| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Печников М. В. Новгородская епископия в конце XI – 1-й трети XII в. К 80-м гг. XI в. Новгородская епископия преодолела ряд кризисов, вызванных как внутрицерковными, так и общими политическими причинами . Новый этап ее истории можно связать с появлением на Софийской кафедре пострижеников Киево-Печерского монастыря, а также, учитывая княжеский патронат над епископскими кафедрами того времени, с установлением на несколько десятилетий более стабильного присутствия князей в Новгороде, начиная с Мстислава Владимировича, сына Владимира Всеволодовича Мономаха. На конец XI – 1-ю треть XII в., как известно, приходится и начало становления республиканского строя средневекового Новгорода , при этом роль Церкви в этом процессе остается изученной недостаточно. Согласно данным, приведенным в Киево-Печерском патерике Владимиро-Суздальским епископом Симоном (в послании иноку Поликарпу, которое датируется 1225–1226 гг.), начало поставления киево-печерских пострижеников в епископы относится к 70-м гг. XI в. Первым из печерян на Новгородской кафедре был Герман, хиротонисанный в Киеве в 1078 г. при митрополите Иоанне II (1076/77–1089/90 гг.), хорошо образованном греческом богослове, канонисте и церковном полемисте . Учитывая дату поставления Германа, он мог входить в круг учеников прп. Феодосия Печерского (+ 1074 г.). Так или иначе, пятый Новгородский епископ должен был быть причастен традиции киево-печерского подвижничества, связанной своими истоками с Афоном и общежительными монастырями Константинополя. Согласно летописным данным, в Киеве накануне поставления Германа был одноименный ему «игумен святаго Спаса», который участвовал в 1072 г. в перенесении мощей святых князей Бориса и Глеба в Вышгороде . Герман возглавлял Спасо-Берестовский монастырь под Киевом, называвшийся также Германеч и находившийся рядом с загородной княжеской резиденцией Берестово. |
| Тимур Щукин Гармония или спасение. Толкование Михаила Пселла на Песн. 2:6 и ревизия византийской экзегетической традиции в XI веке Источник Скачать epub pdf 1. О целом и частях «большого текста» традиции XI столетие стало временем, когда от сохранения и накопления VII–X вв. византийская интеллектуальная традиция, в том числе богословие, перешла к творческому преумножению знания 1 . В это время формируются два богословских течения: «монашеское» ( Симеон Благоговейный , Симеон Новый Богослов , Никита Стифат ) и «придворное» (круг Стефана Никомедийского, лидеры так называемого Константинопольского университета, Михаил Пселл ) 2 . Размежевание их было обусловлено чисто социальными причинами, а именно различием систем трансляции знания, которые функционировали в придворных школах и монастырях 3 , что не могло не оформиться идейно в богословской плоскости. Такое идеологическое разделение предполагало радикальное изменение «большого текста» богословской традиции, формирование различных его интерпретаций. Частями этого текста были сочинения древних и новых богословов, а также библейские книги. «Большой текст» в целом являлся неким согласованным корпусом, собранием, вокруг которого формировалась не только спекулятивно-богословская, и не только церковная, но и социально-политическая реальность Византии XI в. Не все части этого большого текста в равной степени признавались в качестве его необходимых элементов, но практически все должны были быть пересмотрены и по-новому истолкованы. Так уже в середине XI в. претендовал на то, чтобы стать частью «большого текста», Симеон Новый Богослов , и подобного рода «новация» не вполне принималась альтернативной богословской традицией (Щукин 2017; Hausherr 1928, XV–XXXVII; Кривошеин 1996, 70–73; Ic 2017). Далее, если для монашеской традиции Максим Исповедник именно в это время стал авторитетом, наряду с отцами-каппадокийцами и Ареопагитским корпусом, то для придворного богословия он оставался легитимным объектом критики (а общевизантийский консенсус можно датировать едва ли не XIII в. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Религиозные отношения в славянском мире сразу после разделения церквей в 1054 г. Б. Н. Флоря. Исследования по истории Церкви. Вопрос о том, как отразился разрыв между Римом и Константинополем на отношениях между славянскими странами, оставшимися в орбите православного мира, и их католическими соседями, не во всех случаях поддается решению. Так, достаточно сложно оказывается оценить положение, сложившееся в Болгарии. Иерархи, возглавлявшие Болгарскую Церковь, не только безоговорочно стали на сторону Константинополя, но и активно участвовали в выработке той позиции, которую заняла в разразившемся конфликте Византийская Церковь. Так, Охридский архиепископ Лев, глава Болгарской Церкви в середине XI в., был автором известного послания с обличениями латинян, послужившего одним из толчков к окончательному разрыву между Церквами. Один из его преемников, Феофилакт, занимавший Охридскую кафедру в конце XI — начале XII в., был также автором специального трактата о заблуждениях латинян, фрагменты из которого он нашел нужным включить и в написанный им текст Жития патрона кафедры — святого Климента . Однако следует учитывать, что Болгария была завоеванной страной, куда стоявшие во главе Болгарской Церкви иерархи присылались из Константинополя. Оба упомянутых выше архиепископа не только находились до своего назначения в Константинополе, но и принадлежали к клиру главного храма Константинопольской Патриархии — собора Св. Софии . Неудивительно, что их отношение к латинянам совпадало с отношением высшего византийского духовенства. Выраженная ими точка зрения была, разумеется, официальной и признанной. Однако в какой мере она действительно проникла в сознание подчиненного болгарского населения? Взгляды и стремления широких кругов болгарского общества в эпоху византийского господства находили выражение в апокрифических текстах, появившихся главным образом во 2-й половине XI в., в которых идеализированное представление о прошлом сочеталось с пророчествами о грядущем торжестве в будущем. |
| Коллектив авторов Я. Н. Щапов. Монашество на Руси в XI-XIII веках Мы располагаем двумя важнейшими и очень ценными источниками для изучения первых веков русского монашества, это Житие преп. Феодосия Печерского , написанное Нестором в конце XI в. 23 , и включивший это житие Киево-Печерский патерик 24 , оригинальное произведение агиографического жанра, созданное в конце XI-XIII вв. Последний – это своеобразная «энциклопедия» монашества Древней Руси, содержащая сведения о самых разнообразных сторонах его жизни. Сам киевский Печерский монастырь, с которым связана деятельность и Феодосия, и других игуменов и братьев, рассказ о жизни и подвигах которых составляет содержание Патерика, был той основой, на которой развивалось монашество других, северных и западных земель Руси, образцом, которому следовали монастыри последующего времени. Что касается других современных эпохе источников, то летописи дают главным образом сведения об основании монастырей 25 , захоронениях в них, а других, не печерских монашеских житий сохранилось не много. Это житие Аркадия, епископа новгородского 26 и Слово о Мартине, мнихе туровском 27 . Информация, содержащаяся в последних, не может сравниться по объему с Житием Феодосия и Патериком, но расширяет ее на монастыри в других регионах – в Новгороде и Турове. пути проникновения монашества на Русь На возникновение монашества на Руси и его формирование христианские монастырские традиции оказали влияние двумя путями: через монашескую литературу – рассказы о монашеских подвигах на Ближнем Востоке и в Византии, монастырские уставы, – и через личный монашеский опыт русских подвижников, полученный в Константинополе, в Палестине и, главным образом, на Афоне, где ко времени принятия Русью христианства образовались общины, наиболее полно воплощавшие христианские воззрения на жизнь человека вне «мира», человека, полностью посвятившего себя Богу. Греческие и сирийские сочинения о монашеском подвиге, назидательные рассказы и повести в славянских переводах с греческого были хорошо известны на Руси с раннего времени. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Греческие, сербские, русские иконы афонского происхождения Богоматерь Владимирская начала XV Греческие, сербские, русские иконы афонского происхождения Мы начинаем цикл научных статей по истории иконописи, в них мы рассмотрим русско-афонские художественные связи. Для начала зададим себе вопрос, какие известные иконы афонского происхождения можно обнаружить в собраниях Москвы? - Портал Святая Гора Афон Русско-афонские контакты устанавливаются вскоре после принятия Киевом христианства и приобретают систематизированный характер со времени обустройства Киево-Печерского монастыря, к середине — второй половине XI столетия. Собственно художественная составляющая этих контактов длительный период оставалась незначительной. Гораздо большее значение для того же монастыря древнейшего периода имело общение с Константинополем, если основываться на чуде «Царицы во Влахерне», обстоятельства которого подробно изложены в местном Патерике; ему, как известно, было обязано строительство и украшение Великой Успенской церкви. Не менее существенными для русских феодальных центров домонгольского времени были связи с Солунью, особенно — для Владимира в конце XII и начале XIII века Несмотря на присутствие на Афоне иноков русского происхождения — причем в разных монастырях и уже с начала XI столетия, — сведения о появлении на Руси художественных, в том числе иконописных, произведений афонского происхождения отсутствуют. Несомненно, что присылаемые с Афона мощи или святыни в своем большинстве имели декоративное оформление. Но резонанс подобных изделий, рядом с роскошными реликвариями из Константинополя и Солуни, проследить не удается: Афон являлся прежде всего центром религиозной, собственно — молитвенной жизни, центром книгописания и переводческой деятельности. Таким он воспринимался и на Руси. В этом аспекте его воздействие на русскую духовную жизнь прослеживается все с того же XI века. После значительного перерыва, обусловленного татаро-монгольским нашествием, к концу |
| 1859 год 67 Январь. День 1. Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое... Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Воздаждь ми радость спасения Твоего, и Духом Твоим владычним утверди мя. Из Иверского монастыря отправлено письмо мое к синодальному обер-прокурору графу Александру Петровичу Толстому о моей находке бесед Фотия, патриарха Константинопольского . День 12. Получено письмо сего графа от 20 ноября прошедшего года. Я не отвечал на это письмо по недостатку у меня времени. Но теперь, при начертании «Книги бытия моего», во-первых, помещаю здесь выдержку из письма моего к графу от 4 октября 1858 года, во-вторых, повинность свою в неточном знании предмета, о котором писал мне Толстой. Выдержка. В книгохранилище Есфигменова монастыря есть греческое Четвероевангелие, написанное на пергаменте в 1311 году. На первых страницах его указан известный порядок чтений Апостола во весь круглый год, а в конце изложено соответствующее ему последование чтений Евангелия. В самом же начале этой рукописи сказано, что такой порядок и такое последование чтений бывает в кафолической и апостольской церкви великого града Божия Антиохии. Итак, вот где придуманы, избраны и установлены ежедневные чтения Нового Завета – в Антиохии! Греки составили из них особенный, отборный, рядовой Апостол и особенное, отборное, рядовое Евангелие. А славяне означали их в середине и на полях всех четырех Евангелий, Деяний и Посланий апостольских, в конце же прилагали указатели их сообразно с антиохийским уставом. Правда, и у нас употреблялось подобное греческому отборное Евангелие с отборным Апостолом; но рукописи этого рода очень редки, да и в числе их немногие писаны в XI веке: полных же Евангелий и Апостолов славянских с указанием в них чтений весьма много старинных и новых, рукописных и печатных. Такое отличие славянских изданий церковного Евангелия и Апостола от изданий греческих поясняется только тем, что для славян полный Новый Завет с указаниями ежедневных чтений оного переведен был ранее появления в греческой церкви отборного Евангелия и Апостола и что они прежнее сокровище свое постоянно предпочитали этому нововведению. Да и в библиотеках восточных я не видывал греческих рукописей такого Евангелия и Апостола ранее XI века. Впрочем, если бы и нашлись такие из них, кои писаны были в IX, VIII или VII столетии, то все-таки надлежит думать, что просветители и пастыри славян заблагорассудили переводить Новый Завет не с них, а с полных Четвероевангелий и Апостолов, дабы дать этому новопросвещенному народу полное новозаветное откровение с указанием чтений его на полях и в конце рукописей, как это водилось древле. |
| 1 Служебник, Последование Божественных литургий свв. Иоанна Златоуста и Василия Великого. 2 Диль, История Византийской империи. ИЛ, 1948, стр. 113. 3 Михаил Солунский был магистр риторов и протекдик храма св. Ссфии, в котором толковал Евангелие. Ннкифор Василаки — популярный в среде учащихся профессор, составивший, между прочим, новый учебник риторики (см. Е. Miller, „Preface d " un auteur byzantin», Annuaire de l " Assotiation pour encouragement des études grecques en France. Paris,1873, p. 135—157). Он же занимал кафедру толкования апостольских посланий. 4 Joannis Cinnami, Epitome, lib. 4, § 16, ed. Bonnae, 1836. Русск. пер., СПб., 1859, стр. 193—195. 5 Акад. Ф. И. Успенский обращает внимание на замечание Никиты Акомината. (P. G. 140, col. 185), поместившего эти акты в своем „ θησαυρ ; Opocitaiioci”, lib. 24, что эти материалы являются, собственно говоря, не столько соборными актами, сколько изложением истории собора с цитатами из утраченных подлинных актов (Ф. И. У с п е н с к и й, Очерки, стр. 219). Акты эти изданы по нескольким рукописям: 1) Tafel " Annae Comnenae supplem histor. eccles. graecorum, sec.XI, XII Tubingae, 1832 — по парижскому кодексу; 2) Angelo Mai в его серии сборников „Spicilegium Romanum”, т. X, Romae, 1844, 1—93 pp. — по Ватиканскому кодексу (перепеч. в P. G., 140, col. 137—202); 3) " Ιωαννης Ιαν .n. ελιν Πα - μιχ . β . " - λ . ον .t,. " AaïjVTjitv, 1890, 316—331 — по Патмосскому кодексу 366 („акты” только второго собора, май 1157 г.) 6 Эти анафематизмы были внесены в Синодик, читавшийся в Неделю Православия, и изданы у нас акад. Ф. И. Успенским (см. „Синодик в Неделю Православия». Одесса, 1893). 7 1) Мига1т, Essai de Chronographie byzantin, I, Bale et Genève. 1871, p. 169; 2) Α ρ х и м. А р с е н и й, Николай, Мефонский епископ XII в., и его сочинения (Христ. чтение. 1882, 7—8, стр. 165); 3) Свящ. Рыбаков, Историческая справка о Константинопольском соборе 1156 г. („Странник”, 1914, март, стр. 366 и 369) и другие. 8 Dräseke, Zu Nikolaus von Methone (Zeitschrift f. Kirchengeschichte, IX. 1887, стр. 414); А.П. Лебедев, Исторические очерки состояния визант. восточной Церкви в XI -XV вв. М., 1902, стр. 129, прим. 2. |
| Аннотация Вниманию читателей предлагается русский перевод переписки между монахом Студийского монастыря прп. Никитой Стифатом и игуменом монастыря Всесвятого Афанасием, посвященным вопросам покаянной дисциплины. Вопреки неким «мудрецам» прп. Никита пытается описать «царский путь» подлинного покаяния: с одной стороны, предельно строгий, а с другой, основывающийся на принципе снисхождения. В строгом по уставу и жизни Студийском монастыре, насильником которого и был прп. Никита, в XI в. ввели особо мягкую покаянную дисциплину для тех кающихся, которые быстрее достигали духовного преуспеяния под руководством опытного духовника. В публикуемом тексте указаны все источники и библейские аллюзии. Ключевые слова: покаяние, Студийский монастырь, мессалиане, каноны Церкви, икономия (снисхождение, акривия), строгость, прп. Никита Стифат , константинопольское монашество. В корпусе сочинений прп. Никиты Стифата 2 сохранились фрагменты собрания трех сотен писем, подобные сохранившимся трем «Сотницам» глав 3 . В числе этих посланий до нас дошла переписка Стифата с игуменом Афанасием, руководившего монастырем Всесвятого (Παναγου), который был основан в начале XI в. в Константинополе Антонием, учеником прп. Афанасия Афонского , известного ктитора Великой Лавры 4 . Переписка посвящена вопросам покаянной дисциплины. Некие «мудрецы», с представителями которых прп. Никита полемизировал и в других своих сочинениях, стали делить грешников на явных и тайных, и утверждать, что покаянная дисциплина может применяться только по отношению к первым, и именно к тем, чей грех обличен и доказан. Прп. Никита, ссылаясь на правила свт. Василия, доказывает, что покаянная дисциплина касается грешников, как таковых вне зависимости от внешнего доказательства их греха. Далее прп. Никита формулирует собственный принцип особого снисхождения по отношению к тем, кто вступает в братию Студийского монастыря и проявляет особое духовное рвение. Из дальнейшего описания ясно, что «мудрецы», руководствуясь внешними критериями, выступали против подобной «икономии». Игумен Афанасий выступает в роли некоего судебного арбитра, который со своей стороны, пытается рекомендовать следовать общеобязательной покаянной дисциплине. В ответ прп. Никита еще более развивает свою мысль в оправдание практики Студийского монастыря со ссылками на правила свт. Василия Великого и свт. Григория Богослова , в которых формулируется гибкое применение икономии по мере очищения и духовной готовности кающихся. |
| В 830–847 гг. арабы вновь опустошили Афон, но монашеская жизнь постепенно возродилась. В 883 г. император Василий I освободил афонских монахов от налогов на обрабатываемые им земли. Это послужило началом образования и развития крупных монастырей путем объединения малых обителей и отшельнических келлий. Наиболее значительным таким объединением стала Кафедра Старцев, названная древней уже в грамоте 934 г. В X в. были основаны монастыри Дохиар, Ксиропотам и Фессалоникийский монастырь во имя св. Пантелеимона, позднее в 1169 г. переданный «русским» (русам). Благодаря усилиям прп. Афанасия, основавшего в 963 г. Великую лавру и разработавшего для нее устав, преобладающей формой монашеской жизни на Афоне стало общежитие. Высшее управление Афоном принадлежало проту («первому» монаху; до XIV в. проты утверждались императорами, затем – патриархами Константинопольскими), представлявшему Афон перед гражданскими и церковными властями Византии, и Совету прота (собранию игуменов), которое составляли, как правило, 14 игуменов крупнейших монастырей. Местом пребывания прота являлась лавра Великая Меса в центральной части Афона, где несколько раз в год собирались все монахи для решения возникающих вопросов; в настоящее время это административный центр Афона – Карея. В 971 г император Иоанн Цимисхий утвердил этот порядок управления в первом Уставе афонского монашеского сообщества (Actes du Prôtaton; [Texte/Album]/Ed. D. Papachryssanthou. Paris, 1975. (Archives d’Atyos). 7. P. 209–215). В конце X в. возникли грузинская Иверская лавра (в начале XI в. – в ней проживало около 300 иноков), Каракалл, Ксенофонт; в первой половине XI в. – «русский» (русов) монастырь Богородицы Ксилургу, Зограф. В это время, согласно житийным данным, на Афоне подвизалось около трех тысяч иноков. С 1028 г. афонские проты стали продавать участки земли мирянам; возникли мирские поселения. В 1046 г., в связи с целым рядом серьезных нарушений устава и церковных канонов, император Константин Мономах утвердил новый Устав Святой Горы (Ibid. 8. Р. 216–232), дополнивший Устав 971 г. и подтвердивший запрет жить на Святой Горе мирянам. Однако к началу царствования императора Алексея Комнина на Афоне поселилось около 300 семейств валахских овцеводов, общение с которыми наносило урон монашеской жизни. В 1097–1104 гг. по повелению императора Алексея Комнина состоялось третье и последнее выселение всех мирян со Святой Горы, которая отныне подчинялась только императору. |
| Вопросоответы митрополита Илии Критского: свидетельство об особенностях совершения Божественной Литургии в нач. XII века Источник В настоящей статье публикуется комментированный текст и русский перевод Вопросоответов митрополита Илии Критского, которые являются важным свидетельством порядка совершения и богословской интерпретации чина проскомидии и литургии в целом в XI–XII bb., в период, когда происходил переход к той практике совершения литургии, какая была кодифицирована в уставах литургии XIII–XV bb. и до настоящего времени бытует в Православной Церкви. Византийский чин Божественной литургии помимо священнических молитв включает в себя целый ряд священнодействий, ектений, кратких молитвословий и т. д., однако в рукописях Евхология до XV–XVI bb. приводятся обычно только священнические молитвы и диаконские ектении; священнодействия описаны кратко или даже только подразумеваются в заглавиях молитв. Кодификации точный порядок священнодействий иерея и диакона во время Божественной литургии подвергается в т. н. уставах литургии XIII–XV bb. 1 , явственный акцент в которых делается на описании порядка проскомидии – предлитургийного чина приготовления Даров 2 . В более ранних источниках описания чина литургии и, в частности, проскомидии отнюдь не так подробны, как в уставах литургии, поэтому каждое, даже косвенное, свидетельство о порядке совершения проскомидии и литургии в источниках до XII b. имеет для исследователя особое значение. Среди источников XI–XII bb., затрагивающих вопросы порядка совершения и богословской интерпретации чина проскомидии, а также литургии в целом, важное место занимают Вопросоответы митрополита Илии Критского, византийского автора и канониста конца XI – начала XII b. 3 , который, несмотря на свой титул, пребывал в основном в Константинополе. Митрополит Илия известен как автор схолий на 19 Слов свт. Григория Богослова 4 и на «Лествицу» прп. Иоанна Лествичника 5 , а также нескольких канонических ответов монаху Дионисию, доныне пользующихся авторитетом в греческих Церквах 6 , и уже упомянутых Вопросоответов неизвестному священнику. |
|
|
