| Печать Саламанкского ун-та В XIII в. испан. культуре покровительствовали короли Кастилии Фернандо III и Альфонсо X, короли Арагона Хайме I и Хайме II. Придворные науки и искусства были ориентированы на национальные языки. По заказу кор. Фернандо III были переведены на кастильский язык «Этимологии» Исидора Гиспальского (Севильского) и вестгот. «Книга приговоров». При кор. Альфонсо X, одном из образованнейших европ. государей того времени, сложилась т. н. 2-я школа толедских переводчиков с арабского и иврита, переводили также сочинения Аристотеля и Аверроэса. Особый интерес был к научной лит-ре - книгам по астрономии и астрологии. При Альфонсо Х (предполагается, что и при его непосредственном участии) был составлен ряд текстов, оказавших заметное влияние каждый в своей сфере: «История Испании» (Estoria de España; 70-80-е гг. XIII в.) и «Всемирная история» (Grande e General Estoria; после 1272), трактат о минералах и об их лечебных и магических свойствах «Лапидарий» (Lapidario; между 1276 и 1279), астрономические таблицы, описывающие положение небесных тел, «Таблицы Альфонсо Х» (Tablas alfonsíes; между 1252 и 1270), «Книга игр» (Libro de los juegos; 1283), собрание песнопений на галисийском языке в честь Пресв. Богородицы «Песни о Деве Марии» (Cantigas de S. Maria; 70-80-е гг. XIII в.). По указанию короля и при его активном участии были составлены важнейшие в истории И. своды права - «Фуэро Кастилии» (Fuero Real de Castilla; 1255) и «Семь Партид» (Siete Partidas; 1256-1263), отразившие процесс рецепции рим. права в Леоно-Кастильском королевстве. Важной чертой большинства трактатов, составлявших т. н. альфонсинскую лит-ру, является то, что они были написаны на романсе, который, постепенно вытесняя латынь, приобрел статус языка политики, канцелярии и придворной культуры. По заказу Толедского архиеп. Родриго Хименеса де Рады был выполнен перевод Корана на лат. язык. Большую известность получили исторические сочинения архиепископа, прежде всего «История готов» (Historia gothica), написанная по заказу кор. Фернандо III. |
| Y es muy probable que las escribiese en forma autónoma e independiente. Decimos «autónoma» porque algunos piensan que la Carta segunda, tal como hoy la conservamos, no es un documento unitario, sino que en él se ha reunido material procedente de al menos otras dos cartas. Si esto fuera así, tendríamos que en esta segunda Carta estaba incluida: A) una carta «polémica,» recogida desde el capítulo 10 hasta el final; B) una carta probablemente posterior, desde el capítulo 1 hasta el 7 inclusive; C) finalmente, el capítulo 8, que trata de la colecta, y que sería un documento independiente. La segunda a los Corintios sin duda ofrece importantes enriquecimientos en la doctrina de Pablo. Valgan como ejemplos: «Jesucristo no fue un ambiguo sí y no, sino el SI a todas las promesas de Dios» (1:20). «Dios nos marcó con su sello y nos dio el Espíritu Santo dentro, como garantía» (1:22). «Somos ayudantes en vuestra alegría» (1:24). «Somos el incienso que Cristo ofrece a Dios entre los que se salvan» (2:15). «Sois mi carta, escrita en vuestros corazones. Carta de Cristo no escrita con tinta, sino con Espíritu de Dios; no en tablas de piedra, sino en tablas de carne en el corazón» (3:2–3). «Donde hay Espíritu del Señor, hay libertad» (3:18). Parte muy importante de esta carta la constituyen las enseñanzas sobre la condición j el oficio de apóstol, que son a la vez una descripción autobiográfica y una exhortación: «Dios, que hizo brillar la luz en el seno de las tinieblas, la ha encendido en nuestros corazones» (4:6); «llevamos este tesoro en vasijas de barro, para que se vea que esa fuerza tan extraordinaria es de Dios y no viene de nosotros; nos aprietan, nos aplastan, estamos apurados, acosados, nos derriban, pasamos continuamente en nuestro cuerpo el suplicio de Jesús., sabiendo que aquel que resucitó a Jesús nos resucitará también a nosotros con Jesús y nos colocará a su lado con vosotros» (4:8–13). Nuestras penalidades momentáneas y ligeras nos producen una riqueza eterna, una gloria que las sobrepasa desmesuradamente» (4:16–17); «Dios nos encomendó al servicio de la reconciliación; somos, pues, embajadores de Cristo, y es como si Dios exhortara por nuestro medio» (5:20). |
| Esta comunicación causó una sensación enorme en los círculos de los arqueólogos de los dedicados al estudio de las Sagradas Escrituras y de los historiadores. Todos los conocimientos que hasta entonces se poseían sobre el origen y el primer uso de una escritura en Canaán tuvieron que ser desechados. Parecía imposible que los habitantes de Canaán poseyeran ya escritura propia a mediados del segundo milenio antes de J.C. Sólo por el texto de las tablas del Sinaí podía ser demostrado si Petrie tenía verdaderamente razón. Inmediatamente después de su regreso a Inglaterra, Flinders Petrie hizo copiar las tablas. Los expertos de todos los países en la interpretación de los escritos antiguos se dedican al estudio de aquellos caracteres. Ninguno consigue encontrar en ellos sentido alguno. Sólo diez años más tarde, Sir Alan Gardiner, el genial descifrador de los textos egipcios, descorre el velo. Ha conseguido descifrar parte de la inscripción. El «bordón del pastor,» repetidamente entallado, le ha servido de gran ayuda. En una combinación de cuatro o cinco signos que se repiten muchas veces, ¡al fin cree descubrir Gardiner unas palabras del antiguo lenguaje de los hebreos! Los cinco signos l-B’-l-t los considera dedicados a «da diosa Baalath.» En el segundo milenio antes de J.C., en la ciudad costera de Biblos, era venerada una deidad femenina con el nombre de Baalath. A la misma deidad le fue erigido un templo por parte de los egipcios en Serabit el-Chadem; sólo que aquí era designada con el nombre egipcio de Hathor. Los trabajadores de Canaán habían extraído cobre y turquesas de las proximidades de este templo. La cadena de las comprobaciones se habían cerrado. La importancia del hallazgo realizado en el monte Sinaí sólo pudo ser apreciada en todo su valor después de minuciosas y pacientes investigaciones y estudios, seis años después del fallecimiento de Flinders Petrie. Gardiner sólo había podido descifrar una parte de los raros signos. Tres decenios después, en 1948, un equipo de arqueólogos de la Universidad de California, en Los Angeles, encuentra la clave que permite una traducción, palabra por palabra, de todas las inscripciones de las tablillas del Sinaí. ¡Éstas proceden sin duda de una época que puede situarse en el año 1500 antes de J.C. y están escritas en un dialecto de Canaán! |
| «Hor-ur-Re, guardasellos del Faraón y «jefe de los trabajadores,» dirige un mensaje a los mineros y esclavos trabajadores. Él trata de estimularlos y darles ánimos en estos términos: ¡Por afortunado puede considerarse todo aquel que se halla trabajando en estas minas!» Pero ellos respondieron: «Cierto que hay turquesas en la mina. Pero es en la piel en lo que hay que pensar en esta estación. Sabemos que el mineral es siempre extraído en esta época; pero, la verdad, ¡imposible resistir en esta estación insoportable!» Hor-ur-Re contesta: «En todos los tiempos en que yo he llevado los hombres a las minas me ha guiado la gloria del rey... Mi rostro no estuvo nunca decaído ante el trabajo... Nunca exclamé: «¡Oh, si tuviera una buena piel!» Antes bien mis ojos brillaban...» Mientras las excavaciones se hallan en pleno desarrollo en las viejas minas, en las antiguas residencias de los mineros y en el ámbito del templo, a pocos pasos del santuario de la diosa Hathor, aparecen fragmentos de tablas de piedra que estaban debajo de la arena. Entre ellas hay también una estatuilla. Tanto en las tablas como en la escultura hay grabados unos signos raros. Ni Flinders Petrie ni los egiptólogos que figuran entre sus colaboradores pueden descifrarlos. Se trata de signos trazados en una escritura jamás vista. A pesar de que esos signos tienen un aspecto sumamente gráfico – recuerdan los jeroglíficos egipcios–, no puede tratarse de ninguna escritura jeroglífica. Para ello existe demasiado poca variedad de signos. Una vez examinadas todas las circunstancias del hallazgo, Flinders Petrie llega a la siguiente arriesgada conclusión: «Este sistema de signos lineales debió proceder de los obreros de Retenu que eran contratados por Egipto y que son nombrados a menudo. La consecuencia es trascendental: los sencillos obreros cananeos ya estaban familiarizados con la escritura hacia el año 1500 antes de J.C. y dicha escritura no tiene nada que ver ni con los jeroglíficos, ni con los signos cuneiformes. Además desvaloriza definitivamente la hipótesis según la cual los israelitas, que después de su huida de Egipto atravesaron esta comarca, no supiesen escribir.» |
| (II: 1223), манцицация per aes et libram (II: 1224). Греческое право наследования: наследование и сыновство; завещание; опекунство и попечительство (II: 1215–9. 1288,397а). Гуманность и освобождение рабов (II: 1231–3). Значение Евангелия Павлова по отношению к Христову (I: IV сл,). Павел и Христос (II: 1288 сл. 1293) и якобы противоположность между ними (I: XXVII,161); видел (I: 175 сл.) или не видел (I: 177–8) Павел Христа (I: XV–XVI. II: 1251) в Его земном бытии? Якобы исторический Христос неизвестен Павлу (I: ХХ,102. XXVII. II: 1254), который равнодушен к жизни, личности и историческому подвигу Господа (I: XXIII–XXIV. 176. II: 239,614. 689. 1288–90) и невнимателен к подлинному историческому Его делу (II: 1250), между тем Апостол всегда и везде стоит на почве истории (II: 418,1268). Павел и «предние» Апостолы (I: IX–X. XVIII. XIX. XXIV сл. LVII сл. II: 258–9. 1253. 1298 сл. 1302 сл. 1305); столкновение Павла с Петром в Антиохии (I: 111. 132). Противоположные отзывы о Павле, как Апостоле и благовестнике-богослове (I: VIII–IX), причем одни его хвалят, другие хулят (II: 1251). Павел освобождает от иудаистической ограниченности христианство (I: X. XXIV–XXV. II: 7. 1243. 1244. 1249. 1252), будучи для него и для Церкви действительным основателем (I: X–XI. II: 815. 1203. 1242,6. 1243–4. 1253. 1256. 1293) и дав в своих посланиях 5-е Евангелие (I: LXIX), как отец христианской теологии (II: 1114. 1162. 1245–6), первый богослов христианства – догматист (I: XXXIII–XXXIV. II: 1251. 1252), гениальный теоретик-систематик (I: XXVIII. XXXI–XXXIII). психолог между Апостолами (I: 367). Павел якобы исказитель Евангелия Христова (I: XIII. XXXIX, II: 1255. 1283–4), к которому привнес свое (I: XXXV сл. XXXIX), превратив его в схоластику (I: XXXVI),, откуда вообще контраст учения его и Христова (II: 1251. 1252. 1254. 1255,115), а также и гибельное влияние в истории (II: 1255), где! с ним сближались лишь Маркион (I: LX. II: 1300), Августин (II: LXI. II: 1300), реформация и Лютер (I: LXI сл.). |
| Однако все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену» 261 . Отказ Александра Ярославича приехать в ставку по приглашению матери императора был неслыханной дерзостью. Вероятно, он рассчитывал в этом случае на заступничество Бату. Тем не менее по прошествии года визит Александра Ярославича в ставку монгольского императора, по-видимому, все-таки состоялся. К версии отравления Ярослава на курултае скептически относился Н.М. Карамзин . По его мнению, князь находился в полной власти монголов, и его могли при желании казнить и не прибегая к ядам. Г.В. Вернадский, напротив, полагал сведения Плано Карпини достоверными 262 . С одной стороны, устранить князя требовалось вопреки покровительству влиятельного Бату, и отравление было в этом случае более желательным, нежели прямое убийство. С другой стороы, и Дорегене могла вести свою собственную игру, не всегда соотнося ее с политикой сына. В целом же контекст конфликта Гуюк – Бату с возможным исходом в виде первой внутримонгольской войны Чингизидов позволяет оценивать высокую вероятность отравления Ярослава в ставке сторонниками великого хана. Второй визит Александра Невского в Орду состоялся, согласно хронологии В.В. Похлебкина, также через год после очередного курултая, избравшего нового монгольского каана. В 1252 году Александр Ярославович, по-видимому, должен был засвидетельствовать признание власти Мунке. Победа Мунке в борьбе за власть в Монгольской империи явилась апогеем торжества политики Бату. На курултае, провозгласившем нового каана, сам Бату получил статус «ака», как старший среди всех Чингизидов. Сразу после победы было проведено следствие, завершившееся масштабным погромом среди монгольской знати противников Мунке. Будучи связан поддержкой Бату, Александр Невский получил в Орде ожидаемую поддержку. Одним из практических итогов визита в Орду явилось для Александра получение ярлыка на Владимирское княжение. По-видимому, в повестке обсуждения оказался и вопрос об инициированном с Запада антиордынском восстании князей 1252 года. Последующие два визита Александра Невского в Орду – 1256 и 1257 годов – состоялись также в правление Мунке. Вероятно, визит 1256 года был связан со смертью Бату и вступлением во власть в улусе Джучи его сына Сартака. В 1257 году имелись сходные обстоятельства – смерть Сартака. Предположительно тот был отравлен его дядей Берке. Новым правителем улуса стал младший брат Сартака Улагчи. И тот, и другой являлись христианами, что безусловно облегчало дипломатическую миссию Александра 263 . Во время визита в Орду 1257 года Александр взял с собой младшего брата Андрея Ярославича, лидера антиордынского восстания 1252 года, и добился его прощения. |
| Списки великих князей и митрополитов Великие князья владимирские, потом московские. Великие князья литовские. Митрополиты всея России. Отдельные митрополиты галицкие и литовские, потом киевские. 1. Ярослав Всеволодович, сын Всеволода Юрьевича, прозванием Большое Гнездо, внук Юрия Долгорукого, правнук Владимира Мономаха , 1238–1246. 2. Святослав Всеволодович (польско-юрьевский), брат предыдущего, 1247–1248. 3. Михаил Ярославин хараборит, сын Ярослава Всеволодовича, 1248 (сомнительный). 4. Андрей Ярославин (суздальский), брат предыдущего, 1249–1252. 5. Александр Ярославин Невский (новгородский), брат предыдущего, 1252–1263. 6. Ярослав Ярославин (тверской), брат предыдущего, 1263– 1271. 1. Миндовг, 1238–1263. 2. Воишелк, сын Миндовга, 1263–1268. 3. Шварн, сын Даниила Романовича галицкого, муж дочери Миндовговой, 1268–1270. 1. Кирилл III, 1242–1249– 1281. Великие князья галицкие: Даниил Романович, сын Романа Мстиславича Волынского, (1205–) 1229 –1264; 2. Лев Данилович, сын предыдущего, 1264–1301; 3. Юрий Львович, сын предыдущего 1301–1315; 4. Андрей Юрьевич, сын предыдущего, 1315–1324; 5. Юрий Андреевич, сын предыдущего; 1324–1337; 6. Болеслав Тройденович, княжич мазовецкий, мать которого была дочь Юрья Львовича или Андрея Юрьевича, 1337–1340, смертью которого в последнем году прекратилось существование княжества галицкого. Великие князья владимирские, потом московские. Великие князья литовские. Митрополиты всея России. Отдельные митрополиты галицкие и литовские, потом киевские. 7. Василий Ярославич (костромской), брат предыдущего, 1272– 1276. 8. Дмитрий Александрович (переяславский), сын Александра Я–ча Невского, 1276–1282. 9. Андрей Александрович (городецкий). брат предыдущего, 1282–1284. 10. Дмитрий Александрович во второй раз, 1284–1293. 11 Андрей Александрович. во второй раз, 1293–1304. 12. Михаил Ярославич (тверской), 1304–1319. 13. Юрий Данилович (московский), сын Данила Александровича, внук Невского, 1319–1322. 14. Дмитрий Михайлович (тверской), 1322–1326. 15. Александр Михайлович (тверской), брат предыдущего, 1326–1327. 16. Иван Данилович Калита, 1328–1340. 17. Симеон Иванович Гордый, 1340–1353. |
| Павел – сын своего века (I: L,383. 650. 651. 652. 679,120. II: 58. 309,827), Я его Евангелие развивалось то до послания к Галатам включительно, то во всю жизнь (I: XLII. II: 1131: 1291. 1294–8), будучи его личным субъективно-теоретическим, естественным созданием (I: XII. XIV–XV. XXXIX сл. XLIII сл. LVI. LYII. LXV. LXVII. II: 7. 1089. 1252 сл.) со многими внутренними самопротиворечиями (I: XII. LIII,410. LVIII–LIX), Поскольку Апостол не был и систематиком (I: XXXII. 521,174. 1245. 1252), почему у него лишь временные доктрины (I: LXII–LXIII), не претендующие на бессмертие (I: LXIX) и во многом подлежащие отмене (I: LXVI). Некоторые частные догматические пункты Павлова богословия. Бог (II: 1117–8. 1270) и богопознание (II: 778. 790. 791), γνσις (II: 1115 сл.). Предопределение (II: 710. 711–741. 747. 748. 750. 768–9). Христос и Его предсуществование (I: 215. 240–1. 242,32), но яко бы у Павла христология иудейская (I: XLVII–XLVIII) и не чужда даже мифологии (I: LXVII), причем Христос есть небесный архетипический человек (II: 1121. 1285), являясь лишь отвлеченною схемой (II: 1250), или же это небесный человек (II: 821), второй Адам (II: 998,116. 1031), – даже в человеческом образе (II: 996,116). Христос и Дух Св. по их (мнимому) совпадению (II: 638. 641. 668. 685. 689. 695) и по персональной особности (I: 247,66. 557,248. 728,215. II: 691–4). Дары духовные (II: 679–681. 683–4. 704) и яко бы обязательность их чрезвычайного действия для христианской жизни по убеждению первенствующей Церкви, тогда как Ап. Павел утверждал доктрину ординарного, постоянного функционирования Духа (II: 666,347. 668–9. 670. 1001,117). Воплощение (I: XLVII,366. II: 1119 сл.). Оправдание яко бы юридическое (I: XXXVIII. XLVIII. LXIV). Плоть (II: 1119. 1122 сл.); σμα, как организм или материальная форма (II: 375,1065. 377,1069. 1033,386. 1123), и тело, как бремя (II: 593–4. 596); трихотомия (I: 368– 370. II: 1032. 1123); духовность у Павла якобы материалистична (I: 719 сл.,215. II: 295,790. 687). Крещение (I: 915); брак (I: XXIX). |
| Мы не знаем имен царей. Впоследствии поздние средневековые эфиопские хронисты, а о Средневековье в Эфиопии можно говорить до конца XIX века, современные, даже нельзя сказать историки, а скорее государственные идеологи, пытаются там вывести неизменную линию эфиопских царей: «Нет, никогда линия христианских монархов не прерывалась». На самом деле нет. Аксум с его стелами, с его дворцами, с его монастырями, с его рукописями, с его торговлей, с его войнами, исчезает. И с середины X века до середины XII – эфиопские «темные века». Загвейская династия И что мы видим, когда появляется эта новая заря христианства в Эфиопии? Мы видим совершенно иное государство – под властью не семитов, а под властью кушитский царской династии, которая господствует над афросемитскими народами. Династии Загувэ. Загувэ, или Загве, как у нас ее тоже транслитерируют, это фактически значит власть Агаве. Агаве – это современный существующий народ кушитский в Эфиопии. И эта Загвейская династия, династия, которая, сейчас многие эфиопы вам скажут, прямо правила с 960 года, с падения Аксумской линии, до 1270-го – это не так. Скорее всего, они правят с середины XII века, с 1137 года примерно до 1270-го. То есть у власти они 130 лет. Этих монархов ни Эфиопская церковь, ни народ Эфиопии, который тоже вместо изучения своей истории занимается построением некой идеологической сказки, их в принципе не любят. Потому что считают, что это чуждые нашим, семитам, узурпаторы. Варварские войны. И что их время – это время упадка, да, конечно, слава Богу, более-менее под их властью христианство потихонечку начинает восстанавливаться. У них есть один царь, которого очень любят из этой династии, но, слава Богу, их в 1270 году свергла доблестная Соломонова династия, свергли потомки древних царей Аксума, которые, как к этому времени эфиопы начинают считать, происходят от Соломона и царицы Савской. Сами Аксумские монархи так про себя никогда не говорили. То есть опять же идет борьбы кушитов и семитов. Семиты господствовали в Аксуме, семиты побеждают к концу XIII века. Свергают более воинственный кушитский народ, который, по сути дела, сделал возможным восстановление христианского царства, пусть на гораздо меньших землях, чем то, что прежде занимал Аксум. |
| Pero el concilio fue más allá. «De esta manera, habiendo saludado estas figuras y sombras antiguas como símbolos de la verdad transmitida a la Iglesia, preferimos hoy la gracia y la verdad mismas como cumplimiento de la ley.» El concilio ordenaba que los símbolos del Antiguo Testamento y de los primeros siglos del cristianismo fueran reemplazados por la representación directa de la verdad que prefiguraban y llamaba a un develamiento de su significado. El simbolismo iconográfico no es excluido enteramente, sino que es colocado en el trasfondo. El lenguaje artístico del icono debe por sí mismo hacerse simbólico . La tarea del arte sagrado, que existía desde los mismos primeros tiempos del cristianismo, es formulado aquí en términos concretos. La pintura del icono no tiene que ver sólo con el tema de la imagen – por cuanto el mismo tema puede ser expresado también por otros medios – sino también con la manera, el modo en que es representado. La realidad histórica del tema revela la verdad espiritual y escatológica. Al exigir que «la humillación de Dios la Palabra» fuera discernible en la imagen, el canon 82 ofrece un fundamento teórico de lo que llamamos el canon iconográfico. Si la «inmadurez judía» consistía en la adherencia a los símbolos bíblicos en lugar de la imagen humana, la «inmadurez pagana» se expresaba a sí misma en los vestigios de una forma de arte que la Iglesia había combatido desde el propio comienzo pero que influenciaba todavía el arte sacro. El texto del canon 100 del concilio quinisexto dice así: : «Deja que tus ojos miren hacia adelante; guarda tu corazón con toda vigilancia» (Pr 4:25), reclama la Sabiduría. Pues las sensaciones corporales entran fácilmente en el alma. Ordenamos por lo tanto que las representaciones engañosas que corrompen la inteligencia excitando placeres vergonzosos, sean éstas pinturas sobre tablas u otros objetos similares, no deben ser usadas de ninguna manera, y que cualquiera que intente hacer tales objetos sea excomulgado. |
|
|
