должен избрать себе то, в чем его воспримут как самого последнего.» Со всей строгостью этот принцип, однако, и сам Василий не смог сохранить. Чуть ниже он пишет: и хотя нужно стараться, чтобы одежда продержалась как можно дольше, но «одеяние должно быть таким, чтобы оно годилось для любых целей, чтобы и днем выходить в приличном (honestum indumentum) платье, и ночью им можно было укрыться» 196 . Вряд ли подобному требованию могут соответствовать очень плохие вещи: в таком случае это нельзя было бы назвать «приличным платьем». |
| (Это и есть то учение о познаваемости Бога по именам и энергиям, но непознаваемости по сущности, которое предстоит повторить св. Григорию Паламе в новых исторических условиях; см.: B. Krivocheine. Simplicite de la nature divine et les distinctions en Dieu selon S. Gregoire de Nysse//Studia Patristica. 16 (Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur, 129). Berlin 1985. 389–411 и рус. пер. (без научного аппарата): архиеп. Василий Кривошеин. Простота Божественной природы и различия в Боге по св. Григорию Нисскому//Вестник Русского Западно–Европейского Патриаршего Экзархата. 1975. N 91–92. 133–158 (рассматривается учение об энергиях Божиих в антиевномианской полемике свв. Каппадокийцев)). Варлаам начал с отрицания действительного познания богословской истины посредством двух типов силлогизмов (аподиктического и диалектического), а св. Григорий Палама, аналогично св. Василию, начал с «реабилитации», в возможных пределах, достоверности обоих этих методов человеческого ума. Как св. Василий, так и св. Григорий Палама переходят от этого к изложению учения о более высоком и непосредственном откровении Бога. Если на начальном этапе полемики о последнем говорится мало, то, очевидно, в лишь в силу того, что Варлаам еще не успел начать прямо это оспаривать — что им будет начато как раз в его ответе на ответ св. Григория. Святоотеческие представления относительно образа и подобия Божиих в человеке имеют множество форм, не все из которых подразумевают отличие образа от подобия. Та концепция, которой следует св. Григорий Палама, была в его время общепринятой для антропологического обоснования аскетики. В таком виде она восходит к св. Диадоху Фотикийскому (II пол. V в.): Подвижническое слово, разделенное на сто глав деятельных, исполненных ведения и рассуждения духовного, 89//Diadoque de Photice. ?uvres spirituelles/E. des Places. (Sources chretiennes, 5 bis). Paris 19663. 151–153 (рус. пер. св. Феофана: Добротолюбие в русском переводе. М. 19002. 3. 62–64), что было отмечено Г. |
| Сколько затем Евномий [собрал в доказательство того], что нетварное и несравнимое — одно? Поэтому и троебожниками называл считающих не так, как он, так что великий Василий даже апологию написал в ответ на это его обвинение в троебожии. Но они были обличены в том, что клевещут на святых и отрекаются от Самого Бога. Ибо и они говорили о едином иже над всеми Боге , но не так, как Он Сам Себя многообразно открыл через пророков, и не как впоследствии Отец через Сына изъяснил это еще более явно, и не как явил Он всем концам [вселенной] через проповедников благочестия . Таким образом и сам я сейчас, если дастся ми Богом слово во отверзение уст моих , надеюсь ясно показать, что, несмотря на то, что вы претендуете одни только кроме нас говорить об одном нетварном и одной божественности, но не так, как мы научились от божественного Писания. Поэтому вы говорите об одном нетварном и одной божественности не в точном смысле слова, но, стоя на краю многобожия, не чувствуете этого. А истинно и непоколебимо почитающими единого нетварного Бога и одну божественность являемся по Его великому дару мы. 4. Скажи же мне: не всякой ли природе присущи природные свойства (ο πση φσει προσστι και φυσικ) — одной больше, а другой меньше? ВАРЛААМИТ: По–видимому. ПРАВОСЛАВНЫЙ: Тогда присущи ли и божественной природе некие природные свойства или нет? ВАРЛААМИТ: Возможно, что и не присущи. С одной стороны — как сверхудаленной от всякой [природы], а с другой, поскольку одна [природа] причастна более многочисленных свойств, а другая — менее, то не будет несправедливо, если божественной природе они и вовсе не будут присущи. Впрочем, если можешь показать хоть кого–нибудь из святых, явно говорящего, что божественная природа обладает природными свойствами, то я соглашусь. ПРАВОСЛАВНЫЙ: Не соглашающийся говорить, что божественная природа обладает природными свойствами, не сверхудаляет ее от всякой [другой] природы, но представляет абсолютно никак не сущей. Ведь совершенно не имеющее природных свойств не превосходящим [других] образом существует, но вовсе никак. |
| 9. Итак, поскольку Боговой является и та божественность, которую вы называете тварной, то вы собственно и есть говорящие, что у Бога две божественности, когда, — подобно Арию и Евномию, называвшим и Сына тварным Богом, — говорите, что они настолько различаются друг от друга, что им никогда не сойтись в одну. Так что, клевеща и выдумывая про нас небылицы, вы перекладываете на нас свои собственные худые мудрования. А настоящим различием [вашим] с нами, несомненно, является то, что божественную благодать мы называем нетварной, а вы — тварной. Итак, поскольку Господь пришел на землю и соделал, по Писаниям, достойных общниками Своей божественности, то вы, называя тварной эту усвоенную святым благодать божественности, либо отрицаете общение и соединение святых с Богом, либо и саму божественность Бога, которой по благодати приобщились они, считаете тварной, и таким образом опять же делаете Бога тварью. 10. Скажи же, эту одну, которую вы называете нетварной, божественность, вы считаете также и невидимой, или нет? ВАРЛААМИТ: Не только невидимой, но и непостижимой уму, и непричаствуемой; ведь мудрый паче кого бы то ни было в божественном Максим говорит: « Един Бог, потому что едина божественность, Единица безначальная, простая, сверхсущностная, неделимая и нераздельная » , а не умопостигаемая (νοητ), ни видимая, ни причаствуемая. ПРАВОСЛАВНЫЙ: Отлично! То, что вы приводите это речение святого лишенным жизненно важного будет показано позже. Пока же пусть остается. Кажется ли тебе, что все святые думают и учат так? ВАРЛААМИТ: Очень даже. ПРАВОСЛАВНЫЙ: По крайней мере, более других точный в словах о Боге (ν θεηγορα) Василий, во многих местах [своих сочинений] это говорящий и всегда так думающий, с другой стороны в некоторых случаях сам говорил о «красоте» поистине Сильного, то есть Бога: « умопостигаемая Его и созерцаемая красота; ведь [только] то поистине красиво, что превосходит всякое человеческое восприятие и возможность, и постижимо одной лишь мыслью » . Не кажется ли тебе, что Того же Самого Бога божественность он называет не только абсолютно непомыслимой, но и умопостигаемой? И не только умопостигаемой, но и созерцаемой? Поэтому он и дальше говорит: « видели же Петр и Сыны Громовы на горе Его красоту, светлейшую светлости солнца, и удостоились воспринять очами начатки Его славного [второго] пришествия » . |
| Некоторый человек, имевший великую любовь к преподобному Варлааму Хутынскому, пришёл с женой в обитель, где почивают его святые мощи, сделал пожертвование в пользу иноков, поставил им трапезу и после усердной молитвы сел в лодку и водным путём отправился домой. На пути с ним произошло несчастье: лодка случайно опрокинулась, и все бывшие в ней попадали в воду, а в числе их и упомянутый человек, с особенной любовью чтивший преподобного. После долгих усилий все упавшие в воду спаслись, а этот человек пошёл ко дну. Бывшие на берегу и видевшие его потопление люди никакой помощи подать ему не могли, и побежали в ближайшее селение звать рыбаков с неводом, чтобы вытащить из воды утонувшего. Невод был принесён, утонувший из воды вытащен, но, увы, без всяких признаков жизни. Жена умершего горько рыдала над телом умершего мужа и говорила: «Так-то ты наградил нас, святче Божий, нас, пришедших поклониться твоему гробу! Мы надеялись, по твоим молитвам, долголетней жизни удостоиться, а мужа моего постигла неожиданная смерть! Лучше бы нам не приходить к тебе, и тогда не случилось бы с нами этого ужасного несчастья!» Когда жена восклицала так, внезапно муж её издал глубокий вздох и с ним выбросил из уст большое количество воды. После этого он встал с земли здоровым и, прославляя преподобного за возвращение от врат смертных к жизни, возвратился в дом свой. Другой случай. Григорий, постельник великого князя Василия Васильевича, впал в тяжкую болезнь и был при смерти. Не надеясь на помощь врачей, он велел везти себя в обитель того же преподобного Варлаама, к которому имел великую веру, и везшим его сказал: «Если я дорогой умру, всё-таки и мёртвого меня к преподобному везите». И как Григорий сказал, так и случилось; дорогой он умер и в обитель везён был уже мёртвым. Когда же бывшие с ним люди приблизились с телом его к монастырю Варлаама, Григорий, к изумлению всех, ожил и без посторонней помощи пошёл и поклонился гробу преподобного. Итак, несомненно, что святые угодники Божьи даже и от смерти избавляют тех, которые чтут их, любят и им молятся. А отсюда что следует? То, во-первых, что поистине хорошо делают те из христиан, которые ходят на поклонение угодникам Божьим в их обители и там усердно угодникам молятся; во- вторых, то, что и мы хорошо сделаем, если таковым людям будем подражать; в-третьих, то следует, что святые, как видно из приведённых примеров, имеют благодать молиться за нас, могут слышать наши молитвы и видеть наши нужды и что «много может усиленная молитва праведного» ( Иак.5:16 ). В заключение же, наконец, следует и то, что, ввиду всего сказанного, мы должны прибегать с молитвами к святым, просить их, чтобы они наставляли и руководили нас на пути спасения, отводили от зла и всегда направляли к добру, помогали в трудных обстоятельствах, утешали в скорбях, утверждали нашу надежду и упование на Бога, всегда всех призывали и влекли к Отечеству Небесному, чтобы всем нам наследовать вечную жизнь в обителях Отца Небесного. Аминь. 7-й день |
|
|
