| название и новый устав. Последние редакции устава восходят к 1934 г. Орден признан Ватиканом. Герб ордена - крест, украшенный лилиями, покрытый пурпурной эмалью, с монограммой в центре; по краям креста - буквы IHSV (in нос signo vinces - сим победиши). Г. считался покровителем конников и пехотинцев, лучников, алебардистов, оружейников, шлемников и седельников. Его призывали на помощь против ядовитых змей, чумы, проказы и венерических болезней. В 1969 г., во время реформы календаря католич. Церкви, к-рый делит праздники святых на категории в соответствии со степенью их торжественности, день памяти Г. 23 апр. был занесен в низшую категорию и был объявлен необязательным, а совершение службы в этот праздник оставлено на усмотрение местных церковных властей. Лит.: Vetter F. Der hl. Georg d. Reinbot von Durne. Halle, 1896; Valle L. Le reliquie di S. Giorgio. Pavia, 1903; Marcus G. J. St. George of England. L., 1929; Budge Е. А. , [Wallis]. George of Lydda, The Patron Saint of England: A Study of St. George in Ethiopia. L., 1930; Setton A. M. St. George Head//Speculum. 1973. T. 48. P. 1-12; Braunfels-Esche S. St. Georg: Legende, Verehrung, Symbol. Münch., 1976; Haubrichs W. Georgslied und Georgslegende im frühen Mittelatter: Text u. Rekonstruktion. Königstein, 1979; Balboni D. Giorgio//BiblSS. Vol. 6. Col. 512-525; Aubert R. Georges de Lydda (50)//DHGE. T. 20. Col. 633-641. Ю. В. Калинкина В исламе Г. (араб. Джирджис) - одна из главных некоранических фигур, пользующихся особым почитанием. От арабов-христиан его почитание перешло к арабам-мусульманам. Житие Г. было переведено на араб. язык к нач. VIII в. В «Чуде об обращении сарацина» говорится о том, как христ. священник дал прочитать сарацину Житие Г. на его родном языке. Житие Г. в апокрифической редакции включено в «Историю пророков и царей» ат-Табари (ум. 923). Согласно этому тексту, Джирджис был учеником одного из апостолов Исы (Иисуса). Царь Мосула, идолопоклонник, подверг Джирджиса пыткам и казням, но Аллах каждый раз воскрешал его. |
| Почему именно золотым, а не зеленым или синим цветами и даже тем же красным? Здесь позволю отступление. Не только в ветхозаветном иудаизме отражен т. н. дуализм - равновесие темного и светлого. Многие языческие символы выглядят подобным образом: и символика восточных религий и кабалистический шестиугольник, представленный в черной магии в виде наложенных друг на друга черного и белого треугольников и используемого в астрологии и алхимии и на фронтонах языческих капищ древних инков. Даже для атеистов этот символ представлен в классической философии в виде «закона единства и борьбы противоположностей». Вспомним обществоведение и научный коммунизм в школах и вузах. Но вернемся к золотой полосе, к золотой середине нашего флага. До нас дошли изображения флагов св. Константина Великого - римского христианского императора, на которых на поле из черно-белых лучей изображен крест золотого цвета (Исх. здесь и далее труды гос. Эрмитажа, том 23 из истории русской культуры, стр. 26-41). Время этих знамен - IV век. До этой поры, в период раннего христианства, о подобных трехцветных у меня, повторяю, сведений нет. Следует напомнить, что семантика этих знамен была основана на видении св. Константину в небесах около полудня перед битвой с Максентием (языческим полководцем) яркого, сияющего как солнце креста с начертанными на нем словами «Сим знаменем побеждай» «In hoc signo vinces». Предсказание сбылось. Основатель святой Византии - Второго Рима определил золотое трехцветие в государственном символе с двуглавым орлом, обозначающим симфонию светской и духовной власти в империи. Известно также, что задолго до передачи от Византии России золотого трехцветия, которая произошла в конце 15 века, после победы над ордой и в знак признания независимости и самодержавия (сама себя держит), оно появлялось в Киеве и Великом Новгороде на знаменах, иконах и фресках церквей. На что указывают труды летописцев 11-16 веков: «На Руси обращение к образу Константина было широко распространено. Уже автор «Повести временных лет» говорит о князе Владимире: «Се есть новый Констянтин великого Рима, иже крестивъся сам и люди своя: тако и с створи подобно ему». Это сравнение проходит красной нитью в древнерусской литературе. Илларион, автор «Слова о законе и благодати» (11 в.), прославлял Владимира Святославича как основателя христианства на Руси и призывал к его канонизации. Он писал: «Владимир и бабка его Ольга такие же апостолы, такие же создатели и утвердители новой религии, какими были царь Константин и его мать Елена в поздней Римской империи». |
| Именно после этой первосентябрьской битвы, когда римские когорты были разбиты, а Максенций, спасаясь бегством, утонул в Тибре, Константин Великий и принял окончательное решение стать христианином. Казалось бы византийское событие, причем столь давнее, имело лишь косвенное значение для наших предков, но случайности и похожести лишь у мирских людей вес имеют, а у тех, кто себя крестным знамением осеняет, поклоны бьет, грехи свои на алтарь приносит и Христа причащается иначе все воспринимается. В конце XV века Русь окончательно избавилась от ига татарского , активно шло образование нового государства, и Новолетие, которое вместе с Церковью вводит и царь Иоанн III, как бы соединяет начало Византийской империи с русской. Но дело все в том, что на Руси ничего не бывает с одной гранью и с единственной целью. Иностранцы, в какие бы века они к нам не приезжали, всегда удивляются, что у нас к любому делу и событию обязательно прикладывается непонятное определение «душа». Тем паче, не мог перенос столь важного события, как Новолетие, пройти лишь хронологически, ведь слово «год» для православного отнюдь не только календарное понятие. Весна – рождение; лето – расцвет; осень – увядание; зима – смерть. Скажете, что и у язычников так же? Так, да не так. Осенью у нас крестьянин озимые сеет. Сколько бы не говорили ему, о грядущих вьюгах, льдах и метелях он уверен, что после смерти-зимы, обязательно будет возрождение весны. Уверенность верой определяется. Наш первый великий Праздник нового года – Рождество Богородицы . Рождается Та, из Которой произрастет великий Плод. Тот, кто исключит смерть из нашего бытия, дарует верующим в Него – лишь успение . Для того же, что бы без лишних страхов и болезней Рождества Христова дождаться, а весной расцеловать всех близких и далеких с радостным « Христос Воскресе », за Рождеством Девы идет утверждающий день Воздвиженья Креста Господня . По-иному и быть не может. Ведь Константину Великому, именно во время битвы с Максенцием явился в небе Крест, на котором было начертано Hoc signo vinces, что по церковно- славянски — «Сим знамением победиши». И уверовал царь византийский, и победил, и принял христианство, и стал Великим. |
| Hoc signo vinces - вот как восприняли властители того времени так долго гонимое учение. И ведь действительно, под знаком креста римские легионы совершали блестящие походы: христиане оказывались лучшими воинами, чем язычники. Константин Великий, умный и расчетливый властелин, понял своевременно, что христианство может быть могучей силой и потому всю свою политику он направил к тому, чтоб использовать для своих целей силу, победить которую он уже не мог. Преемнику его, Констанцию, и в голову не приходило проверять идейную правоту христианства. Жизнь его, как известно, очень мало согласовалась с учением, которое он, на словах, признавал божественным - но так много от него никто и не требовал. Он не трогал христиан, он щедро награждал представителей церкви: этого было достаточно. Церковь, еще недавно гонимая и преследуемая, сама стала гонительницей. И как все сильное и торжествующее на земле, окружила себя роскошью и блеском. Принадлежать к господствующей Церкви было выгодно, и христианами стали не только те, кто чуял в новом Слове притягательность откровения, но и те, кто в нем видел путь к богатству, почестям и славе. У Ибсена мы застаем юного Юлиана при дворе Констанция среди лицемерных, лживых и алчных людей, прикрывавших свои дела и дела своего господина святыми словами святых книг. Как прежде гнали и преследовали христиан, так теперь преследуют язычников. Торжествующее христианство - не есть ли contradictio in adjecto? Впоследствии, как известно, земная победа христианства стала излюбленнейшим аргументом религиозной апологетики. Суровый Савонарола написал il trionfo del croce. Да и вообще, как мы видели, все - даже святые - привыкли думать, что торжество есть вернейший признак правоты. Молодой Юлиан тоже так думал. И когда ему показалось, что христианство есть учение ложное, первой его мыслью было вырвать победу из рук христиан. Раз истина в язычестве, нужно, чтоб и сила была на стороне язычников. И вот началась странная борьба: столкнулись два мировоззрения, но спор решила физическая сила. |
| Они не могли «притереться» друг к другу без серьезных и продолжительных «трений» (официозное арианство в IV в., официозное монофелитство в VII в., официозное иконоборчество в VIII-IX вв. как ряд последовательных попыток преодолеть идею церкви во имя идеи империи - и оппозиция Афанасия, Максима Исповедника, Феодора Студита как ряд последовательных попыток субординировать идею империи идее церкви (54)). Император Запада вел спор с папой за право быть единственным наместником власти Христа - и в конце концов проиграл этот спор. Даже император Востока вел спор с иконой за право быть единственным образом присутствия Христа - и тоже проиграл спор. Тяжба шла о праве быть держателем символа. Но и примирение имперской идеи с христианской идеей, их сопряжение в единую систему «правоверия» могло происходить всякий раз только при медиации платонически окрашенного символизма. Христианство как таковое было для империи лишь знаком (еще раз: «In hoc signo vinces»). Империя как таковая тоже была для христианства лишь знаком (еще раз: «изображение и надпись» на евангельском динарии кесаря - и обреченная прейти «схема» и «фигура» мира сего). Описание христианских тем в образах имперской государственности или имперских тем в образах христианской теологии - общее место литературы раннего Средневековья (а также всего, что «литературно» в искусстве раннего Средневековья). Но это явление оказалось возможно не в последнюю очередь потому, что над литературой раннего Средневековья господствует фундаментальный поэтический принцип пара-болы и пара-фразы (что связано с фундаментальным мировоззренческим принципом пара-докса (55), хотя в силу специфики эстетических форм сознания не может быть с ним отождествлено). Парабола - по буквальному значению возле-брошенное-слово: слово, не устремленное к своему предмету, но блуждающее и витающее возле него; не называющее вещь, а скорее загадывающее эту вещь (ср. утверждение новозаветного текста, что до окончания этого «эона» мы видим все только «через зерцало в загадке» - (56). |
| Сим. 16 (конец XVIII в.) и Сим. 17. 1812 г. обе — Марк Подвижник. Слова. Сим. 19. Исайя Отшельник. Слова 1812 г. Сим. 22. Св. Исаак Сирин. Слова. 2-я четверть XIX в. . Сим. 24. Василий Великий о девстве. 1820 г. . Сим. 25. Варсонофий и Иоанн. Вопросоответы. 1826 г. . То же и Сим. 26 . Сим. 27. Главы Каллиста Антиликуди. После 1814 г. . Сим. 28. Симеон Новый Богослов. Гимны. 1834 г. . Сим. 29. Симеон Новый Богослов. 1827–1830 . Сим. 49. Сборник аскетический . Сим. 50. Сборник аскетический. 1812 г. Писец — монах Вонифатий. Сим. 51. Сборник аскетический. 1824 г. Писец — иеромонах Дионисий. Сим. 52. Сборник аскетический. 1829-1831 гг. Писец — иеромонах Серапион . Сим. 53. Сборник аскетический. 1832 г. . Сим. 56. Сборник аскетический. 1841–48 гг. . Также и в других хранилищах: РГБ 304.2.320. , 178.1.8984 «Варсонуфия вопросоответы». 1845 г. . СПбДА Р-410. Симеон Новый Богослов. «Гимны» 1849 г. Писец — иеромонах Вонифатий (Рогачев). И, наконец, надо сказать и о рукописях рассматриваемого периода, имеющихся в современном собрании Оптиной пустыни в РГБ. Это рукописи, принесенные схимонахами Афанасием (Захаровым) и Афанасием (Охлопковым), монахами Павлом и Иоанникием. Все они находятся в фонде 214. Рукопись 465. Исаак Сирин. Слова. 1806–1811. Писец — монах Маркелл . 466. Исаак Сирин. То же. 1811 г. Писец — монах Маркиан . 482 Оглашения Феодора Студита. 1800 г. Писец — монах Павел . 487. Слова Григория Синаита. 1812 г. . 490. Сборник аскетический, состоящий из тетрадей, написанных ближайшими учениками прп. Паисия — схим. Афанасием (Захаровым), Афанасием же (Охлопковым) и схим. Платоном . 493. Симеона Нового Богослова поучения. Рубеж XVIII–XIX в. Писец — монах Павел. 175 л. . 495. Симеона Нового Богослова, то же, руки архим. Моисея. 1813 г. 497. «Гимны» Симеона Нового Богослова. 1823 г. . 508-2. «О трезвении» Филофея Синайскаго. 1809 г. Писец схим. Павел . 509. Лествица. 1810 г. Писец — архим. Моисей (Путилов) . 528. Авва Варсонофий. Вопросоответы. 1827 г. Писцы — мон. Макарий и Алипий . |
| 175 Signo te signo crucis. et confirmo te chrismate salutis in nomine Patri et Filii et Spiritus Sancti. См. Catech. roman. Pars II, c. III. De confirmatione. Сн. Стацевича Д. Простр. р.-католич. катехизис. Киев. 1889 г. 147–151 стр. 177 В древнем геласианском требнике таинств, изданном кардиналом Томазием, напр. говорится следующее: «ты погрузишь дитя в воду три раза; потом, когда оно будет извлечено из источника, голова дитяти должна быть помазана миром священником, с произнесением слов: «Всемогущий Бог, Отец Господа нашего И, Христа, Который возродил тебя водою и Духом й Который даровал тебе отпущение грехов, помазует тебя миром спасения, во Христе, Иисусе, Господе нашем, для жизни вечной». Об этой и других формулах западной молитвы миропомазания см. у Гетте. Еретичество папства. 122–123 стр. 178 С этим соглашаются некоторые из самих же западных ученых. См. у Алмазова. История чинопоследований и пр. 409 стр., а также у Иннокентия арх. Облич. Бог. II т. § 146, III. 179 «Законоположительные послания пап и постановления св. отцов говорит, пишет известный в западной церкви писатель XI-й. Петр Дамиан (1073 г.), что после крещения не должно отлагать совершения сего таинства (т. е. миропомазания), дабы лукавый оный хитрец не нашел нас безоружными. А намащенные мастью двоякой росы, одною (крещением) исцеленные, а другою (миропомазанием) укрепленные, мы безопаснее вступим на подвиг» (Petr. Damian. Serm. 1. De Dedic. eccles.) Некоторые из западных писателей сознаются, что обычай совершать миропомазание вслед за крещением имел силу до XIII в. См. у Иннокентия арх. Обл. Бог. II т. § 140. 180 А что в церкви после-апостольского века миропомазание не отделялось от крещения, видно из многих древних свидетельств. Тертуллиан , напр., свидетельствует: «вышед из купели, мы помазываемся благословенным помазанием». (О крещении 7). Кирилл иер. пишет: «вам, когда вы вышли из купели священных вод, преподано помазание, сообразное тому, которым Христос помазался» (Поуч. тайнов. III, 1). Собор лаодикийский определил: «подобает просвещаемым по крещении быти помазанным помазанием небесным и причастниками быти царствия Божия» (пр. 48). См. Пост. an. VII, 22; Киприана. Пис. 57, к Януар. Амврос. De myster. с. 7. Август. In Iohan. epest. tract. VI, п. 10 и др. |
| То есть в церковной практике второго века крестное знамение осмыслялось в контексте пророчеств книг Иезекииля (9.4) и «Апокалипсиса» (Ап. 7.3), обозначая «печать Бога Живого» (Ап. 7.2), передаваемую тем же «знаком Иезекииля» (Иез. 9.4), «знаком Мессии, (Мф. 24. 30) – Тав ( +, x ) [Тау и Те (Т)], и поставляемого на лоб. Одновременно он приобретает значение как знак исповедания веры, личной духовной жизни и тайный знак для определения братьев по вере. Библейский знак креста у святителя Киприана Карфагенского Анализируя ветхозаветные тексты на предмет выявления параллельных и мессианских мест, Святитель Киприан в 250 году в книге Ad Qvirinvm, говоря о спасительном знаке креста, видит его прямое тождество в «знаке-печати» известных библейских повествований Иезекииля (9.4), Исхода (12.13), («и будет у вас кровь знамением (signum-зhakoм) на домах (…) и увижу кровь и пройду мимо…») и Апокалипсиса (7.9 и 14.1)» . В этом знаке (signum) он усматривает крест, семантически связывая его с именем Божиим. И хотя он цитирует ещё доиеронимовскую латинскую традицию текста Иезекииля, вполне сопоставимого с переводом Семидесяти, где ничего не сказано, какой знак надо поставить на чело праведников, тем не менее для Святителя Киприана это знак креста. Говоря о тождестве этого знака в трёх местах Библии, он продолжает этот ряд, упоминая ещё апокалиптические Альфу и Омегу, таким образом апеллируя к её еврейскому семантическому архетипу Алеф и Тав. Последняя, как известно, была выражена знаком креста и обозначала знак имени Божия . И хотя в контексте книги Святитель ничего не говорит о букве, тем не менее прямо заявляет о кресте, что видно в самом надписании данной главы о том, что «в знамении крестном заключается спасение для всех, кои будут назнаменованы им на челах своих»: «Qvod in hoc signo crvcis salvs sit omnibvs qvi in frontibvs notentvr». Виды крестного знамения в Карфагенской Церкви Исследователи Киприана Карфагенского приходят к выводу, что святитель в своих трудах для обозначения крестного знамения употреблял три термина: signaculum dominicum, signum Christi и signum crucis, и также три для обозначения их глагольных форм: signaculo dominico consummari, signo Christi signari и signari . |
| На каждый припев: «Помилуй...»творити подобает метания. Кондак 1 Возбранный Воеводо и Господи, нас ради в ад сшедый и Собою вся воскресивый, се ныне, во аде страстей моих весь сгорая, из глубины сердца моего взываю Ти: Иисусе, ада Победителю, победи ад души моея, воскреси мя, умерщвленнаго страстьми. Еврейским отроком, в пещь огненную вверженным, и к Тебе, дивному во святых, воззвавшим, Ангела Твоего пославый и тем огнь в росу преложивый, вонми ныне воплю души моея, услыши стенание мое, во искушении бо зельнем болезненно Ти взываю: Иисусе мой, Христе Многомилостиве, посли ми Ангела мирна, да утишит бурю страстей моих лютых./Иисусе мой, Подателю просящим, подаждь ми Ангела верна наставника, да наставит мя на путь правый, в конец заблудившагося./Иисусе мой, Христе Многомилостиве, пристави ми Ангела хранителя души и тела моего, да сохранит мя от конечнаго падения, се бо уже низвергаюся в бездну греховную./Иисусе мой, Ангелов слава, огради мя ополчением Ангелов Твоих, всего от бесов расхищаемаго./Иисусе, ада Победителю, победи ад души моея и воскреси мя, умерщвленнаго страстьми. Кондак 2 Сыне Божий, Сыне Девы, Един Сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, помилуй мя, помилуй, помилуй падшее создание Твое, имене ради святаго Твоего, ce бо с Давидом в покаянии Тебе зову: помилуй мя, Боже, помилуй мя. От дел моих несть спасения, Спасителю Боже мой, ибо вся дела моя студна, нечиста, мерзка, гнила: вера моя вместо дел да вменится мне. Се верую, яко услышиши мя окаяннаго, и взываю Ти сице: Иисусе мой, Христе Многомилостиве, терпети не могу уже демонскаго стреляния, ускори избавити мя, Твой есмь аз./Иисусе мой, искушенный по-всячески, помози ми, искушаемому искусителем лукавым, немощен бо есмь аз./Иисусе мой, Христе Многомилостиве, повелевый апостолом именем Твоим бесы изгоняти, исцели мя, беснующагося неистовством греховным, грехолюбив бо есмь аз./Иисусе мой, сатану, яко молнию, с небесе спадша видевый, угаси молниеносныя разжженныя стрелы его, всего мя разжигающия, страстен бо есмь аз./Иисусе, ада Победителю, победи ад души моея и воскреси мя, умерщвленнаго страстьми. |
| Факт же, открывающий настоящий период церковной истории, будет предметом пререканий до тех пор, пока не будет найдена идеальная форма отношений между церковью и государством. Попытаемся выяснить истинный объем его следствий и меру участия в них обоих вступающих в союз элементов, церкви и государства. I. Oбpaщehue к христианство Константина Великого В деле установления новых отношений между этими новыми союзниками многое зависело от личных воззрений первого христианского императора, от мотивов, которыми он руководствовался в усвоении христианства, от искренности его расположения к новой вере. Для многих протестантских ученых представляется бесспорным, что Константин перешел в христианство не путем внутреннего убеждения. Если так, то факт этот уже не триумф для церкви, и возникает вопрос: зачем церковь приняла такого человека в свои недра? Но подобное толкование обращения («не по внутреннему убеждению») не изменяет существа дела, и факт обращения по–прежнему нуждается в объяснении: если Константин принял христианство, не будучи убежден в его истинности, то где мотивы такого поступка? Всем известен рассказ древних церковных историков, прежде всего Евсевия, об обращении Константина по случаю видения пред решительной битвой с Максентием в 312 г. креста с надписью: «in hoc vinces» («Сим победиши»). Тропарь: «Креста Твоего образ на небеси видев и, яко же Павел, звание не от человек прием», походит на цитату из церковной истории Фео–дорита; Созомен в числе побуждений к обращению также указывает в особенности на это знамение. По этому вопросу уже давно написана целая литература. Ставили его в такой форме: имело ли это событие характер чуда или было только провиденциальной случайностью? Дело в том, что около солнца видны бывают иногда полосы, принимающие, — если это явление, «Parhelion», «ложное солнце» — бывает около полудня, форму креста. Но в такой постановке нам задаваться этим вопросом не приходится. В сущности — то и другое представление отделяются лезвием бритвы. Ведь и для чуда не требуется творческого акта: Бог пользуется здесь теми же силами, которые расположены в мировой массе. |
|
|
