| Некоторые впрочем понимали это древо только в смысле духовном, напр. Григорий Б., – в сл. на Богоявление – III ч. 200–201 стр. по изд. 1889 г., – Дамаскин. Точн. изл. в. II, 11, хотя самого рая и не представляли исключительно духовным. 328 Сын Сирахов в таких выразительных чертах изображает попечение Божие о первозданном человеке: Бог исполнил их проницательностью разума и показал им добро и зло. От положил око Свое на сердца их, чтобы показать им величие дел Своих, да прославляют они святое имя Его и возвещают о величии дел Его. Он приложил им знание и дам им в наследство закон жизни; вечный завет поставил с ними и показал им суды Свои. Величие славы видели глаза их, и славу голоса Его слышало ухо их (17:6–11). 331 Филарета митр. Моск. Слова и речи изд. 1848 г. I, 182. См. Городкова. Догм. Бог. по сочин. м. Филарета 104–105 стр. О том же апологетическое рассуждение см. у Эбрарда. Апологетика I т. §§ 132–133. 332 См. Теодоровича. Уч. Тридент. собора о первор. грехе и оправдании в связи с православным и протестантским учением о том же предмете. 1886 г. 4–18 стр. – Ястребова М. проф. Уч. лютеранских символов о первор. грехе. Киев. 1877 г. 1 и 3 гл. – Беляева Н. Я. проф. Полупелаг. принцип в рим. католичестве (Пр. соб. 1871 г. I т). 333 Символическое протестантство не полагает различая между образом и подобием Божиим в человеке. По их мнению, подобие Божие – тот же образ Божий, только взятый в его высшем обнаружении, – это imago simillima, или, что то же, justitia originalis (См. у Ястребова. Уч. лютер. симв. о первор. грехе. 103 стр.). Новейшее протестантское даже ортодоксальное богословие не следует строго символическим книгам в учении о первобытном состоянии человека (напр. известный Мартенсен). 335 Подробный разбор этого довода см. у В. Д. Кудрявцева в ст. Безусловный прогресс и истинное усовершенствование рода человеческого. Собр. соч. III т. 2 вып. 336 Вот что именно говорит Катрфаж: «ни опыт, ни наблюдение не дают нам ни малейших фактов относительно первого начала человеческого рода. Строгая наука должна поэтому оставить неприкосновенною эту проблему. Меньше удаляется от истины тот, кто признает в данном случай свое невежество, чем тот, кто не сознает его и старается навязать его другим» (Antropologie, 1876. р. 251. См. Рождественского, Апологетика II т. 294 стр.). Опровержение материалистического мнения о первобытном состоянии человека на основании данных самого естествознания см. в кн. проф. Глаголева. О происхождении и первобытном состоянии рода человеческого. |
| Обозрен. 1889 г. Май-Июнь, стр. 229). Не повторяя того, что уже говорилось, скажем следующее: наш автор слова Писания «будет взят от среды» толкует в том смысле, что Иисус Христос сам удалится из среды. Из какой же это среды? Не из Церкви конечно, ибо Господь сказал: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ея» ( Мф.16:18 ). А.Д. Беляев говорит: из среды мipa, из поприща мipa. Но, во-1), сама Церковь находится в мip; во-2), Божественное Откровение дает ясно разуметь, что Господь в последние времена и при пришествии антихриста будет, как Он есть и теперь, и вне Церкви. В последние времена будет проповедано Евангелие всем народам, и, по толкованию А.Д. Беляева , Израиль войдет в Церковь Христову уже при пришествии антихриста. Но обращение человека или народа ко Христу невозможно без предварительного воздействия Христа на этого человека или этот народ ( Апок.3:20 ). Таким образом следует, что Господь будет среди всего человечества и пред пришествием, и во время пришествия антихриста. Господь будет и тогда стучать в двери сердца людей, доступным восприятию истины, и Св. Дух будет воздействовать на них, и будут обращаться ко Христу. Церковь останется и вселенской, и открытой для принятия новых членов и во дни антихриста. Господь воплотился для спасения рода человеческого и никогда не оставит человечества. Об этом ясно и твердо учит Св. Писание. И наш автор не привел и не мог привести ни одного текста, в котором можно бы было видеть хотя бы отдаленное указание или намек на то, что заблудшееся человечество некогда будет предоставлено Господом самому себе (см. 1002–1003 стр. —62— книги). Напротив, из того же самого послания, но только не из той главы, толкование которой он дает, он мог бы узнать, что Господь с Ангелами Силы Своей явится совершить «отмщение непознавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа Нашего Иисуса Христа» ( 2Фес.1:8 ). Значит, Св. Дух будет воздействовать на человечество, но человечество будет противиться Духу Святому, и это противление, бывшее во все времена (см. |
| Прочие мысли присоединяются к этому главному учению, то как подготовительные, то как вводные. Возблагодарив Бога за преуспеяние Солунян, Апостол возбуждает их к терпению скорбей упованием будущих благ (1 гл.). О пришествии же Господнем Апостол молит не спешить колебаться умом и смущаться, будто уже наступает день Христов, ибо день тот не придет, пока не прейдет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, пока не взят будет от среды «удерживающий» теперь. Тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего (2 гл.). Далее Апостол дает разные наставления и побуждает к исправлению бесчинно ходящих (гл. 3). Сказавший во 2-ой главе (15-ый ст.): «стойте и держите предания, имже научистеся или словом или посланием нашим», Апостол в конце послания пишет: «если кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним» (3:14). «Приветствие моею рукою Павловою, что служит знаком во всяком послании. Пишу я так: благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» 49 . Распространение послания и его церковное употребление. Второе послание святого Апостола Павла к Солунянам распространилось по всем христианским Церквам приблизительно так же скоро, как и первое. Но его учение о признаках второго пришествия Господня, и особенно об антихристе, обратило на себя самое серьезное внимание всех выдающихся отцов и учителей Церкви, а потому и свидетельства о сем послании имеются от первых веков в изобилии. Св. Поликарп, епископ Смирнский, ученик Иоанна Богослова, приводит слова этого послания (3:15) в своем послании к Филипийцам. Св. Иустин Философ словами этого послания (2:3) говорит об антихристе в своем сочинении: «Разговор с Трифоном иудеем». Св. Ириней, епископ Лионский, изъясняет некоторые речения второй главы сего послания. Антихриста он называет богоотступником, возглавляющим в себе диавольское богоотступничество. В имени его будет заключаться число 666. Храм, в котором сядет антихрист, есть Иерусалимский храм (см. у А. Беляева , стр. 474). |
| Половина стр. 750 и частью стр. 751 состоят из слов проф. Н. Я. Беляева – Теория папской непогрешимости в сопоставлении с фактами истории, Православный Собеседник, 1881, т. 3, стр. 239–240, 241, 244. Ссылки никакой не имеется. С этой же статьи почти дословно списано и еще более трех страниц подряд. Срвн. Стр. 753 Малиновского и Правосл. Собес. 1881. т.3, стр. 267, 268. Стр. 754 Малиновского и Пр. Соб. стр. 270–271, 272, 273. —682— Стр. 755 Малиновского и стр. 274, 275, 276 статьи Беляева. Стр. 756 Малиновского и стр. 277 статьи Беляева. О. Малиновский статью проф. Беляева цитирует, но опять-таки так, что вовсе не обнаруживается степень зависимости от Беляева и размер выписок. Так на стр. 754 сделано примечание, где приводится ответ мюнхенского богословского факультета на вопрос баварского правительства. В конце примечания цитата: «См. у Беляева» и т. д. На стр. 755 тоже есть маленькое примечание о книге Серри, выписанное из Беляева (стр. 274) и снабженное цитатой: «См. у проф. Беляева» и т. д. Создается видимость, что из Беляева взяты лишь эти незначительные примечания. Правда, на стр. 756 в середине есть сноска на статью Беляева, относящаяся непосредственно к тексту, но кто же может догадаться, что буквальные выписки из неё начались еще с 753 стр. и были еще раньше. Мало того. Сделав в середине стр. 756 сноску на Беляева, о. Малиновский преспокойно продолжает списывать с Беляева до самого конца этой страницы. Вообще в § 135 из 18-ти стр. о. Малиновскому принадлежит не более пяти. IV том В четвертом томе я подробно остановлюсь лишь на нескольких, при том немногих, параграфах. § 141. Условия действительности и действенности таинств (стр. 32–55). Целая стр, 35 и начало 36-ой дословно списаны из статьи проф. Н.Я. Беляева – Пелагианский принцип в римском католичестве, Православный Собеседник, 1871, т. 1, стр. 232–235. Собственно и у Беляева здесь большая часть – выписки из книги Януса – Папа и Собор. Слов Януса о. Малиновский ничем не выделяет, но ставит (в 1 прим, на 36 стр.) цитату: «Янус. Папа и собор. 76–77, 311 стр.» А потом: «См. о том же еще у проф. Беляева Н. Я. » Как будто о. Малиновский пользуется книгой Януса, а не статьей проф. Беляева, у которого занимает и слова Януса, и цитату на его книгу! Кроме того, после цитаты на Беляева и еще на Соколова примечание продолжается. Оказывается, |
| Зачем об этих особенностях писать в Православном Догматическом Богословии, не совсем легко понять. А о. Малиновский прибавляет еще и «Учение об удовлетво рении и индульгенциях». Стр. 253–255 составлены по статье А.П.Шостьина -Превосходство исповеди православной пред исповедью иезуитски-католической (Вера и Разум, 1887, m.I), заглавие которой неточно названо в 3-ьем прим.на стр. 253. Но особенно усердно о. Малиновский в этом параграфе пользуется книгой проф. Н.Я.Беляева -Римско-католическое учение об удовлетворении Богу со стороны человека. Казань 1876. Собственно с этой книги списан весь этот параграф и списан большею частию дословно. Срвн. Стр. 255 и Беляева стр. 18. « 256 „ „ „ 18. 21. 24. «257 „ „ „ 23. 24. 28. 29. «258 „ „ „ 205. 208. 210. 216. «259 „ „ „ 219. 225. 226. 227. 228. 235. 236. «260 „„ 236. 237. 238. «261 „ „ „ 36. 37. 163. «262 „ „ „ 172. 176 слл. «267 „ „ „ 37–38. «268 „ „ „ 38. 42–44. 46. " 269 „ , „ 46. «270 „ „ „ 46. 47. 48. «271 „„ 304–305. «272 „ „ „ 305. 306. 307. Здесь, заметим, цитата на блаж.Иеронима и безграмотна и не верна (в прим.2-м), а в прим. на стр. 270 упоминается «аббагь Минье» (т.е. Migne). В нашем параллельном столбце недостает страниц 263–266, но эти страницы заполнены выписками из «Сборника статей» прот.Д.О.Касицына, где идет речь о католических индульгенциях и приводятся некоторые §§ из католических такс. Здесь все берется из Касицына. Вместе с Касицыным о. Малиновский цитирует даже «Русское Слово» §81 за 1895 г. Но ведь о.Касицын писал мелкие статьи публицистического характера в «Душеполезном Чтении», а о. Малиновский пишет «Православное Догматическое Богословие». Выписывая из статей Касицына, о. Малиновский все же почти всегда ставит точные цитаты, но с книгой проф. Беляева дело обстоит несравненно хуже. Точные и буквальные заимствования ничем не отмечены, хотя в общей сложности из книги Беляева о. Малиновский почерпнул до десяти стр. текста. Изредка встречающиеся цитаты при первом взгляде можно отнести лишь к отдельным совершенно ничтожным примечаниям (См.напр., стр. 261 прим.1; стр. 262 прим.1; стр. 269–270 прим.2). На стр. 260-ой стоит прмечание: «См. у Иннокентия apxuм.Oблuч.Бorocл.II т. §§.182–183». Можно подумать, что предыдущие страницы заимствованы у Иннокентия. На самом же деле у Иннокентия взято (буквально) лишь две маленьких выдержки по четыре строчки (стр. 300 и 302) непосредственно же выше две почти страницы (258–259) взяты из книги проф.Беляева, так что заимствовавание из Беляева скрылось в данном случае за цитатой на архим. Иннокентия. § 170. Видимая сторона таинства священства (стр. 288–299). |
| С 1615 г. начинается новый отсчет в развитии сторожевой и станичной службы. Это было связано с восстановлением ранее действующей системы, а также строительством новых городов и укреплений. Анализ архивных документов позволил Беляеву провести количественный анализ служилых людей в южных гарнизонах и определить их использование правительством в противостоянии татарской опасности с. 34–36]. Серьезным вкладом историка в изучение южных рубежей стало обращение к вопросам, касающимся строительства крепостей по территории будущей Белгородской черты, которые своим появлением положили начало новому периоду в противостоянии татарским отрядам с. 42]. Подводя итог исследованию, И.Д. Беляев пришел к выводу, что к середине XVII в. «истинная цель украинской службы» была достигнута и крымские татары «не могли сделать ни одного значительного нападения» на русские границы с. 56]. Освященные в трудах И.Д. Беляева вопросы получили положительную оценку у современников и потомков. Русский военный историк, генерал-майор Д.Ф. Масловский, отмечал, что работы И.Д. Беляева по истории вооруженных сил и сторожевой службы являются «во многих случаях основными, благодаря строго научному и документально точному приему исследования военно-административного отдела» с. 200]. Советский историк А.В. Чернов назвал работу И.Д. Беляева «О русском войске в царствование М.Ф. Романова» первым специальным исследованием по истории вооруженных сил Московского государства с. 1]. Как мы видим, многочисленные работы И.Д. Беляева посвящены русской истории и были проникнуты интересом к изучению самобытности русского народа в его особом духовно-нравственном восприятии. Необходимо отметить, что начало творческой деятельности И.Д. Беляева совпало со временем становления и развития в русском обществе историко-философского течения, известного как славянофильство. Представители этой школы создали систему философии, в которой был выдвинут тезис об особом историческом пути русского народа с опорой на фундаментальные аксиомы православной веры. |
| В начале XX в. публицист П. Мрочек-Дроздовский занялся систематизацией работ И.Д. Беляева, где собрал воедино в библиографическом указателе все его труды. В указатель вошли исследования и статьи профессора, материалы и заметки, которые публиковались с 1842 г. вплоть до последних лет его жизни. Кроме того, в издании было указано несколько работ И.Д. Беляева, которые вышли в свет после смерти историка Среди упоминаемых нами исследований И.Д. Беляева отдельного внимания заслуживает анализ работ, которые были посвящены истории русского войска и системе пограничной службы в допетровский период, а именно: «О русском войске в царствование М.Ф. Романова» и «О сторожевой и станичной службе на Польской украине». В 1845 г. по решению Императорского Московского общества истории и древностей Российских к публикации было допущено исследование Беляева «О русском войске в царствование М.Ф. Романова». В печать эта работа поступила только в следующем 1846 г. В ней автор попытался систематизировать собранные им в архивах материалы и информацию о вооруженных силах начала XVII в. В составе русского войска Беляев выделил несколько крупных служилых групп: конницу, пехоту и артиллерию. Каждая из представленных категорий дробилась исследователем на более мелкие образования. Так, конница формировалась из дворян, детей боярских, «новокрещенов», городовых казаков и даточных людей. Дворяне, по мысли автора, делились на московских, жильцов и городовых. Городовые в свою очередь состояли из выборных дворян, собственно городовых и дворовых. После дворян вторыми по статусу были дети боярские, которых И.Д. Беляев разделил на выборных, дворовых и городовых. Пехота имела менее сложную иерархию и состояла из нескольких групп служилых людей: стрельцов, городовых казаков, вольных «охочих» людей и пеших даточных людей. Артиллерия делилась историком на крепостную, осадную и полковую, которая состояла из различных по калибру и видам пушек. При орудиях находились пушкари, затинщики, кузнецы и плотники, а в более позднее время «гранатчики». |
| Отдельно следует отметить, что, так как в аскетической науке знания люди зачастую получают опытным путем, поэтому в аскетике часто применяются эмпирические и феноменологические методы познания. И, в частности, они были употреблены в данной работе. Научная новизна диссертации Новизна данной диссертации заключается в следующем: – в первой попытке научного анализа учения еп. Варнавы (Беляева) о греховных страстях, который включает рассмотрение того, под чьим влиянием формировались его аскетические взгляды; как они соотносятся в рассматриваемой области со Священным Писанием, Священным Преданием и с тем, что написано в творениях Святых Отцов, сочинениях подвижников благочестия, церковных ученых и писателей; – в проведении в связи с этим анализа по некоторым спорным и не до конца исследованным вопросам интересующего нас раздела аскетики (об отношении к Лествице на Руси, о количестве главных греховных страстей, о возможности вписать в известную святоотеческую восьмеричную схему таковых некоторые современные грехи и др.); – в сопоставлении полноты и формы изложения святоотеческого учения о греховных страстях в наиболее систематических описаниях его различных авторов и книге еп. Варнавы (Беляева) «Основы искусства святости». Практическая значимость диссертации С практической точки зрения это исследование может быть интересно для следующих целей: – более глубокой оценки творчества еп. Варнавы (Беляева) в сравнении с той, которая давалась ему ранее, что дает возможность критического использования материалов его сочинений для написания научных работ и других публикаций в сфере интересов епископа; – на основании сочинений еп. Варнавы можно, учитывая то, как часто он обращается к тем или иным источникам, оценить степень их влияния на формирование воззрений людей при его жизни. Апробация результатов исследования Текст диссертации обсуждался на заседании кафедры церковнопрактических дисциплин Московской Духовной Академии (29 октября 2012 г.) и был рекомендован к защите. О доказательстве еп. Варнавой истинности православного учения был сделан доклад на межвузовской студенческой конференции «Актуальные проблемы современной богословской науки», проходившей в Московской Духовной Академии 2–3 мая 2010 г. на тему: «Использование данных гуманитарных наук для доказательства истинности православного учения (на примере творчества епископа Варнавы (Беляева)) » 26 . |
| В немалой степени этому способствовало сотрудничество И.Д. Беляева и М.П. Погодина, который доверил молодому историку заняться описанием своего древлехранилища с. 9, 10]. Так, в 40-е гг. из-под пера И.Д. Беляева появляются первые работы. В 1844 г. в журнале «Московитяне» было опубликовано исследование «Город Москва и его уезды». В 1846 г. вышло сразу несколько работ И.Д. Беляева по военной истории: «О русском войске в царствование М.Ф. Романова» и «О сторожевой и станичной службе на Польской украине» На следующий год в 1847 г. в «Чтениях» Общества истории и древностей Российских появилась статья «О Нестеровой летописи». Кроме этого, за время многолетней плодотворной работы в архивах И.Д. Беляев смог выработать проверенную им систему исследования архивных документов, тем самым определив базис для восстановления старых рукописей. Основы работы с редкими документами историк изложил в статье «О способе восстановления чернил в древних рукописях пергаментных и бумажных» Как отмечали современники историка, его первые работы были близки по стилю исследования и постановке вопроса к трудам М.П. Погодина с. 9]. Однако постоянная архивная практика, анализ и размышления над полученным материалом позволили И.Д. Беляеву выработать индивидуальный исследовательский почерк и найти свое место среди выдающихся современников. В середине XIX в. И.Д. Беляев , помимо исследовательской деятельности, занялся издательской и редакционной работой на базе «Чтений» Общества истории и древностей Российских. На смену «Чтениям» пришел «Временник» И.Д. Беляева , в котором нашли отражения многочисленные публикации архивных документов и исследований. Во «Временнике» периодически появлялись статьи ее редактора, которые привлекали внимание специалистов. И.Д. Беляев обращался в исследованиях к сложным темам, требовавшим серьезной архивной практики с. 12]. Так появились исследования: «Жители Московского государства, их права и обязанности», «Русские летописи по Лаврентьевскому списку с 1111 по 1169 гг.», «Великий князь Константин Всеволодович Мудрый», «О разных видах русских летописей», «О скоморохах» и многие другие с. |
| Воспринимал ли себя И.Д. Беляев славянофилом – сказать сложно. Современники историка, прежде всего, видели в нем «крупного и неутомимого труженика, в высшей степени полезную силу как для журнала, так и вообще для развития мысли славянофильства» с. 146]. И.Д. Беляев не был идеологом славянофильства. Однако можно с уверенностью сказать, что его научные изыскания находились в русле развивающихся в России историко-философских течений середины XIX в. Так, многочисленные работы исследователя по разнообразным вопросам русской истории, с ярко выраженным обращением к раскрытию жизни и традиций русского народа, ассоциировались у современников с поддержкой славянофилов. При этом И.Д. Беляев ориентировался в своих научных изысканиях не столько на пространно-философские рассуждения, сколько на фактический архивный материал, которым подкреплял свои размышления по русской истории. В связи с этим не только славянофилы, но и западники воспринимали И.Д. Беляева как серьезного исследователя, который стремился не к отстаиванию чьих-либо интересов, а к освящению скрытого в глубине веков исторического наследия. После смерти И.Д. Беляева воспоминания о нем сохранились в памяти его студентов и очерках современников. Из них складывается образ И.Д. Беляева , человека и исследователя, с присущими его личности характеру и привычками. Студенты отзывались о И.Д. Беляеве как человеке, готовом откликнуться на просьбы не только в поиске архивных документов, но и в решении личных проблем и жизненного выбора. По свидетельствам знакомых с Беляевым людей, историк полностью посвятил себя научным поискам и исследованиям, оставаясь при этом в жизни простодушным и чуждым светских условий. Это дало повод одному из друзей Ивана Дмитриевича назвать его «евангельским человеком», который не делал различий в общении с людьми, исходя из их статуса, за что его все любили и уважали с. 27]. Известный историк, этнограф и фольклорист Е.В. Барсов видел в И.Д. Беляеве служителя науки с громадным потенциалом. Барсов сравнивал Беляева с представителями славянофильства и пришел к выводу, что «из всех принадлежащих к этой школе, никто так тщательно не воскрешал былого, никто так ревностно не допрашивал этого духа жизни в его истории, как покойный Иван Дмитриевич Беляев » с. |
|
|
