| Pero el hesicasmo se afianzó plenamente con la corriente palamítica, que toma el nombre de Gregorio Palamás (1296–1359). Hombre de gran cultura, fue iniciado en la oración hesicasta por Teolepto de Filadelfia (autor que también figura en la Filocalia) y luego se hizo monje en el Athos. Por ese tiempo, un grupo de humanistas bizantinos, que combinaban el racionalismo y el espiritualismo desencarnado, atacaban y ridiculizaban el hesicasmo. Hacían burla de los aspectos corporales de dicho método y negaban la posibilidad de una participación real en la luz divina. Entre ellos destaca el monje Barlaam el Calabrés (1290–1348), contra quien, a petición de los monjes atónitas (1340), Gregorio Palamás escribió las célebres Tríadas en defensa de los santos hesicastas, así como Capítulos sobre la oracion y la purera de corazón, o también Capítulos físicos, teológicos, éticos y prácticos, el Tomo hagiorítico, etc. Gregorio, bien representado en la Filocalia, traduce en lenguaje teológico la mística de la comunión con Dios y la visión de la luz divina experimentada por los hesicastas. Profundizando la distinción patrística entre teología y economía, Gregorio discierne en Dios la esencia inaccesible y las energías participables. Estas energías se identifican con la luz increada que proviene de Cristo transfigurado, luz que el hesicasta, el santo, ve como la luz del Tabor. Palamás escribió también dos Tratados apodícticos, sobre la procesión del Espíritu Santo y contra el Filioque. Barlaam, siguiendo la concepción escolástica de la gracia increada, concepción que identifica la esencia divina y sus atributos, acusó a Palamás de diteísta. Pero la doctrina palamítica fue aprobada (1341) por los monjes atónitas y por dos sínodos constantinopolitanos que, además, condenaron a Barlaam. Sin embargo, la controversia se reanudó, destacando como encarnizados adversarios del palamismo Gregorio Akíndynos (+ ca.1351) y Nicéforo Gregorás (ca.1295–1359/60). Acusado de herejía por el patriarca Juan Kalekas y encarcelado durante la guerra civil entre Paleólogos y Cantacuzenos (1341–1347), Palamás fue rehabilitado en 1347, con el triunfo de Juan Cantacuzeno y su doctrina nuevamente aprobada por diversos sínodos. Consagrado arzobispo de Tesalónica (1350), murió en 1359 y fue canonizado en 1368. El autor de dicha canonización fue un antiguo discípulo de Palamás, Teófilo Kókkinos , patriarca de Constantinopla en dos ocasiones (1353–1354; 1364–1376; +1379), bajo cuya redacción se publicaron algunos documentos oficiales, tales como el Tomo hagiorítico, que los monjes atónitas enviaron a Constantinopla para su defensa y del cual se sirvió Gregorio Palamás, como también aparece su mano en el tomo del sínodo de 1351; él introdujo los anatema-tismos en el Synodikón del Domingo de la Ortodoxia. |
| 1936. Athènes, 1939. P. 185-193; Kirche oder Reich Gottes: (Die Iohannische Eschatologie)//In Extremis. [Gen.], 1939. Bd. 5. N 6/8. S. 186-202; La Pentecôte Johannique: (Jo. XX 19-23). Valence-sur-Rhone, 1939; Die Lehre des Neuen Testaments von der Kirche: Eine Studie//IKZ. 1940. Bd. 30. H. 1. S. 1-22; Славословие Божественной любви (Рим 8. 31-39)//ПМ. 1947. Вып. 5. С. 117-129; Слово в день Трех Святителей//ЦВЗЕЕ. 1947. 5. С. 1-2; (франц. версия: Allocution prononcé à l " occasion de la fête des Trois Docteurs (12. fev. 1947)//Russie et Chretiente. 1947. N 3. Р. 31-33); Idem: (12. fev. 1948)//Ibid. 1948. N 3. Р. 37-38; Idem: (12. fev. 1949)//Ibid. 1949. N 1/2. P. 58-59; Слово при наречении во еп. Катанского//ЦВЗЕЕ. 1947. 8. С. 6-9; Водою и Кровию и Духом: [Речь перед защитой докт. дис.]//ПМ. 1948. Вып. 6. С. 103-124; Моя поездка в Бельгию//ЦВЗЕЕ. 1948. 12. С. 11-12; Памяти Мочульского К. В.//Рус. мысль. П., 1948. 51. C. 3; Свет Воскресения//Там же. 30 апр. 1948. 55. C. 2; 30 лет: (Памяти царской семьи)//Там же. 1948. 55. C. 2; Царство Кесаря перед Судом Нового Завета//Возрождение: Лит.-полит. тетради. П., 1948. 1. С. 7-16; Архиеп. Хрисанф//ЦВЗЕЕ. 1949. 21. С. 30-31; Мои встречи в Германии в нач. 1949 г.//Там же. 18. С. 4-9; О молитве Господней//ПМ. 1949. Вып. 7. С. 58-84; Процесс митр. Вениамина//Слово Церкви. П., 1949. 145. С. 2; 153. С. 2; 161. С. 2; Родословие духа: Памяти К. В. Мочульского//ПМ. 1949. Вып. 7. С. 7-16; Слово на торжественном открытии женских богосл. курсов в Париже//Рус. мысль. 1949. 195. С. 1; Theozentrismus und Christozentrismus im Neuen Testament/Univ. Heidelberg. 1949. Mimeograph; Der Kirchenbegriff bei Paulus: Vortrag auf Einladung des Leiters des Hilfswerks der Evangelischen Kirchen in Deutschland vor der Evangelisch-Theol. Fak. der Univ. Mainz. 1949. Mimeograph; Памяти еп. Иоанна//ЦВЗЕЕ. 1950/1951. 1(28). С. 2-3; Слово на отпевании М. М. Осоргина//Там же. С. 19-20; Проблема зла: (К вопросу о дьяволе). П., 1950; Слово на торжественном праздновании 25-летия Богосл. |
| Sólo hay un pueblo que, dividido en muchos fragmentos y en aquellos tiempos dispersado sobre el territorio del «Fértil Creciente,» no sufre ni cansancio ni somnolencia. Los hijos de Israel, descendientes de los patriarcas, están aún pictóricos de esperanza y tienen una determinada finalidad. No decaen, antes bien encuentran la fuerza de elevarse y de salvarse en los nuevos milenios hasta nuestros días. Durante mil quinientos años recibió la Humanidad la clara luz irradiada desde el «Fértil Creciente,» el centro más antiguo de civilización y de cultura desde la edad de piedra. Hacia el año 500 antes de J.C. las tinieblas van envolviendo lentamente, aunque con persistencia, los países y los pueblos que contenían el germen de todo lo que después tenía que suceder en otros países. Un nuevo resplandor brilla desde las montañas del Irán; llegan los persas. Los grandes estados semitas y Egipto han realizado sus respectivas misiones históricas; el capítulo más importante y decisivo de la joven humanidad ayudó a preparar el terreno para loe reinos indogermánicos que dan origen al Occidente: es decir, a Europa. Desde el extremo sudoriental del Continente, la luz se dirige cada vez más en dirección a Occidente. Desde Grecia a Roma, a través de la barrera de los Alpes, por la Europa Occidental, hasta Escandinavia y a las Islas Británicas. ¡Ex oriente Lux! En su camino brillan, con pocos siglos de diferencia, nuevas culturas y civilizaciones, el arte alcanza insospechadas alturas en cuanto a belleza y armonía; la razón humana penetra, en tiempos de los griegos, en el campo de la Filosofía y de las Ciencias Naturales hasta puntos sumamente elevados que eran desconocidos para el Antiguo Oriente. En su camino la luz lleva consigo la herencia multifacética del Antiguo Oriente, desde los útiles sistemas de pesas y medidas hasta la Astronomía y, además de todo esto, la escritura, el alfabeto y... la Biblia. • 663–525 antes de J.C. • 669–626 antes de J.C. • 605–562 antes de J.C. • 555–538 antes de J.C. 3. Ciro, Rey de los Persas. |
| Prescribe después que, terminada la cena, se canten salmos con Alleluía y se distribuya a los fieles la eulogia del pan, que «no es el cuerpo del Señor.» Refiriéndose siempre al mismo ritual, los llamados Canones Hyppoliti, de la mitad del siglo IV, dicen: Si ágape fit, oel coena ab aliquo pauperibus paratur, die dominica tempore accensus lucernae, praesente episcopo, surgat diaconus ad acczndcndum. Episcopus autem orat super eos et eum qui invitavit íllos... Psalmos recitent antequam recedant... Quando autem episcopus sermocinatur sedens... Diaconus in ágape, absenté presbytero, vicem gerat presbyteri quantum pertinet ad orationem et fractionem pañis (en.32). Podemos, por tanto, sostener que el oficio agápico vespertino a principios del siglo III comprendía tres fases: a) el lucernarium, es decir, el rito de encender la luz y de santificarla con una fórmula eucarística; b) el ágape; c) el canto de salmos con sermón y oraciones. De estos tres elementos, el primero en separarse y en decaer fue el ágape. Los otros dos se mantuvieron por algún tiempo alineados el uno junto al otro, hasta que el primero decayó a su vez o se confundió con el tercero, que, asumiendo forma y carácter siempre más decididos, constituyó el oficio vespertino verdadero y propio. Del lucernario como oficio distinto y preámbulo a las vísperas, tenemos en la Iglesia antigua testimonios tales como para poder deducir que fuese todavía casi umversalmente practicado al final del siglo IV. Para Oriente, las Constituciones apostólicas en el libro 8, traen, sobre todo, las preces lucernales, entre las cuales el salmo 140, Domine, Aclamad ad Te, llamado por excelencia el psalmus lucernaris; después las preces vespertinas, ambas celebradas en una iglesia en presencia del obispo. San Basilio recuerda la anáfora eucarística pronunciada ad lucernas y, además, un vetusto himno, probablemente el Lumen hilare, cantado delante de la nueva luz, mientras el pueblo alternaba a sus estrofas el estribillo trinitario Laudamus Patrem et Filium et Spiritum Sanctum Dei. Es característica después la narración de Eteria, que describe los colores deslumbrantes del oficio de la tarde, realizado en la Anástasis, de Jerusalén, cuando, en presencia del clero, de los ascetas y de todo el pueblo, del interior del Santo Sepulcro se sacaba afuera la litúrgica luz con la cual se iniciaba el lucernario, quod appellant hic licinicon, nam nos dicimus Lucernare, mientras que el aula, de cuya bóveda pendían gran numero de lámparas, era iluminada como si fuese de día: et fit lumen infinitum. Siguen los psalmi lucernares sed et antiphonae diutius, después de los cuales llega el obispo con su clero y se cantan hymni et antiphonae... et unus ex diaconibus facit commemorationem singulorum sicut solet esse consuetudo. Son los salmos y las preces de vísperas, que se concluyen con la letanía y con la bendición episcopal cuando es ya de noche. |
| La antigua práctica no ha desaparecido; sobrevive en alguna congregación religiosa y en ciertos países de fe más viva, y es conmovedor verla de hecho alguna vez en algún monasterio por grupos enteros de peregrinos. La plegaria en direccióa al oriente y con los ojos hacia el cielo . El gesto era muy común en los cultos paganos y entre los hebreos, quienes oraban en dirección al templo de Jerusalén; pero los cristianos, adoptándolo, le dieron un motivo enteramente propio y original. Jesús, según el salmista, subió al cielo por la parte de oriente, donde actualmente se encuentra (el cielo), y del oriente había dicho que debíamos esperar su retorno. Maranatha! Veni, Domiíne lesu! oraba ya el autor de la Didaché. Las Constituciones Apostólicas se refieren a este primordial significado cuando prescriben que después de la homilía, estando de pie y dirigidos hacia el oriente... todos a una sola voz oren a Dios, que subió al cielo superior por la parte del oriente. Además, del oriente sale la luz, los cristianos son llamados hijos de la luz, y su Dios, la verdadera luz del mundo, el oriente, el sol de justicia. En el oriente estaba situado el paraíso terrenal, «y nosotros – escribe San Basilio –, cuando oramos, miramos hacia el oriente, pero pqcos sabemos que buscamos la antigua patria.» Debemos tener en cuenta que la orientación en la plegaria era, sobre todo, una costumbre oriental, mucho menos conocida en Occidente, al menos en su origen. Solamente más tarde, hacia los siglos VII-VIII, por influencias bizantino-galicanas, se sintió el escrúpulo de la orientación, que se manifestó en la construcción de las iglesias, así como en la posición de los fieles y del celebrante durante la oración. El I OR lo atestigua para Roma. Terminado el canto del Kyrie, nota la rúbrica: Dirigens se pontifex contra populum, dicens «pax vobis» et regirans se ad orientem, usquedum finiatur. Post hoc dirigens se iterum ad populum, dicen «pax vobis» et regirans se ad orientem, dicit oremus.» Et sequitur oratio. Todavía algún tiempo después, un sacramentarlo gregoriano del siglo IX prescribe que en el Jueves Santo el obispo pronuncie en la solemne oración consecratoria del crisma respiciens ad orientem. Después, la práctica, si bien no desconocida por la devoción privada medieval, tuvo entre nosotros una escasa aceptación y ningún reconocimiento oficial en la liturgia. |
| 1037 См.: Мейендорф И. Константинополь и Москва//Церковный вестник Западно-Европейского Русского Экзархата. 1949. 16. С. 8–9; Шмеман А., свящ. Церковь и церковное устройство//Церковный вестник Западно-Европейского Русского Экзархата. 1948. 15. С. 7. 1038 См.: Шмеман А., свящ. Спор о Церкви//Церковный вестник Западно-Европейского Русского Экзархата. 1950. 2 (23). С. 10. 1039 См.: Нафанаил, en. О судьбах Русской Церкви Заграницей. Джорданвилль. Свято-Троицкий монастырь. 1949. С. 8–9, 16–17. 1040 См.: Граббе Г., прот. Каноническое основание Русской Зарубежной Церкви//Церковная жизнь. 1949. 10–12. С. 38, 39. В Западноевропейском экзархате такое понимание этого канона отвергали (см., напр.: Шмеман А., свящ. Спор о Церкви//Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Экзархата. 1950. 2 (23). С. 10–11). 1041 См.: Граббе Г., прот. Каноническое основание Русской Зарубежной Церкви//Церковная жизнь. 1949. 10–11–12. С. 38, 39. 1043 По поводу Епархиального Собрания Константинопольского Экзархата в Париже//Православная Русь. 1949. 21. С. 14. 1045 См.: Особое заявление Высокопреосвященного Митрополита Владимира//Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Экзархата. 1949. 21. С. 20, 21. См. также: Владимир (Тихоницкий), митр. Письмо митр. Анастасию (Грибановскому) 20.08.1949//Архив АС. Дело 53/38 («Евлогияне»), К. 1.; Кострюков. Русская Зарубежная Церковь в 1939–1964 гг. С. 432–434. 1049 См.: По поводу Епархиального Собрания Константинопольского Экзархата в Париже//Православная Русь. 1949. 21. С. 14. 1052 Хроника церковной жизни//Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Экзархата. 1948. 15. С. 25. 1054 Мелас М. Политический курс Вселенского Патриархата (меморандум). Документ предоставлен свящ. П. Ермиловым. 1055 См.: Ермилов П. Вхождение Константинопольского патриархата в русло внешней политики США в первые годы «холодной войны»//Проблемы национальной стратегии. 2016. 3 (36). С. 220, 223. 1060 На приеме у Высокопреосвященного митрополита Анастасия//Церковная жизнь. 1960. N° 3–4. С. 57; Определения Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей//Церковная жизнь. 1963. 1–12. С. 2. |
| В 1949 г. каждое воскресенье в общей сложности до 2,5 тыс. человек посещали Иркутские храмы (половина – Крестовоздвиженскую церковь), до 1 тыс. – храм в Черемхово , в Нижнеудинске – до 400 человек. В поселках И. Голубев оценивал посещаемость в 50-100 человек. В церквах Иркутска и Черемхово служба совершалась ежедневно. Весьма внушительные цифры фигурируют и в отношении треб. В 1949-1957 гг., по данным уполномоченных, регистрировалось в среднем 12 тыс. крещений в год (1951-52 гг. – 13 тыс.). Число венчаний достигло максимума в 1947-49 гг. (190-200 в год), в 1950-1956 гг. держалось на значительном уровне (160 в год), но с 1957 г. начало неуклонно снижаться. Число отпеваний составляло в 1949-1957 гг. 2400 в год и было достаточно стабильным. В отчетах за 1949 г. И. Голубев уделяет место и доходам духовенства. В это время налогооблагаемые суммы составляли от приблизительно 3000 руб. в мес. (38000 руб. – сумма, заявленная прот. Н. Пономаревым к налогообложению на 1949 г.) до 300 руб. в мес. у настоятеля молитвенного дома в пос. Суетиха свящ. Александра Богданова. Данные доходы облагались налогом от 16 до 40%. В первые послевоенные годы круг разрешенных действий для Церкви был достаточно широким. Например, в 1949 году был последний разрешенный крестный ход на Иордань в Иркутской области. Он прошел, как отмечал И. Голубев, «при значительном количестве верующих…во время шествий соблюдался порядок и никаких происшествий не случилось» . Но уже на Преполовение Пятидесятницы 1949 г. традиционный крестный ход разрешен не был. Как только И.Ф.Голубев получил из СДРПЦ письмо с указанием, заблаговременно (летом 1949 г.) информировал архиеп. Палладия, что впредь никакие крестные ходы, кроме пасхального, разрешаться не будут. Этим действием он вызвал неудовольствие руководства Совета: «При приеме архиепископа Вам не следовало сейчас специально поднимать вопрос о крестных ходах. Об этом надо было сказать за несколько недель до праздника «крещения» . Часть 5. Иркутская епархия под управлением архиеп. Вениамина (Новицкого) (1958-1973) |
| Очерки из истории Казанской епархии. «Зилантов Успенский монастырь и памятник убиенным при взятии Казани». «ЖМП» 1947, I, стр.34–39. «Патриотическая деятельность духовенства Казанской епархии в отечественных войнах 1812 г. и 1941–1945 гг.» «ЖМП» 1947, 3, стр.44–46. Речь 23 ноября 1947 года при вступлении его на должность ректора Московской духовной академии. «ЖМП» 1947, 12, стр.11–15. «Папство и Православная Церковь ». «ЖМП» 1948, 4, стр.29–37. Речь, произнесенная перед началом 1948/1949 учебн.года в Московской духовной академии 15 окт.1948 г. «ЖМП» 1948, 12, стр.13–17. «К вопросу об интригах Ватикана против Вселенского Православия в Польше, на Балканах, в Румынии, на Украине и на Кавказе за последние 40 лет (1908–1948). «ЖМП» 1948, 8, стр.71. О книге B.C. «Россия и Вселенская Церковь ». «ЖМП» 1948, 4, стр.38. «Методы католической пропаганды в Грузии». «ЖМП» 1948, 9, стр.50. «Восточная церковная политика Римских пап – Бенедикта XV, Пия XI и Пия XII». «ЖМП» 1949, 4, стр.48. «О характеристике деятельности Ватикана за последние двадцать лет.” «ЖМП» 1949, 9, стр.43–51. «Миссия дружбы” «ЖМП» 1950, 9, стр.43–44. «К юбилею Халкидонского Собора». «ЖМП» 1951г., 6, стр.32–35. «Ватикан и крестовые походы». «ЖМП» 1953, 3, стр.56–64. «Старокатолическое движение». «ЖМП» 1953, 9, стр.44–50. Литература: «ЖМП» 1946, 3, стр.7. -«- 1948, 5, стр.18. -»- 1948, 8, стр.71–75. -«- 1948, 9, стр.40. -»- 1948, 12, стр.13–17. -«- 1949, 9, стр.6,43,51. -»- 1949, 11, стр.4. -«- 1950, 9, стр.43–44. -»- 1951, 6, стр.32–35. -«- 1954, 3, стр.6,7. -»- 1955, 3, стр.75. «Церк. Обновл.» 1925, 5,6,7, стр.54. «Журнал Засед. Св. Син.” 10, от 8.VII.1947. -«- 16, от 28.X.1947. -»- 4, от 24.II.1949. -«- 11, от 19.X.1949. -»- 2, от 8.II.1954. «Русск. Прав. Церк.» стр.156. Кат-АМ 114. Кат-ЯВ 57, дело 42, стр.30. Кат-ЕС стр.2. Читать далее Источник: Русские православные иерархи : период с 1893-1965 гг. : [Каталог]/Митр. Мануил (Лемешевский). - Куйбышев. : 1966./Часть 2. Боголеп (Анцух) – Гурий (Степанов). – 420 с. |
| 4 марта 1949 года Святейший Патриарх и Священный Синод на своем заседании постановили: «Уволить Епископа Петрозаводского Венедикта по болезни на покой в город Омск. Временное управление Олонецкой епархией поручить Преосвященному Митрополиту Ленинградскому». Между тем, в стране усиливался нажим на Русскую Православную Церковь . 1948 год. 25 августа были запрещены крестные ходы из села в село, духовное пение в храмах вне богослужений, молебны на полях. В сентябре 1948 года был в седьмой раз арестован архиепископ Мануил (Лемешевский) . 28 октября 1948 года Совет министров отменил свое прежнее распоряжение об открытии 28 храмов под предлогом того, что оно не было подписано председателем Совмина И. В. Сталиным. 16 ноября 1948 года Синод вынудили принять решение о запрещении превращать проповеди в храмах в уроки Закона Божия для детей. 1 января 1949 года в стране насчитывалось 14 447 официальных православных храмов. 28 сентября 1949 года в управлении МВД СССР по Ленинградской области г. Ленинграда митрополит Григорий был допрошен в качестве свидетеля по поводу высылки в 1935 году 465 . Деятельность митрополита Григория в это время находит все большее признание в церковной и общественной жизни. На заседании Совета Ленинградской Духовной академии и семинарии от 13 мая 1949 года принято Постановление: «В актовом зале Академии провести заседание Совета по следующей программе: а) Доклад доц. Академии В. А. Некрасова на тему „Деятельность Митрополита Григория в дореволюционное время (особенно Олонецкий период его жизни)“. б) Доклад проф. Академии Н. Д. Успенского на тему „Деятельность Митрополита Григория в период организации им и руководстве Богословским Институтом“. в) Доклад инспектора Академии проф. А. А. Осипова на тему „Деятельность митрополита Григория во время Отечественной войны и в послевоенный период“». 15 апреля 1949 года митрополит Григорий утвержден Святейшим Патриархом Алексием в степени доктора богословия honoris causa. 1949 г. На заседании Священного Синода под председательством Патриарха 21 октября 1949 года постановили «Переместить Епископа Псковского и Порховского Иустина Епископом Казанским и Чистопольским, а управление Псковской Епархией поручить Митрополиту Ленинградскому Григорию» 1652) 466 . |
| В 1948 г. возобновились аресты священников Московской епархии. Были арестованы свящ. Виктор Жуков из Измайлова, свящ. Димитрий Введенский, настоятель Всехсвятской ц. на Соколе (управляющий делами Украинского Экзархата в 1944-1945, был приглашен митр. Николаем (Ярушевичем) из Киева в Москву, т. к. имел академическое образование), свящ. Александр Оборин, к-рый ранее был настоятелем прихода в с. Б. Семёновское Талдомского р-на. Первые двое были приговорены к ссылке в Красноярский край, свящ. А. Оборин за публичную критику нового наступления властей на Церковь был приговорен к заключению в исправительно-трудовом лагере на 10 лет. В окт. 1948 г. арестованы трое псаломщиков епархии, слушатели МДС: Алексей Никольский, Николай Шахов и Сергей Трясоруков, их в апр. 1949 г. за критику антирелиг. кампании приговорили к 10 годам заключения. К нач. 1949 г. были зарегистрированы 158 священнослужителей в Москве (4 архиерея, 105 священников, 41 диакон и 8 псаломщиков) и 312 - в Московской обл. (245 священников, 58 диаконов и 9 псаломщиков). В 1949-1950 гг. число клириков уменьшилось в результате арестов и высылок. В 1949 г. были арестованы: свящ. Павел Максимов из храма иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в Марьиной Роще, свящ. Николай Харьюзов из с. Загорнова Раменского р-на, архим. Вениамин (Милов) , диак. Прокопий Бараев. Свящ. Н. Харьюзов был приговорен к 10 годам лагерей, остальных отправили на спецпоселение. В 1949 г. 20 священников были высланы из Московской обл. «в целях соблюдения паспортного режима». В 1950 г. подверглись аресту свящ. Иоанн Крестьянкин , заштатный свящ. Иоанн Мельцов, диак. Александр Чарский из дер. Ванилово Виноградовского р-на (Трушин обвинил диак. Александра в том, что он организовал «массовое распространение заявлений об открытии церквей» на имя различных советских деятелей). Свящ. Иоанн Крестьянкин был приговорен к 7 годам лагеря строгого режима, остальные - к ссылке в Сибирь или в Казахстан. Всех 3 клириков заподозрили в связях с «истинно-православным подпольем мечёвцев» в Москве. В 1950 г. из Москвы и Московской обл. было выслано 15 иереев. Серьезным чисткам подверглось монашество епархии: в 1949-1950 гг. были депортированы архим. Нифонт (Бугаевский), архим. Исидор (Скачков), архим. Дамиан (Рябенко), иером. Спиридон (Едемский-Своеземцев), иером. Киприан (Новиков), иером. Иона (Новиков), иером. Серафим (Шустов). Последние аресты и депортации духовенства имели место в 1951 г. В Загорском р-не летом 1951 г. был арестован преподаватель МДС свящ. Николай Никольский. В сент. 1951 г. подвергся аресту свящ. Сарычев, настоятель прихода в Кашире. Высланы свящ. Тимофей Троицкий из Каширы и диак. Василий Поляков. |
|
|
