После реставрации монархии (1660) в Англии вступили в силу строгие законы против проповедников, не имеющих дозволения гос. Церкви на свою деятельность. Б., отказавшийся оставить проповедь, был арестован (нояб. 1660) и отправлен в бедфордскую тюрьму, в к-рой (с небольшим перерывом в 1666) провел 12 лет. Формально находясь в заключении, он пользовался относительной свободой и мог посещать семью. В эти годы Б. написал 9 книг, в т. ч. свою духовную автобиографию «Изобильная благодать, изливающаяся на главного грешника» (The Grace Abounding to the Chief of Sinners. L., 1666), и начал работать над кн. «Путешествие пилигрима» (The Pilgrim " s Progress. L., 1678). Среди проч. сочинений, написанных в эти годы,- небольшая поэма «Тюремные размышления» (Prison Meditations. L., 1665), руководства к духовной жизни «Стану молиться духом» (I Will Pray with the Spirit. L., 16632) и «Христианское поведение» (Christian Behaviour. L., 1672), 2 книги стихов - «Одно только нужно» (One Thing is Needful. L., 1680) и «Гевал и Гаризим» (Ebal and Gerizzim. L., 1680), с размышлениями о смерти, Страшном Суде, рае и аде), и кн. «Святой Град» (The Holy City. L., 1666), повествующая о грядущих временах, когда на земле будет установлена истинная Церковь и христиан не будут преследовать за веру. В 1672 г. Б. получил свободу и вернулся в свою церковь в Бедфорде, где он к тому времени был избран пастором. Согласно изданной кор. Карлом II «Индульгенции», он официально получил от гос-ва дозволение проповедовать, объездил значительную часть Англии, собирая толпы слушателей и часто проповедуя под открытым небом. Его духовный авторитет в народе намного превосходил авторитет местного епископата гос. Церкви, так что простые люди называли Б. «епископом». В марте 1675 г. он вновь оказался в тюрьме, где провел 6 месяцев. Во время второго заточения Б. окончил кн. «Путешествие пилигрима». После освобождения написал еще ряд лит. произведений, в частности аллегорический рассказ «Жизнь и смерть мистера Бэдмана» (The Life and Death of Mr. Badman. L., 1680), повествующий о порочном, лицемерном и бесчестном (впрочем, не слишком удачливом) дельце, прожившем жизнь безбожника и умершем без покаяния, повесть «Священная война» (The Holy War. L., 1680) об освобождении города Души, захваченной Дьяволосом, а также вторую часть кн. «Путешествие пилигрима». В последние годы жизни Б. был окружен лит. славой и народным почитанием. В авг. 1688 г. он отправился в Лондон, по пути в столицу попал под проливной дождь, заболел и через неск. дней умер в доме одного из своих друзей.

http://pravenc.ru/text/78104.html

Моисей: Но мне ведь силы не дано витийственной: Гугнив, косноязычен мой язык, – так мне ль Возвысить глас перед престолом царственным? Бог: Пошли же Аарона, брата сродного, Ему сказав мои реченья в точности, И встанет он перед престолом царственным: Тебя он должен слушать так, как ты – меня. А что в руке ты держишь? провещай скорей! Моисей: Се жезл; дрожат пред ним четвероногие 107 . Бог: Низринь его и с места удались тотчас: Ведь он в дракона обратится дивного. Моисей: О, что я вижу? Мой Владыка, смилуйся! Как страшно, как ужасно! Пощади, молю! От трепета колена подгибаются. Бог: Не устрашайся, но рукой простертою Схвати его: жезлом он станет сызнова. (Пер. С. Аверинцева ) Что и говорить, трагику Иезекиилю далеко до его ветхозаветного тезки! Но его странное сочинение нельзя читать, не вспоминая, что именно с него начинается путь, приводящий к «Самсону-Борцу» Мильтона, к «Эсфири» и «Гофолии» Расина. Александрийские толмачи не решили непосильной для них задачи синтеза «Афин» и «Иерусалима»; будем благодарны им за то, что они эту задачу поставили. Решать ее должна была европейская культура, и притом всем своим существованием. 1 Эти анонимные глубины, как известно, весьма привлекали еще Гердера, посвятившего ветхозаветной поэтике немало глубокомысленных замечаний («О духе еврейской поэзии», тт. 1–2, 1782–1783). Великий культурфилософ предро- мантической эпохи недаром был современником Макферсона, к стилизациям которого проявил живой интерес («Избранные места из переписки об Оссиане и о песнях древних народов», 1773). 2 Вспомним заглавие назидательной аллегории Джона Беньяна «The Pilgrim " s Progress» (1678 г.), оно предполагает образ самого настоящего пути, по которому идут ногами. 3 В качестве методологической параллели можно упомянуть попытки распространения категорий «Возрождения» (или хотя бы «Предвозрождения») на весь цивилизованный мир. Попытки эти также представляются нам, по сути дела, обидными как для гуманизма итальянского типа, в предельном напряжении сил создавшего доселе небывалые нормы культуры, так и для народов, шедших иным путем и творивших в соответствии с иными нормами.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Averinc...

Лютеранство понимает духовный путь человека как ряд иррациональных катастроф, не поддающихся рассудочному калькулированию (см. ст. «Обращение»). Поэтому оно решительно отвергает мораль перфекционизма: высшее состояние, которое доступно человеку, есть состояние непостижимо «оправданного» Богом грешника. Путь от греха к оправданности протекает не во времени, но человек есть, как неоднократно повторяет Лютер, «одновременно и оправданный, и грешник». Подобное отношение к внутренней жизни человека, сочетающее чуткость к психической диалектике с известным этическим анархизмом, создало благоприятную почву для таких течений, как немецкий романтизм; даже имморализм Ницше по–своему продолжает лютеровскую традицию. Кальвинизм разработал строгую доктрину самосовершенствования человека, последовательно проходящего один за другим этапы «совершенства» (ср. сочинение пуританина Дж. Беньяна «Путь паломника» — «The pilgrim " s progress», pt. 1–2,1678–84). Так был выработан тип буржуазно–расчетливого, хладнокровно–непреклонного жизненного поведения, блестяще проявившийся в социальных битвах XVIII в., но мало пригодный для художественного или философского творчества. Поэтому наиболее содержательное развитие теология П. получила именно на почве лютеранства, сыграв виднейшую роль в подготовке немецкого классического идеализма XVIII–XIX вв. Этапы религиозной философии П. После бурной диалектики отчаяния и надежды, неверия и веры, свободы и несвободы, развитой в сочинениях Лютера, протестантская теология прошла период поверхностной рационалистической систематизации, формализуясь по образу и подобию католической схоластики (Меланхтон, Хуттер, Герхард, Калов и др.). Лютеровский пафос «веры» подменяется пафосом «чистого учения», протестантская Церковь стала «…Церковью теологов и пасторов…» (цит. по кн.: Гарнак Α., Общая история европейской культуры, т. 6, СПб., с. 463). Оппозиция против этой сухой и нетерпимой «ортодоксии» выливается с конца XVI в. в мистические учения: Вейгель, Штифель, БЕме и Арндт продолжают традиции предреформационной немецкой мистики.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=697...

Более тяжелым балластом армии были нестройные толпы периодически мобилизуемого дворянства (в сотенной службе по «городам», т.е. по уездам) с военными холопами и «даточных» крестьян (рекрутов). Метод превращения последних в боеспособные регулярные части был понятен: вместо сбора и перемещения к границе значительных числом, но малоорганизованных полчищ из них следовало формировать и обучать солдатские полки постоянной службы, появившиеся в русской армии еще в 30-х годах XVII в. Немедленно после решения проблемы Чигирина, с осени 1678 г., Федор Алексеевич, изучив составленную по его запросу историческую справку о «даточных людях», энергично занялся сбором рекрутов с дворянских владений (с 25 дворов по человеку) и денег на их содержание с церковных земель и городского населения (по рублю с двора). Мобилизации 1678—1681 гг. (только в 1678 г. их было проведено четыре) резко увеличили в армии удельный вес солдатских полков, ударной частью которых были «выборные» (гвардейские) полки, переведенные из Соли Камской в подмосковные Бутырки. Московские стрельцы, также хорошо показавшие себя в боях и более чем за столетие своего существования превратившиеся в гвардию, были переформированы в тысячные полки из старинных «приказов» по 500 человек и получили общеармейские звания (головы стали полковниками, полуголовы — подполковниками, сотники — капитанами). Они в первую очередь вооружались ручными фанатами (оказавшимися весьма эффективными в боях за Чигирин), «гранатометами» и нарезным оружием. Федор Алексеевич последовательно отстаивал интересы дворянства, отменив указ отца о невыдаче беглых, записавшихся в ратную службу; одновременно он провел в 1678 и 1680-81 гг. массовые сыски беглых «даточных». В свою очередь дворянство должно было исправно давать рекрутов и неукоснительно служить само. 15 января 1679 г. царь объявил именной указ о записи дворян в полковую службу, угрожая уклонившимся, что они вообще не получат чинов, а 17 марта бояре приговорили, что поместья будут оставляться за дворянами, только если они или их дети состоят в службе.

http://sedmitza.ru/text/443619.html

(см. таблицу2). Однако материалы оброчной части книги 1677–1678 гг. указывают на его среднюю стоимость. Весной 1678 г. староста Лежского Волока Первой Михайлов выплатил за оброчное масло «денгами по окладу за семьдесять пуд за полпяты гривенки, за пуд по дватцати по шти алтын по четыре денги, итого пятьдесят шесть рублев три алтына» Месяцем ранее староста Матюшка Иванов из Засодемской волости вынужден был также выплатить недоплаченный за прошлый год оброк. Таким образом, проведенное сравнение цен показывает, что в течение XVII в. цена за пуд коровьего масла испытывала ощутимые колебания. В 1630-х и 1670-х гг. средняя цена за пуд составляла 140–180 денег, а в середине века поднималась до 220–240. При этом разница в цене при маленьких и крупных покупках была не так существенна.   Таблица 2 Цены на коровье масло Дата Мера измерения Цена за 1 единицу, в деньгах Общий объем Общая сумма покупки, в деньгах Март 1628 г. гривенка/пуд 3,5/ 140 7,75 пудов Декабрь 1632 г. гривенка/пуд 4,5/180 3 пуда 29 гривенок Январь 1633 г. гривенка/пуд 4,5/ 180 4,75 пуда Ноябрь 1636 г. гривенка/пуд 3,2 / 128 7 пудов 38 гривенок Апрель 1637 г. гривенка/пуд 4,5/ 180 Ноябрь 1640 г. гривенка/пуд 5,7/ 228 0,5 пуда Февраль 1641 г. гривенка/пуд Апрель 1641 г. гривенка/пуд 5,5 /220 Март 1678 г. 4,4/ 177 1 пуд 5 гривенок Апрель 1678 г.   Для хозяйственной деятельности Вологодского архиерейского дома особенно ценным продуктом было сало. Так, коровье и баранье сало нередко использовали для производства сальных свечей, а медвежье и ворвань («рыбье сало» – китовый или тюлений жир) в качестве смазки (для телег, колес, шлей и др.) и лекарства. К примеру, 20 декабря 1677 г. архиерейский слуга купил «на конюшню сала ворванья мазать шлеи на три алтына» а в октябре 1648 г. старец Фаддей «купил сала ворванья немоглой лошади давать» Как и в случаях с вышеперечисленными товарами, записи о покупке различных видов сала случайны и часто не содержат упоминания о приобретенных объемах (см. таблицу 3) . Сравнение цен показывает, что сало говяжье и ворвань на протяжении века являлись эквивалентными товарами.

http://sedmitza.ru/lib/text/8346898/

Отсюда неизбежное текстуальное пересечение грамот, тем более компонентов титулования, различаемых лишь мерой детализации и гротескной изобретательности. В комментарии отмечены места «Переписки», подобные мотивам европейских памфлетов, а также несомненно перенятые фигуральные обороты и образы, но это сходство или использование отдельных компонентов никак не назвать «переводом» какого-либо из текстов, в которых они присутствуют и откуда заимствованы. Так что пометы «1663 г.» и особенно «перевод с немецкого писма» вполне могут служить не указанием источника «Переписки», а лишь сообщать ей подобие достоверности. На Руси XVII в. «Переписка» тоже не одинока. Она входит в круг вымышленных, оригинальных и переводных, грамот турецких султанов (и ответов на некоторые из них) к Ивану Грозному, к польским королям (Сигизмунду – 1621 г., Владиславу – 1637 г., Яну Собесскому – 1678 г.), к немецким владетелям и всем христианам – 1663 г., к чигиринским казакам – 1678 г. и опять к цесарю Леопольду – 1683 г. и перекликается с ними. (См.: Каган М. Д. Легендарный цикл грамот турецкого султана к европейским государям//ТОДРЛ. Т. XV. М.; Л., 1958. С. 225–250, а также упомянутую монографию Д. К. Уо). Текст «Переписки» печатается по рукописи РНБ, Археологическое собр., 43, второй половины XVII в.,л. 11–14об.,с исправлениями по списку из собр. Ф. А. Толстова, F.XVII.21, конца XVII в., л. 879–881. Переписка турецкого султана с Чигиринскими казаками «Переписка турецкого султана с Чигиринскими казаками» известна на русской, украинской, польской и немецком языках. Русская версия дошла до нас в списках последней четверти XVII в. и датирована 1678 г. Немецкий текст представлен печатной брошюрой 1683 г. и близок к русскому титулами как в письме султана, так и в ответе казаков, но по содержанию отличается от русского текста. Польские и украинские варианты бытуют только в списках XVIII в. Существуют различные мнения о происхождении памятника. Ряд ученых ( К. Харлампович , И. Борщак, Д. К. Уо) считают, что русская версия, созданная в среде служащих Посольского приказа, это перевод с польского, а сама «Переписка» возникла в Польше. Согласно другой точке зрения, в основе русской версии лежит украинский текст, дошедший до нас в поздних записях и существовавший первоначально в устной форме. Не исключено, что письмо султана действительно западноевропейского происхождения, а ответ казаков – украинский.

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

Башня украшена поребриком под окнами 2-го яруса. Каменный шатер покрыт тесом и заканчивается маленьким восьмеричком с малым шатром и прапором. Часовая (Осьмероугольная) башня в середине вост. прясла стены была возведена в 1677 г. с деревянным шатром и крыта тесом. В 1787 г. был сделан каменный шатер. На каждой из 8 граней помещены по 4 двухуступчатые ниши-ширинки, образующие орнаментальные композиции с круглыми бойницами. В каждой нише - «пятерка» муравленых (покрытых прозрачной зеленой глазурью) изразцов. Верхний ярус украшен тягами из кирпичного полувала, обводящими наподобие наличников ниши бойниц и варовых проемов. Название «Часовая» башня получила в связи с тем, что на ней были установлены часы, снятые с колокольни на время ее надстройки. Воскресенская башня. 1678 г. Фотография. 2010 г. Воскресенская башня. 1678 г. Фотография. 2010 г. Воскресенская (Мироносицкая) башня возведена в 1678 г. на переломе от вост. к юго-вост. пряслу. Она значительно выше и массивнее Часовой. Также украшена ширинками с «пятерками» изразцов. В центре помещены сюжетные изразцы (Бова с Полканом, Георгий Победоносец, осада крепости, двуглавый орел), по сторонам - изразцы с изображением птицы в орнаментальной рамке из растительных мотивов. Изразцовые ряды, кирпичные пояса и тяги расчленяют башню на несколько ярусов, венчает ее сплошное ожерелье муравленых изразцов. Петровская (Архивная, Угольная) башня на переломе от юго-вост. к юж. пряслу выстроена в 1680 г. Ее декор состоит из вертикальных аркатурных поясов, поставленных «вперебежку». Украшена муравлеными и большими рельефными полихромными изразцами. Венчает башню изразцовый пояс. Шатер сложен из кирпича в XVIII в., сверху покрыт тесом, окна 2-го яруса и вход со стены заложены кирпичом. Башня служит водонапорной. Юго-зап. угловая Старицкая башня (Квасная, Троицкая, Высокая) возведена в 1681 г. Отличается мощным видом, строгим обликом. Ее своеобразие - в контрастном сопоставлении тяжелой нижней части и легкого островерхого шатра. Из-за обилия граней (24) она кажется круглой; граненость подчеркивают кирпичные столбы, помещенные в нижнем ярусе, на ребрах.

http://pravenc.ru/text/Иосифов ...

Вопрос о правильном государственном хозяйстве особенно обострился в первой четверти XVIII столетия под влиянием непрерывных войн и широких преобразований Петра Великого. Затруднительное финансовое положение России было унаследовано этим историческим моментом еще от XVII века 17 , а к 1710 году оно стало, по словам Милюкова, так как в государственном бюджете впервые образовался дефицит в полмиллиона рублей, который пришлось покрывать новыми налогами 18 . Произведенная с этой целью новая перепись показала колоссальную убыль податного населения в 19,5% дворов сравнительно с подворной переписью 1678 (186) года 19 . В целях увеличения своего дохода правительство было вынуждено игнорировать данные этой переписи и продолжало раскладку податей по переписи 1678 г., а иногда комбинировало между собой обе переписи соответственно выгодам бюджета 20 . Получились совершенно фиктивные цифры количества дворов, вследствие чего «реальная тяжесть, ложившаяся на наличный двор, совершенно не соответствовала номинальной величине приходившихся на платежный двор казенных податей и повинностей» 21 . Наступил народно-хозяйственный кризис, из которого правительство попыталось выйти с помощью реорганизации государственного хозяйства (учреждение губерний с финансовыми целями) и подготовки переписи по новой подушной системе, так как ландратская перепись 1716–1717 г., предпринятая для раскрытия причин «пустоты», показала большей частью продолжающуюся убыль населения и только в некоторых местах прирост, впрочем, далеко не покрывавший убыли со времени 1678 года 22 . Первая подушная перепись 1719–1723 года, благодаря главным образом, строгим приемам регистрации, показала увеличение податного населения с 2 874 685 (в 1710 г.) на 5 570 458 душ 23 . При разделении стоимости содержания войска на приведенное число душ, потому что и сама перепись 1719–1723 годов имела целью установить новую военную подать 24 , получился так называемый подушный оклад сначала по 80 копеек 25 , а с 1724 года по 74 копейки с души 26 , сверх которых государственные крестьяне и однодворцы были обязаны платить оброк по 40 копеек с души (что составляло с них 414556 руб.), а гостиная сотня и посадские люди – подать по 1 руб. 20 коп. с души (т.е. 203311), что составляло вместе с подушным окладом 1724 года, считая 74 копейки с души с крестьян всех наименований, однодворцев и ясачных всего 4 614 638 руб., при чем с введением подушной подати склад прямых налогов увеличился на 2 836 105 руб. 27 Крестьяне дворцовые, помещичьи и синодского ведомства должны были кроме того, соответственно с государственными и другими, платить особые оброки по принадлежности во дворец, помещикам и Синоду 28 .

http://azbyka.ru/otechnik/Pavel_Verhovsk...

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ НАРОДНОГО ТРУДА Переписные книги 1678 г. оставили после себя общий по государству итог тяглых дворов, которым потом, даже при Петре Великом, правительство пользовалось при расчете податного обложения. Этот итог дает возможность представить с некоторой ясностью социальный строй Московского государства, как он сложился к последней четверти XVII в., к кануну реформы Петра. Документы сохранили этот итог в разных цифрах; наиболее надежная из них – самая крупная: другие могли составиться по неполным данным; были побуждения убавлять число тяглых дворов, но не для чего было его преувеличивать. По этому итогу перепись 1678 г. насчитывала 888 тысяч тяглых дворов, городских и сельских. Котошихин и указы 1686 и 1687 гг. приводят цифры дворов посадских и черных, т. е. вольных крестьянских, церковных, дворцовых и боярских, принадлежавших боярам, думным и ближним людям, высшему правительственному классу. Исключив сумму дворов всех этих разрядов из общего итога по переписи 1678 г., получим число крестьянских дворов, принадлежавших служилым людям столичным и городовым, дворянству в собственном смысле слова. Распределение всей тяглой массы по разрядам владельцев представляется в таком виде (в круглых цифрах): Посадских и черных крестьянских дворов – 92 тыс. (10,4%) Церковных, архиерейских и монастырских – 18 > > (13,3%) Дворцовых – 83 > > (9,3%) Боярских – 88 > > (10%) Дворянских – 507 > > (57%) 888 тыс. – 100% Этот раздел народного труда дает несколько любопытных указаний. Во-первых, только десятая часть с небольшим всей тяглой массы, городской и сельской, удержала за собой тогдашнюю свободу, непосредственное отношение к государству. Значительно больше половины всего тяглого населения отдано было служилым людям за их обязанность оборонять страну от внешних врагов, десятая часть – правящему классу за труд управления страной, менее одной десятой принадлежало государеву дворцу и значительно более одной десятой – церкви, именно одна шестая всего церковного крестьянства, почти 20 тыс., обязательно работала на высшую иерархию, т. е. на монашество, отрекшееся от мира, чтобы духовно править им, и почти пять шестых (исключая крестьян соборных и приходских церквей) – на монастыри, т. е. на монашество, отрекшееся от мира, чтобы на его счет молиться о его грехах. Наконец, почти девять десятых всего тяглого люда находилось в крепостной зависимости от церкви, дворца и военнослужилых людей. От государственного организма, так сложившегося, несправедливо было бы ждать желательного роста политического, экономического, гражданского и нравственного.

http://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Klyuch...

Сравнение цифр дворов показывает вам, что церковное землевладение на севере XVII в. занимает второе место, уступая первенство черной государственной земле, составлявшей по отдельным тогдашним уездам от 65% до 99% всей земли. Из 15 уездов, состав землевладения которых нам известен по писцовым книгам XVII в., только в двух преимущественно черносошных: Мезенском (по р. Мезени) и так называемых Устьянских волостях (по верховьям реки Ваги и ее притокам Устье и Пежме) не было церковных владений, если не считать небольшого количества земель, отведенных приходским церквам, которые правильнее относить к черным же землям, так как их хозяевами были те же общества – миры государственных крестьян, которые распоряжались черною землею. В остальных местностях владения церковных учреждения, т.е., главным образом, монастырей, с присоединением сюда сравнительно с монастырями небольшого количества земель архиерейских кафедр, составляли от 32,8% до 5%. Церковными землями особенно изобиловали: Заонежье – местности вокруг Онежского озера (2.431 двор в 1646 г. – 32% всех дворов уезда), где находились вотчины новгородского митрополита и крупных новгородских монастырей, Вятская земля (2.089 дворов в 1678 г. – 24,3%), Двинский уезд с громадными территориями Соловецкого монастыря и с вотчинами множества поморских монастырей, среди которых наиболее крупным был Антониев-Сийский (всего 777 дв. в 1678 г. – 21% дворов всего уезда). В остальных уездах доля церковного землевладения среди других категорий землевладений была гораздо меньше, спускаясь от 13% – в Соль-вычегодском уезде до 5% в Кайгородском и Чердынском по книгам 1678 г. В Поморье владели землями в XVII в. некоторые не поморские иногородние монастыри. Так Кириллову Белозерскому монастырю принадлежали рыбные промыслы на южной части Кольского полуострова в волости Умбе. Крупные новгородские монастыри: Никольский Вяжицкий, Спасов Хутынский и Росткин Девичий владели вотчинами в Заонежье; московские монастыри Троице-Сергиевский и Новоспасский были вместе с поморскими Соловецким и Николо-Корельским дольщиками во владении другою волостью на южном берегу Кольского полуострова – Варзугой, доходной заморской колонией крупнейших русских монастырей, составлявших во главе с патриархом как бы своего рода промысловое товарищество для ее эксплуатации. Можно заметить, что по преобладающему характеру своих владений новгородские монастыри оказывались в Поморье преимущественно сельскими хозяевами, тогда как московские владели здесь, главным образом, соляными и рыбными промыслами.

http://azbyka.ru/otechnik/Mihail_M_Bogos...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010