| – Нужно ли вообще православному человеку миссионерствовать в своих книгах, а если да, то как? – Существует специальная миссионерская литература, направленная на просвещение читателя. Непревзойденным здесь оказывается диакон Андрей Кураев. В этом отношении очень полезны и книги протоиерея Максима Козлова, дающие четкие пастырские ответы на недоуменные вопросы. Что касается художественных произведений, то все-таки здесь нужно помнить изреченное на века слово Пушкина: " Цель поэзии – не нравоучение, а идеал " . То же, я полагаю, относится и к прозе, художественная ткань которой может порваться, если ее перегрузить " побочными " заданиями, будь то морализирование или даже катехизация, которые из этих " дырок " и вытекут самым бесполезным образом. Олеся Николаева. Ничего страшного– Ваш роман " Мене, текел, фарес " предназначен в первую очередь церковным людям или светским? Для некоторых читателей знакомство с вашим романом свелось к угадыванию прототипов. Как вам кажется, основная масса читателей оценила художественные достоинства романа или усмотрела в нем лишь едкую публицистику? – Роман мой предназначен всем, кто его читает. Это и церковные люди, это и те, кто ничего не знает о жизни монастырей. И я, признаюсь, была очень рада, что впервые роман ( " конспект романа " ) в журнальном варианте был опубликован на страницах светского либерального " Знамени " и был там удостоен премии " За лучшую прозу года " . Что касается прототипов, то ведь писатель, в отличие от Господа Бога, Творящего " из ничего " и Создавшего человека из праха земного, творит все же из неких наличных элементов. Так образ великого инквизитора Достоевского родился из фигуры известного протестантского проповедника, которого писатель наблюдал в Ковно, а образ старца Зосимы, скорее всего, был подсказан личностью святителя Тихона Задонского, хотя многие исследователи склонны видеть здесь и преподобного Амвросия Оптинского. В Кармазинове из романа " Бесы " угадывался писатель Тургенев, а в старике Карамазове – чуть ли не сам отец писателя. То же самое и с художественными образами романов Льва Толстого. |
| В эпизоде встречи с Тихоном представлена еще одна интересная линия – судьба самого Тихона. Мы помним его мужественным молодцом. Рядом с пресмыкающимся перед врагами Анатолием он просто велик. Смерть он принимает, как и подобает настоящему воину. Но, оказывается, что личного мужества не достаточно для того, чтобы понять, для чего ты послан в этот мир. Тихон этого не понял. Он – двухзвездный адмирал, герой войны рядом с «исправившимся», пребывающим в постоянной молитве Тихоном, кажется жалким и трусливым. Он и двигается ссутулившись и потерянно, поскольку знает, что за «контакт с попами» ему, адмиралу и коммунисту не поздоровится. Услыхав о том, что его дочь не сумасшедшая, а в ней сидит бес, он пытается схватить ее и увести прочь от «погрязшего в невежестве» мужика. Какие бесы, когда до объявленного Хрущевым коммунизма и обещанием показать по телевизору последнего попа остается 4 года! Все эпизоды сняты предельно реалистично. Все так узнаваемо. Мать, приехавшая издалека, умоляет исцелить сына. Но, получив просимое, воспринимает чудо исцеления, как должное – словно купленную в советской конторе услугу. Даже можно и нахамить тому, кого пять минут назад почитала святым: «Что вы врете!». Только что она плакала и умоляла исцелить сына, но, услыхав, что нужно остаться в монастыре и причастить его, начинает слезно умолять отпустить ее на работу, даже не понимая насколько отвратительна ее неблагодарность. Она, действительно, не понимает, что чудо совершено Богом, а не этим мужичком в грязном ватнике и, подобно исцеленным прокаженным, никак не хочет воздать должное благодарение Богу. Так же узнаваема и военная вдова, получившая известие о том, что муж ее жив. Даже такая ошеломительная радость не позволяет ей оставить свои страхи. Мужа-то она до сих пор любит, да вот как с боровком и хозяйством расстаться?! Но все же она пойдет искать мужа. И не важно, что ей адресок не дали и что советский чиновник из ОВИРа скорее вызовет санитаров, чем станет вникать в суть сообщения полученного ею от старца. Мы верим в то, что она, как Герда отправится в опасное путешествие, зная лишь направление, в котором нужно идти. |
| Без современности присутствия Христа в явлении иной человечности была бы невозможна христианская вера. Его современность сегодня – это факт иной человечности, которая проявляется в свидетельстве многих людей; это факт, бросающий вызов нашему разуму и нашей свободе. Встреча с людьми, которые поражают нас своей способностью к приятию, к объятию другого, несравненной полнотой жизни, неустанной инициативы, никого не оставляет равнодушным. Красота человечности, в самом деле, пробуждает человеческое «я» во всей его полноте. Византийский теолог Николай Кавасила (его однажды упоминал на «Митинге Римини» тогда еще кардинал Ратцингер) так описывал этот тип людей: «Это люди, в которых живёт желание, превышающее их природу; они ищут и желают большего, нежели то, на что надеяться созвучно человеку; они поражены Самим Женихом: Он Сам послал пред их очами горящий луч Своего сияния. Глубина раны свидетельствует о том, каким оружием она была нанесена, а широта желания даёт понять, Кто Сей, пустивший эту стрелу» . Сила желания, вызванного Им в нас, позволяет ощутить, Кто Сей, пробуждающий человечность от апатии и равнодушия. Встреча с сиянием Христа в лице другого человека может стать той самой стрелой, которая, раня душу, позволяет нам открыть глаза и признать Его. Митр. Филарет. Может ли современный образованный европеец веровать в реальность Иисуса Христа, Сына Божия? (Выступление на «Митинге Римини», август 2010 г.) Опубликовано на итальянском языке в: Il cuore desidera cose grandi (Сердце желает величия), a cura di E. Belloni e A. Savorana), BUR Rizzoli, Milano 2010. Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 30-и тт. Т. 11: «Бесы». Глава «У Тихона». Рукописные редакции. Л., «Наука», 1974. С. 178. J. Ratzinger. Fede, Verità, Tolleranza (Вера – Истина – Толерантность). Cantagalli, Siena 2005. С. 143. L. Giussani. L’io rinasce in un incontro («Я» возрождается во встрече). Biblioteca Universale Rizzoli, Milano 2010. С. 181. J.H. Newman. Essay in aid of a Grammar of Assent (Эссе в защиту грамматики согласия). Longmans, London & New York 1903, pp.55-57. («[...] religion, as being personal, should be real; but, except within a small range of subjects, it commonly is not real in England. [...] Objects are barely necessary to it. [...] Its doctrines are not so much facts, as stereotyped aspects of facts; and it is afraid, so to say, of walking round them. [...] I am not denying that the assent which it inculcates and elicits is genuine as regards its contracted range of doctrine, but it is at best notional». |
| Оно имманентно миру и должно быть действенно на земле. «Положительно прекрасный человек» должен быть другим. Этого «другого» Достоевский выводит сначала в образе архиерея Тихона, в романе «Бесы», затем в образе странника Макара Ивановича в романе «Подросток», и, наконец, в образе старца Зосимы и его ученика и послушника – Алеши Карамазова (в романе «Братья Карамазовы»). Прообразом архиерея Тихона, и старца Зосимы – был несомненно святитель Тихон Задонский (причисленный к лику святых в 1858 году), писания которого произвели на Достоевского глубокое впечатление и про которого он писал А. Н. Майкову – «Правда, я ничего не создам, я только выставлю действительного Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом». ( М ежду прочим, одновременно и независимо от романа «Идиот», в том же 1868 г. появилась драма графа А. К. Толстого – «Царь Феодор Иоаннович». Князь Мышкин и Царь Феодор похожи друг на друга как родные братья.) Ища образ «положительно прекрасного человека», Достоевский одновременно ищет и образы «максимально отрицательных типов людей», в которых персонифицируется Зло мира. Кто мешает Добру? Кто ненавидит его? Кто сеет плевелы между пшеницей? Кто клевещет на Истину и стремится губить праведников, уничтожать лучших? Конечно «клеветник», «отец лжи», «человекоубийца искони» – дьявол . Но через кого и как? После эшафота, на каторге, в кандалах, на нарах, «причтенный к злодеям», в первую каторжную ночь в «Мертвом Доме», в страшные, тяжкие минуты глубокого душевного кризиса, в смятении ума и сердца, на грани полного отчаяния, – обращается Достоевский ко Христу с молитвенным воплем о вразумлении, прощении и спасении, – и открывает Евангелие, подаренное ему женой декабриста Фонвизина. И ему открылось следующее место:... «И они (бесы) вышедши пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде» ( Мф. 8:32 ). Из этого семени, через 20 с лишком лет – вырос роман «Бесы». Критик А. Волынский назвал роман «Бесы» – «книгой великого гнева». |
| Но это, конечно, не только стилистическая особенность текста. Достоевский воспринимал христианство не отвлеченно и не книжно, а органически, не как кодекс моральных правил, а как свет Христов, постепенно вплетающийся в темную ткань жизни, как вплетались в его текст слова апостолов, и делающий эту жизнь светоносной. Этот путь преображения жизни достигается в христианстве подвигом веры. «Подвизайся добрым подвигом веры» 188 , – завещал нам апостол. С одним подвижником веры и в то же время учителем подвига мы входим в непосредственное общение через материалы к «Бесам». Отсылая в редакцию «Русского вестника» первую часть романа, Достоевский писал Каткову в октябре 1870 года: «Не все будут мрачные лица; будут и светлые… В первый раз, например, хочу прикоснуться к одному разряду лиц, еще мало тронутых литературой. Идеалом такого лица беру Тихона Задонского . Это тоже Святитель, живущий на спокое в монастыре… В этом мире я кое-что знаю» (29, кн. 1: 142). За полгода перед этим, работая над планом неосуществленного романа «Житие великого грешника», он писал Майкову: «Хочу выставить… главной фигурой Тихона Задонского ; конечно, под другим именем, но тоже архиерей, будет проживать в монастыре на спокое… Волчонок и нигилист-ребенок сходится с Тихоном (Вы ведь знаете характер и всё лицо Тихона)… Монастырь русский знаю с детства… Главное – Тихон и мальчик… Для других пусть это гроша не стоит, но для меня сокровище. Не говорите же про Тихона. Я писал о монастыре Страхову, но про Тихона не писал. Авось выведу величавую, положительную, святую фигуру. Это уже не Костанжогло-с и не немец (забыл фамилию) в «Обломове», и не Лопухины, не Рахметовы… Может быть, именно Тихон-то и составляет наш русский положительный тип, который ищет наша литература… Правда, я ничего не создам, а только выставлю действительного Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом. Но я сочту, если удастся, и это для себя уже важным подвигом» (Там же: 118). «Житие великого грешника» написано не было, но образ Тихона перешел в «Бесы», и хотя три главы, связанные с ним, были отвергнуты журнальной цензурой Каткова, но нам все же остался портрет святого епископа, сделанный рукой великого писателя. |
| Вспомните тот момент, когда (как случилось с Каем в объятиях Герды, когда его сердце оттаяло и он начал плакать) любовь Сони преодолела закостенелость Родиона Романовича в гордыне, когда он плачет, обхватив ее колени: «В первый момент она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него, но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье, и она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее и что настала уже наконец эта минута. Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были больны и худы, но в этих бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь». Я не стал акцентировать внимание на чтении у Сони главы о воскрешении Лазаря, это достаточно известный эпизод. Но связь с темой воскрешения совершенно очевидна: «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого». И вот последние абзацы эпилога. «Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально…» Кстати, интересно то, что у Достоевского на каторге была при себе только одна книга, а именно Евангелие. В эпилоге, в повествовании о каторге, конечно, есть автобиографические черты. Сейчас я сам себя перебью, отвлекусь от хода повествования. Я с особым «дерзновением» и «правом» говорить о христианстве Достоевского приехал из Липецкой епархии – это я к тому, что обращение Достоевского к вере, к молитве было связано не только с Евангелием, но и с чтением поучений святителя Тихона Задонского, которое происходило в том храме, куда их, каторжан, водили. Достоевский проникся образом святителя Тихона и не раз его упоминает в письмах. В письме Майкову он говорит о том, что святителя Тихона он давно принял в свое сердце и полюбил. Есть письма, где он кому-то советует читать святителя Тихона. Есть прямые заимствования из поучений Тихона Задонского в поучениях старца Зосимы в «Братьях Карамазовых». Помните главу «У Тихона»? Цензура того времени не допустила к публикации главу 9 романа «Бесы», которая называлась «У Тихона». В ней происходит диалог Ставрогина с живущим на покое епископом, которому Достоевский придал портретные и биографические черты епископа Тихона (Соколовского), пребывавшего на покое в Задонске. |
| По воспоминаниям учеников, сам старец обладал такой молитвой, при которой источаются источники слез. Иногда в минуты молитвы лицо его преображалось, становясь как бы огненным. Молитва помогала ему сохранять присутствие духа в самых тяжелых обстоятельствах, миролюбие и безгневность. Иногда он предсказывал судьбу тех или иных людей – этот дар прозорливости также отличал его. Трудно представить, что лишь своими силами он сумел возродить благодатное течение монашеской жизни – несомненно, ему сопутствовала благодать Божия. Не будем забывать, что восемнадцатый век был одним из самых смутных и смятенных и что именно в это время в незаметном молдавском монастыре старец Паисий предпринял дело возрождения не только монашества, но и Православия, что с его именем связан расцвет старчества на Руси. 473 Святитель Тихон Воронежский на протяжении XIX столетия оставался одним из самых притягательных образов русских святых. Несмотря на отсутствие канонического жития, его книги неоднократно издавались в России и были любимым чтением многих и многих тысяч людей. Образ епископа, ушедшего на покой, устранившегося от административной деятельности, привлекал не только представителей русской интеллигенции XIX в. Считается, что в романе «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевский в образ старца Зосимы вложил свои впечатления от Оптинского старца Амвросия. На самом же деле старец Зосима вобрал многие черты епископа Воронежского Тихона. В романе «Бесы» образ архиерея Тихона, живущего на покое, которого посещает один из главных антигероев романа Ставрогин, почти списан со святителя Тихона. К сожалению, эта глава романа «Бесы» по требованию издателя М. Каткова была изъята. Жизнь святителя протекала в тяжелые годы междуцарствий – он родился в царствование Петра I, пережил эпоху «дворцовых переворотов» и умер в царствование императрицы Екатерины II. Он был плодовитым духовным писателем и оставил после себя богатое наследие. Особенно известно его «Сокровище духовное, от мира собираемое», в четырех частях, выпущенное в 1898 г. Синодальной типографией в Санкт-Петербурге. К сожалению, это не перевод, а всего лишь пересказ, утративший многие характерные особенности стиля святителя. Его жизнеописание было создано в начале 50-х гг. нашего столетия в Париже А. Н. Гиппиус и опубликовано отдельной брошюрой издательством «Вечное». С незначительными сокращениями, заново отредактированное, мы его публикуем. |
| Забегая несколько вперед, как не сказать: вот, и бесам иногда бывают приятны наши хождения в церковь . Только по причине-то, как указано было, очень гнусной. Да не только выражают желание, а прямо домогаются, требуют бесы. Этот голос повторялся несколько раз и непременно с угрозой: «сгорят». О.Тихон, заподозрив бесов, молчал и не предупреждал купца. Наконец голос уже стал приказывать: – Пойди скажи: сегодня загорится магазин в девять часов! О.Тихон снова молчит и не идет. Вдруг слышит: – У Титковых магазин загорелся! В этот момент послышался набат. – Ну что, не говорил ли я тебе? Вот теперь ты был бы прославлен. Над этим стоит подумать. И бесы могут пророчествовать. Как объясняет учитель первохристианской Церкви Тертуллиан (умер в первой четверти 2 века), сперва нашлют такую-то болезнь, а потом ее «вылечивают», или сделают такое-то зло, узнают о нем, а потом «пророчествуют». Отсюда и тот вывод, как осторожно нужно относиться ко всяким «старцам» и «прозорливцам». И вот, оказывается, не всегда бесы врут. Но мы знаем, что и фараон Божьи сны видел, как и Навуходоносор. Во всем этом надо разбираться. А то можно, подобно мухе на клеевой бумаге, влипнуть в такую духовную, да и плотскую, мерзость и прямую гибель, откуда и не выберешься. Все эти Арии, Несторы, Евтихии митры ведь носили, а не в кожанках ходили… В Богоявленском монастыре. Не буду описывать жизнь о.Тихона в Богоявленском монастыре. Достаточно сказать, что и здесь он не ужился. Монастырь этот – один из самых древних в Москве. Находится он на Никольской улице. Начал строиться еще в 1296 году при князе Московском святом Данииле Александровиче (младшем сыне святого Александра Невского), мощи которого находятся в Даниловском монастыре. Окончен в 1304 году при Иване Калите. В нем был послушником св.Алексий, после митрополит Московский, в память которого в 1697 году устроен был придел в соборном храме. После 1812 года монастырь был обновлен и служил местопребыванием викарного архиерея, преосвященного Дмитровского. При о.Гаврииле это был епископ Амвросий (Ключарев) 82 . Соборный храм Богоявленского монастыря – характерный образец стиля московского барокко, вычурное башнеобразное здание (1693–1696). Именно в этом монастыре и была основана при Федоре Алексеевиче славяно-греко-латинская академия, перенесенная потом через улицу в Заиконоспасский монастырь 83 . |
| Фильм начинается с одного из конечных эпизодов романа: двое случайных прохожих находят в пруду тело утопленника, в котором опознают бывшего студента Ивана Шатова. Гибель его — предпоследняя ступень в страшной череде смертей, произошедших «в доселе ничем не отличавшемся городе». Наверное, городу, «в котором никогда ничего не меняется» (слова главного героя, Николая Ставрогина, из первой серии фильма), такого хватило бы на несколько лет. Но происходит все в течение гораздо более короткого времени. Затем перед зрителем появляется герой фильма, отсутствующий в романе,— следователь Горемыкин (актер Сергей Маковецкий), специально прибывший для расследования загадочных убийств. В фильме он становится ключевым персонажем, ставящим в последней серии своеобразную «точку». Действие фильма, как и романа, сосредоточено вокруг двух главных героев — Николая Всеволодовича Ставрогина и Петра Степановича Верховенского. В исполнении молодых актеров и Ставрогин (актер Максим Матвеев), и Верховенский (актер Антон Шагин) буквально сходят со страниц романа. Но в какой-то степени желание выложиться полностью и раскрыть своего героя заставляет актеров будто бы переигрывать. Особенно это заметно в персонаже Антона Шагина, который выглядел несколько искусственно. Но, возможно, таким он и должен быть в реальности. Ведь неслучайно и в книге, и в фильме он признается в том, что долго искал, «какую роль взять» по приезде в город, и остановился на «своем собственном лице». Образ Николая Ставрогина, на мой взгляд, удался. Молодой человек, перед которым открыты все двери, европейски образованный (но, как отмечено в романе, «не совсем доучившийся русской грамоте»), величественный красавец, всегда находящийся в центре внимания. Режиссер сумел показать всю противоречивость его личности: женитьба «на спор, после пьяного обеда» на хромой и слабоумной Марье Лебядкиной, разлагающее влияние на Шатова, Кириллова и других героев фильма. В то же время показаны попытки благородства и раскаяния: дуэль, во время которой Ставрогин трижды стреляет в воздух, не желая «более никого убивать», посещение проживающего в монастыре архиерея Тихона. Нужно отметить, что эпизод с посещением владыки Тихона в издание «Бесов» не вошел — Достоевский так и не решился напечатать главу, в которой звучит страшная исповедь Николая Ставрогина о растлении девочки, покончившей затем с собой. В фильме неизданная глава присутствует практически полностью. Возникает вопрос: нужно ли было экранизировать эту часть романа и ставить на ней один из основных акцентов в ущерб не вошедшим в фильм, но занимающим важнейшее место в произведении главам? Об этом можно долго спорить. Да, за кадром фильма осталось многое. Но без главы «У Тихона», без исповеди Ставрогина фильм утонул бы в безысходности. Вероятно, поэтому режиссер добавляет еще одну сцену — беседу архиерея Тихона и следователя Горемыкина. Речь Тихона в этом моменте спокойна и уверенна: |
| Преподобный Феодосий щедро помогал бедным, сирым, убогим и больным; заступался перед судьями за обиженных и вдов, бесстрашно обличал неправду и несправедливость, невзирая на лица. На благотворительность уходила десятая часть доходов монастыря. Внимание Достоевского должна была привлечь такая характерная деталь Жития, как борьба преподобного Феодосия с бесами. Наиболее заметный след св. Феодосий оставил, на наш взгляд, в творческой истории романа «Бесы» (1870-1872 гг.). Образ Ставрогина, главного героя романа, один из самых сложных в художественной системе Достоевского. Ставрогин наделен непомерной гордостью, гордыней сверхчеловека («человекобога»), утратившего различие между добром и злом и действующего по принципу «все позволено». При создании этого образа Достоевский обращался и к новозаветной символике, и к произведениям житийной и учительной литературы. Глава «У Тихона», рассказывающая о приходе Ставрогина к проживавшему «на спокое» в монастыре архиерею Тихону и его неудавшейся попытке покаяния, была задумана писателем как религиозно-философский центр романа «Бесы». Уже набранная в корректуре, глава эта была забракована редактором журнала «Русский вестник», где публиковался роман, и по цензурным соображениям изъята из его состава (в настоящее время печатается обычно в «Приложении»). Глава «У Тихона» состоит из трех маленьких главок. В первой Ставрогин сообщает Тихону о своем намерении обнародовать «исповедь», в которой он рассказывает о насилии над девочкой и других своих проступках. Во второй Тихон читает текст «Исповеди» (приводится ее содержание). В третьей описывается беседа Тихона и Ставрогина после прочтения «Исповеди». Тихон должен разгадать, что привело неверующего Ставрогина в его келью, каковы истинные мотивы, побудившие его принять решение обнародовать свою «Исповедь»: подлинное ли это раскаяние и желание тяжкой ценой искупить свой грех (потребность «креста» и «всенародной кары»), или же это всего лишь «дерзкий вызов от виноватого к судье», бесовская гордыня сильной личности, считающей себя вправе дерзко преступать нравственный закон? |
|
|
