| Предисловие Один и тот же предмет можно, а подчас и должно рассматривать с разных сторон и точек зрения. Самый предмет остается при этом неизменным, а несколько разнообразятся только наши о нем суждения. В обыденной жизни непрестанно происходит это явление: для обстоятельного ознакомления с каким-либо предметом, мы, обыкновенно, рассматриваем его с разных сторон и под различными углами зрения. Кто не поступает так, тот обрекает себя на ошибки. Что происходит в обыденной жизни, то происходит и в научной области. Науки представляют собою также разные точки зрения, или, употребим сравнение, сторожевые башни, с которых ученые – астрономы устремляют свои взоры на озаряющее всех Солнце Правды. Солнце с своими лучами неизменно; но, под различными призмами, они отливают для исследователей различными цветами радуги. Общая всем нам мать, наше Солнце, озаряющее мир своими лучами, это Св. Церковь . Она одновременно служит предметом нашей веры и научных исследований. Ее изучают церковный историк, моралист, законовед, догматист, апологет, библеист и др. служители богословских наук, и пред взором каждого из изучающих ее она является с разнообразных сторон своего неисследуемого существа. Не то мы хотим сказать, что Церковь , как предмет веры, неодинакова для догматиста, канониста и сотоварищей их в научной области, а то, что, как предмет науки (ведь наука не вера, как бы ни была она тесно соединена с верою), Церковь для догматиста является с некоторыми особыми чертами, нежели для канониста, историка и т.д. Удивляться здесь нечему, это в порядке вещей. Так, например, один и тот же предмет изучения – человек, физиологом исследуется, как телесное, состоящее из костей, облеченных плотию, существо; для психолога он является душевно-телесным существом; для апологета – существом, призванным к бытию Высшею Волею и предназначенным к блаженному существованию в загробном мире. Нашим предметом служит новозаветное учение о Церкви и, притом, с догматической стороны. Мы занимаемся только догматическим изысканием, отстраняя от себя все, чуждое этому последнему. |
| Образность всегда сопутствует человеческому знанию. Поэтому с древнейших времен человек воплощал свои идеи, мысли, чувства в конкретных образах. Это такой же язык, как язык словесный. Совершенство достигалось постепенно — от древних начертаний на камне до высокой степени развития искусства. Мы изображаем или фотографируем предмет не для того, чтобы заменить реальность картинкой, а чтобы напомнить себе о том, что мы пережили. Помимо реалистического изображения действительности существуют и символы. Это видимые знаки, предназначенные для того, чтобы возбудить в душе новое переживание. Конечно, высокое духовное сознание, к примеру, египетских подвижников, которые рядом с собой ничего не имели кроме пещеры и полуистлевшего рубища на теле, не нуждалось в видимых образах. Но мы украшаем свое жилище и портретами близких людей, и изображениями пейзажей, потому что они поддерживают в нас то или иное чувство. Постепенно это чувство переносится на предмет. Только самый отъявленный, бессовестный человек может порвать портрет своей матери. Локон любимой девушки рыцари, да и просто солдаты уносили с собой на войну. Предмет, который нам дорог, мы окружаем почитанием, благоговением. Точно так же и с иконами. Икона — это не объект поклонения, это только видимый знак присутствия Бога и святых, «контактный» предмет. Кумир, в отличие от иконы, — это то, что подменяет сам объект поклонения. Что такое икона? Это видимый образ, который одаренной рукой живописца перенесен на сырую штукатурку, камень, дерево, полотно или бумагу. У поэта Надсона есть такие строки: Но кто поймет, что не пустые звуки Звучат в стихе неопытном моем, Но каждый стих — дитя душевной муки, Рожденное в раздумье роковом. Икона — это тоже дитя душевных переживаний; художник вкладывает их в черты и линии. Икона скупа в изобразительных средствах. Ее тона — близкие, сочетающиеся по цвету. Пестрая икона — свидетельство некоей духовной деградации. В фильме Тарковского «Андрей Рублев» есть очень точные слова, которые какой-то монах говорит, глядя на икону Феофана Грека: «Красота без пестроты». Кстати, моя личная выдумка, за которую кто-то, быть может, меня осудит, что наиболее близкий к иконописи вид изображения — это кинематограф. Действительно, кинематограф дает общий план, потом высвечивает лицо артиста или какую-то отдельную деталь. Иконопись применяла этот прием с незапамятных времен: чем важнее событие, тем крупнее изображение. |
| разделы рассылка распечатать Константин Мацан Религия в школе: Чем грозит нам ОПК? Источник: Фома С сентября 2012 года во всех школах страны начинается преподавание курса " Основы религиозных культур и светской этики " . Одно из направлений нового курса – " Основы православной культуры " . Вокруг этого предмета давно и прочно сформировался устойчивый круг вопросов. Где взять грамотных преподавателей? Не отобьет ли " принудиловка " интерес к предмету – то есть к Православию? Как говорить с десятилетним ребенком о нравственном выборе? Какой опыт в преподавании связанных с религией дисциплин есть в Европе? Мы постараемся найти ответы на самые часто задаваемые вопросы про ОПК в этой " Теме " , которую открывает разговор с директором московской Православной Свято-Петровской гимназии священником Андреем Постернаком. Преподавателей хватает – С какими главными стереотипами об " Основах православной культуры " Вы сталкиваетесь? – Главный стереотип – то, что Русская Православная Церковь стремится проникнуть в образовательные учреждения, чтобы достичь каких-то своих корыстных целей. Каких – никто сказать не может. Предполагается, что в школах в итоге должна начаться религиозная пропаганда, восторжествуют мракобесие и религиозный фанатизм, а там уже недалеко и до экстремизма. Правда, я не очень понимаю, в чем конкретно это должно выражаться. – А откуда этот стереотип берется? – Очевидно, что само по себе Православие навредить не может. Но в XXI веке навредить может другое – неправильно поданная информация о Православии. В этом смысле " Основы православной культуры " – необычный предмет. Самое главное в нем – личность преподавателя. Конечно, успешность преподавания других предметов тоже в известной степени связана с личностью преподавателя, но не так, как в случае с данным предметом. Если учитель математики окажется плохим преподавателем и скучным человеком, дважды два не перестанет быть четыре, и ребенок, по крайней мере, собственными усилиями сможет чего-то достичь в усвоении материала. " Основы православной культуры " – это предмет о том, как молодому человеку сделать нравственный выбор, научиться различать добро и зло в современном мире, в котором, к сожалению, моральные критерии давно перестали определять общественную жизнь. А история показывает, что нравственные критерии в обществе и государстве способна устанавливать только религия. Очевидно, что такой предмет, как обществознание, не может определить нравственную позицию молодого человека. И главная ловушка – именно в личности преподавателя. Вести предмет, связанный с нравственным, а соответственно, и религиозным воспитанием, должен не просто хороший преподаватель, но человек с определенным житейским опытом, может, даже и немолодой, или священник, которому говорить об этих вещах проще уже в силу его служения. |
| Глава I. Содержание христианской нравственности 1. Название науки, основные моменты ее содержания Название науки, основные моменты ее содержания: наука Нравственное богословие, предмет ее исследования – нравственность и источник раскрытия – богословие; сущность духовно-нравственной природы человека, природа семьи и Церковь ; порядок изучения Нравственного богословия: усвоение естественных нравственных основ самой природы человека и сверхъестественного закона, данного в Божественном Откровении. Примирение человека с Богом, участие в нем двух сил; благодатные средства Церкви Христовой. Какая наука говорит об основах христианской нравственности? Что данная наука говорит об этом? Об основах христианской нравственности говорит наука, именуемая Нравственное богословие. В ее названии кроется указание на предмет исследования (нравственность) и на главный источник, с помощью которого этот предмет раскрывается (богословие). Нравственное богословие охарактеризовывает свой предмет, показывая сущность духовно-нравственной природы человека, созданного по образу и подобию Божию, как об этом говорят первые страницы Библии ( Быт. 1, 25; 2, 7 ), а также сущность природы семьи и Церкви, в которых человек обитает и с членами которых он постоянно взаимодействует. Какой систематический порядок изучения предлагает нам наука Нравственное богословие? Нравственное богословие предлагает нам систематическое усвоение, во-первых, христианского понимания естественных общечеловеческих нравственных основ, имеющих место в самой природе человека: нравственного чувства, совести, нравственной свободы и других, действующих в духе-душе человека и подтверждающих существование естественного нравственного закона и его особенностей. Во-вторых, Нравственное богословие говорит о сверхъестественном законе, данном человеку в Божественном Откровении. Раскрывая содержание богооткровенного закона, наука показывает его тесную внутреннюю связь с естественным нравственным законом, ибо «принципиально они – одно и то же» 1 , и отмечает его благотворное влияние на естественный нравственный закон. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Религия в школе: Чем грозит нам ОПК? 10.09.2012 476 Время на чтение 9 минут С сентября 2012 года во всех школах страны начинается преподавание курса «Основы религиозных культур и светской этики». Одно из направлений нового курса - «Основы православной культуры». Вокруг этого предмета давно и прочно сформировался устойчивый круг вопросов. Где взять грамотных преподавателей? Не отобьет ли «принудиловка» интерес к предмету - то есть к Православию? Как говорить с десятилетним ребенком о нравственном выборе? Какой опыт в преподавании связанных с религией дисциплин есть в Европе? Мы постараемся найти ответы на самые часто задаваемые вопросы про ОПК в этой «Теме», которую открывает разговор с директором московской Православной Свято-Петровской гимназии священником Андреем Постернаком. Преподавателей хватает - С какими главными стереотипами об «Основах православной культуры» Вы сталкиваетесь? - Главный стереотип - то, что Русская Православная Церковь стремится проникнуть в образовательные учреждения, чтобы достичь каких-то своих корыстных целей. Каких - никто сказать не может. Предполагается, что в школах в итоге должна начаться религиозная пропаганда, восторжествуют мракобесие и религиозный фанатизм, а там уже недалеко и до экстремизма. Правда, я не очень понимаю, в чем конкретно это должно выражаться. - А откуда этот стереотип берется? - Очевидно, что само по себе Православие навредить не может. Но в XXI веке навредить может другое - неправильно поданная информация о Православии. В этом смысле «Основы православной культуры» - необычный предмет. Самое главное в нем - личность преподавателя. Конечно, успешность преподавания других предметов тоже в известной степени связана с личностью преподавателя, но не так, как в случае с данным предметом. Если учитель математики окажется плохим преподавателем и скучным человеком, дважды два не перестанет быть четыре, и ребенок, по крайней мере, собственными усилиями сможет чего-то достичь в усвоении материала. «Основы православной культуры» - это предмет о том, как молодому человеку сделать нравственный выбор, научиться различать добро и зло в современном мире, в котором, к сожалению, моральные критерии давно перестали определять общественную жизнь. А история показывает, что нравственные критерии в обществе и государстве способна устанавливать только религия. Очевидно, что такой предмет, как обществознание, не может определить нравственную позицию молодого человека. И главная ловушка - именно в личности преподавателя. Вести предмет, связанный с нравственным, а соответственно, и религиозным воспитанием, должен не просто хороший преподаватель, но человек с определенным житейским опытом, может, даже и немолодой, или священник, которому говорить об этих вещах проще уже в силу его служения. |
| Хочешь ли, чтобы сын твой был послушен? С детства воспитывай его в наказании и учении Господнем. Не думай, чтобы слушание Божественных Писаний было для него делом излишним… заставим их с раннего возраста упражняться в чтении Писаний. Святитель Иоанн Златоуст Воспитывать детей в учении и наставлении Господнем. Учить детей основам православной культуры. Учить детей Священному Писанию. Учить детей Закону Божию … Все это примерно одно и то же. Но вот как подступиться к этому делу – важному, важнейшему делу родительства? В конце концов, когда именно подступаться, с какого возраста начинать? Когда начинать чтение Библии, Евангелия с детьми? Когда начинать готовить детей к церковным праздникам, когда рассказывать им о том или ином событии в жизни Церкви? Когда начинать рассказывать об устройстве храма, богослужения? Обучение Закону Божию вообще Закон Божий – предмет особый. Конечно, это и собственно учебный предмет, набор неких знаний. Но ведь в первую очередь это нечто большее – образ жизни. Это вообще жизнь такая. Жизнь внутри православной культуры. Жизнь по Божию Закону. И в эту жизнь, по идее, мы и должны привести своих детей. В теории и на практике, словом и делом. Или, как говорили древние, βον και λγον – обучая «жизнью и словом» . Если условно, то обучение детей Закону Божию можно представить в виде таких частей. Словесное обучение-наставление Получение информации, знаний; теория. Это как раз собственно учебный предмет. Например, изучение текстов Священного Писания, последовательное описание библейских событий и их объяснение. Или, например, описание храма, его устройство. Литургика, агиография и прочие высокие слова тоже сюда относятся. Формирование среды жизни в Законе Божием, жизни внутри изучаемой культуры Это когда мы соединяем слово с делом. Когда обучение связывается с жизнью ученика. Короче и проще: когда мы устраиваем свой дом, жизнь своей семьи так, чтобы это была жизнь внутри православной культуры. Все: отношения между папой и мамой, распорядок дня и недели, праздники, посты – все это строится на том самом Законе Божием, который еще и как предмет, как теория нами всеми изучается. |
| Arhiva Mitropolitul de Volokolamsk Ilarion: Eforturile comune ale preoilor i medicilor psihiatri ofer pacientului ansa s înceap o via nou 16 iunie 2015 18:53 13 июня 2015 года гостем передачи «Церковь и мир», которую на телеканале «Россия-24» ведет митрополит Волоколамский Иларион , стал врач-психиатр, доктор медицинских наук, профессор Свято-Тихоновского университета Василий Глебович Каледа. Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу «Церковь и мир». Сегодня мы будем говорить о пастырской психиатрии. У меня в гостях — врач-психиатр, доктор медицинских наук, профессор Свято-Тихоновского университета Василий Каледа. Здравствуйте, Василий Глебович! В. Каледа: Здравствуйте, дорогой владыка! «Пастырская психиатрия» — сравнительно новый предмет в курсе подготовки будущих священнослужителей Русской Православной Церкви. В университете, в котором я преподаю, этот предмет ведется с 2003 года. Чем вызвана необходимость преподавания этого курса? Прежде всего, тем, что в современном мире людям часто некуда обратиться. И когда у человека возникают душевные, духовные проблемы — он приходит в церковь, приходит к священнику. И задача священника — среди всех тех душевных проблем, с которыми к нему пришел человек, увидеть душевное заболевание, психическое расстройство, если таковое имеется. Здесь очень важно, чтобы священник правильно выстроил свою тактику общения с человеком, который страдает психическим заболеванием. И зачастую именно от того, как поведет себя священник, будет зависеть вопрос жизни и смерти человека. Митрополит Иларион: Область психиатрии и область пастырского душепопечения — две пересекающиеся области. Конечно, они пересекаются не всегда, но в некоторых случаях необходимы совместные усилия священника и психиатра. У нас с Вами есть такой опыт работы с одним пациентом — это, правда, было много лет назад, тогда мы с Вами и познакомились — с которым Вы занимались как психиатр, а я, в меру своих сил, как пастырь. Я думаю, что для священнослужителя очень важно уметь отличать феномены духовного характера от феноменов характера психического. Иногда, к сожалению, священнослужители в этом ошибаются и принимают психическое заболевание за беснование или за какие-то отклонения, или за греховные намерения. И вместо того, чтобы человека лечить, чтобы отправить его к специалисту, дают, к сожалению, такие рецепты, которые приводят к печальным последствиям. Вот почему очень важно, чтобы во всех духовных школах изучался предмет «Пастырская психиатрия», чтобы в подобных случаях был тесный контакт между пастырем и врачом-психиатром. |
| X. В. В. Бурега. Русское гомилетическое наследие как предмет изучения в рамках курса «Русская патрология» В течение нескольких лет профессорско-преподавательской корпорацией Московской Духовной Академии неоднократно высказывалось пожелание ввести в учебный план духовных семинарий предмет «Русская патрология». Предложение это всегда признавалось актуальным, поскольку отечественная церковная письменность в семинарском курсе никогда не изучалась систематически и потому творения святых отцов Русской Церкви как древнего, так и нового и новейшего периодов зачастую оставались малоизвестными для наших воспитанников. Помню, когда я был студентом первого класса семинарии, архимандрит Георгий (Тертышников) предлагал нам особый план чтения святоотеческих творений, рассчитанный на все четыре года пребывания в семинарии. Значительную часть в этом плане занимали сочинения русских отцов: святителей Тихона Задонского , Игнатия Брянчанинова , Феофана Затворника . Однако, увы, мало кто из студентов прислушивался к рекомендациям отца Георгия. Да и само по себе чтение отечественной аскетической письменности без ее специального систематического изучения в рамках отдельного учебного курса оказывалось малоэффективным. И потому зачастую отечественное святоотеческое наследие, в отличие, скажем, от грекоязычной древней церковной литературы, усваивается студентами фрагментарно, вне связи с теми историческими, культурными и собственно церковными факторами, которые повлияли на его формирование. Когда два года назад было наконец принято решение о введении в семинарский учебный курс предмета «Русской патрология», стало очевидным наличие целого комплекса проблем, решить которые отчасти и призвана нынешняя конференция. Если я правильно понимаю, на сегодняшний день еще нет не только четко очерченной программы курса, но и полной ясности относительно его содержания, хронологических рамок, принципов подбора персоналий для изучения. Еще одной проблемой, которая неминуемо возникает при создании всякого учебного курса вообще и курса русской патрологии в частности, является проблема построения междисциплинарных связей. |
| Архив Пн ОПРЕДЕЛЕНИЯ Священного Синода от 16 февраля 1999 года 10 апреля 2005 г. 10:00 16 февраля 1999 года под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви. СЛУШАЛИ: Доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, о результатах работы Комиссии по вопросу о святительском служении и мученической кончине приснопамятного епископа Кирилловского Варсонофия (Лебедева; 1871-1918) и иже с ним пострадавших священника Иоанна Иванова (1864-1918), игумении Ферапонтова монастыря Серафимы (Сулимовой; 1858-1918) и мирян Николая, Анатолия, Михаила и Филиппа на предмет их канонизации в лике новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Одобрить доклад Преосвященного митрополита Ювеналия и представленные им материалы. 2. Вопрос о канонизации в лике новомучеников и исповедников Российских епископа Кирилловского Варсонофия (Лебедева; 1871-1918) и иже с ним пострадавших для общецерковного почитания передать на решение очередного Архиерейского Собора. СЛУШАЛИ: Доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, о результатах работы Комиссии по вопросу о святительском служении и мученической кончине приснопамятного архиепископа Воронежского Петра (Зверева; 1878-1929) на предмет его канонизации в лике новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Одобрить доклад Преосвященного митрополита Ювеналия и представленные им материалы. 2. Вопрос о канонизации в лике новомучеников и исповедников Российских архиепископа Воронежского Петра (Зверева; 1878-1929) для общецерковного почитания передать на решение очередного Архиерейского Собора. СЛУШАЛИ: Доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, о результатах работы Комиссии по вопросу о подвижническом служении, широком народном почитании и непрекращающихся чудотворениях иеросхимонаха Серафима Вырицкого (Муравьева; 1866-1949) на предмет его канонизации в лике преподобных для общецерковного почитания. |
| Беседа архимандрита Павла с одним из старообрядцев австрийского согласия о том, имели ли они, оставаясь без епископов, епископские действия, как утверждают некоторые из них Источник Старообрядец. Вы, принадлежащие к греко-российской церкви, обвиняете нас – старообрядцев, поповского согласия, приемлющих Белокриницкую иерархию, и церковь нашу не признаете Богом созданною за то, что мы до митрополита Амвросия не имели у себя епископов, и чрез то отрицаете нам спасение. Это обвинение ваше несправедливо, ибо мы, хотя и не имели у себя епископов, но не лишались епископства, т.е. епископских действий, а потому наше общество составляло богосозданную церковь , а следственно и спасение наше, при соблюдении Господних заповедей, несомненно. Я просил старообрядца разъяснить мне его мнение, чтобы оно было более понятно, а именно, сказать, какое он полагает различие между лишением епископов и лишением епископства. Старообрядец. Епископ есть лицо, освящением, т.е. хиротонией, получившее духовное дарование на все епископские действия, на которые епископ оставляется. Мы не имели лично епископов, но имели епископские действия, епископство. Я ответил: Теперь мне понятна ваша мысль о епископе и епископстве; но еще прошу вас сказать мне: какое епископство, т.е. какие епископские действия вы имели у себя и без действующего лица, т.е. не имея лично действующего епископа? Старообрядец. Мы имели древние святые антиминсы, имели древнее св. миро, хотя и разбавлявшееся, имели, наконец, и не прекращаемое иерейство: это неоспоримо суть действия епископов, или епископство; а притом мы всегда имели желание иметь епископов. Я ответил: Странно и неприменимо к действительности ваше мнение, что будто бы без действующего лица могли совершаться у вас действия оного лица, подобно как бы, например, без пишущего – письмена и книги. Потом я спросил старообрядца: Что именуется настоящего времени действием человека? то ли например, что он теперь пишет, или написанное им прежде, даже за несколько столетий? то ли, что делается теперь, или предмет, сделанный когда-либо в древности? По-моему мнению, писать, или делать что-либо теперь – есть действие человека в настоящее время; а книга написанная, или предмет, сделанный за несколько столетий, в древности, есть действие человека давно оконченное, на которое притом с кончиной человека прекратилось всякое личное дальнейшее его воздействие: предмет, им сделанный, остается таким, каким он в свое время сделал его, и остается только дотоле, покуда сохраняется в целости. |
|
|
