| Arhiva Cuvântul arhimandritului Ambrozie (Munteanu) la chemarea în treapta de episcop de Neftekamsk i Belebei 24 februarie 2012 19:50 Pe 24 februarie 2012, la catedrala Botezul Domnului, Preafericitul Patriarh al Moscovei i al întregii Rusii Kiril a svârit slujba de chemare a arhimandritului Ambrozie (Munteanu) în treapta de episcop de Neftekamsk i Belebei. Arhimandritul Ambrozie a adresat Preafericitului Printe Patriarh i arhipstorilor care au coslujit Sanctitii Sale tradiionalul cuvânt la înscunare. Sanctitatea Voastr, Preafericite Printe Patriarh i Mare Domn! Înaltpreasfinii i Preasfinii Arhipstori! Prin harul lui Dumnezeu, alegerea Sanctitii Voastre i a Sfântului Sinod al Bisericii Ortodoxe Ruse, eu, nevrednicul, sunt chemat la slujirea arhiereasc, spre cinstea „chemrii de sus, întru Hristos Iisus” (Filip. 3:14). Conform tradiiei vechi a Bisericii, se cuvine s spun acum un cuvânt. „Chiar dac sunt neiscusit în cuvânt” (2 Cor. 11:6), cele spuse de mine acum vin din adâncul simirilor i sentimentelor mele. Contient de slbiciunea mea, împreun cu Psalmistul, strig cu emoie: „Înc nu este cuvânt pe limba mea i iat, Doamne, Tu le-ai cunoscut pe toate” (Ps. 138: 4-5). Cu anevoie este a vorbi în faa dumneavoastr, care suntei stâlpii Bisericii noastre, despre importana i mreia slujirii arhiereti, deoarece " este înalt i n-o pot ajunge " (Ps. 138:6). S vorbesc despre mine mi-e ruine „fiindc tiu c nu locuiete în mine, adic în trupul meu, ce este bun ” (Rom. 7:18), iar „dac trebuie s m laud, m voi luda cu cele ale slbiciunii mele!” (2 Cor. 11:30). Singurul lucru pe care vreau s-l mrturisesc tuturor - este c acum inima mea este plin de recunotin fa de Dumnezeu pentru fiecare clip trit i de bucuria încrederii mari acordate mie de ctre Preafericitul Printe Patriarh. Amintindu-mi de trecutul vieii mele, nu pot s nu observ c providena lui Dumnezeu m-a condus prin încercri i suferine, prin diferite funcii i ascultri bisericeti, pregtindu-m pentru o slujire mai înalt i mai responsabil. |
| John Anthony McGuckin Resurrection THEODORE G. STYLIANOPOULOS Belief in resurrection, and specifically resurrection from the dead, is a distinct biblical teaching that derives from Judaism and finds its full significance in the person and life of Jesus of Nazareth, historically proclaimed to have died, been buried, and risen from the dead. Much more so than in Judaism, resurrection is absolutely central to Christianity ( 1Cor. 15.12–19 ), especially Eastern Christianity, because the death and resurrection of Jesus Christ constitute the foundational saving events, and the core of the gospel, which lie behind the birth and character of the church, the New Testament, and Christian theology and spirituality. While resurrection is chiefly tied to the resurrection of Jesus and to the hope of the resurrection of the dead at his glorious return, the term also carries diverse metaphorical meanings such as the historical restoration of a people, life after death, immortality of the soul, and even an experience of spiritual renewal in this present life. In ancient paganism the theme of resurrection was connected not to a historical person or historical event, but rather to mythological deities such as Isis and Osiris whose cult celebrated the annual rebirth of nature and the power of fertility, a phenomenon that scholarship has widely judged to be entirely different from the Christian understanding in origin, scope, and meaning. In the Old Testament the focus was on this present order of life, the main arena of God’s blessings and chastisements. Existence after death was viewed as virtual nonexistence, called Hades, a “land of forgetfulness,” a place of shades ( Ps. 88.10–12; 87.11–13 LXX), having no contact with the living and cut off from God himself ( Ps. 6.5; 6.6 LXX). Exceptionally, some righteous persons such as Enoch ( Gen. 5.24 ) and Elijah (2 Kings 2.11) escaped death not by resurrection but by direct transfer to heaven. In other rare cases, Elijah and Elishah revived dead children to ordinary life as apparent acts of healing (1 Kings 17.21–22; 2 Kings 4.34–5). Texts such as Hosea 6.1–3 and Ezekiel 37.1–14 look to the resurgence and restoration of Israel in space and time, although also easily seen by Christian interpreters as prophecies of the final resurrection of the dead. A singular text such as Isaiah 26.19 that foresees a resurrection of the dead is as rare as it is peripheral to classic Old Testament teaching. Regular belief in a future resurrection of the dead, especially of the righteous as reward for their persecution and martyrdom, developed among Jews after 200 bce and is attested notably in Daniel 12.1–3 and 2Maccabees 7.9, 22–9. By the time of Jesus, among other divergent views of the afterlife, this doctrine was firmly established among the Pharisees (in contrast to the Sadducees, Mk. 12.18 ) and subsequently became a key teaching of mainstream Christianity. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КВАДРАТ [лат. Quadratus] († 258/9?), мч. (пам. зап. 21 авг.), предположительно епископ г. Утика (в совр. вилайете Бизерта, Тунис), пострадал во время гонений на христиан при имп. Валериане (253-260) вместе с мучениками Масса-Кандиды. Отрывочные сведения о К. содержатся в гомилиях блж. Августина , произнесенных 21 авг., в день памяти святого ( Aug. Serm. 306b-306e), и 18 авг., в день памяти др. мучеников Масса-Кандиды ( Aug. Serm. 306, 306a, 330, 335e; см.: Scorza Barcellona. 2001. P. 118). К. пострадал в г. Утика, вероятно, примерно в то же время, когда был казнен сщмч. Киприан , еп. Карфагенский († 14 сент. 258). Др. христиане, клирики и миряне, составлявшие всю его паству, погибли 4 днями ранее. В гомилии, сохранившейся среди сочинений блж. Августина, но ему не принадлежащей (составлена предположительно в Африке в V в.- Ps.-Aug. Serm. 317//PL. 39. Col. 2352-2354), уточняется, что мученики были казнены через отсечение головы. Повествование о мучениках Масса-Кандиды включено Пруденцием в поэму «Мученичество Киприана» из цикла «О венцах мучеников» ( Prudent. Perist. XIII). Согласно Пруденцию, который ссылается на устную традицию (fama refert), мученики пострадали незадолго до казни сщмч. Киприана. Епископ молился, чтобы Св. Дух укрепил в вере др. христиан, живших в Карфагене. Гонители выкопали яму, наполнив ее известью и раскаленными камнями, а на краю поставили языческий алтарь. Христианам предложили принести на алтаре хотя бы символическую жертву, но все 300 чел. предпочли смерть и бросились в яму. По словам поэта, души мучеников стали такими же белыми, как и их тела, уничтоженные известью, поэтому их прозвали «белоснежная груда» (лат. Massa Candida). Сообщение Пруденция во многом противоречит сведениям блж. Августина. Согласно Пруденцию, мученики (о К. поэт не упоминает) принадлежали к христ. общине Карфагена и составляли паству св. Киприана. Блж. Августин утверждал, что они пострадали в окрестностях г. Утика, и связывал число пострадавших христиан (более 153 чел.) с числом рыб, найденных в сетях ап. Петра (Ин 21. 11 - Aug. In Ps. 49. 9//PL. 36. Col. 571; MartHieron. Comment. P. 450), тогда как Пруденций писал о 300 мучениках. Согласно блж. Августину, Масса-Кандида - место в окрестностях Утики, получившая название в честь пострадавших там христиан: «Массой оно называется из-за их множества; Кандидой - по причине их сияния» ( Aug. Serm. 306//PL. 38. Col. 1401); Пруденций полагал, что Масса-Кандида - прозвание самих мучеников. По мнению П. Франки де Кавальери, происхождение топонима Масса-Кандида (букв.- светлое поместье (усадьба)) не связано с пострадавшими там мучениками, но было использовано христианскими авторами в гомилетических целях ( Franchi de " Cavalieri. 1902. P. 45-47). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МЕФОДИЯ ПАТАРСКОГО ОТКРОВЕНИЕ визант. эсхатологическое сочинение VII в., составленное на сир. языке и приписывавшееся сщмч. Мефодию, еп. Олимпийскому (Патарскому) († ок. 311). Сохранились греч., лат. и слав. версии, а также фрагменты арм. перевода. Проблема авторства В сир. оригинале М. П. О. имеет следующее заглавие: «С помощью Бога, Господа Вселенной, мы пишем слово, составленное блаженным Мар Мефодием, епископом [на полях - епископом Олимпийским] и мучеником, о последовательности царей и о конце времен» ( Pseudo-Methodii Apocalypsis. Titulus (Die Syrische Apokalypse des Ps.-Methodius. 1993. Bd. 1. P. 1)). Аналогичные названия, отличающиеся в деталях, имеются и в греческой («Иже во святых отца нашего Мефодия, епископа Патарского, точное слово о царствах язычников и точное описание последних времен от Адама вплоть до конца мира» - Die Apokalypse des Ps.-Methodius. 1998. Bd. 1. P. 70) и в лат. версии («Начинается слово Мефодия, епископа Патарского, о царстве язычников и точное описание последних времен» - Ibid. P. 71), а также в 2 слав. переводах ( Истрин. 1897. С. 84, 102). В средневек. период этот текст, бытовавший в Византии, а также в Зап. и Вост. Европе, послужил основой для возникновения богатой традиции апокалиптических сочинений (подробнее см. в ст. Апокалиптика ). Исследователи Нового времени стали указывать на псевдоэпиграфический характер М. П. О., в к-ром содержались реалии эпохи арабских завоеваний либо периода, непосредственно следующего за ней. При этом вплоть до 1-й пол. XX в. в качестве оригинального текста М. П. О. рассматривалась греч. версия (позднее была доказана ошибочность данной т. зр.). Решение вопроса об авторе, принятое в совр. лит-ре, тесно связано с утверждением, что оригинал М. П. О. был написан по-сирийски. Исторический контекст В наст. время большинство исследователей считают, что составление М. П. О. являлось реакцией сир. христиан, живших на территории Арабского халифата, на усиление ислам. |
| От издателя Наследие свт. Григория Паламы и поныне остается мало освоенным и не в достаточной мере исследованным. Это касается в первую очередь греческого текста, ибо издание П. К. Христу (PS) во многом несовершенно. Хронология сочинений Паламы в PS достаточно условная: ученый не выявил множество святоотеческих и иных цитат и аллюзий в ткани текста. Им не было проведено исследование и сличение реестра творений святителя в тех или иных собраниях, а также не был проведен анализ «фона» этих сочинений, то есть текстов, которые включены в кодексы с трудами Паламы. Кроме того, и в отношении apparatus criticus, и эдиционно издание П. Христу не отвечает требованиям сегодняшнего дня. В настоящее время на Западе готовится новое издание всех текстов свт. Паламы и проводится «ревизия» монументального труда П. Христу, что, вероятно, займет годы, если не десятилетия. Не лучше обстоит дело и с русскими переводами. С 60-х годов прошлого века свт. Григорий Палама переводился на русский спорадически: Гомилии, Триады в защиту священ нобезмолвствующих, Сто пятьдесят глав и некоторые другие писания 1 . Между тем наиболее ценные, глубокие и сложные полемико-богословские трактаты, такие как Ан тирретики к Акиндину 2 , Четыре слова против Григоры, оставались в тени внимания переводчиков и исследователей. Такая же участь постигла и уникальный агиографический «бестселлер» свт. Паламы, который читали и читают ныне монахи-святогорцы. Слово на дивное и равноангель ское житие преподобного и богоносного Отца нашего Пе тра, на Святой горе Афонской подвизавшегося было одним из самых известных на Афоне житийных текстов, но на славянский язык так и не было переведено. Эта книга восполняет пробел и представляет вниманию читателя первый русский перевод Слова (выполнен А. Ю. Волчкевич и А. О. Крюковой). Слово на дивное и равноан гельское житие преподобного Петра предваряет статья итальянского исследователя Антонио Риго (Rigo 1995, перевод А. Ю. Волчкевич), которая послужила sui generis синтезом его многолетних исследований, посвященных древнейшей традиции почитания прп. Петра. Текст перевода Слова был откомментирован нами при участии А. Ю. Виноградова, А. В. Маркова и А. С. Егорова. |
| Скачать epub pdf Capitulum I Versus 1. «In principio fecit Deus caelum et terram». Plerique existimant, sicut in Altercatione quoque lasonis et Papisci scriptum est, et Tertullianus in libro contra Praxeam disputat: necnon Hilarius in expositione cuiusdam Psalmi affirmat, in Hebraeo haberï «In filio fecit Deus caelum et terram»: quod falsum esse, ipsius rei veritas comprobat. Nam et Septuaginta Interpretes, et Symmachus, et Theodotion, «in principio», transtulerunt. Et in Hebraeo scriptum est, bresith, quod Aquila interpretatur, «in capitulo»: et non baben, quod appellatur, «in filio». Magis itaque secundum sensum quam secundum verbi translationem de Christo accipi potest: qui tam in ipsa fronte Geneseos, quae caput liborum omnium est, quam etiam in principio Joannis Evangelistae, caeli et terrae conditor approbatur. Unde et in Psalterio ( Ps. XXXIX, 8 ) de seipso ait: «In capitulo libri scriptum est de me», id est, in principio Geneseos. Et in Evangeliö «Omnia per ipsum facta sunt, et sine ipso factum est nihil» (Joan. 1, 3). Sed et hoc sciendum, quod apud Hebraeos liber hic bresith vocatur: hanc habentes consuetudinem, ut voluminibus ex principiis eorum nomina imponant. Versus 2. «Et Spiritus Dei ferebatur super aquas». Pro eo quod in nostris codicibus scriptum est, ferebatur, in Hebraeo habet merefeth, quod nos appellare possumus, «incubatat», sive «confovebat», in similitudinem volucris, ova calore animantis. Ex quo intelligimus, non de spiritu mundi dici, ut nonnuli arbitrantur, sed de Spiritu Sancto, qui et ipse vivificator omnium a principio dicitur. Si autem vivificator, consequenter et conditor. Quod si conditor, et Deus. «Emitte enim, ait, Spiritum tuum, et creabuntur» ( Ps. CIII, 30 ). Versus 10. «Et congregationes aquarum vocavit maria». Notandum quod omnis congregatio aquarum, sive salsae sint, sive dulces, juxta idioma linguae Hebraicae, maria nuncupentur. Frustra igitur Porphyrius, Evangelistas ad faciendum ignorantibus, Evangelistas miraculum, eo quod Dominus super mare ambulaverit, pro lacu Genezareth, mare appellasse calumniatur, cum omnis lacus et aquarum congregatio maria nuncupentur. Capitulum II |
| УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ 226 В учении Илария о человеке нужно отметить в качестве общей черты несвойственный Западу спиритуализм, коим он обязан, по всей вероятности, Оригену , сочинениями которого он пользовался в своих экзегетических произведениях. Но этот общий характер его антропологии не исключает, конечно, ее частичного совпадения с западными традициями. Совершенно в духе западных писателей и в отличие от Оригена он решительно держится дихотомического представления о природе человека. По определению Илария, человек есть существо, причастное разуму, состоящее из двух природ – внешней и внутренней, между собою не согласных, но объединенных в одно целое 227 . Человек, говорит он по другому поводу, состоит из двух природ – души и тела, из которых одна – духовная, другая – земная и низшая; материальная природа приспособлена к силе и действию в ней природы высшей и более могущественной 228 . Двусоставность человеческой природы была настолько твердым убеждением Илария, что у него не возникло даже и вопроса: не следует ли допускать в человеке еще третью, высшую часть, ввиду упоминания у апостола Павла наряду с телом и душою еще и духа? Слово animus он изредка употребляет в смысле души (In Ps. 118, 10, 8 ), а spiritus он считает равнозначащим душе. Если Христос предал дух Свой Богу, то это значит, что Он предал Свою душу, потому что духом часто называется душа 229 . Разделение же людей у апостола Павла на три категории: плотских, душевных и духовных (cornales, animales et spiritales) – Иларий сводит к различию их по направлению воли и стремлений. Человек плотский, относясь с пренебрежением к чисто человеческим и Божественным стремлениям, наподобие животного, служит телу и думает только о пище, сне и похоти. Душевный человек, руководясь суждением человеческого ума, сознает, что прилично и достойно (quid decens honestumque sit), и воздерживается по собственному своему побуждению (animo suo auctore) от всякого порока. Он презирает деньги, умерен в посте, свободен от честолюбия, не поддается похоти, достоин уважения по своей доброте. Духовные же руководятся в своей деятельности познанием Бога, понимая, в чем состоит воля Его, какая цель воплощения, в чем сила креста, победа над смертью, какое действие силы воскресения (In Ps. 14, 7 ). |
| Accepter Le site utilise des cookies pour vous montrer les informations les plus récentes. En continuant à utiliser le site, vous consentez à l " utilisation de vos métadonnées et cookies. Politique des cookies Message de Noël du patriarche Cyrille de Moscou et de toutes les Russies Message de Noël du patriarche Cyrille de Moscou et de toutes les Russies aux archipasteurs, pasteurs, diacres, moines et moniales, et à tous les fidèles enfants de l’Église orthodoxe russe Bien-aimés dans le Seigneur archipasteurs, honorables prêtres et diacres, moines et moniales aimant Dieu, chers frères et sœurs ! L’amour ineffable de Dieu nous a rassemblés aujourd’hui, pour célébrer dans l’unité de l’esprit par le lien de la paix (Eph 4,3) l’une des plus grandes solennités et, en même temps, l’une des plus mystérieuses fêtes de l’Église : la Nativité de notre Seigneur Jésus Christ. Glorifiant la venue au monde du Sauveur, je vous félicite tous, très chers, à l’occasion de cet heureux événement qui ouvre une ère nouvelle dans les rapports entre Dieu et les hommes. Chaque fois que nous réfléchissons à ce qui s’est passé il y a 2 000 ans, nous essayons de saisir la grandeur du miracle de l’incarnation divine et ne cessons de nous étonner de la bonté et de la miséricorde de notre Créateur. Durant de longs siècles, l’humanité a langui dans l’attente anxieuse du Pacificateur (Gn 49,10) promis par le Seigneur : Le roi juste et victorieux (Zach 9,9), en qui espèrent les peuples (cf Is 42,4). Et lorsqu’est venue enfin la plénitude des temps, un enfant nous est né (Is 9,5), afin que quiconque croit en lui ne périsse point, mais qu’il ait la vie éternelle (Jn 3,16). L’amour de Dieu, qui surpasse l’entendement (Eph 3,19), n " a envoyé dans le monde ni un ambassadeur, ni un ange, ni un dirigeant fort et puissant, comme le pensait les hommes : Dieu Lui-même s’est incarné pour libérer l’homme du pouvoir du péché et du mal. Oui, cela est digne d’étonnement que le plus grand événement de l’histoire, annoncé par les prophètes de l’Ancien Testament et pressenti même par les plus éminents des penseurs de l’Antiquité, se soit accompli de façon si discrète et si effacée. Bethléem était endormie. Jérusalem dormait. Toute la Judée reposait. Le Seigneur Tout-Puissant, le Roi des rois et le Seigneur de l’univers n’est pas venu au monde aux sons solennels de la trompe (Ps 150,3) et devant une foule en liesse, mais humblement et modestement, dans le silence nocturne d’une pauvre grotte, magnifié par les anges et quelques bergers venus voir ce qui était arrivé (Lc 2,15). |
| Caput I. DE DEO Beatissimus Hieronymus, vir eruditissimus et multarum linguarum peritus, Hebraeorum nominum interpretationem primus in Latinam linguam convertit. Ex quibus pro brevitate praetermissis multis quaedam huic operi adiectis interpretationibus interponenda studui. Vocabulorum enim expositio satis indicat quid velit intellegi. Habent enim quaedam ex propriis causis nominum rationem. In principio autem decem nomina ponimus, quibus apud Hebraeos Deus vocatur. Primum apud Hebraeos Dei nomen El dicitur; quod alii Deum, alii etymologiam eius exprimentes σχυρς, id est fortem interpretati sunt, ideo quod nulla infirmitate opprimitur, sed fortis est et sufficiens ad omnia perpetranda. Secundum nomen Eloi. Tertium Eloe, quod utrumque in Latino Deus dicitur. Est autem nomen in Latinum ex Graeca appellatione translatum. Nam Deus Graece δος, φβος dicitur, id est timor, unde tractum est Deus, quod eum colentibus sit timor. Deus autem proprie nomen est Trinitatis pertinens ad Patrem et Filium et Spiritum sanctum. Ad quam Trinitatem etiam reliqua quae in Deo infra sunt posita vocabula referuntur. Quartum nomen Dei dicitur Sabaoth, quod vertitur in Latinum exercituum sive virtutum, de quo in Psalmo ab angelis dicitur (23,10): «Quis est iste rex gloriae? Dominus virtutum.» Sunt enim in huius mundi ordinatione virtutes multae, ut angeli, archangeli, principatus et potestates, cunctique caclestis militiae ordines, quorum tamen ille Dominus est. Omnes enim sub ipso sunt eiusque dominatui subiacent. Quintum Elion, quod interpretatur in Latinum excelsus, quia supra caelos est, sicut scriptum est de eo ( Ps. 113,4 ): «Excelsus Dominus; super caelos gloria eius.» Excelsus autem dictus pro valde celsus. Ex enim pro valde ponitur, sicut eximius, quasi valde eminens. Sextum Eie, id est, qui est. Deus enim solus, quia aeternus est, hoc est, quia exordium non habet, essentiae nomen vere tenet. Hoc enim nomen ad sanctum Moysen per angelum est delatum. Quaerenti enim quod esset nomen eius, qui eum pergere praecipiebat ad populum ex Aegypto liberandum, respondit (Exod. |
| (I - сер. II в.), один из апологетов раннехристианских . Считается наряду с Аристидом самым ранним христ. апологетом. Немногие сведения о нем сохранились в «Церковной истории» Евсевия, еп. Кесарии Палестинской, согласно которому К. представил имп. Адриану апологию в защиту христ. веры, поскольку «некоторые злые люди старались досаждать» христианам ( Euseb. Hist. eccl. IV 3. 1). Евсевий отмечает, что эта апология имелась у него и у мн. др. христиан, и называет ее «блестящим доказательством ума и апостольского правоверия (τς ποστολικς ρθοτομας)» К. (Ibidem). В качестве подтверждения, что К. жил в период ранней Церкви, он приводит выдержку из его сочинения: «Дела Спасителя нашего были всегда очевидны, потому что были истинны: исцеленных и воскрешенных из мертвых видели не только тогда, когда они исцелились и воскресли, но они и всегда были на виду - не только во время пребывания Спасителя на земле, но и по отшествии Его они жили достаточно времени, так что некоторые из них достигли и до наших времен» (Ibid. IV 3. 2). Этот фрагмент является единственным сохранившимся свидетельством текста апологии К. Вероятно, апология была утрачена уже в древнейшие времена, т. к. никаких следов знакомства с ней в позднейшее время не обнаружено. Цитата из апологии К. в «Избранной хронографии» Георгия Синкелла практически дословно воспроизводит цитату Евсевия ( Georg. Sync. Chron. P. 425-426). Свт. Фотий I , патриарх К-польский, сообщает, что Евсевий, еп. Фессалоникийский (кон. VI - нач. VII в.), в полемике с монахом-афтартодокетом Андреем (см. Афтартодокетизм ) обращался к сочинениям К. и сщмч. Мефодия Патарского наряду с творениями св. отцов IV-V вв. ( Phot. Bibl. 162). Однако невозможно установить, имел ли этот еп. Евсевий текст апологии К., использовал ли фрагменты сочинений более ранних писателей или был знаком только с отрывком, сохранившимся в сочинении Евсевия. В Мартирологе, дошедшем под именем св. Беды Достопочтенного , К. приписывается мнение, что для христиан не существует запретной пищи ( Ps.-Beda Venerabilis. Martyrologia//PL. 94. Col. 927), однако это мнение вряд ли было заимствовано из древней апологии (см.: Bardy. 1949. P. 84-85). |
|
|
