| халкидонитов ( Evagr. Schol. Hist. eccl. III 12-13). Согласно Либерату Карфагенскому, имя П. М. было сразу внесено патриархом Акакием в диптихи К-польской Церкви ( Liberat. Breviar. 17//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 127). Текст «Энотикона» доставил в Александрию новый августальный префект, Пергамий (Pergamius 2//PLRE. Vol. 2. P. 859), к-рый вместе с новым дуксом Египта, Аполлонием (Apollonius 5//Ibid. P. 122), должен был содействовать П. М. в проведении церковно-политической линии имп. Зинона ( Evagr. Schol. Hist. eccl. III 13; Либерат Карфагенский путает должности Аполлония и Пергамия: Liberat. Breviar. 17//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 129). П. М., будучи согласен с основным содержанием имп. исповедания веры, подписал его и обещал разослать по Александрийской Церкви. Впрочем, как сообщает Захария Ритор, он сделал это после некоторых колебаний ( Zach. Rhet. Hist. eccl. V 7). Захария приводит также текст обращения (сир. ; от греч. προσφνησις) П. М. к клиру и пастве, к-рое должно было читаться в егип. церквах перед провозглашением «Энотикона». В обращении патриарх Александрийский кратко изложил содержание имп. документа, а также заявил, что в нем справедливо осуждается дифизитство , в т. ч. учение, выраженное свт. Львом Великим в его «Томосе» (Ibidem). После вступления на Патриарший престол П. М. направил синодальную грамоту Акакию К-польскому, который вступил с ним в общение ( Liberat. Breviar. 17//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 127, 129); текст послания Акакия приводит Захария Ритор ( Zach. Rhet. Hist. eccl. V 11). Сохранилась арм. версия переписки П. М. и Акакия, возможно содержащая интерполяции (см. англ. пер.: Conybeare F. C. Anecdota Monophysitarum//AJTh. 1905. Vol. 9. N 4. P. 719-740). Кроме того, П. М. направил грамоты Симплицию, папе Римскому ( Liberat. Breviar. 17//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 129), и Мартирию , патриарху Иерусалимскому. Последний ответил П. М., приняв его т. о. в общение (послание Мартирия см.: Zach. Rhet. Hist. eccl. V 12). Календион, патриарх Антиохийский, занял сторону Иоанна Талайи. |
| IV. Споры по поводу епископов Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуестийского (435-440). Отношения К. с Антиохией несколько омрачились ввиду нового спора о Диодоре, еп. Тарсийском († до 394), и Феодоре, еп. Мопсуестийском († 428), начавшегося еще до окончательного осуждения Нестория в Антиохии. Внимание сторонников К. неизбежно должно было обратиться на сочинения этих чтимых на Востоке «учителей», тем более, что последователи Нестория пользовались ими для пропаганды своих взглядов и переводили их на сир., арм. и персид. языки ( Liberat. Breviar. 10//Ibid. T. 2. Vol. 5. P. 110). Начало борьбы с такой пропагандой положил еще Эфесский Собор, осудивший в 6-м деянии несторианский символ веры, который, по утверждению тех, кто представили его, принадлежал Феодору ( Cyr. Alex. Ep. 72// Schwartz . 1927. S. 18; ДВС. Т. 3. С. 485). С нач. 432 г. еп. Раввула Эдесский и прп. Акакий Мелитинский начали борьбу с почитанием Феодора Мопсуестийского, добиваясь сожжения его книг. Еп. Раввула сообщал К., что воззрения Феодора тождественны несторианским (Ep. Rabbulae ad Cyrillum//ACO. T. 4. Vol. 1. P. 89; Там же. С. 355-356). Для К. это не было новостью, поскольку он и прежде опровергал мнения Диодора и Феодора не только в сочинениях времени несторианского спора ( Cyr. Alex. In Hebr.; Ep. 45), но также, по-видимому, и в более ранних, где критиковал учение о «двух Сынах» (In Ioan.; De incarn. Unigen.; Hom. pasch. 8). Он полностью согласился с оценкой еп. Раввулы, похвалив его ревность (Ep. 74). Еп. Раввула и прп. Акакий обратились к епископам соседней Армении, где была начата большая работа по переводу на арм. язык патристических сочинений, предостерегая их против книг Феодора, как содержащих ересь ( Richard. 1948). В свою очередь епископы Киликии обвинили еп. Раввулу и прп. Акакия в том, что они действуют не по благочестию, а по личной вражде. Ввиду возникших разногласий Собор арм. епископов в 435 г. отправил в К-поль посольство к свт. Проклу с просьбой рассудить, «чье учение истинное, Феодора или Раввулы и Акакия» ( Liberat. Breviar. 10//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 110-111). Ответом было догматическое послание свт. Прокла «Томос к армянам» ( Proclus CP. Ep. 2//Ibid. T. 4. Vol. 2. P. 187-195), где опровергается несторианская христология и утверждается при совершенстве двух природ единство Ипостаси Христа. |
| Петр Монг внес имя Акакия в диптихи и дал ему обещание разослать синодики предстоятелям Церквей. В К-поле это сочли достаточным для восстановления церковного общения ( Liberat. Breviar. 17). Очевидно, имп. Зинон решил поддержать обвинения, выдвинутые против И. Т. ввиду перспективы церковного объединения на Востоке, к-рое было одним из насущных политических вопросов. Объясняя свое решение папе Симплицию, имп. Зинон обвинил И. Т. в махинациях с целью получить Александрийскую кафедру, в нарушении клятвы, данной им в присутствии императора. Зинон заявил, что восстановление Петра Монга на Патриаршем престоле находится в полном согласии с желанием александрийцев и способствовало достижению единства Церкви ( Simplicius, papa. Ep. ad Zenonem//PL. 58. Col. 57-58). Патриарх Акакий в переписке с Римом неоднократно подчеркивал, что принял в церковное общение Петра Монга, исполняя желание императора и ради единства Церкви ( Liberat. Breviar. 17). По сведениям Либерата, распоряжение Зинона о восстановлении Петра Монга на Патриаршем престоле привез в Александрию егип. мон. Аммон (Ibid. 18). Однако, по всей видимости, он был лишь первым вестником. Офиц. лицом, которому было поручено обнародовать «Энотикон» в Александрии и восстановить Петра Монга, стал новый эпарх Пергамий ( Zach. Rhet. Hist. eccl. V 7; Evagr. Schol. Hist. eccl. III 13). Не дожидаясь его прибытия, несмотря на уговоры правосл. паствы, И. Т. бежал из Александрии в Антиохию вместе с прежним эпархом Феогностом, надеясь найти поддержку у магистра Илла. И. Т. фактически был признан законным патриархом в Риме, вероятно, в кон. весны 482 г., после того как его курьеры пресв. Исидор и диак. Петр доставили туда его послание. Вскоре в Риме получили сакру имп. Зинона о восстановлении Петра Монга и имп. послание (см. выше). В этой ситуации основной целью Папского престола было утверждение преемства правосл. иерархии в Александрии. 15 июля 482 г. папа Симплиций написал письмо патриарху Акакию, в котором выразил недоумение в связи с реабилитацией ранее осужденного в К-поле Петра Монга. |
| Влияние же Тимофея Элура в Египте было настолько велико, что император не решился принимать против него к.-л. меры. Впрочем, 31 июля 477 г. Тимофей скончался. Александрийские епископы избрали его преемником П. М. ( Evagr. Schol. Hist. eccl. III 11). Будучи недоволен таким решением, Зинон инициировал низложение П. М. и избрание патриархом представителя правосл. партии Тимофея III Салофакиола , ранее уже занимавшего Александрийскую кафедру (460-475). Осознавая неустойчивость своего положения, Тимофей не принимал к антихалкидонитам строгих мер, благодаря чему население Александрии сохраняло к нему доброе отношение. При этом новый патриарх Александрийский обращался к папе Римскому Симплицию (468-483) с письмами, в к-рых просил убедить имп. Зинона отправить П. М. в ссылку: последний, скрываясь на территории Египта, оставался весьма влиятельным и мог подорвать положение Тимофея ( Liberat. Breviar. 16//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 126; см. также: Zach. Rhet. Hist. eccl. V 5). В письмах, адресованных в 478 г. имп. Зинону и патриарху К-польскому Акакию (472-480), Симплиций действительно настаивал на этом ( Jaff é . RPR. 20163. T. 1. N. 1176, 1177; Simplicius, papa. Ep. 12, 13//Epistulae Romanorum pontificum. 1868. T. 1. P. 199-201; CSEL. Vol. 35. Pars 1. P. 144-149). В условиях серьезного церковно-политического конфликта в Египте Александрийская Церковь разделилась на 2 партии, каждая из к-рых стремилась обеспечить себе покровительство имп. двора и добиться избрания на Патриарший престол своего кандидата. Так, в кон. 481 г. (др. датировка - нач. 482) антихалкидониты направили в К-поль делегацию, члены к-рой просили имп. Зинона о том, чтобы в случае смерти Тимофея Салофакиола, находившегося уже в преклонных летах, его преемником стал П. М. В свою очередь правосл. партия направила в столицу делегацию во главе с родственником Тимофея, еп. Гермопольским Геннадием, и вел. экономом Александрийской Церкви Иоанном Талайей (впосл. патриарх Александрийский Иоанн I Талайя ), также претендовавшим на Патриаршество. |
| 22.1a. Interdum mali quod sumus, necessitate potius, non uoluntate existimus. Vertenda est autem necessitas mali in uoluntatem boni. 22.1b. Plerique non uoluntate, sed sola necessitate peccant, pertimescentes temporalem inopiam; et, dum praesentis saeculi necessitatem refugiunt, a futuris bonis priuantur. 22.2. Item nonnulli peccatum uoluntate, non necessitate committunt, nullaque coacti inopia existunt iniqui; sed tantum gratis cupiunt esse mali. Neque enim ipsam rem amant quam appetunt, sed ipsam tantum peccati malitiam delectantur. XXIII. De peccandi consuetudine. 23.1. Melius est peccatum cauere quam emendare. Facilius enim resistimus hosti a quo nondum uicti sumus, quam ei a quo iam superati ac deuicti cognoscimur. 23.2. Omne peccatum, antequam admittatur, amplius pertimescitur. Quamuis autem graue sit, dum in usum uenerit, leue existimatur, et sine ullo metu committitur. 23.3. Istis fomitibus, quasi quibusdam gradibus, coalescit omne peccatum: cogitatio namque praua delectationem parit; delectatio consensionem, consensio actionem, actio consuetudinem, consuetude necessitatem. Sicque his uinculis homo inplicatus, quadam catena uitiorum tenetur adstrictus, ita ut ab ea euelli nequaquam ualeat, nisi diuina gratia manum iacentis adprehendat. 23.4. Peccatum admittere cadere est in puteum; consuetudinem uero peccandi facere, os putei est coangustare, ne is qui cecidit ualeat exire. Sed interdum etiam tales Deus liberat, dum eorum desperationem ad conuersionem libertatis commutat. Ipso enim miserante, peccata dimittuntur; quo protegente fit ne in deterius peccando eatur. 23.5. Nequissimum est peccare, peius est peccandi consuetudinem facere. Ab illud facile, ab hoc cum labore resurgitur, dum malae consuetudini repugnatur. 23.6. Male agendi consuetudinem recessum esse propheta adserit in profundum, cuius usu quasi quadam lege homo tenetur adstrictus, ut etiam quando non uult, peccatum admittat. A lapsu uero cito resurgere, non est in profundum ire. 23.7. Apostolus legem peccati dicit in membris nostris; quae lex consuetude est, quam peccando concipimus et non ab ea, cum uolumus, discedimus, quia iam necessitatis uinculo per consuetudinem retinemur. |
| Новая жалоба на И., инициаторами которой были те же пресвитеры, была подана на Антиохийском Соборе в Великий пост 447 или 448 г. Как и прежняя, она не была рассмотрена Собором, однако еп. Домн счел нужным пригласить И. в Антиохию после праздника Пасхи, чтобы тот дал разъяснения по поводу возводимых против него обвинений. Вместе с тем он посоветовал И. временно снять прещения со своих обвинителей, чтобы не лишать их литургического общения во время пасхальных торжеств. И. отказался сделать это сам, предложив еп. Домну принять в общение тех обвинителей, к-рые в это время находились в Антиохии. Еп. Домн по совету Феодорита Кирского принял их в общение с условием, что они не покинут Антиохию, пока не будет разобрана их тяжба с И., в противном случае он грозил не только запрещением в священнослужении, но и лишением сана ( Theodoret. Ep. 87, 111; ср.: Liberat. Breviar. 13). Обвинители И. сознавали, что, до тех пор пока его поддерживают еп. Домн и один из авторитетнейших вост. епископов Феодорит Кирский, низложить И. им не удастся. Поэтому пресвитеры Самуил и Кир, нарушив запрет, покинули Антиохию и направились в К-поль искать поддержки у имп. Феодосия II . Они добились того, что императорским указом Феодориту Кирскому было запрещено покидать свой город, в результате чего он не смог присутствовать на Антиохийском Соборе, где разбиралось дело И. ( Theodoret. Ep. 87, 91, 111). На Соборе было выдвинуто 18 пунктов обвинений против И., большинство из к-рых носило частный характер и было признано безосновательным. Так, И. обвиняли в том, что он присвоил драгоценную церковную чашу, использовал для Евхаристии вино плохого качества и в недостаточном количестве, присваивал деньги, к-рые передавались ему для выкупа пленных у персов, принимал в клир людей недостойных и возводил на епископские кафедры своих родственников. Более значительными были обвинения, касавшиеся догматических воззрений И. Ему вменяли в вину то, что он анафематствовал и называл еретиком свт. Кирилла Александрийского. |
| Формальным основанием для низложения Иоанна Талайи стало клятвопреступление. Кроме того, вопреки сложившейся традиции Иоанн не уведомил о своем избрании патриарха К-польского. Посетив Антиохию и пообщавшись с Иллом, а также с патриархом Антиохийским Календионом (ок. 479-484), сторонником правосл. партии, Иоанн Талайя отбыл в Рим (см.: Грацианский. 2015. С. 31-38). По совету сторонников П. М., к-рые находились в К-поле, в т. ч. аввы Амона, а также присоединившихся к ним патриарха К-польского Акакия и еп. Гермопольского Геннадия ( Liberat. Breviar. 17//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 126, 129) имп. Зинон принял решение повторно возвести на Александрийскую кафедру П. М. при условии одобрения им «Энотикона» - объединительного документа, имевшего целью примирить сторонников и противников Халкидонского Собора и незадолго до этого подписанного императором; вероятно, автором текста был патриарх К-польский Акакий. В «Энотиконе» признавались первые 3 Вселенских Собора, предавались анафеме и Несторий , и Евтихий , а также принимались 12 анафематизмов свт. Кирилла , архиеп. Александрийского, из его 3-го послания к Несторию. Несмотря на то что автор сознательно не использовал такие спорные богословские термины, как «природа» (φσις), «ипостась» (πστασις) и «лицо» (πρσωπον), «Энотикон» не мог не вызвать критику со стороны мн. халкидонитов не только на Востоке, но и на Западе. Во-первых, в «Энотиконе» опущено важное положение, являвшееся частью «Томоса» свт. Льва I Великого, папы Римского (АСО. Т. 2. Vol. 2(1). P. 27), и Халкидонского ороса (Ibid. Vol. 1(2). P. 129-130),- сохранение свойств божества и человечества Христа после соединения. Во-вторых, неприятие вызывала формула, в к-рой провозглашалась анафема всякому, кто «думал или думает иначе... в Халкидоне или на каком-либо другом Соборе» (греч. текст: Evagr. Schol. Hist. eccl. III 14; сир. пер.: Zach. Rhet. Hist. eccl. V 8), поскольку она могла восприниматься как осуждение IV Вселенского Собора в целом. Др. условием признания П. М. патриархом было принятие им в общение егип. |
| Leontius von Byzanz und die gleichnamigen Schrifsteller der griechischen Kirche. Lpz., 1887. S. 288; Hombergen. Cyril of Scythopolis. 2001. P. 39). Сопоставляя сообщения К. С. с данными др. источников, исследователь пришел к выводу, что К. С. и близкая к нему монашеская партия первоначально критически относились к идее осуждения «Трех Глав» (Феодора Мопсуестийского, Феодорита, еп. Кирского, и Ивы , еп. Эдесского), но затем согласились с политикой имп. св. Юстиниана в этом вопросе. В Житии прп. Саввы К. С. излагает ход событий с позиций офиц. богословия 2-й пол. VI в., допуская при этом ряд анахронизмов. В Житии прп. Кириака К. С. повествует о своем посещении подвижника ок. 544 г. и о его резком осуждении Оригена. Причем в уста прп. Кириака К. С. влагает дословные цитаты из 15 анафематизмов против Оригена, принятых на V Вселенском Соборе ( Cyr. Scyth. Vita Cyriac. 11-15// Schwartz. 1939. S. 229-231). Однако К. С. умалчивает о важных фактах, предшествовавших Собору и касающихся осуждения «Трех Глав»: в частности, он ничего не говорит об эдикте имп. Юстиниана 544 г. и о его неприятии на Востоке и Западе, а сам Собор 553 г. в его представлении был созван против оригенистов, а не против «Трех Глав». К. С. преувеличивает роль аввы Конона, преемника прп. Саввы, в том, что К. С. считает окончательной победой православия (Vita Sabae. 90//Ibid. S. 198-200). Важным фактом является полное молчание К. С. о Феодорите Кирском, сочинения к-рого против свт. Кирилла Александрийского были осуждены Собором 553 г. Феодорит, безусловно, был авторитетом для К. С., по крайней мере как агиограф. Не зависящие от К. С. лат. источники свидетельствуют, с одной стороны, о том, что бывш. «оригенисты» якобы с помощью интриг добились осуждения «Трех Глав» эдиктом 544 г., как бы мстя за осуждение Оригена в 543 г. ( Facund. Pro defens. cap. I 2, 4). С др. стороны, имеются свидетельства того, что антиоригенисты Палестины поддержали тех, кто противились осуждению «Трех Глав», в частности рим. диак. Пелагия, и развернули свою кампанию по дискредитации Оригена ( Liberat. |
| V в. (см.: Cascou J. Metanoia//CoptE. Vol. 5. Col. 1608). Более вероятно, что И. Т. подвизался в мон-ре Метания, куда в 475 г. удалился свергнутый с престола правосл. Александрийский патриарх Тимофей II Салофакиол. Вероятно, в мон-ре И. Т. стал известен патриарху Тимофею и впосл. стал одним из его приближенных. Имя И. Т. впервые появляется в источниках в 481 г.: он - иеромонах в составе клира церкви Иоанна Крестителя в Александрии и вел. эконом Александрийского Патриархата. Должность эконома он мог занять еще в 476 г., когда патриарх Тимофей Салофакиол вернулся на Патриарший престол по распоряжению визант. имп. Зинона. Известно, что в качестве эконома И. Т. принимал у себя визант. придворного силенциария Анастасия (впосл. император), потерпевшего кораблекрушение в 476/7 г. Патриарх Тимофей Салофакиол пытался вернуть в диптихи Александрийской Церкви имя Диоскора . Впосл. И. Т. упрекали в том, что именно он убедил патриарха сделать это ( Liberat. Breviar. 17). Однако в послании папы Симплиция патриарху Акакию К-польскому (окт. 478; Simplicius, papa. Ep. 63//CSEL. 35. Vol. 1. P. 142-144), в к-ром папа упрекает патриарха за эту ошибку, о роли эконома упоминания нет. Несмотря на офиц. признание Тимофея Салофакиола, монофизитская партия в Александрии надеялась вернуть на Патриарший престол Петра III Монга , к-рый был избран одновременно с Тимофеем, но не признан императором. В 481 г. монофизиты направили делегацию в К-поль и просили имп. Зинона, чтобы по смерти Тимофея на его место не избирался бы др. епископ, а кафедра перешла бы к Петру Монгу, уже избранному и поставленному в патриархи ( Zach. Rhet. Hist. eccl. V 8). Правосл. александрийцы направили ко двору свою делегацию, к-рую возглавили еп. Геннадий Гермопольский и И. Т., чтобы не допустить соглашения о занятии престола Петром. Захария Ритор сообщает, что в К-поле И. Т. пообещал магистру Иллу передать сокровища, подаренные Александрийской Церкви имп. Аркадием, если тот окажет поддержку И. Т., чтобы стать преемником патриарха Тимофея. |
| В относящемся к 435-437 гг. диалоге «О том, что Христос один» кроме учения Нестория К. опровергал тезисы Диодора и Феодора, хотя и не называл их имен. В 437 г. Александрию посетил «диакон и архимандрит» Василий, один из вождей оппозиционного Несторию столичного монашества, передав К. Томос свт. Прокла и «книги» (libelli) с фрагментами сочинений Диодора и Феодора ( Durand. 1964. P. 75). Вероятно, после этого К. начал составлять полемические трактаты против них ( Liberat. Breviar. 10//ACO. T. 2. Vol. 5. P. 111). В авг. 438 г. К. по просьбе имп. Феодосия II сопровождал его супругу Евдокию в паломничестве в Иерусалим ( Ioan. Nic. Chron. 87. 18-20; Abel. 1947. P. 223). Там некий высокопоставленный военный показал ему «многостраничное и важное письмо от православных антиохийцев» с подписями «весьма многих клириков, монахов и мирян», обвинявших вост. иерархов в том, что они, притворно осудив Нестория, «перешли к книгам Феодора» ( Cyr. Alex. Ep. 70// Schwartz . 1927. S. 16; ДВС. Т. 3. С. 353). Этот документ произвел на К. большое впечатление ( Richard. 1942. P. 314). Послание от архиеп. Иоанна и Собора Антиохийских епископов, врученное К. по его возвращении в Александрию, вполне подтвердило полученные сведения. Архиеп. Иоанн, одобряя Томос свт. Прокла и уверяя, что на Востоке все единомысленны с ним, порицал тех, кто стремятся анафематствовать известные «главы». По его словам, Феодор боролся с Арием и Евномием; так же, как он, учили др. святые - Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Амфилохий Иконийский и «общий наш отец» Феофил; анафема на почивших отцов принесет неисчислимый вред, и поэтому он просит К. со «свойственной ему мудростью» успокоить начавшееся смятение (ACO. T. 1. Vol. 5(2). P. 310-314). К. «с дерзновением» отвечал, что осуждение Нестория означает отвержение всех, кто «мыслят или когда-нибудь мыслили» тождественно с ним; он «умолял» не присваивать «нелепых мнений Диодора и Феодора» св. отцам, чьи книги обращены против Нестория и его предшественников ( Cyr. Alex. Ep. 67//Ibid. Vol. 1(4). P. 37-39). Вскоре в Александрию прибыл приверженец К. антиохийский «диакон и архимандрит» Максим, «стремящийся искоренить зловерие Нестория от пределов Востока». По его просьбе К. составил толкование Никейского Символа веры (Ep. 55), придавая этому трактату очень важное значение, поскольку Максим, отправлявшийся в К-поль, должен был вручить его императору и императрицам (Ep. 70//ACO. T. 4. Vol. 1. P. 86). Максим получил также сопроводительное письмо к имп. Феодосию II, в к-ром К. извещал императора, что, хотя учение Нестория осуждено, оно снова вводится «восточными» через сочинения Феодора; он просил царственных особ «сохранить свои души неприкосновенными и не поврежденными нечестием Диодора и Феодора» (Ep. 71//Ibid. T. 1. Vol. 4. P. 210-211). К тому времени уже были составлены книги «Против Диодора и Феодора», к-рые К. рассылал своим сторонникам на Востоке (Ep. 69// Schwartz . 1927. S. 15-16; ДВС. Т. 3. С. 484-485). |
|
|
