| АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Вот теперь вы меня позвали, я могу высказать и свою точку зрения. Разворот, конечно, был. Он был не таким массовым, как казалось нам, потому что мы были внутри этой самой маленькой группы. Когда ты внутри группы, кажется, вот вокруг тебя только это море и есть. А это не море, это, в общем ручейки. Но мне кажется, что в истории, — а особенно в истории духовных исканий, — количество вообще не имеет никакого значения. Важно направление какого-то общего пути и плоды, последствия в жизни, прежде всего, людей. Я не согласен, когда говорят, что они не принесли плодов, потому что в девяностые годы все переменилось. Ну, переменилось в девяностые годы, пошла другая жизнь, — они-то состоялись. Вот самое-то существенное, что каждый из этих людей, кто начал искать смысл жизни. Кто-то нашел его в вере, кто-то не нашел. Но этот сам поиск, этот путь – это был их путь. Огромное количество людей, искавших в это время самих себя и Бога, многие – нашедшие. Я не знаю, по каким причинам это произошло, я не получил ответа в своей программе. Я не сводил бы это к политическим основанием. Ну да, застой, понятно. А почему, собственно говоря, при Хрущеве этого не было? А почему этого не было… Потом, почему это начало стихать в интеллигенции там в двухтысячные? Это никак не объяснишь только внешними причинами. У меня ответ простой: время пришло. АЛЕКС ДУБАС: То есть, важно не то, что мы делаем, и какие у этого последствия, а важно то, что мы этим занимаемся, правильно я понимаю? АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Ну конечно, можно наделать такого, что потом костей не соберешь… Но нет, конечно… Но путь – это, мне кажется, вещь невероятно важная. АЛЕКС ДУБАС: Отец Тихон, что вы думаете по этому поводу? «Разворот» в семидесятых – какое-то переломное время, особенное? АРХИМАНДРИТ ТИХОН (ШЕВКУНОВ): Вы знаете, я не думаю, что это было особенное время. Здесь я согласен с Александром. И размышляя на эту тему, прихожу все больше и больше к выводу, что объяснить это можно одним. Есть человечество, люди, — и есть Бог. Это две объективные реальности. И рано или поздно человек в своей жизни Бога замечает. Я не видел людей, которые Его не заметили. Были люди, которые, заметив Его, решили отойти в стороны, считая, что это для них будет комфортнее, лучше, и прочее. А есть люди, которые, заметив Его, увидев Его, обратив на Него внимание, решились следовать в этом направлении. Исследовать, что это за существо. Вообще, так ли, показалось ли им. |
| Александр Архангельский: Литератор — профессия, писатель — призвание Известный телеведущий, он считает, что телевидение не может говорить о Боге напрямую, потому что по сути оно — развлечение; что современный мир слишком разорван, поэтому и появился интернет — чтобы удержать связи; он пишет учебники по литературе для средней школы, потому что уверен, что нашу нацию не объединяет ничего, кроме русского языка 27 сентября, 2010 Известный телеведущий, он считает, что телевидение не может говорить о Боге напрямую, потому что по сути оно — развлечение; что современный мир слишком разорван, поэтому и появился интернет — чтобы удержать связи; он пишет учебники по литературе для средней школы, потому что уверен, что нашу нацию не объединяет ничего, кроме русского языка Известный телеведущий, он считает, что телевидение не может говорить о Боге напрямую, потому что по сути оно — развлечение; что современный мир слишком разорван, поэтому и появился интернет — чтобы удержать связи; он пишет учебники по литературе для средней школы, потому что уверен, что нашу нацию не объединяет ничего, кроме русского языка. Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ — представитель современных интеллигентов, которые не ассоциируются только с «кухонными бунтами» в отдельно взятых квартирах, а должны уметь думать и отстаивать свою точку зрения в любых, даже самых жестких условиях. Чтобы жизнь не была обесточена — Вы написали книгу «1962. Послание к Тимофею», где в форме обращения к сыну говорите о корнях и переплетении личной и мировой истории. Сегодня все больше людей пытаются воссоздавать свою родословную, вешают на стену пожелтевшие фотографии предков… Откуда это стремление отыскать корни? — Когда маленьким детям не хватает витаминов, они начинают инстинктивно есть мел, золу, листья. Сегодня одновременно у огромного количества людей возникло чувство оборванных связей. У кого-то это связи ближайшего круга, и, чтобы восстановить их, люди идут в «Одноклассники», а у кого-то — связи в истории , когда остро ощущается собственная разорванность во времени. И нашему социальному организму срочно нужны витамины. |
| Фото: Анна Данилова Конец иллюзий. Александр Архангельский Где найти силы, чтобы жить? 1 октября, 2022 Где найти силы, чтобы жить? Фото: Анна Данилова «Ты провалился и пытаешься ухватиться за кромку льда, а он трещит и ломается под руками». Как жить в ситуации, когда жить уже совсем не хочется, когда все рушится и теряет смысл? Об этом — писатель Александр Архангельский. — 21 сентября — это продолжение 24 февраля или совершенно новый этап? — Поиск водораздела между «было» и «стало» — не более чем интеллектуальная забава. Все равно что спрашивать, как это Столетняя война могла длиться 116 лет. Шла она каждый день или с перерывами? Почему тогда столетняя? Мы понимаем, что она не закончилась, пока цели, поставленные одной из сторон, не были реализованы. Или вот была ли Первая мировая самостоятельной войной? А Вторая мировая — она сама по себе или продолжение Первой? Это все второстепенные вопросы. Важно то, что мы внутри катастрофы, и эта катастрофа как плохо замерзший лед в полынье. Ты провалился и пытаешься ухватиться за кромку льда, а он трещит и ломается под руками. — Как выбраться из этой ледяной полыньи, как не утонуть? — Сегодня мы все чаще вспоминаем Виктора Франкла, который работал с заключенными в концлагерях. Он говорил, что первыми погибали те, кто верил, что скоро все закончится. За ними шли те, кто не верил, что это вообще когда-нибудь закончится. Выжили те, кто сосредоточился на своих действиях здесь и сейчас, без ожиданий того, что может произойти или чего может не случиться. То есть первыми погибли те, кто испытывал надежду, вторыми — те, кто отчаивался. И лишь люди, принимавшие жизнь в самые терпимые и в самые чудовищные ее моменты, смогли спастись и выжить. — Какой культурный и литературный опыт помогает в нынешней ситуации? — Литературный опыт помогает, когда мы готовимся к ситуации. Жизнь — через литературу — нас к ней готовит. Но он не может заменить собою действие. Если ты оказался внутри событий, то сама по себе литература вряд ли может что-то облегчить. Она отвечала за другое — готов ли ты был к таким потрясениям. В этом смысле могла помочь великая русская антивоенная литература. Ну например, «Хаджи-Мурат» и поздний Толстой, которого презрительно называют ересиархом. Уж в этом пункте он глубокий христианин. Просто несовпадающий с привычными представлениями о должном. |
| АЛЕКС ДУБАС: Ну это тоже, по меньшей мере, странно, согласитесь. Народная артистка СССР Архипова исполняет Ave Maria. АРХИМАНДРИТ ТИХОН (ШЕВКУНОВ): Почему – странно? АЛЕКС ДУБАС: Ну все-таки это советское время, и песня достаточно религиозная. АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Уже к этому времени возвращений к средневековым, возрожденческим сколько угодно. Главное, чтобы сейчас не писали. В этом-то весь фокус заключался. Только уточню, очень важно: Гребенщиков никогда не утверждал, что он автор этой песни. В титрах фильма «Асса» нет указания на то, что Гребенщиков автор. Он в этом смысле абсолютно чист. Песня воспринималась как фольклорная. Ее пела в те же годы Камбурова, вообще «Над твердью голубой», сама переделала слова. Это фольклор. В семидесятые годы, в восьмидесятые эта песня жила в какой-то театральной постановке, никто не знал концов. Вот концы этой песни, — а по поводу Ave Maria отдельный разговор, — сыскал действительно израильский математик, бард и общественный деятель Зеев Гейзель, вот он начал копать. АЛЕКС ДУБАС: Вы знакомы с ним? АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Нет, я с ним совершенно не знаком, я читал его большую статью, которая действительно фантастическая. Это детективная история. Вот 72-ой год, это наш год, вокруг которого разворачивается вообще действие. АЛЕКС ДУБАС: Александр, одну секундочку. Я как раз хочу вас познакомить с господином Гейзелем, и он, может быть, сам расскажет эту историю. У нас есть уникальная возможность продолжить это расследование об истории песни «Под небом голубым» и Ave Maria у человека, который провел исследования этой музыке, Зеева Гейзеля. Здравствуйте, Зеев. ЗЕЕВ ГЕЙЗЕЛЬ: Добрый день. АЛЕКС ДУБАС: Доброе утро, Израиль! ЗЕЕВ ГЕЙЗЕЛЬ: Доброе утро. АЛЕКС ДУБАС: Мы сегодня путешествуем практически по Средиземному морю. Скажите пожалуйста, расскажите, почему вы вообще взялись за это исследование, исследование создания этой песни? ЗЕЕВ ГЕЙЗЕЛЬ: Ну как обычно, это началось более-менее случайно. Дело в том, что я много занимаюсь переводами песен и стихов, в основном, песен – с русского языка на иврит. |
| Александр Бек . Волоколамское шоссе . Тетралогия. Четыре повести под общим названием составили одну из самых известных книг о Великой Отечественной. Подвиг панфиловцев, остановивших осенью 1941 года фашистов в тридцати километрах от Москвы, широко известен по фильмам, газетным статьям, школьной программе. Но книга Александра Бека ценна тем, что написана и впервые опубликована не после, а во время войны. Если помнить об этом, когда ее читаешь, начинаешь воспринимать текст иначе. Писатель сам фронтовик. Военный корреспондент Александр Бек начал собирать воспоминания и свидетельства участников легендарного сражения уже в начале 1942 года. Приезжал в дивизию Панфилова, беседовал со своим главным героем, казахом Бауржаном Момыш-Улы, старшим лейтенантом, командиром батальона. Материала накопилось много. Но вмешался случай – мешок с архивом и с уже начатым романом писатель по оплошности оставил на станции. Пришлось все начинать заново. Только теперь это было уже не документальное, а художественное произведение о воспитании духа, боевом братстве, интернационализме, об ответственности командира перед солдатами, а солдат – перед Родиной. Роман «Волоколамское шоссе» был переведен на множество языков. Книга переиздается и будет переиздаваться пока жива наша память. Сергей Рожков . Прогулки с Сергеем Рожковым по музею-усадьбе Архангельское. Эта книга вдвойне виртуальна: давно нет многих памятников, представленных на ее страницах, погибли картины, которыми она проиллюстрирована, и все же книга издана. Художник, публицист Сергей Сергеевич Рожков живет в деревне Воронки, когда-то - части усадьбы Архангельское. Он пишет не только с натуры, на полотнах отображается прошлое усадьбы. В конце XIX века в Архангельском разобрали ветхую колокольню, а на картине Рожкова «Святое место» она цела и невредима. Другая колокольня с картины «Рождество» разрушена взрывом во время Великой Отечественной… Иллюстрации Рожкова сопровождаются историческими экскурсами и зарисовками. Что-то осталось в памяти автора, о чем-то рассказали земляки, а сведения о далеком прошлом Рожков почерпнул из архивов. Судьба усадьбы прослеживается, начиная с первого упоминания ее в летописи, с середины XVI века. Архангельское, а до того – Уполозы, - живописное место берегу Москвы-реки, меняло владельцев, перестраивалось. Усадьба помнит Пушкина и Карамзина, Вяземского и Герцена, Серова и Маковского, Игумнова и Стравинского… Здесь бывали члены императорской фамилии. Великолепный дворцовый комплекс и парк называют «подмосковным Версалем». Всю эту красоту переносил на свои полотна Сергей Рожков. А потом в мастерской художника случился пожар и в огне погибли почти все картины. Чудом уцелел компьютер, в памяти которого остались художественные произведения. Так картины – теперь, увы, только виртуальные – стали иллюстрациями к уникальному изданию. |
| Александр Архангельский: А должен был? Владимир Мединский: Пожалуй, это был его последний шанс. Но в силу своего психотипа у него… Понимаете, Горбачев тоже мог спасти Советский Союз, но не спас. Вячеслав Никонов: Знаете, в 1905 году ситуация была гораздо хуже и масштаб выступления был гораздо больше, и волнения были не только в столице, но и по всей стране. Тогда действительно было гораздо сложнее удерживать ситуацию. Николай в принципе, когда его припирало к стенке, он мог принять серьезное решение. Достаточно жесткие меры, столыпинские галстуки, мы помним, которые обижали Столыпину очень. Но разница была одна, очень большая. В 1905 году он мог опереться на армию, а в 1917 году армия ему отказала в поддержке. Никита Соколов: Начиная с осени 1915 года в ставных сводках и в материалах ставки появляется небывалый термин — «ненадежные части». Части, на которые нельзя положиться. Александр Архангельский: Если я вас правильно понимаю, генералитет не может опереться на солдат. Никита Соколов: Потому что сами солдаты не надежны. Александр Архангельский: А царь не может опереться на генералитет, потому что генералитет уже развернулся в другую сторону. Вячеслав Никонов: На фронте таких частей практически не было. Это касалось в первую очередь тыловых частей. Алексей Кара-Мурза: А почему развернулся, генералитет? Почему элита отвернулась? Нельзя сравнивать 1905, 1906-1907 гг. Там были Витте, Столыпин. Здесь были Штюрмеры, Горемыкины. Сама власть рухнула. Не то, что нельзя было в военное время менять министров. О Львове тогда еще речи не было. Кривошеина достаточно было, соратник Столыпина, умнейший человек из старой закалки. Это человек, которому долгое время доверял сам император. Мемуары Наумова, министра земледелия, — одни из самых грандиозных. Когда он пришел работать, его только что назначили, вдруг через несколько дней Горемыкина меняют, назначают Штюремра, с которым он просто руку его не подавал. Он в слезах туда приходит, и расплакался сам государь и отправил в отставку Наумова, который так нравился, а Штюрмера оставил. Поэтому не то, чтобы нельзя было во время войны менять министров, нельзя было тех оставлять. А кандидаты были и достаточно надежные. |
| Евгений Ямбург: Так это же наша с вами задача. Прот. Димитрий Смирнов: После того, как наше отличное большевистское правительство уничтожило триста тысяч священников и монахов (а сейчас на всем земном шаре их тридцать тысяч), чтобы решать эту задачу — воцерковить людей — нужно лет двести. Нужна строгая поддержанная государством система: учим православию и так далее. Евгений Ямбург: Да, было разрушено все. У нас есть задача. Не только воцерковления, задача межконфессионального глубокого диалога. Прот. Димитрий Смирнов: У нас идеальные отношения. У меня есть друзья раввины. Евгений Ямбург: Я не про друзей, я про другое говорю. Ваш приют мононациональный, как я понимаю? Нет, да? У меня две тысячи детей. Прот. Димитрий Смирнов: У меня в приходе 3-4 национальности. Евгений Ямбург: Наша задача наводить диалог. Я глубоко убежден, что это очень тонкая, долгая, ювелирная работа. Есть исследования, которые говорят о том, что вообще толерантность формируется до шести лет. Александр Архангельский: А потом все? Евгений Ямбург: Потом труднее. Александр Архангельский: Известно, что ребенка надо воспитывать, пока он лежит поперек ладони, а не вдоль. Но что мы можем сделать, он уже вырос, ребенок. Он уже лежит вдоль. Евгений Ямбург: Центр образования, куда входит детский сад. И те ребята с Кавказа, которые попадают в детский сад, конечно, с ними легче работать и в начальной, и в старшей школе. Второй момент – рассказывать о разнице между людьми и о том общем, что их объединяет. А другого пути нет. Александр Архангельский: То есть это не единая гражданская нация, это мультикультурализм? Евгений Ямбург: Совершенно верно. Но с другой стороны, мы так лихо сегодня над ним издеваемся, нам так нравится, что на Западе не получается. Мы от этого испытываем огромное удовольствие. Я не верю, что он закончился. Толерантность, терпимость – это поверхностный слой. Как бинты, чтобы не воняло от ран. Нужна политкорректность, но за этим начинаются более глубокие вещи. И если начнется серьезный межконфессиональный диалог, и он будет в школе, не в смысле просто воцерковления. Не что нас разделяет, а что объединяет, очень постепенно годами мы пойдем в гражданское общество. |
| Естественно, репрессии были незамедлительные и самые жестокие. Три срока он провел на голодовках и в карцерах, но своего добился. Были очень смешные истории на самом деле. Вот эти вот кружки, — я тоже в них особенно не участвовал, мы жили как-то своей жизнью, — но кружки были, объединялись. Я не буду называть этого диакона, известный тогда диакон, который в 80-ом году объявил, что рухнет советская власть. Вот в 80-ом, знаете, эсхатологические темы, они вообще всегда очень востребованы. И он, который был кумиром очень у многих, молодежи, вдруг что-то ему в голову пришло, что в 80-ом году должна рухнуть советская власть. И ночью собрал своих друзей, — эти друзья мне рассказывали, — как раз и Николай Блохин, и Витя Бурдюг. И он сказал: ну слушайте, ну как же так, рухнет советская власть, — а над Кремлем флаг советский? А рухнет советская власть, как он предупреждал, — что спустится Матерь Божия прямо на Кремль. И ему поверили. Сказали: да, как же это будет? – Ну вот как будет, не знаю, но придем смотреть. Одна проблема – красный флаг, невозможно, надо обязательно повесить над Кремлем триколор. 80-ый год. Какие-то женщины знакомые сшили огромный флаг Российской империи, этот диакон закутался этим флагом, вокруг себя… АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Это была зима. АРХИМАНДРИТ ТИХОН (ШЕВКУНОВ): 80-ый, 80-ый… АЛЕКС ДУБАС: Олимпийский. АРХИМАНДРИТ ТИХОН (ШЕВКУНОВ): Олимпийский, да. Закутался этим флагом вокруг себя, обернул вокруг себя под пальто. Они встали у Боровицких ворот. И идея была такая. Как он предупредил, что ровно в двенадцать спустится Божия Матерь на Кремль, и этим будет покончено с советской властью. И перед этим за десять минут они решили втроем вбежать в Кремль, добраться где-то там, где-то хотя бы водрузить вот этот флаг. Причем, люди были не сумасшедшие, нормальные, вполне дееспособные. АЛЕКСАНДР АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Они фильм «Победа» насмотрелись. АРХИМАНДРИТ ТИХОН (ШЕВКУНОВ): Да, наверное, насмотрелись. И когда они там гуляли поздно ночью, на них уже стали обращать внимание. И тогда вот эти вот двое друзей, Витя Бурдюг и Коля Блохин сказали: слушайте, а может быть, давайте подождем немножко, чего-то страшновато. Может, давайте так: сначала Матерь Божия спустится, а потом мы вбежим и твой флаг поставим. Но этот диакон был категорически против. В конце концов, его уговорили. Они прождали, и слышат, Куранты в ночи бьют двенадцать. И ничего не происходит. |
| Александр Архангельский о справедливости и законе О Сенцове, Васильевой, законе и беззаконии 28 августа, 2015 О Сенцове, Васильевой, законе и беззаконии Жажда справедливости – так, наверное, можно обобщить то, что думают многие сегодня. Если посмотреть на многие наши судебные приговоры, то оказывается, что одному человеку, который на перекрестке въехал в автобусную остановку, дают срок условно, другому человеку, который никого не убил, ничего не украл, дают десять лет колонии строгого режима. В этой ситуации, где искать какие-то точки опоры и какую-то взаимосвязь с окружающим миром? Отвечает Александр Архангельский. С обостренным чувством справедливости у нас порядок. Не хватает другого – разумного отношения к закону и задачам суда. Суд должен исходить не столько из жажды справедливости, сколько из анализа конкретных действий, соответствующих или не соответствующих писаным правилам – и доказательств. Реальные они или мнимые. И если нет реальных доказательств, никакое чувство справедливости ничего подсказывать не должно. Не найдены формальные нарушения, нет убедительных доказательств – свободен. Это скучные, для кого-то даже неприятные мысли, но нужно себя к ним приучать. Да, американский судья может сказать: «Основываясь на таких-то пунктах закона, своем опыте и представлении о правде, я приговариваю…» Но «свое представление» — это всё-таки второе. Первое – писаный закон, один на всех, и найденные доказательства. В подтексте Вашего вопроса угадывается тема Евгении Васильевой. В чем проблема? Проблема в том, что она освобождена , или в том, как она освобождена? Для меня – именно в том, как она освобождена. И как не освобождают других заключенных, имеющих такие же основания. Дело не в справедливости/несправедливости, а в законности/избирательности. Но и этим все не исчерпывается. Она же, давайте прямо говорить, в значительной степени сидела за Сердюкова и вместо Сердюкова. Ее освобождают вне очереди, а его вне всяких правил выводят из-под удара. Я не знаю, виноват он или не виноват, и если да, то насколько. Но я вижу, что начиная с расследования и кончая выходом на волю все это дело шло мимо формальных норм, вне формальных соответствий, то есть не по закону. Насколько произвольно Васильева была объявлена стрелочницей, настолько же произвольно она была выпущена из тюрьмы. Что же до справедливости… многих возмущает только то, что она была освобождена. Если бы её закатали на много лет – все были бы довольны. Почти никто не обратил бы внимание на законность. Главное, чтоб справедливо. И это очень плохо. |
| Также хочется отметить, что в журнале «Хоровое и регентское дело» неоднократно говорится, что хор Архангельского был организован в 1883 году, что противоречит общепринятому мнению о дате образования хора в 1880-м . Приведём цитату из журнала полностью: «Хор А. А. Архангельского (организовал в 1883 году), из 65 человек мужчин и женщин, поет в следующих 6 церквах... Как и многие петербургские хоры, он составлен главным образом из любителей, т. е. лиц, обеспеченных государственной или общественной службой, для которых пение является побочным занятием» . Подобная датировка встречается и в других местах. Для того чтобы понять, в чём причина такого расхождения, приведём слова самого Александра Андреевича: «Хор первоначально образовался в 1880 году. В хору [sic] было всего 16 человек, причём он выступал сперва в почтамтской церкви, затем в Пажеском корпусе и Технологическом институте. Концертная деятельность хора началась лишь 16 января 1883 года, когда он впервые появился на эстраде в зале кредитного общества». Мы видим, что обе даты имеют право на существование: в начале XX века юбилейные даты хора отсчитывались от 1883 года , но в современной истории музыки датой официального введения женских голосов в богослужебное пение считается всё же 1880 год. Женские голоса с 1880 года вводились с согласия церковных властей. Сначала они употреблялись одновременно с голосами мальчиков, а впоследствии полностью их вытеснили. Исключением были хоры, которые по соображению тембра и статуса сохраняли голоса мальчиков вплоть до самой революции 1917 года. Например, московский Синодальный хор, Придворная Певческая Капелла, московский хор Иванова, Чудовский хор и ряд других крупных частных хоров России; в них верхние голосовые партии исполнялись только певцами-мальчиками. Инициатива Архангельского сразу приобрела большую популярность. Это было связано с материальными и практическими трудностями при содержании мальчиков — неожиданный и быстрый перелом голоса (мутация) в подростковом возрасте делали их непригодными для пения, после мутации только часть могла вернуться в хор. В связи с этим процесс обучения мальчиков музыкальной грамоте и репертуару принимал бесконечную форму, что делало их содержание очень затратным. При использовании женских голосов таких проблем не существовало, стабильность и устойчивость состава значительно облегчали работу, поднимали качество звучания хора и давали возможность расширять репертуар . |
|
|
