| по особенностям текста разделяются на пять главных разрядов или фамилий, и соответственно с сим должны быть признаны пять редакций евангельского текста в славянском переводе: 1) древнейшая юго-славянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Евангелия Остромиров 1056–1057 г., Саввин XI в., Архангельский. 1092 г., глаголические XI в.: Ассеманиев, Зографский и Мариинский, – Галичский 1144 г., Карпинский XIII–XIV в., Никольский XIV в. и др.); 2) древняя русская – не позже конца XI или начала XII в. (лучшие списки: Мстиславов, Юрьевский – оба первой половины XII в., Добриловский 1164 г., Типографский 6, XII в., Симоновский 1270 г. и др.), 3) русская XIV в. содержащаяся в списке Нового Завета, писанном, по преданию, рукою святителя Алексия; 4) русская же, содержащаяся в четвероевангелии 1383 г., писанном в Констаптинополе (этой же редакции два Евангелия препод. Никона, XIV в., одно хранится в библиотеке московской духовной академии под. 138, другое – в ризнице Троицо-Сергиевой Лавры под 1, и 5) русскоболгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей XV–XVI вв. Что касается до славянских списков Апостола XII–XVI вв. (от XI-ro века списков Апостола не дошло до нас), то все они по особенностям текста разделяются на четыре разряда или фамилии и соответственно с сим должны —187— быть признаны четыре редакции славянского апостольского текста: 1) древняя югославянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Апостола Охридский, Слепченский – оба XII в., Толковый Апостол 1220 года, Македонский или Струмицкий XIII–XIV в., Карпинский XIII–XIV в. и др.): 2) русская неизвестного исправителя, сохранишваяся в списках XIV в. (лучшие списки: Толстовский, Хлудовские 33:37, Сергиево-Лаврской ризницы Евангелие и Апостол 2 и др.); 3) русская же, содержащаяся в списке Нового Завета, собственноручном святителя Алексия, и 4) русско-болгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей Апостола XV–XVI вв. |
| В отделе разночтений помещаются – в соответствующих местах – также параллельные чтения, встречающиеся в следующих памятниках древнеславянской и древнерусской письменности: в древних списках Евангелия, кирилловских – Остромировом 3 , Галичском 4 , Мстиславом 5 и глаголических – Ассеманиевом или Ватиканском 6 , Зографском 7 и Мариинском 8 , в древних списках Псалтири 9 , в глаголическом сборнике Клоца XI в. (Glagolita Clozianus) 10 , в Супрасльской рукописи XI в. 11 , в Фрейзингенских отрывках 12 , в Изборниках 1073 13 и 1076 гг. 14 , в XIII Словах Григория Богослова 15 , в Пандекте Антиоха XI в. 16 , в Огласительных поучениях Кирилла Иерусалимского по списку XII–XIII в. 17 , в сочинениях древнерусских церковных писателей: пресвитера Илариона 18 , черноризца Иакова 19 , Кирилла епископа Туровского 20 и других памятниках русской и славянской письменности. Тексты основных славянских списков Апостола воспроизводятся совершенно точно, буква в букву, с соблюдением: а) древнеславянских начертаний [%,%] [%, , оу, ы, , , %], б) знаков надстрочных, титлей и знаков препинания, какие употребляются в рукописях. Также палеографически точно приводятся и разночтения, только надстрочные знаки, по типографским соображениям, здесь не удержаны. В основных списках Апостола первых трех редакций я употребляю, согласно с большинством древних рукописей, один знак препинания – точку, а в конце отдельных чтений и глав – четвероточие. В основном списке четвертой редакции, Библия 1499 г. употребляется точка, запятая и точка с запятой, эти же знаки удержаны и в нашем издании. В Толковом Апостале 1220 г., основном списке первой редакции, апостольский текст раздроблен между толкованием по стихам и часто по отдельным словам. Знак препинания я ставлю там, где этого требуют другие древние списки и нынешний печатный текст. Прописные буквы ставлю в начале главы и отдельных апостольских чтениях. Отступление от текста рукописи допущены мною лишь в следующих случаях: 1. Пропущенные или недостающие за утратой соответствующих листов или по другим причинам в каком либо списке места и слова приводятся, в скобках, по другим спискам той же редакции, причем об этих дополнениях каждый раз упоминается в примечаниях, с указанием списка, из которого они взяты. |
| Найден в Смирне. Древние переводы Нового Завета: Коптский (III в.) – в Нижнем Египте. Фивский или Сагидский (III в.) – в Верхнем Египте. Ефиопский (IV в.) Готфский (IV в.) Древне-Италийский (до Иеронима, во многих списках). Вульгата (Иеронимов перевод). Армянский (V в.) Грузинский (V или VI в.) Сирские (Пешито II в., Филоксенов VI в.) и др. См. у Шольца и Тишендорфа в Prolegom. к изданию Нового Завета. Мстиславово и ближайше с ним сходные Евангелия: Юрьевское, Добриловское, Типографской библиотеки Архангельского собора Симоновское, Оршанское, Лаврское Поликарпово, Хлудовской библиотеки 29 и 30, Моисеево, Казанское, Лукино и собрания преосв. Амфилохия представляют текст весьма значительно исправленный и поновленный. В местах, в коих Остромиров, Галичский, Ассеманиев, Зографский, Мариинский и др. списки Евангелия древней югославянской редакции предлагают иные греческие чтения, отличные от принятых ныне, или иной перевод, Мстиславово Евангелие иногда стоит на стороне тех списков, иногда же на стороне нынешней печатной Библии. Вообще то можно сказать, что евангельский текст в рассматриваемых списках стоит в связи с переводом первоначальной редакции, потому что в нем сохраняются многие варианты и особенности собственно перевода, свойственные только той группе списков 60 . Но эта первоначальная редакция сквозит только из-под сильного наслоения новых исправлений, свойственных Мстиславову и другим с ним сходным спискам и равно чуждых как древним спискам Евангелия первой группы (по крайней мере большинству их), так и нынешней печатной Библии. Отличия эти, составляющие собственный характер Мстиславова и других списков той же группы, проходят последовательно чрез весь евангельский текст и состоят: 1) в иных греческих чтениях или вариантах и 2) в переводе. Нижеследующее рассмотрение Мстиславова и остальных списков этой группы позволит нам составить себе точные понятия о содержащейся в них новой редакции евангельского текста. 1. Варианты Мстиславова, Юрьевского, Добриловского и остальных Евангелий этой группы, не разделяемые списками Евангелия первой югославянской редакции, а равно отличные и от принятых ныне: Мф. 5:22 61 (среда 8 нед. |
| А4 Ассеманиево или Ватиканское глаголическое Евангелие-апракос сокращенный XI в., вывезенное патером I. С. Ассемани в 1736 г. из Иерусалима и хранящееся в Ватиканской библиотеке, писано на довольно грубом пергамине, в 4-ку, в два столбца, по 28–30 строк, на 159 л. После л. 49-го недостает трех листов. Правописание юсовое. Расположение чтений такое же, как в Остромировом Евангелии. В месяцеслове 30 января: обртение ченъ мощнн стаа клнмента папежа рнмска. 14 февраля: курнла философа. 6 апреля: па оусьпнн прннааго оца ншего архпа вышн моравы бра прго курила философа. 27 июля: стго стл о. и. Климента епскпа велнчскаго. 29 августа: в тжде де па стмъ на строумнци. тнмотеоу, теодороу евсевню н дроужнн их н ст еодор солоун нънии. В XIII в. кириллицей приписаны славянские названия месяцев. – с сентября до марта (октябрь – листогон). Под 9 ноября кириллицей приписано: ст параскегн птк и 25 июля: м птк. На основании упоминания о Струмицких святых, а также о св. Несторе и Димитрии Солунских, ученый издатель Ассеманиева Евангелия, Фр. Рачки заключает, что оно писано где либо в западной Болгарии или в Македонии, где жил, действовал и, после своей смерти, чествовался св. Климент, епископ Величский, упоминаемый в Ассем. Евангелии под 27 июля (Assem. Evang... Uvod. str. CVII). Св. Параскева или Петка упоминается в месяцеслове тетроевангелия, писанного 1273 г. в црнград трнов во время болгарского царя Константина Теха и патриарха Игнатия (Григорович, Очерк путеш. по Европ. Турц., изд. 2-е, стр. 155; Изв. 2-го Отд. Импер. Ак. Наук, VII, стр. 154) и в Македонском или Струмицком Апостоле XII–XIII в. (Древне слав. Апостол, I. 1892, стр. 14). – Первое обстоятельное известие о сем Евангелии сообщено Копитаром (см. Hesychii glossographi discipulus, Vindobonae, 1839, стр. 39–44). Позже Шафариком в Рататкасн hlaholskeho pisemnictvi, Ргана, 1853, стр. 43–47, Берличем в Chrestomathia lingvae veteroslovenicae charactere glagolitico, Прага, 1859, стр. 63–66 и Срезневским в Древн. глагол. памятниках, СПб. 1866, стр. 57–74 изданы некоторые отрывки. Сполна издано глаголическим шрифтом в Загребе в 1865 г.: Assemanov ili Vatikanski Evangelistar. Jznese ga na svjetlo Dr. Fr. Racki (с листом снимков). В введении грамматико-критический разбор памятника принадлежит И. Ягичу. Новое издание, латинскими буквами, приготовлено И. Чернчичем: Assemanovo izborno evangjelje. Na svetlo dao Dr. Jv. Crncic. U Rimu, 1878 (с листом снимков). В «Сведениях и Заметках о малоизв. и неизв. пам.“ И. И. Срезневского XV–XVII напечатаны календарь и календарные приписки кириллицей из сего Евангелия. |
| Таким образом, переход от одной редакции к другой совершался постепенно» 34 . Эта постепенность вызвана тем, что эти изменения в тексте были хотя и не бессознательными, но всё же скорее вынужденными условиями места и времени в большей степени, чем сознательными усилиями по-новому выразив известное содержание или исправить текст по иному греческому оригиналу. Это прямо следует из слов Μ.Н. Сперанского ο том, что «первоначальный труд Кирилла и Мефодия, может быть, ещё на почве паннономоравской начал изменяться, почему являлись дублеты в переводе одного греческого слова, и, наверное, подвергался изменениям при самом переходе на югославянскую почву; этот процесс не прекращался и после, результатом чего были те новые чтения, заменявшие постепенно старые, которые, в конце концов, могут быть сочтены характерными для отдельных групп текстов, указывая или на время или на местность той редакционной работы, которая постепенно приспособляла старый текст к новым или вновь возникающим условиям это и есть жизнь, история евангельского текста» 35 . В этом настойчивом подчёркивании постепенности следует усматривать особую, если можно так выразиться, философию текстологии история текста, во всяком случае, библейского, есть плавная, не знающая перерывов, эволюция, цепь последовательных переходов, медленное накопление новых признаков, которые постепенно создают новый вид текста. Как заметил философ, «идея непрерывности есть характернейшая черта мировоззрения XIX века» 36 . Эта идея владела и М.Н. Сперанским; подобно дарвинистам, он неустанно ищет промежуточные звенья, выстраивает списки в непрерывную цепь, а если какого-то звена не находится, то он смело заключает об историческом существовании переходного списка X с заданным набором текстовых признаков. Так, по Сперанскому, Мариинское и Зографское евангелия представляют старшую версию текста; Ассеманиево переходный текст от старшей версии к тексту Саввиной книги, которая в свою очередь представляет переход к Остромирову 1056 г. и Галицкому 1144 г. |
| В-третьих, активное отношение переводчика к переводимому тексту выражалось не только и не столько в дополнениях, сколько в сокращениях многих статей оригинала (подобный подход, как мы видели, был свойствен также переводчику ЗСЛ и, в какой-то степени, НМ). Следствием этого стали многочисленные примеры сокращающего перевода (буквально в каждой второй статье, всего 23 случая). В результате статьи ЗСО выглядят в целом более краткими и компактными, чем соответствующие статьи Mers, в которых нередко наблюдается излишнее многословие. В-четвертых, в ЗСО наблюдается довольно частое изменение смысла оригинала, или замещающий перевод – всего 12 случаев (как правило, с целью смягчения епитимьи). Наконец, в-пятых, небольшое число контекстно-семных эквивалентов (3) и ошибок перевода (6) свидетельствует, с одной стороны, о не очень высокой квалификации переводчика, а с другой, объясняется весьма простым и лапидарным стилем оригинала, в котором подавляющее большинство лексем употреблено в основных значениях. 22 Ср. в древнейших евангелиях (Мариинском, Ассеманиевом, Зографском, Остромировом, Саввиной книге) перевод греч. οι συϒϒενες «родственники» славянским эквивалентом рожденн (Grünenthal 1910, 332; Люсен 1995, 215). 23 Отождествление собратьев по вере с родственниками можно проследить уже в оригинальной латинской письменности – так, лат. fratres «братья» (как и его греческий аналог δελφοι) широко использовалось в церковном обиходе как обращение к единоверцам (Wiehl 1974, 49). 24 Известное из сербской и древнерусской книжности (Рязанская кормчая, Пролог 1383 г., «Пандекты» Никона Черногорца в переводе XII в., сочинения протопопа Аввакума) описательное обозначение дтотворьныи (дтородьныи) дъ (Сл. XI–XIV, III, 168; Сл. XI–XVII, 4, 239) сформировалось, видимо, позднее – по крайней мере, в кирилло-мефодиевских памятниках оно не зафиксировано (отсутствует в SJS и «Материалах» И. И. Срезневского ), а древнейшие известные контексты восходят ко времени не ранее XII в. 26 Так протолкована данная лексема в SJS; а в ССС 521 цитата из ЗСО даже снабжена по форме верной, а по сути, неоправданной пометой греч. нет! |
| - Что мы видим в современном русском языке от церковнославянского языка? - В современном русском языке мы видим очень много от церковнославянского языка. Многие слова русского языка напрямую заимствованы из церковнославянского. Немало слов создано по церковнославянским моделям: " произведение " , " личность " , " прекраснодушие " . Последнее слово, например, представляет собой немецкого " Schlonseeligkeit " - термина философии Гегеля, но кальку, построенную на материале церковнославянского происхождения; слово " прекраснодушие " введено в русский литературный обиход М. А. Эти слова - русские, но сделаны из элементов церковнославянского происхождения, уже усвоенных в XIX веке русским языком. И таких слов в современном русском языке много, они составляют значительную часть нашей книжной лексики, той лексики, которая связана с интеллектуальной деятельностью. Так что церковнославянский язык не просто " оказал влияние " на русский язык - можно говорить о глубоком проникновении церковнославянских форм и значений слов, церковнославянского языкового мышления в стихию русского языка. Язык, непосредственно созданный свв. Кириллом и Мефодием в IX в. для перевода Библии с греческого языка на язык славян в современных научных кругах называется старославянским; этот язык изначально был только письменным и никогда не использовался для общения в быту. Под влиянием живой речи он видоизменялся, в разных регионах складывались свои разновидности (изводы) литературного языка, который с момента возникновения этих региональных расхождений называется уже не старославянским, а церковнославянским языком. Транскрипция - (от лат. transcriptio - переписывание), письменное воспроизведение слов и текстов с учётом их произношения средствами определённой графической системы (БСЭ). Древних славянских азбук, созданных свв. Кириллом и Мефодием и их учениками, две: кириллица и глаголица. Происхождение последней до сих пор является предметом спора (глаголица, подобно грузинскому и армянскому письму, не основывается ни на одной из известных письменных систем - ее первая буква имеет форму креста), как и то, какая из азбук является древнейшей, хотя большинство ученых все же считает, что на самом деле св. Кирилл создал глаголицу, а кириллица имеет более позднее происхождение. К глаголическим памятникам письменности относятся " Киевские листки " (X в.), Зографское, Мариинское и Ассеманиевое евангелие, Сборник Клоца, Синайская псалтырь, Синайский требник, Зографский и Боянский полимпсесты, Рыльские и Охридские листки (все - XI в.). За исключением " Киевских " и " Рыльских листков " , все остальные памятники написаны на юго-западе Болгарского царства. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЖУРОВА Аксиния (род. 18.09.1942, София), болг. славист и византинист, искусствовед, археограф. В 1965 г. окончила Софийский ун-т по специальности «болгарская филология», в 1969 г.- отд-ние истории и теории искусства исторического фак-та МГУ. Специализировалась в Белградском ун-те (1972) под рук. В. Джурича и С. Радойчича , в Высшей практической школе (Париж). Канд. дис.- о миниатюрах болг. рукописи XIV в. Псалтири Томича (1974), докт. дис.- об орнаменте и миниатюрах болг. рукописей X-XVIII вв. (1982). Научный сотрудник (1974), старший научный сотрудник (1982) Ин-та искусствознания БАН; профессор кафедры истории и теории культуры Софийского ун-та (1984). Читала лекции в Йельском ун-те (США; 1989), Иерусалимском ун-те (1991), Сорбонне (1992), Ин-те евразийских исследований (Венеция; 1995-1997). Создатель и директор (с 1986) Центра славяно-визант. исследований им. И. Дуйчева при Софийском ун-те. Член исполнительного комитета Международной ассоциации художественных критиков (AICA), вице-президент Международной ассоциации по изучению слав. культур при ЮНЕСКО (1987-1995). Областью научных интересов Д. является художественное оформление и кодикология болг. средневек. рукописей в контексте правосл. слав. и визант. традиции на материале крупнейших древлехранилищ (Москвы, С.-Петербурга, Лондона, Парижа, Рима, Афин, Мюнхена, Иерусалима и др.). Этим темам посвящены монография «1000 години бълг. ръкописни книга: Орнамент и миниатюра» (София, 1981), исследование и факсимильное издание Ассеманиева Евангелия (Асеманиевото Евангелие. София, 1981. 2 т. (в соавт. с В. Ивановой-Мавродиновой)). Развивая взгляды более ранних исследователей о «восточных» корнях древнеболг. искусства, Д. дополнила число его образцов, ориентированных на восточновизант. периферию, сохраняющую раннехрист. и доиконоборческие особенности орнамента. Она не отрицает возможности влияния на слав. рукописи в великоморавский период пред- и раннехрист. лат. книги. В монографии «Въведение в слав. кодикология: Византийският кодекс и рецепцията му сред славяните» (София, 1997) Д. обобщила выводы предыдущих исследователей по данной проблематике, акцентировав палеографические особенности болг. рукописей. Заслугой Д. является изучение слав. кодикологии в тесной связи с визант., установление зависимости «культуры славянского кодекса» от визант. маюскульных и минускульных рукописей. Эти работы объединяет идея связи слав. письма и орнамента со стремлением слав. культуры к самостоятельности. |
| Vol. 71/2. P. 240–247. Heinrici G, 1909: Zur patristischen Aporienliteratur//Abhandlungen der philologisch-historichen Klasse der Königl. Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften. Bd 27. S. 843–866. Henrici G., 1911: Griechisch-Byzantinische Gesprächsbücher und Verwandtes aus Sammelhandschriften//Abhandlungen der philologisch-historischen Klasse der Konigl. Sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften. Bd 28. N 8. Heeg С and Zuntz G., 1937: Remarks on the Prophetologion//Quantulacumquë Studies presented to К. Lake by pupils, collègues and friends/Ed. by R. P. Casey, S. Lake and A. K. Lake. London. P. 189–226. Haeg, Zuntz 1939. Prophetologion/Ed. C. Hoeg et G. Zuntz. Hunniae. 1939–1970 (Monumenta musicae byzantinae. Vol. 1). Horálek К., 1948: Význam Savviny knigy pro rekonstrukci stsl. pekladu evangelia. Praha. Horálek К., 1954: Evangeliáe a tveroevangelia. Praha. Horálek K., 1956: К pekladatelské innosti Metodjové//Slavia. T. 25. S. 19I – 193. Hoskier H. C, 1914: Von Soden " " s text of the New Testament//JTS. Vol. 5. P. 307–326. Howard G., 1970: The Septuagint: A review of recent studies//Restoration Quartery. Vol. 13. P. 153–164. Howard G., 1971: Lucian readings in a Greek Twelve Prophets scroll from Judaean Desert//Jewish Quarterly Review. Vol. 62. P. 51–60. Huntley D. G., 1966: Is Old Slavonic «Lead us not into temptation» a Latinism?//Slavia. T. 35. S. 431–435. Italä Itala. Das Neue Testament in altlateinischer Überlieferung nach den Handschriften/Hrsg. von A. Julicher, W. Matzkow, K. Aland. Berlin, 1938–1963. Vol. 1–4. Jagi V, 1865: [Лингвистическое и филологическое описание Ассеманиева евангелия]//Racki F. Assemanuv iii Vatikanski evangelistar. Zagreb. S. XII-XCIX. Jagi V., 1879: Quattuor evangeliorum codex glagoliticus, olim Zographensis nunc Petropolitanus. Berlin. Jagi V, 1890: Glagolitica. Wien. Jagi V, 1893. Glagolitica. 2. GrŠkoviev odlomak glagolskog apostola//Starine. N 26. S. 1 – 129. Jagi V, 1907: Psalterium bononiense. Vindobonae. Jagi V, 1913: Entstehungsgeschichte der kirchenslavischen Sprache. |
| В М. Е. сохранились 3 миниатюры с изображением евангелистов Марка (Л. 44), Луки (Л. 77 об.) и Иоанна (Л. 133 об.), нарисованные чернилами и раскрашенные в 2 цвета; над каждой миниатюрой кириллическая запись с именем евангелиста. Как полагали Л. Мошинский и А. Джурова, миниатюры и надписи были созданы одновременно с основным текстом; Ягич считал, что имена евангелистов написаны неск. позже. На листах 43 об. и 44 в XIII-XIV вв. были выполнены рисунки-«чертежи», значение к-рых не установлено. В 1-м случае нарисован «конус» (сектор окружности), разделенный на 7 поясов с парами кириллических литер в каждом, числовое значение к-рых в сумме равняется 8 (от до ); под «конусом» 5 «звездочек», по сторонам их фигуры с 3 зубцами, обращенными к середине (внутри них нечто вроде О «очного»), по бокам буквы и под титлами. Во втором - круг с каймой, разделенный на 6 поясов, на к-рых написаны буквы ниже 8-конечный крест на «голгофе» (?), по сторонам которого помимо обычных букв под титлами над большой перекладиной написаны и , под ней - и у наклонной перекладины - и Художественное оформление рукописи включает 2 заставки, 2 крупных глаголических инициала в начале Евангелий от Марка (Л. 44 об.) и от Луки (Л. 78), 3 заставки-концовки (Л. 43, 76, 132 об.). Все они плетеные, с растительными элементами, на темном фоне, раскрашены вишневой (порой сильно разведенной) и зеленой красками. Позже, вероятно в XIV в., на внешнем поле л. 91 об. был нарисован киноварью и раскрашен кириллический инициал на л. 155 об. выполнена плетеная заставка (чернила, киноварь и желтая краска), написано вязью заглавие на л. 134. Пергамен М. Е. выделан хуже, чем у Зографского Евангелия (древнейшая часть - XI в.), он грубее, толще. На каждой странице 30 строк. М. Е. написано одним почерком. Буквы стоят на линии строки. Прописные буквы могут быть в 2-3 раза больше строчных. Письмо М. Е. относится к «вполне округлой» глаголице. Почерк М. Е. наиболее близок к почерку Ассеманиева Евангелия . Надстрочных знаков в рукописи мало, изредка над гласными встречается знак типа придыхания. Единственные пунктуационные знаки М. Е.- точка, расположенная посередине строки, и четырехточие (), к-рое ставится в конце евангельского чтения или больших частей текста. |
|
|
