| В 1933 г., когда к власти пришёл Гитлер и базы были ликвидированы, маршал Тухачевский заметил, что «рейхсвер был учителем Красной Армии и это никогда не будет забыто» 217 . В 1931 г. Сталин, признавая: «Мы уважаем американскую деловитость во всем – в промышленности, технике, в литературе, в жизни», уточнял: «Но если уж говорить о наших симпатиях к какой-либо нации, или, вернее, к большинству какой-либо нации, то, конечно, надо говорить о наших симпатиях к немцам. С этими симпатиями не сравнить наших чувств к американцам» (Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 115). В 1933 г. к власти в Германии пришёл Адольф Алоизович, – «социально близкий» Иосифу Виссарионовичу. В 1934 г. Гитлер разъяснял своим партайгеноссе, что национал-социализм заимствовал у марксистских партий и буржуазии главные идеи, их характеризовавшие: «Национальное сознание – у буржуазной традиции, живой и творческий социализм – у марксистов». Гитлер назвал своей целью «создание «фольксгемайншафт» – всенародного государства, общество трудящихся, союз всех интересов, истребление индивидуализма и создание единой и организованной динамической массы» 218 . Это было государство, основанное на частной собственности и разделении публичной и частной сфер. По закону от 1 декабря 1933 г. НСДАП характеризовалась как «корпорация публичного права», т. е. (хотя бы на бумаге) была публично-правовым институтом, тогда как РКП (б) – В КП (б) – КПСС таковым никогда не была. Для справки: фашизм в Европе существовал только в Италии и Испании. У фашистов этих государств не было свастичной символики. Гитлеровская Германия, использовавшая свастичную символику была не фашистская, а национал-социалистическая. Кто сомневается – прочтите статью И.В. Сталина «Руки прочь от социалистической Германии». Данная статья печаталась в газетах «Правда» и «Известия» в 1930-х годах. «Бифштексы» – так в гитлеровской Германии презрительно называли тех коммунистов и социалистов, которые ради собственной выгоды вступали в нацистскую партию. Про них говорили, что они «коричневые снаружи и красные внутри». В июне и июле 1933 г., вскоре после прихода Гитлера к власти, было сформировано несколько подразделений СА, почти целиком состоявших из коммунистов 219 . |
| В Праге с каждым днём нарастала лавина уличной агитации и печатной пропаганды. Создавалось впечатление, что все полиграфические мощности столицы были поставлены на службу идеологам Пражской весны, писателям, журналистам, художникам и карикатуристам. К 1 сентября весь город был буквально раскрашен и обклеен плакатами, лозунгами, призывами, листовками и воззваниями... Многие советские офицеры от души потешались, разворачивая свежие номера газет «Правда», «Известия», «Красная звезда», в которых помещались материалы о «напряжённой» обстановке в столице Чехословакии. А потом было возвращение «партийно-правительственной делегации ЧССР» из Москвы. После приземления самолёта первым по трапу спустился А. Дубчек. Он стоял прямо и гордо, а из его глаз неудержимо катились слёзы. Весь его облик свидетельствовал о том, что над Дубчеком совершено насилие, что он в Кремле был отчитан, подавлен и унижен, но, будучи теперь уже бессильным что-либо изменить, готов, смирившись, нести свой крест до конца. А теперь слово Иржи Гаеку, бывшему министру иностранных дел Чехословакии (1968 г.) После переговоров в Праге с Тито и Чаушеску я отправился в Югославию недельку отдохнуть на берегу Адриатики. Там услышал о вторжении войск. По разным причинам в Белграде тогда оказались члены нашего правительства О. Шик, В. Власак, Ш. Гашпарик. Связаться с занятой войсками Прагой было затруднительно. Посоветовавшись с ними, я вылетел в Нью-Йорк на заседание Совета Безопасности ООН. Постоянный представитель СССР Яков Малик успел известить мировое сообщество о чехословацком правительственном «приглашении» союзных армий. Я обязан был ознакомить Совет Безопасности с документом Президиума ЦК КПЧ: войска пяти стран введены в ЧССР без ведома президента республики, высших государственных и партийных органов. Это было нарушение международного права, положений Варшавского договора. После моей речи Малик, не поднимая головы, снова стал читать заготовленный текст о «братской помощи». На галёрке смеялись, мне было жалко умного, опытного дипломата, с которым мы не раз встречались, были дружны, и которому теперь приходилось выполнять не самое лучшее поручение. |
| Он расхваливал пяти- и девятиэтажки, спешно возведённые на окраинах Москвы, и советовал своим соотечественникам брать пример с советской столицы. Увы, пригороды Парижа застраивались именно таким образом, что вело порой к тяжким социальным последствиям, например к возникновению районов, густо населённых преступным элементом. В Литве один советский журналист спросил Сартра, как он расценивает заявление Вашингтона о том, что прибалты в Советском Союзе угнетаются. «Я не встретил там рабов, – ответил Сартр, – люди производят радостное впечатление». Однако это не помешало КГБ прикрепить к видному идейному попутчику в качестве гида молодую женщину, которая без труда соблазнила его и писала о нём донесения, потрясающие своей доскональностью. С коммунизмом в советском варианте Сартр, разумеется, всё же порвал: окончательно в 1968 г., после удара кнутом по Пражской весне 290 . Лубянка и Старая площадь плотно «курировали» работу ХМК. Так, в октябре 1968 г. «для контрразведывательного обеспечения работы Христианской мирной конференции и проведения агентурно-оперативных мероприятий совместно с друзьями (НРБ, ВНР, ГДР, Куба, ЧССР) в ГДР... маршрутировались (жаргон-то какой! – а. А.) 12 агентов органов госбезопасности. В ходе мероприятий не допущены невыгодные кадровые изменения, приняты политически выгодные итоговые документы и поправки к Уставу» 291 . Впрочем, агентов госбезопасности (безпеки) хватало и в Праге. В 1969 г. в США перебежали два высоких чина из чехословацкой разведки. Чехословацкие перебежчики были «солидняками». Джозеф Фролик курировал Британию в пражской разведке с 1960 по 1964 г., потом служил резидентом в Лондоне. Франтишек Аугуст тоже трудился в чехословацком посольстве на берегах Темзы – под «крышей» консула. Именно Аугуст, как он сам признался, завербовал члена британского правительства Джона Стоунхауза, подолгу гуляя с ним в чехословацких парках (министра пригласили на отдых в Прагу). В истории Соединённого Королевства такого ещё не было. Чтобы в «святая святых» – в самом правительстве – зарылся «крот» из КГБ! Во второй половине 1960-х годов Джон Стоунхауз занимал кресло министра – вначале авиации, а затем почты и телекоммуникаций. Тогдашний премьер-министр Гарольд Вильсон считал его крепким профессионалом и вообще своей надеждой и опорой. |
| В это время родился такой анекдот: с торжественным словом на открытии Олимпиады в Лужниках обращается генеральный секретарь ЦК КПСС, открывает папку, сосредоточивается и произносит: «О!..» Трибуны замирают. Генсека как будто заклинивает, и он многозначительно повторяет: «О... О... О...» К Брежневу подбегает один из спортивных руководителей и говорит: «Леонид Ильич, это кольца – олимпийская символика. Текст – ниже». А через четыре года Кремль нанёс Белому дому ответный удар. На одном из заседаний Политбюро в мае 1984 г., после долгих дебатов, советским спортсменам было предписано отказаться от участия в Олимпийских играх, проводившихся в США. Решение было принято экспромтом, без консультаций со странами Восточной Европы, по рекомендации Романова и Чебрикова, полагавших, что многие члены советской спортивной делегации могут оказаться невозвращенцами 317 . Тем не менее на Западе по-прежнему не переводились «друзья страны Советов»; ещё Ленин откровенно называл их «полезными идиотами», а социал-демократ Карл Моммер – «троянскими ослами». Прикормленные Москвой, профессионалы-миротворцы охотно приезжали на очередную Ассамблею и единогласно голосовали за любые «политически выгодные резолюции» («Свободу Анджеле Дэвис!»). Одним из таких «леваков» был известный в своё время каноник Кир. Прошли годы, и его сменил каноник Гор. Готовясь встретить влиятельного французского клирика «на уровне», сотрудники ОВЦС сочинили четверостишье: Из-за леса, из-за гор Едет к нам каноник Гор. Ай люли! Ай люли! C’est jolie, c’est tres jolie! (Это мило, это очень мило) ... По Европе вот уже несколько лет бродил призрак – пацифизма. Он был вызван к жизни Москвой и призван был служить её интересам – позволял ей манипулировать общественным мнением. Но неожиданно движение «За мир», предназначенное для того, чтобы направить народы западных стран против американских ракет, повернулось против Советского Союза. Оно захватило государства Восточной Европы, и сотни тысяч людей в этих странах протестовали не только против американского, но и против советского оружия. В Польше, Чехословакии, Венгрии появились и распространялись пацифистские памфлеты, в газеты шёл поток писем с просьбой не устанавливать и не размещать в их странах ядерных ракет. Даже в Болгарии, самом конформистском коммунистическом государстве, глава партии Живков выступил с инициативой создания на Балканах безъядерной зоны. |
| Первый инфаркт случился у владыки в 1972 г., а второй последовал незадолго до проведения межрелигиозного миротворческого конгресса в Москве (октябрь 1973 г.). Прикованный недугом к постели, он поручил возглавить форум от Русской православной Церкви своему ближайшему сподвижнику – владыке Ювеналию (Пояркову). Сам он лишь мог смотреть по телевизору фрагменты заседаний, транслировавшиеся в вечерних новостях. С грустью в голосе он говорил: «Ведь я «срежиссировал» этот форум, определял порядок рассадки президиума, порядок чтения докладов...» Многое при подготовке пришлось «замкнуть на себя», и вот случилось «короткое замыкание» на сердце... В 1972 г. после перенесённого инфаркта митрополит Никодим подал прошение Святейшему Патриарху и Святейшему синоду об освобождении его от должности председателя ОВЦС. Эта просьба владыки была удовлетворена. Однако он продолжал труды на посту председателя Комиссии Святейшего синода по вопросам христианского единства и межцерковных сношений. Рассказывает архиепископ Брюссельский Василий. Об отставке владыки Никодима от должности председателя «иностранного» Отдела я впервые узнал от него в Брюсселе в июне 1973 г., куда он приезжал на какую-то «общественную конференцию по безопасности в Европе»; что любопытно: он был в составе делегации не по церковной линии. Я не расспрашивал владыку Никодима, что там обсуждалось, всё равно ничего не изменишь, только расстроишься. Но и он меня ни к чему не привлекал. Итак, почти первое, что он мне сказал на аэровокзале, где я его встречал, было то, что он больше не во главе «иностранного» Отдела. «Но, – начал он объяснять с какой-то даже наивностью, – это не нужно понимать, будто бы меня »понизили«, нет, только перераспределили работу, а я всё равно буду стоять во главе». «Кому же писать по делам?» – спросил я его. «Митрополиту Ювеналию, а в случае чего важного – мне», – был ответ 305 . И хотя после «первого звонка» владыка должен был снять с себя часть «миротворческой» нагрузки, ХМК всё же «достала» его: в октябре 1975 г., во время заседания рабочего комитета ХМК в Бад-Саарове (ГДР), святитель перенёс пятый инфаркт. И где теперь те важные резолюции, и где теперь ГДР? И где её высшее руководство? |
| Вот если бы мы напечатали: «Пресс-конференция...», – тогда другое дело... О. Ливерий опасался открыто выражать свои взгляды до конца перестройки. Как-то в конце 1980-х годов, в разговоре за обеденным столом, я высказал уже заурядную по тем временам мысль: Ленин был такой же палач, как и Сталин; оба они – «убийцы за письменным столом». Поперхнувшись супом, о. Ливерий подчёркнуто чётко произнёс: «А я уважаю Владимира Ильича как основателя социалистического государства». Я продолжал настаивать на своём, и тогда профессор, отсидевший при Сталине свою «законную десятку» в Норильске, произнёс фразу, потрясшую меня своей «многоплановостью»: «Отец Августин! Если меня спросят – был ли у нас с Вами этот разговор, я не смогу сказать, что его не было». («Семнадцать мгновений весны». Профессор Плейшнер [актёр Евстигнеев] – Штирлицу (Тихонов): " Если меня снова начнут бить палками по рёбрам, я ведь могу и не выдержать!») Другой старый лагерник – о. Павел Груздев – в таких случаях «прикидывался ветошью», в крайнем случае – «валенком». Некоторые представители органов проявляли настойчивость. Начнут задавать ему каверзные вопросы: – А как вы относитесь к Ленину? Отец Павел, крестясь на столб с электропроводами, отвечает: – Спасибо Ленину, он свет дал. Так и Христа испытывали фарисеи, чтобы уличить его в каких-либо неблагонамеренных помыслах против существующей Римской власти. Подав допрашивающим его монету с изображением императора, Христос ответил: «Отдавайте Кесарю кесарево, а Богу – Богово» 238 . Выживали самые осторожные. В те годы в Отделе трудился колоритный старичок «из бывших»; ему было крепко за 80. Он тихо шуршал бумагами и часто брал «тайм-аут» на чаепитие. В разговорах с коллегами был осторожен и отделывался бессвязными фразами, лишёнными смысла. Иногда владыка Никодим приглашал его в свой кабинет и мягко намекал на отставку. Но тут у старца сенсорная афазия сменялась прогрессирующей ремиссией, и он чётко говорил: «В работе смысл моей жизни. Если Вы меня уволите, я сразу умру. |
| Перевод – дело дорогостоящее, и Совет, по существу, паразитировал за счёт церковной казны. Десятки «идеологических работников» отирались в читальном зале Совета на втором этаже и, сидя под гипсовым бюстом Ленина, делали выписки для своих кандидатских и докторских... По иронии судьбы, эта контора размещалась на углу Садового кольца и 2-й Неопалимовской улицы. Именно здесь «религиозники», отправлявшиеся за рубеж, получали заграничные паспорта с выездными визами. В Совете полагалось брать разрешение на вывоз докладов, написанных для прочтения на международных конференциях. Однажды мне пришлось представить «советскому» чиновнику обширный доклад на тему: «Буддизм в России». Из его содержания явствовало, что в царской России, этой «тюрьме народов», буддисты пользовались широчайшими правами, имели несколько десятков монастырей (дацанов), совершали паломничество в Тибет и т. п. А при советской власти – массовое закрытие дацанов, аресты ламаистского духовенства, «депортация из приграничной зоны» (т. е. на лесоповал). И, в качестве камуфляжа, открытие двух дацанов после Великой Отечественной войны, – чтобы ублажить заграничных буддистов-миротворцев, друзей страны Советов. Негативная тенденция доклада от клерка-цензора не укрылась, и он заявил, что доклад «непроходной». Возражать было бесполезно. – Но я же составлял его на основании открытых источников! – Да, но при таком подборе фактов и в такой концентрации открытая информация становится закрытой! И невольно вспомнилась байка из жизни папанинцев. Радистом станции «Северный полюс» на дрейфующей льдине был беспартийный Эрнст Кренкель. Вся информация из Москвы шла Папанину через него. Но когда полярники собирались в палатке на партийное собрание, чтобы обсудить очередную «эпохалку», то в определённый момент начиналась комедия. Папанин объявлял: «А теперь открытая часть партсобрания объявляется закрытой, а закрытая открытой». И Кренкель бегал вокруг палатки на морозе, приговаривая: «Партийные собрания – как переломы; бывают открытые и закрытые». |
| Политические средства и средства государственной мощи в нашей стране в настоящее время уже в значительной степени парализованы. Правые силы создали благоприятные условия для контрреволюционного переворота. В такой сложной обстановке обращаемся к вам, советские коммунисты, руководящие представители КПСС и СССР, с просьбой оказать нам действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые у вас имеются. Только с вашей помощью можно вырвать ЧССР из грозной опасности контрреволюции. Мы сознаём, что для КПСС и СССР этот последний шаг для защиты социализма в ЧССР бы не был лёгким. Поэтому мы будем изо всех своих сил бороться собственными средствами. Но в случае, если бы наши силы и возможности были исчерпаны или если бы не принесли политических результатов, то считайте это наше заявление за настойчивую просьбу и требование ваших действий и всесторонней помощи. В связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вас максимальное засекречивание этого нашего заявления, по этой причине пишем его прямо лично для Вас на русском языке 298 . Сегодня имена «подписантов» хорошо известны – Алоис Индра, Драгомир Колдер, Антонин Калек, Олдржих Швестка и Васил Биляк. После того, как Вацлав Гавел передал фотокопию оригинала письма генеральному прокурору ЧСФР, репортёры разыскали Басила Биляка. Василу Биляку, единственному здравствовавшему автору письма, которое дало в 1968 г. повод для оккупации Чехословакии войсками Варшавского Договора, грозил судебный процесс. «Ничего не подписывал, ничего не знаю, подпись – подделка», – заявил он журналистам. Конверт передавал, но что в нём было, не ведал. Биляку грозил 10-летний срок тюрьмы за «преступление против мира»: авторы письма могли спровоцировать широкомасштабную войну. Тогдашний прокурор генеральной прокуратуры ЧСФР Владимир Неханицкий считал, что Биляку не избежать возмездия. Правда, следствию предстояло доказать подлинность подписи. Состояние здоровья 75-летнего Биляка могло стать препятствием для привлечения его к суду 299 . Такова была расплата за интервенцию... |
| Из беседы Риббентропа с Молотовым 12 ноября 1940 г. Берлин. Имперский министр иностранных дел интересуется, не повернёт ли в будущем на юг и Россия для получения естественного выхода в открытое море, который так важен для России ... Может ли Советская Россия извлечь соответствующие выгоды из нового порядка вещей в Британской империи, т. е. не будет ли для России наиболее выгодным выход к морю через Персидский залив и Аравийское море, и не могут ли быть в то же самое время реализованы и другие устремления России в этой части Азии, в которой Германия абсолютно не заинтересовано? 268 . На следующий день обсуждение «индийского вопроса» было продолжено. Место беседы: бомбоубежище в доме Имперского министра иностранных дел. Проект соглашения, статья 3: «Центр тяжести интересов Советского Союза предположительно лежит южнее территории Советского Союза в направлении Индийского океана» 269 (Привет Жириновскому!). ... В 1975 г. в Найроби (Кения) проходила V Генеральная ассамблея Всемирного совета церквей (ВСЦ). Владыка Никодим возглавлял делегацию Московского патриархата на этом форуме. На повестке дня были разные вопросы – острые и «так себе». Во время дебатов по «горячим» темам владыка брал ответственность на себя, и все члены делегации должны были голосовать единогласно, глядя на святителя. По второстепенным вопросам – вразнобой, демонстрируя свободу мнений. А как определить «уровень вопроса»? Очень просто. Владыка сидит впереди, и все смотрят на его длани. Если вверх пошла правая рука, значит все – «заединщики». Если левая – полный плюрализм. Домой вернулись, как тогда говорили, «с победой», – на V Ассамблее ВСЦ митрополит Никодим был избран одним из президентов ВСЦ. Но часть здоровья владыка оставил в Найроби. Как вспоминала Фэри фон Лилиенфельд, владыка прислал ей открытку из Найроби, где проходила V Ассамблея ВСЦ. На открытке были изображены огромные толстокожие слоны. Владыка написал ей: «Вот такую кожу надо иметь, чтобы всё это выдерживать»... ... 1995 г. Уже два года как выезд из России безвизовый. При въезде в Кению виза оформляется за пять минут прямо в аэропорту. Иду по Харамби-стрит, поворачиваю на Парламентскую и выхожу на Сити-сквер. Передо мной – Центр конференций им. Джомо Кениаты. Здесь в 1975 г. проходила работа V Генеральной ассамблеи ВСЦ. Центр, с примыкающей к нему круглой высотной башней, – своеобразный конвейер. Одна конференция сменяет другую, и вот уже чёрные бои меняют растяжки-транспаранты: «Привет участникам такого-то конгресса!». |
| ... Весна 1989 г. Истекают последние месяцы «эпохи стены». Иду вдоль берега Шпрее. Посреди реки – сторожевая вышка, стоящая на бетонном островке. Гэдээровский пограничник зорко следит за вверенной ему зоной. Автоматная очередь поразит любого, кто попытается пересечь границу. Будет ликвидирован даже «голубь мира»,– а вдруг он почтовый? В «Музее стены» у Чек-пойнт-Чарли только что довелось увидеть образцы гэдээровских подводных заграждений. Невидимые взору, они идут вдоль фарватера реки в пределах Большого Берлина. Аквалангист, избравший свободу, сможет доплыть только до середины Шпрее, и его свобода закончится вместе с жизнью. Течение прижмёт пловца к решётке, усеянной шипами, и незадачливый «Ив Кусто» наткнётся на один из них в кромешной тьме. Сделанные по принципу рыболовных крючков, они неохотно отдают свою добычу. А вот что рассказал мне местный лютеранский пастор Гердт Веттиг. Подготавливая 4-сторонние соглашение по Берлину, тогдашние союзники не задумывались о мелочах. Так, чья-то пьяная рука провела границу кое-где кое-как: не по фарватеру Шпрее, а по береговой линии. И получилось так, что ступив в воду у своего берега, житель Западного Берлина нарушал границу. А у пограничника инструкции. «Зафиксировав объект», он не должен размышлять: то ли это пловец- " осси» всё-таки добрался до свободного берега, то ли подгулявший «весси» решил покуражиться. У него приказ; стрелять на поражение. И стреляли. И поражали. Играет ребёнок на берегу, срывается и падает в воду. Мать бросается за ним и получает с вышки «контрольный выстрел в голову» (второй – вверх, предупредительный). После нескольких «инцидентов» такого рода высокие договаривающиеся стороны достигли консенсуса. И вдоль набережной Шпрее через каждые 300–500 метров были установлены тумбы с «мигалками». Отныне, прежде чем спасатель ринется в воду, он должен добежать до стояка, разбить стекло, нажать на красную кнопку. Если завоет сирена и заработает «проблесковый маяк», то только тогда пограничник на вышке не станет досылать патрон в ствол. |
|
|
