| Правнук Владимира Равноапостольного, внук Ярослава I и сын князя переяславского Всеволода, бывшего впоследствии вел. кн. киевским, Владимир родился в 1053 г., и тогда же, кроме имени Владимир, получил два другие: Василия и Мономаха, о чём сам он в получении детям своим рассказывает так: «Аз Худый дедом своим Ярославом, благословенным славным, наречен в крещении Василий, Русьскым именем Володимир, отцем възлюбленным и матерью своей Мьномах» 1 . Что касается матери Мономаха, принадлежавший к семейству царствовавших тогда в Византии императоров, имя её остаётся неизвестным, но происхождение единогласное подтверждается летописями, из которых по одной: «оу Всеволода родился сын Володимер Мономах от царицы Грекини»; по другой: «от царевны Грекини»; по третьей «от мономахини Грекини» 2 . Местом рождения Владимира Мономаха был, по всей вероятности, Киев, где отец его, Всеволод, постоянно жил при отце своём, Ярославе I, «бе бо, – свидетельствуют Нестор, – любим отцем паче всее братьи, его же имяше (Ярослав) присно у собе» 3 . Приняв от купели новорождённого внука своего, Ярослав I недолго радовался радости любимца сына и, через год умер в Вышгороде. По кончине Ярослава Всеволод же похоронил отца в Киеве и немедленно выехал из Киева в назначенный ему Переяславский удел, между тем, как старший сын Ярослава, Изяслав тогда же прибыл из Новгорода в Киев и занял великокняжеский престол; второй сын, Святослав, отсутствовавший во Владимире-Волынском сел в Чернигове, а младшие дети Ярослава, Вячеслав и Игорь, разместились в Смоленске и Владимире-Волынском. Следовательно, местом, где надлежало протечь младенчеству и детству Владимира Мономаха , был Переяславль, город при слиянии р. Трубежа и Альты, нынче уездный Полтавской губернии и весьма незначительный, тогда занимавший одно из первых мест в небольшом числе городов русских и даже упоминаемый после Киева и Чернигова в полубаснословных договорах Олега и Игоря с греками. Здесь, на княжьем дворе, поселился отец Мономаха, Всеволод Ярославич 4 , первый, по летописям, удельный князь Переяславский, вынужденный в том же самом 1054 г., идти на соседних торков, откуда она откуда он возвратился с победой, и потом принимать у себя половецкого хана Болуша, с которым хорошо ещё, что удалось ему заключить мир. |
| Третий и любимый сын Чингиз-хана, Угедей, став великим ханом, решил в 1235 г. выполнить завещание отца о завоевании всего света. Во главе армий, двинутых в Европу, был поставлен внук Чингиз-хана, сын Джучи, Батый, повелитель Кипчака. Сначала завоевана была в 1236 г. Камская Болгария. В конце 1237 г. татары вторглись в самое южное княжество – Рязанское. Захвачена была Рязань, позднее Коломна, Москва. В. кн. Георгий Всеволодович удалился с ратью за Волгу и сосредоточил силы на р. Сити (в буд. Моложском у. Ярославской губ.). В Москве татары захватили сына вел. князя, Владимира, и умертвили его под стенами осажденного ими затем г. Владимира. 8 февраля столица была взята. Во время краткой осады все понимали, что отклонить неминуемую гибель нельзя. Епископ Митрофан убеждал встретить смерть без трепета. Сердца всех обратились к небу. Другой сын в. кн., Всеволод, с супругой, бояре с женами желали принять страдальческую смерть в иноческом образе. Владыка исполнил их желание. Стены города были пробиты, кн. Всеволод зарезан; многие из семьи великокняжеской, бояр и народа затворились с епископом Митрофаном в соборном храме. Святитель молился с ними и за них: «Господи! простри невидимую руку Твою, и приими души рабов Твоих с миром». Татары сперва зажгли храм, потом ворвались в него. Одни задыхались в пламени, другие пали от меча врагов. В. кн. Георгий, узнав о гибели семейства и сожжении 14 городов княжества своего, молил Господа даровать ему терпение Св. Иова. 4 марта 1238 года татары обрушились на русский стан. В битве на р. Сити русские были разбиты. Великий князь погиб в бою. Позднее, в Шеринском лесу, вблизи Кашина, татары сразились с племянником Георгия, Василько Константиновичем Ростовским, и взяли его в плен. «Красавец лицем», пишет о нем летописец, «с очами светлыми и грозными, он был храбр, добр сердцем, ласков с боярами. В нем мужество соединено было с умом и правдивость со знанием. Он был сведущ, на все способен. Это был отец и кормилец сирот, великое утешение печальным. Очи сердца его отверсты были Богом на весь церковный чин, и он был отцем для всех бедных». Татары преклонились перед величественным видом пленника, знали его мужество. Они предложили ему променять верность христианству на дружбу Батые, признав их нечестивые обычаи. «О, темное царство!» ответствовал им князь, «не разлучить тебе меня с Христом моим, как ни тяжело бедствие мое. Он предал нас в ваши скверные руки, любя нас и даруя нам жизнь вечную. Есть Бог , и ты погибнешь, когда исполнится мера злодеяний твоих; взыщет Он кровь верных Своих». Истомленный голодом, князь молил о спасении близких сердцу его и благодарил Бога, что умирает, в цвете лет, смертию, достойною христианина. Татары мучили и свирепо умертвили его. Церковь причислила к лику Святых вел. кн. Георгия и князя Василько. |
| 4. ВСЕВОЛОД, во Святом Крещении наименованный Гавриил, сын Великого Князя Мстислава Владимировича, родившийся и воспитанный в Новгороде и по отце, перешедшем на Киевское Великое Княжение, приявший Удельное Новгородское, в 1136 году Новгородцами изгнан и получил от дяди своего Великого Князя Ярополка близ Киева Вышегородск в 1137 году приня коих в 1158 году февраля 11 и скончался; погребен был на том месте, где по кончине уже его создана церковь Святого Димитрия Солунского, а через несколько лет Мощи его перенесены в Троицкий каменный Собор, им же основанный, где и ныне почивают. При гробе находится и меч его древней Готической работы c надписью на рукоятке Готическими же буквами: honorem meum nemini dabo (чести моей ни кому не дам) и с гербами двух львов под коронами. Был там же и щит его, но давно потерян, Сей Князь с 12 же века причтен в число Святых Российской Церкви и память преставления его празднуется февраля 11, а обретения Мощей ноября 27, Краткое жизнеописание его помещено в Прологе под числом Февраля 11, а о перенесении Мощей его под числом 27 ноября; подробнее же о всем сем сказание напечатано в Москве 1807 года при Повести о начале и основании Печерского Монастыря; а подробнейшее сохраняется в Ризнице Псковского Троицкого Собора. Служба ему на день преставления печатается в Месячных Минеях под числом февраля 11, а на обретение Мощей совершается еще по письменной в Соборе книг. На гробнице его „Преставися Благоверный Князь Гавриил в лето 6646 (1138); а в 1703 году месяца апреля в 8-й день освятися Храм во имя его. В тот же день и Мощи его Святые положены в нем при Митрополите Иосифе Псковском и Изборском.” Сие разумеется о новом уже Соборе Троицком, перестроенном с 1685 года, при коем вновь устроен Придел во имя сего Князя. Сей Князь, по свидетельству некоторых Летописей, в 1123 году сочетался с дочерью Новгородского Тысяцкого, а по сказанию жизнеописателя его, с дочерью Городецкого Князя Николы Святоши, именем Верою. Из детей его упоминаются Ярополк, Иоанн, скончавшийся в Новгороде 1128 года, Владимир и Мстислав, скончавшийся в 1169 году, две дочери его, по именам неизвестные, вышли в 1144 году в супружество за Князей Владимира Давидовича Черниговского и Владимира Ярославича Елецкого. |
| Попытки покорить Финляндию (в то время Финляндия это земли лопарские — Финнмарк) предпринимал еще отец Александра Ярослав Всеволодович. Однако же главные завоевания северных земель осуществил его сын Александр. Особое расположение ордынского хана Для таких решительных действий по пересмотру устоявшихся отношений и границ надо было иметь достаточно веские основания, учитывая, что святой благоверный князь Александр Невский в отношении Норвегии проводил политику всемерного укрепления и развития давних дружеских и родственных связей. Стремясь к стабильному и прочному миру в Лапландии, Александр Ярославич предлагал династический союз королю Норвегии Хокону IV через брак своего сына князя Василия с принцессой Кристиной. Однако король Хокон, видимо, первоначально считал этот брак малополезным для укрепления положения Норвегии. Русь числилась в данниках Золотой Орды, и, возможно, этот брак представлялся королю не вполне достойным. При этом не стоит забывать, что, понуждаемый Папой, Запад пытался использовать это сложное положение Руси, чтобы склонить непокорных «схизматиков» к принятию католичества в обмен на обещание военной помощи против татар. Однако в 1251 году Александр Ярославич окончательно отказывается от предложений Папы Иннокентия IV. Более того, он заключает крайне важный договор между Новгородом и Норвегией, узаконивший русский сбор дани с саамов по всему Кольскому полуострову и во всем Финнмарке вплоть до норвежского Гологаланда (нынешний округ Тромсе)4. Великий князь новгородский Александр Ярославич, добившись особого расположения ордынского хана, сумел в полной мере реализовать возможности своей практически абсолютной власти, в которой он опирался на Орду. Он понял, что покорность этой пока что неодолимой силе может принести Руси такие выгоды, о каких ни один из правителей прежде и не мечтал. При этом благоверный князь всегда оставался христианином и патриотом5. Союз с Золотой Ордой завещал Александру крепить его отец, князь Ярослав, как условие предотвращения нового разгрома Руси. Сам же великий князь Ярослав Всеволодович добился особого к себе расположения со стороны Золотой Орды. Об особом почете, выказываемом князю, что было вовсе не характерно для татарских нравов, царивших при дворе великого хана Гуюка, пишет очевидец, посланник Папы Римского Иннокентия IV: «…Там было несколько вождей, более десяти других султанов, более четырех тысяч послов в числе тех, кто приносил дань, и тех, кто шел с дарами султанов, других вождей, которые являлись покориться им, и тех, кто были наместниками земель. Всех их вместе поставили за оградой. Нам же и князю Ярославу они всегда давали высшее место. Мы там пребывали в довольстве четыре недели»6. |
| Владимир I Святославич (в крещении Василий) (ок. 956–1015), великий князь Киевский, в 988 г. ввел на Руси христианство как государственную религию, почитался с 1240 г. (?), канонизирован в 1635 г., память 15 июля – с. 22, 24; кат. 9, 64, 98, 151 Геннадий (ум. 1505), святитель, архиепископ Новгородский, боролся с ересью жидовствующих, память 4 декабря – кат. 5, 14 Даниил Переславский (1460–1540), преподобный, основатель Данилова Троицкого монастыря, причислен к лику святых в 1652 г., память 7 апреля – с. 32 Димитрий Прилуцкий (упоминается в 1391), преподобный, основатель Спасо-Прилуцкого монастыря, канонизирован до 1542 г., память 11 февраля – с. 32 Димитрий Угличский (1582–1591), князь-мученик, последний сын царя Ивана Грозного, канонизирован в 1606 г., память 15 мая – с. 15, 38, 47, 48, 51, 67, 69; кат. 79, 105, 121, 122, 173 Дионисий Радонежский (ум. 1633), преподобный, с 1610 г. архимандрит Троице-Сергиева монастыря, один из авторов окружных грамот, призывающих на борьбу с польско-литовскими интервентами, местно чтится 12 мая – с. 54 Дионисий Суздальский (ум. 1385), святитель, архиепископ Суздальский, местно чтится 26 июня – кат. 108 Евдокия Дмитриевна (ум. 1407), дочь суздальского князя Дмитрия Константиновича, с 1367 г. – жена московского великого князя Дмитрия Донского, в иночестве Евфросиния, преподобная, местно чтится 7 июля – с. 46 Евфимий Суздальский (ум. 1404), преподобный, архимандрит Спасо-Ефимиева монастыря в Суздале, мощи открыты в 1507 г., память 1 апреля и 4 июня – кат. 10 (?) Евфимий II Новгородский (ум. 1458), святитель, архиепископ Новгородский, канонизирован в 1559 г., память 11 марта – с. 55, 56, 58, 65; кат. 3, 6, 7 Евфросиния Суздальская (ум. ок. 1250 г.), преподобная, княжна Феодулия Суздальская, дочь Михаила Всеволодовича, святого князя Черниговского, местно чтится 25 сентября – с. 31, 32, 83, 98, 151 Ермоген (Гермоген) (ум. 1613), святитель, патриарх всея Руси (1606–1612), память 12 мая – кат. 97 Зосима Соловецкий (ум. 1478), преподобный, основатель и игумен Соловецкого монастыря, канонизирован в 1547 г., память 17 апреля – с. 16, 39, 40, 41, 63, 72; кат. 29, 35, 36, 58, 103, 108, 133, 144, 151, 157 |
| В нижнем поле иконы имеется в двух отделах следующая надпись – в левой половине: «Сей святый образ списан с чудотворнаго образа Пречистыя Богородицы, нарицаемаго Феодоровскою в городе Костроме в лето 6747 в 16 день. О явлении и праздновании святого чудотворнаго образа предложено в Прологе марта в 14 день», а в правой половине: «Явися той святый и чудотворный образ благоверному князю Василью Георгиевичу рекомому Квашне Костромскому и Галичскому, сыну благовернаго и великаго князя 2 Ярослава Владимирскаго, правнуку же преподобнаго и благовернаго князя Александра» (правописание у нас новое). Надпись эта дословно имеется в рукописной (напечатанной в 1778 году) повести о явлении этого образа и заключает в себе двойную ошибку – номинальную и хронологическую. По авторитетному замечанию Карамзина (38 примечание к IV тому «Истории Российского государства»), в числе русских князей никогда не было Василия Георгиевича, ибо у великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского (+ 1238 г. в битве с татарами при реке Сити), не говоря о том, что он не имел имени Ярослава, не было сына Василия. Костромской князь Василий был мизинный – девятый сын убитого в 1246 году в Орде Ярослава Всеволодовича и родной брат святого Александра Невского (Хронограф; «Ядро Российское»; «История» Карамзина). Затем, показание о явлении (Феодоровской) иконы Божией Матери князю Василию Костромскому «в лето 6747» или в 1239 году составляет явный анахронизм, ибо князь Василий родился только в 1241 году (Карамзин, 28 примечание к 4 тому), великим же князем в городе Костроме тогда был вышеупомянутый Ярослав Всеволодович. Чудесное явление иконы Богоматери князю Василию случилось в 1258–1262 годах во время удельного его княжения в городе Костроме. Приведенная надпись сделана масляной краской по золоченому фону, причем сразу бросается в глаза некоторая аляповатость и неумеренно густая шрафировка . Такое мастерство, которое впоследствии выродилось в суздальское, встречается у тех иконописцев, кои по закрытии в 1712 году Иконописной палаты московской (существовавшей с конца XVII века), оставивши столицу, возвратились в родные города и в их церквах обнаруживали свое искусство с некоторой своеобразностью. |
| Сын князя ростовского Константина Всеволодовича Всеволод, владевший Ярославлем, оставил по себе наследником князя Василия, который по кратковременном княжении в Ярославле скончался в 1261 году 4 в престольном городе Владимире, куда он зимой отправился (в феврале) для свидания с великим князем Александром Невским. Отсюда тело его, в сопровождении двоюродных его братьев Бориса и Глеба Ростовских и самого князя Александра, было перенесено в Ярославль и Кириллом, епископом Ростовским, погребено в соборной Успенской церкви на северной стороне. Василий Всеволодович не оставил после себя сыновей: вследствие этого обстоятельства дочь Василия Мария как единственная наследница Ярославского княжества начала княжить в Ярославле вместе с матерью, княгиней Ксенией, к которой за малолетством Марии и перешла великокняжеская власть. Несколько лет Ксения властвовала в Ярославле; между тем княжна достигла совершеннолетия и мать ее стала искать ей жениха. В это время в Смоленской волости княжили трое сыновей Ростислава Мстиславича: Глеб, Михаил и Феодор, которому достался один только Можайск. Этого-то Феодора Можайского Ксения, по совету своих родичей Бориса и Глеба Васильковичей Ростовских, избрала супругом своей дочери – это было около 1267 года 5 – и таким образом один из Ростиславичей смоленских получил в приданое за женой волость суздальских Юрьевичей. Можайский князь Феодор вскоре переехал в город Ярославль, наследие своей супруги, и княжил в нем вместе с тещей. Казалось, что этот союз брачный был счастливый; но теща Феодора любила быть первой, была женщина надменная, с характером жестким и причиняла много неприятностей в семейной жизни молодой четы. Несмотря на это, благопокорный своей судьбе, в уповании на помощь Божию и вследствие продолжавшихся неудовольствий со стороны братьев, князь Феодор продолжал жить и княжить в Ярославле, где имел утешение видеть Божие на брак свой благословение в рождении от Марии сына Михаила. «Сам же князь [по словам древней летописи – И.Б.] 6 живяще благочестно и богоугодно, измлада бо Христа возлюби и Пречистую Его Матерь; повелику чтяще священники, яко слуги Божия, и мнишеский чин вельми любляше и нищих миловаше, еще же от всякия неправды отгребашеся и якоже изящен воин во всем угождая своему Владыце, и бысть око слепым и нога хромым, отец сирым и вдовицам заступник, алчущим кормитель, нагим одежда, всем комуждо в нужде и беде помогая». |
| Брат его, второй сын последнего тысяцкого, боярин Николай Васильевич, (или, как его называют летописи: Микула Васильевич) пал смертию храбрых в куликовской битве, где предводительствовал коломенским полком; имя его вписано в синодик московского успенского собора, на вечное поминовение. Он женат был на княжне Марие Дмитриевне Суздальской, дочери великого князя Димитрия Константиновича, и родной сестре супруги Донского, великой княгини Евдокии Димитриевны. Единственная дочь их вышла за боярина Ивана Дмитриевича Всеволожа, потомка князей смоленских. Третий сын последнего тысяцкого, Полуехт Васильевич, имел одну дочь, Евфросинию Полуехтовну, бывшую за удельным князем Дмитровским, Петром Димитриевичем, сыном Донского. Четвёртый, младший сын последнего тысяцкого, Тимофей Васильевич 9) участвовал в походе 1380 года против Мамая, а во время кончины Донского, в 1389 году, подписался свидетелем у духовной грамоты его. Брат последнего тысяцкого, Тимофей Васильевич 4) начальствовал правою рукою войск в славной битве на берегах реки Вожи, где Татары были разбиты наголову, 11 августа 1378 года. Сын его Семён Тимофеевич находился боярином при великом князе Василие Димитриевиче. Фёдор Юрьевич 11) был в числе воевод, оставленных Димитрием Донским в Москве, во время похода против Мамая, для охранения семейства великокняжеского. Афанасий Матвеевич 48) убит при осаде Смоленска, а Карп Фёдорович 59) убит под Конотопом. Алексей Дементьевич 46) и Иван Матвеевич 49) участвовали в избрании Царя Михаила Феодоровича. Семнадцать Вельяминовых владели населёнными имениями в 1699 году. В наше время два брата с отличием поддержали древнее имя Вельяминовых: Иван Александрович († 26 октября 1837) и Алексей Александрович († 1838); оба, и последний в особенности, отличались умом, мужеством, военными дарованиями, благородством характера и любовию к наукам; из них Иван Александрович был генералом от инфантерии, генерал- губернатором западной Сибири, командиром отдельного сибирского корпуса и кавалер Святого Александра Невского; Алексей Александрович был, на Кавказе, начальником штаба у Алексея Петровича Ермолова; потом находился начальником кавказской линии и кавказской области, генерал-лейтенантом, кавалер Святого Александра Невского и Святого Владимира 1-й степени. |
| В такой обстановке Иван III продолжал дело своих предшественников – великих князей московских. Еще до него на протяжении полутора столетий мы наблюдали в истории Северной Руси два параллельных процесса: собирание земли и сосредоточение власти, постепенное территориальное расширение вотчины московских князей за счет других княжеств и постепенное материальное усиление великого князя московского на счет удельных. Как ни были велики успехи, достигнутые Москвой, ни тот, ни другой из этих процессов далеко еще не был доведен до конца, когда Иван III вступил на стол отца и деда. Территориальное собирание Руси Москвой не подвинулось еще настолько, чтобы захватить все самостоятельные местные миры, какие существовали в Центральной и Северной Руси. Эти миры, ждавшие своей очереди быть поглощенными Москвой, по их политическому устройству можно разделить на два разряда: то были или вольные города (Новгород, Псков, Вятка), или княжества. Последние принадлежали двум княжеским линиям – старого Святослава черниговского и Всеволода III суздальского – и образовали 4 группы удельных княжеств с особым великим князем во главе каждой: то были княжества Рязанское, Ростовское, Ярославское и Тверское. С другой стороны, ни Иван III, ни его старший сын Василий не были единственными властителями Московского княжества, делили обладание им с ближайшими родичами, удельными московскими князьями, и власть великого князя не разрослась еще настолько, чтобы превратить этих удельных владетелей в простых подданных московского государя. Великий князь пока поднимался над удельными не объемом власти, а только количеством силы, пространством владений и суммой доходов. У Ивана III было 4 удельных брата и двоюродный удельный дядя Михаил верейский; у Василия III также было 4 брата. Отношения между ними по-прежнему определялись договорами, и здесь встречаем все прежние определения, повторяются знакомые нам формулы княжеских отношений, давно уже не соответствовавшие действительности. Договаривающиеся стороны продолжают притворяться, будто не замечая совершившихся перемен, как будто между ними все оставалось по-старому, хотя Иван III по пустому поводу пригрозил тюрьмой сыну Михаила верейского и отнял у старика дяди удел за побег этого сына в Литву. |
| В лике святых мы видим прежде всего величественный ряд благоверных князей и княгинь, исключительно из древнейшего периода русской истории, из времени удельно-вечевого и татарского. Таковыми являются из Киевских князей прежде всего основоположники христианства у нас на Руси – святые равноапостольные княгиня Ольга (969 г., пам. 11 июля) и внук ее князь Владимир Красное Солнышко (1015 г., пам. 15 июля), с сыновьями его мучениками Борисом и Глебом (1015 г., пам. 24 июля), явившими собой первый лучший цвет христианской великокняжеской семьи. Затем в ближайшем потомстве Владимира Святого являются святыми: невестка Владимирова, супруга Ярослава Мудрого, Княгиня Ирина (1051 г. пам. 4 окт.) и сын ее Владимир Ярославич (1051 г., пам. 4 окт.), просвещенный строитель Новгородской св. Софии; внук Ярослава Мудрого Ярополк Изяславич (1085 г., пам. 21 нояб.), многострадальный скиталец Руси и западной Европы, жертва княжеских междоусобиц; другой внук Ярослава Мудрого Ярослав Святославич (1129 г. пам. 21 мая) со своими святыми сыновьями Михаилом и Феодором (обоих пам. 21 мая), князья Муромские, просветившие Муромский край светом Христова учения; правнук Ярослава, сын Олега Святославича, великий князь Игорь Ольгович (1147 г., пам. 5 июня), уже в черных ризах убитый мятежными киевлянами, – он молитвенно поминается у нас на праздничной литии; потомок Ярослава Мудрого в шестом колене Муромский князь Давид Юрьевич с супругою Евфросинией (обои – 1228 г., пам. 25 июня), замечательные своей трогательной и во гробе верностью друг другу; такой же потомок в шестом колене Черниговский князь Михаил Всеволодович (1245 г., пам. 20 сент.), воспитавший для царствия небесного дочь свою Евфросинию Суздальскую (пам. 25 сент.), испытавши во время первого нашествия татар много тяжёлых превратностей, замученный в татарской орде за имя Христово. В прямой линии потомства блаженного князя Владимира Мономаха святыми являются: сын его великий князь Киевский Мстислав Владимирович (1132 г., пам. 15 апр.), известный своею многосторонней деятельности; внуки Мономаха Всеволод Мстиславич (1138 г., пам. |
|
|
