| [лат. Index librorum prohibitorum], офиц. перечень книг, к-рые Римско-католическая Церковь объявляла противоречащими основам католич. вероучения или не соответствующими нормам морали, тем самым запрещая их чтение, перевод, хранение и распространение. Хотя Церковь всегда осуждала еретические учения и сочинения (в т. ч. налагая дисциплинарные санкции за чтение и распространение осужденных сочинений вплоть до отлучения от Церкви), списки запрещенных книг стали создаваться только с ростом книгопечатной продукции (после изобретения книгопечатания). Инициаторами создания таких списков часто выступали правители: в 1529 г. по указанию имп. Карла V список запрещенных книг был составлен для Нидерландов (в 1540 и 1546 пересмотрен и дополнен Лувенским университетом; впоследствии именно этот список с дополнениями и изменениями неоднократно издавался испан. инквизицией независимо от рим. И. з. к.); в 1543 г. подобный список появился в Венецианской республике, в 1552 г.- во Флоренции, в 1554 г.- в Милане. В 1551 г. свой список запрещенных книг был составлен в Парижском ун-те. После того как папа Павел IV поручил рассмотрение вопросов, связанных с запретом еретических сочинений, рим. Конгрегации инквизиции, в 1557 г. ей было поручено составление 1-го офиц. И. з. к., утвержденного папой и опубликованного в 1559 г. В этом И. з. к. на каждую букву алфавита приводились 3 группы (класса) авторов и сочинений: в 1-м классе перечислялись авторы, осужденные католической Церковью как еретики, все сочинения которых, уже написанные или те, что будут написаны, запрещались (in odium auctoris); во 2-м классе - авторы, отдельные сочинения которых были осуждены Церковью; в 3-м классе - сочинения анонимные и опубликованные под псевдонимами. Отдельно оговаривалось, что запрету подлежали все анонимные сочинения, опубликованные после 1519 г. В приложении к И. з. к. приводился список запрещенных изданий книг Свящ. Писания, а также перечень 62 издательств, продукция которых могла способствовать распространению еретических учений. |
| Я не предполагаю здесь касаться фактической стороны афонских событий, разыгравшихся за последний год, – печать посвящала им немало внимания, а беспристрастная и проверенная их история еще не может быть написана. Я хочу остановиться на принципиальном выяснении их церковного значения, ибо события эти, после многовекового перерыва, вновь ставят перед сознанием самые основные и жгучие вопросы православия, – о природе Церкви и об ее догматическом самосознании. Возник вопрос о новом догмате, а в связи с ним естественно поднимаются и вопросы, так сказать, догматической гносеологии, – или об условиях догматического самосознания: что делает известное учение догматом, придает ему объективно-догматическую значимость, ставит штемпель кафоличности, церковной истины? Всем известно, с какой геометрической ясностью этот вопрос решается в католичестве благодаря догмату о непогрешимости папы. Roma locuta est, – вот высший критерий церковной истины, приговор папы окончательно и абсолютно решает вопрос, или выражая ту же самую мысль в отрицательной форме, – папа ex cathedra не может быть еретиком, впасть в религиозное заблуждение, он есть живое орудие Св. Духа. Правда, признаком ex cathedra установляется различие между церковно-административной властью папы, как верховного первосвященника, носителя высшей церковной власти (православие не имеет такого единоличного главы, а потому не знает полной параллели этой функции папской власти; в пределах поместных церквей ей соответствуют патриархи и наш св. синод), и его полномочия ex cathedra. Не всякое действие папы облечено непогрешимостью, в административных распоряжениях папа может и ошибаться (напр., может ошибочно внести в Index librorum prohibitorum и вполне католическую книгу). Однако, не следует закрывать глаза на то, что и потенциальная непогрешимость создает достаточный ореол, осеняющий все действия папы. Непогрешимый ex cathedra первосвященник и как церковный администратор есть власть совсем иной природы, чем соответствующие органы управления православных церквей, ибо возможность подтверждать данное распоряжение ex cathedra во всяком случае остается в запасе, и потому, даже обязательное преподавание богословия по системе Фомы Аквинского или антимодернистская присяга получают своеобразный догматический привкус. Поэтому в католичестве догматические разногласия возможны только до тех пор, пока не высказался Рим; высказанному же приговору папы обязан подчиниться не только за страх, но и за совесть всякий настоящий католик, и инакомыслящий должен признать себя заблуждающимся. 1 В частности, и догматический спор о смысле почитания имени Божия пред судом папы получил бы окончательное решение, а осужденные сочинения были бы не только изъяты из подчиненных церковной власти учреждений (монастырей, духовных школ, духовных библиотек и под.), но и из библиотеки каждого верующего католика, и авторам осталось бы признать свое заблуждение и отречься от своего детища. |
| Борис Горелик Скачать epub pdf И И духови твоему! – and to Thy Spirit! игумен – father-superior, abbot игуменья – Mother-superior, abbess идол – idol идолопоклонник – idolater идолопоклоннический – idolatrous идолопоклонничество – idolatry Иегова – Jehovah иезуит – Jesuit иезуитский – Jesuitical иерарх – hierarch иерархический – hierarchical иерархия – hierachy иерей – priest иеро- – celibate иеромонах – celibate priest, monk-priest иеродиакон – celibate deacon, monk-deacon Иерусалим – Jerusalem изгнание бесов – driving out (of demons), exorcism изгонять бесов – to drive demons out издатель – publisher изучение Библии – Bible study Иисус Христос – Jesus Christ Иисуса Христа святых последних дней церковь – Church of Jesus Christ of Latter-day Saints икона – icon икона чудотворная – miracle-working icon иконоборец – iconoclast иконоборческий – iconoclastic иконография – iconography иконописец – icon-painter иконопись – icon-painting иконопочитание – icon worship иконостас – iconosmasis, icon-stand, altar screen иконостас шитый – embroidered iconostasis икос – ikos илитон – iliton ильин день – Elijah’s Day Иммануил – Immanuel имприматур – imprimatur Индекс либрорум прохибиторум – Index Librorum Prohibitorum индепендент – Independent индиктион – indiction индития – altar-cloth индульгенция – indulgence инициативники – Initiatives инициация – initiation инициировать – initiate иноверец – non-Christian, gentile инок – monk инокиня – nun инославный – non-Orthodox иноческий – monastic иночество – monasticism Институт Блаженной Девы Марии – Institute of Blessed Mary the Virgin Институт милосердия – Charity Institute интердикт – interdict интерпретация Библии – Bible interpretation интройт – Introit интронизация – Enthronement интронизировать – to enthrone иоаннит – Joanite иосифиты – Josephites ипакой – ipakoi ипарх – bishop иподиакон – assistant deacon, subdeacon ипостась – hypostasis ирвингианин – Irvingian ирмологий – the hermologion ирмос – irmos, heirmos искупать – to atone (for), propitiate, assail |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГРИГОРИЙ XIV Григорий XIV, папа Римский. Гравюра. 1600 г. (Saachi. Vitis pontificum. 1626) (РГБ) Григорий XIV, папа Римский. Гравюра. 1600 г. (Saachi. Vitis pontificum. 1626) (РГБ) (11.02.1535, Сомма (Сомма-Ломбардо), близ Милана - 16.10.1591, Рим; до избрания папой - Николо Сфондрати), папа Римский (с 5 дек. 1590). Род. в знатной патрицианской семье. Его отец, Франческо Сфондрати, юрист и сенатор Милана, после смерти жены выбрал церковную деятельность и был возведен папой Римским Павлом III в кардинала. Н. Сфондрати изучал право в ун-тах Перуджи, Падуи и Павии, потом был рукоположен во пресвитера. Возможно, нек-рое влияние на буд. папу оказал кард. Карло Борромео , к-рому Сфондрати приходился дальним родственником. В марте 1560 г. Сфондрати получил должность епископа Кремоны, к-рую передал его предшественник кард. Федерико Чези, однако его епископское рукоположение состоялось лишь в нач. 1562 г., по достижении минимального для епископа возраста - 27 лет. Участвовал в работе Тридентского Собора , где, в частности, голосовал за необходимость присутствия епископов в своих еп-ствах (такая позиция по этому вопросу рассматривалась как происпан.). 17 февр. 1562 г. вошел в состав соборной комиссии, занимавшейся пересмотром Индекса запрещенных книг (Index librorum prohibitorum); 21 июня 1563 г. включен в состав комиссии, разрабатывавшей проект соборного декрета о браке. Вернувшись в еп-ство, Сфондрати действовал в русле выработанной Собором программы. На созванном им в 1580 г. синоде были обнародованы принятые Собором документы. Сфондрати пригласил в еп-ство представителей монашеских орденов театинцев и варнавитов , чья деятельность в условиях недостаточного количества образованных священников способствовала росту влияния католич. Церкви. 12 дек. 1583 г. был возведен в достоинство кардинала; 14 янв. 1585 г. получил титул кардинала-пресвитера рим. ц. св. Цецилии. Участвовал в конклавах, на к-рых были избраны папы Сикст V и Урбан VII , умерший через 12 дней после избрания (27 сент. 1590). На новом конклаве, продлившемся ок. 2 месяцев, кард. Н. Сфондрати был избран папой с принятием имени Григорий XIV в память о папе Римском Григории XIII . Интронизация Г. состоялась 8 дек. 1590 г. в Латеранской базилике. |
| священник Владимир Гетте (01.12.1816–08.03.1892) Апологетика Общая церковная история Сравнительное богословие священник Владимир Гетте Доктор богословия, бывший католический, впоследствии православный священник. Биография Гетте (Guettee) Рене Франсуа (в православии Владимир) родился в 1816 во французском городе Блуа, стоящем на реке Луаре, в небогатой семье. В 1832 г. его мать скончалась, и он был отдан на воспитание к о. Леону Гарапену, у которого пробыл два года. Затем Рене учился в малой семинарии в Блуа, после чего — в большой семинарии, где изучал богословие и философию. В годы учёбы он проявил склонность к серьёзным исследованиям. В 23 года Рене Франсуа был рукоположен во священника и несколько лет трудился на бедных приходах Блуаской епархии. Высокообразованный пастырь, о. Рене обрёл завистников и недоброжелателей среди клириков, подвизавшихся при епископском дворе. Однако у него был и покровитель в лице викария (впоследствии епископа) Фабра. По его настоянию о. Рене в 1847 г. приступил к своему многотомному труду " Histoire de l " Eglise de France " ( " История Французской Церкви " , 1847–1857). После революции 1848 г. о. Рене некоторое время состоял редактором местного республиканского журнала " Republicain de Loire et Cher " , потом перебрался в Париж, где в течение года преподавал классические языки в школе. Заветным желанием о. Рене было стать профессором; однако через год его назначили капелланом в один из госпиталей, позже перевели в другой. Архиепископ Парижский Сибур, поначалу покровительствовавший о. Рене, под давлением ультрамонтан переменил своё отношение к нему. Недруги о. Рене обвиняли его в янсенизме и приверженности к галликанству. Эти идеи ультрамонтане усмотрели в его " Histoire de l " Eglise de France " . Декретом от 1852 г. седьмой том его " Истории Французской Церкви " был осуждён и внесён в " Индекс запрещённых книг " ( " Index librorum prohibitorum " ), что, однако, не помешало о. Рене написать ещё пять томов. В 1857 г. архиепископ Сибур запретил о. Рене совершать богослужения в Парижской епархии под тем предлогом, что он принадлежит к Блуаской епархии. Формальному же запрещению в служении он никогда не подвергался. Впоследствии, когда архиепископ Сибур был убит священником Верже, противники о. Рене пытались доказать его причастность к этому преступлению, но их попытка успеха не имела. |
| Исходя из подобного рода точки зрения, Паскаль вполне естественно с ригоризмом относится к стремлениям римской курии во главе с римскими первосвященниками писать законы не только для религиозно-церковной жизни общества, но и для научной жизни того же общества. Вполне естественно, что эти идеи Паскаля были осуждены римской курией, как идеи антицерковного характера, и сочинения, развивавшие эти идеи, попали в index librorum prohibitorum. Сами по себе указанные идеи Паскаля не произвели бы особенно сильного влияния в римско-католическом богословии, если бы дальнейшее развитие своё не получили в трудах знаменитого англиканского богослова Ньюмана, которого сами модернисты считают отцом своего движения и признают величайшим богословом XIX века. Такое значение усвояется Ньюману потому, что он не только восприял идеи Паскаля о полной противоположности между знанием, как актом теоретическим, и верою, как актом внутренне-практическим, но и далее развивал эти идеи, доказывая прогрессивное развитие догматической стороны христианской религии. Путь, которым пришёл Ньюман к подобного рода идеям, быль очень прост. Будучи недоволен своей англиканской церковью, Ньюман перешёл в римско-католическую церковь . Вступив и в эту церковь , Ньюман однако ж вскоре убедился в том, что в этой последней не мало религиозных истин, не имеющих для себя прочных основ в древне-христианской церкви. Обстоятельство это, немало смущавшее Ньюмана, мало по малу привело последнего к мысли о постепенном прогрессивном развитии христианского учения. Очень существенную роль в деле возникновения и развития в воззрениях Ньюмана подобных убеждений имела философия Гегеля, на основоначалах коей он воспитался. Признавая согласно основоначалам этой философии постепенно прогрессирующее развитие Абсолютного как вообще в духовной жизни человечества, так и в частности в сфере религиозной, Ньюман отсюда делает тот вывод, что и догматическая сторона христианской религии, являющаяся также обнаружением Абсолютного, не представляет из себя чего-либо прочного. |
| Важнейшим источником сведений о книгах Европы в эпоху средневековья являются инвентарные описи. Одним из наиболее полных указателей сочинений церковных авторов (673 имени) считается «Catalogus scriptorum ecclesiae» Джона Бостона из Бери (John Boston of Bury), составленный в нач. XV в. и не изданный до сих пор (рукопись хранится в б-ке Кембриджского ун-та). Этот «Каталог» является путеводителем по фондам 195 англ. монастырских б-к. До сих пор составляются подобные каталоги как по существующим фондам (English Monastic Libraries: In 2 vol./By the Rev. J. Hunter. L., 1831; Verzeichnis der Handschriften der Stiftsbibliothek von St. Gallen/Hrsg. v. G. Scherrer. Halle, 1875; La bibliothèque de l " Abbaye de Clairvaux du XIIe au XVIIIe siècle. P., 1979. Vol. 1: Catalogues et répertoires/Publ. par A. Vernet avec la collab. de J.-F. Genest), так и по фондам, некогда известным, но не сохранившимся до наст. времени. До сих пор издаются каталоги фондов нем. б-к: Mittelalterliche Bibliothekskataloge Deutschlands und der Schweiz/Hrsg. v. Königlich Bayer. Akad. d. Wiss. in München. Münch., 4 Bde, 17 Tl.; а также Mittelalterliche Bibliothekskataloge Österreichs/Hrsg. v. d. Akad. d. Wiss. in Wien. W., 5 Bde, 8 Tl. Для комплектования первой публичной б-ки средневек. Европы «Marciana», основанной герц. Козимо Медичи при мон-ре св. Марка во Флоренции (1441, впосл. объединена с б-кой «Laurenziana»), Т. Парентучелли (буд. папа Николай V (1447-1455) и основатель Ватиканской б-ки) составил рекомендательный список книг, впосл. названный «библиографическим каноном своего времени» ( Sforza G. Ricerche su Nicolo V. Lucca, 1884. P. 359). Его основой стали фонды неск. венецианских б-к, Ватиканской б-ки и собрание мон-ря (S. Salvatoris) в Болонье. В списке указаны тексты Свящ. Писания, творения отцов Церкви, церковных писателей первых веков, сочинения Фомы Аквинского, Альберта Великого, а также античных философов и писателей, в т. ч. Аристотеля и его комментаторов. Индексы запрещенных книг (лат. Indices librorum prohibitorum), впервые появились в V в. в переписке Римских пап Иннокентия I и Геласия I и окончательно сформировались в 1564 г. на Тридентском Соборе (изд. в Риме, Венеции, Болонье и Кёльне). «Индексы» были вызваны борьбой с ересями, в XVI в.- борьбой Римо-католической Церкви с протестантизмом. «Индекс» переиздавался с дополнениями до 1948 г. Прекращен по решению II Ватиканского Собора. Полный список всех индексов см.: Petzholdt J. Catalogus indicis librorum prohibitorum et expurgandorum… Dresdae, 1859; Reusch F. Der Index der verbotenen Bücher. Bonn, 1883-1885. 2 Bde. С развитием Реформации, увеличением потока богословских изданий апологетического и полемического содержания развивается запретительная и рекомендательная библиография. Книготорговая библиография |
| Очерк этического учения М. представил в «Трактате о морали» (Traité de morale, 1684; научное изд.: Œuvres complètes. 1966. Т. 11), где в качестве 2 основных областей этики были выделены учение о добродетели и учение об обязанностях. Пример использования М. принципов собственной философско-теологической системы для задач христ. апологетики и доказательства религ. преимущества христианства в сравнении с др. религиями представлен в соч. «Беседа христианского философа с китайским философом о бытии и природе Бога» (Entretien d " un philosophe chrétien et d " un philosophe chinois sur l " existence et la nature de Dieu, 1708; научное изд.: Œuvres complètes. 1958. T. 15; рус. пер.: Беседа христианского философа с философом китайским о бытии и природе Божества. 1914). В целях прояснения и защиты собственных идей М. был вынужден вести письменную полемику со мн. ведущими франц. теологами и философами XVII в. Наиболее продолжительной и разнообразной по содержанию была полемика М. с А. Арно (1612-1694), приверженцем янсенизма и сторонником августинизма (научное изд. связанных с полемикой сочинений и материалов: Œuvres complètes. 1966. T. 6-9). В число литературных оппонентов М. входили также сторонник классического скептицизма С. Фуше (1644-1696), теолог-иезуит Л. Ле Валуа (1639-1700), картезианец П. С. Режи (1632-1707) и др. Кульминацией идейного противостояния между М. и враждебными по отношению к картезианству представителями католической Церкви стало внесение в 1689 и 1712 гг. его основных сочинений в Индекс запрещенных книг (см.: Index librorum prohibitorum: 1600-1966/Ed. J. M. de Bujanda. Montreal; Gen., 2002. P. 573-574). Хотя большую часть времени М. уделял чтению и работе над философскими сочинениями, он добросовестно исполнял обязанности члена конгрегации. После вступления в Ораторию М. лишь неск. раз покидал Париж на непродолжительное время, исполняя поручения руководства конгрегации как проповедник или отвечая на приглашения друзей из среды духовенства и аристократов. |
| The referendum was only ostensibly about who may say " I do " . More fundamentally, in the eyes of Ireland's political, business and chattering elites, it was an opportunity for this troubled nation to re-imagine itself. It was a chance for Ireland to address its post-Catholic, post-nationalist identity crisis and magic up an instant shiny new identity as an " evolved " nation of gay-friendliness and political correctness. Kenny's use of the Darwinesque word " evolved " - also used by Barack Obama to describe his embrace of gay marriage - was telling. The implication is that Ireland had hitherto been a bit of a knuckle-dragger, and it was only through saying Yes to gay marriage that it could propel itself into upright, opposable-thumbs modernity. To be against gay marriage is to linger in the doldrums of half-formed humanity; to favour gay marriage is to be decent, civilised, " evolved " . This moralisation of the referendum, the transformation of Yes into a vote for civilisation and No into a vote for a pre-evolved way of life, meant intolerance became inevitable. With gay marriage turned into a litmus test of one's moral worth, those on the No side found themselves demonised, treated in the same way Old Ireland might have treated teen fornicators or godless boozers: pariahs, with no place among the decent. Where Old Ireland damned certain ideas as heresy, the Yessers of the New Ireland write off opposition to gay marriage as a kind of disorder. The Psychological Society of Ireland - psychologists having apparently replaced priests as Ireland's moral arbiters - said it was worried that the No camp's propaganda could " impact detrimentally on people " . A writer for the Irish Times proposed the establishment of a homophobia watchdog to " monitor the destructive rhetoric " of the No side - just as the Vatican once had a list of banned books, the Index Librorum Prohibitorum, through which it monitored the influence of " evil " ideas. Where Old Ireland worried about godless thinking having a morally corrupting impact on the populace, New Ireland thinks anti-equality arguments will have a psychologically destabilising impact. Both share a deeply censorious instinct. |
| «Доходя до последних следствий Filioque, уединяющее себя самоутверждение западного христианства обнаруживается в стараниях церковной иерархии подчинить себе все сферы жизни (ср. «index librorum prohibitorum», в который попали и Кант, и Флобер, оставленное ныне запрещение мирянам читать Писание и многое другое, непонятный мирянам латинский язык богослужения, целибат духовенства). Оно ясно в борьбе за мирскую власть, в стяжаниях, в папском государстве, которое смотря по обстоятельствам выступало то как „вотчина блаженного Петра“, то как государство» 1491 . «Ересь филиоквизма» Убеждение в принципиальном характере Filioque как первоисточника расхождения христианского Востока и Запада не покидало Лосского, по-видимому, едва ли не до последних лет жизни. Наиболее жестко и бескомпромиссно он изложил свои позиции в одном из докладов, прочитанных в Братстве св. Фотия. Текст его стал известен лишь совсем недавно. В этом программном документе удивительным образом сочетаются экклесиологические установки Хомякова и Карсавина («единство благодати», «ересь филиоквизма» и т. п.) со спиритуалистической историософией в духе Иоахима Флорского: история Церкви жестко поделена на три периода, причем второй, «пневматологический», начинается с патриарха Фотия и длится по сей день; главными событиями в ее жизни оказываются догматические споры и определения. Filioque – не что иное, как пневматологическая ересь 1492 . В последующие годы Лосский фактически не отходил от этих формулировок, хотя при работе с конкретным материалом ему постепенно приходилось их смягчать. «Вопрос об исхождении Святого Духа, – писал, он – хотим мы при знать это или не хотим – был единственной догматической причиной разделения Востока и Запада. Все другие расхождения, исторически сопутствовавшие первому спору о „филиокве“ или же за этим спором следовавшие, в зависимости от большего или меньшего доктринального значения в большей или меньшей степени связаны с этим первоначальным определением» 1493 . Это в полном смысле карсавинская точка зрения, которую – выбирая самое осторожное выражение – разделяли далеко не все православные богословы. Лосский даже в последнее десятилетие своего творчества отстаивает ее в ретроспективной полемике с В. В. Болотовым . |
|
|
