| Смирнов (1855). С. 291. Об Иринее Фальковском см.: Булашев Г. Преосв. Ириней Фальковский, епископ Чигиринский, в: ТКДА. 1883. 6–9 (здесь и записка Иринея о состоянии академии в 1802 г.: 8. С. 550 и след.); Флоровский. С. 104 и след. 1423 Макарий. С. 144; Шпачинский. С. 429, 434. Еще дольше схоластический метод преподавания философии продержался в Казани (Можаровский. Ук. соч. С. 24–26; Благовещенский. С. 67), а также в Александро-Невской семинарии (Мартынов. С. 76; Чистович. С. 39). 1424 Смирнов (1855). С. 157, 209 и след. О Владимире Каллиграфе см.: Попов. Арсений Мацеевич (1912). С. 164–167; Барсов Н. Малороссийские проповедники XVIII века, в: Христ. чт. 1874. 1. С. 269 и след., 575 и след.; Горский А. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевы лавры. 2 (М., 1890). С. 122; Харлампович. С. 707; ср.: Зеньковский. 1. С. 113 и след. 1425 Смирнов (1855). С. 158–170; Титлинов. Феофилакт Лопатинский, в: РБС; он же. Гавриил Петров. С. 9 и след. 1426 Смирнов (1855). С. 299. 1427 Там же. С. 300, 353 и след. О Дамаскине см.: Горожанский Я. Дамаскин Семенов-Руднев, в: ТКДА. 1893–1894. 1428 Смирнов (1855). С. 300 и след. 1429 Макарий. С. 127 и след., 147–156. Во 2-й половине XVIII в. инструкция Самуила Миславского оставалась в силе при преподавании всех дисциплин (там же. С. 124–143). 1430 Смирнов (1855). С. 301–330; ПСЗ. 31. 16047, 16061. 1431 Смирнов (1855). С. 297. 1432 ПСЗ. 24. 18273 (1797 г.); 25. 18726 (1798 г.); Титлинов (см. библиогр. к § 20). 1. С. 7 и след. В 1802 г. Святейший Синод распорядился ввести в духовных училищах и семинариях в качестве особого предмета основы медицины (ПСЗ. 27. 20334). В 1794 г. под впечатлением французской революции было приостановлено преподавание французского языка, возобновленное лишь в 1797 г. (Знаменский. Духовные школы. (1873). С. 774). 1433 Рождественский. Исторический обзор (1902); Довнар-Запольский (см. библиогр., общ. лит. б); Зеньковский. 1. С. 113] и след.[; Флоровский; Милюков. Очерки. 2. 2 (1931); Багалей. Опыт истории Харьковского университета. Харьков, 1894. 1; Загоскин Н. История Казанского университета. Казань, 1902–1903. 3 т. Наряду с реформой уже существовавших университетов в Москве и Вильне, были открыты новые высшие учебные заведения: университеты в Дерпте (1802), Харькове (1804) и Казани (1804), Петербургский педагогический институт (1804, с 1819 г. – университет) и Александровский лицей в Царском Селе. Университеты стали центрами шести учебных округов, на которые была разделена вся Россия – обстоятельство, важное для реформы духовных школ 1808 г. В губерниях образовывались гимназии и уездные училища. |
| Стефан показывает с. 112–118], что отрицание греха противоречит принципу несения человеком ответственности за свои поступки, становятся невозможны справедливость и правосудие, кроме того, это утверждение противоречит Писанию с. 109–110]. Стефан формулирует свою позицию с. 128–138]. Грех есть недостаток человеческого бытия, который стал свойствен человеческой природе в результате грехопадения. Свобода же, дарованная искупительной жертвой Иисуса Христа, представляет собой возможность человеку следовать или же отвергнуть пути спасения. Из этого постулата Стефан выводит, что единственно верное определение спасения заключается в исполнении должных по Божьему установлению дел и получении в результате этого спасительной благодати с. 106–108]. Единственным грехом, который препятствует этому, является смертный грех с. 128–138], остальные виды греха поддаются искуплению с. 108; 112–113]. Обращаясь к теме классификации грехов, Стефан создает достаточно строгую и объемную систему, однако непосредственно к проблеме отношения власти светской и духовной относятся лишь две категории. Стефан почти приравнивает к грехам смертным так называемый грех «против родителей» с. 123], который заключается в отказе от традиций старины. Очевидно, что это есть не что иное, как выпад против совершаемых в России петровских преобразований. Еще одним грехом Стефан объявляет, «чуждый грех» с. 123], к которому относится в нарушение властями своих естественных пределов, то есть покушение власти светской на превосходство и юрисдикцию власти духовной с. 111–112]. Таким образом, Стефан дает богословское обоснование той позиции, которой будет придерживаться церковная оппозиция вплоть до третьей четверти XVIII века, когда против акта секуляризации церковного имущества выступил Арсений Мацеевич . Труд Яворского был также важен как основа для собственно религиозной деятельности Церкви с. 117]. Протестантская пропаганда имела чрезвычайно сильное воздействие на часть высшего духовенства, и на многих образованных и необразованных представителей российского общества, особенно в начале XVIII века с. 108–118]. Борьба Русской православной церкви с протестантским влиянием в течение всего синодального периода ее истории была одним из важных направлений ее деятельности, а сочинения первых противников протестантизма из рядов российского духовенства, в первую очередь Стефана Яворского , Феофилакта Лопатинского, Арсения Мацеевича , служили отправной точкой для деятельности Церкви в более поздний период с. 11–13]. |
| Аще бо от сих словес: сие есть тело мое, за вы ломимое, и сия есть кровь моя, за вы изливаемая, – Иуда Христо-предатель выключен, то прежде от сих словес: приимите, и ядите, и пийте от нея вси, – должен выключитися; но по писанию от сих словес не выключается, понеже по писанию бысть общник таин святых – тела и крови Христовы с прочими апостолами; еже наипаче от евангелиста Луки явственно показуется. Того ради Златоуст святый в беседах своих на послание 1-е к Коринфом на главу 11, оный апостольский стих изъясняя, сходящимся вам вкупе, несть вечерю Господню ясти ( 1Кор. 11, 20 ), сице поучает: «помысли среднее Учителя и предателя; но обаче и он с ними возлежаше, и ниже сего изгна, но и от солила ему преподаде и тайнам общника сотвори». Дозде Златоуст. Безкровная жертва, в Церкви нашей приносимая, тая же есть, яже на тайней вечери самым Христом бяше приносимая, по общему православныя нашея веры исповеданию, и по того же Златоустаго на послание 2-е к Тимофею во нравоучении 2 богословию: «хощу рещи, но не чудитеся, ниже смущайтеся. Что же сие есть? Принос тожде есть, аще и случивыйся принесет, аще и Павел, аще и Петр, тойжде есть, егоже Христос учеником даде, и егоже ныне священницы творят, ни чим же сей меньши онаго; зане и сего не человецы освящают, но сам Той, иже и онаго освятивый. Якоже бо глаголы, яже Бог провеща, таяжде суть, яже священник и ныне глаголет; сице и принос тойжде есть, и крещение, еже даде, – сице все от веры есть». Дозде Златоуст. Аще убо принос, сии речь, безкровная жертва, в Церкви нашей приносимая, тобою хулима, то по сему Златоустаго словеси и самая первоначальная, яже на тайней вечери, жертва от твоея хулы како может быти выключена? Аще посему у тебе нашей жертве измена, яко о беззаконниках и еретиках приносится; оная же самым Христом приносимая и о Иуде предателе, не точию паче всех еретиков, но и паче всех человек злейшем, сице якоже о прочих апостолах, еда ли не приношашеся, яже тебе от писания явственно показася? Что убо противо сих речеши? Иуду разве бе добрейши и православным сделаеши, иже есть твой побратим, всем сый раскольникам и еретикам по достоинству глава? Понеже первый в первоначальней о Христе Церкви апостольской словесем Христовым не уверова и о тайнах еретичествовати нача, егда бо извести Христос евхаристии тайну словесы: хлеб, его же Аз дам, плоть моя есть, тогда о Иуде прочим засвидетельствова учеником: суть от вас нецыи, иже не веруют; ведяше бо, рече, искони Иисус, кто суть не верующии и кто есть предаяй Его. |
| Довольно тебе от писания показася, яко благодать Божия чрез и недостойных, чрез лукавых и добрых, чрез правильно и неправильно рукоположенных архиереов и священников равно действует и тайны совершает. Предлежит еще показати, яко и чрез еретиков, донележе, всей Церкви совершенно не объявленным, всенародным проклятием не отлученны, архиерейства или священства не обнаженными и на престоле православном вместо православных обретающиися, тое же самое за приходящих спасение благодать Божия творит. Является сие в первых от Иуды и Каиафы, иже без сумнения не меньши бяху еретиков, но по многой части злейший, однакож благодать Божия чрез них действоваше; и Златоуст святый их мнократне в пример приводит, во еже чрез лукавых священников подобне благодати Божией действовати; якоже наипаче во нравоучении 3-м на Павлово послание к Колосаем видети, идеже о Каиафе сице написа: «и Каиафа пророчествова, Христоубийца сый и недостоин священническаго сына». О Иуде же в помянутом прежде нравоучении 2-м на Павлово к Тимофею послание 2-е видехом, что написа. Не точию от Златоустаго, но и от Евангелия, без всякаго учителей свидетельства, якоже о Иуде, сице и о Каиафе тоеже самое видети. Не неприлично есть такожде воспомянути оных книжников и фарисеев, на Христа убивственною злобою дышущих, Веелзевулом хулящих; паче таковыя же хулы кая может быти ересь пущая, разве твоя раскольническая, то же Христа Сына Божия, в пречистых тайнах утаеннаго, подобне хулящая и нестерпимо блядословящая? Однако же помянутыи хулители и беззаконницы фарисеи и книжницы от Христа во Евангелии сице почитаеми: на Моиесови седалищи седоша книжници и фарисее; вся убо, елика глаголют вам блюсти, блюдите, по делом же их не творите ( Матф 23, 2. 3 ); которых книжников и фарисеов Златоуст святый яко Иуду и Каиафу к тому же священнослужения делу на многих местах в беседах своих апостольских приводит, а наипаче во нравоучении 21 на Павлово к Коринфом послание 1-е, на послание к Галатом в сказании на главу 1-ю стих 7-й, на послание к Колосаем в нравоучении 3-м, на послание к Солуняном в беседе 10-й. |
| —540— проповеди Льва в рукописном сборнике, весьма хорошо сохранившемся, – оппонент подчеркнул его же собственные последние слова, так как сочинения, пользующиеся известностью и имеющие широкий круг читателей, обыкновенно не остаются „хорошо сохранившимися“: хорошо сохраняются рукописи, мало и редко читаемые. Грубою и непростительною ошибкой назвал оппонент заявление магистранта, что от митрополита Арефы Кесарие-Каппадокийского остались схолии на сочинения апологета Аристида (стр. 248). Под этим Аристидом следует разуметь отнюдь не христианского апологета, а языческого философа с таким же именем. Во времена Арефы (IX–X в.) сочинения апологета Аристида не были еще и открыты; а за неимением текста не могло быть, конечно, и схолий на него. Ряд своих замечаний проф. Лебедев заключил похвалою магистранту за его ученый труд и пожеланием, чтобы с его легкой руки из воспитанников Московской духовной академии выходило побольше талантливых и трудолюбивых исследователей византийской истории 2 . Второй официальный оппонент, проф. Каптерев, начал речь свою раскрытием того общего положения, что события византийской истории имеют значение не только сами в себе, но и для других церквей филиальных (т. е. происшедших от Константинопольской церкви), так что изучающий позднейшую византийскую историю по необходимости должен исследовать и показать, как отразились те или другие события византийской истории на событиях церквей филиальных, в частности – русской. Поэтому оппонент ожидал встретить в сочинении г. Попова особую главу об отношении императора Льва к истории русской церкви, – главу, наиболее интересную для всякого русского читателя. – Ожидание это имело для себя еще следующие частнейшие основания: 1) В наших древних рукописях очень нередко встречается сочинение, надписанное так: „Василия царя греческого главизны учительны 60 и 6 к сыну своему царю Льву, имуще краегранесие сице: Василие о Христе царь греческый Лву возлюбленному сыну и сцарствующему о добродетели и о учении“ (Тестамент). В некоторых же рукописях помещается только одна третья глава этого сочинения с таким надписанием: „Василия царя греческого наказание к сыну своему Льву премудрому царю – о чести священничестей“. Несомненно, что это сочинение представляло особый интерес для наших предков (на него неоднократно ссылались напр. Посошков и Арсений Мацеевич , – оно издавалось у нас и печатно в 1662 г. и в 1718 г.); а указанная третья глава – о чести священнической – имела и практическую важность для русского церковного управления, почему она особенно часто помещалась в церковно-канонических наших сборниках. |
| Большим злом в синодальное время были частые перемещения епископов. В XVIII в. ими не слишком злоупотребляли, но в XIX и XX вв. они стали постоянными. Особенно заметно это явление не в обер-прокурорство, скажем, графа Д. А. Толстого, не пользовавшегося любовью епископов, а при Протасове, Победоносцеве и Саблере, которые по церковно-политическим соображениям стремились воспрепятствовать укоренению епископов в их К вящему ущербу епархий, эти перемещения производились совершенно без всякого плана и системы. Епископ, превосходно зарекомендовавший себя на одной из окраин, вдруг переводился на другой конец огромной империи, где условия были совсем иными. Так, Иоанникий Горский, успешно боровшийся с расколом в Саратовской епархии (1856–1860), неожиданно оказался на Холмско-Варшавской кафедре. Иоанникий Руднев, также отличившийся в борьбе со старообрядчеством, из епископов Нижегородских был назначен экзархом Грузии Несмотря на то, что деление епархий на степени было отменено, оно все же сохраняло известное значение при перемещениях. Кроме того, Святейший Синод старался не переводить заслуженных архиереев из богатых епархий в бедные. Соображения такого рода были важнее, чем пригодность или непригодность для исполнения тех или иных Вопреки вышеописанным неблагоприятным церковно-политическим условиям, некоторые архиереи добивались в управлении епархиями выдающихся успехов. Строгость и жестокость по отношению к подопечному духовенству временами сочетались с усердием в административных делах, которые бывали весьма осложнены размерами епархий и неразвитостью средств сообщения. Арсений Мацеевич был одним из немногих епископов XVIII в., хорошо знавших свою епархию благодаря частым инспекционным поездкам. То же самое можно сказать о Симоне Лагове (епископ Костромской в 1769–1778 гг., епископ (1778–1792), а затем архиепископ (1792–1804) Рязанский), который за время своей многолетней деятельности успел побывать во всех до единого приходах своих епархий. Многое для монастырей и приходского духовенства было сделано Гавриилом Петровым, епископом Тверским (1763–1770) и митрополитом Петербургским (1770–1799). |
| В епархиях малороссийские архиереи были чрезвычайно непопулярны. «Беда да горе! — писал в 1763 г. епископ Белгородский Иоасаф Миткевич.— Всы теперь малороссияне везде в крайнем Конечно, не могло быть и речи о каком-либо сопротивлении епископам и их малороссийскому окружению в епархиальных управлениях. И в монастырях в 1-й половине XVIII в. появляются во все возрастающем числе Период преследований при Анне Иоанновне не изменил состава иерархии, так как репрессии затронули в равной мере обе группы епископата. В царствование Елизаветы число выходцев с Украины среди епископов еще более увеличилось. Лишь в 1754 г. вышел указ, предписывавший Святейшему Синоду выдвигать на должности настоятелей и епископские кафедры не только малороссийских, но и великорусских После того как малороссиянин Арсений Мацеевич показал себя главным противником секуляризационных планов Екатерины II, императрица прониклась недоверием к украинским архиереям и взяла за правило назначать епископами великорусов. Она справедливо указывала на «закоснелое властолюбие» украинских иерархов. Число великорусских епископов, которые еще в 1764 г. занимали всего лишь 12 кафедр из 26, начало возрастать также и потому, что теперь ученое монашество стало пополняться выпускниками Славяно-греко-латинской Академии в б) Своеобразный феномен ученого монашества в Русской Церкви заслуживает более подробного рассмотрения. Его значение трудно переоценить — на протяжении всего периода от XVIII до XX в. на нем лежало не только управление Церковью, но и руководство всей пастырской работой. Обычно всю ответственность за церковные нестроения синодального периода возлагают только на систему государственной церковности, упуская из виду такую важную сторону дела, как отношение иерархов к своим служебным обязанностям, которое в течение этих 200 лет оставляло желать лучшего. Отстаивать канонически установленные границы своей власти было правом и обязанностью епископов, но не менее важными для них должны были быть их пастырские Колыбелью ученого монашества в XVII в. |
| В том же 1842 г. начался длительный и, пожалуй, самый известный конфликт Ростовского владыки с семейством неких Терпигоревых. Глава этого семейства – Григорий Терпигорев – был человеком экономколлегии, назначенным без ведома Мацеевича приказным в архиерейский дом, и уже потому не мог рассчитывать на благоволение владыки. Однако он не был лишен места, и когда его родственник, по-видимому, сын, отставной капитан 38 Николай Терпигорев, пришел к нему с просьбой вернуть принадлежавшие ранее его семейству имения, митрополит согласился, с тем только условием, чтобы крестьян своими не называть и не чинить им разорения. Таких помещиков, «архиерейским хлебом воспитанных» 39 , получивших из рук владыки крестьян и земли, епископ Диомид указывает до десяти 40 . К добру, однако, это добросердечие не привело. Получившие власть помещики мгновенно стали считать полученное достояние по праву своим и считаться с пожеланиями и мнениями Ростовских архиереев по этому поводу решительно отказывались. Уместно вспомнить в этой связи дело дворян Артамона и Прасковьи Паниных. Артамон Панин, вернее, отец его, получил свое имение от предшественника митрополита Арсения, митрополита Иоасафа. В 1743 г. Артамон был призван на военную службу, а супруга его, дама весьма широкого образа жизни, стала полноправной «владычицей» имения и крестьян. Проводив супружника, Прасковья первым делом продала 5 человек своих крестьян в рекруты. По истечении малого времени барыня повезла было еще одного несчастного крепостного в солдаты, но тут на медицинском осмотре выяснилось, что «призывник» по состоянию здоровья к воинской службе совершенно не пригоден. «Неудача так обозлила помещицу, что она решила всех своих крестьян поголовно сдать в солдаты» 41 . Крестьяне бросились за защитой от такого неслыханного произвола к митрополиту, упали к ногам его и плакали. Человеколюбивый владыка вынес решение «...всех подданных от дому архиерейского крестьян и землю... отобрать и причислить оную всю земельную дачу и крестьян к домовым архиерейским вотчинам» 42 . |
| Следующим, достаточно широко описанным случаем из биографии отца Арсения было исследование Синодом обстоятельств кончины ярославского игумена Трифона, запоротого «цепками» 85-летнего старика, не сдавшего экзамена в бытность отца Арсения законоучителем и экзаменатором ставленников. Как ни называть произошедший факт – «неразумной ли ревностью» 4 или «изуверской жестокостью» 5 , – безусловно, он был и остается черным пятном на биографии Арсения Мацеевича . Впрочем, предлагаю взглянуть на произошедшее другими глазами. Что должен был знать ставленник в понимании иеромонаха Арсения? Толкование Символа веры , семь Таинств и Декалог. Проверка этих, элементарных, в сущности, знаний показывает катастрофическое незнание их не только ставленниками, но и уже лицами рукоположенными, давно и на высоких степенях исполняющих священнослужение. Как тяжко, должно быть, было ему, ученому иеромонаху, сознавать убогость богословских знаний испытуемых, как непонятна ему должна была быть их леность в постижении того, что должно было составлять основу их мировоззрения, не понимал он, видимо, и простой народной бытовой обрядовой веры провинциальных священников, не входивших в богословствование, бравших другим, народным благочестием. Об образовательном уровне монашества и священства того времени доносит до нас исследование П. В. Знаменского : «...под конец царствования (Анны Иоанновны. – А. Г.) в монашестве, как в рядовом, так и в ученом, чувствовалось крайнее оскудение, и Святейший Синод не переставал высказывать серьезные опасения касательно самого его существования» 6 . Дьячками и пономарями становились те, «которые за тупостию к учению... отставлены от семинарии, или ногой в оной не бывали...» 7 , а священнические и диаконские должности исправляли люди, достигшие только риторского класса. «Вследствие такого... посвящения высшие классы семинарий пустели» 8 , в них не оставалось ни одного ученика. Если так обстояло дело в столичных городах, то каков же должен был быть уровень в областях? Так или иначе, но немощный старец Трифон был подвергнут немилосердной пытке – наказанию не только, впрочем, в совершенном соответствии с нравами того времени, но и в полном согласии со взглядами самого Арсения. |
| О развитии крепостной зависимости в XVII в. имеется очень обширная литература, рассматривающая как проблему в целом, так и отдельные ее стороны. Назовем здесь: Русская история в очерках и статьях/Изд. М. В. Довнар-Запольский. К., 1912. 3. С. 34–84, 267–311; Engelmann I. Die Leibeigenschaft in Rußland. Dorpat, 1884; Греков Б. Д. Крестьяне на Руси. М., 1946; Владимирский-Буданов; Филиппов А. (библиогр., общ. лит. б); ср.: Smolitsch. Russisches Mönchtum. Гл. 8 (здесь и библиогр.). Вернадский Г. Замечания о юридической природе крепостного права, в: Сборник в честь П. Б. Струве. Прага, 1925. С. 235–265; Владимирский-Буданов. Обзор. 1888. С. 222 и след. Правительство само вынуждено было признать наличие злоупотреблений со стороны помещиков-дворян по отношению к сельскому духовенству и неоднократно пыталось ограничить произвол, но безрезультатно. См. среди прочего: ПСПиР. Е. П. 2. 780 (1744); 3. 980 (1746 г.), 1018 (1746 г.); ПСЗ. 18. 13286 (1769 г.); Дубровин Н. Пугачев и его сообщники. СПб., 1884. 1. С. 358–367; Знаменский, в: Прав. соб. 1872. 2. С. 116, 125 и след.; Сборник. 43. С. 430 и след. Самарин. Сочинения. 1880. 5. С. 254. См. § 14. При повсеместной зависимости сельского духовенства от помещиков довольно комично выглядит требование правительства к духовенству сообщать гражданским властям о случаях, когда помещики заставляли крестьян работать по воскресным и праздничным дням (ПСЗ. 35. 27270 г.]). Посошков. Книга о скудости и богатстве. М., 1911. С. 2–13. Волынский, в: Чтения. 1858. Смесь. С. 155; Татищев, в: Знаменский. Приходское духовенство. Казань, 1873. С. 722; Арсений Мацеевич, в: Чтения. 1862. 2. С. 31. Болотов. Записки (изд. Русс. арх). 1. С. 148 и след., 283; 2. С. 794; 3. С. 47; 4. С. 1080; ср.: Семевский. Сельский священник, в: Русс. ст. 1877. 8. С. 501–538; Добрынин, в: Русс. ст. 1871. 4. С. 176, 214 и др. Сборник. 14. С. 396; 48. С. 276, 463, 556; 107. С. 50. Один дворянин предложил даже, чтобы помещики «аттестовали» сельских священников на предмет их «пригодности» (там же. 14. С. 35). См. жалобы духовенства там же. 43. С. 564, 571 и след., 424, 432, 428, 438. |
|
|
