| Лишь в начале XX в. появляются исследования, доказывающие подлинность sacr. Уже Г. Морин (1929) пишет о принадлеж ности sacr. и expl. symb. свт. Амвросию 1 , О. Фаллер (1955 2 ), Дж Лаццати (1955) и другие в своих исследованиях приходят к выводу, что авторство sacr. не может принадлежать никому другому, кроме свт. Амвросия. Несомненным фактом является древность текста: в sacr. из еретиков упоминаются только ариане, нет намеков на христологические споры и дискуссии о благодати, проповедь предполагает большое число крещающихся взрослых; литургические формулы отречения и таинства Крещения, упоминаемые в sacr., не встречаются в других западных обрядах, поэтому местом произнесения проповеди мог быть только Медиолан; цитаты из Св. Писания, содержащиеся в sacr., совпадают с цитатами в других сочинениях свт. Амвросия. Особенность стиля обусловлена тем, что sacr. – это единственная сохранившаяся стенограмма устной огласительной проповеди свт. Амвросия: текст sacr. был написан со слуха писцом-стенографом, к тому же De Sacramentis – условное название, данное на основании первых двух слов сочинения, что подтверждает его изначально устный характер. Свт. Амвросии мог использовать sacr. для своих ежегодных поучений в качестве конспекта, позже он написал myst. на основании sacr., текст которого полностью состоит из мыслей и выражений свт. Амвросия, встречающихся почти во всех его творениях. Поучения адресованы прежде всего новокрещеным, которых свт. Амвросий и призывает причащаться как можно чаще. Источником знаний о практике причащения на Востоке для свт. Амвросия служили книги и слухи (сам он никогда не бывал на Востоке). Скорее всего в sacr. речь идет о тенденции, которая возникла в аскетической практике восточных монахов 3 . По свидетельству прп. Иоанна Кассиана , в I Востоке некоторые монахи причащались лишь раз в году по причине крайнего благоговения перед Евхаристией 4 . Свт. Амвросии не критикует обряд Римской Церкви, а защищает обряд своей Церкви. Он объясняет местную литургическую практику, а не полемизирует с римской. По мысли и стилю sacr. не может принадлежать ни одному из писателей, которых критика выдвигала в качестве возможных авторов сочинения. |
| Ps. 43. 57; De Abr. I 28; ср.: Рим 9. 8-9; Гал 4. 21-31); Каина и Авеля (De Cain I 5), Ефрема и Манассии (De Patr. I 2-4; Expos. Ps. CXVIII. 14. 31-32), Фареса и Зары (Exp. Luc. III 17-29). Следуя ап. Павлу (Рим 7. 1-6), А. отвергает букв. следование закону ВЗ: «Ее [Сарры] служанка есть синагога или та ересь, которая производит рабов, а не свободных» (De Abr. II 78). Из этого вытекает, что Церковь также должна быть мертва для Закона, т. е. должна отказаться от его букв. толкования, если она обрела Евангелие. Так же как и др. отцы Церкви, А. приводит доказательства исполнения ветхозаветных обетований в НЗ: Мелхиседек (Быт 14. 18-20; Евр 7. 1-3) как прообраз Христа (Ep. 63. 49), предсказание о девственном Рождении Иисуса Христа (Ис 7. 14; De Cain I 10; Exp. Luc. II 4-15, 18, 78; VII 10). В царе Давиде, к-рого он считал автором всей Псалтири, А. усматривал пророка, наиболее ясно предвозвещавшего Христа. «В псалмах Иисус не только рождается для нас, но и берет на Себя спасительные телесные страдания, воскресает, возносится на небеса, сидит одесную Отца» (Exp. Ps. 1. 8). Согласно А., ВЗ был закрыт до времени, когда Христос «открыл уста закона, так что призыв к вере достиг всего мира» (De Abr. II 74). Только с этого времени, т. е. только для христиан, ВЗ становится понятным. Ценность ВЗ выражается в трехчастной схеме священной истории, в к-рой ВЗ делится на 2 периода. Уже иудейской апологетике (Филон) был известен аргумент, согласно к-рому языческая философия заимствовала свое учение у Моисея. Христиане же отвергали претензии иудаизма на ВЗ: если иудеи ссылались на Моисея как посредника Торы, то христиане, по А., имеют свидетельства своей веры, к-рые гораздо древнее Моисея. А. подчеркивает это в толковании на Евангелие от Луки, упоминая 2 сыновей Фамари - Фареса и Зару. То, что Фарес прежде показал руку из чрева матери, но первым родился Зара, имеет для А. глубокое значение - для него это символ судьбы народов: один живет по закону, др.- по вере, один по букве, др.- по благодати; благодать в истории засвидетельствована раньше, чем закон, и действовала уже в Иове, Мелхиседеке, Аврааме, Исааке, Иакове, к-рые жили по вере и без закона (Exp. Luc. III 21-22; ср.: Рим 4. 3; Гал 3. 6). «Тайны христиан древнее тайн иудеев, тайны христианские божественнее, чем иудеев» (De Sacr. IV 10). Ветхозаветные патриархи являются, т. о., предшественниками и прообразами христиан (Exp. Luc. III 23). |
| прот. Александр Гринь Три труда свт. Амвросия Медиоланского «Объяснение Символа веры » (Explanatio Symboli), «О таинствах» (De sacramentis) и «О тайнах» (De mysteriis) представляют собой огласительные поучения, в которых объясняются основные положения христианской веры и раскрывается смысл таинств Крещения, Миропомазания и Евхаристии. Если подлинность трактата myst. никогда не вызывала серьезных сомнений, то сочинения expl. symb. и sacr., напротив, долгое время не признавались аутентичными. При сравнении тестов sacr. и myst. возникало много вопросов, но прежде всего бросалось в глаза их, так сказать, «непохожее сходство». В самом деле, несмотря на общность темы, между sacr. и myst. сушествует как значительное сходство, так и немало различий. С одной стороны, оба сочинения адресованы новокрещеным и содержат объяснение священнодействий таинств; в них описываемся и подразумеваются, по сути, одинаковые обряды, а объяснение дается в более или менее схожих терминах. С другой стороны, между сочинениями существуют различия по жанру, содержанию и стилю. Текст sacr. представляет собой серию проповедей, в то время как myst. – цельный литературный трактат, который сохраняет лишь видимость проповеди (автор обращается к читателям так, как если бы они были слушателями). К тому же по объему трактат явно выходит за рамки проповеди. Sacr. содержит молитвы и формулы обрядов таинств, обширные выдержки из Евхаристического канона, а также толкование молитвы Господней. Ничего этого мы не находим в myst. Но важнее всего то, что sacr. явно уступает по литературному стилю и отделке myst. и другим трудам, несомненно принадлежащим свт. Амвросию. Стиль sacr. теряется за многочисленными повторениями и постоянными вопросами, которые могут показаться наивными и излишними. Подлинность sacr. не ставилась под сомнение до эпохи Реформации. Сочинение вошло в рукописную традицию под именем свт. Амвросия, и в IX в. на него ссылаются как на подлинный текст Пасхазий Радберт и Ратрамн из Корби. Но в XVI в. появляются критики аутентичности этою текста: сначала протестантские, а затем и католические ученые выдвигают ряд аргументов: sacr. сильно отличается по стилю от других сочинений свт. Амвросия; сомнительно, чтобы свт. Амвросий написал труд, копируя собственное сочинение myst.; в других трудах свт. Амвросия нигде не встречается критика жителей Медиолана за редкое причащение; критическое отношение к Римской Церкви не характерно для свт. Амвросия; упрек и адрес греков за причащение раз в году мог возникнуть только после времени свт. Иоанна Златоуста (ум. 407). |
| 95. См.: Ин. 14:10. 96. См.: Ин. 16:13. 97. См.: Ин. 11:41–44. 98. См.: Рим. 1:20; Прем. 13:5. 99. См.: Деян. 16:7. 100. См.: Евр. 1:1. 101. См.: Деян. 9:15. 102. См.: 1Тим. 2:7. 103. См.: spir. s. 2. 143. 104. См.: 1Кор. 12:29–30. 105. Цицерон в своем трактате «Лелий, или О дружбе» (21. 80) (см.: More–schini. Р. 259, not. 23). 106. См. у свт. Афанасия Александрийского: с. arian. 1. 22; у свт. Василия Великого: adu. Eun. 1. 23; у свт. Григория Богослова: hom. 23. 4; or. 6. 13. 107. См.: 2Тим. 1:12; 4:8. 108. См.: 1 Фес. 5:8; Еф. 6:10–17. Cp.: exp. ps. 118, 9. 17; 10. 34; 14. 16; expl. ps. 36, 52–57; 37, 43; 38, 32; 43, 1; Abr. 1. 2. 6; Iacob 1. 36; exp. Luc. 2. 29. 109. См.: Мф. 16:18. 110. См.: 1 Kop. 3:10. 111. Пунктуация в цитате дана в соответствии с латинским текстом «О Святом Духе» и текстом Септуагинты. — Примеч. ред. 112. См.: Ин. 1:32, 34. 113. См.: Мк. 1:10. 114. Ср.: sacr. 6. 2. 5. 115. Ср. у Оригена: com. in Ioh. 2. 11. 85; у Тертуллиана: adu. Marcion. 3. 17. 3; 4.18.4. 116. См.: Ин. 16:28; 1Тим. 1:15. 117. См.:Ин. 15:26; 16:7. 118. Подробнее об этом см.: fid. 5. 94–99. 119. См.: Ис. 48:6. 120. См. у Дидима Слепца: spir. s. 20. 121. Cp.: exp. Luc. 7: 92. 122. См.: Исх. 31:18. 123. См.: Ин. 10:30. 124. Cp.: exp. Luc. 7. 92, а также у Дидима Слепца: spir. s. 20. 125. Animalis (греч. ψυχικς) — душевный. Этот термин характерен для антропологии ап. Павла, подробнее см.: Moreschini. Р. 273, not. 2. 126. См.: 1Кор. 2:13–14. 127. См.: Пс. 117:16. 128. См.: 1 Kop. 1:24. 129. См.: Исх. 15:8. 130. См.: Исх. 14: 21–28. 131. См.: Исх. 13:21–22. 132. Cp.: sacr. 1. 6. 22; myst. 3. 13. 133. Дидим Слепец приводит тот же ряд цитат из Священного Писания (см.: spir. s. 53). 134. Ср.: Ис. 66:2. 135. Морескини вслед за Фаллером видит здесь цитату из Исх. 33:22 (см.: Moreschini. Р. 281, not. 1). 136. См.: Лк. 11:20; Мф. 12:28. 137. См.: Пс. 8:4. 138. Ср.: Иов. 10:8. 139. См.: 3Цар. 3:16–27. 140. См.: Гал. 5:22. 141. См.: Быт. 12:4–20. 142. См.: Числ. 11:25. 143. См.: Евр. 3:7–11. |
| 17, 8) (De sacr. IV, 2). Исцеление расслабленого в Вифезде (ср.: Ин. 5, 1–9) также является образом крещения. Ангел, прихода которого ожидали, — это «Ангел великого совета» (Ис. 9, 6 — по LXX), а человек, которого ждал расслабленный, — Человек Христос Иисус (De sacr. II, 3–7). В истории о слепорожденном (ср.: Ин. 9, 6–7) Силоам — образ источника, где прославляется Крест Господень, где Христос искупает прегрешения всех (De sacr. III, 11, 14). Купель, «принявшая» Крест Христов, становится символом гроба, могилы, куда сходит человек, чтобы исполнить на себе приговор, вынесенный греху. Смерть полагает предел греху (De sacr. II, 6, 17, 19). Погружение в воду является подобием смерти со Христом, сораспятия с Ним, а кто умер со Христом, тот и воскреснет с Ним (ср.: Рим. 6, 3–11) (De sacr. II, 20, 23). Умерев для греха и мира, человек освобождается от рабства диаволу и воскресает для Бога и вечной жизни (De sacr. II, 8, 19; De myst. 21). Троекратное погружение разрушает многочисленные прегрешения прежней жизни и дарует Божественное прощение, подобно некогда согрешившему апостолу Петру. Крещение в одно имя Отца, и Сына, и Святого Духа утверждает одну сущность, одно Божество, одно величие лиц Святой Троицы (De sacr. II, 22). Сам Господь преподал нам образ крещения, когда крестился от Иоанна, исполнив всякую правду (Мф. 3, 14–15). Крещение Христа, Который греха не сотворил (1 Пет. 2, 22), показывает необходимость крещения для нас, порабощенных греху, и является «волей Божьей». И если в крещении Господа была явлена Святая Троица, то не следует сомневаться в Ее присутствии в церковных таинствах (De sacr. I, 15–19; II, 18). Как в ответ на молитвы Гедеона и пророка Илии с неба сходил видимый огонь (ср.: Суд. 6, 21; 3 Цар. 18, 38), так и в ответ на молитвы священнослужителей сходит в купель невидимый огонь благодати (De myst. 26, 27). После выхода из купели епископ совершал над новокрещеными «помазание в жизнь вечную». Изливая миро на голову неофита, епископ произносил: «Бог, Отец Всемогущий, Который возродил тебя от воды и Духа и простил тебе грехи твои, Сам помазывает тебя в жизнь вечную» (De sacr. II, 24; III, 1). |
| 90 Цицерон в «Тускуланских беседах» (2. 16) приводит мнение Иеронима Родосского, что боль – высшее зло (вторая книга «Бесед» так и называется – «О преодолении боли»). 91 Эпикур (ок. 341–270 гг. до н. э.) считал, что душа смертна, боги безразличны к людям, поэтому их не надо бояться. 92 Об этом пишет Диоген Лаэртский (5. 32), но в сохранившихся сочинениях Аристотеля об этом не говорится. 94 Здесь свт. Амвросий приводит стоическое учение о Боге, противопоставляя и ту, и другую философские школы христианскому учению. 102 Возможно, свт. Амвросий имеет в виду специально устроенные комнаты в домах богатых людей, где можно было найти прохладу в жару. 111 Свт. Амвросий считает эти слова относящимися к нищете материальной (ср.: exp. Luc. 5:49–53; apol. alt. 57; Nab. 40 и др.), потому что бедные в своих бедах обращаются к Богу. 115 Борцы натирали себя маслом перед соревнованием, чтобы противник не мог их удержать. Метатели дисков натирали руки песком, чтобы не скользил диск. 136 Свт. Амвросий часто упоминает походку, считая ее показателем внутреннего устроения человека: Cain et А. 1:14; uirgb. 3:13; uirgt. 13. 83. 139 Очевидно, этот человек был принят в клир еще предшественником свт. Амвросия арианином Авксентием. 140 Ср. у Цицерона: off. 1:130–131. См. об этом у свт. Амвросия: epist. 27:5; exam. 3:5; Hel. 66; exp. ps. 118, 7. 26; exp. Luc. 6:5. 8; paenit. 2:42. 147 Ср. у Цицерона: off. 1:142. Лат. modestia – скромность, благопристойность, умеренность; modus – мера, способ. 158 Церковные служители (чтецы, иподьяконы, в Древней Церкви также экзорцисты и привратники) и священнослужители (дьяконы, священники, епископы). 193 Ср. у Цицерона: off. 1:15–17. Iustitia, temperantia или pudicitia, fortitudo, prudentia или sapientia – четыре добродетели, которые вслед за Цицероном (см.: fin. 1:45–50; tusc. 3:17) свт. Амвросий считал главными в человеке, называл их uirtutes cardinales; см.: off. 2:49; ex. fr. 1:57; exp. Luc. 5:49; sacr. 3:9; parad. 14–23; Isaac 65; Iacob 2. 43; Ioseph 75; bon. mort. 44; fid. 4:21; Cain et A. 1:24 и др. Этот список четырех добродетелей впервые упоминает Платон: resp. 427е. Подробнее см.: Davidson. Р. 551–552. |
| 62 Начиная с 4-й главы и до конца 8-й Стифат вольно цитирует 47-ю главу («О двух природах») «Изложения православной веры» прп. Иоанна Дамаскина . Гл. 4 ср. с: Jo. Dam. Exp. fi d. 47:2–10 (ed. B. Kotter, TLG 2934/4); гл. 5=Jo. Dam. Exp. fi d. 47:10–16, 25–28; гл. 6=Jo. Dam. Exp. fi d. 47:30–36; гл. 7 ср. с: Jo. Dam. Exp. fi d. 47:36–49; гл. 8=Jo. Dam. Exp. fi d. 47:50–70 (ср. рус. пер.: Бронзов 1894 (r1992). С. 195–200). 65 У Стифата опущено окончание фразы Дамаскина: «ибо она не сложена из Божества и человечества» (рус. пер. цит. по: Бронзов 1894 (r1992). С. 196). 68 Конец данного предложения, более полный у Дамаскина: «не ипостаси Его имя, но единой природы», – был восстановлен грузинским переводчиком (ср.: «постижение не ипостаси Его, а единой Его природы» G). 69 Стифат, свободно цитируя «Изложение веры», привел в качестве примера апостолов Петра и Павла, которые неоднократно упоминались Дамаскиным для уяснения различия между ипостасью и природой в разных сочинениях. Ср.: Jo. Dam. Exp. fi d. 8:223–230; 52:10–12; De haer. 83:104–106 etc. < BV > 75 Прп. Никита более точно повторяет уже цитировавшийся (§ 6) отрывок из «Изложения веры» (Jo. Dam. Exp. fi d. 47:70–74), который заканчивается известной богословской формулой св. Льва Великого : «Одна из них [sc. природ] сияет чудесами, другая подпадает поруганиям» (Leo M. Leo M. Tractatus 54:35//Series Latina 138A. A. Chavasse, 1973). 80 Выражение «в шкуре овцы» – как показывает расширенный поиск по TLG on line – в святоотеческой письменности (включая поздних авторов XIV и XV вв.) чаще всего использовалось в отрицательном смысле с аллюзией на евангельский стих ( Мф. 7:15 ), в котором обличалось фарисейское лицемерие. Единственное место, где «шкура овцы», как и у Стифата, обозначает человеческое естество, воспринятое Спасителем, удалось найти у прп. Неофита Затворника, известного кипрского духовного писателя XIII в. (Neoph. Incl. Lib. catechesium 2, 33:16. Ed. P. Sotiroudis. TLG 3085/7). 82 В «Гимнах», а также в других сочинениях прп. Симеона Нового Богослова при описании явлений Божественного света неоднократно говорится об «умопостигаемом солнце» и об испускаемых им «лучах» (например, Sym. Neoth. Hymn. 12:59–60; 15:48–52; 21:8. Ed. A. B. Kambyles. TLG 3116/2, см. особо Hymn. 23). Наиболее близкая параллель содержится в шестом нравственном слове Симеона, где упомянуто о сиянии солнца в связи с бесстрастностью Божественной природы, а также тех святых, которые достигли обожения (Sym. Neoth. Eth. 6, 1:192–216. Ed. J. Darrouzès. TLG 3116/8). Впоследствии Андрей Ливадинос (XIV в.), хартофилакс Трапезундской митрополии, в «Исповедании веры» для доказательства бесстрастности Божественной природы, соединившейся с человеческой, использовал аналогию с солнечным «лучом» и «растением» (Andr. Libad. Professio religionis L. 112–116. Ed. Lampsides. TLG 4379/2). Так же как и Стифат, он ссылался на прп. Иоанна Дамаскина и свт. Григория Богослова (L. 123–134 passim). |
| Так, «природная мудрость… учит, что только Господь есть Единородный Сын Божий, ибо во время Его страданий среди дня сделалась тьма, земля скрылась, а солнце погасло» (Exp. Luc. prol. 4). Особенно отчетливо важность темы восхождения души при толковании Свящ. Писания выражена в 4-й гл. трактата «Об Исааке или душе», где наряду с колодцами Исаака (De Isaac. 20-22) и 3 книгами Соломона (23) особое место А. отводит толкованию стихов «Царь ввел меня в чертоги свои» (Песн 1. 4): «Каждая блаженная душа стремится во внутреннее. Ибо она поднимается от тела, удаляется от всех вещей и исследует и ищет в себе самой то Божественное, которое она могла бы достигнуть» (De Isaac. 11). Очищение, нравственная жизнь и мистическое познание - ступени, ведущие христианина к Богу. Исходной идеей при размышлении А. об отношении ВЗ и НЗ является убеждение в единстве обоих заветов, установленных единым Богом - Христом (De Par. 38; Exp. Ps. 1. 33). Поскольку вся Библия есть Слово Божие, ВЗ необходимо толковать с христ. т. зр.: Св. Троица говорит во всем Свящ. Писании (Exp. Luc. X 12), Христос говорил и в пророках, и в Евангелии (De fide. II 37). Однако между заветами существует иерархия: «Первый есть Закон, второй - Евангелие, однако меньший [Закон] - страх, а не благодать» (Ibid. V 31). Цель ВЗ была воспитательная, хотя этические нормы, устанавливаемые им, были еще далеки от нравственного совершенства НЗ: «Закон во многом следовал природе, чтобы снисходительностью к естественным страстям (naturalibus desideriis) призвать нас искать праведности» (Ibid. VIII 1). Отсюда и последовательность, в к-рой эти заветы следуют друг за другом: «Испей прежде Ветхий Завет, чтобы ты также мог бы испить и Новый. Испей первый, чтобы смягчить жажду, а второй - чтобы насытиться. Ветхий Завет - это покаяние, Новый Завет - радость» (Exp. Ps. 1. 33). Идею подчиненности ВЗ Новому и перехода спасения от иудеев к христ. Церкви, состоящей из крещеных язычников, А. иллюстрирует с помощью мотива противопоставления 2 братьев - Исаака и Измаила и их матерей - Сарры и Агари (Exp. |
| После входа в баптистерий, который Амвросий называет «источник», «святое святых», «святилище возрождения», над каждым кандидатом совершалось помазание всего тела елеем. Подобно борцу, который перед состязанием помазывался елеем для успешной схватки с соперником, оглашаемый помазывался как атлет Христа, который намерен вести борьбу против мира и диавола (De sacr. I, 4; De myst. 7). Следующий за помазанием обряд «отречения» как раз и служил началом этой борьбы. Обратясь на запад, лицом к врагу, кандидат произносит отречение от диавола и мирских наслаждений. Ему задавались вопросы: «Отрекаешься ли от диавола и дел его?», «Отрекаешься ли от века сего и его удовольствий?» — на каждый из которых кандидат отвечал: «Отрекаюсь!» После этого оглашаемый разворачивался на восток, лицом к Христу, «ибо тот, кто отрекается от диавола, поворачивается ко Христу и смотрит прямо на Него» (De sacr. I, 5; De myst. 5, 7). Слова отречения святитель Амвросий сравнивает с долговым обязательством. Человек, берущий деньги в долг, дает расписку и тем самым связывает себя обязательством, которое он должен исполнить перед заимодавцем. При отречении кандидат дает обязательство Христу хранить веру, которая является богатством более ценным, чем деньги, ибо «вера — богатство вечное, а деньги — временное» (De sacr. I, 5, 8). Кроме того, обязательство дается в присутствии ангелов, которых символизируют священнослужители (ср.: Мал. 2, 7), поэтому «твоя расписка хранится не на земле, а на небе» (De sacr. I, 6; De myst. 5, 6). Погружению в купель предшествовало освящение воды, без которого вода, по слову святителя Амвросия, не может очищать и является обычным веществом, бесполезным для таинства (De myst. 14). Вода не исцелит, если не сойдет Дух Святой и не освятит воду, ибо без Духа вода не очищает (De sacr. I, 15; De myst. 19). Епископ совершал над водой молитву, в состав которой входил экзорцизм, призывание Святого Духа, прославление Креста Господня8, прошение об освящении источника и присутствии Святой Троицы, а также Божественные слова Самого Христа (De sacr. I, 18; II, 14; De myst. 14, 19, 20). Само крещение совершалось через троекратное погружение и сопровождалось диалогом. Кандидат спускался в купель, возле которой находились епископ, диаконы и пресвитер. Крещаемому задавались вопросы: «Веруешь ли ты в Бога Отца Всемогущего?» После ответа: «Верую», его погружали в воду. «Веруешь ли ты в Господа нашего Иисуса Христа и в Крест Его?» Он отвечал: «Верую», и его погружали второй раз. «Веруешь ли ты и в Духа Святого?» После ответа: «Верую», его погружали третий раз (De sacr. II, 16, 20; De myst. 28). |
| 26. . В меру наших возможностей мы научили вас тому, чему мы сами, возможно, не были научены, и объяснили доступно, как смогли. Пусть же ваша святость, наученная наставлениями епископа, постарается удержать то, что вы приняли, дабы молитва ваша была принята Богом и прошение ваше было чистой жертвой. Пусть Он всегда видит в вас Свою печать, чтобы и вы сами смогли достичь благодати и получить награду за добродетель через Господа нашего Иисуса Христа, Которому принадлежит честь и слава, хвала и вечность от века, и ныне, и всегда, и во все веки веков. Аминь. Перевод с латинского священника Александра Гриня 1 Ср.: expl. Symb. 9; myst. 2. 55. О древней традиции Церкви, запрещавшей разглашать содержание Символа веры , молитвы Господней, а также чинопоследование и смысл Таинств, говорят многие церковные писатели. См., напр., trad. apost. 21; Aug. serm. 232. 7; Ioan. Chrysost. in Matth. 23. 3; Cyr. Hieros. procatech. 12; catech. 6. 2; 18. и др. 2 В Великую субботу. В Медиолане Таинство Крещения совершалось раз в году, в Пасхальную ночь (см.: scar. 4. 2; exam. 1. 14; Hel. 34; Isaac. 35). 3 В древней церковной литературе епископ часто называется «священник» или «первосвященник», а диакон – «левит»; ср. I Послание к Коринфянам святителя Климента Римского , 40; святитель Кирилл Иерусалимский . Слова Тайноводственные, 5:2–3. Свт. Амвросий упоминает все три степени священства (sacr. 2. 16 и др.). Архиерей именуется как в собственном значении – «епископ» (episcopus), так и в литургическом – «священник» (sacerdos) и «первосвященник» (summus sacerdos). Епископ поучает народ и совершает таинства (sacr. 2. 24; 3. 8; 6. 26 и др.). Пресвитеры (presbyteri) выступают как его сослужители и как совершители Таинств (sacr. 4. 14, 21, 27 и др.). Диаконы именуются «левитами» также в символическом смысле. Они совершают служение перед алтарем, сослужат епископу при совершении Таинств и «благовествуют Христа» (sacr. 1. 4. 6). На основании ( Мал.2:7 ) священнослужители символизируют собою ангелов (sacr. 1. 6. 7; myst. 6). Немаловажным является утверждение свт. Амвросия о том, что действенность Таинств не зависит от личного достоинства и заслуг священнослужителя (sacr. 1. 6; myst. 6. 27). |
|
|
